Сила крови

      — Скорп, да что ты как маленький? — цокнул языком Альбус. — Просто подойди и пригласи ее.       — А если она откажет? — Скорпиус трясся так, будто его прямо сейчас заставляли сдавать ЖАБА, а не пригласить девушку, которая нравится, на школьный бал.       — Ну лучше так, чем ты ее вообще не позовешь и дашь усомниться в своих чувствах, — поучал Альбус. — Бал уже послезавтра.       Скорпиус кивнул, молча соглашаясь с ним. Хотя Альбус едва ли мог винить в чем-то друга. Он и сам не знал, смог бы пригласить Селену или нет, но на бал он не собирался, считая это пустой тратой времени.       — Ты можешь тоже ее пригласить, — аккуратно сказал Скорпиус, прекрасно зная, как Альбус мог злиться, когда он заговаривал о нем и Блэк как о паре. — Девушки, которым исполнилось тринадцать могут пойти на бал с четверокурсниками…       Альбус ничего не ответил, хотя где-то в голове возник образ прекрасной Селены в платье, которая танцевала бы с ним и только с ним.       Поэтому вечером, когда они встретились в лабораториях, Альбус никак не мог сосредоточиться на зелье. Каждый раз, когда он порывался позвать ее, вылетали совсем не те слова. Как Тед и Джеймс вообще завели девушек, это же так сложно…       Но к его удивлению Селена сама подняла вопрос о приближающемся празднике.       — Ты не знаешь, как все проходит? — поинтересовалась девушка, делая помешивание в котле.       — Нет, мне в прошлом году было еще нельзя, а Джеймс не ходил, — пожал плечами Альбус. — Наверное, скукотища смертная, я… и не собираюсь туда идти.       — Жалко, а я думала, что мы встретимся там, — поджала губы Селена, добавляя крылья златоглазок.       Альбус почувствовал, как что-то внутри неприятно скрутилось, вызывая гнев, злобу, непонимание.       — Ты идешь на бал? — выпалил Альбус, стараясь делать безразличный вид, хотя все горело огнем, больно обжигая сердце и душу.       — Да, мне же уже есть тринадцать, — мимолетно улыбнулась ему Селена. — Меня позвали, не вижу поводов отказываться и сидеть в рождественский день в лабораториях.       — С кем? — Альбус чувствовал, как сжимаются его кулаки, и он не понимал, хочет или не хочет слышать от нее ответ.       Селена молчала, чуть смотря на него. Да, за годы на Слизерине он научился прятать свои эмоции, поэтому был уверен, что никак не выдает себя. Нет, он не ревнует, просто боится за нее, она же тоже в группе риска, Дельфи знает о ней.       — С МакМилланом, — наконец, ответила девушка. — Он на твоем курсе, на Пуффендуе.       Минутное облегчение принесло осознание, что МакМиллан был действительно добрым и хорошим парнем и вряд ли мог навредить Селене, но от этого становилось еще больше неприятно, что она могла нравиться ему, раз он пригласил именно ее, а не кого-то с их курса.       — Ну, рад за тебя, — выпалил Альбус, поднимаясь из-за парты. — Я пойду, спокойной ночи.       Нет, теперь он точно не пойдет на этот чертов бал. Совсем никакого желания видеть ее с этим придурком. А, может, подсыпать ему блевательных батончиков за обедом?       — Ал, — Скорпиус налетел на него, едва тот вошел в комнату. — Она сказала мне да!       — Ты женишься? — грустно усмехнулся Альбус, беря свое полотенце.       — Ну нет, пока нет, но я уверен, что если она сейчас согласилась пойти со мной на бал, то через несколько лет согласится стать и моей женой, — Скорпиус светился от счастья, плюхнувшись на кровать с затуманенным взглядом.       Альбус буркнул что-то вроде «поздравляю» и направился в душ, хотелось, чтобы эти праздничные дни скорее закончились.              Джеймс не понимал, какие у них отношения с Саванной и что теперь между ними. Он не выдержал и пригласил ее на бал, хотя теперь жалел, что дал слабину. Он отстранился от девушки после приглашения, погрузившись в чрезмерную заботу о Лили, надеясь, что Саванна поймет, что он не предложил ей возобновлять отношения, это просто… дружеский поход на бал. Но тело и голова упорно не хотели с ним соглашаться. На уроках он постоянно любовался ее улыбкой, понимая, что, если бы она была рядом, его жизнь не была бы настолько ужасной.       — Профессор Грейнджер, можно вопрос? — после последнего урока Защиты перед каникулами Джеймс подошел к Гермионе.       — Конечно, мистер Поттер, — улыбнулась ему Гермиона. — Я для этого здесь и работаю, и меня очень радуют ученики, которые интересуются сверх программы.       — У меня не получается Патронус, — признался Джеймс.       На лице Гермионы мелькнуло легкое удивление, но потом она смягчилась и чуть улыбнулась.       — Хорошо, я попробую Вам помочь, — кивнула она. — После каникул…       — Нет, мне нужно как можно раньше, — перебил ее Джеймс, который ждал подвоха от каникул.       — Что ж, ладно, приходите в мой кабинет сегодня в семь часов вечера, покажете, что Вы уже умеете, — назначила встречу Гермиона.       Джеймс не мог дождаться окончания уроков и ужина, поэтому ровно в семь вечера постучался в кабинет преподавателя.       — Что у тебя не получается? — спросила у него Гермиона, обратившись к нему как-то по-матерински, совсем не так, как общалась со всеми другими учениками, да и им самим на обычных уроках.       — Я знаю всю технику и теорию, но на практике ничего не выходит, — грустно констатировал факт Джеймс.       — Значит, скорее всего, проблема в воспоминании, — подтвердила его догадку Гермиона.       Да, конечно, это было очевидно. В его жизни не было почти ничего хорошего. Нет, у него был Фрэнк, квиддич, любимые брат и сестра, крутой опекун и даже любовь. Но он не мог назвать себя счастливым. Боль в душе было невозможно заглушить этими маленькими и приятными радостями. И Патронус это чувствовал.       — Попробуй создать, я посмотрю, — сказала Гермиона, отходя дальше к стене.       Джеймс вновь перебирал в голове воспоминания. Но все они были пропитаны больше болью, чем радостью. Саванна соглашается идти с ним на бал, но он понимает, что они не будут вместе. И вот опять. Лишь небольшой сноп красивых искорок из его палочки, а дальше снова темнота.       — Именно твой папа научил меня создавать Патронус, — из гнетущей тишины дрогнул голос Гермионы, а Джеймс увидел у нее слезы. — Он всем нам со знанием дела объяснял, какое следует выбирать воспоминание. Самое счастливое. Которое наполняет светом каждую частичку тела. Которое с тобой всегда и везде. Твоя сила. Мне было очень тяжело. Маглорожденная, которая пыталась прыгнуть выше головы, чтобы заметили, оценили. Доказать, что я достойна. Вроде все у меня было. Но чего-то не хватало. Родители не понимают, потому что маглы, просто не способны понять ничего, кроме того, что я стала старостой, потому что такое есть и в магловском мире. Есть два друга, но они мальчики, которые порой меня не понимали. Успехи в учебе, но… Всегда это но. Я не считала себя счастливым человеком, чтобы создавать Патронус. А потом поняла, что таких людей в мире, наверное, и не существует. У каждого из нас было что-то плохое. Твой отец… Рос с маглами, которые его ненавидели. Неужели моя жизнь хуже, чем его? А я ведь лично видела, как он прогнал сотню дементоров.       — Я… я помню, — Джеймс почувствовал, как по щеке течет слеза, но он и не пытался скрыть ее от Гермионы, чувствуя что-то знакомое и родное от нее, она излучала понимание. — Папа в детстве рассказывал нам про это, только делая сказку.       — Да, — поджала губы Гермиона. — И в один день, когда у меня тоже, как и у тебя не получалось, я спросила у Гарри, какое у него воспоминание. И он ответил, что родители. Я удивилась. Ему был всего годик, он не мог их помнить. Да и родители скорее должны были приносить ему грусть, ведь погибли. Но Гарри сказал, что это не так. Это самое сильное и настоящее. Единственное, что у него есть. Что всегда с ним и в его сердце. Нерушимое. Что бы не случилось. У тебя ситуация одновременно проще и сложнее. Ты их помнишь. Это дает тебе столько же боли, сколько и силы. Постарайся не делать акцент на том, что их нет. Они всегда с тобой.       Джеймс вытер слезы и поднял палочку. Мама приготовила оладушки с его любимым джемом. Папа учит его летать. Они с Альбусом таскают из кухонного комода конфеты, забегая с полными карманами в комнату и звонко смеясь. Это всего лишь воспоминания, но самые настоящие.       — Экспекто Патронум, — уверенно сказал Джеймс.       К его собственному удивлению из палочки появилось серебристое свечение, которое на секунду приобрело форму оленя, но тут же испарилось, как Джеймс потерял концентрацию, любуясь своим творением.       — Ты очень похож на своего отца, Джеймс, — одобрительно улыбнулась ему Гермиона. — И твоя форма Патронуса это лишний раз доказывает. Я так много времени провела с Гарри с Джинни, а ты так мало… Но я знаю, они сейчас оба очень гордятся тобой.       — Расскажите о них, — попросил Джеймс.       — Обязательно, но только в другой раз, — пообещала Гермиона. — Тебе нужно отдохнуть.       Джеймс вышел из кабинета. Он раньше и не мог подумать, что воспоминания будут иметь куда больше силы, чем реальность. Однако есть еще одна вещь, которая придает ему жизни, и это в его силах не допустить того, чтобы она осталась лишь воспоминанием.