близкие духом тянутся друг к другу.

Cultivate your hunger before you idealize Motivate your anger to make them all realize Climbing the mountain, never coming down Break into the contents, never falling down

Аргентина-страна, находящаяся под над надзором гор, кои тянутся вдоль по материку, уже виднелась из окон иллюминатора. Знания Юмико Яно о Аргентине упирались во всем известные стереотипы: танго, футбол, родина Че Гевары. А ещё жара. Благо, что поездка выпадала на середину мая, когда отметка термометра не превышала двадцати градусов. У Яно напряжённые отношения с жарой: анемия даёт о себе знать. Именно по этой причине девушка не любила посещать страны, где большая часть года пекло и духота, но неделю назад Юмико отправили в командировку. Юмико фотограф. С фотоаппаратом они на пару ещё со школьной скамьи. Девушка принимала участие в составлении школьной газеты, фотографировала подруг, делала снимки и для себя,- в общем, набивала руку она долго. Как оказалось и результат не заставил себя ждать: после университета Яно устроилась в агентство, в котором работать пришлось очень много-едва ли она может вспомнить те дни. Помнит, что ночевала на студии, иногда заявлялась домой, а ещё брала много проектов. Фотографировала, перебирала исходники, ретушировала — и так проходили все дни. Потом поступило предложение провести фотосессию для одного журнала: как итог уволилась с прошлой работы и теперь снимает для этого же еженедельника. В Аргентину сослали, чтобы отснять спортсмена-волейболиста. В июле у него день рождения-в честь этого редакторы собирались посвятить ему разворот. Когда Юмико обмолвилась, что ей довелось когда-то учиться с Ойкавой Тоору в одной школе, и ей на следующий же день взяли билеты и сделали бронь в гостинице. Ехала она с интервьюером, своим помощником, визажистом и стилистом. Иногда Юмико представляла, как бы она из прошлого отреагировала бы на то, что у неё есть свой ассистент. Возможно, посчитала бы признаком успеха, а может наоборот-злилась, что не дают делать всё самой и делать это идеально. В аэропорту людей немного, ибо курортный сезон давно прошёл. В конце декабря-начале января туристы со всего мира съезжаются в Аргентину, дабы погреть косточки под палящим солнцем и сбежать от острых когтей мороза. Юмико шагала за коллегами, особо не осматриваясь вокруг. Из-за высокого роста она никак не могла уснуть в течение полёта, поэтому сил разглядывать всё вокруг сил не было, как и энтузиазма от прибытия в этот город. Интервьюер, который и прежде бывал здесь, подошёл к жёлтому автомату. Как объяснили Юмико, здесь заказывают такси. Такая система помогала избежать обмана со стороны таксиста, которые могла бы задрать стоимость поездки в полтора-два раза больше, чем она на самом деле могла бы стоить. Сумма определялась теперь такими специальными автоматами. Яно краем уха слышала, как велись обсуждения о посещении здешних достопримечательностей. Девушка поражалась тому, сколько энтузиазма у коллег. Они приехали на два дня: первый день само интервью, второй - фотосессия. На третий день у них запланированы сборы обратно и сам вылет. Юмико знала, что с самого утра и до ночи им придётся проторчать на съёмной студии. Более того, её попросили присутствовать и на самом интервью, дабы ухватить пару кадров, того как именитый Тоору рассказывает о своей жизни здесь, планах на будущее и о детстве. В общем, работы ещё непочатый край, а ребята ещё хотят побродить по улицам. -Юмико, ты с нами?,-от витания в мыслях отвлекает интервьюер. Девушка переводит взгляд с собственной обуви на парня, который широко улыбался. -Нет,- Вздохнув отвечает Яно,- Я устала. -Но ты даже ещё не знаешь, куда мы собрались. Девушка лишь вскидывает бровь. -Мы хотим съездить в район Ла-Бока. Это район, в котором разноцветные дома. Представляешь, как там красиво? Я думаю, что твоей камере понравится!,-Тараторил парень так, словно пару минут назад они не сошли с трапа самолета после полёта почти что в двое суток вместе с пересадкой,-А самое забавное, что всё это зародилось из-за бедности: у иммигрантов не хватало денег на краску одного цвета! Представляешь? Ну же, давай сходим! Девушка покачала головой и ответила: -Нет, я приехала сюда работать, а не веселиться. Того же и вам советую. Юмико не особо и горела желанием проводить время с коллегами: её дело сделать настолько отменные снимки, чтобы малолетние девицы-фанатки Ойкавы вырезали их из журналов и клеили себе на стену и желали запечатлённому Тоору спокойной ночи перед сном. В такси девушка залипала в телефон, слушая разговоры. Хотелось только одного - принять душ и лечь спать, а завтра встать с ясной головой и провести день с пользой. Во время перелётов она только и читала, чистила галерею на телефоне, ещё время от времени фотографировала щедрое на краски во время закатов и рассветов небо. Ничем полезным занять себя так не смогла. А что ещё можно сделать на высоте одиннадцать тысяч метров над землёй? Юмико, волоча за собой чемодан, направился к дверям отеля, в котором у них бронь номера. Яно до последнего настаивала, чтобы ей дали отдельную ото всех комнату , и - о чудо!-начальство её послушало. Ей бы не хотелось, чтобы лишний раз хоть кто-то отвлекал. На работе только она и её мысли. Многим кажется, что профессия фотографа - работёнка простая: тыкаешь на кнопку и на этом твой рабочий день закончен. Вот только из них никто понять и не может, что чтобы поймать хороший кадр , нужно постоянно думать и пристально, сгорбившись, смотреть в видоискатель. Постоянно думать об освещении; создавать сюжеты, которые можно передать всего одним кадром. Разглядывать каждую деталь, чтобы при соединении каждой получился идеал. Многим такая гиперфиксация казалась непонятной, даже чудаковатой. Не раз ей говори, мол, слишком сильно печёшься о фото. Твоё стремление только тебя и погубит. Закончишь, как Мартин Иден. Нет предела совершенству. Юмико сразу пресекала такие разговоры на корню. Так было и с советами. Главное в творческой деятельности развивать себя и собственный стиль, а не потакать всем подряд, клепая однотипные фото, коих миллионы. Девушка, вертела ключ в руках, пока в лифте коллеги всё ещё трепались об предстоящей вылазке. Яно всегда раздражало, когда кто-то безответственно и легкомысленно относился к своим обязанностям: разве не все должны выкладываться на полную, выжимая последние силы, чтобы раз за разом прыгать выше своей головы? На следующее утро девушка, услышав звон будильника сквозь пелену сна, встала с кровати. Первым делом взяв телефон в руки, девушка подключилась к вай-фаю и открыла диалоги в социальной сети. Увидев сколько у неё непрочитанных сообщений от друга, общение с которым ещё началось в университетские времена, девушка напечатала, мол, сейчас соберётся и честно-честно ответит на все его гневные послания. «нормально мы долетели. не переживай, мам»,-добавив ещё в конце эмоджи с жестом «V», Яно нажала на кнопку «отправить». Заметив, что собеседник сразу же начал записывать голосовое сообщение, Юмико рассмеялась, выключила телефон и направилась в ванную комнату. Самое сложное разобраться с волосами, ибо девушка уснула с мокрой головой. Приведя причёску в более или менее божеский вид, Яно принялась собираться. Надев любимые штаны, которые не сковывают движения, девушка накинула футболку и толстовку на молнии, вышла из номера, надеясь ни с кем из коллег не встретиться. Юмико не особо хотелось с утра, но девушка понимала, что до обеда поесть она не успеет. Спустившись в гостевую кухню, Яно взяла поднос. Вариантов много не было: омлет да тосты, сыр и ветчина. Девушка оформила себе пару тостов с сыром, взяла кофе и уселась за свободное место. Взяв телефон в руки, девушка приступила к своей ежедневной рутине. Яно открыла страничку одного из онлайн-издательств. Текст совсем не интересовал, а вот каждый снимок она пристально рассматривала. Анализируя, что ей нравится, а что-нет. Девушка изо дня в день просматривала чужие фото. Если ты не можешь проанализировать чужие работы, то свою безукоризненно ты никогда не сделаешь. Иногда Юмико не могла не сдержать улыбку, когда ей удавалось приметить ошибку. В голове такое оставалось надолго. Какие оплошности нельзя допускать, когда снимаешь людей, а что делать нельзя, когда фотографируешь людей. Стоило хоть какому-нибудь фотографу не заметить, что на снимке неправильно обрезана конечность или хоть на каплю завален горизонт - всё, это не фотограф, это любитель, которому не за чем платить, если он допускает такие очевидные и грубые ошибки. -Уже не спишь?,-На плечо легла мужская рука. Юмико чуть не вскочила,- Твой ассистент уже собирает аппаратуру. Через минут пятнадцать будем выезжать,- Коллега сел сел рядом,-Зря ты вчера не поехала с нами. Было весело. Яно и не заметила, что потратила так много времени, пялясь в телефон. Девушка разрывалась между желанием нагрубить (за такое невежливое нарушение её личного пространства) или просто продолжать молчать, чтобы интервьюер посчитал её скучной и перестал донимать болтовнёй. Юмико сказала, что ей надо снять фотоаппарат с зарядки и удалилась. Зато ассистент у неё хороший. Спокойный, много не говорит, не лезет с пустыми разговорами. Наверное, именно поэтому он до сих пор и оставался её помощником. Девушка считала так: с коллегами диалоги только по работе, а если ей вдруг и захочется почесать языком, то для этого есть друзья. По дороге Яно переписывалась с друзьями, отправляла им фото, которые сделала в пути. Слушая музыку, девушка настраивала себя на работу: вялой снимки делать нельзя, надо поднять себе настроение. Работники проводили до студии. Через несколько минут явился и сам Тоору, пока Юмико вместе с ассистентом путались в проводах, дабы расставить аппаратуру. Пока Ойкавой занималась визажистка, девушка позволила себе пару раз бросить несколько косых взглядов в сторону волейболиста. Внешне он изменился сильно, хотя вернее было бы сказать, что его телосложение. Ну, конечно, уже столько времени прошло с выпуска. Всё же удивиться было нельзя: в юношеские годы он был гораздо меньше, а вот сейчас настоящий, крепко сложенный мужчина. Такой контраст между воспоминаниями и картинками из наших дней вызывал смешанные чувства. -О, а это Яно Юмико- наш фотограф,-Ойкава переводит взгляд на фотографа, когда та подходит сообщить, что всё готово и, по идее, можно начинать. -Ойкава Тоору,- спортсмен протягивает руку,-Рад сотрудничеству. Левая сторона-моя рабочая, если что. -Юмико любую сторону делает рабочей,-коллега мягко улыбается,-В общем, да, давайте тогда перейдём к интервью. Интервью началось. Ойкава старался отвечать на все вопросы развернуто, иногда отпивая из граненного стакана, когда интервьюер обращался к своему списку вопросов. Юмико старалась не особо вслушиваться в то, что говорил Тоору, дабы не отвлекаться и оставаться в фокусе, хотя иногда она относительно понимала о чём шла речь по обрывка фраз: « мы понимали, что нужно делать, и делали это», «таланты мы оттачиваем сами, инстинкты полируем» и ещё много болтовни про Аобаджосай, про жизнь вне волейбольного поля. Ближе к четырём вопросы закончились. Конечно же, не всё это время Юмико крутилась вокруг Тоору, иногда же девушка всё же останавливалась, чтобы не особо засорять память одинаковыми снимками. Когда она понимала, что вот-вот интервьюер начнёт задавать более глубокие вопросы, нежели те, что находятся на поверхности и спрашиваются из раза в раз во время каждого интервью. Бывали и моменты, когда Ойкава с теплотой отзывался о прошлом и команде из старшей школы. Тогда Яно хваталась за камеру - и не зря. Такие кадры были на весь золота. -Всё-таки Юмико-чан опять фотографирует моё интервью,-Яно, услышав своё имя, замерла. Девушка всё гадала: вспомнит ли Тоору или нет. Не то, чтобы они общались в старшей школе, но всё же, оба часто мелькали мимо друг друга. Ойкава на матчах, а она фотографирует. В школьной газете часто появлялись фотографии спортивных команд, которые делала Юмико-и волейбольная не была исключением. Как-то раз Тоору окружили журналисты и Яно пришлось пробираться сквозь эту толпу ради это несчастного кадра, который всё же попал на первый разворот,-И как результат? -Уже получше. -Вот, смотри,-Ойкава достал телефон из кармана брюк. Введя пароль, волейболист протянул смартфон, на экране которого был снимок всей школьной команды. Яно отлично помнит это фотографию, ибо её тогда все расхвалили. Что директору, что ребятам из газеты приглянулся этот кадр,- Недавно Ива-чан ездил домой и нашёл её. У меня тоже должна где-то быть, получается,-Нахмурил брови Тоору. Юмико рассмеялась: она и не ожидала, что кто-то может такое хранить. Какое-то время девушке правда нравились фотографии, но как только Юмико зашла в номер, подключила фотоаппарат к ноутбуку и села за просмотр отснятого контента, то сразу же поникла: взгляд начал цепляться за какие-то мелкие недочёты. Теперь Яно не могла смотреть на свои работы. Дать объективную оценку проделанной работе стало вмиг невозможно. Она не видела ни Тоору, ни коллегу, а лишь одни ошибки. Захлопнув ноутбук, девушка улеглась на кровать. Эта встреча с Ойкавой пробудила слишком много воспоминаний, которые Юмико подавляла годами. Школьные времена - не самая приятная пора в жизни. Делаешь, то что не хочешь; взаимодействуешь с теми людьми, с которыми бы ни за что в жизни вне школьных стен не заговорил бы. Тогда, наверное, она была в разы эмоциональней в силу подросткового возраста, поэтому и воспринимала ещё всё в штыки. Скорее всего тогда и зародился этот перфекционизм, который не оставляет и по сей день. Ожидания родителей, желание признания сделали её той, кем она и является сегодня. Казалось, что Юмико смотрит до жути дурацкий фильм: ссоры по пустякам, первая влюблённость, диковатые выходки одноклассников. Появилось и чувство, что Яно словно листает альбом с фотографиями: вот и класс, залитый золотыми лучами уходящего солнца; вид зимнего неба в пушистых серых облаках; пустые коридоры школы. Невыносимо жить, когда каждый день словно копирка предыдущему, когда каждый разговор с родителями заканчивается скандалом. Порою Яно хотелось отгородиться от тех времён, стать другой. Она не понимала тех людей, которые скучали по школьным временами. Ей не нужно прошлое, покуда у неё есть настоящее и будущее, которое не будет заполнено бессмысленной рутиной. Отраду Юмико находила тогда в фото, в манге ( которую она до сих в свободное время читает), в друзьях. Какое-то время она даже переписывалась с пареньком годиком старше, чем она сама. Они учились в одной школе вместе, но он постоянно был чем-то занят. Как и Яно, тот ученик жертвовал временем, выделенное для сна, чтобы перекинутся парой строчек, которые в итоге превращались в затяжные-ночные переписки. И в какой-то степени это общение стало привычкой. Пока паренёк не закончил первый курс в университете всё шло гладко. Вот только потом общение сошло на нет. Юмико никого не винила: она сама полностью погрузилась в университетскую жизнь с головой. Учится Яно поехала в другой город. И домой с того времени она заявлялась очень редко - по праздникам, а вот когда трудоустроилась - во время отпуска и то не всегда. Комната, в которой жила Юмико, пока училась в школе, осталась точно такой же, как в день её отъезда в университет. Иногда матушка там прибирается, если заедут гости, но ничего больше не трогает. Те же постеры на стенках, те же книги на полках, та же одежда в шкафу. Юмико взглянула на часы, стоящие на прикроватной тумбочке. Увидев, неоновые «3:58» на электронном устройстве, девушка вслух выругалась. Яно часто ложилась спать от бурного потока мыслей, который казался пыткой в конце дня. С утра вся та же рутина. Недо-завтрак, мониторинг чужих фотографий. Ойкава смог бы вполне подрабатывать моделью - именно к такому выводу пришла Юмико. Тоору очень удобно фотографировать: он не зажат; знает, как выгодно себя подать, облегчая Яно работать. Неудивительно, что у Ойкавы развился такой навык, как умение находиться в кадре, ибо с подросткового возраста брали интервью, показывали по ящику, печатали в журналах. На улице заморосило, но глазом никто не успел моргнуть, как разошёлся целый ливень. Подул такой сильный ветер, что оконная рама под его напором ударилась об стену. Под звук биения капель и под спокойную музыку, которую включил ассистент Юмико и работала до самого завершения фотосессии. У Яно создалось ощущение, что она может так хоть до ночи фотографировать, настолько ей было спокойно на душе: никто не жужжит рядом, не отвлекает. Она давно потеряла счёт времени, пока ей не сказали, что время аренды подходит к концу. -Юмико-чан, ты даже не покажешь фотографии?,- Спросил Тоору, заметив, что девушка убирает камеру,- Раньше ты всегда так делала. Яно лишь пожала плечами и вздохнув, попросила Ойкаву подойти. Волейболист встал рядом и взялся разглядывать получившиеся снимки. Юмико ощутила исходящее тепло от Тоору. Непривычно. Ойкава комментировал каждый снимок: «Эта хорошая», «Здесь я здорово выгляжу», «И здесь тоже, кстати.» Наконец-то Яно смогла расслабится. Хоть по ней и не скажешь, но девушка часто нервничает из-за работы. И это не простое волнение, а такое сильное чувство, словно вот-вот земля под ногами провалится. Ей так страшно облажаться, так боязно перед падением. Юмико всегда знала: стоит ей облажаться - она оставит это дело. Принцип "всё или ничего", наверное, был одним из двигателей её прогресса. Девушка с ассистентом собирали технику, пока визажистка с костюмером пытались сделать удачный снимок с волейболистом. Да, некоторые вещи со временем не меняются. Вся эта поездка разбередила её сильнее, чем она полагала. Стала триггером этой бури воспоминаний. Уморительно-печально, что Юмико, которая с таким рвением отсекала от себя нити прошлого, так быстро запуталась в них, стоило ей увидеть знакомое лицо. -Ойкава-кун, с Вами очень приятно работать,- дружелюбно произнесла визажистка,- Надеюсь, что посотрудничаем ещё! Юмико-сан, нам можно уже отчаливать или мы Вам ещё нужны? Девушка махнула рукой, мол, ступайте уже. Попрощавшись, девушки удалились, о чём-то перешёптываясь и хихикая. Тоору, который почему-то не спешил уходить, присел на корточки рядом с Яно, которая пыталась распутать провода аппаратуры. -Юмико-чан, я могу помочь с чем-нибудь? -Если хочешь,-Отвечает девушка. Она старалась не смотреть в сторону Тоору, которому протянула модификатор света, чтобы тот его положил в сумку. -Не хочешь пройтись? Мы же так и не собрались,-Юмико не успела даже ответ придумать, как Тоору заговорил снова,-Я же обещал угостить тебя, разве нет? -Это было лет девять назад,-С улыбкой произнесла девушка. -А вдруг это невыполненное обещание навредит моей репутации, и я вылечу из команды? -Раз уж на кону карьера самого Ойкавы Тоору, то я не могу отказаться. -Вот,- Ойкава протягивает телефон, на чехле которого изображены "зелёненькие человечки",-Напиши название отеля. -Хорошо, тогда,-Девушка взглянула на наручные часы,-в семь удобно? Юмико находила всё происходящее странным. Эта инициатива Тоору приводила в замешательство, но отказывать девушка не спешила: в те скупые на радостные события дни общение с Ойкавой было неким пристанищем от недопониманий и ссор и дополнялось всё взаимной поддержкой. В какие-то моменты волейболист был весельчаком, надевающим маску самоуверенности, за которой прятался страх провала, а в какие-то мгновения-лишь перед людьми, которым он доверял-он эту дурацкую маску снимал, а то ещё чуть-чуть и треснет. И истинный облик Тоору был бы виден всем. За этим панцирем, слепленным из колких фраз, улыбки на лице прятался такой же, как и Юмико, истязающий себя перфекционист. Только он и понимал, почему Яно одержима совершенством, потому что сам был таким же истязающим себя перфекционист. "Иногда мне кажется, что я с крахом провалюсь и все это увидят. Мне нужно много нагнать, нужно больше работать, иначе я не справлюсь" "Боюсь, что все узнают, какое я ничтожество" Пару раз им даже довелось переговорить в школьном коридоре после занятий, пока их кто-нибудь и не отвлечёт. Обычно за Ойкавой приходил ас команды и гнал его на тренировку. В такие моменты Тоору растерянно смотрел на экран телефон и, бросая "Юмико-чан, ты меня заговорила, ещё свидимся!", уходил. Сначала этот паренёк Иваизуми кривил недовольную мину, но в какой-то день на его лице появился многозначительная улыбка, завидев которую, Ойкава начинал кашлять. Сейчас-то, со временем, Юмико всё понимает, а вот тогда поведение Ойкавы казалось странным. Не уж-то Ойкава ощутил этот тёплое дуновение из прошлого? -Юмико-чан!,-Активно замахал Тоору, увидев девушку, выходящую из отеля,-Я уже выбрал, куда мы пойдём, если ты не против! Яно рассмеялась, ответив, что полностью готова вверить себя в руки экскурсовода, ибо местность не знакома ей от слова совсем. Ойкава, заметив замкнутость фотографа, шагая вприпрыжку, рассказывал обо всём, что случилось с ним за эти годы: начиная университетом, заканчивая сегодняшними днями. Девушка слушала молча, иногда хихикая. Тоору привёл Яно к кафе, находящееся на углу здания. У входа стояли круглые столики, но из-за погоды двое решили зайти внутрь, ибо был риск, что может вновь закапать дождик, да и к вечеру ещё больше похолодает. Внутри помещение оказалось небольшим, как представлялось Юмико. Деревянные столики, между которыми ходили официантки, стояли недалеко друг от друга. Источником освещения являлись только гирлянды, которые тянулись под потолком. Также, наряду с гирляндами, висели и разноцветные флажки, закреплённые на шерстяных нитях. Над барной стойкой мигала неоновая вывеска с названием кафе. К стенам было прикреплено огромное количество картин и постеров. Всё выглядело таким аляпистым, безвкусным, но почему-то всё же создавало приятную атмосферу. -Что будешь кушать, Юмико-чан?,-Тоору пододвинул к девушке меню,-Тут очень вкусные стейки,-Заметив, как Яно состроила недовольную мину при слове "мясо".Ойкава закатил глаза,-Точно, как же я мог забыть. Может, тирамису? -Я не голодна,-Качает головой Юмико,-Я будо просто кофе. Чёрный. Ойкава махнул официантке, мол они готовы сделать заказ. Тоору заговорил на испанском. Молодая девушка смеялась, параллельно записывая в блокнот всё, что говорил Ойкава. Из всего потока слов Яно смогла разобрать "Hola" и "Gracias". Как только официантка отдалилась Юмико задала вопрос: -А что ты заказал? -Тебе - кофе, как ты и сказала. Яно прищурила глаза. -А ты как это всё время поживала, Юмико-чан?,-Соскочил с темы Тоору. -Фотографировала, работала. Иногда путешествовала, но в основном - работа. -Это здорово, что ты не бросила фотографию. Помню-помню, как ты с упоением рассказывала про фото. Честно говоря, Юмико не особо удивилась, когда перед ней поставили печенье в сахарной пудре. Девушка, как-то обмолвилась, что ей больше нравится выпечка и сладкое. На душе стало приятно, что Тоору вспомнил такую мелочь. -Это афальхорес - традиционный десерт. Очень вкусно с кофе. Девушка надкусила десерт, который представлял из себя печенье, склеенное между собой вареным сгущенным молоком. Такое простое сочетание, но, как и сказал Ойкава, достаточно приятное на вкус. Юмико поблагодарила Тоору, который всё ещё находился в ожидании своей еды. Яно молча пододвинула тарелку, мол, тоже ешь, но тот отказался под предлогом того, что не хочет перебивать аппетит перед основным блюдом. Тоору говорил, что часто ест мясо, ибо им спортсменам это важно, поэтому ему и повезло, что живёт он здесь - ведь эта страна знаменита своими стейками. В кафе приглушённо играла музыка, которая смешивалась с разговорами гостей. Странное ощущение накрыло Юмико: словно сериал смотрит какой-то. Неестественность ситуации сбивала с толку: она всегда пыталась не допускать случайных встреч, а тут такое. Словно она ко всему этому непричастна. Доев, Тоору попросил их рассчитать. Оставив купюру, парень встал из-за стола и взял рюкзак. Юмико вопросительно посмотрела, а Ойкава объяснил, что тут принято оставлять чаевые*. Яно вскинула брови - жаль, что когда она подрабатывала такого не было. Размеренным шагом они шли по улице. Благо, что Ойкава был разговорчив: иначе бы им бы пришлось идти в молчании. Девушка и не заметила, как они с центральной улицы переместились в какой-то район, где домики стояли стояли в ряд и образовывали собой путаницу из кварталов. Яно, когда они вышли к площадке, предложила присесть на скамейку. Хоть уже и темнело, но под светом фонарей, к которым слетались мошки, дети играли в волейбол. Покуда они были ещё совсем юнцами (лет девять-десять) играли от подачи до подачи, а если кто-то и принимал мяч, то мигом оказывался в зоне аута. Иногда Ойкава отвлекался от разговора, когда слышался крик или очень громкий смех. -Иди,-пихнула его Яно,-Научи, как надо. Я-то помню, как ты своего племяша учил. -Я же не могу тебя оставить, Юмико-чан. -Я посмотрю. -Пойдём со мной!,-Тоору вскочил с лавочки,- Покажем мастер-класс. Яно засмеялась. В какой-то период жизни она много занималась спортом: и борьбой, и футболом, и волейболом тоже; но как-то все эти хобби не так уж и долго продержались в её жизни, как фотография, которая впоследствии переросло в дело жизни. Вот так Юмико и поняла, что не стоит распыляться на всё сразу, достаточно делать только то, что тебе нужно - и так было во всём: взаимоотношения, проекты, свободное времяпрепровождение. Стоило только Тоору подойти к площадке, как все дети сбежались к нему. Не обязательно быть переводчиком, чтобы понять, что эти ребятишки его узнали. Ойкава разговаривал с ними, смеялся. А после того как он что-то спросил ( это Юмико смекнула по тону Тоору) ребята с улыбками до ушей переглянулись и чуть ли не синхронно кивнули. Юмико стояла на позиции связующего - за сеткой на такую же роль играл и Тоору. Ойкава начал показывать ребятишкам, как правильно держать руки при нижнем приёме. Яно кивнула своим сокомандникам, мол, смотрите и запоминайте. Так они и играли, Юмико старалась не давать резкие пасы, чтобы каждый мог принять. Ойкава только и делал, что отпускал шутки в сторону Яно, якобы волейбол теряет свою восходящую звездочку. Когда девушка пресытилась этими неудачными каламбурами, она, не отдавая никому паса, перекинула мячик сама - в простонародье сделала сброс, чего никто не ожидал, ведь они все пытались играть в три касания. Когда мяч оказался непринятым и упал на землю, у девочки, которая стояла на противоположной стороне, сорвалось с губ "вау", чего Юмико не ожидала. Обычный сброс, которому её научили на второй-третий день пребывания в волейбольном клубе. По-тихоньку, по-маленьку дети начали расходиться. Последний мальчик ещё раз что-то сказал Тоору, а тот ответил, погладив его по макушке. Юноша посмотрел на мяч, посмотрел на Ойкаву и всучил мячик прямо ему в руки и убежал, оставив в недоразумении обоих. Тоору что-то крикнул вслед, но тот лишь, обернувшись помахал рукой и скрылся в переулке. -И что это было?,-Изогнув бровь, спросила Юмико. -Этот мучачо сказал, что собирается стать профессионалом в будущем. Попросил вернуть ему этот мяч, когда добьётся успеха. -А с чем он тренироваться-то будет... -Не знаю, но раз уж он попросил, то отказывать не буду,-Тоору подошёл, к рюкзаку, который лежал на земле и положил туда мяч,- Когда у вас рейс, Юмико-чан? -Уже завтра,-Ответила Яно. -Что же ты сразу не сказала?,-С изумлением задал вопрос Ойкава,- У тебя завтра тяжёлый день, а я тут тебя по закоулкам таскаю. Давай я вызову такси,-Тоору достал из кармашка рюкзака телефон, но Юмико остановила его, схватив за рукав ветровки. -Нет, не надо. Давай пройдёмся. -Как знаешь, я-то не против. Ойкава глядел на Яно, которая отвлеклась на сообщение, пришедшее на телефон. Поведение Юмико немного изменилось: Тоору казалось, что она стала чуть увереннее, но оставалась необщительной, но во взгляде прорезалась какая-то твёрдость. Он помнил, как постепенно девушка осваивалась рядом с ним: сначала она бросала тихое "привет" после их ночной переписки, потом не избегала стандартизированных диалогов из клишированных фраз "как дела?", "как день проходит?"; следующей стадией разговоры в школьном дворе. А пиком её раскрепощённости стал момент, когда она не замыкалась в себе, стоило подойти кому-то из знакомых. Тоору нравилось, что Юмико не прибегала к флирту, к дарению шоколада, а просто с ним говорила. Говорила не как с тем, у кого просят интервью, за кем ходят фанатки - для неё он являлся обычным школьником. И ему не хватало этого общения на равных. Он уважал и в Юмико её способность и готовность к труду. Её амбициозность он понимал, как никто другой. Больные одной болезнью симпатизируют друг другу. -Сейчас, подожди секундочку,-Юмико оторвала взгляд от экрана,-А тот тут один не успокоится, пока я не отвечу. -Конечно, Юмико-чан. Дорога к отелю казалась долгой. От усталости Яно еле волочила ноги. И правда долгий день. Юмико не терпелось наконец-то оказаться дома. Вот бы по щелчку оказаться в своей квартирке. От мысли, что ей ещё лететь, хотелось завыть. Энергии говорить мало, поэтому они шли молча. И молчание это не казалось неловким, не хотелось заполнить его словами. Тоору тоже словами не разбрасывался-тоже устал. -Юмико-чан, прости меня,- Неожиданно выпалил Тоору. Яно замешкалась, не понимая за что Ойкава извиняется,-Я поступил неуважительно: и к тебе, и к себе. -Что? Ты о чём?,-Яно опешила. -Я жалею, что тогда перестал тебе писать. Ты не злишься? -Дулась сначала, но потом сама обо всех забыла, когда поступила в университет. Вот и всё. -Я бы хотел на этот раз действительно продолжить общение. Я как-то приезжал в родной город, спрашивал про тебя у школьных знакомых, Юмико-чан - все как один твердили, что не видели тебя очень-очень давно. -Я редко там бываю. Приезжаю к родителям наведаться по праздникам. Больше меня там ничего не держит,- Всё, что могла сказать Яно. Ей не нравилось говорить о родном городе - сразу на душе кошки скребут. Как по-иному и отвечать, если лишь от одного его упоминания в голове всплывают лишь воспоминания из упрёков и принижений. - Я буду в Японии в период Обона**. Можем увидеться, если ты хочешь, Юмико-чан. -С радостью, у меня как раз отпуск в августе. -Юмико-чан, благодарю тебя,-Ойкава притянул девушку за руку и потянул на себя,-Я очень рад, что ты согласилась встретиться. Яно поспешила скрыться в дверях отеля. На износе сил девушка наконец-таки достигла своего номера. Как только сомкнулись её глаза она погрузилась в глубокий сон. На следующий день Юмико собрала вещи, покинула комнату. На выходе она пересеклась с интервьюером, который начал донимать её с расспросами и упрёками, мол с коллегами она никуда не пошла, а вот с Тоору - сразу и допоздна. Юмико ни колкостей, ни какого-либо вразумительного объяснения не нашла и просто кивнула. Не хотелось, чтобы эта мелкая перепалка портила приятное послевкусие вчерашнего дня. Слишком чудная у неё получилась поездка.