Змий

В Дрезден я прибыл без помпы. Ведь был инкогнито, и имя свое назвал, лишь подавая заявку на экзамен на звание мастера рунологии и ритуалистики. Тогда назваться пришлось, вписывая свое имя в бланк. Условия для допуска на экзамен были кусачими: нужно было заплатить двадцать тысяч серебряных талеров. При этом соотношение цены серебра к золоту было примерно один к десяти. Один серебряный талер весил около двадцати девяти грамм, а чистого серебра в нём было около двадцати восьми. Итого, я должен был уплатить за экзамен либо пятьдесят шесть килограмм чистого серебра, либо пять килограмм и шестьсот грамм чистого золота. Да, у меня такая сумма была. Но, как по мне, уж очень широким оказался рот у местных магов. Но был и другой способ оплаты. Она заключалась в предоставлении мастерам гильдии в пользование свою личную разработку, которая была бы признана шедевром. И вот этот вариант мне был больше по душе. Вот так по-скотски они себя ведут в отношении претендентов на это звание. И поэтому я решил им дать то, что они не смогут переварить. Пусть подавятся. Я решил… предложить им в качестве оплаты разработку Ровены. Конкретнее — часть магического комплекса выручай-комнаты, отвечающую за библиотеку. То есть, копирование книг, хранение их в виде ментальных проекций в собственной базе, возможность получения временной иллюзии источника знаний. Я собирался создать артефакт, который сначала скопировал бы все книги в их библиотеке, а потом продолжал копировать новые поступающие источники знаний. При этом он сохранял бы всю информацию. Далее я был намерен привязать к нему все кольца мастеров гильдии. По желанию они могли бы призывать материальную иллюзию книги в виде гримуара, где бы содержались все знания из библиотеки гильдии. И всё это в удобном, каталогизированном виде. Необходимые знания появлялись бы по ментальному запросу на удобном для пользователя языке. Собирался еще внести в артефакт переводчик языков, использовав заключенную в него призванную вавилонскую рыбку. Она могла наделять обладателя пониманием любого языка мира. Когда я озвучил главе гильдии своё предложение, он не поверил что я смогу справиться с подобным проектом. Однако до экзамена меня допустили. Правда с условием: теорию и практику сдаю сейчас, а перстень получу позже. А именно — после предоставления гильдии самого проекта и реализации его в их библиотеке. Вот только ещё пришлось торговаться с главой за условия моего участия в гильдии как её члена. У них есть правило: знания полученные в гильдии они не имеют право кому-либо передавать, кроме личного ученика. Меня же такое не устраивало. Потом мне надоела упёртость старого пня, который ни в какую не хотел идти мне навстречу. Это при том, что он был практически втрое меня моложе, выглядя на все свои двести. Тогда я ему прямо сказал: либо я сдаю на таких условиях, либо ищу гильдии посговорчивее. Только после этой угрозы старый хрен согласился заключить со мной клятву на моих условиях. Экзамен я сдал быстро. Составил несколько ритуалов по заданным мне требованиям. Потом провёл их, получив необходимый результат, чем и удовлетворил комиссию. Аналогично было и с рунологами. Теперь осталось создать артефакт, который даст мне и доступ ко всем знаниям в гильдейской библиотеке, и желанный перстень. По факту, он мне был не особо нужен, и признание публики мне сейчас не очень-то необходимо. Но я хочу по наступлению канона стать преподавателем в Хогвартсе. Почему бы и нет? Всяко будет интереснее наблюдать за разворачивающимся действием не со стороны, а из первых, так сказать рядов. И звание мастера магии мне в этом поможет. Мои отлучки из замка Бадоэр оставались незаметными для жильцов. Я же и без того был трудноуловим в нём. Ведь из лаборатории выбирался только для очередного урока Марии, а изредка еще и поесть. Разбирая знания Ровены, я добрался до материализации по матрице. Теперь я знаю около сотни матриц различных кулинарных блюд. Так что их могу создать по первому желанию. Раз — и передо мной уже находится блюдо с запечённой с овощами и фруктами уткой, рыбой и так далее. Список матриц у меня приличный, и он избавлял от необходимости посещать обеденный зал. Но нужно было хоть иногда показываться другим обитателям дома. Я также смог выбить у главы гильдии возмещение мне затрат на потраченные материалы и расходники для создания артефакта-библиотеки. Причем по курсу на момент приёмки моей работы мастерами гильдии. Но глава не особо-то верил, что мне вообще когда-нибудь удастся его завершить. Так что он легко дал согласие. У меня ушёл ровно год на создание этого артефакта. Всё же это был очень сложный проект на стыке многих магических наук. Чтобы его реализовать, потребовались знания и навыки на уровне мастера в следующих дисциплинах: -шаманизм или демонология; -астральная магия; -менталистика; -ритуалистика; -магия крови; -магия Тьмы; -рунология; -иллюзии; -призыв. Нужно было призвать и заключить в артефакте духа разума, как минимум, среднего круга. Отдавать подобную разработку в руки гильдии было не жалко. Но лишь потому, что я предоставлял им лишь её схему, где маги гильдий смогут понять только ту часть, где они мастера. Да и для того, чтобы создать и запустить этот артефакт, нужен минимум шестой октан. А лучше — вообще седьмой. В Европе сейчас известно лишь о нескольких магах с шестым октаном: -жена нынешнего главы рода Блэк. Вот что за напасть у них в семье — бабы обычно талантливее и сильнее магически, нежели мужики; -аббат и глава центра подготовки магов-инквизиторов; -глава гильдии магии Тьмы. Я уверен, что есть ещё маги шестого октана. Причем, думаю, их не особо мало. Просто они скрывают информацию о себе. Но вряд ли их больше двадцати. Про седьмой октан вообще молчу: как приятно осознавать, что являюсь единственным в Европе, кого знаю с таким уровнем сил. Но даже если найдется уникум с шестым октаном и знаниями в вышеперечисленных школах магии — я всё равно выигрываю. Ведь мне удалось отлично спрятать в артефакте скрытую возможность. Мне станет доступна библиотека, загруженная и обработанная артефактом так, что его создатель и владелец об этом вряд ли когда-нибудь узнает. А уже это даст мне доступ к новым знаниям мага, создавшему подобный шедевр. Именитые мастера из гильдии ритуалистики и рунологии, состоявшие в приемной комиссии, получив на оценку результат моей работы, пришли в шок и трепет. Самые знающие из них смогли разобраться, в лучшем случае, лишь в десятой части проектной документации, где подробно была расписана схема моего артефакта. Так что каждый прекрасно понимал: никто из них не сможет его повторить. Они ведь потратили несколько человеческих жизней на овладение уровнем знаний, позволившим понять лишь ту часть артефакта, где применялись руны и ритуалы. А где им взять ещё в несколько раз больше времени, чтобы выучиться в других магических науках и понять остальную его часть? Заслуженные и именитые мастера испытали восторг от моего артефакта и одновременно разочарование. Ведь у них было мало знаний и силы для самостоятельного повтора подобного чуда. И только сейчас до главы гильдии, старого пня, трясущегося за своё место и авторитет, дошло, чье терпение он всё это время испытывал. Маги, в первую очередь ценят образованность и силу. При этом я, представив комиссии свою работу, оказался небывалой величиной. В результате никому и в голову не пришло пытаться меня надурить, отказываясь присуждать мне звание мастера магии. К артефакту прилагалась пользовательская инструкция, где объяснялось, как вносить в него информацию из новых книг. Еще там говорилось, как привязывать перстень мастера к нему, чтобы владельцу такого кольца можно было пользоваться библиотекой гильдии удалённо. Получив в руки заветный перстень, я решил сделать перерыв перед получением следующего звания мастера магии. Это позволило уделить больше времени своей ученице. Сейчас Марии Франсуазе Бадоэр уже практически четырнадцать лет. Из очаровательной девочки она превратилась в прелестную деву. Не хотел я этого допускать, но за своими экспериментами и работой над артефактом-библиотекой, я упустил тот момент, когда её детская влюбленность переросла в полноценное чувство и чуть ли не одержимость. Стать моей женой теперь было её идеей-фикс. Эта хитрованка шла на различные ухищрения, чтобы привлечь моё внимание к себе. Она жаждала заставить меня воспринимать её не только как ученицу, но и как распустившуюся розу. Она стала более провокационно одеваться: буквально на грани фола и приличий, но не переходя грань и не давая повода своей матери и присматривающей за ней Терезе делать ей замечание по этому поводу. Но, увы и ах, всё это было без толку. Да, я мог насладиться её красотой и очарованием с эстетической стороны. Но это не пробуждало во мне желания и страсти. И тут даже не знаю, радоваться ли мне этому или же грустить по этому поводу. Видя же безуспешность своих стараний, Мария не отчаялась и стала более изобретательной. Она имела доступ ко всей моей библиотеке, где выискивала практики, для освоения которых необходим тактильный контакт с наставником. Моё отношение к ней можно, наверное, сравнить с отношением любящего деда к собственной внучке. Все её прозрачные для меня попытки охмурить, выглядят забавными и очаровательными. В итоге ей это никак не помогло приблизиться к заветной цели и затащить меня к себе в постель. А вот ситуация оказалась только усугублена. Девочка лишь пристрастилась к физическим ощущениям, испытываемым от прикосновений, когда я поправлял её стойки в йоге, показывая верное исполнение движений и асан. Она даже отправляла ко мне своего фамильяра. Уходя в свои мысли, глубоко погружаясь в размышления при расчете заклинаний, ритуалов или зелий, я любил гладить и почёсывать пушистую, мягкую шёрстку её котейки. Вот однажды она и установила случайно свою самую сильную из тогда возможной синхронизацию с органами чувств своего фамильяра. Так девочка стала получать от меня хоть какую-то ласку и удовольствие от физического контакта через ментально-чувственную связь с Конеко. Об этом, к своему стыду, я не сразу догадался. Но уже было поздно что-либо менять и бесполезно увещевать Марию в неприличности подобного шага. На сам процесс обучения чувства Марии ко мне никак не влияли. Вернее, не шли во вред, а даже наоборот — помогали ей в стремлении стать сильной магессой. Неугасающий энтузиазм Марии в покорении новых вершин в магическом искусстве побудил меня поощрить ученицу небольшими каникулами. Четыре года непрерывной учебы могли надорвать её задор. Поэтому, сообщив Франческо, что мы отправляемся с его дочерью, так сказать, на полевую практику, мы переместились с ней на тропический остров в Карибском море. Он, конечно, не был в восторге, но прекрасно понимал, что всему обучить его дочь в стенах замка не выйдет. Когда-то, только освоившись с даром к иллюзиям, доставшимся от Кицунэ, я создал множество мелких животных. Потом отправил их в разные концы света. Около сотни иллюзорных крыс отплыли из Испании в сторону Нового света, из портов Венеции на Восток. Множество созданных мной воронов полетели в интересующие меня страны Европы. Так я обзавелся множеством координат для перемещения порталом. Одни из них — небольшой остров в Карибском море, где потерпела крушение испанская каракка с моей крысой на борту. Она, заполненная золотом, возвращалась в Испанию. Когда случилось крушение, я, тем же вечером переместившись на этот остров, спрятал там все золото весом в двадцать тонн. Далее провел над островом кровавый ритуал сокрытия, используя в нем немногих людей, переживших кораблекрушение. Никаких угрызений совести я по этому поводу не испытывал. Все члены экипажа этого корабля были ещё теми головорезами, вырезавшими целые деревни коренных американцев за пару золотых сережек. Никакой жалости подобные индивиды у меня не вызывали. Теперь, чтобы обнаружить этот остров, на него должен наткнуться маг не слабее седьмого октана. Только ему удастся преодолеть защиту острова — и то не факт, что ему хватит умений обойти мои иллюзии, в процессе не налетев на рифы. Сколько же восторга было у Марии! Ведь мы оказались в моей тихой гавани, где был замечательный климат, белоснежный песок и никаких опасных гадов. Их отсутствием я озаботился ранее, истребив на острове всех ядовитых насекомых. Остались лишь змеи: мне они никак не могли угрожать, а Марию и Конеко защищали моя метка и магия. Также я обезопасил прибрежную линию, чтобы к берегу не подплывали опасные хищники. На самом острове был средний силы источник магии. Безусловно, где-нибудь в Европе он представлял бы огромную ценность, вызывая нешуточную борьбу. Здесь же, на задворках цивилизации, он был нафиг никому не нужен. Остров находился довольно далеко от континентов, и привязка его к магу не дала бы тому скорого восполнения собственного резерва. Именно этим ценны источники на любом из континентов. Соленая вода отличный «диэлектрик» магии. Это здесь, на самом острове, он мог быть полезен магу. А вот тратить на ритуал усмирения дикого источника маны дорогостоящие ингредиенты, время и силы было нерентабельно. Для меня же он не составил труда. Ведь мне не нужны были никакие ухищрения для его подчинения, и с ним я справился лишь собственными силами. Здесь же, на острове, у меня теперь был небольшой двухэтажный домик с полуподвальным, цокольным этажом. Там были ритуальный и тренировочный залы, а также лаборатория, где можно и артефакты мастерить и зелье с эликсирами приготовить. Ну а поближе к берегу у стояло бунгало, где, собственно, и провела всё своё время Мария со своим фамильяром. Правда, у неё возникли некоторые трудности. Они были связаны с большим желанием искупаться в море, при этом отсутствием умения плавать. Еще одна трудность была связана с отсутствием подходящего костюма для плавания. — Святозар, а в чём мне купаться? — краснея спросила она меня в первый день нашего прибытия. — Да и не умею я плавать. Вы же меня научите, учитель? Причем покраснела ещё больше, решив сыграть на моей обязанности её обучать всему потребному ей в жизни, чтобы попробовать соблазнить своей наготой. — Вот, прошу! С этими словами я материализовал по памяти купальник из виденных когда-то мною в прошлой жизни. В меру закрытый, но вполне себе раздельный. Моего глазомера было достаточно, чтобы купальник отлично на ней сел. — Ой, но он очень неприличный, учитель! А вот теперь я тебе не верю, чертёнок. Уж больно у тебя мечтательный взгляд, а в эмофоне плещется предвкушение. А никакого стеснения в нём и в помине нет. Вот не пойму я женский разум. Попросить-то меня научить её плавать у неё стеснение вызвало. А вот то, что по нынешним нравам она будет передо мною чуть ли не голой щеголять — её совсем не заботит. — Тебе пора вытравить из себя стеснение, стыд и брезгливость. Когда вернемся в Венецию, я приступлю к твоему обучению целительству. Там тебе уже придётся препарировать трупы людей и не только. Будешь на практике и наглядных примерах изучать анатомию живых организмов. Так что привыкай. И нечего мне кривить своё личико: стать целителем, не замарав при этом ручек, не получится. Заодно буду учить её добыче ингредиентов. Ну а где целительство — там и малефика, магия крови, плоти и некроконструирование. Но об этом, моя ученица, ты узнаешь чуть позже. Месяц пролетел незаметно. Сначала я научил Марию держаться на воде и более-менее плавать, навесив на неё на всякий случай защитный артефакт, чтобы она не утонула. А потом перебрался в свой домик в центре острова. Там стал постигать знания, доставшиеся мне из библиотеки гильдии рунологов и ритуалистов. Они уже загрузили в артефакт все знания, собранные за два века существования их организации. Так что теперь мне ничего не мешало вдумчиво ознакомиться с тем, что такого интересного они смогли собрать. С Марией я виделся дважды в день, обедая и ужиная в её компании, перемещаясь на побережье в её бунгало. Ей тоже было полезно побыть в уединении и спокойствии. Ведь она до этого была под постоянным приглядом кого-нибудь из взрослых, причем никогда не бездельничала, а была занята собственным образованием. Помимо преподаваемой мной магии она изучала этикет, танцы, экономику, стихосложение, риторику, философию, учила родословные и генеалогические древа всех влиятельных фамилий Европы и не только, политику. Наняв меня в качестве учителя для своей дочери, Франческо, для ее общего образования, нанял и репетиторов по предметам, которые должна знать благородная леди. Он вообще не скупился на образование своих детей. Так что, узнав, что его дочь магесса, пожелал дать ей самого лучшего учителя, который мог бы раскрыть весь её потенциал. Но потом срок нашего пребывания на острове подошёл к концу. Последовав моему совету, Мария растеряла всякий стыд. Сейчас девочка сидела у меня на коленях, причем в том самом купальнике, который якобы смущал её своей открытостью. Ну а я отдыхал после изматывающего ритуала на своей душе, привязав к ней пространственный карман. Так что сейчас был не в силах согнать её с себя. И теперь она задала вопрос: — А мы ещё сюда вернёмся, учитель? А её слова сопровождались поглаживанием меня по щекам. Это она, мол, так переживает о собственном учителе и дарит ему заботу и ласку. И никакого скрытого подтекста, только забота младшего к старшему, что ей очень дорог, прям как второй отец. Ну да, ну да, а то я не слышу, как у тебя быстро бьётся сердечко, какой шторм в чувствах, когда ты своей пятой точкой поймала в капкан своих упругих ягодиц моего вялого, но величественного змея. А отделяют её похоть от желаемого лишь тонкая ткань моих льняных брюк, под которым нет исподнего, и её тоненькие невесомые плавки. — Обязательно вернёмся. Буду устраивать тебе подобные каникулы каждые полгода. Но только если твои успехи в учебе будут оставаться на том же уровне. И хватить ёрзать свой попкой у меня на коленях. Сняв с себя уже вполне оформившуюся девушку, я решил возвращаться в замок Бадоэр. На «мелкую», которой я ее всё ещё зову, она нисколько не обижается, ведь знает, что толку ноль. — Зови Конеко и облачайся в своё платье. Мы отправляемся обратно в Венецию, — хорошего понемножку. Наше возвращение не вызвало ажиотажа. Никого не удивило, что мы объявились в ритуальном зале, оказавшись прямиком в подземелье замка, минуя защиту и не потревожив сигнальные чары. Франческо уже имеет приблизительное представление о моих возможностях. Он понимает, что я самый сильный маг из когда-либо им встреченных. Ну а то, что я был неизвестен в Европе, до своего появления в Риме — ну так я прибыл из дикой Московии. Или Тартарии, как ещё называют Русское царство. Здесь и о нём мало что известно. Я дал Марии день на общение с матерью, сестрами и близкими, живущими в замке. Уже на следующий день я принялся за её обучение в качестве целителя. Загрузив ученицу теоретическими материалами по этому разделу магии, сам же стал думать над тем, какое мастерство получать следующим. Эххх, не хотел я возвращаться в Рим! Но ведь, если я собираюсь получить звание мастера темной магии и иных осуждаемых направлений магического искусства, желательно сперва стать мастером магии Света. Это снизит риски возможных опасных для меня мыслей в умах недоброжелателей. Всё же большинство церковников все еще живут с заблуждением, будто светлый маг — это добрый и чуть ли не святой человек, а тёмный — обязательно негодяй и подлец. Когда прошла уже неделя после нашего возвращения из отпуска, я под иллюзией прибыл в Рим. А там сразу отправился в гильдию Света, как они себя именуют. Так появление вызвало плохо скрываемое возбуждение и радость. Причина такого отношения стала ясна после общения с главой гильдии. Он хотел для нее того же, что я сделал для ритуалистов и рунологов. Да, каждая из ныне существующих гильдий пытается выпятить свои достоинства и принизить чужие. Да, их отношения между собой сложно назвать доброжелательными. Но ведь магия неделима, и потому есть много точек соприкосновения между магами различных направлений. Поэтому новость о моём даре гильдии ритуалистики и рунологии в качестве платы за экзамен на мастерство вызвала черную зависть у всех других глав гильдий и просто мастеров. Кому бы из них не хотелось иметь возможность в любое удобное время в любом угодном им месте воспользоваться библиотекой гильдии? Сейчас им, чтобы изучать необходимую литературу, требуется быть в библиотеке. Вынос физических носителей информации из неё строжайше запрещен. Все книги защищены от подобного. А тут у тебя есть: -защита от возможности получения информации из иллюзорного гримуара кем-либо, кроме носителя перстня мастера, завязанного на ауру; -удобная поисковая система; -автопереводчик; -лёгкий доступ. Лепота! Словом, мне помогли хвастовство и длинные языки рунологов и ритуалистов. Я на это очень надеялся. Ведь теперь у меня ни в одной гильдии не должно возникнуть никаких проблем с заявкой на сдачу экзамена на мастера. Сами же все мечтают о подобном девайсе в свои библиотеки. Прелестно, просто прелестно! Сдача экзамена была сплошной формальностью. Со мной уже навсегда есть духовный артефакт, похожий на православный крестик. Он облегчает управление Светом не хуже, чем титул Темного Лорда, выданный Магией и признанный миром — управление Тьмой. Мне, конечно, пришлось перетряхнуть свою память на наличие заклинаний этой школы, до этого ни мне, ни Моргане не дававшейся. Но спасибо хомяку двух этих магов, чью память я теперь имею в собственном пользовании: они собрали по ней много информации. За недолгой практикой перед прибытием в Рим за званием мастера в магии Света я выяснил одну вещь. Заклинания малого и среднего круга мне даются без каких-либо сложностей. Только высшие заклинания и чары магии Света требовали некоторой отработки. Но и они давались уже с пятой-шестой попытки. Получив очередной перстень мастера, я ещё раз подтвердил и укрепил веру людей в том, что я реально благословенный. Ведь Свет слушался меня, словно верный пёс. Кстати, это значительно усилило мои иллюзии. Магия Света, как оказалось, очень помогала моему улучшенному ментальному дару. Так что теперь: -мои иллюзии стали раза в полтора прочнее, практически приблизившись в этом к моим физическим показателям; -затраты в мане на них понизились процентов на пятнадцать; -они стали долговечнее. Теперь я создал артефакт-библиотеку всего за месяц. Ведь все расчёты для него были уже произведены, нужно было только повторить ранее уже проделанную работу. Правда, меня заставили понервничать в Риме. Уже практически завершив свою работу и собираясь через пару дней покончить здесь все свои дела, я получил приглашение на встречу с Папой Римским. Я долго ломал голову над тем, что им понадобилось. Еще думал, смогу ли потом покинуть Ватикан, если пойду на эту встречу. Но по факту, если я не собирался вот прям сейчас же делать ноги из Европы, то просто обязан был пойти на эту встречу. Накрутив себя похлеще Аластора Грюма перед операцией, я основательно подготовился к любым возможным ситуациям. Причем даже самым неблагоприятным для меня. На максимальной скорости, так как встреча была назначена на завтра, я весь день, ночь и утро клепал артефакты и варил зелья с парочкой жутких аэрозольных ядов. Выпусти я их — через пару часов Рим превратится в некрополь. Ну, кроме совсем уж защищённых и изолированных мэноров с их обитателями. Представ перед Папой, я был во всеоружии. Я на малейшее подозрение на опасность для себя был готов активировать сотню заряженных под завязку магических бомб, призывающих адское пламя. Зря, что ли, их по всему Риму разнесли и спрятали мои иллюзии? В результате пожар длился бы неделю, так как маны я на них не пожалел. Еще я был готов распылить отраву, которая выкосит тех немногих, кто переживёт бушующее пламя, приложить всех близлежащих некротическим проклятьем, а дальше пробойником переместиться в замок Бадоэр, схватить в охапку свою ученицу и драпать из Европы. В общем, я сейчас был в состоянии взведённого пистолета: один не понравившийся мне чих — и амба католикам. Но оказалось, что я зря себя накручивал: у меня просили десять артефактов-библиотек. Вот это я удачно зашёл! Но меня не устроила их скромность. Я, как «истинный» и «благочестивый» христианин, предложил Церкви, безвозмездно, тридцать таких артефактов. Конечно же, я с чистым сердцем дал клятву, что туда будут заложены лишь те функции, которые указаны в проектной документации. Однако кое-что умолчал. Связь артефакта со всеми привязанными к нему кольцами, дающими владельцам удаленный доступ к библиотеке, происходит через астрал и инфосферу. Разумеется, я не стал говорить, что мне, создателю артефакта-библиотеки, известна, так сказать, частота диапазона передачи. Это позволяет легко подключиться к ней через астрал, внося себя в список пользователей. Зачем смущать подобной мелочью почтенных старцев, считающих себя самыми умными? Они ведь думают, что, пользуясь своей властью и влиянием, которая может доставить мне смертельные проблемы, облапошили талантливого мага и получили за «спасибо» такие бесценные артефакты. Хотя, конечно, я немного наговариваю на них: мне дали графский титул, хотя и без земель, и пять килограмм освященного серебра. Не знаю, кто намаливал его и освящал, но это серебро было лишь чуть менее благословенным, чем мой собственный крестик. А ведь через него прошло, на минуточку, порядка сотни резервов архимага Света. С тридцатью обещанными Церкви артефактами-библиотеками я справился за пару месяцев. Однако отдавать их сразу же не стал, дабы не показать, что для меня эта услуга Церкви не стоила больших трудов. По той же причине я не стал получать новое мастерство — якобы весь с головой был погружён в работу. Церковь, может, и не является административным органом управления, всецело курирующим жизнь магов Европы, но руку на пульсе она держит крепко. Стоило бы мне подать заявку на экзамен получения нового мастерства, как это буквально в считанные недели стало бы известно в Ватикане. Заодно взятая мною отсрочка перед получением следующего звания мастера хорошо так повысит зависть иных глав гильдии, пока еще лишенных счастья обладания моим артефактом-библиотекой. Так что, выполнив заказ для Ватикана и выжидая подходящего часа для его вручения, я вернул всё свое внимание на обучение Марии. Первые месяцы ее сильно коробило от брезгливости при изучении мертвых тел и практике с ними. Однако не зря я уже больше двух лет обучаю её окклюменции и ментальной магии в целом, а не только защите сознания. Она уже умеет входить в транс, полностью абстрагируясь от эмоций, и при выполнении поставленной перед собой задачи руководствуется исключительно и только разумом. Так что во время самого урока с пособием в виде мертвой плоти Мария ведёт себя образцово. В это время она выполняет все мои указания, запоминает все наставления. А вот выйдя из транса, первый месяц регулярно опустошала свой желудок. Ведь уже не отгороженное от её чувственного духа сознание получало весь спектр эмоциональных впечатлений от увиденного и проделанного. Но человек — ещё та скотина, способная привыкнуть ко всему. Вот и она сперва приспособилась, а затем вовсе убедила себя в том, что ее занятие — вполне себе нормальное, и ничего оно не противное. В общем год пролетел интересно, особенно у Марии. Это даже немного снизило её навязчивую идею пробраться ко мне в постель, а после женить на себе. Как оказалось, вскрытие тел и копошение во внутренних органах ни капли не прибавляет к похоти подростка. Ну, если, конечно, у него всё в порядке с психикой. Когда истек назначенный мною годовой срок, я вручил свои артефакты при личной встрече с Папой Римским. Конечно же, не лично ему в руки, а секретарю при нём. Уверен, их будут очень тщательно проверять и перепроверять не единожды. Но я с нетерпением жду, когда в мои поделки, которые я наловчился клепать по паре штук за день, начнут загружать знания из архивов и библиотек Ватикана. Едва закрыв текущий вопрос с понтификом, я решил отправиться в Вену и стать мастером нумерологии. Четыре дня у меня заняло получение нового мастерства. Ну так мне не нужно было тратить время на изготовление артефакта: их был изрядный запас, сделанный заранее. Да и, как выяснилось, меня ждали. Меня сейчас вообще ждут в каждой гильдии, где ещё нет моего артефакта. Меня порадовало, что глава гильдии не просто принял у меня в качестве оплаты экзамена артефакт, но ещё и отдарился ответно. Вся Европа уже знает, что Святозар Змиев, известный артефактор и целитель, уже трижды мастер — учёный и экспериментатор, тяготеющий к зельеварению. Вот и порадовал меня Альфонсо, глава гильдии нумерологии, окаменевшей кровью гидры, которых ещё три тысячи лет назад истребили на Земле. И где он только её достал! Подарок был и вправду королевским. Но самым удивительным для меня оказалось то, что Альфонсо Бранс делал его от чистого сердца и без какой-либо корысти. Он оказался таким же фанатом магии, как и я. Ему были не интересны интриги и нынешние маги. Ведь они, вместо постижения таинств мироздания, заняты, по его мнению, хренью. А еще меня в нём удивило то, что этот старик с живым умом имел шестой с половиной октан. Еще он был мастером демонологии, о чём мне говорило духовное зрение. А ведь он был весьма улыбчивым дедом со смешной бородкой клинышком, щегольскими закрученными мультяшными усами. Словом, дедушка — божий одуванчик. С ним было одно сплошное удовольствие беседовать. И я с удовольствием согласился поучаствовать в совместном проекте создания артефакта, который при вводе условий требуемого ритуала делал бы астрономический расчёт наилучшей даты и времени его проведения. Три года мы с ним посвятили этому проекту, и в итоге сделали задуманное. Альфонсо хотел в качестве процессора и оперативки в этом своеобразном магокомпьютере использовать душу демона среднего круга. Мы настолько с ним сблизились, что он открыл мне свою тайну о мастерстве в демонологии. Но я отговорил его от идеи с демоном, после чего призвал дух разума в качестве мозгов артефакта. Ну а после этого его откровения я приобрёл для себя учителя демонологии. Это был единственный аспект магии, знаниями по которому я обладал (спасибо Моргане), но не рискнул самостоятельно пробовать на практике. Единственный раз моего использования этой школы — призыв Человека-скорпиона. Но тот ритуал прост, как палка. Если не допускать ошибок в сдерживающим круге и иметь достаточный резерв маны для его поддержки, при этом строго следовать условиям призыва и отпустить демона до прибытия его самки — никаких проблем возникнуть не могло. Он сам стремился поскорее убраться из тварного мира, не дожидаясь самки. Альфонсо на момент нашего знакомства было уже четыреста тридцать шесть лет. У него имелись неплохие шансы стать Высшим магом, обретя бессмертие: достаточно было прожить ещё столько же лет. К тому времени его душа уже будет иметь достаточно сил для скачка. И я решил помочь этому фанату магии дожить до этих дней. Ведь это первый мною встреченный маг, всем сердцем и душой влюбленный в магию так же, как и я. Он до сих пор не растерял юношеского задора и восторга перед познанием чего-нибудь нового. Для этого я изготовил девять порций эликсира, на который ушла вся кровь гидры. Через Франческо мне пришлось достать кровь и слезы Темного Феникса и ещё около десятка чуть менее редких, но также баснословно дорогих ингредиентов. Название этого эликсира — «Рассвет Черного Солнца». Он откатывал организм выпившего его к возрасту наилучших кондиций тела. Все ингредиенты для его создания, даже растительного происхождения, причислялись к запрещённым, добываясь из темных тварей. Во время всего процесса его приготовления состав необходимо заряжать энергией Света. Причем в таком количестве и под таким напором, что это доступно лишь магу седьмого октана. Четыре полученные порции я собирался отдать Альфонсо. Его применение впервые откатит возраст тела приблизительно к двадцатипятилетнему. При его силе магии, он бы к нынешнему состоянию должен был стареть лет триста. Но, увы, его второе начало, прана, уже тоже имеет возрастное изменение и старческий регресс. Так что омоложенное тело будет стареть быстрее, чем должно было бы. Потому он вновь станет таким же старичком, каким я его знаю ныне, уже через сто пятьдесят лет. Увы, эликсир откатывал возраст только физической оболочки. Повторное его применение будет уже чуточку менее эффективным. Ведь его прана будет продолжать стареть, отчего и её влияние на вновь молодое тело будет более сильным. Четыре эликсира, что я собирался ему передать, продлят срок его жизни ещё на половину тысячелетия. И вот этого времени ему должно хватить на эволюцию души. — Альфонсо, прими от меня этот подарок. С ним ты ещё долго будешь бельмом на глазу у всех, кто мечтает, чтобы ты перестал коптить небо и освободил место главы гильдии. Свой совместный проект мы закончили, а у меня были планы получить ещё звания мастеров в других школах магии. Пора было двигаться дальше. — Что это, Святозар? — с любопытством он смотрел на четыре флакона. Там клубилась тьма, но при этом они излучали белоснежный свет. — Это, мой друг, прибавка к твоему сроку жизни ещё на пятьсот лет. Только попробуй мне за это время не стать Высшим магом — на том свете тебя достану! Не доводи до подобного. И тут Альфонсо стал хохотать. Причем с надрывом. Еще в смехе чувствовались сразу горечь и тихая радость. — Ты чего, старый, и что это сейчас было? — спросил я уже Альфонсо, когда тот уже немного успокоился. — Хех! Двести одиннадцать лет назад мне пришлось собственными руками убить сына, желавшего избавиться от меня, чтобы стать главой рода. Затем, сто шестьдесят лет назад, я убил двух своих внуков, которые пошли по той же дорожке. А сегодня я получил шанс на бессмертие из руки Салазара Слизерина! Это ли не ирония? — И на чём я прокололся? То, что он узнал о втором моём имени, меня не очень-то беспокоило. Не тот он человек, чтобы трепаться об этом. — Все демоны из младшего и среднего круга соглашались на твои условия, не торгуясь. А это возможно лишь если они безоговорочно признают над собой твоё старшинство и право приказывать. Но ты не Архидемон. Значит, остаётся единственный вариант, когда такое возможно. Демоны видят метку мира с титулом, что был тебе им дан — «Темный Лорд». А последним в истории был Салазар Слизерин. Провести аналогию твоего нынешнего имени с предыдущим, было несложно. Имена созвучны, а фамилия так и вовсе змеиная. — развёл руками Альфонсо. Мол, извиняй, задачка для первоклассника.