Секс по дружбе

Правило второе. Все должны помогать друг другу, используя все свои возможности.

Миша молчит. И это звенящее молчание разносится по комнате, нагнетая атмосферу лучше любой напряженной мелодии из ужастиков. Тишина, лишь тихое «тик-так» часов, да сбитое дыхание Дженсена. А Миша будто бы и не дышит. Он просто смотрит, а потом медленно начинает улыбаться. Одно резкое движение и брюнет уже прижимает новенького всем своим весом к кровати. Вдавливается, стояком потираясь о чужое бедро, и тихо смеется, губами ласково прижимаясь к уху Дженса. - Допустим, я шлюха, и мой рот просто создан для минета. Допустим, у меня за душой не грамма, и я – чудовище, - зубы чуть прикусывают мочку, а потом язык скользит по шее, оставляя за собой влажную линию. – Что же тогда, Дженни, ты будешь думать о себе, когда станешь шлюхой для элитной шлюхи? - Никогда, - Дженсен скрипит зубами, в руках сильнее комкая простынь. Видимо, он уже прекрасно понял, что если Коллинз чего-то захочет, то справиться с ним невозможно, а потому просто ждет. Губы Миши перемещаются, и он с упоением начинает вылизывать синяк на лице Дженсена. А коленка между тем раздвигает чужие ноги. - Уже, - Коллинз отрывается лишь на секунду, чтобы взглянуть в зеленые, кошачьи глаза своего соседа. А потом улыбнуться, так хищно, чтобы Дженс забыл как дышать. Если у тебя все не продумано на несколько шагов вперед, значит, ты не Миша. Коллинз никогда не просчитывается. Коллинз всегда оставляет запасной вариант на все случаи жизни. А потому уже спустя пару мгновений одной рукой он выдвигает из-под кровати новенького небольшую коробку. Наверное, если бы Дженсен успел опомниться, то он бы попытался сопротивляться, но времени ему не дают. Секунда, и его запястья скованы наручниками у него над головой, а вторая пара наручников крепит их к изголовью кровати. - Нет, Коллинз, нет! – Эклз шипит, ногами пытаясь отпихнуть от себя Мишу. Все бесполезно. Брюнет удобно устроился на бедрах парня, ладонями исследуя его грудь. Признаться откровенно, Коллинз хотел изучить все эрогенные зоны мальчика. Зная чужие слабости, он будет знать, как вести войну на этом поле боя. И он скользил, ласково, нежно, как будто они простые любовники, готовые удовлетворить друг друга, а не один из них насильник, а другой - жертва. Ладони медленно начинают тереть соски, и с губ Дженсена срывается сдавленное «ах». И от Миши ни на секунду не ускользает то, что Эклз возбуждается. А вот самого мальчишку это явно не радовало, судя по тому, с какой яростью светились его глаза в темноте. - Позволь себе получать удовольствие, и все станет намного проще, малыш. Отпусти себя. Доверься мне, - Миша запечатлеет легкий поцелуй на губах мальчика, а потом опускается на шею, посасывая и покусывая, но его останавливает единственное слово, срывающееся с губ Дженсена. - Никогда, - Эклз закрывает глаза и закусывает губу, будто подсознательно он ждет удара. Удар не приходит, а нежные руки по-прежнему оглаживают его грудь и бока. - Глупенький, - Коллинз еще раз целует его в губы. – Придется преподать тебе урок доверия. Ладонь Миши накрывает горло Дженсена, сдавливая, перекрывая дыхание, а губы скользят ниже, начиная посасывать и покусывать то один сосок, то другой. Коллинз прекрасно знает, что сейчас Эклз, бьющийся под ним, пытающийся вырваться, чувствует все намного острее. И Миша наслаждается. Тем, как Дженс жадно хватает губами воздух, не в силах сделать и вдоха. Тем, как его мальчик пытается вырвать руки из захвата наручников. А еще он наслаждается тем, какое удовольствие, это он знает наверняка, он сейчас доставляет этому глупому мальчишке. Пытка длится ровно столько, сколько необходимо, а потом Коллинз резко отпускает руку, и Эклз оседает на простынях, пытаясь вернуть себе способность дышать. Пользуясь замешательством парня, Миша сдергивает с него трусы и выдавливает себе на руку смазку, добытую из той же заветной коробочки. Жестко раздвинув ноги Дженсена, Коллинз растягивает его, вводя сначала один палец, а потом практически сразу за этим уже два. - Катись в ад, - голос Эклза хрипит, потому что голосовые связки еще явно не готовы к работе, и Дженсен морщится. - А где я, по-твоему, пребываю вот уже три года? – Коллинз облизывается, как мартовский кот, а потом резко вводит уже три пальца, немедленно касаясь ими простаты. Дженс выгибается дугой на кровати и хрипло кричит, а Миша не останавливается ни на секунду, упорно раз за разом надавливая на ту точку, которая заставляет его мальчика метаться, кричать и стонать. Секунда, и на Коллинзе уже надет презерватив. Он входит в Дженсена медленно, позволяя мальчику привыкнуть. Миша мягко прикасается своими губами к чужим, дожидаясь, пока Эклз откроется ему, и, когда это происходит, начинает остервенело вылизывать рот своего соседа. Дженсен стонет, прямо в поцелуй, и Коллинз уже не может сдержать ухмылки. Мгновение. И рука его с новой силой передавливает дыхательные пути Дженсена. Коллинз все сильнее сжимает ладонь, которой он обхватил чужое горло, и он видит, как расширяются зрачки его мальчика. Мягкий темп движений сменяется чем-то невероятно резким и быстрым, причем прицельно на каждом движении задевающим простату. Коллинз наслаждается беспомощностью жертвы, новыми поцелуями покрывая синяк на скуле, лаская и вылизывая. А Дженсен давно закрыл глаза и лишь сдавленно хрипит. Коллинз знает, каково это. Дикое наслаждение, с примесью чего-то горячего. Все ощущается намного ярче. А каждое прикосновение – как будто раскаленным металлом по коже. Черт, контроль дыхания – один из любимых фетишей Миши, но он не доверяет никому настолько, чтобы позволить это сделать с собой. Дженсена надолго не хватает. Без единого касания к его члену, он выплескивается себе на живот, резко обмякая на кровати. Миша отпускает руку, закрывает глаза и прикусывает губу, вновь возвращая мягкий и размеренный темп. Но после того, как мальчик сжимается вокруг него, становясь таким горячим и узким, Коллинз и сам не может долго держаться. Кончив в презерватив, Миша откидывается на кровать рядом с Дженсеном. Когда он начинает говорить, речь его слегка отрывистая, будто он всячески пытается восстановить дыхание. - Позволь себе довериться мне. И это принесет тебе такое удовольствие, о котором ты и мечтать не смел, - Коллинз ведет рукой по чужому животу, смазывая следы спермы. Он знает, что Дженсен следит за ним, но все равно не останавливается и медленно подносит ладонь ко рту, принимаясь обсасывать кончики собственных пальцев. - Ты сковал меня наручниками, - голос Эклза хриплый и чуть срывается, пока он наблюдает за каждой новой порцией спермы, отправляющейся в рот к его мучителю. – О каком доверии тут может идти речь? - Забудь о них. Я подарил тебе лучший секс в твоей жизни, - Миша вновь наносит сперму на свои пальцы, а потом, с хитрой улыбкой подносит их к губам мальчика, заставляя повторить его собственные действия. – Разве это ничего не значит. - Секс – ничего не значит, - Дженсен выплевывает чужие пальцы изо рта, когда на них не остается его семени, - если под ним не скрываются чувства. - Ты утопист, Дженсен. Чувства – это прошлый век. Не обязательно любить, чтобы позволить себе получать удовольствие, - Коллинз подтягивается вперед, чтобы снять наручники с запястья мальчика, а потом, как и в прошлый раз, притягивает его руки к себе и покрывая медленными, ласковыми поцелуями. Мише очень не нравится, насколько ярко на нежной коже виднеются синяки, и он невольно морщится, а потом тяжело вздыхает. – Знаешь, если ты поймешь это – ты завоюешь целый мир. Коллинз выскальзывает из чужой кровати, снимая с себя презерватив и отправляя его в мусорную корзину. - А пока? – Эклз приподнимается на локтях, внимательно следя за действиями своего соседа. - А пока ты всего лишь ребенок, который искренне верит в Санта-Клауса, - Миша улыбается, и эту улыбку нельзя назвать иначе, как отеческой. Потому что именно с отеческой нежностью Коллинз в этот момент смотрит на мальчишку. – Хочешь чего-нибудь? - Наверное, все-таки спать, - Дженс невесело хмыкает, а потом падает на подушки, зарываясь поглубже в одеяло. Коллинз не сомневается: тело Эклза сейчас саднит не хуже вчерашнего, да еще и на шее, скорее всего, останутся синяки. - Тогда спи, - Коллинз приближается, легонько проводя ладонью по темно-русым волосам парня, а потом мягко целует его в макушку. – И пусть тебе приснится любовь. Не дожидаясь шокированного взгляда в свою сторону и какого-либо ответа, Миша направляется в душ, позволяя холодной ухмылке расцвести на его губах. *** - Итак, с Ричардом все понятно. Что у нас с новеньким? – Марк задумчиво косится на угловой столик, за которым расположился Дженсен. Честно сказать, Миша ожидал этого вопроса. Вот только ожидал он его от Роше, а никак не от Пеллегрино. - Все хорошо. Дженни больше не должен вас заботить, это моя проблема, - Коллинз пожимает плечами. - Тогда ты должен знать, что твоя проблема завела дружбу с Джаредом, - Роше фыркнул, а потом кивнул куда-то в сторону. Миша обернулся как раз в тот момент, чтобы заметить, как Падалекки присаживается за стол к Дженсену. Увидев, как его мальчик улыбается Джареду, Коллинз закусил изнутри губу, чуть приподняв одну бровь. А потом выдохнул и пожал плечами. - Пусть дружат. Это не страшно, - Миша пожал плечами. – Марк, пока мы сегодня будем заниматься Ричардом, я хочу, чтобы ты навестил Джареда. Ты должен трахнуть его любой ценой. Любой, понимаешь? Можешь использовать мое имя, уговоры или угрозы… Делай, что хочешь. Но завтра я должен увидеть на шее Падалекки засосы. Это понятно? - ОК, Миш, - Марк кивнул. – А то я уже испугался, что ты действительно решил его оставить. - Никогда, - Коллинз усмехнулся, а потом еще раз оглядел весело смеющихся над чем-то Джеев. «Только не тогда, когда он заставляет улыбаться МОЕГО мальчика», - мелькнуло в голове у лидера, но слова так и не сорвались с губ. - Чем сейчас собираешься заняться? – Себ посмотрел на друга, заканчивая трапезу. Его взгляд недвусмысленно намекал, что он бы хотел уединиться с Коллинзом в какой-нибудь из комнат. - Я тебя расстрою, но я в библиотеку, - Миша пожал плечами. – Шеппард рвет и мечет, а так же унижает и нагибает. Я решил, что надо поставить его на место, и устроить ему послезавтра веселый день. - Нагни его, детка, - Себ рассмеялся и покачал головой, а потом вскочил с места. – Эй, Джеймс! Подожди! Миша покачал головой, усмехаясь вслед другу. Вскоре и остальные друзья разошлись, кто куда, и Коллинз остался один за столом, прожигая взглядом спину Эклза. Джаред и Дженсен встали и пошли к выходу, но новичок хлопнул друга по плечу, и резко изменил направление, приближаясь к столику Коллинза. - Я так понимаю, этот взгляд, которым ты меня сверлил, был просьбой подойти? – Дженс приподнял одну бровь. - Именно так, - Миша кивнул. – Сегодня вечером, в районе восьми будь в комнате. Это приказ. - Слушаюсь, - фыркнув, Эклз поспешил ретироваться, нагоняя своего друга. Вскоре от их парочки раздался громкий смех. Если говорить совсем уж на чистоту, Мишу это немного взбесило. И взбесило вовсе не то, что с кем-то его мальчик добрый, веселый и открытый. И даже не то, что Дженни предпочел ему Падалекки. Нет. Раздражающим в этой ситуации было то, что он упустил тот момент, когда они подружились. Коллинз знает все. Он всегда и везде. Ну, не сам он, но его уши – точно. А тут такая ценная информация просто ускользает у него из-под носа. Но это он скоро исправит. Что-что, а контакты Дженсена он будет контролировать лучше, чем на данный момент. *** Миша развалился на своей кровати, задумчиво листая какой-то учебник. Себ лежал поперек его груди, периодически отвлекая дурацкими вопросами. Роб устроился в кресле с ноутбуком, на котором, как и всегда, что-то увлеченно строчил. А Дженсен, напоминая собой загнанного зверя в клетке, сидел на своей кровати. - Такое чувство, как будто в тебя вибратор вставили и запретили шевелиться, - Миша даже не поднял взгляда от учебника. – Господи, Дженни, расслабься ты. Выдохни. Хочешь массаж? - Нет, спасибо, обойдусь, - Эклз фыркнул. – Что вы затеваете? - В то, что у нас обычные дружеские посиделки он не поверит? – Бенедикт усмехнулся, захлопывая ноутбук и откладывая его куда-то в сторону. Встав с кресла, Роб потянулся, так что все услышали, как хрустит его позвоночник. - Не вводи мальчика в заблуждение. Он прекрасно понимает, что у нас не простые дружеские посиделки, - Миша тоже отложил книгу и подмигнул Дженсену. – Черт, да где же он? Уже должен был придти… В дверь коротко постучали. - Входи! – сладко пропел Себ, соскальзывая с кровати. На губах его расцвела улыбка. Напряжение с привкусом ожидания, растекающееся по комнате, уже было практически осязаемым, и Коллинз втянул носом воздух, позволяя себе улыбнуться. Он напоминал дикого зверя, почувствовавшего запах своей добычи. - Коллинз, - Ричард кивнул, входя в комнату и закрывая за собой дверь, - Себ, Роб, Дженс. Краем глаза, Миша отметил, как на лице Дженсена появляется удивление, но он не позволил себе сменить позиции: смотрел прямо на Ричарда, задумчиво и будто бы даже расстроено. - Что нам с тобой делать, Ричард? – Коллинз провел рукой по волосам. – Ты поступал очень некрасиво. А эта паранойя и секс в кустах… Миша тяжело вздохнул, махнув рукой, будто бы позволяя Спейту самому закончить мысль. - Миш, давай без этого шоу, ладно? Я устал, Шеппард отымел меня не хуже вашего, - Ричард выдохнул. – Делай, что должен и разойдемся по своим кроваткам. Ты же видишь, я не бегу и не сопротивляюсь. Я знаю правила. Я их нарушил. Я заслужил наказание. Действуй уже и не насилуй мой мозг. - Да, конечно. Сейчас, - Коллинз соскользнул с кровати и склонил голову на бок. – Я одного не понимаю. Знал же, что все всплывет. Но все равно рискнул. Зачем? - Если я попытаюсь тебе объяснить, ты не поймешь, - Ричард рассмеялся. На это Коллинзу осталось лишь пожать плечами. - Дженни, малыш. У Ричарда сегодня был тяжелый день. Поцелуй его, - Миша резко перевел взгляд на своего соседа, и тот вздрогнул, явно не ожидая, что именно сейчас станет частью этого шоу. - Я думал, я твоя игрушка. А тут такая жертвенность с твоей стороны. Даже удивительно, - кривая ухмылка расползается по лицу парня, но под равнодушным взглядом он встает и направляется к Ричарду. Покачав головой, Спейт притягивает к себе мальчика и целует мягко, ненастойчиво. Руки Рича приобнимают мальчика за талию, и Миша ясно видит, что Спейт изо всех сил пытается не напугать Дженсена. Коллинз усмехается. Он скользит в их сторону, а потом накрывает ладонями плечи Эклза, чуть отстраняя его от Ричарда. Миша делает массаж медленно, заставляя Дженса против воли разомлеть в таких умелых руках. - Дженни, малышка, - губы Коллинза прижимаются к уху новичка. – Тут такая ситуация… Ричард заслужил наказание. Но он может его избежать, если ты поможешь ему. Мои друзья уйдут, я сделаю вид, что меня тут и вовсе нет, и вы займетесь любовью. Так, как вам будет угодно. Ты и окажешь ему услугу, и получишь удовольствие. Я думаю, он даже позволит тебе быть сверху… - Коллинз. Прекращай свои игры. Не трогай мальчика, - Ричард со злостью смотрит на лидера, напоминающего сейчас скорее змея-искусителя. – Дженсен, сходи в библиотеку или вытащи Джа поиграть в баскетбол. Иди. - Ричард, - Миша отстраняется, и в этот момент по его легкому кивку Себастьян со всего размаху бьет Спейта в живот, заставляя того согнуться и зашипеть от боли, - здесь только я могу отдавать приказы. А ведь я предлагал все решить тихо и мирно. Не вмешивался бы, и разошлись бы все в хорошем расположении духа. Но тебе явно нравится, когда все по-плохому. По очередному кивку Коллинза Роб и Себ резко заламывают руки Ричарда, защелкивают на них наручники и заставляют того опуститься на колени. - Так мне идти или оставаться? – Дженсен отступает на шаг, оказываясь ближе к двери, и всем видом своим он показывает, что хочет оказаться как можно дальше отсюда. - Останься. Нет лучшего стимула для соблюдения правил, чем увидеть, как наказывают другого, - Коллинз со вздохом опускается на свою кровать. Себ резко за волосы тянет голову Ричарда назад, а Роб бьет Спейта ногой, прямо под ребра. Рич сильнее сжимает зубы, лишь бы не закричать. Что ж, его право. Но это вызывает лишь очередную ухмылку на губах Коллинза. - Миш, я согласен, - голос Дженсена дрожит. – Не надо его… я согласен. - Дженни, - Миша оборачивается, тяжело вздыхая, и смотрит с той же по-отечески нежной улыбкой, - а я не тебя ломаю. Я хочу научить его слушаться и не нарушать правила. А он уже свой выбор сделал. Коллинз скользит к Дженсену, мягко обнимает его рукой за плечи, усаживая на кровать. Сам он садится рядом, облизывая губы и кивая парням. Ричарда раздевают. Быстро и четко. Впрочем, Спейт и не пытается сопротивляться, позволяя сделать с собой все. Глаза он давно уже закрыл, отдаваясь на волю победителей. Когда к его губам приставляют возбужденный член, он покорно открывает рот, принимая на всю длину. Миша наблюдает. Он не собирается принимать во всем этом участие. У него совершенно другая роль. Коллинз следит за тем, чтобы Дженсен ни на секунду не оторвал взгляда. - Планы меняются, - его голос совершенно ровный и спокойный. – Себ, ложись на кровать. Рича сверху. Роше послушно ложиться на кровать, дожидаясь, пока Роб подведет к нему Ричарда, заставляя того опуститься на возбужденный член. - Лицом! – голос Коллинза, как удар хлыстом, от которого вздрагивают все, включая Дженсена. И Миша проводит языком по своим губам, даже не стараясь подавить ледяную ухмылку, расползающуюся по его лицу. Роб послушно выполняет все указания, а через мгновение все замирают. Видимо, поняв, чего от него ждут, Ричард начинает двигаться, сдавленно шипя, сквозь зубы. Ведь никому не было велено его подготовить, и это, должно быть, действительно больно. Коллинз наблюдает, с ласковой улыбкой. Как мать обычно наблюдает за играми своих детей. Рукой, которая все еще обнимает Дженсена за плечи, он чувствует, как мальчик дрожит. И это доставляет лишнее удовольствие. Миша ждет. Проходит около десяти минут, прежде чем он уверен, что Ричард достаточно привык. И только после этого он позволяет себе встать с места и подойти к расположившейся на кровати парочки. Он уверен, что и Себ и Роб сегодня хорошо постарались, чтобы не позволить себе быстро кончить. В чем суть игры, если она закончится так быстро? Рукой Миша надавливает на шею Ричарда, заставляя того нагнуться, прижаться всем телом к Роше. Убедившись, что нужная поза принята, Коллинз открывает свою тумбочку. Вопреки всем ожиданиям он достает оттуда тюбик лубриканта, но облегчения что-то не видно на лице Спейта. - Не зажимайся. Иначе завтра точно ходить не сможешь. А мы же этого не хотим? – Коллинз приподнимает одну бровь. В руках его все из той же тумбочки появляется длинная черная плетка. Взвесив предмет в руке, Миша резко проходится одним ударом по спине Ричарда, но тот в очередной раз лишь шипит. Коллинз не меняет положения, целенаправленно опуская удар за ударом на одно и то же место. Ровно до тех пор, пока из глаз Спейта не начинают бежать слезы, пока наказуемый не кричит. Миша больше не улыбается. Он совершенно холодно смотрит на дело рук своих, а потом выдавливает себе на ладонь смазку и распределяет ее по рукояти плетки. Переместившись, Коллинз совершенно равнодушно приставляет рукоять к уже занятому членом входу, а потом начинает вводить. Ричард кричит, стараясь уйти от болезненного проникновения, но подоспевший Роб тут же вставляет парню в рот кляп, перевязывая его веревкой, а потом крепко держит Спейта за плечи. Коллинз не отвлекается ровно до тех пор, пока рукоять практически целиком оказывается в наказуемом. А потом он начинает двигать ей, кивая Себу, чтобы тот тоже начал движение. Не позволяя этому продлиться долго, Миша вынимает предмет из тела парня, а потом кивает Робу, сам при этом придерживая Ричарда. Кажется, на какой-то момент, когда в него входит второй член, причем, без смазки, если не считать той, что осталась после плетки, Спейт теряет сознание. Но когда тонкая струйка крови течет по его ноге, парень широко распахивает глаза, из которых уже текут потоки слез и бьется едва ли не в конвульсиях. - Нельзя быть с кем-то одним. Я это уже тебе говорил и пытался объяснить, - Миша ласково ведет по позвоночнику Ричарда, пока его друзья не решаются начать двигаться. – Но ты же меня не слушаешь, Рич. Ты же не хочешь играть по правилам. Коллинз мягко целует парня в плечо, а потом кивает Себу и Робу, чтобы те начали двигаться. Несмотря на все их старания, при такой тесноте их хватает не больше, чем на десять минут и они кончают в презерватив, не выходя из порванного отверстия. И только потом, по очередному кивку Коллинза, они выходят из Ричарда, одевают его, одеваются сами и на себе уносят не способного ходить парня. Миша оборачивается. На лице Дженсена он видит ничем не прикрытый ужас. - Ты животное, - губы мальчика дрожат. – Отвратительней тебя я еще никого не встречал. Миша тяжело вздыхает, а потом в мгновение ока оказывается рядом с мальчиком, ладонью накрывая его пах. - Возможно. Но это не помешало тебе возбудиться, малыш. И кто из нас тогда животное? – Коллинз криво ухмыляется, а потом ловит чужую руку и прижимает ее к своему телу, а именно к скрытому джинсами совершенно не возбужденному члену. Эклз крепко сжимает зубы, зажмуривается, и отворачивается. А Миша отходит на шаг, пожимая плечами. - Тебе помочь? – головой он кивает на чужой стояк. - Спасибо, обойдусь, - Дженс шипит, так и не открывая глаз. - Как хочешь. Я в душ, постараюсь надолго не занимать, - развернувшись, Коллинз уходит. Быстро раздевшись, Миша ухмыляется, и благодарит небеса за свое нижнее белье, которое с легкостью может скрыть его стояк, каким бы болезненным он не был. В том, чтобы получать одежду, сшитую на заказ, есть свои плюсы. Встав под холодные струи, он быстро смывает с себя пот, грязь, но позволяет себе вспомнить о том, чему только что стал свидетелем. Рука его жесткими уверенными движениями скользит по члену… - Лицемер, - Дженсен ухмыляется, когда Миша поднимает на него глаза. – Я же уже вроде сказал тебе перестать пытаться сделать из меня дурака. Коллинз, я твою игру вижу, как на ладони. Дай догадаюсь, дополнительная прокладка с чем-то вроде крепления? Чтобы всегда было мягко, удобно и ничто не мешалось? - Я богатый мальчик, Дженни. Я могу позволить себе удобное нижнее белье. Ты хотел присоединиться? – Коллинз улыбается, подставляя лицо прохладным струям. - Не совсем. Честно? Я мечтал приложить тебя головой о стену, несколько раз. - Это не интересно. Интересно ломать, унижая. Опускать на колени. Видеть затравленный взгляд поверженного, - Миша смотрит прямо в глаза Дженсену. – Интересно играть, не нарушая ни единого правила, но все равно оказываться победителем. Даже стоя на коленях. Даже с лицом в крови. Даже с пулей в груди. Оставаться победителем в любом положении. Ты можешь попытаться избить меня, Дженсен. Но оба мы понимаем, что победа все равно будет за мной. Миша медленно опускается на колени, призывно чуть приоткрывая губы. А Дженсен просто смотрит на него, будто бы не в силах оторвать взгляд. А потом резко закрывает глаза, проводя языком по губам. - Я не сломаюсь, Коллинз. Я не умею ломаться. Ты можешь подчинить меня. Ты можешь даже попытаться влюбить меня в себя. Но я никогда не лягу к твоим ногам, изображая из себя, послушного щеночка, готового верно ждать, когда хозяин нагуляется, - Дженсен смотрит холодно и ровно. – Я знаю себе цену. И знаю, что таким чудовищем как ты меня не купишь. Сбросив с себя рубашку, брюки и трусы, Эклз делает шаг, приставляя свой член к приоткрытым губам. И Коллинз с жадностью принимается сосать мальчишеский член, стимулируя рукой свой собственный. Дженсена не хватает на долго и он спускает прямо в рот Мише, готовому проглотить все, что ему дадут. Эклз падает, и Коллинз прижимает его к себе, продолжая дрочить. - Нет, - Миша прижимается губами к чужому уху, - ты не ляжешь к моим ногам, но ты уже засыпаешь на моей груди, во сне прижимаясь ко мне так сильно, как это только возможно. Задумайся об этом, Дженни.