Блаженство

Вдали от восьми государств карточного мира, такого пустого и загадочного, но до того манящего и интересного, с небольшим кулëчком за спиной, где хранились последние крошки объетков от когда-то большого зелëного хлеба, шëл некогда обычный гражданин Варуленда, спокойный но чуть самовлюблëнный Ару. Находясь в огромном безлюдном поле, где главным его спутником и попутчиком было белоснежно яркое сияние чистого пространства, молодой юноша часто вспоминал о былой своей судьбе, эмоциях и переживаниях, что остались позади его жизни, что начала неутомимо идти вперëд, по пустошам сего таинственного места. Хоть Ару уже и не верил в официальные байки правительства Варуленда про своего великого короля, что сражается со злыми демонами, живущими за стенами города, но экзистенциальный кризис и внутренняя тяга к вере всë-же заставляли его надевать разбитые очки каждый раз, когда юноша видел что либо на своëм пути. А повстречал он немногое. Два странных камешка, будто оставленных здесь кем-то по случайности, а также маленькую детальку от робота. Задавшись интересным вопросом, откуда эта вещица взялась в данных местах, Ару решился взять еë себе. Проходя очередной километр в этом пустынном вакууме, Молодой человек всë чаще ловил себя на мысли, что выходить за пределы родного королевства было очень безрассудным решением. Ему откровенно говоря осточертели поля смуглой земли, надоело чуть сероватое небо и начала приводить в бешенство одна лишь мысль о том, что эти пространства огромной дороги не кончатся никогда. Ару скучал по тем зелëным оттенкам Варуленда, с теплотой в душе вспоминал про великий парад вождя-короля, на котором ему и разбили очки, а также горевал по своим пусть и немногочисленным, но друзьям и родственникам. В начале путешествия новый дивный мир казался не мысленно прекрасным и притягивающим, но вот уже час за часом безвременной ходьбы по одной и той же локации взрывали его эмоции вплоть до первобытного гнева. Множество раз Ару ловил себя на мысли о бессмысленности продолжения пути, но отступать, означало бы бесславно капитулировать перед самим собой. Быстро поднимая ногу вверх, также быстро её опуская, повторяя это действие с другой ногой, и так раз за разом, час за часом, в этом темпе молодой скиталец совершал возможно главное действие в своей жизни. Путешествие сквозь белые миры никогда ещë не случалось ни с кем в этом мире. И быть первопроходцем было очень почëтным делом для Ару. Но вот, среди белой пустоты наконец, пред путником предстал огромный загадочный объект, смутно напоминающий то ли безобидное облако, то ли пламенную грозовую тучу. Данный момент Ару хорошо запомнит в своей маленькой, но очень смышлëнной голове. Подойдя ближе к облаку, оно начало менять цвета, пока из них не начал формироваться многоликий коллаж всевозможных ярких красок. Начав полноправную ходьбу в сторону объекта, юноша всë больше гадал, отчего образовался данный большой предмет в нескольких десятках метрах над землëй. Однако, не смотря на презентабельный вид сего пространства, Маленький Варулендец предпочëл проследовать дальше, в бытие Великой пустоты белоснежного сияния, что окутывает тебя с каждой пройденной секундой всë больше и больше. Во время своего нахождения в пределах Варуленда, Ару был достаточно умным гражданином. Невзирая на свой маленький возраст, странник читал множество книг, наизусть мог рассказывать поэму-эпопею «Богожитие» Варулендского писателя Вану, был поклонником произведений Ваку Варусевского. Также юноша довольно неплохо разбирался в искусстве, особенно ему нравились картины начала XX века. В архитектурном плане ему более всего нравились стили барокко и рококо. Правда, все эти знания мигом забылись в голове юного максималиста, и теперь у него в голове были лишь планы как поскорее пройти глубину чистого листа этих больших пространств. Задыхаясь от душноты столь огромных границ, путник непроизвольно пытался скрыться от реальности в стихах поэта и писателя Вану, а точнее в строчках из его самой любимой поэмы этого автора - «Богожитие». Радость - первенец творения, Данный лучик вдохновения Классики-то наших дней, Повторяли постоянно В стихотворьях Ненаглядных С блеском радуги очей. Воспевали и до нас, Без возможных, без прекрас, Качества души́ людей, Их поступков, их мыслей, И даже веру воспевавши Вплоть до самых наших дней. Христианское словцо, Что с библейского пошло, Окружает нас в церквях, В храмах и монастырях. Знаем мы, что Бог людской, Сóздал мир, за ним покой, Сотворил он воду, сушу, Птиц, животных ненасущных, И наконец на день седьмой Сóздал бог феномен свой, Человека, что по свету Расселился переменно. Нас-то учат, что Христос, Великий праведник веков, С грешностью людей боролся, Не смотря на всë поклонство Богам языческим по миру, Что кумирами-то были Всех народов и сынов Этих самых-то богов. Нас учили, бог один, Не выносит он всех лир, Создал он на зéмле быт, Не для того, чтобы любить Хотели люди лишь его, Посему, близко-люда своего Бог повелел оберегать, Не воровать, Не убивать, Вели́ки чувства проявлять К окружению как мать, Как ребëнка-то любя, Относитесь к всем сполна. Но никто уж и не помнит, О том что есть другие боги, Но их в сегоднем мире Презирают-то невинно Заявляя о том зле, Которое творилось в мире Без богоправедного пира Якобы когда те боги Проявляли беззаконие. Но между тем, они забыты, О них все помнят только с лихом, Но пускай они, те боги Возрождаются в порогах Самосознания людей И чтить их в каждый из всех дней. Перун, главарь-то всех богов, Бьëт молниями своих врагов, Бог погоды, бог Сварог, Что дует в свой ветря́нной рог, И Симаргл, и Ярило, И Даждьбог, и Род строптивый, И Волод, их главный враг, Что несëт раздор и мрак, И другие боги славны, Что отнють не кровожадны, Славяно-Языческого мира Пантеона славно-пира. В данной длинной-то поэме, Настоящей Эпопее Я просвещу вас в истори́ю, От самого рассвета мира Вплоть до всяких наших дней На языческий манер. Мир, что является домом для нас Таит многогранность и миг. И радость, и смех, и лукавая страсть Скрывают создателей лик... От строчек, что Ару повторял себе в такт ходьбы своих ног ему становилось очень комфортно и приятно. Он мигом забывал все свои неурядицы, страхи и триггеры от этого долгого, но такого привлекательного и необъятного пути в никуда... Спустя ещë несколько километров пустой дороги, Ару наткнулся на несколько каменных скал, что стояли здесь неизвестно по какой причине. Они образовывали под собой маленькую тень, что закрывала небольшое пространство от неимоверно огромной жары, которая уже так надоела путнику. Юноша решился лечь под одну из каменистых вершин передохнуть, ибо за всë время своего пребывания в таком величественно-огромном пути он изрядно умаялся. Достав из небольшого кармашка клочок бумаги, дабы скрыться от неизбежной смуты сознания, что вызывалась отсутствием в окрестностях каких либо цветов кроме белого, Юноша, поймав вдохновение, решился нацарапать несколько строчек своего собственного романа, авторством которого он грезил ещë во время нахождения в Варуленда. На бескрайней северной дороге ведущую в город Рейм расположилась большая бронзовая карета, запряжëнная тремя белыми лошадьми. На среднего размера оконцах кареты виднелись дорогие красные занавески из красивейшего бархата. В этой карете располагалась довольно худая женщина лет 30, с белоснежным лицом и мягкой улыбкой. Написав данные строчки, Ару отложил их в сторону и заснул под каменной скалой, переводя мысли в совершенно другую степь...