Ты прекрасен.

У Итэра очень красивые, тонкие, аккуратные ручки. Скарамучча любит смотреть на них, любит поглаживать и сжимать, целовать и просто держать. Они выглядят просто великолепно, сжимающие связывающую их веревку, которая, будь она проклята, оставила на них непозволительный ущерб. Запястья были до крови растерты от трения из-за резких движений глупого малыша. У Итэра очень яркие и бросающиеся в глаза волосы. Длинные, блестящие, мягкие. Они выглядели лучше всего на свете, будучи спутанными и разбросанными по кровати, пусть они и немножко грязные, но это вовсе не важно. Скарамучча их вымоет. Чуть позже. Прекрасные глаза светлого мальчика всегда горят и метают свои искорки в стороны, смотря на их сияние моментально хочется улыбаться. Намного прекраснее они выглядят покрасневшими от слез, потухшими и прикрытыми. Как бы не хотелось ограничить ему возможность видеть, скрывать эти омуты за повязкой было просто чудовищно. Тело Итэра было подобно картине величайшего художника, а трогать его оказалось слишком волшебно, чтобы позволить хоть кому-то даже мизинцем его коснуться. Обессиленное и лишенное ненужной одежды оно радовало глаз мужчины. Его хотелось не просто прижать к себе, его хотелось заставить извиваться еще больше. На нем обязательно нужно оставить больше шлепков и отметин, так это тело всем своим видом будет пренадлежать только Скарамучче. Только его мальчик. Малыш был жутко непослушным. Он отказывался есть, пить лекарства, принимать ласку и даже слушать его речи отказывался. Плохих мальчиков всегда нужно наказывать, и ведь он сам на это напрашивается! Он соблазняет мужчину, а сам не желает принимать своего возбуждения, продолжая кричать и плакать. Глупец. До чего же он глупенький, не понимает, что весь его мир прямо перед ним. Скарамучча весь его мир. Мягкие и пухлые губы путешественника были искусаны им же, ну что за потеря, поэтому пришлось всунуть ему кляп. Его мальчик вечно пытается покалечить себя и огорчить своего любимого, заботливого и нежного парня. Верно, Скарамучча его парень. Они же такая красивая пара! От звука шагов рядом с собой и скрипнувшей двери, всю кожу покрывают мурашки, а из горла вырываются отчаянные рыдания и мычания. Слезы, хоть и были пролиты в слишком большом количестве, вновь потекли по красным щечкам, на которых мужчина любил оставлять мокрые поцелуи. Движения были ограничены, но присутствующие только на руках веревки давали почти полную свободу действиям, и ноги мигом прижались к груди,- Итэр лежал на боку, спиной к двери в спальню,- а глаза зажмурились и задрожали. Ему не сбежать. Никогда и ни за что. Он никому снаружи не нужен,- так говорит Скарамучча,- его никто не ищет, да и не думает вовсе. Этот прекрасный, милый мальчик нужен только своему мужчине. Своему Скарамучче. Невероятное чувство. - Ты только мой, Итэр. Такой красивый, милый, очаровательный Итэр. Руки опустились на бедра и силой перевернули итак слабое тело на спину, а ноги тут же раздвинули. Всхлип. Чего же он так боится? Его ведь спасли и забрали из ужасного, жестокого, лживого и алчного мира. Он должен быть счастлив. - Чего же ты плачешь, милый? Я сделаю тебе приятно. Страшно. Итэр боится и не хочет верить, что нет шансов на спасенье. А нужно ли это спасенье? Возможно, он уже сдался внутри, предельно ясно то, что надежды больше нет. Тело трясется, истерика начинает нарастать с той же скоростью, с коей мозолистые руки Скарамуччи ползут по телу. Грязному телу. Итэр испорчен. Итэр ужасен. Итэр отврати- - Я люблю в тебе все, мой прекрасный, маленький Итэр. Так ли плох он на самом деле? Так ли плохо было оказаться в лапах этого сумашедшего предвестника? Расслабившись, мальчик тихо простонал под приятными поглаживаниями. Клетка захлопнулась.