Подарок Кракену

Когда Иззи сказал, что на этом корабле есть подарок, Эд только поморщился. Подарок. Очень смешно. Как будто бы на этом жалком суденышке было что-то, что Кракен не мог забрать. Он мог вынести всё — все запасы еды и пресной воды, все специи, что они везли, все ткани… это не имело значения, для Кракена нет. Кракен хотел потопить любой корабль, который встречался ему по пути, и только Иззи со своим гундежом на тему «нам нужно на что-то есть, капитан, и на какие-то деньги покупать тебе ром» останавливал этот порыв. Часть кораблей, правда, всё равно шла ко дну, едва Иззи уносил последний ящик с припасами — свечи случайно падали. Досадно, правда? Всё равно ни один из этих кораблей и капитанов не могли дать Эду то, что он так искал. Никто не мог. Точнее, мог… один человек. Но он умер. Нелепо и неправильно, так глупо, что даже не верилось, но Эд своими глазами видел газету с этой новостью. И ртом того несчастного торговца прочитал. В тот день всё потеряло смысл, Кракен буйствовал, а Эд, та его пугливая израненная часть, которая осталась, надрывно рыдала в чужой каюте, куталась в чужую одежду, искала следы чужого пребывания… словом, дни шли тяжёлые и мрачные, еще хуже, чем до этого, и исправить это никто не мог. Больше — нет. *** Иногда, еще до того, как оказалось, что Стид погиб, Эд разрешал себе помечтать о том, как Стид возвращается к нему. Залезает на корабль, бежит в капитанскую каюту, смывает краску с лица, ругает Эда за выброшенные книги… И всё равно счастливо смеётся, когда оказывается, что Эд сохранил его тайный гардероб, и всё равно шепчет Эду о том, что очень его любит, и всё равно говорит, что уплывет с ним в Китай, Россию, останется здесь, что угодно, только бы вместе… Больше Эд не мечтал. *** — Их не нужно убивать. Пожалуйста, — говорил Иззи в, кажется, сотый раз. Эд только закатил глаза. — Они будут нам полезны. Пойдут со слухами о твоей кровожадности, приукрасят всё в сотню раз… тебе это будет полезно. Тем более, они с подарком. Эду хотелось дать Иззи в морду. Это Иззи был тем, кто винил его в мягкости. Это Иззи тыкал его в то, что Эд размяк. И это Иззи теперь требовал у Эда оставить кого-то в живых, потому что они «с подарком». Эд на хую вертел все подарки. У него был один подарок, Стид подарил ему ощущение того, что он может не только ранить и не только нести боль, что он может делать кого-то счастливым… и сам же этот подарок забрал. Больше Эду подарки были не нужны. — Чёрная Борода, сэр, большая честь! — перед Эдом, будто из воздуха, возник пират. Он не был молодым, но очень щуплым, и смотрел на Эда с таким подобострастием, что становилось противно. Дать бы и ему в морду тоже. — Наслышан о ваших, кхм, подвигах. Вы удивительный пират, невероятный, самый… — Завали ебало, — Эд сморщился. — Показывай, что хотел, и я уже решу, отпускать вас дальше плыть, или вместе с кораблём пойдёте ко дну. Хотя куда им дальше плыть, если они заберут всё с собой… скорее, доживать последние дни, изнывая от жары, жажды и голода. Оставлять им ничего Эд не планировал. — К-конечно, — капитан этой посудины неловко сделал шаг назад. — Пойдёмте. Я специально приказал вынести из трюма в капитанскую, там вам будет… удобнее посмотреть. Или еще что. Что захотите. Эд сморщился. Тупой пес. В капитанской каюте (у Стида она была больше, светлее, хотя это к ней было уже непременимо… И не Стида она больше была) стояла клетка. Она была совсем небольшой, Эд не мог сказать точных размеров, но там не получилось бы стоять ровно или, например, вытянуть ноги, только согнуться. В ней кто-то сидел. Грязные тряпки вместо одежды, заросшее лицо… даже в полутьме, при беглом осмотре, Эд мог сразу выявить рану в боку, неестественно выгнутую руку. В некоторых местах на грязной рубахе было видно кровь, будто кому-то разбили нос, и кровь лилась оттуда, как придется. Человек в клетке пошевелился и болезненно застонал, чуть поворачивая голову. Эд почувствовал, словно ему за шиворот вылили ведро ледяной воды. — Этот олух рассказывал всем, что он ваш давний друг и очень хочет вас отыскать, — продолжал капитан этого дрянного корабля как ни в чем не бывало, не видя, как Эд с каждым его словом мрачнел всё больше. — Рассказывал, как он вам в портах оставлял какие-то подарки, я не особо понял, а вы никак не реагировали, поэтому он решил действовать сам… Словом, видно, человек охуел в край. Эд не мог отвести взгляда. Стид казался таким беззащитным сейчас. Он не был в сознании, выглядел осунувшимся, и Эд боялся представить, сколько ран сейчас спрятано под тряпками. И он хотел этот корабль… блять, он чуть не… — Где ты его нашёл? — спросил Эд, сам почти удивившись тому, как хрипло у него звучал голос. — Где. Ты. Его. Нашёл. — Т-Так вот, в ближайшем порту, недалеко отсюда, — мужчина испуганно сглотнул. — Пару дней назад. Я же говорю, он у всех расспрашивал, не видел ли кто Чёрную Бороду, представлялся Джентльменом Пиратом, уверял, что знает вас… Несколько дней назад, порт неподалёку… Они были там, почти одновременно, и… блять, Эд мог встретить его там, найти его, и Стид бы не… Эти мрази сделали это со Стидом всего за пару дней, а если бы они не встретились сейчас?.. если бы Эд нашёл их только через неделю? Или через месяц? Мысли, одна отвратительнее другой, перескакивали в голове, и Эд почти чувствовал, как задыхается. Стид оставлял подарки… Почему Эд не получил ни одного? Никто не осмелился бы оставить вещь Чёрной Бороды себе, Эд это знал… Даже если он не выходил с корабля, выходил Иззи, все знали, что это его старпом. — Эдвард, — Иззи появился, словно почувствовал, что Эд о нем думает. — Эдвард, послушай, это… — Закрой рот, — рыкнул Эд, и взялся за кинжал у бедра. — Ты решил, что он, Джентльмен Пират, врет о нашем с ним общении, и вместо того, чтобы предоставить решение мне — решил вместо меня. Вместо Чёрной Бороды. Величайшего, блять, пирата, которого ты знаешь, я правильно понял? — С-Сэр, но я думал… — Неправильно значит подумал, блять. И, выхватив кинжал, кинулся вперед. *** Эд опомнился, когда всё уже было кончено. Он тяжело дышал, стоя в другом углу этой каюты, и, оглянувшись, увидел только кучу тел. Точно, команда этой суки тоже была здесь. Кто-то лежал с перерезанным горлом, кто-то просто непонятной грудой на полу… Эд с отвращением откинул от себя нож. Тот был весь в крови, как и руки Эда. На темной одежде было не видно, но Эд знал, что туда тоже попало. Стид не шевелился. Он был в той же позе, в которой и был до этого, пускай Эд и видел только его затылок. Светлые волосы были грязными, с бурыми вкраплениями… — Босс, ты же не… — Иззи, блять, разумеется, куда же без него, снова возник за спиной, как тень. Мерзкая, уродливая тень. — Ты не станешь его забирать. — Я сам решаю, что мне делать, — Эдвард порылся в карманах того, кого он убил первым, и нашёл ключ. Руки действовали на автомате. — Пошёл вон отсюда. Я с тобой позже разберусь. Открыть клетку. Осторожно вытащить Стида. Эд прижал его к груди, одновременно желая сжать крепче, и боясь это сделать. Стид и так был ранен, и Эда тошнило от мысли, что он может стать причиной новых ран. Ему хотелось мягко убрать его отросшие волосы с лица, стереть пыль и грязь с нежной кожи… нет места хуже для ночёвки, чем трюм, и если Стид провел там в таком состоянии несколько дней… Не имело теперь значения, где Стид был раньше. Почему он не пришёл. Эд не мог думать об этом сейчас. Какое это всё имело значение, если он думал, что Стид мёртв? И если он чуть не потерял его по-настоящему? — Капитан, там еще другие пленные, — раздался голос Клыка. Эд заметил, как он тревожно сделал небольшой шаг назад, когда увидел, кого он нёс на руках. — Там… другие члены команды. Т-Там Олу, Таракан, и… — Веди их на корабль, — хрипло отозвался Эд. — Таракан в каком состоянии? — Н-Нормальном. На ногах стоит. — Веди его в капитанскую. И выпусти Джим, пусть придут тоже. И, не говоря ни слова, двинулся к «Мести». *** Стид не пришёл в сознание, когда они вернулись на корабль, и когда Эд уложил его на постель. Хорошо, что матрасы он никуда не выкинул, и, пускай они были грязными, это было лучше, чем лежать на жестких досках, в состоянии Стида — тем более. Пока к нему вели Таракана и Джим, Эд разорвал остатки рубашки, стараясь сдерживать дрожь в руках. Порезы. Проколы. Синяки. Стида пытали все эти дни, что он был у тех мразей на руках, и Эду хотелось убить их еще раз. Или подержать их в трюме пару месяцев, не позволяя им сдохнуть раньше срока… Не в состоянии держать себя в руках, Эд коснулся его измученного лица, пальцами изучая впалые щеки и золотистую щетину. Эд вздрогнул, когда дверь распахнулась, и в каюту вбежали Джим, за ними бежал Таракан, сразу с коллекцией каких-то ниток и иголок, видимо, успел забежать к себе… оттуда Эд ничего не выкидывал. — Отойди, — буркнули Джим, и у Эда не было сил спорить. Он отстранился, но не стал отходить слишком далеко, и замер совсем рядом, просто чтобы… чтобы видеть, что со Стидом будут делать. Сама мысль о том, что он вдруг потеряет его из виду, вызывала тошноту. — Что с ним делали? — Он… — Таракан взглянул на Эда, но потом встряхнулся, и продолжил. — Я мало что видел, нас взяли в плен и сразу забрали его, мы несколько дней его не видели. Слышали только, как он кричал иногда, и… — И? — настойчиво повторили Джим, одновременно с этим щупая Стиду рёбра. Джим хмурились, но Стид даже не вздрагивал… Либо ему было настолько плохо, что он вообще уже боли не различал, либо рёбра были целы. Эд молился на второе. — Он… — Таракан нахмурился и подлез с той стороны, где был самый жуткий порез, вдевая нитку в иголку. — Звал. Кое-кого. — Кого? — хрипло спросил Эд, и даже Джим вздрогнули от того, как звучал его голос. — Вас, — ответил Таракан на выдохе и, не говоря больше ни слова, принялся шить. *** На всё ушло несколько часов. Таракан возился с глубокими порезами, Джим обрабатывали Стиду остальные раны, чтобы не началась инфекция. В каюте стояло тревожное молчание, которое прерывалось только болезненными стонами Стида. Он хмурился в своём тревожном сне и ворочался, и тогда Эд придерживал его, чтобы Таракану было удобнее. Эд молчал. Он думал, еще до того, как до него дошли слухи о смерти Стида, что если они всё же встретятся, Эд будет рыдать следующие сутки, и… тут варианты расходились, и либо Стид возвращался к нему и успокаивал, либо уходил, добавляя напоследок, что и не собирался никогда никуда сбегать вместе, а Эд своим порывом его только отпугнул. Но сейчас… сейчас слез не было. Была злость. Ярость. Презрение. И бесконечная, болезненная нежность к Стиду. Плевать, уйдёт он после этого или останется, будет Эду разрешено снова целовать его или нет, без разницы. Он был жив, Эд спас его, он мог вернуться на свой корабль и… — Всё, — Таракан поднялся, потянувшись. — Я сделал всё, что мог, самые глубокие раны зашиты. Ему нужен покой. — Нужно будет иногда давать ему воды, если он в ближайшее время не очнётся. Справишься? — Джим вытерли руку об какую-то тряпку и тоже поднялись, всё еще хмуро поглядывая на Эда. Не дожидаясь ответа, они повернулись к Таракану. — Олу с вами? — Да. Этого хватило, чтобы Джим вылетели из каюты, и даже из-за закрытой двери было слышно громкое, счастливое «Джим!». Таракан сделал глубокий вдох, явно нервничая, и принялся собирать все вещи. Эд же подобрался ближе, всматриваясь в лицо Стида, замечая потрескавшиеся губы и небольшую царапинку у него на виске. Ему так хотелось поцеловать все его раны, обнять его, просто чтобы почувствовать, что Стид правда здесь… но он этого не делал, не мог разрешить себе, поэтому просто смотрел. Глаза жгло, словно ему засыпало песка. — Капитан? — раздался голос Таракана, и Эд снова вздрогнул. Он уже забыл, что они здесь не одни. — Слушайте, я не хочу лезть со своими какими-то советами, но… можно кое-что сказать? Эд кивнул, поняв, что если он откроет рот, то слов оттуда не выйдет всё равно, только глухое рыдание. — Капитан Боннет, он… — Таракан нахмурился, явно подбирая слова, и Эду стало стыдно за то, что он их тогда оставил на том острове. Как они вообще выжили? — Он очень сильно Вас искал. Мы заплывали в каждый порт, он везде о Вас спрашивал, мог не спать сутки, если «Месть» отплыла из порта совсем недавно… надеялся, что ночью сумеем догнать. Олу несколько раз его будил, когда он прямо на мачте засыпал, с подзорной трубой рядом. Он… не рассказывал, что между вами случилось, Олу пытался спрашивать, но он отмахивался, но всё, чего он хотел от встречи — это поговорить с Вами. Швед как-то спросил, сможем ли мы вернуться на «Месть», и капитан сказал, что это Вы решите. Не знаю, зачем я всё это говорю, просто хочу, чтобы Вы знали. И ушел, только бы не задерживаться в одной каюте с Эдом. Эд бы тоже с собой в каюте не остался. *** Эд не запомнил следующие два дня. То есть, он понимал, что он что-то делает — он вливал Стиду в рот бульон и воду, он вытирал его влажными тряпками, он следил за тем, как Джим делают перевязку… но всё это сливалось в какой-то странный поток. Возможно, дело в том, что сам Эд не спал, в отличии от Стида. Тот никак не приходил в сознание, и только страх выйти из каюты (страх того, что за эти несколько минут Стид мог исчезнуть) и найти кого-нибудь, чтобы тот проверил, не отравили ли его в процессе, не позволял Эду этим заняться. А еще спать было попросту негде. Кровать он отдал Стиду, а отходить от него на диванчик было смерти подобно. Так что Эд сидел на полу, положив голову совсем рядом с рукой Стида, и игнорировал больное колено. С каждым часом оно болело сильнее, наверное, скоро будет гроза, и Эд иногда сомневался, сможет ли он ходить после такого. Но это было неважно. Даже если Эду придется отрезать ногу. Разве был он важен сейчас? Эд сидел в той же позе, почти прижимаясь лбом к чужому бедру, когда Стид вдруг шевельнулся и тихо, болезненно застонал. Эд вздрогнул, тут же подрываясь, и наткнулся на взгляд Стида. Он всё еще был не совсем в себе, часто моргал, пытаясь сфокусироваться, но смотрел только на Эда. Эд замер, боясь вздохнуть. — Привет, — тихо сказал Стид, и мягко улыбнулся. Он охнул, пытаясь сесть, и Эд тут же дернулся, положил руку ему на грудь, чтобы остановить. — Не вставай, — хрипло сказал Эд, и не стал убирать руку… Стид, может, не заметит, а у Эда была возможность его коснуться, хотя бы ненадолго. — У тебя раны еще свежие, Таракан всё зашил, но вдруг разойдутся? Ты и так не просыпался несколько дней, я… — Что с твоим лицом? — С моим… блять, извини, я не успел… — Эд отстранился (чужое тепло осело на кончиках пальцев), отвернувшись, и скривился, чувствуя, как волна презрения к себе становится еще больше. — Не было времени умыться. Или изрисовать лицо снова. Чёрные разводы сейчас наверняка выглядели еще хуже, где-то смазавшись, где-то оставшись… сильнее всего смазалось под глазами, Эд постоянно их тёр, да и слёзы никуда не делись, его прорвало в первую ночь, и он никак не мог успокоиться, и пришёл в себя, насколько это было возможно, только когда солнце начало вставать. Блять, в своей голове, когда Эд представлял себе их встречу, ему хотелось думать, что он будет выглядеть привлекательно, борода снова отрастет, Стид не сможет отвести от него взгляд, и останется, даже если и не собирался этого делать… А сейчас что? Сейчас Эд чувствовал себя как выброшенная на берег медуза, и, он знал, выглядел он также. Куда ему до Стида, который даже раненный выглядел, как какой-нибудь герой из сказок… Прекрасный принц и вот это вот всё. Мама рассказывала ему «Красавица и Чудовище» в детстве, но Чудовище хотя бы был душой красив. В Эдварде ничего красивого не было. — Ничего, — Эд по голосу слышал, что Стид ему улыбнулся. — Это новый стиль такой? Необычно. Конечно, мне кажется, что у тебя очень красивое лицо, и смотреть на него приятно, но если тебе так больше нравится, то я мог бы… — Таракан сказал, что ты искал меня, — прервал Эд, и ему хотелось стукнуть себя за то, что его голос так жалобно звучал. — Что ты сутками не спал и следовал за «Местью». И тот мудак, который тебя поймал, он… тоже сказал, что ты искал меня во всех портах и всем рассказывал, что ты мой друг. Если это правда, и если он меня не обманул, то… почему ты бросил меня? Почему ты бросил меня, Стид? Эд не мог повернуться. Просто не мог. Он сцепил свои руки, крепко, так, словно надеялся переломать себе пальцы, и сделал глубокий вдох. Он не хотел рыдать сейчас. Он хотел услышать, что Стид ему скажет. — Я знаю, что я не такой как ты, — добавил он, и плечи у него дрожали. — И что ты намного лучше меня. Я всегда знал, что Эдвард Тич никому не нужен, что единственное, что во мне полезного, это Чёрная Борода, но я думал… мне казалось, тогда, на пляже, что ты… что я тебе нравлюсь. Не Чёрная Борода, не Кракен, а я. Почему ты не сказал тогда, что это не так? Я хотел быть с тобой, больше всего на свете, я бы изменился, стал бы тем, кто мог бы тебе понравиться, но ты просто ушел. Я жалел, что не умер на том причале. В каюте было тихо. Эд окончательно повернулся спиной и спрятал лицо, измазанное, грязное, мерзкое, в своих коленях, и ждал. Он не знал, чего. Ему хотелось, чтобы Стид сейчас обнял его, взял его руки в свои, может, даже коснулся разводов на щеках… Но скорее всего Стид сейчас позовёт кого-то из своей команды. Эду нужно было уходить. Прыгать в шлюпку, прямо так, без вещей, и плыть куда подальше, оставить здесь Иззи, Клыка, Айвана, оставить здесь всё и всех, и умереть где-нибудь на пляже, чтобы его тело склевали чайки, а вода забрала то, что останется. Но не мог. Он словно прирос к полу. — Эд… — голос у Стида был наполнен виной и сожалением. Эд почувствовал, что он всё же сел, и ощутил прикосновение к своим плечам. — Прости меня. Эд, пожалуйста, я безумно перед тобой виноват, и… дай мне посмотреть на тебя, пожалуйста, я не буду тебя трогать, если ты не хочешь, но мне нужно кое-что тебе рассказать. Эд не повернулся. Ему снова жгло глаза, и он не хотел, чтобы Стид думал о нем еще хуже, чем сейчас. — Хорошо, — смирился Стид, но рук с его плеч никуда не убрал. — Я расскажу так. Это тебя ни к чему не обязывает, я понимаю, что ты злишься и, наверное, ненавидишь меня, но я хочу чтобы ты знал. Эд хотел сказать, что единственный человек, которого он здесь ненавидит, это он сам, но Стид начал говорить, и Эд не посмел его прервать. Стид говорил о Чонси. О том, что он наговорил в том лесу, и о том, как он бесславно погиб, пытаясь застрелить самого Стида. О том, как он сбежал к своей семье, чтобы исправить ошибки, и о том, как его снова чуть не убили, но в этот раз его почти убила Мэри. О том, как он застукал её с Дагом. И о своей «смерти» тоже рассказал. — О, Эд, если бы ты это видел, ты бы точно мной гордился, — добавил Стид с лёгкой усмешкой. А потом Стид рассказал о том, как нашёл свою команду, и как они ночью украли из порта корабль, пока его экипаж пил в баре. О том, как он плыл за «Местью», как оставлял в каждом порту подарки — фиолетовые ленты, джем, кольца, даже какие-то мази для колена… всё, что могло бы дать Эду понять, что его ищут. — Я думал, ты не хочешь их принимать, но всё равно оставлял и всё равно тебя искал, может, те торговцы просто их перепродавали, — проворчал Стид, но быстро вернулся к рассказу. И рассказал о том, как во время очередной стоянки начал общаться с тем капитаном. Как тот уточнял про Эда, как внимательно слушал, что Стид рассказывал, как кивал, когда Стид, немного выпив, доказывал ему, что они с Эдом друзья… и как потерял сознание, когда тот ударил его бутылкой по голове. — Оказывается, они хотели меня «подарить» тебе, в качестве жеста доброй воли, — Эд почти увидел, как Стид закатил глаза. — Он отходил к своей команде, что-то им говорил, я думал, решали какие-то вопросы, но, как выяснилось, слухи о том, что я тебя ищу, быстро распространились, к ним добавились те, что ты свирепствуешь, он понял, что это из-за меня… и пока я делился с ним самым дорогим, что у меня было, его люди взяли в плен мою команду. Они видели, как меня затащили на корабль. Их заперли, а меня… сам видишь. В поисках тебя я тоже провалился, идиот, знаю, надо было пиздеть меньше… Но главное, что теперь я здесь. И буду здесь, пока ты мне разрешишь. — Но это твой корабль, — голос у Эда страшно дрожал. — Может, и мой, — согласился Стид. — Но я ранил тебя, и отдать его тебе это минимум, который я могу сделать. Я всегда желал тебе самого лучшего, и думал, что мой уход это правильное решение. Я должен был вернуться к тебе и рассказать всё еще тогда, и мы нашли бы, что сделать… За это тоже прости. Я рассказал тебе всё, что было, и… если тебе нужно время, чтобы принять решение, у тебя его столько, сколько нужно. Я приму любое. — И ты правда не хотел бросать меня? — Нет. Я жалел об этом каждую минуту, что я был с Мэри, — Стид издал такой странный смешок, что его легко можно было перепутать со всхлипом. — Даже сейчас? — Особенно сейчас. Эд обещал держаться. Но вместо этого повернулся к Стиду лицом, морщась, позволяя ему видеть разводы и покрасневшие глаза. Плевать. Если Стид сейчас передумает, Эд поймёт, почему, и не будет теряться в догадках и неизвестности. Если то, что сказал Стид, правда, Эд был виноват не меньше него. Может, даже сильнее. — И… я… — Ты всё еще мне безумно нравишься, Эд, — Стид улыбнулся, и Эду хотелось утонуть в этой улыбке. Его мягкие руки легли Эду на щеки, и Эд приподнялся немного… и сам не заметил, как оказался на постели. Стид немного пододвинулся, но места всё равно было мало, так что Эд к нему буквально прижимался. — Я люблю тебя, Эдвард Тич. Ты единственный человек, которого я когда-либо любил и буду любить. И если ты позволишь мне остаться, если ты позволишь мне быть с тобой, я буду каждый час своей жизни тебе это показывать. Обещаю тебе. — Стид… — Эд всхлипнул, слезы снова потекли у него по лицу, размазывая сажу еще сильнее. Он весь дрожал, и ему было так страшно… — Стид, не смей больше этого делать, понял? Не смей. И попадаться в плен тоже не смей, я перебил весь тот корабль, как только тебя увидел, я думал, что ты мёртв, я… — Никогда больше, дорогой, — Стид убрал куда-то руку, совсем ненадолго, а через секунду Эд почувствовал прикосновение влажной тряпки к своему лицу. Точно, он же недавно снова всё вытирал тут, да так и оставил тряпку в ведре, благо, вода была чистой, крови у Стида больше не было. — Ты никуда больше от меня не денешься. Я уберу тут, можно? Хочу увидеть твоё лицо. Стид стирал сажу с его лица, осторожными движениями, и ничего не говорил. Он не ругался, не спрашивал у Эда о книгах, ничего не говорил о команде. Эд не дергался, позволяя Стиду снимать с себя броню, в которую он спрятался. Он даже не заметил, когда Стид отложил тряпку, только ощутил прикосновение к своей коже. Стид улыбался. — А вот и ты, — сказал он тихо, и улыбнулся так солнечно... — Привет, Эд. Я очень рад тебя видеть. Можно мне поцеловать тебя? Эд ничего ему не сказал. Только прижался ближе. *** — И всё же, неужели тебе правда никто ничего не передавал? Я думал, посылка для Чёрной Бороды это слишком важно, чтобы присвоить себе, — сказал Стид задумчиво. Стид лежал у него на груди. Эд, вообще-то, хотел лечь на него сам, но испугался, что потревожит ранения, и они пришли вот к тому компромиссу. Рука Стида грела Эду бедро. К ним заходили Джим, чтобы проверить раны Стида, и пока они осматривали ранения, Эд успел немного задремать. Сейчас его тоже клонило в сон, но он пока держался. Хотелось слушать голос Стида. — Не знаю, — Эд пожал плечами. — Я с корабля вообще не сходил, мы если в порту останавливались, то это Иззи выходил и… сукин сын. Я убью его. — Что такое? — Он забирал все эти подарки. Их отдавали ему, — Эд зажмурился. — Конечно, блять, ну разумеется, Иззи их мне не передавал, он не хотел, чтобы ты возвращался, — Эд сделал глубокий вдох. Он не собирался убивать Иззи прямо сейчас, но чуть позже, когда он выспится… — Ничего страшного, — Стид поцеловал Эда в плечо, и он тут же сдулся, желание убивать уснуло, и он кожей ощутил чужую улыбку. — Потом с ним это обсудишь. Полежи со мной, м? А лучше поспи, я вижу, как ты клюёшь носом. Я никуда не денусь, обещаю. И Эд поверил.