пошёл нахуй со своей молекулярной физикой

            Уилл не мог дописать картину.             Мелки, карандаши, пастель, уголь, спиртовые маркеры – всё это было знакомо, просто и близко, а вот не-сухие материалы ему давались с трудом. Однако высшему образованию было всё равно: хочешь быть художником, будь добр, пиши маслом, акрилом, гуашью и акварелью. И Уилл был добр, Уилл писал всем по порядку, скрипя, конечно, зубами, и неделями выпрашивал перейти хотя бы на акварельные карандаши.             Успехом предприятие не увенчалось. Картина мозолила глаза на мольберте уже вторую неделю, и Уилл порывался превратить конструкцию в вешалку.             Они переехали сюда не так давно. Изначально план, конечно, был иной, включал в себя общежитие, общую комнату, классных соседей и так далее, но, как оказалось, соседи были не такие уж и классные, тараканы на кухне не радовали, очередь в душ затягивалась на часы, а, господи упаси, трахаться в общаге – вообще отдельная история, даже притом, что Уилл учился в другом институте и жил, соответственно, один в другом здании. Поэтому пришлось оставить Дастина одного (Лукас уехал вместе с Макс в Калифорнию, а не в Нью-Йорк) и, к радости Джойс (которую не вдохновляла мысль о том, как Уилл будет существовать один в незнакомой компании), квартира нашлась на окраине города, не так близко к их университетам, зато дешевле и на четвёртом этаже.             Уилл сегодня не мог найти себе места. Дважды доходил до кухни и наливал себе кофе, ещё три раза собирался повторить этот процесс, открывал и закрывал домашнее задание по истории искусства дальнего востока, рассматривал злосчастную картину, она же курсовая работа, которую сдавать, конечно, не скоро, а доделывать один хер не хочется. Никто из подруг с факультета не писал, несмотря на четверг, который маленькая пятница. В голове Уилла надоедливо стучало, что ему нужно чем-то заняться, а чем именно – это уже его проблема, лишь бы это что-то было полезным. Майк воевал с домашкой по молекулярной физике. Физфак закреплял за ним звание зануды, а ещё прививал любовь к светлому нефильтрованному и шахматам. Чёрт его знает, причём тут физика и шахматы. – Майк, мне скучно, – поделился Уилл, наворачивая очередной круг по квартире. – Ага, – Майк, очевидно, не слушал. Дифференциальные уравнения, надо сказать, на первых порах никого не оставляют равнодушными. Уилл сел на кровать, потом лёг. Комната была маленькая, стол со стулом прямо рядом, в приоткрытом окне – приглушенный шум города и его тёмные очертания. Уилл рассматривал коричневый, зимний цвет неба, пальцами рисуя линии на своей груди. Потом снова вскочил, снова прошёлся до кухни, снова оглядел мольберт. – Хочешь кофе? – спросил Уилл у Майка. Майк издал какой-то невнятный звук, близкий к “нет, спасибо, любимый”. Уилл задумался, стоит ли кому-нибудь позвонить и поболтать, но матери он звонил в понедельник, Джейн – во вторник, с братом они виделись вчера, а с однокурсницами он увидится завтра, тем более планы на выходные они обсудили уже давно и несколько раз. Уилл даже сел за мольберт. Посмотрел на него долгую минуту, разгладил кисть, нахмурился. Пропустил, в какой момент вместо работы начинал думать совсем о своём. В планах на неделю – найти Майку подарок. Через пару недель у них годовщина, и они договорились не устраивать ничего грандиозного, просто свидание с рестораном, подарки не дороже четверти их арендной платы. Уилл думал об украшении, типа браслета или цепочки, чтобы можно было носить постоянно. Проскочила мысль о кольце, но Уилл её придержал до лучших времён. Тем более Майк кольца не носит. С воспоминаниями о начале их отношений приходили и другие, такие же тёплые. Первый поцелуй, первый такой ужин с родителями, первое “я тебя люблю”, сказанное не по-дружески, первое полноценное свидание. Первый секс. Не очень ловкий, зато очень ожидаемый с обеих сторон. Холли тогда на лето отправили к бабушке, родители повезли Нэнси в институт, и Майк остался один в своём большом доме. Прямо никто, конечно, ничего не говорил, но застенчивое “у меня никого не будет” сказало само за себя. Майк купил презервативы. В лучших традициях они сели смотреть фильм и едва досмотрели его до середины: начали целоваться на диване, Майк полез к нему в рот, Уилл, уже привычно, снял с него рубашку. Уилер уложил его на спину и завис сверху, такой красивый, что Байерсу хотелось то ли пищать, то ли плакать, то ли стонать.  – Хочешь, мы, ну… – он красноречиво и не слишком изящно достал из кармана презерватив и смазку в маленьком тюбике.  Уилл сглотнул и провёл рукой по его боку. Кожа была прохладной. – Давай не здесь? Вдруг мы что-нибудь испачкаем?.. Майк поднялся, и Уилл встал следом. Идти было не очень удобно, в голове слегка плыло. Майк взял Уилла за руку, чтобы преодолеть гостиную, лестницу и коридор, но не удержался и прижал его к дверному проёму ещё до подъёма на второй этаж. Уилл закинул руки ему на шею, а Майк неожиданно поднял его, подхватив за бёдра. Байерс ахнул ему в губы, его сердце сделало очередной за тот день кувырок. Майк целовал его ещё несколько долгих мгновений, прежде чем идти дальше. Было не слишком удобно, но позже Майк скажет, как его заводит их разница в росте. Что Уилл кажется маленьким, что он ниже всех ребят из группы, даже девочек, пусть и на пару сантиметров, а с Майком их разделяет вообще целая голова. Если задумываться, то Уиллу тоже это нравится: закидывать голову, когда он целует, тянуться вверх, чувствовать, как он наклоняется, обнимая за пояс. Однажды они трахались на столе (это было у них дома, так что никакого стыда перед родителями), и Уилл едва доставал ногами до пола. Майк, кажется, именно от этого кончил быстрее обычного. Иногда Уилл думал, что мог бы быть выше, если бы в нём было меньше травм и соответствующего посттравматического стресса. Возвращаясь в настоящее и прокрутив в голове нужные картинки, Уиллу просто необходимо стало заняться сексом прямо сейчас. Он вскочил со стула, так и не взявшись за работу. Майк оставался погружённым в физику, и Уилл, перегнувшись через стул, мягко повёл руками по его плечам.  – Ты долго будешь сидеть со своими уравнениями?  Уилл повёл пальцами под кофту, по коже на шее и в волосы, мягко массируя. Когда они были подростками, у Майка была фаза повышенного либидо, они тогда целовались почти постоянно, а потом к этому добавился петтинг и непосредственно секс (хотя здесь, конечно, вопрос, что этим словом можно называть). Теперь Уилер сильно успокоился в этой области, зато Уилл, кажется, напротив. Переезд в большой город, сепарация от матери и гостеприимность квирной части Нью-Йорка сделали своё дело, и Байерс начал позволять себе больше, чем мог в Хоукинсе. Например, красить ногти в чёрный, или носить ну очень узкие джинсы, или по-гейски закатывать глаза, или любить мюзиклы, или ходить в клубы с подругами, или говорить своему парню, когда ему хочется заняться сексом. – Ещё недолго, тут ещё три… – А решил ты сколько? – Уилл без особого интереса заглянул в книгу на столе, но там оказались только ряды букв и цифр (в основном букв). Майк делал пометки: галочки у решённых номеров и вопросительные знаки у тех, с которыми возникли непреодолимые трудности (количество знаков демонстрировало размер трудности). – Четыре, – задумчиво ответил Майк, дописывая в свой собственный, гораздо более хаотичный ряд новую букву. Уилл вздохнул, убрал руки, прошёлся от одной стены до другой. Задача выходила не из лёгких. Уилл упал на кровать и уткнулся носом в подушку. Он двинул бёдрами и обернулся назад, предполагая, что выглядит сейчас просто отлично, хотя, конечно, Майка это сейчас мало интересовало. Господи, сейчас же только октябрь, это не должно быть так срочно. – Майк, – позвал Уилл, чтобы получить в ответ снова что-то невнятное, – Майк! Второй раз вышло более капризно.  – Уилл, я занят. Когда я закончу, можем посмотреть фильм, или что ты там хочешь. Уилл поджал губы. Судя по темпам, закончит Майк не раньше поздней ночи, если вообще до того, как Уилл уснёт. Байерс сел на кровати. Мысли в его голове крутились медленно и как-то упрямо. Макс когда-то сказала, что он упрямый, потому что телец. А ещё чуткий, внимательный к окружению, заботливый. И упрямый. Уилл протянул руку вперёд, положил её на бедро Майка и быстро увёл вверх. Мягко нажал на его член и после погладил. – Уилл, что ты… – Майк, – Уилл точным движением развернул крутящийся стул Майка к себе и подался вперёд, на колени между его ног, – Я хочу трахаться. Сейчас. Уилл уже почувствовал, как Майк становится твёрже под его рукой, и для верности прижался губами сначала к ширинке, а потом, задрав край футболки, к низу живота. Майк, кажется, растерялся. – Боже, ты иногда такой…  – Какой? – Уилл поднял голову, одновременно руками расстёгивая чужие штаны, как будто дело ещё могло вернуться к дифференциальным уравнениям. – ..не знаю? – Майк откинулся назад, сглотнул. Уилл улыбнулся. Майк провёл пальцем по его нижней губе, и Уилл мягко облизал его, получая в конце очень неприличный звук.  Кажется, никаких больше уравнений на сегодня. Уилл отстранился первым и быстро ушёл вниз, сначала облизывая конец, а потом беря в рот. Майк закрыл глаза и положил руку Уиллу на затылок. Байерсу это как-то особенно нравилось: ощущение, что его слегка контролируют. У Майка быстро сбилось дыхание, а у Уилла затекла челюсть – и это, конечно, та часть, о которой он в порыве часто забывает. В какой-то совершенно особой прострации он вспоминает, как в курилке института обсуждение дошло до минета и одна из одногруппниц доверительно поделилась советом из области “если у твоего парня большой член”. Боже, храни дружбу с девочками. Уилл, вспоминая её слова, попробовал расслабить горло и взять глубже. Без опыта было трудно, но запихивать в себя целые бананы ему не хотелось, а по-другому не вышло бы. В любом случае, челюсть и так будет болеть. – Бля-я-а, – Майк совершенно расплылся и не слишком сдержанно дёрнул бёдрами. Уилл отстранился и закашлялся. Майк наклонился к нему, хватая за плечо. – Уилл, ты как? – он растерянно заглянул ему в глаза. Уилл-то нормально, только глаза немного слезятся, а ещё в голове колет от того, что сейчас всё по-новой. – Всё хорошо, – успел ответить он, и после этого Майк поцеловал его, быстро прижавшись к губам. – Это было охуенно. Сможешь… так ещё раз? – не очень уверенно спросил он. – Только не дёргайся, – усмехнулся Уилл и с деловым видом вернулся к члену Майка. Во второй раз оказалось легче, хотя он уже чувствовал усталость. В какой-то момент рука Майка в его волосах перестала придерживать и начала вести, и тогда голова поплыла и у Уилла – от мысли, что Майк буквально ебёт его рот. – Я сейчас, – предупредил Майк смазанным голосом, и Уилл переместился выше, помогая себе рукой.  Когда Майк кончил, Уилл вытер себе рот, поднялся и сел на чужие колени. Уилер тут же погладил его по бокам и по заднице, чуть сжимая в конце. – Знать не хочу, как ты этому научился, – голос у Майка после оргазма был совсем варёный, хриплый, медленный. Уилл хихикнул. – Рад, что тебе понравилось, – Уилл надолго прижался к его губам, возвращая ту атмосферу, в которой планировал продержать весь этот вечер. Майк повёл его руками сначала вверх, а потом вниз, плавно и медленно, предвосхищая. Уилл то ли выдохнул, то ли простонал. – Теперь мне трахнуть тебя, детка? – спросил Майк, не прекращая свои манипуляции и целуя в шею. – Да, пожалуйста, – быстро ответил Уилл, запрокидывая голову и чувствуя, что у Майка снова встаёт.  Майк подался вперёд, и Уилл встал только для того, чтобы в следующую секунду упасть на кровать. Он навалился сверху, повёл языком по его зубам и положил одну руку на шею, пока ещё не надавливая. Уилл задрал его футболку, прошёлся пальцами по груди. Майк отстранился, сел и снял верхнюю часть одежды через голову, заставляя мозг Байерса окончательно поплыть, потому что больше ничего не остаётся, когда твой настолько сексуальный парень сидит почти голый между твоих ног. Майк закинул колени Уилла на свои бёдра и повёл вверх край свитера. Байерс привстал на локтях, чтобы помочь его снять. Майк поцеловал его посередине груди и пошёл ниже, руками хватаясь за ремень и уверенно его расстёгивая.  – Ты же купил презервативы, да? – спросил Уилл, когда Майк уже снял с него штаны и, облизнув руку, пару раз провёл по чужому члену. – Э-э… – он потянулся вперёд, перегибаясь через Уилла, чтобы открыть нижний ящик, – Чёрт… – Майк! – возмущённо ответил Уилл, шлёпая его по руке и делая своё самое недовольное лицо, – Я же просил! – Прости, прости, – он быстро его поцеловал, эффекта, впрочем, это не произвело, – Я сейчас гляну, может у меня где-нибудь есть. Уилл закатил глаза, Майк спешно поднялся и зашарил по карманам рюкзака. Байерс повернулся на бок, поджав губы и наблюдая за действиями своего не слишком внимательного парня. Правильно девочки говорят, что все мальчики – придурки. Его взгляд невольно натолкнулся на злосчастную картину. Совсем рядом Майк копался в своих вещах, и в тёплом свете его спина как бы светилась нежным молочно-белым светом, уходящим в жёлтый и оранжевый. И тогда Уилл понял. Он сел, нашёл свои штаны, снятые вместе с бельём, и спешно надел их обратно. – Я нашёл! – радостно ответил Майк, подскакивая со своего места.  Уилл влетел в него, виновато улыбаясь. – Извини, мне нужно… нужно дописать картину, – он отвёл глаза и снова улыбнулся, кивая в сторону мольберта. – Но… – растерянно заметил Майк, пытаясь поймать Уилла рукой за талию. – У тебя сегодня нет права жаловаться. Можем продолжить, когда я закончу, – Уилл выскользнул из объятий, поцеловал его в щёку и буквально упал на стул, тут же подхватывая палитру и находя чистую баночку с водой. Майк громко и очень осуждающе вздохнул. К физике, конечно, настроения возвращаться больше не было.