-@-
Антон резко садится на кровати, по лбу и затылку стекает холодный пот. Дрожь пробивает все тело. Хоть Антон и говорил, что он готов к смерти Матвиенко и даже смеялся над этим фактом, то именно сейчас он понял, что нет. Он не готов к этому. Когда человек не боится смерти и не любит жизнь, если ты подставляешь к его виску пистолет, то он меняет свою позицию. Хоть какое-то понимание того, что все может закончится прям сейчас отрезвляет и даёт мощный пинок чтобы жить. Немного придя в себя, Антон решает перестраховаться и позвонить Кате. Дрожащими пальцами он отыскивает в контактах её номер и жмёт на вызов, прислоняя телефон к уху. От нервов покусывает кожу возле ногтей на руках, грызёт ногти и иногда прикусывает губу. Катя не отвечает. Страх одолевает его тело, желание поехать прямо сейчас к ней, в два часа ночи и начать долбить кулаками в дверь, разбудив всех соседей, которые, вероятно, вызовут ментов. А затем, разбудив и Сергея Матвиенко и Катю, спящую у себя в мягкой постели и тихо посапывая. А все это из-за ебанной паранойи. - Алло? - Неожиданно слышится знакомый голос под ухом. Она ответила. Шаст сразу встрепенулся, нервно улыбнулся и, заикаясь, ответил. - Кать, Катенька, - дыхание сбивалось. - Ты жива? Все в порядке? - Засуетился шатен. - Да.. - недолгое молчание в трубке. - Тош, у тебя прям в ебеня крыша летит? С чего ты взял, что я уже сдохла? - Антон и сам не понимает, зачем позвонил. Разбудил, да ещё и такую ересь наплел. Из соседней комнаты слышится барахтанье и тихие всхлипы. Шаст замирает. Его сердце, кажется, тоже. Катя пытается что-то до него донести, но взгляд приковал неизвестный силуэт где-то ближе к балкону. Отложив телефон, он быстро подошёл к объекту и слегка дёрнул. Блять.. Это просто клетка с хомяком. Показалось. А вот всхлипы нет. Шаст подбежал к кровати, схватил телефон, быстро извинился перед Катей и сбросил вызов. А как только собирался выйти из комнаты и пойти узнать, что происходит с Эдом, дверь перед его носом открылась и брат сам появился на пороге. Даже под ужасным светом, исходящим только от луны, можно было разглядеть зареванные, красные глаза и дрожащие, пухлые губы Выграновского. Тот трясся как осиновый лист на ветру и всхлипывал. Завидев это все, Шаст без раздумий обнял парня и сжал так крепко, как только смог себе позволить. Ведь и сам мог сломаться от такого, и Эда поломать мог. Спустя минут пять беспрерывных рыданий в плечо старшего брата, Эд просто пошёл и сел на его кровать. Утер слезы и тихо, охрипшим голосом попросил. - Можно я у тебя останусь спать? Я не хочу один оставаться.. - Вроде уже большой парень, брутальный даже такой. Но ведь все равно маленький, хрупкий ребёнок. Ему просто не хватает ласки и радости от этой жизни. Он не хочет быть один, его можно понять и просто прижать к себе, не отпуская. - Оставайся. - Не раздумывая, ответил Шаст и лёг на кровать, кидая одну подушку Эду. Брюнет укрылся одним одеялом с Тошей и ещё пару раз всхлипнул. Только хотел попросить, но Антон словно прочитал его мысли и сам обнял его, прижав к своей груди и медленно перебирая волосы. Так они и уснули..-@-
Утром Антон понял, что встать сегодня с кровати он не захочет. Чувство, что сегодня лучше остаться дома, не покидало его. Кровать была всё такой же тёплой, а мерзкие сны пропали. Так почему же не устроить себе незапланированный выходной? Эд так и спал под боком, его глаза припухли, а губы сильно высохли. По ним было понятно, что он их кусает также в мясо, что и сам Шаст. На удивление Антон проснулся не от будильника, а то телефонного звонка — звонил Серёжа. Причём два раза. Тревоги не возникло, лишь заинтересованность. Для чего Антон Лазареву в семь-мать-его-утра. Шатен решил перезвонить. - Антош, алло. - Ласкавая форма его имени немного да подняла настроение. Шаст улыбнулся. - Привет, Серёж. Ты два раза звонил, что-то случилось? - Быстрее перешёл к сути юноша. - Да.. - Устало ответил мужчина в трубку. - У меня сегодня работу отменили, начальник сказал, что в честь его дня рождения можно и сотрудникам расслабиться. - Если хочешь, то приезжай, я не поеду.. - Сразу догадываюсь, к чему клонит Сергей, выдал Шаст. Выграновский заворочался под боком. А потом забавно сморщил моську и поглубже укутался в одеяло. - Я приеду, маленький. Жди меня. - Произнёс мужчина и отключился. Антон знал, что с Серёжей можно не только трахаться, но ещё и гулять, выпивать, смеяться с чего попало, комфортиться. Поэтому подросток сразу понимал, что и сам Лазарев не будет к нему приставать в семь утра, ещё и если Антон на него полезет, то сам его прибьет. Так как просто спать в обнимку это вери гуд. Только вопрос.. Как об этом сообщить Эду? - Тох, тебе мужик твой звонил? - Оказывается, мелкий засранец не спал и слушал их разговор. Шаст округлил глаза, а затем как ни в чем не бывало ответил. - Да. Не парься, трахаться, пока ты в квартире, мы не будем. - Где-то у торса Антон почувствовал то, как усмехнулся брат. - Это славно. - Брюнет зевнул. - Ща я к себе свалю. - В подтверждение своих слов парень сразу же вылез из тёплого укрытия и ушёл к себе на диван. Спустя пару минут в дверь постучали, Антон пошёл открывать, ведь догадался, что Эд уже успел уснуть. Как только входная дверь открылась, с подъезда на Тошу, такого сонного, лохматого и уютного, подул холодный ветер. Серёжа такой морозный, красивый как обычно поглядел на парнишку. Розовая растянутая футболка, серые трусы и босые ноги. На голове словно гнездышко из запутанных пшеничных кудрей. А губы такие розовые, спелые, мягкие даже на вид. Мужчина, как только посмотрел на такого мальчишку, не смог сдержать себя и впился своими губами в его. Тот сразу же охотно ответил. Выцеловывали каждый миллиметр, играли языками. Не было в этом поцелуе пошлости, лишь нежность. Прервав поцелуй, они побрели в комнату. Серёжа успел снять всю верхнюю одежду ещё в коридоре. Теперь он оставался в свитшоте и серых трениках. Но Шасту такой расклад не понравился, он стянул со своего парня свитшот и отправил его покоится на кресло, дождался пока тот снимет носочки, а после утянул его в медленный поцелуй. Лазарев с радостью отвечал и прижимал парня ближе. Старший поцеловал его в лоб, а после спокойно уложил его голову к себе на грудь и уснул.-@-
Целый день прошёл в полном спокойствии. Антона не мучали видения, он не слышал голосов и даже нормально поспал. Вот только после злоебучего салата его словно вывернуло вместе с душой в унитаз. Эд целый день смотрел сериалы и о чем-то иногда говорил с Серёжей, они быстро нашли общий язык. Лазарев даже показал, как он умеет жонглировать яйцами и ни одно не уронил! Когда Серёжа вышел покурить на балкон, Шаст успел чуть ли не поссориться с Эдом из-за пару грамм «смерти». В итоге они разделили примерно пополам, и, пока мужчина был на балконе, снюхали. Арсений Сергеевич даже не звонил, что было на удивление необычно. Ведь раньше он сразу трезвонил как только Тоша опоздает на пару минут. Всё-таки он человек дисциплинированный и никогда никуда не опаздывает. Завтра Антон пойдёт в школу на свой страх и риск. Можно было ещё посидеть пару дней в тёплой постельке, но учиться необходимо. Ведь если сейчас он практически ничего не понимает из того, что они изучают, то что будет, если он станет прогуливать чаще? Несдача экзаменов и вся жизнь в проституции. Или его посадят в тюрьму за продажу наркотиков. Так что уж лучше получить от Арсения..-@-
- Что получить от Арсения? - Неожиданно вырвала из мыслей Антона Катя, медленно делая дорожки из белого порошка на своём телефоне, опёршись спиной на дверь кабинки. - А? - Сначала не понял Шаст. Но потом до него дошло. - Прости, мысли в слух.. Матвиенко понимающе кивнула и, скрутив купюру, передала её Антону. Шаст принял наркотик с телефона девушки и буквально сразу же осел на пол. В глазах резко помутнело, а голова закружилась. Такого давно не было. Антон и не помнит, когда последний раз пребывал в этом состоянии. Катя не обратила на это никакого внимания, просто снюхала свою дозу и лёгким движением руки закинула розовые локоны за плечо, забавно фыркая и потирая нос. Антона начало не по-детски так трясти. Руки практически не слушались. В черепную коробку словно напихали ваты, а кости на ногах переломали, чтобы он не смог нормально идти. К горлу то поступала, то отступала блевота. Сердце само не вникало в то, какой ритм оно набивало. Страх овладел Шастом. Только не сейчас, только не в школьном туалете. Он не отмоется от такого всю жизнь, если конечно сейчас не сдохнет. Ловить передозы в школьном санузле — это совсем не мега-супер-пупер кайф.. - Антон? Тоша-а-а! - Еле слышно донёсся голос Кати до юноши и он посмотрел на неё. Глаза его заплыли слезами, они начали буквально ручьём скатываться с его глаз. Матвиенко как только могла, быстро открыла свой портфель и достала бутылочку воды. Налив себе на руки, она начала не со всей силы, но и не слишком слабо ударять парня по щекам. Антон мычал что-то не членораздельное и плакал. Девушке было больно на это смотреть, но ничего поделать она не могла. Боже.. Если бы она знала, что будет с Антоном после этой дозы, она никогда бы ему её не дала.. Что же теперь делать? - Матвиенко, ёб твою мать! - Буквально из ниоткуда зарычал Арсений Сергеевич и, быстро присев на корточки, отодвинул девушку от Шастуна. - А-арсений Серг-геевич, это не то, что вы подумали! - Быстро начала оправдываться подросток, но Арсению было на это кристаллически плевать. Его сейчас синие глаза наполнились тревогой и одновременно злобой. «-Если уже употребляете, неужели вы настолько конченные и не можете допереть до того, чтобы не заниматься этим в школе?» У себя в голове задавал вопрос Арсений. - Антон, ты как? - Пытаясь добиться от него ответа, спросил Попов. Спустя пару секунд он понял, что спрашивать что-либо у шатена сейчас просто невозможно. И подхватив его на руки понёс в небольшой кабинет, находящийся сбоку на сцене и скрывающийся от лишних глаз с помощью штор, навешанных внутри сцены с правого бока. А с левого располагалось зеркало высотой где-то два метра и шириной по всей стене. Занавес был бордового цвета. Сцена была расположена так, что её было хорошо видно вместе с зеркалами. И она казалась меньше, чем есть на самом деле, ведь слева скрыто от лишних глаз. Стояло пианино, оборудование по типу колонок и прочего. Столы, лавочки и стулья, и даже небольшая гримерная. Кстати, гримерная тоже была закрыта шторами, как и сам кабинет. Он был похож на лаборантскую. Внутри также располагался диван, шкаф во всю стену, забитый всякой ерундой. Стол и стул, а на столе лампа, ручка, ежедневник и прочая ерунда, наверное самого Арсения. Попов аккуратно уложил мальчишку на диван и укрыл пледом, лежавшим у мальчика в ногах. Антон что-то невнятно пробормотал, а затем повернулся на другой бок и, трясясь то ли от холода, то ли от дозы, уснул. На удивление его сон был вполне спокойным, парень тихо посапывал и обнимал себя руками. Сердце Попова закололо от увиденного. Юноша семнадцати лет, совсем непримечательный с виду, работает проституткой по вызову, употребляет, и судя по его телу, ничего не ест, либо ест крайне мало. А ведь такой забавный вроде паренёк, кудряшки, вечно спадающие на его лоб, торчащие ушки и такие нежные руки. Вот только эти нежные руки не должны удовлетворять мужчин за тридцать. Они должны готовить печенье, играть на гитаре, писать стихи. Но никак не делать эту поганую работу. Мужчина кладёт голову на руки, отвлекаясь от очередной проверки домашнего задания кого-то из учеников. Смотрит печально и задумчиво. - Как же тебя так побила жизнь, мальчик? - Шепчет он и знает, что Шастун ему не ответит. Сейчас юноша видит сны, крепко сжимая край пледа. Арсений ещё с первого дня заметил в этом парне что-то, что не видел ни в ком. Конечно он видел много наркоманов, подростков, проституток. Но говорить, да даже думать так об Антоне он не может. Парень другой, ему совершенно не идёт все, чем он занимается. Это так чуждо для такого солнечного человека. Попов верит, что подросток изнутри сиял.. Тошу можно сравнить с розой. Не каждый видел, как он расцветал, подстраиваясь под солнечные лучи и блаженствуя. Но все видели, как он вял, покрывался шипами и тускнел. Ему перестали давать любовь и заботу, а может никогда и не давали. Но ведь цветы погибают без воды, а у людей вода - это любовь.-@-
На улице медленно и уверенно стемнело, Шаст все также спал. А Арсений успел провести пять уроков и заняться разработкой плана на познавательную викторину для пятого класса. Ветер шумел в трубах, за окном снова шёл снег. Эта зима какая-то холодная излишне.. Раньше было теплее. А теперь что на душе, что на улице грёбанная вьюга. А Антон так сладко посапывает. Его не хочется будить, нарушать этот покой, который он получает лишь во сне. Арсений в этом уверен. Мужчина бы укрыл мальчика от этого холодного города, общества, мира и самого себя. Но сделать это он не в состоянии. Сам мёрзнет, пиздецки мёрзнет. У него единственный луч света - это дочь. Когда она трогает его своими крохотными ладонями, по телу проносится тепло, такое родное, которое он не чувствовал от своих родителей или партнёров. В голову учителя приходит великолепная идея. Поговорить с Сережей, дабы он защитил мальчишку от этого всего. Оградил как отец маленького ребёнка от всех ненастий. Хоть Арсений и против таких отношений, что Серёжа старше парня на немало так, но вмешиваться не позволит. Разве что подтолкнет к верному на его взгляд решению. - Здравствуй, Серёж. - Выйдя из кабинета и бродя по сцене, звонит Попов. - Привет, ты чего-то хотел? - Немного помедлив после приветствия спросил мужчина. Арс остановился примерно по середине сцены. Сердце атаковало неприятное предчувствие, но он достаточно быстро выбросил это из головы и все же перешёл к сути разговора. - Нам нужно встретится. В кафе «Лакомка» к восемнадцати часам будешь? - Оу-у, ладно, - согласился Сергей. - А о чем нам нужно поговорить? - Уже более бодро поинтересовался Лазарев. Ира, проходящая мимо столовой в которой и располагалась сцена, невольно остановилась и начала подслушивать разговор, встав так, чтобы её не было видно. - Нужно поговорить о Шастуне, это важно Серёж. - Завершил Попов и, бросив вызов, пошёл обратно к кабинету. Кузнецова приняла это к сведению и была готова сообщить об этом самому юноше, но он весь день не отвечал на звонки. Решив, что сообщит позже при встрече, она пошла собираться домой.-@-
- То есть, ты хочешь сказать.. Что мой парень занимается проституцией и ещё и принимает? - Нервно усмехается Серёжа и помешивает свой эспрессо. - Бред! Арсений тяжело вздыхает, складывает руки в замок на столе и смотрит более напористо, мол я, думаешь, шутить позвал?. - Блять.. - Лазарев откидывает чайную ложку куда-то на край стола, оставляя размашистый след кофе. - Боже.. - Серёж, просто помоги ему, ладно? Он ведь хороший парень, просто все сложилось чертовски плохо. - Просит Арс и уже собирается уходить, как Лазарев резко выпаливает: - А какого черта ты за ним бегаешь, Арс? Зачем мне это все рассказываешь? Влюбился и боишься ответственность брать? - Посыпались вопросы, как и нервы Попова. Один глубоких вдох, а затем Серёжу хватают за шиворот. Все таки у Арсения есть преимущества в том, что он сильнее и выше. - Твою мать, не неси ебанного бреда! Я тебе это говорю, чтобы ты ему помог, так как я для него никто. Просто классный руководитель, который проявил сострадание! - Прорычал Попов, ещё раз угнетающе посмотрев в глаза напротив. Спустя пару секунд отпустил Сергея и, расплатившись за свой кофе, буквально вылетел из кофейни. Идя по мокрым улицам, Арсений и вправду задумался. Почему же он так бегает за этим мальчишкой? Попов никогда не отличался добротой и состраданием. Но с этим парнем что-то явно по другому. Он переворачивает его восприятия к этому миру. Маска на лице преподавателя трескается, чего он так боялся допустить. Он ведь всего лишь его учитель английского. Просто очередной скучный и серый человек в жизни этого подростка. Так почему же Шаст иногда на него так пялится, стоя в коридоре и ожидая звонка на урок? Почему тогда парень не боится обнимать преподавателя? И как так вышло, что пару недель назад Арсений сам стиснул его в своих объятиях? Мужчина даже не догадывается, как с ним хорошо, ведь Антон пытается это скрыть своим раздражением. Но.. Безуспешно.-@-
Сережа приехал к Антону в десятом часу ночи. Трезвый с милым румянцем, но глаза его отчего-то блестели опасно. Злость? Ненависть? Неприязнь? Что в них? - Привет, малыш.. - Так гневно прошептал он такое ласковое малыш, что Шаст невольно вздрогнул. - Мы одни дома? - С поддельной улыбкой поинтересовался мужчина. Руки парня затряслись. Он вспомнил Алексея. Такое же разгневанное лицо и поддельный, ласковый тон. - Ч-что я натворил? - Понимая, что просто так на него злиться не за что, прошептал Антон. Серёжа снял пальто, повесил его на крючок, разулся. Начал медленно идти на парня, который, уже начиная трястись, медленно отходил к своей комнате. - Какого черта, мальчик мой? - Шаст все ещё не понимал, о чем идёт речь. Может Серёжа его в чём-то подозревает? - Ч-что? - Слезы начали накатываться на глаза. И в этот момент старший резко схватил парня за волосы, швырнул на пол что было силы, так, что подросток ударился головой об дверь. Антон издал вскрик. Серёжа дал ему сильную пощёчину, дабы тот не шумел. Всё-таки разбираться с полицией ночью — не то, чего хочется после тяжёлого дня. А после ещё ближе подошёл к рыдающему мальчику и ударил кулаком куда-то в ребро. Тот издал тихий писк. Мужчине это, видимо, очень не понравилось, он снова схватил его за волосы и потащил в спальню, закрыв на щеколду дверь. Парень нервно сглотнул, пытаясь унять слезы. Все без толку. Сергей стянул с мальчика одежду, оставив его лишь в трусах. Вынул из его брюк ремень и прочно связал ему руки за спиной. Вот тут уже началась нехилая истерика. Шаст вспомнил, как его стали ругать за каждую слезинку, и начал умолять мужчину остановиться, лишь бы не чувствовать этого снова. - Может ты уже мне сам расскажешь все? Кем ты являешься на самом деле. - Схватив парня за подбородок и посмотрев ему прямо в глаза, прорычал Сергей. Пазл в голове Антона сложился. Лазарев знает обо всем. Он знает теперь все, что Шаст так хочет не знать сам. Вот что такое боль. Когда ты видишь, как на глазах в тебе разочаровываются. Тебя считали нежным, а ты просто дешёвая шлюха-наркоман. Не оправдал ожиданий.. Старшему надоело молчание и, чтобы выбить из парня слова, он решил действовать радикально, взяв на этот раз свой ремень, перевернул юношу на живот. Пол неудобно давил на ребра младшего, но это волновало только его. Первый удар не такой сильный, как можно было ожидать. Но второй и третий уже нанесён с невероятной силой. Шастун кричит, срывая голос, за что его больно пинают в живот. - Ты шлюха! Антон, шлюха? - Злорадно произносит Серёжа в перерыве между ударами. - Ещё и наркоман! - Кричит ему в лицо мужчина, и Антону больно не от очередного удара. И вовсе не от слов. А от того, что это делает человек, в котором он успел увидеть надежду и защиту. Старший переворачивает парня лицом к себе и, специально сначала подняв, вновь кидает его на пол. Тоша не в силах держать лицо и плачет навзрыд, пытаясь уйти от прикосновений. Но у Лазарева свои планы и, переложив тельце на кровать, он быстро сдергивает с него нижнее белье и сразу входит до конца. Боль. Нестерпимая боль заставляет выть, задерживать дыхание и раскрывать глаза так, как это только возможно. Парень бы все сделал, лишь бы сейчас ему вскрыли вены или задушили наконец-то. Но только не дальше жить в этом мире. Лишь бы просто найти спокойствие и не думать о смерти. Хочется уже не тёплых рук любящего человека, а холодных объятий смерти во всем её великом обличии. Парень не хочет мучаться, он устал. Так чертовски устал. Кровь пачкает белую простынь и одеяло. Слезы уже сами по себе бегут из глаз, а Антон даже и не шевелится больше. Лишь смотрит в одну точку, не слыша стонов и упрёков со стороны Серёжи. В какой-то момент боль начинает сходить на нет, и появляется чувство, которое переполняет черепную коробку. Его душат. Сильно, чертовски сильно. В глазах мутнеет и только тогда парень понимает, что он безумно хочет сейчас задохнуться, но с кем останется его брат? Куда он пойдёт после его смерти? Что с ним будет? - С-Сереж, я-я за-дыха-аюсь! - Со всей, что есть, силы говорит Антон и начинает дрыгать конечностями в попытках выбраться. - Сере-еж-жа! А-х-х! - Хрипит Шаст, понимая, что ещё пару секунд и его не будет на этом свете. Лазарев резко отскакивает от парня. Антон начинает лихорадочно хватать воздух ртом и трогать свою шею. Пытается откашляться как только может. Слезы бегут ручьём. Серёжа смотрит на свои руки неверящим взглядом. Неужели он все это делал с человеком, которого вроде как любит? Мужчину начинает сильно трясти, он пытается привести себя в порядок, но ничего не получается. Когда Антон видит это, то у него сжимается сердце. Он из последних сил подползает к мужчине и кладёт свое дрожащие, окровавленное тельце рядом, укладывая голову ему на плечо и тихо всхлипывая. Старший прижимает парня к себе, целует щеки, пытаясь не нанести больше боли, и прижимает ближе. - П-прости меня. Прости пожалуйста! Я больше не буду, не буду, честно! - Антон произносит эту фразу, и вот ему уже снова пять лет, и он стоит на коленях перед огорченной мамой. Извиняется за свое грустное лицо, так как оно испортило маме настроение на весь день.. Как же это, черт возьми, ужасно. Ужасно, когда человек извиняется фактически за свое существование.. Когда он рыдает, стоя на разодранных коленях и просит прощения за то, что он такой.. - Серёж, Серёжа! Прости, прости, прости меня! - Буквально кричит подросток, утопая в своих же слезах. Его колени разбиты, тело в крови, губы искусаны, волосы влажные от пота и крови, а также спермы Сергея. Он весь трясется, сидя на коленях перед своим парнем, который сделал все это с ним. И Шаст все равно считает себя тварью. А когда мужчина хочет обнять юношу, то тот от испуга отползает и проваливается в бессознание.