Кредит на удачу берут у Бога

Трайбл страшно. В её голове рвётся из цепей древний дракон, смеются черти и горят котлы. В её голове — проход в ад. Трайбл смеётся — сказала бы она об этом? Сказала бы она о том, что её жизнь давно схожа с адом? Её почти тошнит, добивая и так переломанную психику. На языке горько. Её всё же тошнит. Она на самом деле привыкла — кто не привык бы, серьёзно? Трайбл читает ноты с листа, наугад играя Бетховена — пианино ломается от прикосновения тонких рук, стонет дерево, вырывая струны. У неё всегда ломается что-то, вырывают стоны музыкальные пальцы, ногти способны выдрать глаза одним лишь прикосновением. Она не удивлена — древнее проклятие портит ей жизнь, начиная с пяти и заканчивая этим днём. Завтра ей будет двадцать три. Она молчит. Трайбл надевает перчатки, вытаскивая на лицо улыбку. Ненатурально — стирая с лица эмоции, думает она. Задержать дыхание, прищурить глаза, растянуть губы, выдохнуть воздух, вдохнуть. Рецепт никогда не даёт сбоев. Она качает головой, поправляя причёску. Мазнув по губам помадой, Трайбл вызывает такси. Вечер оборачивается неприятным концом — Боже, она всё ещё накрашена. Этот амбал сжал её руку, на которой точно останутся синяки. Пиздец. Трайбл стреляет ему в лицо — Боже, если ты позаботишься об этой грешной душе, она пристрелит ещё десяток таких же грешников. Чисто из принципа. Это не по-католически, и будь рядом кто-то из священников, её бы однозначно отлучили от церкви. Наступая кому-то на голову, Трайбл планирует список будущих пожертвований. Кажется, ей придётся увеличить их — как минимум, в этом месяце. Нужно будет как следует помолиться — мысленно добавляет Трайбл, замечая лежащий под её ногами труп. Вряд ли это поможет, но ей уже плевать. Трайбл смеётся — о чёрт, она снова сделала это. Она снова сожгла поместье какой-то семьи. Блядь. Проверяя информацию, Трайбл облегчённо выдыхает — какая-то мелкая семейка, за которую ей — ну максимум — влепят штраф и обяжут сходить в церковь. Трайбл обошлась бы и без штрафа, конечно же. В церкви она прописалась слишком давно, чтобы быть просто красивой прихожанкой. Нужно выпросить у Бога очередной шанс на жизнь. Как и всегда. Приятный вечер обернулся кошмаром, и запах пепла она будет чувствовать ещё долго — наверное, она даже не попытается это отмолить. В конце концов, невозможно вечно брать у Бога кредиты на удачу. Будь она на месте бога, послала бы себя ещё год назад. Она на своём месте, и здесь ей остаётся только замаливать грехи, пытаясь выпросить очередной кредит. Надежда умирает последней. Как в общем-то и всегда. Трайбл смеётся. Пять лет назад она бы промолчала, сейчас она срывается в истерику. Цепи удерживают проклятый огонь, демоны древнего ада играют роль лучших друзей и частей души — привычный театр вызывает чувство пепла на языке. Чертята, её милые чертята — от Неи до Эро, все вы убьёте её в числе первых. Она знала что делать, заключая контракт на своё имя. В её голове разместили проход в ад, и сейчас в ней тысячи чертей — сплошная ходячая аномалия, ветер в голове подтвердит это. В её глазах — голодные черти, пожирающие этот мир в числе первых — Боже, блять, она никогда не отмолит этот грех. Её альтруизм погубит её чуть раньше, чем она умрёт от сорванных предохранителей. Она призывает демонов, называя их имена наравне с Богом — о, её напарник никогда не одобрил бы это. Синатро был слишком светлым, заставляя недоумевать — почему же киллеры? Ей было плевать. Синатро мёртв уже почти пять лет, и от него не осталось даже трупа — Боже, ей пришлось собирать туманом пепел, придавая ему форму для того, чтобы похоронить его. Её напарник мёртв слишком давно, чтобы она думала об этом чаще раза в день — лимит давно превышен, Трайбл. Не думай об этом, иначе у тебя лопнет голова. Не говори это, ведь ты не знаешь нужных слов. Молчи, Трайбл. Молчи. Когда под её ногами появляется бомба, до взрыва остаётся пять секунд. Она смеётся, где-то в мыслях повторяя два слова. Боже. Блядь.