Неприличный уход от канона

С самого утра весь дом Ростовых стоял на ногах. В этот день должны будут принимать одного важного генерала, связями и отношениями с которым очень дорожил глава семейства Илья Андреевич Ростов. Было решено устроить пышный бал, собрать огромное количество гостей из знакомых и не очень влиятельных людей Москвы. На кухне раздавалась какофония приготовления различных блюд, в гостиных принимали гостей, а в спальных комнатах юные барышни — Соня и Наташа — готовились произвести фурор своими прелестными нарядами и причёсками. Обе они с самого детства отличались миловидностью и обворожительной внешностью. Наташа — утонченный белокурый лебедь с большими ясными голубыми глазами. Никого и никогда она не оставляла равнодушным своими резвостью ума и остротой поведения. Но, несмотря на это, девушка представляла собой ореол грации и женственности. Наташе совсем недавно исполнилось восемнадцать, её худощавое телосложение напоминало хрупкую травинку, но упругие груди и бедра стали ещё привлекательнее и свежее. Соня же — спелый и сочный бархатный персик, сорванный сразу после весеннего лёгкого дождя. Нежность и выразительность её белого лица, обрамленного мягкими каштановыми волосами, поражали, оставляя приятное ощущение сладости послевкусия где-то в груди. Она была младше юной графини на несколько лет, при этом испытывая к ней сестринскую любовь и обожание. И вот эти милые и без того прекрасные создания подбирали себе дорогие платья разных фасонов, не в силах определиться, что же будет смотреться привлекательнее для молодых кавалеров. — Как мне надоел уже этот корсет, — в попытках застегнуть его самостоятельно, пыхтя, пробурчала Наташа. Служанка отошла ненадолго, чтобы принести новые ленты бирюзового отлива, выписанные из заграницы, поэтому молодой графине пришлось справляться без посторонней помощи. Девушка стояла в одном белье, в то время как её подруга детства успела надеть свое воздушное платье, которое так подчеркивало её пухлые розовые губы. — Я помогу, — прощебетала младшая, — не вертись. Наташа вздохнула и встала спиной к Соне так, как та её попросила. Замерев, она почувствовала тонкие холодные пальцы на своих плечах, которые отодвинули золотистые пряди волос. Сил требовалось достаточно много, чтобы затянуть нужные шнурки корсета, так, что выдохшись, Соня опалила горячим дыханием изящную бледную шею графини. — Соня, — тихо, прерывисто дыша, прошептала Наташа. У обеих пробежала волна мелких мурашек: у Наташи — от трепетных действий девушки, у Сони — от судорожного горячего голоса подруги. Терпкая легкая сладость ударила обеим в головы. Наташа, все ещё тяжело дыша, не решалась повернуться к той, кого знала всю свою жизнь, дабы не выдать румянца, который застлал ее аккуратные щёчки. Она слишком хорошо понимала, что сейчас происходит с её телом — французские романы с интимными подробностями об отношениях между людьми ясно ей все объяснили. Соня, не понимая своих ощущений, решила на пробу провести пальцами по обнаженной прохладной коже предплечий. Как только ее разгоряченные руки огладили плечи графини и спустились ниже, та резко обернулась, в одно мгновение пронзительно взглянула в темные глаза напротив и, подавшись вперед, прильнула к манящим губам юной девушки. По неопытности, Наташа сминала своими губами мягкие и сладкие Сонины. — Сонечка… — проговорив в поцелуй почти жалобно, спустя несколько секунд Наташа нехотя разорвала его, из необходимости отдышаться. Желание попробывать подругу на вкус ощущалось нестерпимо отчаянным, сладостным, непреодолимым. Девушки смотрели друг на друга почти ошарашенно, тяжело дыша. — Наташа… — тихо и как-то по-новому смотря на девушку, проговорила Соня. В её взгляде появились любопытство и неподдельный интерес. — Твой корсет придется затягивать снова. — С лёгкой досадой и задорными нотками в голосе продолжила девушка и утянула подругу в новый тягучий и не менее страстный поцелуй. — Соня, это… — Удивительно! — мечтательно блестя глазами, закончила фразу Соня. Спустя некоторое время, постучав и получив разрешение войти, в комнату зашли две опрятно одетые служанки с лентами и бантами в руках. — Госпожа, простите нас! Мы задержались, потому что… — быстро и с мольбой в голосе начала одна из них, высокая и румяная женщина лет тридцати. — Ничего, — мягко и с улыбкой на устах прервала её Наташа,— все в порядке. Мы вполне успеваем нарядиться к обеду. Все принялись вновь наводить красоту. Две подруги сделали вид, что ничего не произошло, но все время бросали друг на друга лукавые взгляды, ведь теперь у них появился свой особый интимный секрет, который они ещё обязательно обсудят.