Твоя половина мира.

В окошко уже заглядывали последние лучи заходящего солнца, а они все еще смотрели эскизы. Лухан показывал, что придумал, а Джонин внимательно его слушал и дополнял детали. Работа у них шла, как по маслу. Они так заговорились, что недовольный, покинутый всеми, голодный кот обиженно забился в угол кухни и презрительно оттуда смотрел на парней, которые весело переговаривались за столом. - А панно не обязательно с рисунком, лучше пусть оно будет абстрактным, как думаешь? - Лухан сидел на стуле, поджав под себя ноги. Рукава его рубашки были закатаны по локоть, штаны смяты от долгого сидения везде, где можно было сидеть. А Джонин сидел напротив него и тихо смеялся, прикрыв ладошкой рот. - Да, было бы неплохо абстракцию. - Значит, договорились, - сказал Лухан и обернулся в поисках карандаша, чтобы сделать пометки на листочке с эскизом. Но на столе его не было. Лу нахмурил брови, вспоминая, где его посеял. А Джонин только громче засмеялся и вдруг приподнялся на руках и, перегнувшись через стол, протянул руку к волосам Лухана. Он осторожно коснулся русых прядей и Лухан замер, глядя на то, как в глазах напротив пляшут озорные огоньки. - Вот он, хен, - сказал Джонин и помахал перед носом Лухана карандашом. А Лу даже не помнил, в какой из комнат он закрутил карандаш в волосы. Он уже и забыл об этой своей привычке - накручивать волосы на пальцы и карандаши, будучи увлеченным чем-то. Давно его ничего не занимало так, что он выпадал из этой реальности. Смущенно улыбнувшись, он принял карандаш из рук парня, сделал быстрые заметки и закрыл альбом. - Ну, вроде бы все. Теперь я доделаю эскизы с учетом твоих замечаний и приду к тебе снова. Лухан засобирался уже домой, а Джонин как-то нервно замялся и начал огладываться по сторонам. - А, может, чаю? Или ты голоден? Уже поздно, может, вызовешь такси, а пока подождешь у меня? Джонин задал кучу ненужных вопросов и замер, глядя в затылок старшего, который был уже одной ногой на пороге. Лухан сжал в руках папку так, что костяшки побелели. Очень хотелось ответить, что он ужасно голоден, что хочет чаю и, что готов остаться, но вместо этого сказал: - Нет, спасибо, я на машине. Джонин мысленно стукнул себя по лбу. Ну, конечно, Лухан на машине, ведь он уже работает, было очень глупо задать этот вопрос. А пока младший бичевал себя, Лухан повернулся. Он увидел на лице Джонина новые эмоции. Смущение за свою несдержанность, стыд и покрасневшие щеки. Вдохновение снова заскребло где-то в голове и…в сердце. - Но если ты сваришь мне свой вкусный какао, то я задержусь на чуть-чуть. Джонин тут же просиял. - Хен, я мигом, сейчас все будет, - и умчался на кухню. Лухан положил свою папку на тумбочку, вынув из нее пару листков и карандаш, и пошел вслед за Джонином. Тот уже вовсю орудовал чашками, а кот все так же недовольно сопел в углу. - Джонин-а, а ты кота своего чем кормишь? Джонина как будто током пробрало. Он схватился за голову и оглянулся в поисках животного. - Бобси! Я совсем забыл про него! Он же голодный! Лухан прикусил губу, чтобы не засмеяться, а Джонин уже вытаскивал Боско из угла и трепал его по загривку. - Прости, друг, сейчас покормлю. Джонин зашелестел пакетами, разыскивая кошачью еду, а потом повернулся к Лухану. - Он, обычно, не такой. Если я не покормлю его, то он орет на всю квартиру, как будто рожает, а тут прямо пай мальчик. Бобси, кс-кс. Бобси мяукнул и затрусил панталонами в сторону миски. А Лухан вернулся к какао. - Может, ты все-таки голоден? У меня со вчерашнего дня оставалась лазанья, могу разогреть, - Джонин посмотрел на Лухана круглыми глазами и в них читался призыв желудка, который у младшего уже в трубочку сворачивался. К слову сказать, сам Лухан чувствовал то же самое. - Хорошо, давай поужинаем. Джонин чуть победный танец не станцевал от счастья, а Лухан разложил перед собой листы. - Снова рисовать будешь? Какие эмоции на этот раз? - Те самые, когда ты бичевал себя в коридоре за вопросы. Джонин густо покраснел и опустил голову, пытаясь спрятать свое смущение. - Может, не надо? - Надо-надо, посмотри, пожалуйста, на меня. Джонин судорожно вздохнул и почувствовал, как его подбородок будто прибили к шее – она не хотела подниматься ни на сантиметр. Голова стала тяжелой, будто в нее залили свинца или натолкали камней. - Зачем? – тихо пискнул он и быстро поскреб ложкой в кастрюле, пытаясь выудить оттуда лазанью, которая все время шлепалась вниз, потому что дурацкая ложка дрожала, как осиновый лист. - Хочу снова увидеть твое смущенное лицо. Освежить образ, так сказать. А теперь Джонин почувствовал себя подопытным кроликом. Ему нужен только образ? Не сам Джонин? То есть он зря тут потом покрывается посреди кухни? Но, все же, скрепя зубами он повернулся и посмотрел на Лухана. Старший сидел на стуле и задумчиво грыз кончик карандаша. Взгляд его снова был стеклянным, как две мерцающие бусины – опять он выпал из реальности. - Хен? – тихо окликнул Джонин, - о чем задумался? Лухан пару раз моргнул и уставился на Джонина. - Я думал о кофе, который заварил сегодня утром. Он все так же стоит на столе в моей кухне. - Что? - Ну, кофе, противный такой, одноразовый. - Зачем же ты его завариваешь, если он противный? – с недоумением спросил Джонин, а Лухан пожал плечами. - По-привычке, наверное. А твое выражение я пропустил, - с горечью в голосе сказал Лу и откинул от себя карандаш, - так и знал, что от этого кофе одни проблемы. Джонин даже немного пожалел о том, что Лухан не успел нарисовать новый набросок. - Ну, может в следующий раз? Лухан на это только кривовато улыбнулся и опустил голову. А Джонин в небольшом смятении все-таки выловил лазанью из кастрюли, выложил на тарелку и поставил ее в микроволновку. А сам сел напротив Лухана. - Наверное, тебе стоит выкинуть свой кофе. Хочешь, я тебе какао дам? У меня есть лишняя баночка… Лухан услышал эти слова и поднял голову. Взгляд Джонина был таким наивным, чистым и доверчивым, что захотелось потрепать его за щечки и чмокнуть в губы. Это предложение было таким по-детски добрым, как будто какао, на самом деле, могло спасти все человечество от тоски. А потом он прокрутил свои мысли назад до той части, в которой говорилось про губы Джонина. Лу опустил на них взгляд и задумчиво склонил голову. - Когда я буду рисовать твой окончательный портрет, то обязательно подчеркну твои губы. Джонин вздрогнул и подумал, что этот вечер побил все рекорды по смущающим ситуациям. Но эту ситуацию спас писк микроволновки, которая оповестила о том, что еда готова быть съеденной. Джонин бросился к машине, как к спасательному кругу, который вытащит его из бездны смущения. Он не мог понять, что творится в голове этого странного парня. Он смотрел на Лухана, а видел перед собой книгу, запертую на десять замков. И каждый из замков был проржавевшим до основания, и ключи к ним были давно утеряны, поэтому прочитать книгу не представлялось возможным. Но так хотелось… Наверное, во всем виноват этот противный кофе.