Апрельская гроза.

      Календарь отсчитал четвёртый месяц, солнце ласково пригревало землю. Совсем скоро зацветут деревья, наполняя городские улицы своими ароматами и радуя проходящих мимо людей.        Подсветка на вытяжке над плитой едва лишь озаряла кухню тусклым светом. Солнце ещё не закатилось за горизонт, но и Луна не отразила его лучи, возвышаясь на небосводе.  — Чем будем заниматься летом? — слегка повышенным тоном произнёс Фэнг, пока забрасывал спагетти в кипящую воду. — Лежать дома? — отвлекаясь от мобильного телефона на минуту, Эдгар всматривался в недовольное лицо партнёра. — Нет, так не пойдёт! Давай ездить по городу на велосипедах? Пробежки по утрам? Или, наоборот, прогулки перед сном? — Дожить бы до лета, — черноволосый усмехнулся. — Я готов делать всё что угодно, главное — с тобой.  — Правда? — юноша положил ложку на подставку, развернулся и начал медленно подходить к собеседнику. — Конечно, — тот привстал со стула, уравнивая рост. Но он не целовал первым, ожидал ответа от парня, что стал так часто печалиться.       Синеволосый начал больше задерживаться на работе, репетируя. Но ведь в отношениях нет договора о положенном времени и внимании, которые нужно уделять своей второй половинке? Эд не был против продуктивности каратиста, лишь переживал за его моральное состояние. Усердный труд обязательно тянет за собой выгорание.        И оно проявлялось моментами, не важно, был ли это день отлёживания в постели, неделя без нормального аппетита или целый месяц с мешками под глазами и бледной, печальной улыбкой. Любимый человек всегда был рядом, гладил по голове, выслушивал, успокаивал и ценил. Несмотря на все трудности, местами недоверие, Эдгар не оставлял его. Он старался находиться вместе даже на расстоянии, продолжая звонок по телефону часами, пока не вернётся домой со смены в сувенирной лавке. Если темы для обсуждений отсутствовали, сопение человека на другом конце линии было приятно слышать.  — Люблю тебя, — актёр наконец накрыл чужие губы своими.        Тепло смешалось с ощущением влаги на щеке. Эдгар отпрянул, взглянул в еле освещённое юношеское лицо, смахивая слезинки с его глаз.  — Ты чего? Что случилось? — голос дрожал, чего совсем не требовалось. Хочется быть сильным рядом с тем, кому это действительно нужно.  — Я не знаю, — нервный смешок. — Я… Просто люблю тебя, — Фэнга заключили в объятия. Так нежно и мягко в них, будто отстраняешься от всего мира.                          *** — Сегодня допоздна, прости, что так получается. Я обязательно компенсирую это, честно-честно!  — Беги давай, удачи, — короткий чмок в щёку на прощание, и входная дверь захлопывается.        Часы будут тянуться не так долго, впереди у Эдгара очередная смена. Колетт не составит ему компанию. Звонка не будет сегодня, оба парня заняты.  «Уже скучаю», — и минуты не прошло.  — Чего ты вялый такой? Последние месяца два уж точно. Что-то не так? — Лола осматривала студента, развалившегося на диване в гримёрке.  — Всё в порядке, спасибо. Просто работаю много, иногда случается упадок сил. Обычное дело, не парься. — А ты уверен, что это только из-за работы?  — В плане?  — Поверь, силы уходят не только на работу. Помимо репетиций у тебя есть учёба, ещё кое-что, — девушка самодовольно улыбнулась. Она знала, что её не понимают, что сейчас она откроет человеку глаза. — О чём ты говоришь? Прошу, без загадок. — Твои отношения. Ты не задумываешься, сколько сил и нервов уходит на их построение и поддержание. Даже представить себе не можешь. На карьерной лестнице только один выбор: либо театр, либо любовь. Совмещать не-ре-аль-но, — процедив последнее по слогам, она засмеялась. — Ну чего ты так помрачнел? Я же не говорю бежать и расставаться! Просто прими к сведению.  — Нет-нет, я наоборот получаю силы от Эдгара. Он помогает мне. Морально. И я ни за что на свете не сделаю ему больно, объяснив всё работой. Нет. — Уверен? — начальница зевнула. — Как никогда. — Ну, дело твоё. Сценарий помнишь?  — Ага. — Отлично, я пойду на площадку. Жду тебя там, — девушка последний раз оглядела себя в зеркале и покинула комнатку.        «А может, она права?», — как можно сосредоточиться на игре, когда в голове только эта мысль? В глазах собралось слишком большое количество влаги, теперь она текла по скулам тонкими струйками. Кажется, Фэнгу должно быть наплевать на других людей. Он возвращается домой, сразу оказывается в объятиях, потом за чашкой чая обсуждает всё, что успело накопиться за жалкий, малюсенький промежуток времени. Эд, между прочим, научился готовить чай по фирменному рецепту партнёра. — Приве-е-ет, как у тебя делишки? — уже рутинный поцелуй при встрече, что являлось обычным жестом. Черноволосый аккуратно снял пальто с каратиста, повесил его на вешалку. — Пойдём пить чай?  — Прости, давай не сегодня.  — Устал? — Очень, — уткнувшись в чужое плечо, пробормотал синеволосый.  — Хорошо. Полежим вместе?  — Да, в душ схожу только.        Быстрый кивок в ответ, и Эдгар лежит в спальне, просматривая новостную ленту в социальной сети. Парень всё понимает, не налегает с вечными расспросами о том, что же так тяготит Фэнга, не просит открыть душу. Дело времени.        В глаза бросается полка с сувенирами. Две плюшевые куклы, когда-то подаренные на Новый Год, совместная фотография, сделанная во время поездки в соседний город. Фэнг тихо прошёл в комнату, укладываясь рядом с возлюбленным. Искра не заряжает энергией всё тело, не хочется начать беситься прямо на кровати, скидывая подушки на пол. А усталость ли это? Взор вновь заполнился пеленой из слёз. — Слушай, а ты не ощущаешь какую-то тяжесть от наших отношений?  — Нет. К чему такой вопрос?  — Просто прочитал пост один сегодня, где говорилось о том, как люди расстались из-за того, что не могли совмещать работу и любовь.  — Ты в нас сомневаешься?       Будто ранение в самое сердце. Осознание того, что кто-то очень близкий и родной сомневается в тебе — чертовски больно. И неясно, кому из двоих было хуже.  — Нет, наоборот. Просто решил уточнить, — Фэнг отвёл взгляд, будто бы стыдясь за свои слова. — Прости. — За что?  — Я слишком часто заставляю тебя заботиться обо мне. Ты совсем забываешь про себя. Прости, так не должно быть.  — Если я скажу, что это бред, ты, наверное, обидишься? — черноволосый обвил свои руки вокруг чужой шеи, прижимая к себе. — Но это действительно так. Я не хочу, чтобы ты винил себя за то, что нуждаешься в поддержке. Ты — Солнце, а я — Луна, отражаю твой свет. И это лучшее, что есть у меня сейчас.        Слёзы льются рекой, не желая останавливаться. Плач прекрасен, он опустошает душу хотя бы на часы, минуты, секунды. Ощущение, будто начинаешь дышать заново. Утренним, свежим воздухом.  — Кстати, мне нужно будет ненадолго уехать к себе. Там в магазине запара с ранними сменами, мне будет очень неудобно просыпаться где-то в четыре утра и успевать к шести. Прости, надо было сказать это раньше, но я совсем забыл. Постараюсь сделать всё, чтобы ты не унывал.  — Всё в порядке, я понимаю. Не утруждай себя этим, справлюсь как-нибудь.                          ***       Нельзя сказать, что понедельник — лучший день недели. Особенно тогда, когда небо встречает тебя мрачностью, а холодная плитка на кухне не контрастирует с тёплыми объятиями возлюбленного. Вместо этого лишь «Доброе утро!» в личных сообщениях. Студёно, как на улице, так и внутри. И подразумевается не дом, в котором уже отключили отопление, а ужасное состояние души. Не получится избавиться от мороза в родных руках.        Молчание. Когда оно приводило к хорошему? Уж явно не в случаях, в которых требуется обсуждение. Доверие и разговоры — вот, на чём строятся любые взаимоотношения. Не можете найти нужных слов? Говорите всё, что придёт на ум. Выжидать момента, когда что-то в голове щёлкнет, а страх уменьшится — глупо. Наступит полное безразличие к ситуации, которое вернуть будет намного труднее, чем побороть себя и свой страх.               Часы перевалили за полдень, обеденный перерыв настал у всех трудяг.  «Ешь?», — Эдгар не забывает ни на минуту о партнёре.  «Пока нет. Ты что-то хотел?» «Поболтать, если ты свободен» «Без проблем»       Номер уже набирается, раздаётся гудок. Получасовой звонок, который не оборвался даже в тот момент, когда Фэнг пережёвывал сэндвич.        День близится к завершению, согревает только одеяло, что не успели убрать с зимы. Озноб отвратителен, вперемешку с практически суточной тревогой. Сердце разрывается от незнания, как верно поступить. Каким образом совершенно чужой человек, который не имеет никакого отношения к паре может подпортить всё простым разговором? Неизвестно.        «Сладких снов», — Фэнг улыбается, в ответ печатает аналогичное сообщение. Да, чувства не упорхнули совсем, но их явно посадили в сачок, словно бабочек, и не дают выбраться из него.                          *** — Давай встретимся сегодня в четыре в кофейне в парке? Я соскучился, хочу кое-что обсудить.  — Хорошо. Это ведь не будет каким-то серьёзным разговором? — Фэнг усмехнулся.  — Ну, не знаю. Как пойдёт.  — Ты меня пугаешь, золотко. — Нет, всё в порядке, не переживай.        Этих слов недостаточно, чтобы перестать накручивать себя. День только начался, а каждая секунда теперь будет казаться вечностью. Хочется разрыдаться, царапая кожу ногтями, в попытках сдержать всхлипы и крики. Актёру ничего не стоит пойти и сделать это прямо сейчас в гримёрке или туалете. Но он не будет этого делать. Ему самому не хочется осознавать, что всё настолько плохо. Он предпочтёт избежать проблемы, её решения и счастливого исхода, просто отмалчиваясь и занимаясь самокопанием.        Вдали послышались раскаты грома.        Назначенные место и время, трясущиеся руки синеволосого, скрываемые под столиком и аромат кофейных зёрен.  — Так о чём ты хотел поговорить?  — Понимаешь, я заметил то, что ты стал как-то холодно относиться ко мне. Может быть, мне просто показалось, а может, нет. Ты спрашивал, не тяготят ли меня наши отношения. И хоть прошло полторы недели с этого момента, мой ответ всё ещё «нет». А твой, Фэнг? Каков твой ответ? Я не могу знать этого, — Эдгар не кричал. Он знал, что давить на собеседника — низко, особенно сейчас.  — Я не это имел в виду! Просто… Я правда задумываюсь над тем, трачу ли я силы на это. Я всегда стараюсь угодить тебе, боюсь оступиться и быть виновным всю жизнь. Я безумно боюсь потерять тебя.        Ливень начался неожиданно, а первая молния и вовсе напугала парней. Но непогода разбушевалась давно, просто они этого не заметили, будучи погружёнными в себя.  — Я был на грани в тот день, когда ты уехал. Мне хотелось оборвать всё и послушать свои назойливые мысли. Мне не хотелось говорить тебе об этом, не хотел тебя расстраивать. Ты был занят, а тут я со своими проблемами.  — Ты… Ты глупец. Почему ты не подумал о моих чувствах? — голос дрожал, слюна выделялась слишком часто, сгущаясь. Дышать становилось тяжело, жар подступил. — Я сходил с ума всё это время. Я не мог понять, что сделал не так. Ты этого добивался? — первая капля солёной жидкости упала на стол с линии челюсти. — Ты этого добивался своим молчанием?  — Прекрати, ты же знаешь, что это неправда. Что было бы лучше: если бы я сдержал мысли и сейчас бы сидел с тобой, обговаривая это или если бы я послушал Лолу и разорвал всё в тот же день из-за своей усталости?  — Лолу? Прости, что? Она в этом замешана? Ты серьёзно?  — Дай всё объяснить!        Кажется, на них уже оглядывались сотрудники и посетители заведения. Но когда на кону стоят отношения с любимым человеком, остальные на фоновом режиме.  — То есть, ты прислушался к человеку, который знает о нас только со стороны? Ты слушаешь не своё сердце, а человека, который имеет влияние на тебя! Кто ты после этого? Ты готов был разорвать всё, хотя за несколько дней до этого ты готов был плакать от того, как сильно любишь меня?  — Прошу, успокойся.  — Я не могу быть спокойным. Ты не слышишь самого себя… — Дай мне время, я со всем определюсь!  — Время? Ты настолько неуверен в своих чувствах, что полутора недель тебе не хватило? Ты хочешь добить меня?        Дождь стеной бил по окнам, создавая полифонию из голосов и ударов о стёкла.  — Давай выпьем чай, успокоимся. Умоляю, я трясусь, как холодец, — он даже не пытался шутить, ведь это было правдой.  — Я всё ещё не понимаю, почему это произошло.  — Как она мне сказала, «в карьерной лестнице только одно: театр или любовь», а совмещать невозможно.  — И ты послушал её?       Кивок. — А ты интересовался тем, на личном ли опыте построена эта мысль?  — Нет.  — А теперь задумайся. Всё было прекрасно до этих слов. Ничего тебя не утруждало. Да, бывали моменты с упадком сил и прочим. Но ведь я всегда готов помочь тебе справиться с этим. Я люблю тебя. Даже сейчас, с твоими глуповатыми помыслами.  — Я тебя тоже очень люблю, — новая волна слёз подступила к глазам актёра. — Тогда к чему всё это? Что-то не так во мне? Скажи мне, что тебя тревожит? — парень протянул руки на столе, призывая другого сделать то же самое. Он скрепил собственные ладони с чужими, переплетая пальцы. Казалось, юноша напротив сейчас покроется ледяной корочкой.  — Я не знаю. Я повёл себя очень глупо, извини меня. Прости за то, что заставлял тебя переживать. Я правда не хотел. Ты — самый близкий и дорогой человек для меня, я не перенесу потерю.        Эдгар слушал и слышал. Он не желал перебивать искреннюю речь. Юноша понимал, что эти слова наполнены честностью, а их хозяин — преданностью. Черноволосый лишь гладил партнера по тыльной стороне руки, наблюдал за слёзами, что огибали изящные черты лица и падали на деревянную столешницу. Совсем не хотелось что-то предъявлять, появилось осознание того, что Фэнгу труднее сейчас. Внутри цунами, сравнимое с бурей за окном.  — Я расцвёл с тобой, словно дивный сад. Ты смог отыскать во мне ребёнка, который давно-давно угас. Я благодарен. Благодарен за всё. Я не хочу, чтобы это звучало как прощание. Я всегда буду ценить, уважать, любить и помнить тебя. — Знаешь, я в этом не сомневаюсь. Ты потерян сейчас. На тебя давит слишком много всего, даже ты сам. Вечно торопишься, подгоняешь себя куда-то. А зачем?  — Я хочу оправдать твои ожидания и надежды на меня. Я пообещал тебе, что стану хорошим актёром. Я сдержу слово, вот увидишь.       Эд встал со стула, подвинул его ближе к синеволосому, а затем опустился на подушку мебели, обнимая возлюбленного.  — Ты не должен доказывать что-то. Ты самая настоящая звёздочка, которой просто нужен отдых, и это не делает тебя хуже и никак не умаляет твоей значимости. А ещё, на самом деле ты здесь самый стойкий и морально наполненный человек, что бы это ни значило. Поэтому каждый раз, когда ты говоришь, что я твоя поддержка, я ощущаю, будто я не в силах вернуть тебе столько, сколько ты отдаешь мне.        Фэнг поднял заплаканные глаза, всматриваясь в чужие, полные любви и нежности. Вместо слов поцелуй. Робкий, аккуратный. Будто Эдгар сейчас растворится, будто это всё сон.  — Прости за это. Мне не стоило молчать.  — Я всегда рад помочь тебе. Пиши, звони, говори — я готов. В любой момент. Просто говори, говори без умолку. Меня радует твоё счастливое лицо, смех до боли в животе и танцы на кухне, пока ты готовишь ужин. И никто не поспособствует потере этого.        Каратист посмотрел на улицу: весеннее солнце вновь озарило город.  — Я успел было возненавидеть апрель.  — Ты говорил, у тебя завтра кастинг. Пойдёшь? — Нет, — облегчённо выдохнув, проговорил Фэнг. — Почему? Ты же так хотел. — Я хочу провести время с тобой, к чёрту съёмки.