Только наш уикенд

      Мы решили, что это будет только наш уикенд. Целая пара выходных только для нас двоих. Чем будем заниматься заранее не планировали. Решили действовать по настроению. Проснёмся, встанем, а там уж как карта ляжет.       Мы с Йерин редко совпадаем на выходных с нашими графиками. Я пашу сутками, рабочий день ненормированный. Она работает полную будничную неделю, но часто задерживается из-за того, что её контора вечно устанавливает какие-то безумные планы. Бывает, что я возвращаюсь утром, а она уже уходит, либо она заваливается за полночь, а у меня отсыпной.       Конечно, мне не нравится, что она тратится на такси и какой-то непонятный мужик везёт её через ночной город… Но пока что ситуация такова, что ни один из нас не готов уступить другому, и пожертвовать любимой, между прочим, работой. Поэтому выходит так, что порой мы проводим друг с другом от силы десять минут в день, обмениваясь фразочками типа:       «Ты поел?»       «Ты ещё долго? Мне нужно в туалет!»       «Ты не видела мои носки?»       Этой ночью я зашёл домой вымотанный донельзя. Пока раздевался, сонная и взъерошенная Йерин по-быстрому сообразила мне поесть из остатков того, что было в холодильнике. Я сто раз просил её не делать этого, но, по-моему, она идёт на кухню на автомате. Даже если я скажу ей, что не голоден, она кивнёт и продолжит сооружать сэндвичи, как лунатичка.       — Не ложись на голодный желудок, — просипела Йерин, зевая. — Завтра опять будешь с животом мучиться. Хотя бы воды попей.       — Угу, — заверил её я, валясь плашмя на кровать. — Только полежу пару минуточек. Сил нет…       Я уткнулся носом в подушку, да так и провалялся до утра.       Первым, кто дал о себе знать, был естественно мой желудок. Всё, как предсказывала Йерин. В области солнечного сплетения неприятно ныло, во рту стоял запах голода. На работе особо некогда разъедаться, приходится перекусывать на лету. Так я и заработал себе гастрит.       Я сел, спустил ноги с кровати и не успел схватиться за живот, как обнаружил на тумбочке небольшой бутылёк с запиской:       «Выпей меня».       Йерин, зная мою проблему, скупает это средство целыми блоками по несколько бутыльков. Такая уж она у меня заботливая. Моя детка.       Я проглотил лекарство от желудка, осушив бутылёк до дна. По горлу прокатился приятный травянистый привкус. Теперь изо рта пахнет не так, будто туда кошки нагадили. Заправив кровать, первым делом я прошлёпал на кухню. Там я обнаружил накрытый на стол завтрак и потягивающую кофе Йерин.       — Доброе утро, — улыбнулась она. — Выглядишь кошмарно. Болит?       — Утречка. Не-а, — соврал я.       Ну, потому что сейчас начнётся:       «Я же говорила! Когда ты уже повзрослеешь? Займись своим здоровьем».       Со стороны может показаться, что мы уже лет десять вместе и успели друг другу надоесть. Но это нифига не так. Мы только недавно начали жить вместе. Родным ничего не сказали. Молчком сняли квартиру на двоих. Период притирки прошёл быстро, и незаметно подкралась следующая стадия отношений — бытовуха.       — Ешь, — Йерин указала мне глазами на тарелку, в которой был бакчук* (бакчук — корейская тыквенная каша с красной фасолью, прим. автора). Не то, чтобы я его очень любил, но после него мне всегда становится лучше.       Когда я усмирил свой желудок, заполнив его пищей, мне стало стыдно от осознания того, что Йерин успела сбегать в магазин, пока я спал. Вчера холодильник был наполовину пуст, теперь же в нём не было свободного места. Да и на завтрак было изобилие всего того, что мы любим. Я решил компенсировать свой вклад в быт мытьём посуды.       Пока я втыкал в кухонный телек, ополаскивая столовые приборы, Йерин как заводная занималась уборкой. Пропылесосила, помыла полы, протёрла поверхности. И это всё заняло у неё ровно столько времени, сколько у меня весь процесс мытья посуды. Когда я вытирал полотенцем последнюю тарелку, Йерин придвинулась ко мне и понюхала мою футболку.       — Снимай, — сказала она. — Воняет. Кидай сразу в машинку.       — Как скажешь, мам, — съязвил я.       Да, между нами есть разница в возрасте. Она старше меня, но нам на это плевать. Тем более, если об этом не говорить, никто и не узнает. Иногда мне нравится подтрунивать над ней, называть её «мам» или «нуна», когда она чересчур заботлива и серьёзна. За это я всегда огребаю от неё по жопе. И нельзя сказать, что мне это не нравится.       Управившись с домашними делами, мы плюхнулись на диван в гостиной и поняли, что нам уже НИЧЕГО не хочется.       — Никуда не пойдём? — спросила Йерин, тыкая в кнопку пульта от телевизора.       — Может вечером… — лениво ответил я.       — Поваляемся?       — Ага. Ничего не делать тоже иногда полезно.       — Готовить не хочу…       — Закажем доставку.       Я позвонил в службу доставки и заказал нам две мегапиццы, которыми можно было обожраться, а потом обблеваться, и пиво. Йерин же удачно наткнулась на гаррипоттеровский марафон на платном канале. Шла самая первая часть — «Философский Камень».       — О, Гарри Поттер, — обрадовалась она. — Посмотрим на пиздюков-волшебников?       — Давай, согласился я. — Зря что ли платим за спутниковое?       Курьер доставил заказ раньше указанного срока, мы наелись и растеклись по дивану, хихикая над тем, как профессор Квиррелл оповестил хогвартских школотронов о тролле в подземелье. Йерин, подогнув ноги, расположилась с краю, а я улёгся позади неё. Мне нравится вдыхать аромат её шампуня, но так, чтобы она этого не видела.       Первая часть поттерианы подошла к концу и началась «Тайная Комната». Йерин была поглощена миром магии и колдовства, а я был всецело поглощён ею. Её тепло, её запах, размеренное дыхание, и даже негромкие смешки возбуждали во мне желание потрахаться. В иной раз я бы счёл отсутствие рекламы на платном канале за плюс, но теперь я понял, что это ещё какой минус! Мои шансы оторвать Йерин от экрана ничтожно малы. Я люблю Гарри Поттера, но вот сейчас у меня появился веский повод его ненавидеть.       — Малыш? — я наклонился к её уху и прильнул к нему губами.       — Мм? — промурчала она, поёжившись. Я увидел, как по её руке пробежали мурашки.       — Хочу тебя.       — Уу, Сан~и, подожди. Сейчас будет прикольный момент.       Она повела плечом, сбрасывая меня. Ну конечно! У неё все восемь фильмов будет «прикольный момент»! Я цыкнул. Она обернулась, насмешливо поглядела на меня и хохотнула. Я решил не сдаваться. Не хочешь подобру? Значит, будет по-слизериновски.       — Риктусемпра, — воскликнул я и принялся щекотать рёбра Йерин.       Она боится щекотки. А кто нет? Эффект неожиданности сработал. Йерин поджала ноги и стала молотить ими по дивану, уворачиваясь от моих рук. Она попыталась пощекотать меня в отместку, но я так крепко прижал руки к бокам, что до моих подмышек ей было не добраться.       Как-то раз мы смотрели с ней тиклинг-порно, где партнёры получают оргазм от эротической щекотки. Решили опробовать это друг на друге. В итоге только и бегали в слезах от смеха ссать в туалет. Нихрена это не работает. А может мы щекотали не в тех местах…       — Сан! Всё, хватит! Я сейчас описаюсь! Сан! — заливалась Йерин. — Бесишь! Мы же пива напились…       Я дал ей время перевести дух. Пока она пребывала в разбалансировке, я нырнул ей под безразмерную футболку, в которую мы запросто могли влезть вдвоём, и провёл кончиком носа от пупка до бюстгальтера. Она звучно выдохнула и прогнулась в спине. Видимо, щекотка сделала её кожу более чувствительной. Я начал касаться губами её рёбер, спустился до живота, затем поднялся обратно и высвободил её груди из чашек лифа. Под футболкой стало душно, и я вынырнул из-под неё, задрав кверху. На щеках Йерин появился румянец, глаза затянуло поволокой. Пока она отбивалась от меня — вспотела, аромат её геля для душа, которым она мылась с утра, проявился сильнее. Её розовые соски с вызовом торчали, провоцируя меня всерьёз ими заняться.       — Больше не применяй ко мне Риктусемпра, — полушутливо-полуобиженно произнесла Йерин. — Мне это не нравится.       — А я думал наоборот, — прорычал я, припадая к одному из сосков и щекоча его языком.       — Сааан! — завизжала Йерин, выгибаясь дугой.       Я терзал её грудь, то посасывая соски, то прикусывая их, после чего вновь устроил нам передышку. Стало совсем жарко. Я стянул с себя майку и навис над Йерин. Её глаза блестели, она сжала ноги и повела бёдрами. Она всегда так делает, когда в ней нарастает желание. Я поцеловал её и прошептал на ухо:       — Мою волшебную палочку давненько не начищали…       Йерин толкнула меня в грудь, заставив слезть с неё. Сползла с дивана, устроившись мне между ног, и оттянула резинку спортивных штанов вместе с боксерами. Оттуда выпрыгнул мой подвставший дружок, весь в ожидании магии. Йерин подразнила его языком, полизала, затем обхватила губами и взяла в рот.       Мне сделалось так хорошо, что аж плохо. То, как она сосёт… я не видел подобного ни в одной порнухе. Нет, не в смысле, что она лучше всех взятых вместе порноактрис. Она, естественно, хуже. Просто она делает это так скромно, так деликатно, что мне даже жалко принуждать её к этому. И в то же время, это так мило, что она знает, что и как мне нравится. Ей не нужно ничего подсказывать и направлять.       Я был на седьмом небе, однако, доперев, что её ротик, должно быть, устал, я взял её за подбородок и заставил взглянуть на себя. Она утёрла струйку слюны с угла губ и прохрипела:       — Всё, Чхвэ Сан, я хочу тебя.       Я добился своего. Еййй! Сейчас у меня будет долгожданный секс!       Каждый раз в этот момент мне вспоминаются слова отца:       «Только два раза в жизни я не использовал презервативы, сын. И в результате этих двух раз появились ты и твоя сестра».       Но сейчас, когда Йерин так не терпелось запрыгнуть на меня, у меня не было намерения препятствовать ей. Тем более, я не был уверен в том, если ли у нас в доме запас презервативов. Ничего. Я ловкий, справлюсь.       Она в одно движение избавилась от шорт и трусов, оставшись в одном лифе, который скатался в трубочку под её грудью, оседлала меня и опустилась на мой член. Она была такой горячей, пульсирующей и влажной, что я готов был поспорить, что кончит она раньше меня.       Я обожаю смотреть на то, как колышутся её сиськи. Они достаточно большие, чтобы создать тот достойный восхищения эффект. Йерин захотела заправить их обратно в бюстгальтер, но я попросил оставить всё, как есть. Не хочу лишиться возможности созерцать то, как они подпрыгивают при каждом её телодвижении.       Мы дышали и стонали друг другу в шеи, наслаждаясь волнами накатывающего возбуждения, пока… не раздался звонок в домофон.       Йерин вздрогнула от неожиданности и остановилась. Мой член напрягся, замерев в её пещерке. Какое-то время мы смотрели друг на друга, поспешно соображая что делать. Мой мозг отказывался работать исправно, сейчас он был заполнен только мыслями о сексе.       — Кто это? — спросил я.       — Не знаю. Мы никого не ждём, — пожала плечами Йерин.       Настойчивые переливы звонка не прекращались. Йерин слезла с меня, подцепляя пальцами свои трусики. Мой возбуждённый неразрядившийся приятель заколыхался, с грустью провожая её киску.       — Сан, иди посмотри, кто там, — скомандовала Йерин прыгая на одной ноге, а второй пытаясь попасть в трусы. — Чёрт, они все мокрые… Сан!       Я наспех влез в майку и как был, голожопый, поспешил к домофону. Ещё не дойдя до видеомонитора, я уже понял кто это. Чёрная чёлка, наглые глаза, искривлённые в недовольстве губы. Чон Уён собственной персоной.       Уён — младший брат Йерин и самая большая заноза в моей заднице. А всё потому, что между нами изначально не заладилось. Он считает меня недостойной партией для его сестры. Всё-то ему во мне не нравится: то, что мы с ним ровесники, то, что я работаю пожарным (а он помощником помощника менеджера, ха!) и пропадаю на работе сутками, то, что я живу на этом свете и дышу одним с ним воздухом. Даже если в открытую он не переходит на оскорбления и держится особняком, всё его естество кричит о том, что я неприятен ему как человек в целом. Но больше всего его убивает то, что я бойфренд его старшей сестры. И если бы я не был по уши влюблён в Йерин, я рядом с таким как Чон Уён срать бы не сел.       — Это твой братец, — сказал я, обернувшись к Йерин.       Она успела вытащить из ящика свежие трусики и уже вдевала в них ноги.       — Ну так открывай! — нетерпеливо бросила она мне.       Я нажал на кнопку микрофона и задал наитупейший вопрос:       — Эм… кто там?       Чон Уён приблизился к камере, демонстрируя своё смазливое лицо, на которое так падки девчонки, после чего добавил:       — Ты серьёзно?! Я это. Открывай!       Гадёныш мелкий. Ни культуры, ни воспитания. Не в укор родителям Йерин будет сказано. Я нажал на кнопку «Открыть», после чего опустил взгляд на свой член. Он всё ещё был в боевой готовности и торчал кверху.       — Йерин, выйдешь к нему? — я в спешке подлетел к шкафу, натянул на себя первые попавшиеся боксеры, но они прилегли не очень плотно и не скрыли стояка.       — Не могу найти свои штаны, — она панически переворачивала вещи на полках, которые сама же так аккуратно складывала после глажки. — Давай лучше ты.       — Как я ему открою? Ты посмотри! — я указал ей на свой мощный стояк.       — Надень джинсы, — растерянно сказала Йерин. — На вот!       Она кинула в меня джинсами, зарядив мне ими прямо в лицо.       — Прости, — рассмеялась она и смылась в ванную.       Я катнул глаза к потолку. Женщины… Чувство собственной важности у них зашкаливает. Могла бы и в трусах открыть родному брату. Нет ведь, боится, что он заподозрит, что мы занимались здесь тем, чем обычно занимаются взрослые люди. Надеюсь, он не настолько туп, чтобы думать, что мы живём вместе и спим на разных кроватях. Я трахаю твою сестру, чувак!       Кое-как прижав эрегированный член, я умял его в джинсы и застегнул молнию. Чон уже тарабанил в дверь. Быстро же лифт довёз этого сучонка. Я открыл ему и улыбнулся своей самой обезоруживающей улыбкой. Есть у меня на лице такой изъян, который моя ма считает за пикантнейшее достоинство — ямочки. В школьные годы я таки страдал, глядя на себя в зеркало. Ямочки… это ж девчачий атрибут, который делает лицо таким миленьким. Но со временем, моя популярность среди женского пола благодаря им заставила меня передумать. Безусловно, я не собираюсь пленять своей «изюминкой» этого говнюка, сдался он мне… Но сейчас я готов прибегнуть к чему угодно, лишь бы он не смотрел мне ниже пояса.       — Старик, — произнёс я, протягивая ему ладонь для рукопожатия. У нас, у мальчуков-пожарников так принято. — Какими судьбами?       Мелкий (ну, это я с высоты авторитета Йерин позволяю себе так его называть), вместо того, чтобы пожать и потрясти мою руку, повесил на неё пакет, который держал. Вот ведь курвёнок. Признаюсь, если бы не его родство с Йерин, я бы указал ему на его место и подправил бы его негодяйское личико.       Уён коротко кивнул мне и молча пересёк порог нашей квартиры. Правильно, молчание — признак ума. А ещё признак того, что наша встреча пройдёт гладко и безболезненно. Он разулся, переоделся в тапочки и уставился на меня с его пакетом в руках, который, между прочим, пришёлся как нельзя кстати. Им я и прикрылся.       — Эм… а нуна до…       Не успел он договорить, как его старшая сестра пронеслась в прихожую, поднимая за собой лёгкий сквознячок, и задушила в объятиях любимого брата. Смотрите-ка, напялила спортивные штаны, худи и даже носки! Как будто пару минут назад не скакала голенькая на моём члене.       — Мой маленький Ён~и!       Она повисла на брате и расцеловала его в обе румяные щёчки. Расцеловала губами, которые несколько минут назад уваживали мой член. Один ноль в мою пользу. Бьюсь об заклад, моя улыбка стала ещё шире, а ямочки прорезались ещё отчётливее.       Мы переместились в комнату.       — У тебя что-то случилось? Ты заболел? — Йерин с беспокойством оглядела брата, потрогала его щуплое тельце, повертела его личико влево и вправо.        — Отстань, — Уён с неприкрытым недовольством высвободился из рук сестры, поведя плечами. — Здоров я. Вон, к маме ездил.       Уён кивнул на тот самый пакет, который я всё ещё держал в руках. Признаться, эти их братско-сестринские сюсюканья отбили у меня всяческое желание, поэтому моя эрекция пошла на стремительный спад, дружочек стал вялым, от чего я испытал огромное облегчение. Я без зазрения совести расстался с пакетом, который оказался полным прессованных вакуумных пакетов с кимчи — фирменной закуски от госпожи Чон.       Далее последовал типичный семейный разговор. «Как мама? Как папа?» Я вроде как стал третьим лишним, поэтому решил снизойти и угостить гостя кимчи поккым паб* (кимчи поккым паб — жареный рис с кимчи под перцовой пастой, прим. автора) собственного приготовления. Блюдо нехитрое, ингредиенты все имеются. После того, как выяснилось, что папа Чон потянул спину, ездя на велосипеде, а мама вплотную занялась его здоровьем, Йерин принялась пытать брата по поводу нас. Он был единственным, кто знал о том, что мы сняли квартиру.       — Ён~и, ты ведь не проболтался маме о нас с Саном?       — За кого ты меня принимаешь? — обиженно отозвался мелкий. Затем, отодвинувшись от сестры подальше, проползя жопой по дивану, пробормотал:       — Она сама обо всём догадалась.       Йерин занесла над ним руку, а сучонок трусливо прикрылся с головой. Вообще, поразительно, как похожи эти двое. Как бы ужасно это не звучало, но Уён — точная копия Йерин, только с членом и яйцами, которые, я надеюсь, у него побольше, чем у его сестры. У них одинаково взрывной, вспыльчивый характер. Оба любят гнуть свою линию. Оба неуступчивы. Оба упрямы. Не говорю уже о внешности. У обоих крупные черты лица, пухлые губы, даже одинаковая родинка под левым глазом. Разве что у Йерин более округлое по женскому типу лицо и линия скул не так резко выражена.       Госпожа Чон всё-таки мудрая женщина, не думаю, что говнюка пришлось долго пытать по поводу нас с Йерин. Вопрос только в том: раскололи его или он сам преподнёс инфу на блюдечке с порога? Так или иначе, я прочёл во взгляде моей детки досаду. Дело в том, что её родичи солидарны с Уёном и считают, что её дочери нужен кто-то посолиднее и посостоятельнее, чем я. Однако, тайна раскрыта, а это может означать лишь одно — сегодня вечером Йерин ждёт долгий телефонный разговор и семейный совет.       — А ещё я с Соён поссорился, — отойдя от темы пожаловался младшенький и запустил руку в коробку с нашей пиццей. — Вот почему я, собственно, здесь. Это что, пицца с ананасами? Больные вы ублюдки.       Ну, поссорился и что дальше? Не хочет ли этот гад сказать то, что он собирается зализывать раны в нашем гнёздышке? Я поднял на него глаза с ожесточением нарезая кимчи госпожи Чон.       — Можно я побуду у вас какое-то время, пока всё не уладится?       Курвёнок просто подтвердил мою догадку вслух. Он что, будет жить с нами? Я не готов к детям! И не готов спать на полу, уступая ему место на единственном в квартире диване. Я вывалил рис и смешал его с кимчи, подкидывая на сковороде и по-прежнему не отрывая взгляда от семейных посиделок.       — Конечно же, — проговорила Йерин, жалея брата. — Живи, сколько нужно, пока у вас там всё не образуется.       Я не поверил своим ушам. Она серьёзно?! А моего мнения она спросить не хочет?       — Сан, не клади много перца в пасту, у Уёна слабый желудок.       Только я это услышал, как моя рука сама метнулась к стаканчику со свежим ядрёным красным перцем. Я нарезал несколько стручков и… остановился. Если я перегну палку, этот мелкий и вправду обосрёт тут нам всё и, возможно, задержится дольше, чем планировал. А мне это не нужно. Я сделал глубокий вдох и смешал немного перца с кунжутным маслом. В конце концов, я пожарник и всегда действую разумно в любой вышедшей из-под контроля ситуации.       — Знаете что, мальчики? Давайте-ка откроем соджу, — подытожила Йерин.       Ничего. Переживали всякое и это переживём. Её нахального братца, большой разговор с мамой. Как-никак, через пару недель мы с деткой снова совпадём на выходных. И это уж точно будет только наш уикенд.