Гулянка

Мэй довольно разливала чай по чашкам, в то время как Себ сидел за столиком и что-то печатал в телефоне, широко расставив в стороны колени. У нее было замечательное настроение по нескольким причинам: во-первых, Себастиан пришел к ней просто так, без повода и предупреждения, во-вторых, он решил как-то порадовать ее и вместо упомянутого ранее сахарного печенья — принес ассорти каких-то пирожных, которые уже сейчас пахли просто одуряюще аппетитно, а еще даже не были разложены по тарелочкам. Она не особо беспокоила Себа, но очень любила, когда он оказывал ей такие простые знаки внимания и сейчас, пока он что-то делал в своем телефоне, сосредоточенно нахмурившись, она не мешала ему своей болтовней. Но с Себастианом никогда точно нельзя быть уверенной в том, что делаешь все так, как надо: — Хули ты молчишь? Я что-то не то сделал? — спросил он, продолжая печатать, пока она ставила перед ним чашку со свежезаваренным чаем. — Да я просто не хотела тебе помешать, — ответила Мэй и чмокнула его в висок, открывая коробку с пирожными по центру стола и присаживаясь за свой стул, — Я подумала, что ты с таким суровым лицом вряд ли обсуждаешь с друзьями последний мемас из вашего общего чата. — Забавно, — хмыкнул он и отложил телефон, уставившись на восторженную Мэй, которая, закусив нижнюю губу, смотрела на сладости, — Мы обсуждали планы на выходные, хотели сходить куда-нибудь втроем-четвером, но это чисто так, рассуждения пока что. — Какая вкуснятина, — счастливо выдохнула Мэй и положила себе шоколадное пирожное на тарелочку, сразу начав его есть вилкой, — Так приятно. Ведь знаешь, как подкатить… — Мне нравится, когда ты такая счастливая, — пожал плечами он и начал пить чай, оставшись равнодушным ко всем пирожным разом. — Это просто потрясающе, ты должен попробовать, — простонала Мэй с набитым ртом. — Значит запомню кондитерскую, буду брать периодически, — ответил он. — Почему твои планы с ребятами — это только рассуждения? Сходи с ними? — вернулась к прошлой теме Мэй. — Я думал, что смогу эти выхи провести с тобой, у меня намечается парочка свободных дней, когда мне не надо как в яйца раненному бежать куда-то на съемки или репетиции. — Оу, — смущенно выдохнула Мэй и перестала жевать, подняв виноватый взгляд на Себа, — А я не смогу.. — Почему? — удивился мужчина, удивленно приподняв бровь, — Новый проект подвернулся? Почему не рассказала еще? — Нет, это не работа, — покачала головой Мэй, облизав сладкие губы, — Ты в курсе обо всех моих проектах, так что не ревнуй. Это меня позвали потусить и выпить с друзьями. — Пацаны что ли? — уточнил Себ. — Нет, — покачала головой Мэй, — Это подружка моя давняя, с университета еще. Ты ее не знаешь, — махнула рукой Мэй. — Я не изверг и не твой опекун какой-то, чтобы тебе там что-то запрещать, но признаюсь честно, — хмыкнул он, скрестив руки на груди, — Мне не нравится то, что я не знаю кто это и ничего не слышал об этой твоей подружке, с которой ты пойдешь неизвестно куда. — Не переживай, — улыбнулась Мэй и положила ему на тарелочку такое же пирожное, как и у себя, — Я знаю, что тебе это не нравится и ты возможно будешь нервничать от того, что я неизвестно где и с кем, но я тебе предлагаю просто расслабиться. Отдохни со своими ребятами, и я тоже пойду развеяться. — У меня немного сложнее чем у тебя, — немного смягчился Себ, — Мне надо подгадать так, чтобы все смогли и у всех все получилось. Какие у вас планы на вашу встречу? — Не знаю, — пожала плечами Мэй, с удовольствием доедая пирожное и запивая чаем, — Мы думали что-то поесть вкусненькое и выпить пару бокальчиков шампанского. Ну может потом просто пройтись пешочком немного, чтобы воздухом подышать, ну и все. — Хм, — задумчиво посмотрел на Мэй Себ, беря в руки вилку, — Звучит очень хорошо. То, что надо для тебя, когда ты постоянно сидишь и ишачишь как проклятая. Прогуляться, развеяться, пообщаться с девчонкой для разнообразия, а то все мужики, да мужики. — Вот-вот, — закивала Мэй, беря другое пирожное, — Я знала, что ты меня поймешь. Я же постоянно в мужском коллективе, хочется иногда простого женского обсудить вещи, которые только девчонки понимают. — Тебе ли жаловаться? — хмыкнул Себ, отламывая маленький кусочек от пирожного, — Тебя все любят обожают, в попу целуют и на руках носят. Все до единого, все трое, с рук на руки передаем. Но я понял, что ты хочешь сказать. Твоя самая лучшая подружка это Айк, но иногда тебе хочется классики. — Да я не жалуюсь, я всех вас очень люблю… — А меня больше всех, да, это я знаю, не обязательно каждый раз заострять на этом внимание, — не удержался Себ и расплылся в улыбке, когда Мэй весело рассмеялась. — Конечно, ты же такой скромник, как тебя не любить, — смеялась она, — Ладно, возвращаясь к предыдущей теме, я не знаю, когда мы пойдем с ней, но я тебя предупрежу, что буду занята, чтобы ты тоже каких-то планов на мой счет не строил. — Понял, — кивнул Себ. *** Спустя какое-то время выяснилось, что гулянка Себастиана не совпадает с уикендом Мэй, о чем она ему и сообщила посреди недели. Себ принял это нормально, сказав, что на выходных займется делами, но если Мэй нужна будет помощь — она не должна стесняться и должна сразу говорить об этом, особенно учитывая то, что сладкая парочка в лице Рика и Айка снова куда-то испарилась на какое-то время. Мэй согласилась с этим и с предвкушением стала готовиться к вечеру. Единственное что было не совсем честно по отношению к Себастиану, так это то, что Мэй сказала, что Себ не знает эту подружку. На самом деле это была та самая подружка, которую Себастиан знал заочно и ужасно недолюбливал. Но несмотря на все это, Мэй считала, что она хорошая и изредка они все равно продолжали видеться. Это было не часто, примерно раз в полгода-год и им двоим этого было достаточно для того чтобы пообщаться, и снова разойтись до следующего раза. Проблема была в том, что Мэй всегда влипала в самые разнообразные истории, во время своих встреч с Джесс. Но каждый раз Мэй надеялась, что в этот раз все обойдется и как обычно, ничего не обходилось. Во избежание напряжения у самого Себастиана, который и так в напряжении проводил большую часть своей жизни, Мэй решила ничего ему не говорить и просто тихо провести с Джесс время, пообещав себе в этот раз точно не влипать в истории. Мэй с большим удовольствием собиралась на этот вечер, наряжаясь, делая себе макияж и прическу, находясь в предвкушении от будущего выходного, которого не было уже очень давно. Душа требовала размаха во всех сферах жизни, и Мэй с удовольствием сделала это, подобрав себе образ, о котором мечтала именно в этот день. Пообщавшись с утра с Себом, она почти сразу начала готовиться к вечеру, принимая ванну, делая миллион разнообразных масочек для лица, подбирая наряд и размышляя над всем своим образом в целом. Все кричало о том, что вечер будет просто потрясающим и Мэй ждала его всем сердцем. Себастиан полностью доверял Мэй и, когда она сказала, что все будет хорошо и волноваться за нее не стоит, он, ради разнообразия, решил именно так и поступить. Он позвонил ей днем, попросил звонить ему в случае чего и вообще по возможности держать в курсе о своих перемещениях и, со спокойной душой, продолжил делать свои дела. День был насыщенным: были в нем и рабочие встречи, и тренировка, и даже съемки успели вместиться в этот бесконечно длинный день. Он с наслаждением зашел домой лишь в полночь, ощущая собственную усталость и у него даже промелькнула мысль о том, что он сожалеет, что рядом с ним нет Мэй. Его бы устроило даже если б она просто спала в его кровати, но Мэй сейчас там не было. Он посмотрел на свой телефон и не увидев там уведомлений, подумав о том, что это достаточно странно, ведь они договорились о том, что все же будут на связи. После душа он только зашел на кухню, чтобы с наслаждением ночью выпить чая, как вдруг послышался хлопок двери и неуверенные шаги в прихожей. — Я дома! — рявкнула Мэй очень громко. Настолько громко, что Себ даже вздрогнул, с чайником в руках. — Это я заметил! — также в ответ гаркнул он, выглянув из-за угла кухни, оглядывая Мэй, которая стояла в прихожей, двумя руками держась за дверной проем, — Ты в норме? — Да, — закивала Мэй, — Все нормально. Все отлично. Замечательно. Я в норме, да. — Ты бухая что ли? — поднял брови Себ. — Ой, зачем так гру-у-у-у-бо?.. И вообще, я думала ты будешь у себя, а ты почему-то у меня дома в такое время. — Мило, только ты сейчас у меня, — хмыкнул Себ и вернулся обратно на кухню готовить чай в двойном размере, — Ты пришла ко мне домой посреди ночи. А я думал ты будешь у себя, и вообще я рассчитывал на то, что ты мне позвонишь хотя бы раз за весь вечер, чтобы сказать, что все хорошо. Раздевайся давай, — сказал он и открыл холодильник. — Да, хорошо, — послышалось бормотание в коридоре, — Возвращаясь к предыдущему тезису в нашем разговоре, хочу сказать, что я вовсе не бухая. Я просто слегка подвыпившая, все замечательно. Все под контролем, я в порядке, все замечательно. Себастиан, кивая сам себе под нос, делал сэндвичи для Мэй с арахисовым маслом и джемом, слушая ее кряхтение в прихожей, думая о том, что что-то ей предъявлять и ругаться сейчас явно не стоит: она была нетрезва и нормального диалога у них бы все равно не вышло. Тем более, что как-то раз они уже попытались и все закончилось скандалом. Его мысли нарушил страшный грохот из прихожей, и он взволнованно замер с ножом для масла в руке: — Чт... — Все нормально! — тут же послышался крик из коридора, — Нормально! Это просто упала моя шуба пушистая. — Пушистая шуба? — нахмурился Себ, — Она слишком легкая, а звук был очень громкий. — А, просто я была внутри, — крикнула Мэй и Себ, не выдержав, отложил все и быстро вышел в прихожую. Мэй валялась ничком, тяжко вздыхая, явно не желая подниматься с пола. Она за все это время нахождения у Себа в квартире так и не разулась, и, конечно же, не разделась. Мужчина взволнованно сел на корточки и стал аккуратно поднимать Мэй за руки, помогая ей сесть вначале на колени. Он придирчиво оглядел ее лицо на предмет повреждений и ничего там не нашел, кроме красивого макияжа: сегодня она превзошла саму себя, сделав мокро-мерцающий макияж глаз, аккуратные тонкие стрелочки, легкий румянец. Все было в розовых тонах и так освежало ее лицо, что по Мэй было и не сказать, что сейчас она в состоянии не стояния. Губы ее покрывала легкая темноватая дымка карандаша, которая делала губы чуть пухлее и сочнее по цвету, ресницы были длинные и чуть подрагивали от того, как часто она моргала, робко поднимая взгляд вверх на Себастиана. Даже густые волосы сегодня были завиты к концам, добавляя ей мягкости и какой-то воздушности в образе. — С-сердишься? — икнула она. — Я буду орать завтра, — пообещал он, — Тебе плохо? Тошнит? Скажи мне честно, я хочу помочь тебе. — Вертолетики… Много вертолетиков… — пробормотала она, вцепившись руками в плечи Себастиана, — Укачивает. Немного, не сильно. Но я ничего не выпила, ничегошеньки. Только немного шампанского, а потом сухого мартини. И потом еще сухого мартини с содовой, как я люблю, ну ты же знаешь. — Тебя так с трех бокалов развезло? — Нет, бокалов было больше. Или то были не бокалы вовсе?.. Возможно это были стаканы. А может быть и не стаканы… — лепетала она бессвязно. — Так ладно, — прервал ее Себ, — Не напрягайся только. Сейчас тебе нужен отдых, сначала мы тебя помоем, потом напоим чаем, а после спать уложим. А утро начнем с отвратительно бодрых нотаций на тему вреда злоупотребления алкоголем. — Да все хорошо, все просто замечательно, — храбрилась Мэй, пока Себастиан, усадив ее на пуфик в прихожей, снимал с нее шубку и боты на высоком каблуке, — Я могу сама помыться и переодеться, да и я не особо голодная, так что я справлюсь со всем самостоятельно. Тебе не нужно хлопотать, я в норме. Ты можешь это даже проверить, я смогу сказать скороговорку! — Да ты и по трезвости сказать не можешь, с чего вдруг, будучи пьяной в слюни ты ее скажешь? — хмыкнул Себ, и аккуратно приобняв Мэй за талию и плечи, повел сразу в ванную, — Твои эти сказки-небылицы про то, что ты сама все сможешь сделать и что ты стеклая как трезывшко — можешь кому угодно другому рассказывать. Утром мы на тебя посмотрим, я так и быть тебе сразу бутылку минералки с аспирином рядом поставлю. — Ты никогда мне не веришь, — пьяно заканючила Мэй, — С тобой просто невозможно встречаться, Стэн. Все делаешь по-своему, ни с чьим мнением не считаешься. Я думала ты поменяешься, если мы будем вместе, но… — Моя любимая часть пошла, — хмыкнул Себ, усаживая Мэй на бортик ванной, — Называется «Откровения». Сейчас по идее я могу спросить тебя все, что угодно и ты не только ли честно ответишь, но еще и совершенно об этом забудешь потом. — Да я и так тебе не вру никогда, — фыркнула Мэй пьяно, когда Себ первым делом собрал ее длинные волосы в пучок на затылке, — Я ж не ты. — И когда это я тебе врал? — фыркнул Себ, потихоньку раздевая Мэй. — Не знаю, тебе виднее, — пожала плечами Мэй, — Не хочу об этом знать. Надеюсь на лучшее, готовлюсь к худшему. Мне будет плохо, если я узнаю о каком-то твоем обмане, так что я надеюсь, что не узнаю. — Я спишу это на действие алкоголя, — проворчал Себ, — Но запомню эту предъяву, и мы обсудим это чуть позже. Когда ты будешь в состоянии. Не успели они зайти в кабинку душа, как Мэй стало намного хуже: количество выпитого дало о себе знать и она, бегом добежав до туалета — просто склонилась над ним, мысленно благодаря Себа за то, что он уже успел собрать ее волосы в пучок. Чем большее ее выворачивало, тем больше Себастиан волновался: он понимал, что даже для Мэй, которая периодически перебирала с алкоголем плохо зная свою норму — такая реакция на алкогольное отравление не нормальна. Он был с ней рядом и специально набрал в стакан воды, чтобы ей было чем споласкивать рот. — Задавай свои вопросы, — разрешила Мэй, когда ее перестало мутить и она снова приняла вертикальное положение. — Если бы твои родители были бы живы, ты бы познакомила меня с ними? — вдруг спросил он, после небольшого молчания, и после того как расправился с ее одеждой до конца и раздевшись сам, вместе с ней шагнул в душевую кабину. — Да, познакомила бы, — кивнула она, — Но не сразу. Я вообще с ними не очень охотно делилась новой информацией, они многого не знали обо мне, несмотря на то, что я была подростком, когда их не стало. Но, если бы мама Айка была бы с нами — я бы с удовольствием познакомила тебя с ней, и года бы не прошло с момента как мы начали встречаться. Жаль, что она ушла. Но я рада, что вы подружились с Айком и Риком, я так рада. Было бы ужасно, если бы мне пришлось доказывать ему, что ты на самом деле хороший парень, хоть и тщательно скрываешь это. На деле же все вышло совсем наоборот — большую часть времени именно Айк уговаривал меня о том, что ты хороший. Убедил. — Ого, — пробормотал Себ, не ожидая такого полного ответа от полувменяемой Мэй, которую уже начал мыть ее любимым гелем для душа, — Спасибо за ответ. — Спасибо за вопрос, — пьяно отзеркалила Мэй, подставив лицо прямо под струи теплой воды, позволяя потоку воды размыть свой макияж, — Сейчас я буду очень страшная. Всю мою красоту можно смыть влажными салфетками. — Ерунда, — отмахнулся он, — Ты не права и знаешь это. Хотел задать ещё какой-то вопрос, но я понял, что действительно все знаю и на все ты уже отвечала. — Ну надо же. Я думала будут какие –то классические для тебя вопросы, по типу: какая твоя любимая поза, сколько раз в неделю тебе доста-а-а-аточно.. Не узнаю тебя. — Меня выбил из колеи твой ответ про родителей. Я думал, ты не стала бы меня знакомить, ни со своими предками, ни тем более с матерью Айка, потому что я не тот, кто вызывает доверие. Старая гвардия хорошо читает по лицам, а обо мне частенько первое впечатление ошибочно, это доставляет определенные проблемы. Обычно мне срать на такие вещи, но иногда, даже для меня это имеет большое значение. — Даже если бы они тебя не приняли — мне было бы все равно, — пожала плечами Мэй и чуть не упала, если бы ее не подхватил скользкими руками Себ, — Я ведь тебе в итоге поверила и согласилась с тобой, так что раз я с тобой — то на всех остальных мне все равно. — Почему каждый раз когда ты идешь пить с кем-то, но не со мной — ты напиваешься в усмерть? — хмыкнул Себ пропустив момент изливания души Мэй, не зная, что на это сказать, — Это бывает не часто, но все же. — Чувствую свободу, хочется урвать того, чего у меня обычно нет. Ну и я обычно просто не знаю меры, проблемы с чувством баланса. И честно говоря, каждый раз я наивно думаю о том, что ты ничего не узнаешь. Каждый раз я так думаю и каждый раз ты лично становишься свидетелем моего провала. Можешь звать меня пьянчужкой, отрицать не буду. — С кем не бывает, — недовольно фыркнул Себ, закончив намывать Мэй во всех местах и начав аккуратно мыть ее лицо, неумело смывая макияж с ее лица подручными средствами, — Единственное, что меня раздражает, это то, что ты никогда не звонишь мне, когда ты в говно. Сама вечно пилишь домой, и я все узнаю уже постфактум. Ты не можешь понять, что это опасно, а я не могу тебе донести то, что я блять переживаю за тебя. И классические звонки по пьяни тоже никто не отменял, вообще ни разу. — А что ты хочешь от меня услышать? — перебила его Мэй, еле стоя на ногах с закрытыми глазами, пока Себ мыл ее лицо, — Себби, зайка, мне так жаль, я тут непонятно где и я та-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ак нажралась. Забери меня домой, пожа-а-а-а-а-а-а-а-а-алуйста, масюш. Ты приедешь? Помоги мне?.. — Да, звучит неплохо, — выпалил Себастиан, закончив мыть Мэй полностью, выключая воду, — Настолько неплохо, что я прям сейчас захотел тебе уже броситься на помощь, хотя ты стоишь в миллиметрах от меня. — Не хочу тебя напрягать, и ты ругаться будешь потом. Ты постоянно ворчишь и ругаешься и чаще всего мне похеру на это все, но иногда.. Иногда я совсем этого не хочу. И когда я перебираю или где-то оступаюсь — я не хочу, чтобы ты ворчал на меня.  — Да когда ж я тебя осуждал за что-то или ругал, если ты что-то делала не так? — возмущенно воскликнул Себ, не сдержавшись, — Когда такое было?! — Ни разу, — осоловело покачала головой Мэй, — Но ты постоянно угрюмый и ворчливый, ворчишь почти что на все и я жду, что я буду следующей, что однажды настанет тот день, когда ты начнешь осуждать и меня. А мое пьянство — отличный повод начать. — Какая абсолютная чепуха! — также возмущенно воскликнул Себ и вышел из кабинки, обмотавшись полотенцем вокруг бедер и также взяв большое полотенце для Мэй, — Я лишь прошу тебя ставить меня в известность, но я никогда тебя не осуждал ни за что! И с чего бы мне начинать это делать? — Голова болит, — захныкала Мэй, когда Себ насухо вытер ее полотенцем и, подняв на руки, так и понес голышом в спальню.  — Прости, — проворчал Себ недовольно и опустил девушку на кровать, после чего подошел к шкафу, в поисках ее белья и пижамы, — Как самочувствие? — Все кружится и едет, прям на большой скорости все куда-то катится... — бормотала Мэй голышом без стеснения развалившись на кровати, — Тут у тебя не хилый шанс воспользоваться ситуацией есть. — В другой раз, — отрезал Себ, вернувшись к Мэй и надевая на нее белье и свободную футболку, сажая на кровати и распуская ее волосы из пучка, — Когда ты будешь соображать чуть больше. Одно дело, когда ты навеселе и это все только в плюс, а другое дело, когда еще одно мгновение и ты начнешь тут блевать. В конечном счете мне бы хотелось, чтобы тебе было хорошо, а не паршиво. — Ты такой грубый, — обреченно вздохнула Мэй, — Такой возмутительно грубый и пошлый, иногда это становится тяжело. Но я так сильно тебя люблю. И каждый раз, когда в меня попадает алкоголь — мне хочется оказаться у тебя под бочком. Возможно я именно поэтому приехала случайно сюда, а не к себе домой. — Что было крайне рискованно, потому что меня дома могло и не быть, а сама бы ты явно даже ключом в скважину не попала бы, — ворчал Себ, надевая на себя боксеры и свободные штаны, — Все, пошли отпаивать тебя чаем. Ты там хоть ела что-то или просто заливала все свои внутренности спиртом? — Я не хочу пить. И есть я тоже не хочу. Я хочу веселиться! — воскликнула Мэй, лежа подняв руки вверх. — Да я не против, — фыркнул Себ, — Только твой организм завтра охуеет от того, как ты повеселилась уже сейчас. Тебе уже хватит, так что не делай свое положение хуже и пошли на кухню. Давай, чем больше ты будешь двигаться, тем будет лучше. — Намажь меня кремом, — капризно проворчала Мэй, надув губы и нахмурив брови, — Лицо стянуло. Себастиан терпеливо и под прямыми указаниями Мэй аккуратно нанес ей весь многоступенчатый уход на лицо сосредоточенно хмурясь, стараясь делать все аккуратно и нежно, чтобы случайно не рассчитав силы не поранить Мэй. Она плавилась в его руках и льнула к его ладоням и сердце вечно сердитого Себастиана сжималось от нежности, которую он сейчас испытывал к Мэй. Он взял ее на руки и аккуратно понес на кухню, усадив ее на высокий барный стул, пока она обнимала его за шею и ласково целовала за ухом, что-то бессвязно ему бормоча.