Западня

Голова трещала, а сознание раскалывалось. Драко застонал и снова уснул, спустя лишь одно мгновение. В висках был ужасный, громкий звон, который не прекращался. Казалось, что он попал под камнепад или лавину, так сильно закладывало уши. Его что – то коснулось, и он сжался в комок. Тело болело, а голову ломило. Но он с трудом раскрыл глаза. Перед ним неожиданно оказалось встревоженное лицо Поттера. Он был, неожиданно, испуганным, , - Какой же ты идиот, Малфой, - растерянно сказал ему Гарри, и Драко опять отключился. Сириус не мог прийти в себя. Он шагал кругами по больничному крылу и не мог остановить свои слезы. Они катились из глаз водопадом, что с ним не случалось уже несколько лет. Душа словно была опустошена, а все мысли пропали. Осталась лишь одна фанатичная и безумная. Что если Малфой умрет? Тот не просыпался, а рана на голове не заживала. Он проснулся лишь один раз, когда к нему пришел Гарри, и сразу же снова отключился. Сириус не понимал, что волнует его больше. Что дорогой ему человек может умереть, или что та единственная его связь с внешним миром прервется, и он останется один. Совсем один. Еще чертовы два года он будет в полном и угнетающем одиночестве. Вокруг Драко каждый день было скопление народу. Снейп мрачно и тревожно смотрел, хмуро качая головой, Гарри и Полумна растерянно пытались разбудить его, Грейнджер плакала, а Панси Паркинсон замирала от ужаса. Впервые, Сириус наблюдал на ее лице искреннее раскаяние. Такой взгляд обычно бывает лишь у людей, совершивших нечто ужасное и глубоко сожалеющих. С ее лица пропало то самое выражение всемогущества и непобедимости. Теперь ее взгляд стал жалким и загнанным. От нее отвернулись подруги, а миссис Паркинсон даже прилюдно дала ей пощечину. Панси резко опустилась на самое дно Слизерина своим поступком. Блэк все равно считал, что это наказание не достаточно. Он был готов убить ее голыми руками, когда смотрел на Драко. Тео проснулся раньше, и его состояние не было таким уж плохим. Сириус сидел ,покачиваясь, словно в трансе и смотрел в окно. Рядом на кровати лежал Драко. Его дыхание было неровным и от одного этого звука, сердце Блэка разрывалось на части, а слезы скапливались в уголках глаз. Он медленно протер глаза рукавом куртки. Тихое лязганье дверной петли заставило его повернуть голову. В больничном крыле стоял Гарри. Сириус не смог сдержать грустную улыбку. Гарри выглядел плохо и встревоженно. Кажется, он спал также неважно, как и Блэк. Он нерешительно подошел к Малфою и взял его за руку. - Малфой, черт, просыпайся, - медленно сказал Гарри и затаил дыхание, - Без тебя все в Хогвартсе не так, - тихо произнес Поттер, - Гермиона вечно плачет, и Полумна тоже. Нотт ни с кем не разговаривает, только кидается на Паркинсон и кричит, что убьет ее если ты умрешь, - голос Гарри задрожал от слез и Блэк поспешно вышел в коридор. Его дыхание сбилось. Он не мог больше выносить того, что происходит. Его бесило, что все начали хоронить Драко раньше времени. Будто никто в него не верил. В то, что у него хватит сил проснуться. Это пробуждало в Блэке ярость и гнев. Как они все могут быть так слепы? Неужели считают, что такой сильный парень не выживет? Тот, кто бросился спасать своего лучшего друга? Все его мысли отступили, когда в палате послышался слабый, нервный кашель. Сириус побежал обратно так быстро, как никогда в жизни. Казалось, опоздай он хоть на долю секунды и все будет потерянно. Драко сидел на кровати и кашлял, переводя дыхание. Его глаза, красные и усталые нашли его взгляд ,и Сириус почувствовал что жизнь снова возвратилась к нему. Драко перевел дыхание и спустя секунду, посмотрел на Гарри, - Скажи Тео, что Панси мы убьем вместе, - хрипло сказал он и снова закашлялся, согнувшись пополам. - Ммалфой, ты, - пробормотал Гарри, - Ты жив!, - закричал Гарри и принялся трясти Драко за плечи. - Ну конечно, Поттер, - устало сказал Малфой. - Нужно пойти и всем рассказать! Обязательно. - Так понимаю, я новость номер один? , - медленно произнес Драко, не сводя с Сириуса растерянного взгляда. - Ну конечно, - удивленно сказал Гарри, - Тут было такое. Просто кошмар. Гермиона и Полумна вечно плакали. Снейп на всех срывался. Нотт ударил Паркинсон по лицу в Большом зале… - Тео очнулся?, - мгновенно прервал его Драко. - К счастью да. Он очнулся через два дня, но его отца все равно было жалко. Бедный мистер Нотт. Мне кажется, я никогда не забуду, как он кричал на мать Панси. Малфой ощутил, что его дыхание замерло, - А мои родители?, - тихо произнес он. Он не понимал, что хочет услышать. Новость о том, что мать обливалась слезами - разбила бы сердце, но новость о равнодушии ударила бы куда сильнее. Сириус вздрогнул от воспоминаний. Они были неприятными. Гарри тихо вздохнул и медленно сказал, - Ну твоя мама она … была очень грустной. Она три дня от тебя не отходила, - голос Гарри дрогнул, и перед его лицом возникло заплаканное лицо Нарциссы Малфой. Поттер и сам не знал почему, но вид этой заплаканной несчастной женщины ужасно задел его. - А мой отец?, - спросил Драко, сам не понимая зачем. Для себя он уже решил – на отца ему плевать, но почему то его реакция все равно была важна. - Ну он был не таким эмоциональным как твоя мать, - изворотливо сказал Гарри, - Скорее очень злым. Он ругался с Дамболдором, с отцом Тео, с матерью Паркинсон, а Хагрид… - Что, что Хагрид? , - обеспокоенно сказал Малфой. С одной стороны он был неожиданно рад что его родителям не плевать на него, но зная своего отца он переживал за Хагрида. Неудивительно, если он все свалит на него. - Твой отец, он сказал Хагриду что он не оставит все так, - сказал Гарри и его передернуло. Отец Драко по его мнению был психом и если он решит кому то отомстить, то обязательно это сделает. - Надо сказать ему, что Хагрид не при чем. Это все Панси. Или лучше пусть накажет меня – плевать. Я все каникулы выслушивал, какое я ничтожество. Наверное, он вообще жалеет, что я появился на свет, - произнес Драко, сжва руки в кулаки. - Малфой, - сказал Гарри, сжав его руку, - Мне не нравится твой отец. Он мудак, - тихо сказал Гарри, и Драко возмущенно пихнул его локтем, - Но не думаю, что ему плевать. А твоя мама, - задумчиво сказал Гарри, - Надеюсь, если бы мои родители были бы живы – они были бы похожи на твоих. Также бы защищали меня, - рука Поттера дрогнула, и Драко ощутил, как чувство стыда накрывает его с головой. Опять он решил пожаловаться Поттеру ,жизнь которого, была вне сомнения гораздо хуже и труднее его. У него всего лишь были родители, которые не понимали его и которых он сам не мог понять. У Гарри не было даже таких. - Прости, Поттер, спасибо, что пришел ко мне, - медленно произнес Малфой, и Гарри медленно кивнул. Он поднялся с его кровати и Драко почувствовал что должен сказать еще что нибудь, - Поттер!, - сказал он неожиданно и Гарри удивленно повернулся к нему, - Ты потрясающий человек. Твои родители тебя любили, и они до сих пор тебя любят. Пусть их и нет рядом. Гарри грустно улыбнулся и кивнул, тихо произнеся, - Спасибо, Малфой. Пойду, найду Дамболдора. Скажу, что ты очнулся. Драко на это лишь устало кивнул. Разговор его утомил и одна мысль о том, что он заставил столько людей переживать за него, была неприятной. Слезы его матери, Полумны, Грейнджер, волнения Сириуса и Поттера, переживания Тео. Все он и его чертова смелость, что теперь буквально преследовала его. Он всю жизнь был и считал себя трусом. С детства понимая, что сам он ,мало на что способен, и внушить страх он может лишь с помощью своего отца, пользовался этим, отчасти понимая, что в глазах окружающих выглядит жалко. Однако, теперь он действительно стал смелым. И эта смелость не всегда была необходимой и оправданной. - Драко, я горжусь тобой, - тихо сказал Сириус и обнял его за плечо, - Но еще раз так сделаешь, я тебя убью, - прошипел Блэк, сильнее стиснув его руку. Драко кивнул. Сейчас он ощущал себя тем самым нелепым, смелым гриффиндорцем, никак не умным и расчетливым слизеринцем, к образу которого всегда стремился. Двери распахнулись в тот же момент. На пороге стоял Дамболдор, за ним Полумна, Грейнджер и Тео, с огромной повязкой на руке. Они быстро подошли к нему, и Полумна бросилась к нему на шею. - Драко Малфой какой ты смело безрассудный! Мы с Тео решили, еще раз так сделаешь и мы тебя убьем, - сказала Полумна на одном дыхании и тут же замолчала. - Прости, Полумна, - сказал Драко, ощущая нарастающее чувство вины, что преследовало его все чаще. Он и сам не мог сказать, в чем заключается причина. Когда он был жалким трусом, ждавшим защиты от отца, Крэбба и Гойла, да от кого угодно – ему было стыдно. За трусость и не возможность распоряжаться своей жизнью. Теперь он был смелее, чем когда либо. Но все равно было стыдно – своими поступками он заставлял других постоянно беспокоиться за него. И то и другое ему ужасно не нравилось. Но пока золотую середину он найти не мог. Ему отчетливо казалось, что если он прогнется под своим страхом, как делал это еще пару лет назад, то больше никогда не вырвется из этой пропасти. И все вернется на круги своя. Его единственными друзьями, как и раньше, будут тупые Крэбб и Гойл и мерзкая Паркинсон, Сириус будет его презирать, родители, как и раньше, хвастаться им перед другими, словно маленькой крошечной домашней собачкой. Драко передернуло. За беспокойство, которое причинил матери, в волнения же своего отца он не верил. С каждой минутой, что он был в сознании, желание их видеть уменьшалось. - Драко, мы тут, - растерянно сказал Тео, размахивая у него перед лицом ладонью, - О чем ты думаешь? - О том, почему ты не кричишь на меня, - соврал Драко. В его голове были сотни, тысячи мыслей, но его друзьям не обязательно знать об этом. Тео на это заявление лишь усмехнулся, - Ты меня спас. На первом курсе, когда ты побежал со мной спасать Гермиону от тролля, я бесился. Думал, зачем этот идиот туда полез? Я бы и справился сам. Но только я был идиотом, - тихо сказал Нотт. - Значит ты считал меня придурком?, - с притворным недовольством произнес Драко. - Не притворяйся, ты меня понял. А если серьезно, больше не надо так делать Драко. Твоя мама была в истерике, а твой отец угрожал мне, моему отцу, матери Панси и Хагриду по очереди. - Я не удивлен, - тихо сказал Малфой, - Надеюсь, Хагриду и гипогриффу ничего не будет. Они не виноваты. По тишине, которая образовалась, было понятно, что это не так. - Что, черт возьми?, - возмущенно сказал он, - Тео, что? Тео молча отвернулся к окну. - Малфой, Хагрида временно отстранили, а Клювокрыл, - неуверенно сказала Гермиона, - Мне кажется, что это плохо кончится. - Тео толкнула эта дура Панси, а гипогрифф животное. Как можно его наказывать за это!, - возмущенно сказал Драко. - Мистер Малфой, не хотел прерывать ваш разговор. Хорошо, что вы очнулись, - терпеливо сказал Дамболдор, неожиданно начиная разговор. - Спасибо, профессор, - опуская голову, тихо сказал Драко, - Самое странное, что со мной происходило в последнее время. Сириус насмешливо покачал головой. Это и правда, было странно. Вся эта история была несомненно страшной, пугающей, но тем не менее странной. - Думаю, вам нужно полежать тут еще пару дней, - с сомнением сказал Дамболдор, но Драко резко перебил его, - Профессор, прошу, я сойду с ума, если продолжу тут лежать! Драко пугало это место. Он ненавидел больницы, госпитали. Запах в них душил, раздражал. Больничные стены вызывали чувство тревоги и нервозности. - О, понимаю тебя, - добродушно сказал Альбус, - Я тоже ненавижу больничное крыло. Но это мера необходимости. Драко не мог сдержать раздраженного вздоха. Опять, казалось, что окружающие преувеличивают проблему. Да, он пострадал. Но поднятая шумиха утомляла, а его друзья вели себя так, будто он и правда, почти умер. - Мертв в тринадцать лет, - пронеслось в его подсознании. и он едва заметно, вздрогнул. - Профессор прав, Драко, - сказала Полумна, и Тео кивнул ей в ответ. - Да, пожалуйста, нам будет так спокойнее, - тихо произнес Тео, и неожиданно, его лицо исказилось, - Я до сих пор думаю о том, что это моя вина. - Что?, - неуместно громко сказал Малфой и ощутил, как его застилает волной гнева, - Ты о чем говоришь? Лицо Нотта было нехарактерно неуверенным, - Ты не должен был этого делать Драко! Ты не просыпался, я думал ты умер!, - прокричал Тео и все уставились на него. Сириус понял, что такого Нотта он видел впервые. Всегда спокойный и сдержанный – сейчас он напоминал ураган. - Хватит, Тео!,- закричал в ответ Драко, - Ты мой лучший друг. Я не мог этого не сделать, пойми, - жалостливо сказал он и прикрыл глаза ладонью. В госпитале наступила тишина. Оба мальчика тяжело дышали и не смотрели в сторону друг друга. Даже дыхание ощущалось невыносимо громким. Дамболдор нарушил молчание, - Теодер, Драко безрассудство плохо. Но трусость хуже. Ты молодец Драко и я уверен, однажды ты станешь великим человеком, - сказал Альбус и протянул Малфою руку. Драко неверяще уставился на нее. Он знал, конечно, знал, что Дамболдор великий волшебник. Но ему всегда казалось, что они по разные стороны баррикад. Он сын Люциуса Малфоя и все прекрасно осознавали то, кем был его отец, и самое печальное – были уверенны что такой же путь изберет и его сын. Словно забывали о том, что Драко не его отец, а отдельный человек со своими взглядами, эмоциями. Поэтому, поддержка Дамболдора была неожиданной, но, тем не менее, приятной. За время, проведенное в Хогвартс, он с удивлением отмечал, как приходит к нему ощущение самоценности и значимости, так утратившееся, за время, проведенное дома. Драко пожал руку профессора, что оказалось неожиданно крепкой. - Отдыхайте, - сказал Альбус и вышел из лазарета. Его друзья вышли за Альбусом и Малфой быстро провалился в беспокойный сон. Проснувшись, он наткнулся на Снейпа, и Сириуса, подозрительно рассматривающего его. - Драко, как дела?, - поздоровался Снейп, и Сириус удивленно посмотрел на него. Снейп и дружелюбие казались несовместимыми вещами. - Нормально, - сказал Драко и спросил, - Профессор, я могу вернуться в общую комнату? Снейп кивнул, махнув черными, спутанными волосами, - Конечно, Драко. Я бы даже сказал, что это необходимо. По школе ходит много слухов. - Каких слухов?, - удивленно спросил Драко. - Ну, мистер Уизли всем говорит, что вы умерли. А миссис Паркинсон, что вы сами толкнули мистера Нотта, а потом упали сами, - серьезно сказал Снейп и Малфой не смог сдержать истеричного смеха. - Вы понимаете, что это бред, профессор? - Естественно, я осознаю это, - сказал Снейп и внимательно посмотрел на него, - Тебя это не беспокоит? Что некоторые могут поверить им? Драко удивленно посмотрел на Сириуса, но тот лишь кивнул ему, - А почему меня должно это беспокоить? Мне плевать. Пусть говорят, что хотят. - Раньше мне казалось, что общественное мнение важно для вас, - протянул Снейп. - Сейчас мне все равно, - припечатал Драко, прерывая дальнейший разговор. - Ты изменился, - задумчиво сказал Снейп, неприлично внимательно разглядывая его, - Пока я не понимаю, хорошо это или плохо. - Я и сам не могу понять этого профессор, - тихо произнес Драко. Он постоянно анализировал перемены, что происходили с ним. Отмечал, что все его качества, черты словно стерлись. Так, будто старый он погиб и теперь он новый человек. Однако, он считал, что замечает это только он один. Прошло пару дней, и он вернулся в свою комнату. На Слизерине, к удивлению, его встретили как героя. Парни постарше жали ему руку, а девушки обступали и с интересом спрашивали, как он решился на такое. Он ожидал непонимания, возможно, презрения, но точно ничего такого. Он лишь отнекивался, но внутри расцветало так сильно пострадавшее за лето чувство значимости и необходимости. Он чувствовал себя никому не нужным псом, внезапно нашедшим хозяина, и это было жалкое чувство. Такая сильная необходимость в подтверждении существования его я. Он обедал в Большом зале и чувствовал, что все глаза направленны только на него. - Ты жив!, - закричал Уизли, подходя к нему, - Что, Малфой, рад славе? - Ты идиот?, - только и смог произнести Драко. - Я не идиот, - быстро сказал Рон, - Это ты подговорил Панси толкнуть Нотта, а затем побежал к нему. Тебе просто не хватало внимания Драко рассмеялся, но его внутренности пронзило холодным ударом. Одна эта мысль казалась отвратительной , - Нет, Уизли. Просто я хороший друг. А такой жалкий человек как ты никогда бы не помог другому. А внимания не хватает тебе. Твои родители хоть помнят, сколько у них детей? Глаза Рона зло сузились, и он подошел ближке, - Мои родители хотя бы меня любят. А твой папаша когда приехал в школу, только и кричал, что его великая фамилия пострадала и это будет во всех газетах. Он даже в лазарет к тебе не пришел. Наверное, стыдно за сынка идиота, - припечатал рыжий, и Драко почувствовал, как на глазах выступили слезы. Правда была неожиданно жесткой. Он ждал своих родителей каждый день, но они не появлялись. Не было не письма, абсолютно ничего. Так, словно им все равно, жив он или уже мертв. Он оттолкнул Рона, и выбежал из зала. Слезы не кончались. Его родители даже не приехали, когда он очнулся. Это било по нему сильнее, чем он ожидал. Ему нужна была эта встреча – расспросить что будет с Хагридом, Клювокрылом, но кажется, она была нужна только ему. Он вспомнил слова отца о том, что если он продолжит общаться с Ноттом, его переведут в Дурмстранг, и содрогнулся от этой мысли. Хогвартс стал ему домом. И этот дом были готовы забрать у него. Нет, он даже не пес, он ничтожество. - Почему мои родители меня не навещают?, - спросил он у Сириуса хриплым от плача голосом. Он знал, что ведет себя как ребенок, но ничего не мог поделать. Эта мысль давила и поглощала. - Я не знаю, - тихо сказал Блэк, чувствуя, как его сердце разрывается на мелкие кусочки. Прошло несколько дней. Драко шел на урок к профессору Люпину. ЗОТи были интересны ему. К тому же, слова Рона не выходили из его головы и он пытался отвлечься, погрузившись в учебу. Осознание ненужности и понимание, что за неделю он не получил никакой вести пугало. Так, словно о его существовании забыли и вычеркнули. Это оказалось страшнее, чем он себе воображал. Ощущение что он призрак, а не человек. Что о его самочувствии больше думают Поттер и Грейнджер, чем собственные отец и мать. Он остановился возле кабинета ЗОТи и раздраженно потер рукавом глаза. От одной мысли, что он остался один наворачивались слезы. И да, у него теперь действительно были друзья, а главное Сириус. Но пустота и дыра в душе не исчезали. Он все лето ругался с отцом, но тогда с ним все было в порядке. А теперь нет. И все равно, его оставили. Словно ненужную, сломанную вещь бросили посреди дороги. От этого ощущения сводило колени, а руки начинали трястись. Драко с трудом сдержал жалкий всхлип и медленно задышал, когда увидел Тео и Полумну. Он действительно страдал, но его друзья тут не при чем. Казалось, что чувство ответственности за эмоции других людей просто глупость, но по другому не получалось. Он уже смирился, что начал разочаровывать свое окружение, но этого не хотелось. Подсознательно, он не знал врожденно или приобретено, но ему было присуще нелепое желание нравится. - Давно ты тут стоишь?, - опираясь на дверной косяк, спросил Тео. Драко быстро покачал головой. Он и так понимал, что его считают странным, почти ненормальным. И усиливать это ощущение не хотелось. Стал бы не странный человек в одиночестве стоять и смотреть в одну точку десять минут? - Мда уж, ты мрачнее чем Снейп в последнее время, - протянул Нотт, утешительно сжимая его худое плечо, - Это из за твоих родителей?, - тихо спросил его друг и Драко неохотно кивнул. Он не хотел жаловаться Тео или кому то еще. Он не нытик. Его проблемы это только его проблемы. - Я понимаю, - тихо сказал Нотт, - но если тебе нужно будет поговорить – только скажи. Драко нервно кивнул. - Эмоции не признак слабости, Малфой, - задумчиво произнес Тео, и не дождавшись его – пошел в кабинет. Драко слабо вздохнул и неохотно пошел в кабинет. Урок обещал быть долгим. Класс был возбужден. У них уже третий год подряд был новый преподаватель, и оставалось лишь гадать, каким он будет на этот раз. Дверь открылась, и вошел профессор Люпин. Драко посмотрел на лицо Сириуса, стоящего в углу класса, и отметил, как глаза его друга загорелись. - Точно, они же дружили, - вспомнил Малфой, неожиданно. Новый профессор ворвался в класс неожиданно, как ураган. Он, казалось, был смущен таким количеством студентов, что не сводили с него глаз. - Да уж, он явно адекватнее Локхарта, - вспомнил Драко их прошлого профессора, и скривился от отвращения. - Здравствуйте, класс, - сказал мужчина, - меня зовут Римус Люпин. Отложите в сторону книги, - сразу же перешел он к сути. Он слегка покачал головой, отряхивая поношенный серый пиджак. - Я сторонник применения заклинаний на практике, - задорно сказал Люпин и подошел к большому черному шкафу. - У каждого из нас есть страхи, - сказал Люпин, задумчиво смахнув со шкафа невидимую пыль, - И это нормально. Ничего не боятся лишь мертвые и глупцы. По классу прокатился нервный смешок. - Сегодня мы научимся бороться с страхом. Существует существо, боггарт. Оно чувствует ваши страхи и становится тем, чего вы боитесь больше всего. Он чувствует ваши эмоции и питается ими словно пиявка. Драко нервно сглотнул. В последнее время чувство страха окружало его, как паучий кокон. Его тетка, черный подвал, Клювокрыл, мать и отец. - Однако, есть заклинание, - таинственно сказал Люпин, - Поэтому бояться нечего. Кто будет первым? Все отступили назад. Люпин тяжело вздохнул и остановился на Лонгботтоме, который нервно теребил свою мантию. - Может ты мальчик?, - спросил Люпин, и Невилл неохотно кивнул. Хотя, Драко мог видеть, что его уже трясет от ужаса. Невилл шумно сглотнул и подошел к большому, черному шкафу. - Не бойся, - бодро сказал Люпин, и спросил, - Чего ты боишься больше всего? - Снейпа, - выпалил Невилл, оглядываясь по сторонам. - Что, прости?, - недоуменно сказал Люпин. - Я боюсь профессора Снейпа, - дрожа от страха, сказал Невилл. Класс расхохотался, Люпин тоже не смог сдержать смешка, - О, понимаю тебя. Он и меня пугает. Но сейчас тебе главное сказать Ридикулус и представить профессора в смешной ситуации. Невилл быстро кивнул и шкаф распахнулся. Из него вышел Снейп с самым неодобрительным выражением лица. Лицо Лонгботтома покраснело от ужаса, но он выпалил, - Ридикулус! Через секунду Снейп оказался в дамском наряде. - Отлично, Невилл!, - довольно сказал Люпин, - следующий. Очередь шла быстро и казалась, нескончаемой. Страхи были совсем разными – от пауков Уизли, до умершего деда Дафны Гринграсс. Драко неуверенно сглотнул, когда подошла его очередь. Он не хотел в этом участвовать. Все будут знать чего он боится. Уязвимость сковала его. Он не знал, чего он боится больше всего. Он почувствовал себя неожиданно храбрым, но и одновременно ужасно трусливым. Он подошел к шкафу и сжал в руке палочку. Каждая секунда, казалась минутой. - Не бойся, Малфой, надери ему зад!, - крикнул ему Сириус, и Драко не мог сдержать смешка. Шкаф открылся и перед ним оказался тот, кто вызывал в нем не просто страх, а животный ужас, который бывает у кролика, наткнувшегося на тигра. Том Реддл из Тайной комнаты. Драко перекосило от ужаса. Его рот открылся от изумления. Он стоял, и чувствовал, как ужас сковал его тело, подобно кандалам заключенного. Красивое лицо Тома смотрело с насмешкой и отвращением, и всматриваясь в его зеленые глаза, мимо Драко отчетливо проносились воспоминания. Как он падает на пол, как его глаза закатываются, как он кричит, лицо Сириуса, его слезы. - Малфой, очнись!, - послышался встревоженный крик Поттера. Мир словно на секунду остановился. Тогда его спас Гарри, но теперь, это его битва. Этого казалось достаточно. - Ридикулус!, - закричал он, так сильно, как только мог. Том медленно превратился в замерзшую статую. Наступила тишина. - Довольно неожиданно, - сказал профессор Люпин, - Но ты молодец, - сказал профессор, положив руку на плечо Драко. Драко напряженно вздохнул и пошел в конец класса, где Сириус обеспокоенно сказал, - Черт, Драко. Я ожидал твою тетку, Клювокрыла, твоего отца, но ни это. - Я не удивлен, Сириус, - все еще дрожа от страха, выпалил Драко. Животный страх, чувство беспомощности не отпускало его. Так, словно он опять был в Тайной комнате. Драко больше не был трусом, но и храбрецом тоже. Просто человеком. Он сел за парту, тяжело дыша и чувствовал, что Поттер не сводит с него встревоженного взгляда.