gin wigmore - holding on to hell
Лак для волос практически засыхает на длинных пальцах, парень быстрыми движениями закручивает концы отросших волос, делая из них острые наконечники, укладывает нетронутые лаком волосы, и тянет руку дальше по столу. Красная помада настолько яркая, но в то же время кроваво-тёмная, что он невольно задумывается о том, не его ли кровь позже будет стекать отрывистой полоской с уголка губ. В отражении зеркала сидит уверенный в себе юноша, уже искусно наносящий косметический продукт на губы. Ярко-оранжевые волосы, словно вместо них — разгоревшееся пламя, манит к себе, скорее согреться, заглянуть вглубь и увидеть на дне что-то, о чём обычно молчат. Он действительно хамелеон. Меняет себя каждый раз для нового гостя, которым, по мнению администратора, — всегда мало и нужно что-то новенькое. Эдакое, из ряда вон выходящее. Прыгать выше своей головы каждый час и так ночь напролёт. Пока ноги под утро не начнут подкашиваться, пока в горле не станет ком неприязни к самому себе, пока волосы, которые он так аккуратно укладывает, — не станут естественно спутанными. Юнги и есть хамелеон. Не только в тонировании волос. В обычной жизни тоже. Эмоции сменяются одна за одной, до тех самых пор, когда сдерживаться уже не будет смысла и сил. Чимин всегда говорит ему, что всё не так уж и плохо. Что это место может исполнить мечту заядлого танцора и любителя денег. О да, денег у него много. Вопрос в том, есть ли смысл от них, когда в душе полная пустота и отрешенность? Едва ли. Прокрасив слизистые чёрным карандашом, а на бёдрах потуже завязав ленты цвета бордо в бантики — парень встаёт, тяжело выдыхая своему отражению, словно молчаливо молвит о том, что это последний человек на сегодня. Он выходит из своей комнаты, идя прямо в жерло вулкана. По пути встречает коллег, с которыми обменивается лишь коротким кивком и проходит дальше. Отношения с этими людьми он никогда даже не пытался наладить. Они никогда не станут ему семьёй, как бы близки они не были на работе. Сколько раз на примерке не видели бы его голышом. Те самые наконечники, которые свисают с его волос, словно змеи с голов Фурий — всегда будут преградой между ними. Ледяной стеной между теплыми чувствами. Надевая очередную маску, Хамелеон с ухмылкой проходит в ложе. Гость уже сидит, ожидает своего клоуна на вечер, дабы развлечь свою душу, отвлечь мысли, которые сейчас то и дело сосредоточены на этом соблазнительном юноше. Музыка начинает играть, а Юнги — раз за разом исполняет свою роль, превосходно следуя сценарию в своей голове.🐉🐉🐉
the silent comedy - barthholomew
Из дверей, словно волна, выходит толпа учеников старшей школы, оповещая громкими голосами об окончании учебного дня. Среди них, явно выделяясь, медленной походкой идёт Тэхён, двумя пальцами удерживает свисающую на спине сумку и слишком соблазнительно посасывая чупа-чупс. У ворот школы стоит лакированная тойота Gt 86 серого цвета. Сай опирается о капот японки руками позади себя, склонив голову к плечу, пытаясь найти того, за кем по просьбе Господина приехал. И находит. Находит парня глазами, стягивая очки на нос, в супер обтягивающих скинни-джинсах, никак не скрывая свои прелести. А прелести там ох какие. Сайко сдерживает улыбку всеми силами, которые находит внутри себя и осматривает подходящего парня. Попытки соблазна юноши настолько очевидны, что кажутся до абсурда смешными. Едва ли не прозрачная блузка цвета водной глади сидит на нём, пояс на талии, хотя думается, зачем тот ему, если джинсы с трудом можно будет стянуть с тела. И чупа-чупс. Мужчина тяжело вдыхает и уводит голову в сторону, поправляя очки на глазах, лишь бы не смотреть, как сексуально Тэхён его облизывает. Брюнет не дурак, давно заметил, как тот наблюдает за ним украдкой;ruelle - game of survival
— Жизнь намного проще, чем твоё лицо. Расслабься, — уже в салоне машины с улыбкой произносит младший, заводя японку, слыша приятное урчание под капотом. На чистоту, плевать он хотел, что у него нет водительских прав. На то, что ему семнадцать и это карается законом. Решение возможных проблем сидит на соседнем сидении, без стеснения скидывая чужую сумку вниз к ногам, не желая держать на коленях. — Я устал от твоего пиздежа. Езжай уже, — откровенно делится Сайко и запрокидывает голову на подголовник, прикрывая глаза. Тэхёна дважды просить не нужно. С легкой усмешкой он давит на педаль акселератора, разгоняя Акулу в считанные секунды после того, как выехал за пределы школы. Сай открывает глаза, наблюдает за дорогой словно сторожевой пёс. Пусть ездить юноша и умеет, — брат научил, но быть начеку обязан. Не мешок картошки в салоне сидит, а младший брат Банни. Того самого, который под классику людей расчленяет. И даже будучи близким соратником — под горячую руку брюнет всегда пытается не лезть. Ему кажется, что в голове жёсткое де-жавю, когда украдкой смотрит на Тэхёна. Он так необычайно красив, для своих семнадцати слишком уверенно держит руль, фокусируясь на дороге и поджав губы. От чего-то хочется сделать фотографию на память и глядя на неё позже, вспоминать, что голубоволосый когда-то бывает более серьёзным. Мотнув головой, Сай избавляет себя от ненужных мыслей, вглядываясь в дорогу. Едут они совершенно не по той. — Ты пропустил поворот, — сообщает он, закатывая глаза. — Не пропустил. Мы не едем домой. Тэхён слабо улыбается и расслабляется, убирая складку между бровями. Хочется некой свободы. Подальше от псов брата, которые сторожат дом сутки напролёт, без возможности спокойно вдохнуть. Когда Тэхён делает вдох — в воздухе откровенно воняет табаком, кровью и отсутствием личной жизни. Сайко может его понять, но точно не сейчас и точно не здесь, когда они съезжают сначала на узкую дорогу вблизи поля, а после на широкую, тормозя и включая аварийку. — Сигареты есть? — задаёт глупый вопрос младший и поворачивается к другу брата. В глазах этих полных хаоса, можно разглядеть не совсем ушедшую неискренность, которой тот питается двадцать четыре на семь. Брюнет смотрит на него долго, в попытках разыскать подвох, ведь с этим мальцом ничего не происходит просто так. И не находит. Перед ним оголённым провод, состоящий из чувств и эмоций. Так глупо пялится и просит сигареты, словно одна затяжка сможет решить все проблемы. А если не все, то хотя бы некую долю, хотя бы на немного. Мужчина достаёт из кармана упаковку никотиновых палочек и зажигалку, подкуривает малому и передаёт без слов. Выуживает и себе, может сигарета поможет понять происходящее. Голова поворачивается в сторону Тэхёна и старший замирает. Дым рассекает воздух, проходит по оголённой коже на груди юнца, вылетая из сладких уст. Ему кажется, что он сходит с ума, ведь таким красивым быть нельзя. В ушах сквозит ветер, он даже забывает про свою сигарету, которая пеплом обламывается на джинсы, оставляя след. Ви приоткрывает глаза, смотрит прямо, на полоску горизонта, к которой стремительно приближается солнце и выдыхает едкий дым, который ударяется о лобовое стекло, словно капля в море. — Хочу тишины. Приехать куда-то, запереться в номере отеля и пролежать так всю жизнь, аж пока цветы не покроют моё тело, — вдруг в голос озвучивает личные мысли Тэхён, а Сая будто ледяной водой омывают. Что, простите? Какие, нахуй, цветы? — На теле человека вряд ли после смерти растут цветы. Голубоволосый громко цокает, явно недоволен от ответа, ведь ему впервые удалось поделиться чем-то настолько откровенным. Чем-то, что в грядущие трудные минуты будет согревать. Практически докуривая до фильтра, юноша вновь заводит машину и съезжает с обочины, продолжая путь. Внутри него злость, которую хочется во что-то вылить. Настолько эта эмоция раздирает его нутро, настолько хочется кричать и биться в припадке. На что он надеялся? Что личный пёс его брата поймёт, о чём он пытается сказать? Тэхён стабильно нестабилен. Ему эмоции и чувства в выражении трудно даются, в контроле тем более. — Убавь скорость, гонщик, — спокойно просит Сайко и свешивает руку из окна, чувствуя, как ветер щекочет кожу. Тэхён его не слышит, он лишь улыбаться сильнее начинает и давит на педаль сильнее, ощущая, как свобода в душе заиграла. С каждым километром, с каждым десятком деревьев, которые пропадают из виду меньше, чем за секунду. Адреналин по венам проходит. Ветер штурмует его волосы, норовит расстегнуть блузку, порвать её к чертям, лишь бы полной грудью вдохнуть то, о чём он так давно грезил. Мужчина в лёгком волнении повышает голос, чётко говорит остановиться, сбросить скорость, но младшийОстановить или позволить?
Чёрта с два. Это слишком опасно. На спидометре слишком большая цифра, чтобы позволить младшему продолжить путь на такой скорости. Банни ему голову с плеч снесёт, если что-то случится. Про это мужчина думает в последнюю очередь. В первую — не скрывая, переживает за брата лучшего друга. Он ведь так молод, слишком многое его ждёт впереди, чтобы умереть настолько глупо. За себя он не думает. И в удивлении от этого гулко выдыхает, начиная дышать быстрее. Тэхён громко смеётся, жмёт педаль в пол, с трудом удерживая руль и буквально видит, как тягость сквозь окно вылетает из груди, пропадает где-то далеко позади без возможности вернуться. Ему так хорошо, что он забывает о контроле машины, едва ли не отпустив руль, чтобы расправить руки в стороны на манер крыльям. Сайко в страхе смотрит на эту картину и пытается молниеносно сообразить, как заставить юношу сбросить скорость. Прямая дорога скоро закончится, а за ней — волнистый спуск вниз по холму, к морю. Мужчина выдыхает, пытаясь успокоиться и придушить панику голыми ладонями внутри себя. В голову приходит единственная мысль. Он аккуратно кладёт ладонь на бедро парня, всматривается в его мокрые глаза таким глубоким взглядом, словно если в ответ не посмотрят — распадётся на атомы. Пальцы мягко согревают через джинсы чужую ногу, медленно поглаживают, не прекращая. Тэхён перестаёт улыбаться, поворачивается к брюнету и сквозь слёзы смотрит. Мужчина плавно кладёт руку на его, крепко держащую руль, и понимает, что в любой момент они могут разбиться. — Котёнок, останови машину, — а сам внимательно смотрит на дорогу, боясь пропустить поворот. Тэхёна выворачивает наизнанку, крутит изнутри, от чего хочется выть раненным волком. Сай впервые обращается к нему вот так, впервые гладит по бедру и дышит так близко. Парня будто в ромашке искупали, руки становятся ватными, а нога больше не выдерживает напряжения, которым он успешно одаривал педаль акселератора. Младший послушно и постепенно снижает скорость практически к нулю, едва ли не влетев в поворот холма. Мужчина облегчённо выдыхает, на секунду прикрыв глаза и поблагодарив всех тех, кто выше облаков сверху наблюдают, плавно въезжает в поворот волны и через пару минут останавливается у берега моря. Рука отпускает руль, сердце гулко стучит у обоих, но слова совершенно не идут. Старший смотрит на него, такого потерянного и сразу отворачивается, бьётся затылком о подголовник и устало трёт глаза ладонями. — Прости. Слышится со стороны, едва ли разобрать можно. Но Сайко разбирает, поворачиваясь к нему обратно. Вновь в нём дилемма ебливая. Этого беззащитного сейчас, оголённого хочется обнять, да так сильно, чтобы собой его ребра почувствовать. С другой стороны, хочется дико кричать, биться головой о стекло и язвить о том, что они чуть не погибли. Мужчина вылетает пулей из машины, на ходу достаёт сигареты и тут же делает глубокую затяжку, рухнув коленями на прохладный песок. Так сильно сердце не колотилось с тех пор, как он впервые увидел ювелирную работу от Банни. В голове картинка за картинкой. Улыбка Тэхёна, его слёзы, яркий смех. Одному господу Богу известно, что творилось в голубой голове в тот момент. Больше всего злит, что о себе он практически не думал, смирившись с возможной судьбой. Грехов он понаделал предостаточно. Переживал дико за юношу. Такого облегчённого и в ту же секунду натянутого, словно тетива лука при выстреле. В голове не укладывается, что свободы ему хочется настолько сильно. Младший подходит со спины, останавливается, задумавшись, и присаживается рядом, подперев чужое плечо своим. Лбом, на который спадают яркие пряди — тычется в ключицу и прикрывает глаза. Сай поворачивается, вновь забывая за треклятую сигарету и притягивает юнца к себе за затылок, губами прижимаясь к темечку. Рядом с мочкой ощущается горячее дыхание старшего, от чего цветы в душе удивительно распускаются. Брюнет массирует ему затылок, делает затяжку и выдыхает где-то около виска парня, шепча ему на ухо: — Ещё раз вытворишь подобное, я тебя за волосы к брату притяну и оставлю на полу у его ног валяться, — цветы вянут. С небывалой скоростью сохнут, пеплом оседая к тонким стебелькам. Мужчина поднимается с колен, выбрасывает окурок, от которого по телу тревога немного ушла, и идёт к машине, с яростью открывая ту, садясь на водительское сидение. В ушах Тэхёна яд, не никотиновый дым. Внутри снова тяжесть, от которой не получилось освободиться. Верный друг брата своей тоже оставил внутри него. Поделился, он ведь щедр к близким. По пляжу резко начинает гудеть и Ви закрывает глаза на секунду, вспоминая тёплые касания на своём бедре. Вдох, выдох, подъём. Пора ехать домой. Сайко о случившемся молчит, лишь курит много по дороге домой, звонит Банни, оповещая, что они заехали в кафе и уже собираются обратно. — Брат ждёт тебя, — словно громом пронизывает до мозга костей. Ви голос его слышать сейчас не хочет. Ему желанно в крепкие объятия брата залечь, словно на дно морской пучины, которая так величественно скрывается где-то внизу. И он тонет, в тех самых объятиях по приезду, пока Сай снова курит, опираясь поясницей о машину позади них. Так крепко обнимает, словно года прошли с их утренней встречи. Банни поднимает серьёзный взгляд наИ не дай Бог кто-то обидит Тэхёна. Банни с удовольствием снова сыграет на скрипке.