Солнце

Оглушённая грохотом захлопнувшейся двери Беделия стояла, опершись спиной о стену. Протерев рукой намокшие глаза, она пыталась удержать хлипкую плотину, сдерживающую реку слёз, плотину, трещавшую от напора. Внутри неё будто было пусто, как на бескрайнем поле, покрытом снегом, где гулял колючий зимний ветер. «Нельзя плакать. Я и так уже ревела перед ним, как тварь дрожащая. Больше такой слабости допускать нельзя. А то этот дурак считает, что я легко сломлюсь. Но это не так, хер ему. Я справилась, выдержала, защитила александрийцев! На какое-то время…» Стойкое ощущение того, что её маленькое восстание против тирана не останется без наказания, вызвало смиренную печаль. Послышался тягучий скрип и шаркающие шаги. Полуживая девушка повернула голову в сторону неприятного звука и с тревогой ожидала увидеть человека, пришедшего к ней. В комнату угрюмо, осунувшись, зашёл Дуайт, всё это время стоявший неподалёку. Разумеется, он слышал тот скандал. Да и не только он, наверное, всё крыло теперь сплетничает о разъярённом боссе. - Нужно было просто ответить на его вопросы и не усугублять своё положение, – с презрением буркнул подчинённый Нигана и отвернулся от неё. - Идём, – пробормотал он и вышел за порог. Без единого слова Дуайт отвёл скованную своими мыслями девушку к жёнам Нигана. Как мертвец она вошла в их хоромы, неся за собой ауру безнадёжности и смерти. Бледная она стояла в центре яркой комнаты. Гостиная, в которой жёны проводили почти всё время, была хорошо убрана. На столиках изысканная для новой поры еда и алкоголь в стеклянных фужерах. Девушки одеты в чёрные платья, похожие на то, которое Беделия разорвала утром. Они жили в райских для апокалипсиса условиях, но всеми фибрами души она ощущала грусть и тоску, затмившие идеальную обстановку. Её проводник печально посмотрел на одну из жён, та хотела что-то ему сказать, но Дуайт поспешно ушёл. Беделия растерянно стояла в центре и не могла найти подходящих слов. Такое часто с ней случалось в счастливом прошлом, когда она оказывалась в больших компаниях, но испытать это снова было непривычно. Девушки понимающе осмотрели её, затем, подхватив за руку, отвели на склад с одеждой и привели самодельную стрижку в порядок. Всё произошло так быстро, так умело, что Беделия, привыкшая к медленному току жизни, не успела опомниться, как уже выглядела по-другому. Теперь на ней были лёгкие серые брюки и нежная коричневая водолазка. Жены проявляли к ней невиданное дружелюбие, мягкость, которых так не хватало. Они осторожно задавали вопросы о произошедшем, и она честно отвечала. Беделия смогла переступить через себя и доверится им из-за общей беды в лице Нигана. В процессе полезных разговоров, она узнала, что эти девушки и женщины находятся в таком социальном статусе по своему решению. Это сначала очень поразило и озадачило новенькую в Святилище, но потом Беделия поняла, что бедность и неравенство никуда не делись из этого проклятого мира. Пока она с Шерри ходила на склад, то услышала разговоры рабочих, возвращавшихся в жилое отделение: «Вы слышали сегодня дикий ор босса? Ух бля, Ниган был чертовски зол! Лучше сегодня не попадаться ему на глаза. Я серьёзно! Он отчитывал какую-то падаль из найденного недавно поселения. Помните, она сегодня полуголая в его майке ходила по Святилищу? Смелая гадюка. Не ответила на его вопросы. Как же он её накажет? Да не, он должен преподать ей урок! Это же Ниган! Иначе он не должен стоять у руля. Думаю, он ей приукрасит вторую половину личика утюгом, хе-хе, одна же у неё итак замотана.» Спасители жаждали её наказания. Всем было интересно, как сильно чужой достанется. Ожидание расплаты вселяло в неё панику. Запах дыма и горящей плоти донёсся до девушки. Беделия будто ведьма, привязанная к дереву, и смотрящая на первые языки пламени. А вокруг ликующий народ, который жаждет её страданий, жалобных криков и солёных слёз, запаха горелого мяса. Шерри быстро увела застывшую Беделию, не желая снова погружать беднягу в атмосферу вражды и гонений. … Солнце уже заходило за горизонт. Вечерело. Из-за штор пробивался тёплый свет заката, красиво ложившийся на стены и мебель. Золотые частички пыли в лучах заходящего солнца парили в воздухе. Предметы в комнате отбрасывали изящные тени. Беделия так и провела почти весь день с милыми и одновременно несчастными дамами. Девушки были по-настоящему добры к ней. Это облегчало тревожное состояние, не давало развиться коварному неврозу. Они помогали новенькой отвлечься, разъясняли здешние правила (намного понятнее, чем Дуайти), давали полезные советы, находили в себе силы для того, чтобы подбодрить Беделию. И она была очень благодарна за такую помощь. Девушка сидела в кресле и глазами очарованного ребёнка глядела на прелестных девушек, на лицах которых наконец-то сияли улыбки, озаряющие пространство теплее и мягче вечернего солнца. Атмосфера доверия и безопасности царила в этой комнатке, не смотря на апокалипсис и опасность всеобщего тирана с битой на плече. Но всё-таки хотелось уйти: наблюдая за ними, она видела себя в обличии жёнушки Нигана. Без собственного мнения в облегающем платье и с лживыми эмоциями. От таких мыслей становилось не по себе. Беделия долго размышляла, стоит ли ей уходить от девушек в свою комнату. Ведь никто приказа не давал, да и с ними она чувствовала себя немного спокойнее. Встав с мягкого кресла, она неуверенно переводила взгляд с двери на дам и обратно. Её нерешительность прервала незнакомка с автоматом за плечом, ворвавшаяся в просторное помещение и грубо схватившая девушку за локоть. Жёны сорвались с мест, но никак ей не помешали. Им нельзя вмешиваться в подобные дела. Они хотели помочь. Но не могли… Невидимая цепь, натянувшись, не давала им сделать ни шагу вперёд. Полные ребячества улыбки, румяные щёки, блеск глаз - всё исчезло. Страх, уныние и несвобода… вот что у них осталось. Тащив чужачку за собой, женщина с блондинистыми волосами и тату на шее вывела Беделию во двор, где стояло множество машин. Их было слишком много для теперешней поры. Она тащила девушку так, будто она мешок с чем-то тяжёлым. Возмущённая Беделия каждую минуту пыталась расспросить её о том, куда они так спешат. Коснувшись её, Беделия снова чётко выговорила свой вопрос. Женщина неожиданно остановилась и наконец-то взглянула на неё. Хоть её брови были сведены, глаза нахмурены, а губы поджаты, но общая картинка не складывалась. Несуразная, будто противоестественная гримаса совмещала в себе и суровость и страдания, слишком полярные чувства не складывались. Выходило выражение сложного морального выбора, которое пропускало истинные эмоции женщины. Спасительница знала, что ведёт девушку в самый настоящий ад. Поэтому она старалась игнорировать несчастную. Она не хотела видеть в ней живого человека с кипой чувств и эмоций, не хотела быть причастной к участи новопривезённой. Говорят, если преступнику, наставившему на тебя дуло пистолета, начать рассказывать свою биографию с множеством обыденных мелочей, то он начнёт колебаться и, вероятно, сжалится. Но как бы ей не было жаль, приказа ослушаться нельзя ни при каких условиях. Беделию привели к одному из автомобилей. Толпа вооружённых людей внимательно слушала, впитывала уверенную речь Нигана, стоящего на железной лестнице у стены. Он возвышался над остальными. Ещё один приём, показывающий его лидерство. На крепкой, но стройной шее был завязан знакомый красный шарф, сильно привлёкший внимание девушки. Вычищенная блестящая Люсиль, разумеется, была со своим хозяином. Ниган эффектно завершил объяснение своего плана. Довольный он задал простой вопрос своим людям: «Кто вы?». Хором прогремел ответ: «Мы Ниган!». А затем изо всех уст раздался свист, напоминавший призрачные крики. Они совсем не боялись привлечь громкими звуками ходячих. Сложилось впечатление, будто Святилище отправляется на войну… Поражённая Беделия глядела на эту грандиозную сцену, пока ей не застегнули запястья полицейскими наручниками. Слева от неё стоял небольшой грузовик, из которого приглушённо доносились знакомые голоса. Она попыталась прислушаться, но один из спасителей звонко ударил ломом по грузовому отделению, и голоса затихли. Её грубо усадили в машину на заднее сиденье. В салон через несколько минут сели незнакомые лица. Паренёк, находившийся сбоку от неё, не убирал руки от кобуры. Скорее всего, ему было дано задание, следить за чужой. Поездка прошла гладко: никого не пристрелили и не укусили. Машины выстроились в полукруг среди деревьев и заглушили двигатели. Контур круга завершил фургон, из которого выкинули крупного телосложения мужчину, плачущего от боли и умоляющего о пощаде. Бедолагу поставили на колени. Белелия не успела разглядеть его, все фары неожиданно потухли, густая тьма захватила лес. Многие в темноте покинули транспортные средства и перезарядили оружие. Треск железа сопровождал лесную тишину. Группа, сопровождавшая Беделию, тоже вылезла из автомобиля. Свежий холодный воздух заполнил душный салон авто и двери захлопнулись. Они просто ушли, заблокировав дверцы. Она была спокойна. Спокойна, потому что была одна. В автомобиле она была под защитой крепкого корпуса. Не осознавая этого, она чувствовала себя лучше, психика перестроилась так, что любое закрытое маленькое пространство воспринималось как безопасное. Ходячих внутри не было, а снаружи они не проникнут. Но в темноте скрывалась целая толпа врагов, думающих врагов. Хотя врагами она не могла их назвать. Эти люди просто выбрали другую стратегию выживания или совсем не имели права на выбор. Между смертью, чудовищным перерождением и жизнью по чужим правилам человек выбирает отсутствие своего мнения. Это инстинкты, только ненормальный их ослушается. Ему и не жить. Естественный отбор. Не успела Беделия выдохнуть, как вдруг снова раздался проклятый свист, только в этот раз поочерёдный… Резко зажёгся свет. Пугающий свист спасителей нарастал, слившись в единое целое и от этого похожий на мучительные вопли. Она вздрогнула и пододвинулась к стеклу. Беделия пыталась разглядеть в боковое окно происходящее, приложив скованные руки к запылённому стеклу. Машина, в которой она находилась, словно специально была поставлена так, чтобы она могла лицезреть всё представление в первых рядах. Удивительно пустой участок среди деревьев не был случайным. Это была заготовленная сцена для спектакля, главная роль в котором принадлежала самому Нигану. В окружении стояли знакомые Беделии люди. Рик и Абрахам держали больную Мэгги, а Карл, Аарон и Саша растерянно оглядывались по сторонам, держа оружие наготове. Круг замкнулся, им некуда бежать. Зрители собрались, последний звонок прозвенел. В их глазах был лишь ужас. Они забежали в ловушку, из которой целыми не выбраться. Усатый мужчина с залысиной на лбу важно выступил вперёд. Это был Саймон, поразительно жестокий человек, даже человеком его тяжело назвать. Она уже успела не раз услышать о нём из уст рабочих за время своего короткого пребывания в Святилище. Он приказал александрийцам сдать всё оружие. Рик колебался, поэтому к ним подошло несколько громил. Граймс оценил шансы и остался безоружен, как и вся команда. Ослабшую Мэгги аккуратно опустили на землю. Рик и Абрахам, бережно взяв девушку под руки, помогли ей сесть. Она была бледна, особенно в свете фар, фиолетовые круги под глазами свидетельствовали о её болезненном состоянии. Мэгги определённо требовался врач. Люди, ставшие для Беделии первыми товарищами в проклятом мире, неуверенно встали на колени. Граймс старший опустил голову, дрожа от накала нервов. Вид избитого Юджина ещё больше испугал семью. Эти люди непременно были семьёй, большой и крепкой. Дело не только в объединяющей беде, нет, они были дружны не только поэтому. Эти люди оставались существами под гордым названием «человек», а значит и на крепкие доверительные отношения они ещё были способны. Дуайт вышел из-за толпы и раскрыл грузовик. Из машины вытащили Дэрила, покрытого ещё свежей кровью, напряжённую Мишон, разозлённую Розитту и Глена, безнадёжно сопротивлявшегося спасителям. Всех без исключений поставили на колени на холодную землю. Глен и Мэгги сильно переживали, они напугано произнесли имена друг друга. Эта любящая пара боялась не только за себя, но и за их будущего ребёнка. Рик погрузился в полное отчаянье, осознав, что его любимая и сын в опасности. Готовилось что-то грандиозное, опасное, переворачивающее судьбу с ног на голову. Это понимали все пленники… Саймон постучал по фургону. Вот он решающий момент. Рик так упорно искал Нигана, но тот сам его нашёл. На сцену вальяжно вышел сам Ниган и Люсиль. Алый лёгкий шарф, очищенная чёрная куртка, бита с колючей проволокой и традиционная улыбка: стандартный портрет Нигана, так врезающийся в память. Его движения стали ещё более выточенными и вальяжными, он был готов к этой роли. Показательно пройдясь и осмотрев каждого, палач искал главного в этой группе. Нужно было выбрать главную жертву психологического насилия. Александрийцы сохранили молчание, раздражающее Нигана. Подчинённый указал ему на Рика Граймса. Тиран оценил бывшего представителя угрозы и каждого из пойманных в ловушку. Ему понадобилось лишь мгновение. Потом он язвил и угрожал, упиваясь своей властью, что для него уж слишком характерно. Беделия уже испытала это на себе и понимала, что чувствуют дорогие ей люди. Она не слышала всех слов, желчных речей, но осознавала общую мысль, которую Ниган вдалбливал в александрийцев. Этот спектакль длился для неё вечно, пока не произошло страшнейшее. Ниган, окончив расчет по глупой детской считалочке, убил, по-настоящему убил Абрахама. Он абсолютно спокойно с улыбкой раскроил своей битой череп хорошего человека. Она не слышала хруста черепа, но её мозг отлично представлял его себе. Брызги крови, ошмётки мозгов, осколки костей разлетались по сторонам. Каждый удар сопровождало эхо и чавканье плоти. Каждый удар будто попадал по ней и александрийцам. Беделия подсознательно вздрагивала и укрывала голову каждый раз, когда бита ударялась о красную кашу на земле. Он освещаемый светом фар, будто светом софит, гордо стоял в центре круга и размахивал окровавленной битой в разные стороны. Брызги задевали напуганных александрийцев. Саша и Розита не хотели верить в происходящее, но им пришлось. Кровь их возлюбленного медленно растекалась по пыльной каменной земле. В их глазах будто проносились все воспоминания, связанные с Абрахамом. Беделии тоже было что вспомнить об этом замечательном человеке. Однажды, во время похода за припасами он выручил её. Тогда толстенный вонючий мертвец повалил девушку на землю, придавив своей тяжеленной тушкой. Никто этого не заметил. Ведь она частенько отставала от отряда, к тому же люди ещё не привыкли к её присутствию. Но Абрахам понял, что кого-то не хватает. Он заметил её пропажу и сразу же вернулся за новенькой. Он прикончил ходячего, почти укусившего барахтающуюся Беделию за щёку, и вытащил её из под гнилого грузного тела. В её голове чётко отпечатался кадр, в котором Абрахам со своими смешными усами протягивает ей свою крепкую руку. Он не отчитывал её за риск и глупость, этот очаровательный силач лишь запустил мягкую шутку и не рассказал о неловком происшествии остальным членам отряда. В панике Беделия судорожно дёргала ручку автомобильной двери, била наручниками и подошвой ботинок по боковому стеклу, но она не могла им помочь. Беделия была бабочкой, пойманной в банку: она бьётся о стеклянные стены, пока не сломает свои крылья. Плотина с грохотом развалилась, пустив буйную и полноводную реку. Солёные слёзы не заканчивались, они сделали всё вокруг мутным, а носом было не вздохнуть. Солёный вкус охватил рецепторы во рту. Она кричала между произвольными вздохами. Костяшки уже сбились в кровь, запястья болели. Пока безумная истерика взяла над ней верх, она не прекращала безнадёжные попытки. Силы покидали её, но она продолжала бриться в истерике. Когда взбушевавшаяся девушка вытерла глаза и смогла снова присмотреться к спектаклю, то на земле бездыханно лежало уже два тела: Абрахам, чьи рыжие волосы ещё поблескивали на свету, и Глен, тело которого пока не прекращало работать, не смотря на гибель расквашенного мозга. Глена Беделия мало знала, но он точно был самым добрым человеком на этой планете. Она видела, как он трепетно общается с Мэгги, и этого было достаточно. Ниган схватил Рика за шкирку и потащил в фургон. Граймс на четвереньках волочился за палачом подобно собаке. Ниган забросил бывшего лидера в фургон. Они уехали вдвоём… Беделия скатилась вниз по креслу, чтобы не видеть мёртвых физически или душевно дорогих ей людей. Их страдания приносили ей в сто крат больше боли, чем свои… Уже светало, слёзы к этому времени закончились. Дышать было тяжело из-за всхлипов, а измотанное сердце умоляло её прекратить плакать. Она старалась выровнять дыхание, считая про себя от 1 до 4 во время вдоха и от 4 до 8 во время выдоха. Глаза щипали, веки распухли, во рту был солёный привкус. Звук колёс, проезжавших по земле, вибрация земли прервали её счёт. Осторожно она приподнялась и заглянула в окошко. Ниган вернулся с полуживым Риком. Что-то произошло, он не просто так увёз Граймса. К затылкам выживших во второй раз приставили ружья. Ниган вызвал к себе Карла, он наматывал ремень на плечо парнишки. Карл оказался невероятно храбрым человеком, он продолжал смело с презрением контактировать с убийцей членов его большой семьи. Его уверенный взгляд выражал всё отвращение к человеку напротив. Обеспокоенный, измученный Рик, чувствовавший себя в ответе за смерти дорогих ему людей, был на грани. Его сын теперь мог стать третьей жертвой этого ужасного дня. Войдя в кураж, Ниган отбросил шляпу парня и уложил того на землю. Главарь Святилища приказал Рику отрубить руку своего сына. На кону стояли жизни каждого из Александрии. Остальные понимающе не давили на Рика, на плечи которого свалился такой тяжёлый выбор. Семья была готова умереть, никто не хотел делать измученному Рику больнее. Он будто умирал от тяжёлого выбора, отчаянные до безумия глаза выражали столько сожаления, столько скорби, ни один человек не сможет достойно выдержать такую ответственность. Белелия считала себя обязанной что-то сделать, она хотела остановить это. Несчастный Рик кричал от груза вины. Искалечить собственного сына он просто не мог, но пытался пробить этот родительский инстинкт ради каждого из Александрии. Беделия пыталась найти что-то тяжёлое и жёсткое, чтобы выломать окно, руками и ногами у неё не получалось этого сделать. С каждой секундой волнение нарастало. Ничего не отыскав, в панике она раскачивала машину, надеясь привлечь внимание спасителей и прервать хотя бы на миг этот ужас. Трясущаяся рука Граймса занесла топор над рукой сына. Словно секира занеслась над шеей приговорённого. В один крохотный момент Ниган посмотрел на качающуюся машину и сразу же отвернулся. Присев на землю он остановил Рика, истерзанного, искалеченного духовно. Дух лидера, отца погиб в нём, он больше не мог считать себя таковым. Вот тот хруст, о котором говорил Ниган. Именно так ломается человек, рассыпается его личность. Ниган произнёс те же слова, которые он разъярённо орал Беделии в ответ на её неподчинение: «Ты отвечаешь передо мной! Ты обеспечиваешь меня! Ты принадлежишь мне.» Сломанный, растерзанный на кусочки Рик подчинился. Таким его ещё никто не видел. Этот сильный и уверенный в себе и своих действиях мужчина ревел и молил о пощаде. Он стоял на коленях, но это больше не могло задеть его гордость, её больше нет… Ниган просто разбил её битой. С облегчением Беделия прекратила метаться от левой дверцы к правой. Она замерла перед окном и сама молила о пощаде для всех выживших, хоть Ниган и не мог её услышать. Сцена казни закончилась, зрители и действующие лица расходились. Лишь опустошённые александрийцы продолжали сидеть на земле. Спасители возвращались к машинам. Всё закончилось… … Вернувшись в Святилище, под строгим присмотром неизвестных Беделии спасителей она вернулась в свою комнату. Именно в свою… ей просто больше некуда было идти. Это место присвоили ей и она будет там. Желания сопротивляться больше не было. Дотащившись до маленькой ванной, она включила ледяную воду и умыла лицо, чтобы снять припухлость. Смыв застывшую кровь с кистей рук, она вытерлась полотенцем. Шатаясь, Беделия дошла до кровати, села на неё. Скрип дерева и пружин матраса. Она пыталась контролировать дыхание, не думать о мёртвых товарищах… Она уставилась в пол, обхватив колени руками. В теле ощущалась противная слабость, голова и шея гудели. Опухшие веки стали тяжелее. Она хотела всё забыть, но необходимо было переварить случившееся. Как на зло, было тихо. Не на что отвлечься. Лишь звуки собственного дыхания и сквозняка под дверью. Утреннее солнце не освещало комнату сквозь плотные шторы. И так она сидела в мрачности и унынии, в коконе собственных мыслей, закапывая себя всё глубже в воображаемую могилу. Быстрый приближающийся топот. Противный скрип несмазанной двери. Вздох. Подкрадывающиеся шаги. Матрас прогнулся, кто-то сел совсем рядом. - Теперь ты видела, на что я способен, – без эмоций отчеканил знакомый голос. Безответная тишина… - К слову, я держу свои обещания. Ты не рассказала мне о слабостях Александрии, значит долой повязку… Отвечай, когда к тебе обращаются. Живо снимай её. – Раздражённо, устало, но не повышая тона, промолвил Ниган. Смысла сопротивляться теперь девушка не видела. Она уже смирилась со своей скорой кончиной, видела себя на месте Глена и Абрахама. Судорожно Беделия подняла руки с колен и поднесла их к затылку. Развязав крепкий узелок, она медленно стянула с себя чёрную ткань. Открывшиеся участки кожи, вырвавшись из прелой ткани, задышали. Теперь этот тиран мог насладиться этим уродством. Ниган шокировано приподнял брови и наклонился к ней поближе, чтобы лучше рассмотреть травму. Его глаза проходились от центра по каждому лучу шрама. - Вот это да! Должно быть, они тебе очень дороги, раз ты выбрала показать мне это. Аж мурашки по коже. Что за псих нарисовал на тебе это солнышко? Хм, солнышко… Солнце, можно потрогать шрам? – Увлёкшись, не упуская возможности отпустить язвительные шутки, говорил Ниган. Ему не было противно или жалко её, ему определённо нравилась такая выделительная деталь внешности… Этот шрам развеселил его? - Не смейте так меня называть! – неожиданно выкрикнула девушка из-за нахлынувших страшных моментов из прошлого: тощий силуэт, запах сигарет, скользкие прикосновения, противный голос, снова и снова пылко повторяющий прозвище «Солнце». Это слово не без причины стало её триггером с времён прошлого пленения. Поэтому забыв о власти человека, сидящего рядом, забыв о мучительной смерти Абрахама и Глена, она гневно процедила: «Никогда… никогда не произносите это слово». Горячие слёзы и сопли хлынули по протокам. Всхлипывая, Беделия дёргала ногой и ломала пальцы от перевозбуждения. Смотря в пол, она что-то бормотала. Лицо человека, называвшего её так, застыло перед глазами. Именно то сумасшедшее выражение лица, когда он вырезал этот контур: широко распахнутые, безумные, блёклые глаза, гнилые, жёлтые зубы, стянутые в неестественную улыбку губы, сжатый между челюстями язык. Картинка становилась багровой, от крови стекавшей по векам и глазному яблоку. Красная жидкость каплями падает вниз. Кап. Кап. Кап… Её рёбра снова содрогались от неровных вздохов. Из красных глаз полились горячие слёзы. Стало так холодно. Неожиданно что-то тяжёлое накрыло её. Ниган медленно притянул вздрагивающую девушку к себе и крепко сжал в объятьях, усадив к себе на колени, словно защищая от чего-то. Уютное тепло объяло Беделию. Сначала она безнадёжно упиралась руками и извивалась, но уткнувшись носом в его грудь, быстро сдалась и обмякла. Он терпел и не выпускал её, мягко сдерживая порывы к побегу. Положив подбородок на его плечо, Беделия безудержно рыдала, слишком… слишком много навалилось на неё, на ещё не окрепшего, не получающего ни от кого поддержки человека. Ощутив бережные поглаживания по спине и убаюкивающие покачивания, она медленно начала успокаиваться. Но периодические вздрагивания всё ещё не прекращались. Ниган закрыл покрасневшие глаза, сжал губы. Его душа тоже болела, но плакать он не мог, просто не мог этого себе позволить. Чувство вины грызло его, но он думал, что иначе нельзя было поступить. Успокаивал себя этим. Мужчина держал её как ребёнка, проснувшегося посреди ночи от кошмара. Чувствуя его горячее дыхание и ровное сердцебиение, она расслаблялась, каждая клеточка её тела медленно приходила к успокоению. Его щетина тёрлась о её мокрую щеку; её взмокшая шея прилепилась к кожаной куртке; его голова прислонилась к её. Этот нервный срыв в любом случае должен был произойти, без него всё это невозможно пережить. Без такой поддержки она бы не выдержала, сгорела бы от собственного пламени. Поэтому она смирилась с тем, что виновник этих слёз успокаивал её. Ниган вдыхал её запах, аккуратно гладил затылок, перебирая её волосы. Его пальцы медленно проводили по взмокшим локонам волос. Убийца периодически прижимал девушку к себе, желая осознать реальность происходящего и предотвратить повторную истерику. Он сглотнул и приоткрыл рот, собираясь что-то произнести. - Я достоин твоей ненависти… - растрогавшись, прошептал Ниган и продолжил укачивать Беделию. Рой сомнений напал на её разум. «П-почему он то издевается надо мной, то жалеет меня. Что с этим человеком не так? Либо у него две личности, либо у него всё-таки есть совесть...» Пока девушка вела с собой спор на тему истинного лица Нигана, горькие воспоминания отпустили её. Беделия смогла отвлечься, медленно мысли затихали... Ей так хотелось спать. Приятные прикосновения окончательно расслабили её скованное тело. «Спаситель» отстранился от сонной девушки, пытаясь заглянуть ей в лицо. Беделия вяло закрывала шрам ладонями, но он аккуратно взял её за руки и убрал их с лица. - Твой шрам – это не повод для стыда. Это твоё превосходство над остальными. Никто не сунется к такой суровой леди. Используй это. – Изложил Ниган, искренне, легко улыбнувшись. Его рука осторожно провела по её неровной щеке. Беделия осторожно отодвинулась от него. Осознание абсурдности этой ситуации наконец посетило её. Расстроенный Ниган одёрнул свою замершую в воздухе руку и поднялся с постели. Держа ручку двери, он не отворил её. Немного постояв так, Ниган всё-же вышел… Завернувшись в одеяло, девушка смотрела на неровный бело-серый потолок. Необходимо было теперь спокойно осмыслить многое, в основном трагичную смерть, постигшую Абрахама и Гленна. «Что же теперь станет с Александрией? Как они справятся с утратой? Оправится ли Рик? Кто же такой Ниган? Что ждёт меня теперь…»