Безмолвие в пламени

При любви между мужчиной и женщиной каждый из них рождается заново. (С) Эрих Фромм «Искусство любви»

      Она стоит на балконе, разглядывая буйные сады, раскинувшиеся перед взором карих глаз. Равка летом удивительно прекрасна – цветущая и одаривающая, живая и настоящая, щедрая. Густой аромат лилий и пионов оседает на коже, превращая обитателей дворца в часть волшебного пейзажа. Сумерки сгущаются. Тонкие лучи уходящего солнца бьют в лазурное небо, раскрашивая облака в розовый и сиреневый. Последние всполохи. Но они вернутся. Завтра. С новым днём. С новыми заботами. С новыми взглядами и прикосновениями. Слуги поливают растения перед сном, их разговоры затихают, тают словно исчезая из этого мира.       Дверь открывается. Ожидание кончилось. В этот раз – долгое и томящее. Она не оборачивается, лишь улыбается, когда тихие шаги растворяются за её спиной. Мир затаился, словно дикая птица в ночи. Тишина. Царствующая и поглощающая. Всесильная. Его пальцы касаются обнажённого плеча. Морозная ночь, которую он привносит с собой, разливает прохладу по утомлённому солнцем телу. Она делает шаг назад, утопая в этой неге. Тёмно-синий бархат платья шуршит, потревоженный плавным движением. Его рука касается замысловатой причёски, вытаскивает алмазную шпильку. Одну, вторую… Белоснежная прядь падает на спину. Она поднимает руки, помогая освободить себя от оков дня. Белые волосы струятся по загорелым плечам словно лунный свет. Он пропускает локоны сквозь пальцы, вдыхает её запах. Запах лета. Пряный и тёплый, но такой мимолётный. Даже эфемерный.       Он целует её в плечо, пробуя кожу на вкус. Терпкая от насыщенных запахов цветов, среди которых она гуляет каждый день. Он готов дарить ей хоть все букеты мира, но она предпочитает живые. И поэтому он преподнёс ей сад. Её убежище от назойливых просителей и ревнителей веры, бредущих в столицу, чтобы увидеть царицу. Воплощение Солнца. И земной любви. Его Любви.       Дорожка из поцелуев заканчивается на шее. Мурашки пробегают по её телу, теряясь в мягких ощущениях. Он поднимается выше, выдыхая короткое слово. Она не может сдержать улыбку. Но это и не нужно. Сегодня можно всё. Он кусает её за ушко. Руки гладят живот сквозь тяжёлую ткань платья.       Последние лучи растворяются в небе прозрачной волной, с неохотой отдавая правление ночи. Звёздной и прохладной, окрыляющей сердце и умаляющей разум. Сознание бессильно, оно отступает, открывая душу тайным желаниям. Они покоятся под доводами рассудка, но с заходом солнца тонкие грани размываются, правил больше нет, ночь убеждает поступать иначе.       Он делает шаг назад, увлекая её за собой. Во тьму их близости. Она подчиняется. Потому что доверяет. Больше нет смысла в борьбе. Свет и Тьма – единство божественного. Их Творца. Они – его воплощение. Капли его океана, обладающие его сознанием. Их жизнь – его сон.       Тьма спальни окутывает их. Он скользит руками по застёжкам платья. С каждым движением дышать становится легче. Она разворачивается к нему. Он спускает бархат по её плечам. Одежда сама спадает с женщин, которые хотят, чтобы их раздели. И он знает об этом. Она переступает через платье и прижимается к нему. Его руки скользят по спине, заставляя свет откликнуться на его зов. Непреклонный и настойчивый. Она упирается руками ему в грудь, прогибаясь навстречу. Туфли на каблуках позволяют смотреть в серый кварц на равных. Драгоценный момент, который стоит больше чем все сокровища. Для неё. Она касается его уст, приоткрывая рот, проводит языком по нижней губе. Он готов поддаваться. Только ей. Его Солнцу. Нежному и яростному, могучему и беззащитному. Растворяющему его в лучах заботы и любви. Даже когда ему кажется, что он не достоин. Особенно тогда. Она любит и принимает его любым.       Он вовлекает её в глубокий поцелуй, не позволяя отстраниться, даже если она захочет сбежать. Но он ошибается. С ней всегда всё по-другому. Она не хочет бежать. Не от него.       Её руки скользят по застёжкам чёрного кафтана. Его тело всё ближе к ней. Он гладит её спину, плавно выводя на коже замысловатые узоры. Пуговицы рубашки также быстро поддаются её пальцам. Его бледная кожа, хранящая тайну для неё. Она проводит ладонью, застывая у того, что уже давно принадлежит ей. Его сердце. Каждый удар сейчас – её и для неё. Она наклоняется к его шее и замирает. Он затаил дыхание, ожидая прикосновения, но она всё медлит. Улыбается, поглощённая моментом. Поглощённая им. А затем целует гладкую кожу, каждый раз задерживаясь всё дольше.       Безмолвие замирает в их объятиях. В пламени, разливающемся из сердец и зажигающем чувства. Всё остальное – неважно. Ничто.       Она отстраняется, касается его лица, скользит по линии скул, которую любит разглядывать, когда он не видит. Когда занят многочисленными делами, забывая обо всём. Но она подождёт. Ведь у них – вечность всего мира.       Она делает шаг назад. Освобождается от туфелек и одежды, становясь полностью беззащитной. Но тьма принимает её, скрывая все несовершенства, делая их незначительными, призрачными, нереальными. Она прикрывает грудь рукой. Трепет. Всё ещё стесняется своей обнажённости. Опускает взгляд.       Застенчивость – признак чувств.       Он освобождается от одежды. Улыбается. Потому что видел её любой. И знает каждую родинку на её груди.       Она садится на кровать. Замирает. Он ждёт, когда она пригласит его. Безмолвие окутывает обоих, разгораясь всё сильнее. Пожар, в котором истлеет всё, кроме их Любви. Такой разной – мягкой и чуткой, нежной и поглощающей, вечной и мимолётной, а сейчас – осязаемой.       Он приближается к ней. Она уступает, двигаясь назад. Ткань сминается под тяжестью тел. Время замедляется, густеет, пока не останавливается совсем. Он целует подъём стопы, прикосновение привычным током пробегает по её телу, пробуждая и пленяя. Каждый раз – столь знакомое и желанное.       Ночь насыщает их покой красками. Яркими всполохами страсти на холсте их тел. Пальцы добираются до колена, поднимаясь к внутренней стороне бедра, поглаживают нежную кожу... Она выдыхает, когда его руки скользят выше. Открывается ему. Только ему. Стон нарушает тишину, приглушённый и сладостный. Плавно покачивает бёдрами, чувствуя, какие они влажные. Слишком мало, и ей хочется больше. Стеснение оборачивается уверенностью. Страхи растворяются в прошлом. Она боялась, что он оставит её во мраке.       Нет.       Всё то – тлен и пепел. Страх – это иллюзия. Реальна только Любовь.       Слишком… слишком долго. Она не выдерживает и придвигается к нему. Что-то шепчет, томно и быстро. Он накрывает её губы своими, чтобы сохранить безмолвие близости, сжигающее их заживо. Без боли, без мук, без страданий. Она касается его груди, гладит живот, спускается ниже… и ещё… Накрывает его ладонью, пробегает пальцами вдоль… Несколько раз… Смотрит с наслаждением, теперь не выдерживает он. Момент, доступный только ей. И она знает об этом. Стон. Его.       Серый кварц раскалывается, обнажая горячие искорки, которые струятся из глубоких трещин его зеркал. Она видит больше. Потому что рассматривала их бесчисленное количество раз.       Он целует её властно и нетерпеливо. Надавливает на плечо, но она ловко выскальзывает из-под руки. Улыбается, опускает взгляд. Он хочет увлечь её за собой, но она быстрее. Её руки касаются его груди. Плавно давят, заставляя лечь на кровать его. Он хочет по-другому, но сегодня решает она. Он уступает. Ей. Его Солнцу. Но только сегодня.       Она забирается на него сверху, чувствуя его в себе. Тихий стон. Её. Первые ноты неповторимой песни бытия. Она не торопится, но привыкать друг к другу нет нужды. Он гладит её бёдра, талию, спину… Она наклоняется, опираясь руками о его грудь. Плавные движения… чувствует его глубже. Закрывает глаза, чтобы раствориться в ощущениях, пульсирующих сквозь кожу. Пронзающих до основания.       Плавность сменяется нетерпением. Желание диктует свои законы. И она подчиняется. Как и он. Её губы нежным цветком розовеют на коже. Влажные лепестки в туманных сумерках.       Он сжимает её бедра, впиваясь пальцами в пылающую кожу. Она не чувствует этого, потому что слишком наполнена своими ощущениями.       Их стоны. Громче.       Тьма отступает. Развеивается их пламенем, бушующем в глубине.       Он поднимается, заставляя её остановиться. Она замирает, заточённая моментом. Пламя безмолвствует вместе с ними. Он целует её. Требовательно и уверенно. Руки скользят по животу и спине, опускаясь ниже, каждым движением рождая горячую волну. Она выдыхает ему в губы. Дыхание обжигает. Её спина касается постели. Он сверху, дотрагивается её лица. Она запрокидывает голову, оголяя уязвимую шею. Доверие. Они долго шли к этому, по острым камням недомолвок и разногласий. Печать поцелуя на тонкой коже скрепляет их связь. Их двое. Но они едины.       Её руки на нём. В безмолвии она сжимает плечи, умоляя, прося, заклиная… Всё сливается в одну точку. Желание. Острое и неистовое, захватывающие обоих. Он улыбается. Знает. Медлит, дразнит, но, наконец, подчиняется.       Она впускает его в себя. Снова. Чувственный стон. Её. Чаще. Время удлиняется, застывает, исчезает. И снова…       Они ощущают, что близки. Оба. Он покоряется желанию, как и она. Пронзающему насквозь. Оно сплетает их в цельный мир. Необъятный и завораживающий, принимающий. Их. Мир, который не понять миллионам.       Восторг накрывает её, заканчиваясь протяжным стоном. Она впивается ногтями ему в кожу. Он присоединяется мгновеньем позже. Она не открывает глаза, покоясь в объятиях блаженства. Невесомость. Тела не существует. Есть лишь чувства. Эйфория покидает его быстрее, и он касается её руки, с нежностью перебирая пальцы. Она дышит медленнее, но всё ещё не хочет возвращаться в этот мир. Он целует её руку. Зов мягким шёпотом пробегает по телу, замирая в сердце. И она откликается.       Пламя растворяется, уменьшается, превращаясь в искру, чтобы вновь воскреснуть. Потом. Когда пожелают. Когда попросят друг друга. Возродиться в очередном безмолвии, значащем больше, чем тысячи слов, которые они говорят каждый день другим. И себе.       Молчание… сколь много в нём… их.