mercy

Лицо болело. Вегас ощущал, как припухли веки, но все равно ничего с этим не сделал, отправляясь на работу. Он чувствовал себя таким жалким и маленьким, но у него были обязанности, которые нельзя откладывать просто так. Поэтому он решил, что никто ничего не заметит. Но, конечно, Кинн видел все. — Все хорошо? Ты какой-то тихий. — Да, нормально. Не выспался, — улыбнулся Вегас. Это было недалеко от правды — он действительно плохо спал. В голове застряли мысли о том, какой он никчемный и тупой. Раньше справляться с этим было сложнее. Раньше он был с этим в одиночестве. Ни один из его временных любовников не упрощал жизнь Вегаса. Он всегда старался держать лицо, выглядеть безупречно и оставаться в своем образе сердцееда. Так ему было относительно комфортно, потому что так никто не интересовался его личностью достаточно, чтобы влезть под кожу. Но, опять-таки, с Кинном и Поршем этот номер не прокатывал. Вегас только улыбнулся Кинну, надеясь, что лишних вопросов не будет. Кинн знал о внутренних проблемах в семье, также знал о том, насколько его дорогой дядюшка безумен. Вегас правда думал записаться к терапевту, потому что выжить иначе у него не выходило. Его до сих пор трясло после вчерашнего вечера. Проблема была в том, что нельзя перестать раскручивать мысль просто по собственному желанию. Вегас совсем недавно начал понимать, что все не так уж плохо, но от влияния отца не избавился. Они жили вместе. Они работали вместе. У Кана было много возможностей и причин унизить его. Желудок скрутило из-за стресса. Вегас захотел курить и удариться головой обо что-нибудь острое, а лучше — прыгнуть под колеса огромной, тяжелой машины. Он зажмурился и резко выдохнул, словно с воздухом из него выйдут все его проблемы. Ему удалось очистить мысли на время работы. Они обсуждали с Кинном новых клиентов, с которыми следовало быть осторожнее. В доме главной семьи было непривычно тихо. Вегас вспомнил, что Танкхун увез половину дома на свой новый остров, заявив, что им всем нужен отдых. Вегас осмотрелся, думая, что Ким не жил здесь и работал из своей квартиры. Возможно, ему тоже стоило переехать. Вегаса держал только Макао, но можно было забрать его с собой. У них были деньги, чтобы купить себе просторную квартиру или даже дом. — Вегас, ты здесь вообще? — спросил Кинн. Вегас коротко кивнул. — Так непривычно тихо. Не тяжело тебе без муженька? — Вегас умел переводить тему. Он делал так всегда, когда ему это было выгодно. Он отлично сбивал с толку партнеров по бизнесу, клиентов, инвесторов. Вегас не верил, что обмануть Кинна выйдет легко, но хотел попытаться. Он чувствовал себя ничтожным, и ему не нужна была жалость. Вегас смотрел на Кинна и вспоминал, что Порша с ними нет и не будет в ближайшие несколько дней. Вегас вдруг захотел прижаться к чьей-нибудь теплой груди и забыться. Порш часто гладил его волосы и плечи. Это было приятно и отлично успокаивало. Вегас не помнил, был ли Кинн хоть раз мягок с ним. Им двоим это не было нужно, поэтому, конечно, Вегас не дождался бы нежностей от Кинна. Кинн позволял себе смягчаться только с Поршем, который заслуживал весь мир. Вегаса все более чем устраивало, но, тем не менее, ему было немного грустно. — Поршу надо отдохнуть, — решил Кинн. — Он стал много на себя брать. Люди, привыкшие работать всю жизнь, далеко не сразу привыкают к тому, что можно иногда себя побаловать. — Он заслужил жить в роскоши и любви, — согласился Вегас. Кинн кивнул. — Поэтому я вынудил его уехать с парнями. Пусть повеселится. С ним Танкхун и Порче. — Ким отпустил его? — Нет, Ким тоже поехал с ними. Он умудряется работать оттуда и отдыхать одновременно. Здесь остались только мы с тобой. Вегас вздохнул. Он тоже хотел бы уехать куда-нибудь: лечь на горячий песок прямо под солнцем, слушать птиц и море. Ему нужен был воздух побережья, а не этот затхлый запах его кабинета. — Кажется, тебе тоже нужен перерыв, — решил Кинн. Вегас застонал и откинул голову на спинку дивана. Он прикрыл глаза, чувствуя, как его слегка покачивает. — Если проблемы с работой, можешь поделиться, — предложил Кинн. Вегас усмехнулся. — Да, мой начальник — психопат. А еще у меня заболел ежик… Вегас удивился тому, как легко признался Кинну в том, что у него настоящие проблемы с отцом. Кинн молчал, позволяя Вегасу привыкнуть к этой неожиданно комфортной атмосфере. Вегас был готов сказать, что ему хорошо сейчас. Кинн не давил на него. Он установил рамки, и Вегас мог просто отмахнуться, сказав, что дело — его личное, и Кинн не стал бы задавать вопросы. Но Вегас был честен. Это признание подействовало на него неоднозначно. С одной стороны, стало легче дышать, а с другой, показалось, что слова смели крепкую, пусть и невидимую, плотину, и теперь Вегас задыхался. Он соорудил ее, чтобы держать себя в руках, и вот ее не стало. Вегас зажмурился. Его ресницы стали влажными. В этот момент он ощутил чужое тепло своим телом, а на его горле крепко сжалась рука. Дышать стало совсем нечем, и его организм быстро переключился. Вегас не мог ни о чем думать. Он не знал, был ли это хороший способ успокоить его, но он не думал об этом. В голове разом стало пусто до момента, пока Кинн не отпустил его. Вегас часто закивал, благодаря, а затем открыл глаза. Кинн перед ним оставался размытым пятном. Вегас пытался сфокусироваться на нем, но ему показалось, что он сейчас вовсе отключится. Но все прошло. Кинн оказался обеспокоенным — Вегас четко увидел это, когда смог прийти в себя. Кинн гладил его горло пальцами, и это было неожиданно нежно. Кинн скользнул выше, щекотно поглаживая за ухом. — И часто тебя так накрывает? — спросил он. — Вообще-то нет. Я сам немного испугался. Вегас не стал говорить, что его напугало и то, как доверительно они к друг другу относятся. Раньше этого не было. Раньше Вегас полагался только на себя. Это было больно, но он справлялся, а сейчас он расслабился, позволив словам вырваться. Стало страшно, сможет ли он совладать с собой потом, когда он снова останется один. Порш всегда поправлял его «когда» на «если». Кинн вряд ли оказал бы ему такую услугу. — Я, пожалуй, поеду, — протянул Вегас. Он не стал скидывать руку Кинна, а только взглянул ему в лицо. Кинн перестал хмуриться, но внимательно следил за ним. — Куда ты собрался? — Кинн отпустил его и легонько ткнул своим коленом в его. Вегас тихо рассмеялся — такой ребяческий жест. — Отоспись хотя бы. — Мне в родной кровати спокойнее. — А чего ты боишься здесь? Ты уже спал у нас, и не раз. — В моем доме на меня не давят стены. — Поэтому тут чуть не задохнулся, вспомнив отца? Здесь на тебя давят стены? У Вегаса не было, чем возразить, поэтому он поднял руки в примирительном жесте. — Ты можешь выбрать любую комнату — ты знаешь это. Тебе необязательно оставаться именно в нашей, а нам необязательно… трахаться. — О, меня не это беспокоит, — рассмеялся Вегас. — А что, если не это? Было сложно выразить это словами вслух. Вегас не привык к тому, что о нем беспокоились. Его пассии старательно играли милашек, но они не были таковыми. Или Вегасу было похуй, что они чувствовали. Обычно Кинн раздражался, когда видел его, а сейчас казался милее всех сладких бывших Вегаса. Кинн не желал понравиться Вегасу или как-то угодить из своих корыстных целей. Кинн просто волновался. — Когда я был против секса? — спросил Вегас будничным тоном. Он ощутил, что значит быть дорогим человеком Кинна. В голове не укладывалось. — Ну, сейчас мы вдвоем. Мы не оставались вместе с тех пор, как… — С тех пор, как ты выебал меня в рот. Были вещи, о которых Вегас мог свободно говорить. Он старался держать свои чувства в себе, особенно если дело касалось отца или Макао, но тема секса никогда его не смущала. Они уже делали много разных штук раньше — какой смысл смущаться? — Хочешь повторить? — с улыбкой спросил Кинн. — Это поможет тебе уснуть? У Вегаса не было проблем со сном, пока папенька не лез в его жизнь. Ему правда не стоило возвращаться домой, ведь тогда все дурные мысли могли вернуться в его голову, и Вегас точно не уснул бы. Но сейчас он дышал свободнее. Вегас думал о члене Кинна и о чем-то мерзком, что могло быть лишь между ними. Порша сегодня не было. Они остались вдвоем. В прошлый раз Вегас недостаточно проникся вниманием кузена — ему нужно было повторить этот опыт, окунуться в него с головой и понять, насколько это то, чего он хотел. Вегас получал от Кинна кое-что, помимо возникшей из ниоткуда поддержки. Он решил, что сейчас ему нужно было именно это. — Ты можешь быть жестче? — спросил Вегас. Физическая боль ослабляла то, что творилось внутри него. Физическая боль в постели очищала его голову. Кинн мог сделать с ним самые страшные вещи, и Вегас принял бы это. — Я думал, что ты ищешь одобрения. — Одно другому не мешает. И я без этого верю, что ты любишь меня. Кинн поднял взгляд — пытался сообразить, чего от него хотел Вегас. Вегас вдруг понял, что совершенно не знает, чего хотел сам Кинн. Но Кинн кивнул ему и повел в спальню. Ноги Вегаса не слушались, но он поплелся за ним, чувствуя нарастающий трепет в груди. Ему нужно было что-то… интенсивное. Кинн запер дверь. Вегас стоял посреди их с Поршем спальни и пытался дышать. Он расправил плечи. Кинн обернулся к нему и жестко посмотрел. — Раздевайся. — Полностью? — Полностью. Вегас начал с рубашки. Он решил не красоваться долго, но все же не торопился. Шелк соскользнул с его плеч. Вегас уложил рубашку на стоящее в углу кресло. Кинн следил за ним, оценивая. Вегас в жизни бы не подумал, что будет так раздеваться перед собственным кузеном, еще и перед Кинном, и дрожать от нетерпения. — Что ты задумал? — спросил Вегас. Он занимался штанами, стягивая их вместе с бельем. Ему нравилось его тело, поэтому он не зажимался. Кинн же оставался в одежде. — Хотел что-то конкретное? — Нет, мне просто интересно. Тон Кинна тоже изменился. Как Вегас и просил, он стал выглядеть жестче. На поверхности кожи слегка покалывало, и Вегас тихо застонал, когда остался абсолютно голым. У него привстал. Кинн смотрел на него и молчал, словно решил что-то для себя. В итоге Кинн так же безмолвно кивнул и опустился на край кровати. Вегас продолжал стоять там, где был до этого. Кинн снял рубашку через голову и размял плечи. — Подойди. Вегас подошел. Он уже тяжело дышал, и поперхнулся, когда Кинн вдруг схватил его за бедра. Его широкие, слегка грубые ладони обжигали гладкую кожу. Кинн сжал пальцы, заставляя встать ближе. Щеки загорелись при мысли, что можно залезть на Кинна. Вегас поставил колено рядом с его бедром, прикрывая глаза от того, как Кинн мял его и гладил. — Я просил жестче, а ты решил сделать мне массаж? — рассмеялся Вегас. Вообще-то это было приятно. Он возбудился сильнее, и теперь его грудь почти болезненно запекло. Вегас испытывал некие чувства, держась за плечи Кинна, позволяя ласкать себя так просто и открыто. Кинн коснулся его груди губами, продолжая неторопливо гладить спину и ноги. — Тебе же нравится, — заметил Кинн. Вегас обреченно застонал. — Или я должен был вжать тебя лицом в ковер и выебать насухую? Вегас сжался от его слов. Кинн развел его ягодицы и провел пальцами между ними. Вегас правда был сухим и узким настолько, что не пролез бы и один палец. Вегас не помнил, когда в последний раз был на принимающей стороне. С Кинном он и не думал, что будет иначе. Вегас хотел этого сам, поэтому позволил Кинну гладить и мять свою напряженную дырку. — Я думал, ты опять поставишь меня на колени. Ты любишь такое, — ответил Вегас. Его голос все еще был сильным, хотя бедра слегка подрагивали. Кинн с силой скрутил его соски и вгрызся в открытую шею. Вегас заорал. Было настолько больно, что стало хорошо. Кинн отпустил его, оттолкнул от себя, чтобы тут же опрокинуть на кровать. Вегас лежал на груди, слыша звон в ушах. Кинн вздернул его задницу, вынуждая устойчиво встать на колени. Он оттянул ягодицу Вегаса, больно впиваясь пальцами в мышцы, а затем плюнул и размазал слюну, с нажимом проводя пальцами до яиц. — Блять, какой ты горячий, — прошептал Вегас. Кинн встал позади него и вжался пахом в его бедра. — Ты такой узкий. Не говори, что я твой первый. — Ты мой третий… — протянул Вегас, слыша, как Кинн усмехнулся. Он снова мял его бедра и бока. Вегас подался назад и потерся о Кинна, чувствуя, насколько тот твердый. Это будоражило кровь. У Кинна стоял на него. Кинн гладил его между ног, и, блять, у него стоял! Странное чувство. Вегас уложил голову набок, покачиваясь. Кинн отстранился и вдруг замахнулся, ударяя тяжелой ладонью по одной из ягодиц. Вегас снова вскрикнул — от неожиданности. Место удара начало гореть, и Кинн усугубил это, впиваясь в покрасневший след пальцами. Затем он снова ударил. — Да, так! Вегаса трясло от того, насколько это было хорошо. Он боялся, что начнет пускать слюни на чужую подушку, но затем посмотрел вниз, на свой член, и увидел, как он течет. Кинн долго шлепал его. Он прерывался, трогал между ягодиц, один раз коснулся члена. Вегас сжимал покрывало зубами. Его задница горела, а внутри все зудело. — Давай еще пять, — предложил Кинн, — сможешь считать? — Да, давай. — Умничка. Вегас считал. Первый удар пришелся на его левую ягодицу. Он прогнулся в спине, горячо выдыхая. Кинн погладил его. Вегас смог отдышаться, и тогда Кинн ударил снова — в этот раз по правой. Колени Вегаса затряслись. Он застонал, когда Кинн укусил его в упругий бок. — Еще три, — напомнил Кинн. Его рот был мокрым. Вегас чувствовал прохладу в том месте, где его укусили. Кинн отпустил его, чтобы взять смазку. Он налил ее прямо на копчик Вегаса и размазал тем же движением, каким до этого размазывал свою слюну. Снова удар — теперь по бедру. Кинн резко вставил в него палец и, не дожидаясь, задвигал рукой. — Сука! Кинн оттянул обод входа, повел пальцем по кругу, растягивая. — Я правда готов поверить, что это место никто не трахал, — решил Кинн, добавляя второй палец. Вегас улыбнулся и сжал его в себе. Это было приятно — чувствовать натяжение в таком чувствительном месте. Кожа горела от ударов и ныла. Кинн бил его до синяков. Четвертый удар заставил его сжаться крепче. Кинн замахнулся над больным местом на его ягодице — он уже бил там. От боли по всему телу прошлась дрожь. Вегас замычал в подушку, борясь с желанием свести колени. Кинн надавил на его поясницу, удерживая. — У тебя задница покраснела, — заметил Кинн. Он погладил поясницу Вегаса свободной рукой — снова ласково, нежно. — Красиво. Думаю, нужно будет это сфотографировать и отправить Поршу. — Потом, — предложил Вегас, — сфотографируешь, когда во мне будет твой член. — Да, — Кинн явно улыбался, — ты прав. Остался один удар, но Кинн не спешил. Он подготавливал Вегаса, долбя его пальцами. Вегас всхлипывал и насаживался на них, сжимал в себе, словно боялся потерять. Но Кинн не забыл про него. Он ударил, когда вынул пальцы — прямо по раскрытому, мягкому входу. Мокрые пальцы приземлились на нежную, чувствительную кожу, и Вегас не нашел в себе сил кричать. Он замер, хватаясь за подушку, которую стащил, и пытался продержаться в этом мире. — Думаю, нужен еще один, — подумал Кинн, переворачивая его на спину. У Вегаса болело все, но эта ноющая боль была приятной. Он покорно развел ноги, и Кинн нанес хлесткую пощечину. Вегас снова застонал и вздрогнул, обнимая Кинна ногами. Кинн лег на него сверху, придавил своим тяжелым телом и впервые за этот день поцеловал. Вегас сразу открыл рот, посасывая его язык. — А как же фото с приятного ракурса? — спросил Вегас. Он хотел, чтобы Порш знал, чем они тут занимались. Вегасу нравилось думать о том, что Порш узнает, до чего его довел Кинн. Вегас хотел, чтобы Порш увидел его синяки на бедрах и член Кинна в его заднице. Кинн вылизывал его шею. Эта ласка сильно отличалась от того, что Вегас получил до этого. Ему было комфортно с Кинном, он доверял ему, поэтому не боялся его. Но такие поцелуи — совсем иное. Они были голодными. Кинн сжал зубами его подбородок и посмотрел в глаза. — Ты думаешь, что отделаешься одним разом? — удивился Кинн. Вегас откинул голову назад, открывая шею. Он посмотрел в потолок и рассмеялся, возвращаясь к Кинну. Тот снова накрыл его губы своими. Вегас обнял его, хватаясь за плечи, ерзая, чтобы Кинн наконец-то занялся делом. — Я чист, если что, — напомнил Вегас. — Порш получит много фото. — И вернется возбужденным. Кинн поддержал его мысль, снова хватая Вегаса за задницу. Он потерся головкой о вход, слегка надавливая. Вегас не видел этого, о чем жалел, но он остро чувствовал его. Кинн был крупный. Вегас хотел, чтобы ему было немного больно, когда Кинн войдет. Но Кинн был деликатен и залил его смазкой. Он скользнул в него плавно, сперва наполовину, а затем разом дернул на себя. Вегас подумал, что знает Кинна всю свою жизнь, и от этого ему стало дурно. Кинн нависал над ним, держал в своих руках и резко трахал. Вегас хотел поскорее кончить, но Кинн так приятно растягивал его, что Вегас передумал и сжал себя у основания. Кинн же издевался. Он погладил головку его члена большим пальцем. — Кончай, если хочешь, — шепнул он, — в любом случае, мы только начали. В такой позе Вегасу казалось, что он был чувствительнее. А еще он смотрел на Кинна и его сексуальное лицо. Вегас дотянулся до него и сжал твердые плечи руками. Кинн давил на его простату крупной головкой, двигался в идеальном темпе, и Вегас не выдерживал. Ему правда стало лучше после всего. Возможно стоило сразу приехать к Кинну, оседлать его и объезжать всю ночь. Это было бы лучше, чем ворочаться без сна из-за ненависти ко всему миру. Вегас подумал, что мог бы полюбить Кинна. Он был для него дорогим кузеном, и это к удивлению упрощало их ситуацию. Кинн не был его бойфрендом, да и любовником назвать его язык не поворачивался. Вегас всю жизнь ненавидел их родство, чтобы принять его вот так, с раздвинутыми ногами и закатившимися от удовольствия глазами. Он кончил так сладко, что не заметил, как Кинн вышел из него и спустил ему на живот. Вегас понял это, когда почувствовал. Ему срочно понадобилось смешать их сперму и попробовать ее на вкус. — Я думал, ты кончишь внутрь, — лениво пробормотал Вегас. Кинн коротко рассмеялся и ткнулся губами в его губы. Вегас заставил его задержаться, чтобы засунуть свой язык в его рот. — Еще не вечер. Вегас решил, что останется здесь на ночь.