***
Кабинет президента был... необычным местом. Согласно новым законам, умная техника не дозволялась, однако один конкретный андроид всегда сопровождал своего господина. Будь то прогулка или важное совещание, молодой президент настаивал на присутствии механического помощника. Общественность роптала; злые языки шептали, что господин Хуа рано лишился родителей, и андроид заменил ему их. Страшная авария на Центральном заводе унесла немало жизней, но многие полагали решение нового президента чересчур жестоким. Все андроиды были уничтожены. Все мастера робототехники — выгнаны из государства или брошены в тюрьмы по обвинению в содействии неизвестным подрывникам на Центральном заводе. Прочие заводы встали, замерла их работа, владельцы фирм бежали за границу. Но последний андроид фирмы «Chen Tang» оставался рядом с президентом, который ни во что не ставил своих советников, но говорил с ним, как с живым; и те, кто пытались нанести удар в слабое место Хуа Поаня, пропали без вести, как и их родные и близкие. Это была эра деспота и безумца, который стремился повернуть время вспять, стирая с лица земли все, что напоминало ему роботов. В том числе живых людей, которые для него не стоили и шестеренки его андроида.***
Чэнь Тан узнал случайно. Хуа Поань сам виноват: не надо было поднимать шум, стоило сразу перерезать горло этой крикунье, но жажда мести затуманила разум. Чэнь Тан вздрогнул по-человечески испуганно, замерев в дверном проёме. Господин Хуа, которого он знал с юных лет, медленно выпрямился во весь рост, брезгливо вытирая алые подтёки с пальцев. — Я не ждал тебя, — мягко сказал мужчина обманчиво спокойным голосом. — Прошу прощения, — автоматически отозвался андроид. Его взгляду не нужно было сканировать комнату — даже простой человек увидел бы тело женщины под блестящими ботинками президента. Темные пятна стремительно пропитывали мягкий ворс ковра, но определенно были свежими. Чэнь Тан втянул носом воздух, распознавая металлический аромат, не имевший ничего общего с металлом. — Она мертва, — небрежно бросил Хуа Поань. — Не трать энергию заряда на сканирование. Он закончил счищать кровь с длинных пальцев и бросил некогда белый платок себе под ноги.Тот накрыл лицо женщины, мгновенно пропитавшись алым цветом. — Мой заряд не имеет значения рядом с жизнью человека, — тихо и серьезно возразил Чэнь Тан. — Не неси чушь! — неожиданно взвился Хуа Поань. Андроид отметил, как участился пульс господина и расширился зрачок. Он вновь перевел взгляд на тело женщины, и на механическом лице отразилось замешательство. — От чего она умерла? Почему господин не вызвал врачей с первого этажа? Хуа Поань поперхнулся изумлённым возгласом. Он уставился в наивные нежные глаза напротив и издал нервный смешок. — Ты правда не понимаешь, да? Черт возьми, — он задумчиво толкнул ногой мертвое тело женщины, тоже мельком глянув на нее. — иногда я забываю, что многие вещи не прописаны в твоей программе. — О чем говорит господин? Мне стоит вызвать врачей самому? — Не нужно. Хуа Поань улыбнулся, оскалив белоснежные острые зубы. Истина тлела где-то в груди и просилась наружу, пьянила возможностью открыться тому, ради кого он... — Это я убил ее. Чэнь Тан вздрогнул. Его светлые глаза, обычно прозрачнее стекла, подернулись темной дымкой, как бывало в минуты тревоги. Мастер бы лишь посмеялся на это предположение, списав данную особенность на сбой в программе андроида и не преминув заметить, что у механики нет эмоций. Впрочем, именно поэтому стараниями президента мастера андроидов исчезли из страны один за другим, как и их коллеги. Последний аккорд, завершающий план Хуа Поаня — жена заведующего комитетом по работе заводов — сейчас тащилась пустыми глазами в накрывшее ее лицо алый платок. Чэнь Тан прилежно внимал каждому слову президента, но будто бы не слышал. Когда тот закончил свою речь, андроид покачал головой: — Господин Хуа не мог убить кого-то. Это ведь... — Чэнь Тан запнулся, отыскивая в своем словарном запасе подходящее слово. У андроидов нет и не может быть норм морали, нет представлений о добре и зле, но есть программа; и в программе созданий «Chen Tang» не прописана реакция на убийство. Они — творцы, и смерть известна им лишь отдаленно, как завершение жизненного цикла и тема в искусстве, но... в беспомощной заминке Чэнь Тана было слишком много человеческого. Хуа Поань шагнул ближе, и андроид попятился, будто бы мог испытывать страх. — Чэнь Тан, ты никогда не думал, отчего живёшь так долго? Андроид медленно опустил и поднял веки, перезагружая систему, тщетно пытаясь отыскать в ней алгоритм поведения в подобных ситуациях. Но мастера не могли предугадать ее, и Чэнь Тан чувствовал себя висевшим в чисто-белой пустоте без намека на нужный код. Поглощённый сбоем в своем восприятии, он даже не заметил, как его господин намеренно употребил слово, не применимое к андроиду, и лишь качнул головой. — Так я и думал, — усмехнулся Хуа Поань, но в этой усмешке не было веселья. Лишь дрогнувший уголок губ. — Ни один андроид твоей фирмы не прослужил бы столько лет без замены деталей. Служебные андроиды новейших марок — возможно, но вы, творцы, слишком хрупки, чтобы вас не приходилось чинить. Но возникла проблема... Господин сделал паузу, ожидая вопроса. — Какая проблема? — послушно спросил Чэнь Тан. Его голос звучал напряжённо, будто искрил электричеством. Хуа Поань растянул губы в улыбке. — Таких, как ты, сняли производства, ещё когда я был ребенком. А моя политика лишила меня последних мастеров. Деталей не хватало. — Погодите, прошу, — Чэнь Тан шевельнул пальцами, пролистывая данные в общем доступе. Хуа Поань не лгал, и от этого становилось совсем плохо там, где у человека болит душа. — Почему вы мне это рассказываете? Зачем вы... убивали? Улыбка Хуа Поаня стала ещё более зловещей. Медленно, почти по слогам, он повторил: — Деталей не хватало. Чэнь Тан хотел было вновь уточнить смысл сказанных слов, но будто с размаху натолкнулся на стену в своих поисках. Перед ним лежал огромный пласт заблокированных господином Хуа данных в памяти устройства. Он не нашел бы их, если бы не искал, внимательно изучая каждый закоулок самого себя. Если бы Хуа Поань его не спровоцировал. Подобрать нужный код было делом пары секунд. Дата появления Чэнь Тана в семействе Хуа — президент всегда использовал этот пароль. Скрестив руки на груди, Хуа Поань впился взглядом в исказившиеся черты андроида. Шок, ужас, боль — чувства, не доступные роботу. Но правда в том, что Чэнь Тан уже много лет не был роботом. Его механизмы соседствовали с человеческими органами, вживленными в искусственное тело. Нервная система. Глазные яблоки. Живое бьющееся сердце. Хуа Поань сам проводил операции, бережно извлекая нужные детали из ненужных людей. Сам отключал и ремонтировал Чэнь Тана, а после блокировал его память об этом. Долгие-долгие годы он хранил эту тайну в одиночестве, но теперь их было двое, и осознание этого факта заставляло кровь Хуа Поаня вскипать в венах. Шагнув ещё ближе, он почти вжал андроида спиной в стену. — Я не мог иначе, — господин Хуа судорожно сжал ладони на чужих плечах. Чэнь Тан поднял на него потерянный взгляд и медленно шевельнул губами, словно его речевой аппарат повредился от сильного потрясения. — Поче... му? — Я не мог потерять тебя, — Хуа Поань провел пальцами по гладкой шее. Андроид не шелохнулся: не приластился, как обычно, опустив затрепетавшие ресницы, но и не оттолкнул. Силы в этом хрупком теле было по-прежнему достаточно, чтобы переломить об колено человеческий позвоночник, и эта мысль отчего-то приводила Хуа Поаня в дикий восторг. Изящные музыкальные пальцы президента тронули очертания чужих сомкнутых губ и легли на прохладную щеку. — Ты всегда был мне ближе всех. Кроме тебя у меня больше никого нет, — тихо произнес Хуа Поань. — И потому ты должен жить. Должен мне как своему хозяину. Ты... Он умолк, пораженный. Под его пальцами пролегла по щеке андроида влажная дорожка. Это не могли быть слезы — но Чэнь Тан плакал, и его губы подрагивали, роняя всхлипы. — Мне жаль, хозяин, — глухо произнес андроид. — Но я не могу. Сердце Хуа Поаня пропустило удар, предчувствуя то, что должно было произойти. — Не смей! — взревел он, когда Чэнь Тан сомкнул ресницы. А в следующий момент механическое тело обмякло, рухнув в его объятия. Хуа Поань неверяще вцепился в него, обхватил ладонями чужое лицо, всматриваясь в пустые глаза. Его Чэнь Тан был отключен. Нет. Мертв. Хуа Поаню не нужно было вскрывать тело, чтобы выяснить причину: перегрев всех систем, вызванный сильными эмоциями. Президент Хуа, перед которым трепетала вся страна, рухнул на колени перед своим андроидом, и дикая отчаянная улыбка расколола его лицо. — Ты же не мог меня оставить... Он мог. И президент Хуа вновь чувствовал себя маленьким мальчиком, оставленным в одиночестве. Он мог только обнимать безжизненное тело своего андроида и повторять: — Пожалуйста, пожалуйста... Пожалуйста, очнись и скажи, что все эти убийства не были зря. Пожалуйста, не говори, что разочарован во мне. Пожалуйста, останься рядом, потому что я всегда любил тебя одного. Он так и не смог сказать ничего из этих слов, зная, что его не услышат. Хуа Поань нежно вытер слезы с чужих щек, поцеловал мягкие губы и порывисто поднялся с пола. Подхватив тело Чэнь Тана на руки, он покинул свой кабинет.***
Следующие две недели окончательно убедили общественность, что их президент сошел с ума. Господин Хуа оставил свои обязанности и загадочно исчез в ночи, захватив с собой единственный чемодан. Ходили слухи, будто бы он ведёт переговоры с заграничными мастерами андроидов. Будто бы он обещает им всевозможные блага, если только те согласятся сотрудничать с ним. Будто бы он ищет нечто особенное, уникальное... И невозможно редкое. Хуа Поань и вправду искал, но его поиски не были успешны. Основатель фирмы «Chen Tang», старик Чэнь, умер много лет назад, а его сын не пошел по стопам отца. — Наша фирма разорилась, к чему снова поднимать провалившийся бизнес, если можно основать новый? — дружелюбно делился он, не замечая, как бледнеет с каждым словом лицо Хуа Поаня.Вздохнув, юный господин Чэнь подлил себе ещё чаю. — Я занимаюсь парфюмерией и мало что смыслю в этом, но что ни говори, андроиды моего отца были уникальны. Видели тех, в аэропорту? Новейшего образца! Но устроены абсолютно иначе, как небо и земля рядом с нашими старичками. Вид Хуа Поаня стал ещё более мрачным. — И что же, — вкрадчиво спросил он, сохраняя остатки вежливого дружелюбия. — ни один андроид ни одной фирмы не похож на ваших? — Вы совершенно правы, — кивнул господин Чэнь. — Ещё чаю? Но когда Хуа Поань уже закрывал за собой дверь, мужчина крепко задумался. Этот красивый интеллигентный незнакомец с большим чемоданом выглядел действительно несчастным, и доброе сердце господина Чэнь заставило мозг работать усерднее. Внезапно лицо его прояснилось. — Подождите! Хуа Поань оглянулся, сжимая похолодевшими пальцами ручку чемодана. Господин Чэнь бежал к нему со всех ног, а добежав, остановился отдышаться, но слова пробивались между рваными вдохами. — Наведайтесь к госпоже Цзян! Ее фирма сейчас выпускает курительные смеси, но когда-то работала над производством андроидов... На базе чертежей моего отца, которые был очень дружен с госпожой Цзян! Хуа Поань ласково улыбнулся. — И где мне найти госпожу Цзян?***
Госпожа Цзян не выказала ни малейшей радости от его визита. Смерив незнакомца проницательным взглядом густо подведенных глаз, она затянулась ароматным дымом из длинной трубки в своих изящных пальцах и медленно выдохнула, прежде чем ответить. — Ваша информация верна. Моя мать сотрудничала с прежним господином Чэнь. Наши фирмы выпускали андроидов по общему образцу, однако моя мать была умнее, — она хищно усмехнулась. — Она осталась здесь и разбогатела, а он решил попытать счастья за границей и прогорел. Она щёлкнула пальцами, и ее слуга-андроид с нежным лицом, наполовину скрытым вуалью, по-змеиному гибко склонился ближе, протягивая блюдо со сладостями. Хуа Поань терпеливо дождался, пока госпожа Цзян придирчиво выберет одну конфету и проглотит ее, прикрыв глаза подобно сытой кобре. — Вы больше не занимаетесь андроидами. Почему? — Конкуренция слишком велика. Какой-то идиот в заграничном правительстве вытравил всех мастеров, и те перешли к нам, — госпожа Цзян дернула узким плечом, и андроид услужливо поправил на нем шёлковую накидку. Женщина лениво погладила его по голове. — Этого мне преподнесли в дар от госпожи Ши, тоже ушедшей в другую сферу. Раритет ещё более редкий, нежели тот, за каким вы столь упорно охотитесь. Подобные ему пылятся на моем складе годами. Хуа Поань поспешно отвел взгляд, скрывая торжествующий блеск в глазах. — Прошу, продайте их мне. Госпожа Цзян впилась в него пристальным взором, будто почуяв его глубокое волнение. — Одного. Я продам вам только одного. Безумство коллекционеров не кажется мне очаровательным.Хуа Поань едва сдержал смешок. Это был один андроид, одна надежда и одно спасение — а это не так уж мало. Он без сожалений выложил пятьдесят слитков золота на стол госпожи Цзян в обмен на пыльную коробку в человеческий рост. Он долго не открывал ее — ни до пересечения границы, ни подъезжая к своему особняку. Словно бы под крышкой коробки таился обман, что неминуемо развеяла бы его призрачный шанс на счастье. Лишь оставшись один в своей мастерской, Хуа Поань заглянул внутрь. Это был не Чэнь Тан. Не он лежал в коробке с закрытыми глазами и его безмятежным лицом, словно спящий, не его губы той же формы строго изогнулись уголками вниз, а на коробке значилось не его имя — название другой фирмы. «Jiang Fuli». И когда Хуа Поань нажал на кнопку включения, он увидел чужой холодно-вопросительный взгляд и услышал вежливо-ровный тон: — Как я могу к вам обращаться? Но это был тот же голос, те же глаза и то же лицо, и ничто иное не имело для Хуа Поаня значения. Он схватил андроида за руку и жарко прильнул губами к пальцам, задыхаясь от захлестнувших с головой чувств. — Я Хуа Поань. Зови меня господин Хуа. — Загрузка памяти другого устройства невозможна, господин Хуа. Причина: техническая несовместимость, устаревшая система. Хуа Поань стиснул зубы, тихо зарычав, будто волк, у которого из пасти потянули пойманную добычу, когда вкус крови уже опьянил его. Плевать. Он сжал чужую ладонь в обеих своих, трясущихся, как у пьяного. — Загрузка новой системы. Ты — Чэнь Тан! Андроид молчал с долю секунды. А затем кивнул. — Принято. Я — Чэнь Тан. Он не потянулся навстречу, но и не возразил, когда его стиснули в объятиях. Безумное ликование плескалось в лице Хуа Поаня, когда он коснулся отрешенного, но хорошо знакомого лица. — С возвращением, Чэнь Тан. Я скучал.