А может у них там первая любовь?

— Пойдем быстрее, Аякс, не успеем и пропустим же всë, — торопил Предвестника Кэйя, чуть ли не в прибежку направляясь в нужное им местечко, ведь не хотел, чтобы они опоздали на салют в честь праздника Морских фонарей. — А я не хочу, чтобы мы пропустили всë. Пускай и оба парня были в Ли Юэ всего лишь командировкой, это вовсе не мешало взять им «дополнительные дни для окончания работы». Ведь на самом-то деле они хотели отдохнуть от рабочей рутины и просто побыть рядом друг с другом, а это очень часто было весело. И главными инциативами Альбериха было в этот довольно короткий период: во-первых, научить Чайльда пользоваться палочками, чтобы Предвестнику не приходилось постоянно искать вилку или ложку, во-вторых, вместе посмотреть салюты на празднике региона. — Иду я, иду. Главное не сбей людей, торопышка. — посмеялся уже сонный Тарталья, потому что довольно рано его разбудил Кэйя «ночными разговорами» на родном языке, так ещë и сам Чайльд буквально весь день был на ногах, оттуда уже и такая усталость, но выдержка и выносливость позволяли сейчас не отставать от парня, а также и не уснуть на ходу. А гиперактивности же Альбериха рядом с Аяксом не было краю, но зол, обижен или расстроен Тарталья этим вовсе не был. Изначально Кэйя и Чайльд познакомились в городе ветров и свободы, в Мондштате, во время командировки второго. А как же человеку, капитану кавалерии с прекрасной репутацией в городе, и не знать о приезде Одиннадцатого Предвестника Фатуи из Снежной к ним? Однако, познакомились они не в подходящей их должностям месте и ситуации, а именно в таверне: Тарталья через пьяных жителей хотел узнать больше про Мондштат, Альберих же очередную пятницу надоедал назывному младшему брату Дилюку своими анекдотами и своими излюбленными фразочками. Итогом же этого вылетел из таверны на пару с Предвестником, что одобрил, оценил его юмор и подколы к бармену. Вот такое необычное знакомство завязалось между парнями. А теперь это знакомство переросло в нечто большее, ведь черный юмор, рабочий юмор и шутки по поводу происходящего могли даже сменяться на юмор про секс, хотя большей близости, чем объятия со спины и касаний талии, немного открытых зон у каждого, они пока что себе не дозволяли. Но юмор юмором, а парни могли спокойно, без лжи, что удивительно для такого дуэта, что-то о себе, о своем прошлом рассказать, поделиться личным. Встретились два искусных лжеца, носящих маску весëлого, простого человека для опредëленных людей, и теперь настоящие, честные друг с другом, какой бы изначальной целью в общении у них ни было. А она была. И это заставить показать эмоции, вывести друг друга на них. — Кстати, Аякс, посмотри какую я кристальную бабочку поймал! Они такие прекрасные в Ли Юэ, но в Мондштате и на Драконьем Хребте мне больше нравятся. — улыбался Кэйя, держа в ладони отливающую золотым бабочку, но поскольку поймал парень еë не только что, и держал в кармане долгое время, она была уже помятой и не такой активной. — Если тебе так нравятся эти кристальные бабочки, то жди, я тебе в Мондштат их привезу огромным количеством. Либо же заберу тебя к себе на родину и ты сам лично переловишь всех их до единой. — приулыбнулся Чайльд, по-удобнее устраиваясь на крыше, потому что именно это место было выбрано Альберихом, только вот почему? Пока что неизвестно. — Тогда буду ждать, когда ты приедешь в Мондштат, чтобы забрать меня в Снежную. Ой! — говорил Кэйя, а после, довольно резким движением и воскликом, он повернул веснушчатое лицо за подбородок в сторону уже тëмного небосвода, укрытого яркими и сияющими звëздами, но помимо них начали сверкать удивительно насыщенные, тëплых тонов салюты. Оба парня, с детским взглядом, наполненного восхищением, радостью и удивлением, неотрывно смотрели в небо, что украшено звëздами, а больше всего — необычными праздничными салютами. На небе то и дело вспыхивали новые яркие краски, что глаза бегали из одной точки в другую из-за хлопков со всех сторон. От переполняющих эмоций, от чувства, что Альберих действительно жив и что это действительно сейчас происходит, капитан нежными робкими движениями переплëл свои и Чайльда пальцы, другой же рукой стянул свою повязку. И видеть этот салют двумя глазами прекрасно. Но что же быть может более прекрасным видеть двумя глазами? До чëртиков восхитительного Аякса. Вечность хотелось бы видеть Тарталью так. — Прекрасный салют, не так ли? — с улыбкой произнëс Кэйя, повернув лицо в сторону Предвестника, ведь салюты утихали и уже не так страшно пропустить что-либо. Но Альберих увидел, куда устремлëн взгляд. Взгляд был направлен на открытый впервые глаз: — Я испортил впечатление и о празднике Морских фонарей, и о себе, правильно понимаю? Но чем же этот глаз такой особенный, если приходится его прятать? А если люди видят, то отвлечься от него не способны? Как говорит сам Альберих — закрывать глаз также нормально, как носить, к примеру, штаны, и, соответственно, что его глаз совершенно обыкновенный. Но на самом деле, этот глаз — проклятие или травма, что остались с падения нации Каэнри’ах. Кто-то потерял разум, человеческий облик, погиб, а Кэйя отделался «проклятым» глазом. Хоть помимо него есть и элементы такого неизбежного процесса — «эрозия», но в замедленном темпе, например, по сравнению с Архонтами. Но как же можно догадаться о странности глаза? Всë довольно просто. Это его внешний вид: белок полностью чëрный, а цвет самого глаза отличается от второго — он не голубой, а довольно бледный жëлтый. — Нет, ничего подобного, — наконец ответил Аякс и улыбнулся. Довольно спокойно и без резких движений, он положил свою свободную руку на талию, что в прекрасном чëрном с узорами корсете, Альбериха, а после бережно и нежно прикоснулся своими губами к его губам, но не втягивая в долгий поцелуй. Это первый их поцелуй. Тарталья очень любит моменты, когда Кэйя зовëт его по имени. Это звучит прекрасно из уст парня, а особенно и ещë когда сопровождается мягкой улыбкой или смехом. Самому же Аяксу в такие моменты становится тепло на душе, улыбка сама всплывает на лице. А ещë он любит живой и тëплый взгляд Альбериха, и пускай одного глаза тот не особо открывает. Любит нежные объятия, когда после них Кэйя стремится быстренько пальцами подморозить пупок своей любимой жертвы. Что же ещë любит Чайльд? А может кого? Чайльд просто любит самого Кэйю Альбериха. И готов его принять с таким глазом. И этот глаз очарователен. — Даже не напуган? Я поражëн. — старался не отходить от своей манеры Кэйя, будучи довольно шокированным реакцией. Капитан старался искать подвох, ведь с кем рос — отверг, а тут Предвестник, знает которого несколько месяцев. — Вы, сэр Кэйя, очаровательны во всех проявлениях. — начал Тарталья, решив разрядить обстановку подобием юмора, но и не отпуская капитана, ведь чувства действительно есть. Но вопрос. А есть ли они к Аяксу у самого Кэйи? — Ох, Вы мне льстите, Аякс. Но признаюсь, мне понравилось. — улыбался Кэйя, всë же немного расслабившись, но старался быть начеку, мало ли что. — Люблю я Вас, сэр Кэйя. Позволите ли забрать Вас и согласны быть исключительно моим? — в такой манере и ситуации решил предпонести признание о чувствах тому, ведь не хотел тянуть с моментом, вдруг что случится, вдруг завтра кому-то из них придётся уехать? — Что же, коль это правда, Аякс, то Ваши чувства взаимны, и, конечно, же позволяю. — вновь решил полностью довериться человеку Альберих, в надежде не пожалеть об этом. И доверие это не зря, Чайльд приложит все свои усилия для их совместного счастья. И Кэйя не менее будет трудиться ради этого, ведь парни нашли друг друга.