зона ответственности.

перед собой не вижу я тебя. эти бесстыже-синие глаза. плевать, что время раскидало нас. я знаю, что мы будем до конца. еще одна ночь без сна. эта чертова ночь без сна, когда девочка с рыжими волосами по инерции тянется вправо прежде, чем уснуть, но не находит на привычном месте родной силуэт и снова начинает тихо плакать, не в силах даже закричать. а кричать ей хочется. очень-очень хочется. кричать от собственного бессилия, кричать от чувства вины, кричать от неспособности жить без неё. соня ведь сказала это тогда. в тот самый вечер, когда в ней перегорела последняя лампочка и исчезла единственная причина жить, она сказала, что умрёт, если она сейчас уйдет. и соня не соврала: в ней полностью погас даже малейший свет; в ней не осталось ничего, кроме пустоты и тонн безразличия ко всему и всем; в ней умерли все ранее порхающие бабочки, и она ощущала, как они гниют внизу её живота. такая взрослая, но еще такая маленькая девочка с рыжими волосами больше не верит ни одному чужому слову. она потеряла смысл словосочетания «обещаю, мы до конца». в ней не осталось ни грамма надежды на счастье, ведь это слово ассоциируется только с одним человеком, который молча ушёл, громко хлопнув дверью. каждая прогулка по городу, каждая поездка в общественном транспорте, каждый визит в любимый бар подразумевал бесконечный поиск родных бесстыже-синих глаз в толпе из тысяч чужих, надежду на то, что сегодня она наденет свои ярко-зеленые кеды, чтобы соня не смогла не заметить их. но соня и так не может не заметить её: она вглядывается в каждое лицо, идущее вдогонку и навстречу, вслушивается в каждый смех, раздающийся совсем близко и очень далеко, принюхивается к каждому новому запаху, в надежде услышать запах того самого парфюма, которым давно пропахла простынь. даже если она ослепнет и оглохнет, она заметит. она её почувствует. однако эти прятки длятся уже несколько месяцев, а соня ни разу даже не замечала кого-то похожего на неё. но девочка с рыжими волосами не утрачивает веру в то, что у них получится попробовать заново. боже, как же это ненормально. мы строили дом, который сами и сломали. в сотый раз заклеиваю наши обещания, чтобы в сотый раз была причина нарушать их. еще одно утро, которое нельзя назвать добрым. утро, когда девочка с розовыми волосами стремительно игнорирует её сообщения, которых за всё это время поступило свыше восьми тысяч. восемь тысяч раз пальцы алины еле сдерживались, чтобы не нажать на звонок. восемь тысяч раз из её бесстыже-синих глаз текли слёзы от желания ответить и крепко прижаться к ней, как раньше. восемь тысяч раз розововолосая девушка открывала диалог и жутко винила себя в том, что оставила её одну. четырёхзначное число сводило её с ума, но она была уверена в том, что поступила правильно, ведь по-другому, по её мнению, быть не могло. девочка с розовыми волосами уже и вовсе не с розовыми волосами. за время проживания в другой стране цвет давно вымылся и теперь она девочка с белыми волосами, что живёт совсем не там, где так отчаянно пытается найти её она. ни слова не сказав о переезде и заблокировав её во всевозможных соцсетях, алина отрезала любые способы найти её, ну или хотя бы дать понять, что поиски абсолютно бессмысленны. беловолосая скучает, но никогда не подаст виду. она бы отдала всё, чтобы изменить тот вечер, остаться с ней. однако её гордость каждый раз перекрывает кислород шансу всё исправить. для чего давались эти клятвы? для чего с тобой мы вместе засыпали? почему это случилось с нами? теперь я не могу тебе сказать, что я скучаю. вечер двадцать четвертого февраля —что значит, я одержима? —то и значит, алин. ведь всё это не твои мысли, не твои эмоции и не твои слова. ты переживаешь вовсе не за то, о чем говоришь. ты переживаешь о том, что подумает о тебе твой парень, если вдруг ты скажешь что-то не то. вот корень проблемы. он. для тебя он - центр вселенной, а для всех остальных, кто хоть немного понимает, что происходит, он - причина каждой твоей проблемы, причина твоих изменений не в лучшую сторону, причина твоей поехавшей менталки и причина всех твоих слёз. когда ты это поймешь, будет поздно, а пути назад ты не найдешь. ты потонешь в этом с головой и не сможешь выбраться без внешней помощи, которую ты не умеешь принимать. вот уже почти два года я пытаюсь донести до тебя то, что очевидно всем вокруг, кроме тебя. ты либо правда ослепла, либо притворяешься таковой. выбери уже себя и спаси себя, пока еще можешь, говорю тебе это, как человек, который безумно любил тебя всегда и сейчас любит не меньше, пусть ты и причинила мне столько боли. —да как ты смеешь говорить такое? не ври, что два года назад ты не чувствовала, что теряешь меня. не чувствовала, что я отдаляюсь. я точно знаю, что ты понимала это, однако ты не предприняла ни одной попытки удержать меня и спокойно отпустила меня, а вскоре и вовсе нашла мне замену, с которой вы всё еще играете в любовь. если ты так любишь его, то почему сейчас ты здесь? почему сейчас ты стоишь передо мной в моей же домашней футболке с этим растрепанным пучком на голове? почему ещё вчера утром ты готовила завтрак мне, а не ему? —я могу задать тебе тот же вопрос. почему прямо сейчас, когда жизнь твоего парня катится под откос, ты находишься в своей квартире со мной, даёшь мне свою футболку и даже не думаешь о том, чтобы поддержать его? он же так тебе дорог, ты же так хочешь быть для него главным человеком, однако ты даже не задумывалась о том, чтобы позвонить и узнать, как он себя чувствует. ты все равно выбираешь меня. алин, долго мы еще будем притворяться, что все в прошлом? мы обе понимаем, что это не так, и если тебе нужны этому доказательства, то я прямо сейчас могу позвонить кириллу и сказать ему, что мы расстаемся, ведь я ни на секунду не переставала любить тебя. —а знаешь, ты права, сонь — она делает шаг навстречу рыжеволосой, демонстративно задевает губами её скулы, заставляя понадеяться на что-то, а затем тянет руку за спину рыжей, стоящей у стола, и берёт свой телефон — не хочу это признавать, но ты права. я нужна ему, и я не знаю, почему я сейчас с тобой. собирайся в спокойном темпе и проваливай, ключи оставь консьержу. я еду к нему, а куда поедешь ты меня не волнует. ближайшее время ты меня не увидишь, и даже не пытайся писать и звонить мне. —если ты сейчас уйдешь, я умру. —а это уже не моя зона ответственности. но если хочешь уходить — уходи. и не нужно обо мне говорить с другим. все равно он не поймет эту боль в груди. все равно он не заменит меня, увы. и вот уже через полминуты соню охватывает резкий и громкий звук удара двери о деревянный проём. она садится на пол, скатываясь спиной о ножку стола. еще две минуты назад она была уверена, что алина тянется к ней за поцелуем, после которого её посадят на этот самый стол, и они снова отдадутся тем неугомонным чувствам, которые они так тщательно скрывают от всех, включая друг друга, вот уже почти два года. её план не сработал, и вместо этого она сидит на полу в квартире розововолосой в её футболке и захлебывается слезами, не имея ни малейшего понятия о том, что делать дальше. тогда она даже представить не могла, что все слова алины окажутся правдой, и уже завтра она улетит в другую страну вместе со своим «парнем», не сказав ей больше ни слова, и они разлучатся на три месяца без возможности поговорить. не прошло и двух часов, как соня вылетела из подъезда с размазанной тушью на лице и рюкзаком на плече в той самой футболке, крича от боли и параллельно набирая номер лучшей подруги с намерением сообщить ей, что останется в москве на какое-то время, пока «не получит ответы». на все последующие вопросы подруги соня ответила лишь всхлипываниями и криками «ненавижу». ненавидела ли она себя или алину понятно не было даже ей самой, но чувство ненависти пожирало её изнутри. она чувствовала, что умирает, пока любовь всей её жизни едет к своему «парню», наплевав на всё то, что когда-либо было между ними. это больно, но не преступление. я не смог тебя взять и так поменять. знаю, завтра буду снова себя ругать, но сегодня, прости, прощай. на календаре пятое апреля. уже больше месяца рыжеволосая снимает квартиру в соседнем доме, каждый день оправляя ей сотни сообщений и следя за обновлениями с фейка. но все попытки найти те самые ответы оказываются тщетными, ведь в социальных сетях нет ни намека на нынешнее местоположение алины. соня опять просыпается в холодном поту от тех снов, в которых мелькает она. рыжая моментально взбодрилась, увидев на экране телефона уведомление о новом посте алины. фотография с ним. очередная. её начинает тошнить, но она всё же решается прочитать подпись. с каждым прочитанным словом улыбка на лице расширяется, а тошнота становится приятной. «мы расстались». всего два слова в миг подарили ей надежду, веру и какое-то необъяснимое счастье. однако оно продлится недолго, ведь сообщения по-прежнему не прочитаны, а в окошке напротив не включается свет. на мгновение ей и правда стало легче. но мгновение длится столько же, сколько и счастье, и она снова погружается в омут невзаимности и призрения со стороны самого дорого человека. чем она это заслужила? тем, что говорила правду? тем, что пыталась помочь и спасти свою родную девочку, которая, очевидно, запуталась и не видит того, что происходит? виновата, что хотела открыть ей глаза? виновата, что так привязалась к ней? виновата, что готова пожертвовать всем, что у неё есть, лишь бы вернуть то, что было между ними пару лет назад? виновата, что день за днём продолжает тонуть в океане бесстыже-синих глаз? виновата, что больше всего на свете любит её? что если мы просто, как герои в мультфильмах? между нами пропасть, но нам не перепрыгнуть? что если мне просто позвонить на мобильный, и рассказать о том, что скучаю так сильно?<i> две залпом выпитые бутылки коньяка дали знать о себе почти моментально. на тоненьких ногах рыжеволосая вбирается на подоконник и трясущимися руками набирает до боли знакомый номер. та прекрасно помнит слова алины о том, чтобы она даже не пыталась с ней связаться, однако нехватка любимой девочки гораздо сильнее страха быть отверженной снова. ей просто необходимо услышать её голос, пусть даже если этим голосом она будет послана на все четыре стороны. это не имеет никакого значения, но на все вопросы сони отвечают лишь гудки. телефон выпадает из дрожащих рук, и в эту же секунду раздается тихое — я что-то непонятно тебе объяснила? — слёзы полились из глаз рыжей и, спрыгивая с подоконника, она отвечает на её вопрос: —а я недостаточно громко сказала, что умру без тебя? —повторю еще раз, если ты с первого раза не слышишь: это не моя ответственность. —раз уж ты ответила, так выслушай меня, прошу. прошло почти два месяца, каждый день из которых я ищу тебя повсюду, живу в квартире напротив, хожу в твои любимые кафе и дергаюсь от каждого открытия двери. где ты? я всматриваюсь во всех прохожих на каждой улице этого города, но не нахожу здесь тебя. где ты? прошу, просто скажи мне, где ты, и я исправлю всё. исправлю неисправимое. просто скажи, умоляю тебя — на другом конце трубки послышались всхлипы, полные боли. —сонь, меня нет в доме напротив, меня нет в этом городе, как и в этой стране. он увёз меня. начал угрожать мне дискредитацией в индустрии, полным лишением всех близких. он манипулирует и шантажирует, он уничтожает и отравляет. я не могу выбраться из его оков, как бы сильно ни пыталась — говорила алина полным разочарования и страха голосом, но всё таким же родным. —прежде чем что-либо предпринимать, я хочу задать тебе последний вопрос: что-то из сказанного тобой в тот вечер.. —да — перебила её алина — он говорил, что без тебя мне будет лучше. но это не так. прости меня, если когда-нибудь сможешь. —забавно получается — саркастично сказала соня, но не успела она закончить мысль, как алина закричала в трубку, а на фоне грубым мужским голосом прозвучала невнятная фраза. вызов был сброшен. все попытки дозвониться снова оказались провальными. абонент недоступен или находится вне зоны действия сети. <i> среди тех планет, что живут во мне. среди тех людей, что бегут в толпе. светом в темноте, звуком в голове. мыслями во мне, верь или не верь: я найду тебя. настолько сильно соня не переживала со времен первого концерта. безвыходность. она не знала, что ей делать, как она может помочь, облегчить страдания её малышки. она была готова прямо сейчас ехать в аэропорт и лететь к ней, но у неё нет ни точного адреса, ни точного плана. она даже не знает, останется ли жива, учитывая то, на что способен бывший парень алины в приступах ярости. она не знает, как договориться с ним, ведь он ни за что не отпустит. она лишь знает, как сильно он её ненавидит, а его ненависть выражается жестоко. однако ей плевать на это, она готова пойти на всевозможные риски, лишь бы её девочка была в безопасности. и вот соня уже набирает номер своего бойфренда, профессионального программиста, и просит любым способом отследить местоположение последнего исходящего вызова, не задавая лишних вопросов. он слишком сильно любит её, поэтому без всяких раздумий согласился. а вот она этой ночью уснуть не смогла. несколько часов она продумывала возможные пути вытащить её из того ада, в котором та сейчас находится. за окном уже рассвет, а часы показывают 6:48 утра. звонок. звонок, решающий всё. —пожалуйста скажи что нашёл или не говори ничего — тихо сказала рыжая —люблю тебя, солнце — сквозь улыбку сказал парень — проверь телеграмм. соня судорожно открывает приложение и видит новое уведомление от кирилла. адрес. её адрес. интернет. «авиабилеты москва-тбилиси». оплачено. отправлено на почту. сегодня. 11:45. сидя у иллюминатора и слыша объявление пилота о том, что самолёт идёт на посадку, соня незаметно смахивает соленые капли с щёк и начинает обратный отсчёт. остался всего лишь час. какой-то час, и она снова обнимет ту, ради которой она готова на всё. ту, ради которой месяц жила в москве совсем одна. ту, ради которой собиралась бросить своего парня. ту, ради которой сейчас преодолела расстояние в десятки тысяч километров. ту, ради счастья которой соня способна отдать даже свою жизнь. как я могу оставить её в муках? да, согласен, поступил с ней глупо. да, но я узнаю её номер телефона и ночью напою ей песни с нового альбома. совсем одна в чужой стране и городе, такая смелая еще сегодня утром рыжеволосая девочка стоит перед забором и трясется от страха. она не знает, чего ей ждать, но точно знает, что прямо сейчас их с ней разделяет пара десятков метров. всего сто шагов, и они опять будут рядом. вопрос лишь в том, что делать с преградой в виде бывшего парня, который полностью управляет системой охраны, домом и, главное, управляет ей. пути назад нет. делает шаг к домофону и тянется нажать на кнопку вызова, как вдруг её прерывает только что остановившаяся рядом машина курьерской доставки. —здравствуйте! вы здесь живете? можете открыть ворота, чтобы я смог развернуться? — произнёс пожилой мужчина в открытое окно автомобиля. ответа не было, была лишь девочка с рыжими волосами, стоящая перед ним. спустя еще несколько секунд молчания, она всё же заговорила: —я никак не могу дозвониться до сестры. такое предчувствие, что она в беде, а я никак не могу попасть внутрь. возможно, у вас получится добиться ответа от хозяина дома, её мужа? — врать у сони всегда получалось прелестно — могу ли я сесть рядом с вами, и мы вместе попробуем достучаться хотя бы до одной живой души? — она достала из кармана скомканную купюру — вот, я в долгу не останусь. —милая, не нужно никаких денег, я всё понимаю, сам так чуть дочь не потерял. садись, сейчас разберёмся. соня села в машину, и они начали набирать номер оформителя заказа. —алло, вы подъехали? — раздался знакомый, к сожалению, голос. —да! а можно попросить вас открыть ворота, чтобы я мог развернуться? —конечно, сейчас. через несколько секунд ворота медленно начали открываться, а соня сразу же вышла из машины, пока бывший парень алины занят оплатой курьеру. меньше, чем за минуту она обогнула дом и теперь вынуждена интуитивно искать окно алины. ошибется - будет замечена. живёт она на втором этаже, судя по историям в инстаграмме. комнат там, судя по расположению окон, всего три: одна с балконом и две без него. алина заядлый курильщик, поэтому соня делает ставку на комнату с балконом. она поднимает с земли небольшой камень, прицеливается и кидает. ответа нет. берёт еще один. ответа нет. и тут соня понимает, что прямо сейчас алина и все остальные жители дома, скорее всего, находятся на кухне, ведь помог ей сюда попасть именно курьер. нужно подождать. но где? вдруг, её увидят? она не может просто стоять перед домом, как ни в чем не бывало. ей точно нужно спрятаться. но куда? оглянувшись по сторонам, она увидела лишь непонятное сооружение, похожее на огромную квадратную коробку. дверь заперта, однако окно открыто нараспашку. залезает внутрь. студия. музыкальная домашняя студия. но чья из всех проживающих здесь? подходит к столу и поднимает взгляд: огромное количество фотографий с концертов. с концертов группы «кис-кис» и из гримёрки. переводит взгляд влево и видит дюжину фотографий, где они вдвоём. соня и её девочка. снова опускает взгляд и видит белую кружку чая, стоящую на столе. напиток еще горячий, значит кто-то был здесь совсем недавно. не просто кто-то, а она. как только соня начала убирать руки от кружки, ручка двери резко дернулась после двух поворотов ключа. от неожиданности она вздрогнула, и белая кружка, полная молочного улуна, полетела вниз со стола, отставив на полу сотни мелких осколков. рыжеволосая переводит взгляд на дверь и видит её. алина сразу же бросается в объятия сони, не в силах сдержать слёз, льющихся ручьем из бесстыже-синих глаз. они не виделись всего два месяца, а казалось, что целую вечность. они были в разлуке всего шестьдесят дней, а казалось, что последний раз обнимались в прошлой жизни. и вот они снова вместе, такие искренние и нежные. они обе невероятно скучали друг по другу, по этим касаниям, взглядам и шуткам, но никто из них не признается в этом первым. по этой самой причине обе молчат: соня глубоко вдыхает запах алины, пока та безостановочно плачет в её плечо. ты пахнешь сигаретами. собрание коктейль или мальборо красный. горькими, серыми, но до жути прекрасными. до жути классными. самыми настоящими. ты пахнешь сигаретами. ты пахнешь счастьем. —что же он с тобой сделал, родная — начала диалог рыжеволосая —просто. просто забери меня отсюда, умоляю — рыдала алина. —тебе нужно собрать вещи, и мы можем улететь этим вечером. —к чёрту вещи. к чёрту его. к чёрту всё, что с ним связано. к чёрту всех, кто не ты. я просто хочу уехать с тобой. соня отстранилась от алины, молча взяла телефон и зашла в приложение такси, предварительно узнав, что ближайший рейс в 17:50. билетов много, в отличие от желающих отправиться в россию. соня вводит адрес аэропорта, жмёт на кнопку «вызвать машину» и смотрит на трясущуюся то ли от счастья, то ли от страха алину, которая потеряла в весе, кажется, килограммов десять. —что будет, если он нас увидит? —я не знаю, и я не хочу знать, я просто хочу домой. —ты планируешь вернуться в питер? —нет. или да. я не знаю. мой дом там, где есть ты, так что это ты мне скажи. соня расплылась в улыбке и протянула руку подруге: —а теперь бежим — сказала она, и, крепко держась за руки, они побежали к воротам. и их уже абсолютно не волновало, что кричит им в след женя, не волновало, что он может сделать, не волновало ничего, ведь они вместе. они рядом. и уже ничто не разлучит их. сев в такси, алина сразу же легла на колени сони, а та крепко обняла свою малышку. так они и ехали все сорок минут. молча. наслаждаясь друг другом. так же они провели весь рейс до столицы, не отпуская друг друга ни на минуту. приехав домой и разувшись, соня тут же взяла алину на руки и отнесла в теплую кровать. на часах 22:22. время, чтобы загадать желание. и рыжеволосая еле слышно говорит: —чтобы ты была по-настоящему счастлива. алина слышит это, но не подаёт виду, сразу проваливаясь в сон. соня уснула только через несколько часов, когда вдоволь насмотрелась на подругу, что сладко сопела рядом с ней. проснувшись в десять утра, алина взобралась к подоконник с целью позволить табаку пуститься в медленный танец по её легким. еще вчера она не верила, что всё будет хорошо, а сейчас проснулась рядом со своим рыжим солнышком, но станет ли ей лучше от этого не понятно даже ей самой. —чтобы ты была по-настоящему счастлива — она резко вспомнила слова сони. —счастлива? что такое счастье? в чём оно? в людях? в увлечениях? в путешествиях? где оно? я не вижу ничего похожего на счастье в своей жизни. —а я сейчас смотрю на своё — резко сказала соня, знатно напугав алину — я покажу его тебе, обещаю, просто позволь мне это сделать —так же, как показываешь кириллу? ты вообще его любишь? ради него ты бы сделала то же самое? зачем ты с ним? —если тебе так важно это услышать, то нет, я не люблю его. люблю я тебя, за последние четыре года ничего не изменилось. —тогда позвони ему и скажи всё это. я не чувствую твоей искренности, ведь пока ты говоришь мне, что любишь меня, находишься в отношениях с другим. как мне нужно поверить твоим словам в данной ситуации? на глазах сони появились слёзы: —на протяжении двух месяцев я абсолютно одна живу в чужом городе в доме напротив твоего, чтобы иметь хоть какую-то возможность видеть тебя. но ты уехала. уехала, не сказав ничего. я искала тебя везде. абсолютно везде. ты не отвечала ни на одно мое сообщение , а потом и вовсе заблокировала меня во всех соцсетях, из-за чего я создала все эти фейки. но я все равно пыталась, ждала и всеми способами пыталась найти тебя. и я нашла. было сложно, но я нашла и в тот же день прилетела к тебе. я спасла тебя. спасла, понимаешь? и после всего этого ты еще смеешь сомневаться в моих чувствах к тебе? знаешь что — крикнула соня, захлебываясь слезами, и взяла в руки телефон, набрала номер —кирилл, извини, но на этом точка. мы не можем дальше идти вместе. я люблю другого человека. прости меня, но исправить что-либо не в твоих силах. я буду скучать, возможно, однажды пожалею, но сейчас я уверена в своих словах — не дождавшись ответа, она сбросила вызов и откинула телефон на другой конец кровати. соня обняла свои колени и начала плакать еще сильнее. алина слезла с подоконника и села рядом, взялась рукой за подбородок сони, приподняла его и нежно вытерла соленые капли с её щёк. ведь твои руки. твои теплые руки на мне, но я не чувствую тепла от твоих касаний, так почему мы с тобой вместе? я не знаю. пролетели еще два месяца, и вот за окном уже июнь. у сони тысячи непрочитанных сообщений от кирилла, а у алины начало складываться лексическое значение счастья. также, она снова покрасила волосы в розовый цвет, не желая предавать свою «фишку». группа отыграла уже шесть концертов, впереди фестивали. девочки по-прежнему живут в москве вместе, однако алина часто уходит на лестничную клетку на несколько часов, каждый раз прося соню не подходить к ней и не задавать вопросов. у рыжеволосой в голове было множество вариантов, но она не хотела тревожить алину, поэтому делала так, как ей велели. соня каждый день засыпает в объятиях своей малышки, хоть отношения они так и не начали. одна мечтает об этом, но боится потерять, а вторая считает, что «это бессмысленно, мы же и так всегда вместе». алина никогда не хочет фотографироваться вместе, не делает никаких шагов навстречу, но при этом часто говорит соне, что любит. искренне или нет сказать сложно, но соня радуется малейшему вниманию в её адрес. календарь показывает семнадцатое июня, а это значит, что уже завтра им нужно выступить на фестивале «дикая мята». соня собирается уже несколько часов, а алина, жалуясь на плохое самочувствие, просит соню собрать и её вещи, а сама опять уходит на лестничную клетку. рыжеволосая не может отказать, поэтому сразу же открывает правую часть шкафа, где располагаются все вещи розововолосой. неожиданно для себя, соня замечает небольшую шкатулку, скрытую под футболками. закрыта, ключа нет. точнее, он есть, но висит он у алины на шее. только сейчас она поняла, от чего этот ключ на самом деле, ведь на каждый подобный вопрос раньше, она получала ответ «от твоего сердца». не в силах терпеть и дальше, она тихо открывает дверь квартиры и спускается на лифте на этаж ниже, чтобы алина не заметила её. подходит к двери на лестничные площадки, но боится открывать. и боится не зря, ведь она сейчас в одном открытии двери от разбития вдребезги. но она этого еще не знает, так что без лишних раздумий дёргает дверную ручку. слышит два голоса. один из них до бесконечности родной, а второй просто знаком ей. вслушивается. в голове одна фраза «только не это», а на глазах снова появляется соль. соня закрывает рот рукой, чтобы не закричать, а затем вылетает с лестницы и бежит к лифту, громко хлопая дверью, давая алине понять, что она была здесь не одна. не пойму, почему всё снова не так? мы ведь вместе с тобой хотели летать. покорять города, себя не предав. быть с тобой до конца. через пару часов отправление поезда, а рыжеволосая сидит на полу в ванной и не понимает, что делать дальше. сказать ли алине, что она всё знает сейчас? завтра? говорить ли вообще? для чего? чтобы опять потерять её? но она ведь уже её теряет. после того, что она увидела, она не хочет ни касаться, ни разговаривать, ни видеть алину. но сегодня вечером одно из последних выступлений в этом месяце. им точно нужно поговорить. необходимо. соня очень холодно относится к алине, но она будто не замечает этого. ей настолько плевать? или она замечает, но не хочет ничего обсуждать? после саунд-чека соня уезжает в отель, а алина остаётся на фесте. всё время до выступления соня плачет и пытается найти в себе силы, чтобы позвать алину поговорить, пока она отдыхает в компании друзей и коллег. —с вами была группа кис-кис, всем спасибо! — кричит алина в микрофон и сразу же убегает со сцены. соня мигом бросилась за ней, догнала и схватила за руку: —нам нужно поговорить —можно я сначала выпью? —хорошо, только немного и быстро, я буду ждать за тем деревом — соня указала на дерево с качелями где-то в лесу —договорились через двадцать минут ожидания рыжеволосая увидела вдалеке алину, которую шатало из стороны в сторону. может, это и хорошо, ведь врать она не в состоянии. соня уже очень давно не слышала от неё правду, по крайней мере, ей так казалось. —ну и о чём ты хотела поговорить? — максимально пьяным голосом спрашивает розововолосая. —объясни мне, почему ты каждый день на протяжении полутора месяца общаешься с ним? зачем? не так давно ты умоляла меня помочь тебе, забрать тебя от него, что я и сделала. и ради чего? ради того, чтобы ты играла со мной в счастливую жизнь, а на деле разговаривала с ним и говорила ему, что скучаешь? зачем вообще нужна была тебе я? —потому что я люблю его. его, а не тебя. но, как бы ужасно ни было это осознавать, ближайшие пятьдесят лет быть вместе спокойно мы не сможем. —а что насчёт меня? я для чего? — уже дрожащим голосом шептала соня —а ты мне не сдалась абсолютно, разве что поешь красиво и завтраки вкусные делаешь. —ты уверена в своих словах? я нужна тебе? скажи мне в это глаза — соня посмотрела в бесстыже-синие глаза алины, желая услышать положительный ответ на второй вопрос —нет, соня, ты мне не нужна — без раздумий сказала алина. —значит, снова уйдёшь? —а что мешает мне это сделать? —уходи, но знай, что я не соврала в тот вечер. соня встала с качелей и убежала куда-то далеко в лес, а розововолосая даже не подумала о том, чтобы пойти на её поиски. соня одиноко сидела на берегу реки и не знала, что дальше. она осталась одна. самый важный для нее человек сначала вытащил из нее все силы, заставил расстаться с парнем, а затем сказал, что вовсе не нуждается в ней. она не нужна никому, а ей нужна та, кому плевать. та, кто просто поиграл ей, словно старой запылившейся куклой, после чего выкинул, как ни в чем не бывало. в эту же минуту соня вспоминает все сказанные алиной ранее слова: —я люблю тебя! —до последнего вздоха, солнце! —у нас с тобой все получится, пока мы вместе! —мы никогда не поссоримся, обещаю! —справимся абсолютно со всем, клянусь! —обещаю, что никогда не уйду! —мне нужна только ты, ты и еще раз ты! —никто не в силах заменить мне тебя! —я ни в чем так не уверена, как в том, что мы будем вместе до самого конца! —к черту жизнь без тебя! во мне тысячи огней, но горит лишь половина, во мне сломанное сердце, ведь ты его разбила. я готов тебя простить, ты сможешь его склеить. но склеенное сердце не значит, что оно цéло. на утро алина проснулась в палатке неподалёку от того самого дерева, не помня абсолютно ничего. не увидев рядом рыжеволосую, она заходит в чат группы и начинает читать сообщения: —соню и алину видел кто? нам уезжать пора, они где? —без понятия, юр, наверное, уехали уже. я не видел ни ту, ни другую. —плохо дело. ладно, в таком случае, подходите к машине и поедем. алина неслабо испугалась, ведь соня с девяти вечера не появлялась ни в сети, ни в её поле зрения. она вылезает из палатки и видит столпотворение людей у реки. бежит туда сломя голову и замирает. коченеет. тело. тело сони. тело сони с синими губами и кожей. рядом лежит телефон. берёт его в руки, открывает. заметка. надпись: раз я тебе не нужна, почему же ты сейчас заплакала? и соня не соврала. соня всегда была права во всём и осталась правой даже после смерти: алина действительно плачет. она рыдает, не в силах сказать ни единого слова. спустя несколько минут, она оборачивается и кричит стоящим рядом людям едва разборчивое «проваливайте». дождавшись их ухода, она упала на колени, прижавшись к холодному телу рыжеволосой: —почему ты оставила меня? я же люблю тебя, люблю. да, я боялась это признавать, но я же невозможно люблю тебя. с самого начала я полюбила и люблю, ни в ком так не нуждаюсь. ты была моим личным сортом наркотиков, мне никто не важен настолько сильно. зачем ты это сделала? я же никто без тебя, я не справлюсь без тебя. почему ты сделала это, зачем ты веришь моему пьяному бреду. я же так сильно люблю тебя. мы ведь хотели быть вместе до самого конца — она сделала небольшую паузу, увидев запланированное сообщение от сони, пришедшее ей в телеграмм: «я забыл тебя забыть, сколько б ни старался. моя кожа еще помнит касания тонких пальцев. а мне это не нравится, мне это не нравится. я забыл тебе сказать: мы вместе не состаримся. прямо сейчас мое тело лежит перед тобой, и ты уже не говоришь, что я не нужна тебе. ты говоришь обратное, но, знаешь, я тебе не верю. не верю ни одному твоему слову. все твои обещания, все твои клятвы, где они теперь? ах, точно, это ведь «не твоя зона ответственности». знаешь, а я ведь действительно хотела провести с тобой всю свою жизнь, я хотела тебе верить, я на всё была готова ради тебя. но ты чудовище, а не человек. сейчас ты снова скажешь мне, что любишь, но я уже этого не услышу, а если бы и услышала, ни за что бы не поверила. ты обещала мне, что мы вместе до последнего вздоха, однако ты продолжаешь дышать без меня. отныне я забываю все твои обещания, но тебе пообещаю больше никогда и никого так не любить. прошу, уходи и оставь меня в покое хотя бы сейчас. не нужно всех этих слёз, криков и лживых слов. доказывать что-либо уже поздно. раз уж отпустить я тебя не смогу, а забыть твои бесстыже-синие глаза тем более, то мой единственный выход ты сейчас видишь сама. я бы соврала, сказав «не вини себя». никто другой не может быть виноватым, а врать, скорее, по твоей части. хотя бы сейчас ты говоришь правду? или это очередная громкая ложь? что ты мне сказала? что любишь? что не справишься без меня? я бы посмеялась. опять лжёшь. а если все же ты решила сказать правду впервые за последние месяцы, то знай, что всё это взаимно. помнишь, я сказала тебе, что умру, если ты уйдёшь? конечно, помнишь. ты всё равно ушла. ушла, и я уже не узнаю, если ты захочешь вернуться. начни заново, с чистого листа выстрой себе жизнь и смирись с тем, что больше я в ней не появлюсь. прощай, малышка. я выполнила свое обещание быть с тобой до последнего вздоха». слёзы алины лились ручьем, и она не могла их остановить. внутри не осталось ничего. десятки пропущенных на телефоне, сотни непрочитанных сообщений, ведь кто-то из толпы все же опубликовал новость о смерти вокалистки. алине плевать, она лишь улыбается от осознания, что совсем скоро в интернете появится еще и новость о смерти барабанщицы. так и случилось. уже через пару часов в сети появились разные заголовки: —участницы группы кис-кис найдены мёртвыми на берегу реки. судя по состоянию тел, это произошло сегодня утром. по словам свидетелей, вокалистка софья совершила суицид рано утром, а барабанщица алина через несколько минут после того, как обнаружила тело подруги. —двойное самоубийство было совершено на фестивале в тульской области. бездыханные тела девушек из группы кис-кис были обнаружены сегодня утром. картина ужасающая: девушка со вскрытыми венами лежит на груди у девушки с синими губами и кожей, держась за руки. не встретил бы тебя — не понял одного, что не важна любовь, когда пусто внутри. вот почему все песни только о плохом. даже когда с тобой влюблены уйду, когда шум сменит тяжесть тишины. ты молчишь, я молчу, нам не о чем говорить. и пускай сотни раз обещал с тобою быть до конца — соврал. соврал. соврал. они обе друг другу соврали. они обещали друг другу быть вместе до последнего вздоха. они больше не дышат, но они вместе.