***
Которая, к бешенству Чайльда, не состоялась. Аякс должен был встретиться с главой банды похитителей сокровищ в долине Гуйли, но в последний момент сделка сорвалась и по следам бесчестных подрядчиков побежали агенты фатуи. Тарталья остался в гавани и написал другу записку, в которой приглашал встретиться пройтись по побережью. Местом встречи Аякс назначил кузницу в порту, но как бы случайно они пересеклись ещё на порогах ювелирного дома, где Чжун Ли забирал гравированное блюдо для жертвенника на предстоящую церемонию, а Тарталья понёс материал на переработку для нового браслета сестре. - Если ты хочешь сделать подарок молодой девушке, не увлекайся инкрустацией. Тонкое узкое запястье предполагает облегчённое украшение. Обрати внимание на розовый кварц или аметист, вместо полуночного нефрита. Его используют в качестве украшений ритуального толка или как подарок для благородной возрастной женщины. В отдельных регионах этот камень используется для отделки поминальной утвари, - заговорил Чжун Ли учёно, невольно став свидетелем дилеммы Чайльда за прилавком ювелирного дома. Аякс хотел подарить своей сестре всё самое лучшее, но дизайнер и художник умерли в нём не будучи зачаты. - Всё ты знаешь, - фыркнул Тарталья и сложил руки на груди, - критикуешь – предлагай. Чжун Ли поставил ящик из щербатых досок себе в ноги и облокотился локтем на столешницу, так чтобы вполоборота видеть и продавца, и друга. - Мифология Ли Юэ знает историю, в которой фигурирует избалованная принцесса, единственная дочь императора, которая завидовала красоте цветов с влажными лепестками в саду и затребовала получить корону из росы. В одной из мистифицированных адаптаций у ювелиров всё-таки вышло исполнить этот заказ. По мотивам этой сказки была создана классическая театральная постановка, оригинальные костюмы к которой были расшиты натуральным жемчугом и полудрагоценными камнями. Вы же видели эти гравюры в детских книжках? – неожиданно обратился к сотруднику ювелирного дома Моракс, и та охнула. Чайльд почесал затылок. - Ближе к делу, мистер Чжун Ли… - напомнил он нетерпеливо, приближая к конкретике. - В таком случае, вы должны помнить изящное черепаховое плетение на диадеме императрицы и ювелирную жемчужную россыпь на нём. Я предлагаю по конструкции сделать этот браслет в точности как императорскую диадему, только уже и без центральных элементов. Будет время, я занесу вам полотно, о котором идёт речь… - О боже! – воскликнула девушка, всё это время рисовавшая кружочки и палочки на бланке заказа Тартальи вместо того чтобы записывать черты и описания изделия. - Я ещё подумаю, госпожа, - сказал Аякс торопливо и оставил мешочек с материалами на стойке, - мне нужно повнимательнее рассмотреть эти… гравюры. Я зайду. С этими словами он отстал от стойки и кивнул головой вбок, как бы намекая Чжун Ли на то, чтобы он последовал за ним. - Смотрю, вы свободны, раз нашли время загрузить бедную девочку своими историями? – Аякс улыбнулся. На нём теперь был ситцевый лёгкий пиджак, расстёгнутый на несколько нижних пуговиц (хотя по логике и по этикету его можно было бы расстегнуть сверху), шейный платок, который он в особенно жаркие дни набрасывал на голову, как косынку, и ботинки с закрытыми носами, которые он поспешил сбросить сразу как они вышли за черту города и остались наедине. Ритуальное блюдо Чжун Ли оставил в похоронном бюро и отправился с Аяксом на прогулку. Чайльд подвернул штаны до коленей и нёс в одной руке тесные ботинки, в другой – надкусанный закатник. Чжун Ли, идущий немного позади него, засмотрелся на белые узкие икры, острую выступающую косточку щиколотки и босые стопы, путающиеся в густой длинной траве. Он сцепил руки за спиной и молча слушал рассказ Аякса о том, как ему тут жарко и какой в порту влажный воздух. Тарталья с размаху бросил ботинки в тень песчаного дерева, жадно прилипшего к гигантскому замшевелому валуну, стёсанному с одной стороны, и стал находу стягивать с себя одежду. Чжун Ли, не отводя взгляда, наблюдал за тем как из-под лёгкой курточки показались рельеф крепкой спины и разлёт лопаток, как перчатки в разные стороны полетели в кусты, и одна смешно повисла на торчащей из земли сухой ветке, как Аякс вышагнул из спущенных штанов и остался под деревом нагишом. Их взгляды пересеклись. Тарталья самодовольно ухмыльнулся. - Не сомневался, что ты соскучился, Аякс, но ты так смел и решителен в этот раз, - заметил Чжун Ли, приближаясь и элегантно обводя ладонью предплечье и согнутый локоть Тартальи. В этот момент он пожалел, что вместе с Чайльдом не снял перчаток и теперь не чувствовал бархатистость и мягкость его кожи. - Секс на такой духоте? – возмутился Аякс, - помилуйте, мистер Чжун Ли. Если я сейчас столкнусь с вами голым, то мы слипнемся. Надо освежиться. Говоря это, Тарталья смело и с прищуром смотрел на любовника, тем не менее не отстраняясь от мимолётных ненавязчивых ласк, обрисовывающих контур его фигуры. Цепкий оценочный взгляд Чжун Ли пробежался по знакомым изгибам и чертам, и какая-то собственническая жадность блеснула на радужке корляписно-золотых глаз. Моракс сбросил перчатку к носкам своих ботинок и осторожно провёл ребром ладони по скуле и шее Аякса, наслаждаясь тем, с какой лёгкостью и заводной игривостью партнёр к этому относится. Большим пальцем погладил мягкую щёку, и Тарталья зажмурился. Чжун Ли заправил вихрастую рыжую прядь за ухо Чайльда и надолго задержал ладонь на его затылке, не решаясь сблизить их лица. Тарталья сделал шаг и отстранился, решительно направляясь к воде. За гаванью не было никакого организованного места для купания, так что Чжун Ли и не думал, что тут может быть пляж. - Пошли купаться, - позвал Чайльд, выписывая ножкой какое-то танцевальное движение, одно из немногих, которых он вообще знал. Чжун Ли нахмурился, покачивая головой и не одобряя эту инициативу. - Я посмотрю за вещами и прослежу, чтобы ты далеко не уплыл, - сказал он, присаживаясь на землю, опирая локоть о согнутое колено. - Брось. Погодка ведь шепчет, - встретив долгое молчание, Аякс подошёл к обрывистому берегу и, цепляясь руками за дерево, осторожно спустился в воду. В первый момент он как будто поморщился, пробуя температуру воды, а потом быстро освоился и стал болтаться на поверхности. Сверху Чжун Ли было видно, как Чайльд дрейфовал на спине, и из-под воды торчали только макушка и голый блестящий зад, который периодически тоже заныривал в воду. Через несколько минут Аякс пропал из виду и уже пешком вернулся к другу, тяжело вскарабкиваясь в горку и боясь угодить ногой в скользкую травяную лунку. - Эй, мне так скучно. Плавать одному. Это не дело, - сказал он и лёг на солнце, особенно заметно прижаривающее его после купания. - Я бы с удовольствием составил тебе компанию, Аякс, но плавать… это не моё. По мне так, вода в море довольно грязная, особенно рядом с портом. Тут цветёт какая-то водоросль и набросано сено. И ещё всякие склизкие гады вьются под ногами, - пока говорил это, Чжун Ли неосознанно состроил такое недовольное выражение лица, что Аякс, заметивший его краем глаза, хохотнул. Он согнул одну ногу в колене, а другую оставил прямой, и почесал ладонью голень. - А мне что-то думается, всё проще. Властелин Камня собственной персоной плавает, как булыжник? – съязвил Тарталья, высказав нелепую шутку, которая оригинально выстрелила в его голове. - В том числе, - сдержанно согласился мужчина. - Знаешь, ты какой-то слишком одетый, - выразил недовольство Аякс и с этими словами повёл указательным пальцем по воздуху. Его глаз бога тускло блеснул под горой одежды, и тоненькая дорожка соленой воды поползла между камней от моря к стопам Чжун Ли, игнорируя силы притяжения. - Намочу-намочу, - приговаривал Аякс игриво, глядя, как друг перекатился на бок, уворачиваясь от юркого ручейка, и совсем аккуратно отполз в сторону. Сдавшись, Чжун Ли всё-таки снял верхнюю одежду и расстегнул тканевую рубаху на все пуговицы, открывая торс. Тоже разулся, водя босыми стопами по влажной траве и с удовольствием чувствуя, как подошвы отдыхают. Аякс лежал прямо на траве, заложив локоть за голову, прикрыв глаза, и выглядел как ящерица, вылезшая на камушек к солнцу погреться. Чжун Ли не стал сдерживать себя, облокачиваясь на руку и нависая над лицом Чайльда. Моракс одним коротком мягким движением поцеловал его в солёные губы и облизнул подбородок. Тарталья поморщился и отвернул лицо, подставляя под ласку ухо и шею, стрелочка мышц на которой заметно подрагивала от щекотки и напряжения каждый раз, когда волосы Чжун Ли касались его тела. Моракс как будто хотел нащупать губами бьющуюся венку на шее любовника, но Аякс в последний момент перевернулся к нему на бок, кладя свою ладонь поверх его, и с жадностью ответил на поцелуй. Влажно. Мягко. Тепло. Чжун Ли выдыхает ему в рот и отстраняется, гладит кончиками пальцев скулу, нерешительно трогая лицо любовника, после аккуратно кладёт ладонь на его шею и давит большим пальцем на кадык. Вкус поцелуя был солёным от морской воды и сладким после нескольких съеденных Чайльдом закатников. В свою очередь Чайльд замечает резкий приторно-сладкий запах ритуальных благовоний, которым пропахла рубашка Чжун Ли. Лицом к лицу, слишком близко. Аякс мнёт в кулаке края чужой рубашки, небрежно обращаясь с шёлком, и вместо затяжного страстного поцелуя, ожидаемого любовником, Чайльд припал лицом к его шее и плечам и стал жадно втягивать носом сладкий цитрусово-цветочный запах эфирных масел. Дыхание было коротким и прерывистым, неожиданно щекотным, и Чжун Ли охнул, прижимая Аякса к себе за плечи. Почему-то вдруг только сейчас отсутствие одежды стало очень стеснять Тарталью. Он приподнялся и сел, упирая щёку на кулак, и Чжун Ли тут же отстранился от него, чувствуя необходимость паузы. Моракс с неудовольствием куснул нижнюю губу, а когда заметил это за собой, кашлянул и принял по-обычному спокойное выражение. - Давай тормознём сейчас и вернёмся к этому в доме, - предложил Чайльд с остринкой в голосе, набрасывая на себя шарф и незаметно поправляя дёрнувшийся член вбок. Заметно. Чжун Ли показно стал застёгивать пуговицы на рубашке, как бы без слов соглашаясь с Аяксом. Будет не очень красиво, если возвращающиеся с глубины моряки застанут их за непотребством.***
После того как стемнело и тусклый рыжий свет бумажных фонарей залил гавань, Чжун Ли вышел как бы подышать свежим воздухом и по пути прогулки отдать соседке складную ширму, которую она попросила на прошлой неделе снести на чистку. Обменявшись любезностями, Моракс оглядел журчащую улицу и пошёл в ту сторону, куда ещё днём ему махнул рукой Чайльд, когда рассказывал, какой дом под делегацию Снежной выделили Цисин. Тарталья сидел на перилах, раскачиваясь вперёд-назад и топча ботинками клумбу, пока другие фатуи курили кальян, передавая друг другу непослушный хобот и выпуская изо-рта ленты густого белого дыма. Его спальня была на верхнем этаже, отдельная от остальных и постоянно запертая на замок, и только балконная дверь была любезно приоткрыта для воров или любовников. Вернувшись к себе позднее, Аякс застал Чжун Ли за бесстыдным перебором чужих вещей и неуёмным любопытством. Моракс задумчиво перекладывал фотографии в той последовательности, в которой сложил их Чайльд, и разглядывал лица, места, события. - Эти люди… у всех в Снежной такие черты, или вы родственники? – спросил Чжун Ли прямо, и Аякс вздохнул, успев возмутиться и успокоиться в одно мгновение. Он подошёл к дивану, у которого мужчина раскладывал фотокарточки, и присел на подлокотник. - Думаешь, я стал бы привозить издалека фотографии чужих людей? – Чайльд бережно взял маленькую фотографию и покрутил её между пальцев, так чтобы свет каждый раз ложился по-разному. - Ты обычно носишь при себе фотографии или тех, кого очень любишь, или тех, кого собираешься убить. Аякс поцеловал уголок фотографии и протянул её Мораксу перед лицом, так чтобы он видел, что на ней изображено. - Её зовут Антонина, - с теплотой представил Чайльд. - Её ты зовёшь Тоней? – уточнил Чжун Ли, Тарталья кивнул, - а это Тевкр. Но он тут ещё в малышестве. Так ведь? Аякс хохотнул. - Как-как ты назвал? В маленькости? - Да он совсем кроха. Если бы не видел его два года назад, не узнал бы, - Чжун Ли переложил фото, теперь разглядывая лицо престарелой женщины в плаще, сшитом из клоков животных шкур и с облезшим мехом. На углу фотографии чернилами была наискосок нарисована какая-то жирная линия, и Моракс не стал спрашивать, почему она тут. Это была единственная фотография с таким условным обозначением. - Ладно, не рви мне сердце. Я скучаю, - сказал Аякс и коротком движением сгрёб в кучу все фотокарточки, складывая их в стол. Вероятно, Чжун Ли нашёл фотографии на видном месте и решил не зазорным их полистать. - Сегодня ты со мной, и я не позволю тебе скучать, - сказал Моракс и совершенно неспешно провёл кончиками пальцев по его предплечью, взял тонкую ладонь в обе руки и пригубил выступающую тонкую косточку запястья, соблазнительно выглядывающую из-под коротких перчаток. Чжун Ли сжал кончики перчаткок и потянул на себя, так что жилистая кисть с выступающими косточками стала ему доступна. Руки Чайльда пахли шелковичным маслом и каким-то кремовым мыльным порошком. Видно, он был из бани. Аякс позволил любовнику расстегнуть манжеты на своей рубашке и чувствовал, как мягкие сухие губы бережно касались его в непривычных для ласки местах. Он улыбался и старался не сжимать пальцы, чтобы случайным неосторожным движением не оттолкнуть Чжун Ли. Чайльд с подлокотника дивана соскользнул на подушку, откидываясь спиной назад, и любовник решительно последовал за ним, наваливаясь на Аякса. Чжун Ли стоял одной ногой на полу, другой согнутой упирался в диван между раздвинутых ног Тартальи, любезно открывшемуся ему такой доверчивой позой. Моракс держал его за горло, большим пальцем нажимая на кадык, а ладонью другой руки придерживал чужой затылок, который так и норовил стукнуться о стену, завешанную убогими картинками в тяжёлых рамах и местными насекомыми, высушенными и приколотыми к неуместно-пёстрым гобеленам. Чжун Ли отстранился, Чайльд прикрыл веки и стал шумно жадно дышать. Он облизнул губы, как бы съедая вкус поцелуя, и неловко втянул губы. Корляпсно-золотые глаза помутнели от страсти. - Как мало тебе нужно было, - заметил Чжун Ли, осторожно обминая ладонью слабую эрекцию Аякса, проснувшуюся после небольших ласк. Чайльд расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке, запутался пальцами в дырочках и бусинах и небрежно стянул её через голову. Тарталья облизнул губы и обнажил верхний ряд зубов, улыбаясь, и Чжун Ли накинулся на него снова, от нетерпения столкнувшись нос к носу и губами стараясь поймать язык любовника, стыдливо юркнувший куда-то глубоко и прижавшийся к нёбу. Моракс почувствовал, как Чайльд просунул руки между их телами и стал неосторожно рывками дёргать завязки на его ханьфу и тянуть пояс на штанах в надежде, что он так просто поддастся и ослабиться. Руки у Аякса как будто дрожали. - Нетерпеливый, - шепнул Моракс хищно и позволил Тарталье откинуть полы его одежды и увидеть рельефный живот с тонкой дорожкой волос. Ещё один страстный жест, и ткани повисли на локтях, ничего уже не прикрывая. Ханьфу соскользнула с плеч и прошуршала на пол. Чайльд хитренько улыбался, поддевая пальцем ослабленный пояс широких тёмных штанов, оттянул их книзу и осмотрел привставший член любовника. Аяксу было до сих пор непривычно, что люди в ли юэ ходили без нижнего белья, даже маленькие дети, даже женщины в длинных цветастых платьях, даже чопорный, невыносимо правильный, подчёркнуто-вежливый Чжун Ли. Мысль о всеобщем бойкоте трусов смешила Чайльда, но вообще он знал, что никто, кроме снежнян, не носили по двое-трое штанов сразу. Как Тарталью смешили голопопые жители Ли Юэ, так и Моракса забавляли наряженные, как капуста, снежняне. Чайльд погладил указательным пальцем ствол, сдвигая кожу к основанию, взял его в руку поудобнее и встряхнул. Член бодро дёрнулся и встал отчётливее. - Оживи его, - сказал Чжун Ли и ласково похлопал Аякса ладонью по щеке, делая недвусмысленные намёки, но Чайльд на одну секунду вспомнил эпизод из дешёвого романа про восставших мертвецов-зомби, о которых читал на корабле, и едва не прыснул от смеха. Аякс подался вперёд и выпрямился, колено ушло с его паха, Чжун Ли встал ровно. Тканевые штаны низко сползли с ног, широко расставленных для устойчивости. Моракс знал, сейчас Чайльд заставит его виться. Тарталья как будто медлил. После того как у них был долгий перерыв в интиме, ему нужно было несколько секунд помедлить, туповато глядя в одну точку, наверное собраться, решиться. Он быстро втягивался и забывал о формальностях и стыде, но каждый раз переживал неловкость первого прикосновения. Аякс быстро кончиком языка лизнул кожу, член рефлекторно дёрнулся кверху. Потом взял в обе руки, ладонью придерживая яички и кончик, мазнул языком снова, более широко и мокро. Чжун Ли шумно втянул воздух, делая над собой усилие, чтобы не положить Чайльду руки на плечи. В этот момент ни в коем случае нельзя было вмешиваться, торопить, склонять. Через несколько минут он будет сжимать волосы на его затылке и грубо толкаться хуем в глотку, пока Аякс, жмурясь, с причмокиванием будет заглатывать и жадно вылизывать его член, но это только через несколько минут… А сейчас Тарталья выглядел с лицом, выражающим что-то в духе: «ой, это пися? Что это она делает?» Чайльд был неловким, но бойким любовником, и компенсировал свою очаровательную неопытность инициативностью и открытостью. Он действительно быстро привык, неловко потыкавшись губами в головку, то и дело поднимая и опуская взгляд, и спустя несколько движений покорно проталкивал в себя все ещё немного мягкий толстенький член Чжун Ли, хрипя и мыча, когда он опускался слишком глубоко. Аякс позволял гладить свои плечи и шею, покрытые маленькими точечками веснушек, видными только при жёлтом контрастном свете масляных ламп. Под ресницами заблестели маленькие слёзки от резких жёстких толчков и рвотного рефлекса, подступающего к нему в самые неподходящие моменты. Моракс решил проверить, насколько любовник осмелел, положил ладонь ему на затылок и прижал лицо Аякса так, чтобы он носом коснулся его лобка. Чайльд пискнул от неожиданности, но принял вызов, поддался и обеими руками обнял Чжун Ли за ноги и пояс. У него вспотели ладошки. Моракс задержал руку на его макушке, не позволяя любовнику отстраниться, и про себя отсчитывал секунды до того, как Чайльд захрипит и хлопнет его ладонью по заднице. После этого Чжун Ли отпускал и давал любовнику отдышаться. Тарталья выплюнул член, переводя дыхание и плечом вытирая побежавшую по подбородку дорожку слюны. Моракс шумно охнул. После горячего мокренького рта своего баобэя воздух в комнате ощущался жгуче сухим и холодным. Чайльд стискивал раскрасневшуюся головку члена в ладони и поднял расфокусированный взгляд сверху, ища одобрительно-пошлое лицо. Чжун Ли сделал над собой усилие, чтобы сохранить самообладание. Мол, старайся лучше, тогда у тебя что-нибудь выйдет. Но Аякс намеренно широко раскрыл рот и вытянул красный язычок, проведя им по верхнему ряду острых зубов, и по всему лицу Моракса стало видно, что он борется с рвущимся наружу стоном. Иногда Чайльд очень осторожно игриво прикусывал чувствительную кожицу зубами, как бы случайно, как бы по неопытности, и эти остренькие искорки резких ощущений особенным удовольствием расползались по телу. Тарталья стал быстро дрочить у самого кончика, гоняя кожу туда-сюда, то и дело открывая и закрывая красную чувствительную головку, пока Чжун Ли не вздрогнул и не положил свою ладонь поверх её. Моракс направил окончание любовнику в рот, дрожащими пальцами хватая Аякса за подбородок, и это была самая высокая для Чайльда похвала – ослабить непрошибаемое самообладание Чжун Ли. - Ты такой красивый… - не выдержал и похвалил его Моракс, пока любовник гонял его кончик во рту со стороны на сторону, не помогая себе руками, держал за языке и неглубоко принимал снова. - Красивый, пока сосу? – уточнил Чайльд ёрнически. Щёки и шея у него раскраснелись, ресницы слиплись от крохотных слёзок, глаза лихорадочно блестели. Аякс стискивал свой пах каждый раз, когда предоставлялся случай, и подстёгивая нарастающее возбуждение, подкрадывающееся к нему волнами. - Всегда красивый, - как отрезал, сказал Чжун Ли, и сжал хрящик его заалевшего уха между пальцев. Мужчине показалось, это очень мило, что ушко у Чайльда было таким мягким и чувствительным, выглядывающим из-под разлохмаченных волос в такой эротичный момент. Тарталья хотел уже снова пригубить болтающийся перед носом член, но Чжун Ли упором ладони в плечо показал ему, что на этот раз достаточно, вышагнул из штанов и отпихнул их от себя, чтобы не споткнуться. Моракс в один шаг оказался у письменного стола и задул три свечи на канделябре, оставляя гореть только высокий огонёк на лучинке, подпрыгивающий и вьющийся от каждого порыва ветра. Скрипнула ставня, лязгнула железная щеколда, это Чжун Ли перестраховался. Ещё одной умилительной особенностью Тартальи было то, что он не терпел много света во время секса, по крайней мере, пока они не притрахаются. Чайльд жмурился и отворачивался, хотя совершенно без смущения раздвигал ноги и соблазнительно качал бёдрами, имитируя толчки. - Аякс, - позвал Чжун Ли любовника по имени. С дивана послышался шорох, Чайльд наспех раздевался и, оказавшись голым, грубо несколько раз дернул себя за член, блаженно промычав. Он хотел сделать это уже несколько минут. Набухший тяжелый член болтался у Тартальи между ног, пока он дошёл от намятого дивана до кровати, по-хозяйски застеленной ещё с утра. Чайльд нетерпеливо скатал одеяло вместе с пледом в рулет к изголовью кровати и с хрустом пружин плюхнулся на койку. От того, насколько шумно затрещали пружины, Аякс хохотнул. Он попрыгал на кровати, имитируя фрикции, и засмеялся в голос от того, насколько похабно и нелепо на это отозвалась кровать. Чайльд с особенной резкостью подпрыгнул на матрасе, хватаясь за железную раму. Он имитировал позу на коленях с упором рук в стену, изголовье кровати ритмично грохало о стену, и Аякс захохотал сильнее. Чжун Ли улыбнулся. - Пиздец, - констатировал Чайльд, утирая из уголков глаз слезки, проступившие от смеха, и сел голым задом на скрипнувшую тумбочку. - Думаю, нас ждёт музыкальный вечер, - иронично заметил Чжун Ли, лицо которого наполовину закрывала тень. - Пошли на диван, ну его нахер, - решил Чайльд, смирившись с тем, что спине будет жестко. Зато тихо. - Моя драгоценность, - сказал Чжун ли на выдохе, собственнические обнимая любовника и вжимая его в диван. Он обращался так к Аяксу только в моменты самой откровенной близости, когда оба они были опьянены страстью и были особенно чувствительны. Чайльд заелозил на покрывале, собирая его крупными грубыми складками. Тарталья думал, Чжун ли хочет получить от него поцелуй и приоткрыл рот, затаив дыхание, но Моракс с жадностью мял его бока, спину и живот, лаская шею. Он втягивал горячую кожу, с причмокиванием выпускал её изо рта, легонько покусывал упругую и тут же принимался лизать место укуса. Чжун ли вжимался в него своим телом, нетерпеливо лапая любимое тело. В постели он был не таким интеллигентным и чопорным, как с торговцами на рынке. Аякс шумно дышал ртом, стараясь хотя бы вдыхать носом, но у него это получалось ещё более пошло. От возбуждения было почти больно. Ещё минуту назад крепкий стояк только щекотал его и приятно саднил в паху, подстегивая интерес, то сейчас Чайльд уже настойчиво и грубо мял в ладони головку, боясь спустить быстро, в самый неподходящий момент. - Брось, - сказал Чжун ли громче обычного (в то время как они общались шепотом), Аякс охнул и с большой неохотой уложил член на живот. - Хочется, - пожаловался он, говоря на выдохе, одними губами, и прикусил щеку с внутренней стороны до отчетливой ясной боли, которая бы хоть немного его отвлекла. Чжун Ли оторвался от его груди, горячее дыхание перестали обжигать ключицы и плечи. Длинные темные пряди выбились из хвоста Моракса и липли к лицу, так он выглядел сексуальнее. - Что ты хочешь, моя драгоценность? - спросил он и как назло прижался губами к его рту, целуя мимо и сослепу попадая в подбородок. Он медленно порвнял их лица, наклоняя голову и проталкивая свой язык сквозь слабо сжатые губы, как будто имитируя проникновение и толчки в сексе. Аякс охнул, Моракс воспользовался этой секундной слабостью и широко, влажно, пошло поцеловал его в открытый рот, кусая и прихватывая его губы. Крепко стоящий член Тартальи оказался зажат между их телами и наслаждался липким медленным трением. - Сяньшен, - как будто нараспев позвал Аякс, отворачивая лицо и, Чжун ли показалось, сплёвывая в сторону, - давай уже, а. Моракс приподнялся на локтях, давая любовнику место. Аякс, кряхтя на узком жёстком диване, запустил руку вниз и пошарил ею по полу, пытаясь нащупать глаз бога. Он стянул его с ремня, продетого в штаны, намотал на кулак шнур и указательным пальцем повёл по воздуху. Крупные тяжелые капли, сбившиеся в приплюснутые шарики, стройным рядочком поплыли по воздуху от цветочной вазы, стоящей на тумбе как презент дорогому гостю столицы, и ползли к Чайльду. Под воздействием его стихии, капли становились более вязкими и плотными, но всё ещё текучими. - Так себе, - сказал Чжун Ли, меньше всего доверяя этому способу самоподготовки, и жадно смотрел за тем, как Чайльд задирал бёдра и рукой подлезал между ягодиц, закрывая ему обзор на самое желанное представление. Чжун Ли протянул руку к его промежности, но по кисти наотмашь хлестнули пальцами. Нет. Это было строгое категоричное нет, через которое Аякс совершенно не мог переступить. Чайльд ненавидел ощущение чужих пальцев у себя внутри, позволяя проникать в себя или членом или руками, но только после долгого изнурительного секса, когда он мало соображал и был готов на все, чтобы в очередной раз вскрикнуть от оргазма. Сейчас он был ещё слишком напряжен и осмыслен для такой мелочи. Чайльд несколько раз попробовал протолкнуть в себя пальцы, но после болезненного и не очень приятного тыкания бросил. Он стал раздражаться больше, чем заводиться, и Чжун Ли, быстро почувствовав эту острую грань, схватил его за бёдра и нетерпеливо притянул к себе, покачивая бёдрами. Его большой толстенький член оказался в опасной близости с боязливо поджавшемуся очку, и Аякс затаил дыхание в надежде, что любовнику хватит выдержки и благоразумия не пытаться в него втиснуться так. Моракс помог Чайльду закинуть ногу на высокую спинку дивана, вторую Аякс опустил вниз, подошвой касаясь пола. Тарталья зажмурился, смирившись с тем, что сам впустил любовника так глубоко и позволил ему так много, так что пусть уже будет, что будет, сколько то он себе помог. Но вместо ожидаемого проникновения Чайльд почувствовал, как Моракс медленно, с элегантностью змеи стек на пол, приседая на корточки, обнял любовника руками за бёдра, позволяя ему закинуть ноги на свою спину. Мужчина с жадностью стал вылизывать ноющий член, стрункой вытянувшийся у Аякса на животе и требующий наконец разрядки. Чайльд взвизгнул, почувствовал мягкие мокрые губы у себя на животе и у лобка, и заскулил, когда жгуче-чувствительный ноющий стояк оказался во рту любовника. - Да, да, ах, сука… - шипел Чайльд, выворачиваясь в руках Чжун Ли от удовольствия и бессознательно пытаясь перевернуться на бок, в свою любимую позу для дрочки. Это было настолько остро и горячо, что Аяксу казалось, каждый толчок будет финальным, но Моракс как будто держал его на самой высокой точке наслаждения и остроты, не давая ему кубарем скатиться с этой вершины, спутав оргазм и сотрясаясь сладенькими спазмами. Чжун Ли лапал его ляжки и зад, наслаждаясь тем, как Аякс всхрапывает от наслаждения и поскуливает, прося трогать, мять, сжимать, вылизывать. Не останавливаться. Чайльд стал требовательно покачивать бёдрами и пытаясь тирануться обо что-то членом, но Чжун Ли выпрямился и отстранил лицо, так что Аякс вздохнул и прерывисто напряжённо выдохнул. - Сядь, - сказал он. Чайльд не с первого раза услышал и помедлил, дёргая задом в воздухе, а потом смачный шлепок по ягодице вернул его в чувства. Моракс сел лицом к спинке дивана, расставленными коленями упираясь в обивку, и помог не до конца понимающему Аяксу подыграть его задумке. Чайльд сел к нему на колени лицом к лицу, раздвигая ноги, так чтобы их члены практически соприкоснулись. Аякс упирался ногами в обивку и цеплялся в неё руками. - Не наебешься? Нормально? – заботливо спросил он и качнул задом, чтобы проверить, насколько Чжун Ли держал равновесие. Он промолчал и, казалось, был устойчив, как скала. - Дрочи мне. Я тебе. И смотри на меня. Смотри, Аякс, я хочу видеть твоё лицо, - объяснился Чжун Ли, хватая его член и дёргая его из стороны в сторону, чтобы выбить из Чайльда какой-то одобрительный стон. Одной рукой он сжимал его яички, нежно прихватывая упругие шарики пальцами, а другой остервенело дрочил, выдавливая из любовника одобрительное протяжное мычание, по мере приближения к оргазму становящееся более громким и несдержанным. Чайльд и забыл его ласкать, заламывая пальцы на руках от удовольствия и сдерживая грудные вздохи, которые скомпрометировали бы его перед товарищами, бухающими этажом ниже. - Ну, ну, давай, давай, - ритмично подначивал Чжун Ли, каждый жест которого предвкушал смачное окончание. Он сильнее сжал упругие яички в кулак, Аякс не выдержал, стискивая его между своих колен и прихлопывая его по бокам ногами, как коня. Тело пробила дрожь. Чайльд пискнул и обильно кончил на живот, задирая голову и жмурясь. Чжун Ли хищно облизнулся и продолжал мягко массировать пальцами его опавший член, пока остатки спермы вытекали и небрежно мазали их обоих, он ущипнул Аякса за крайнюю плоть указательным и большим пальцем, плотно натягивая её на головку покачивая из стороны в сторону. Чайльд тяжело дышал, обмякая на жёстком диване и хватаясь за последние жгуче-страстные ниточки оргазма, ещё покалывающего его в разных местах. - Ты чего такой? - спросил Аякс, прижмуриваясь. Ему вдруг стало резко очень темно, но пристальный ненасытный взгляд любовника подпекал ему щёки. - Перед оргазмом ты так очаровательно прижмуриваешься, - сказал Чжун Ли мягко, - эта складочка у тебя между бровей... я хочу коснуться её губами и разгладить. Аякс замычал и отвернул лицо, опалённое жаром смущения. Моракс уж как скажет, так скажет, и теперь живи с этим. Чайльд отдышался, быстро придя в себя, поднял бесстыдные глаза, невинно забегавшие по сторонам, опустил подбородок на грудь. Скоро лежать в таком положении стало неудобно, и он сел рядом с Чжун Ли, который стал разминать затёкшие ноги. Эрекция покалывала его член, но Моракс не позволял себе забирать у любовника те несколько самых приятных минут после оргазма, расслабленных, удовлетворённых, желанных. Чжун Ли медленно водил по члену, подогревая эрекцию, чтобы «не заглохнуть на холостом ходу». - Не вышло что-то, - с сожалением заметил Аякс, и в его голосе проскользнули нотки сожаления. Он как будто извинялся. - В другой раз, - толкнул его в плече Чжун Ли, держа себя в руках от того, чтобы повалить любовника на бок и, притираясь между ним и диваном, спустить самому. Вместо этого Моракс встал, похлопав Аякса по ляжке, и собрал пальцами остатки сгущённой гидро эмульсии, липкими комочками оставшимися на покрывале. Он размазал её по члену вместе с собственной телесной жидкостью и головой кивнул Чайльду, чтобы тот встал. Они как-то без слов друг друга поняли. Тарталья встал на колени, расставляя ноги и упираясь локтями в высокую спинку дивана, так чтобы вздёрнутый зад был открыт. Чжун Ли, оголодав за время мучительно-затянувшихся поверхностных ласк, ребром ладони провёл по промежности и туго сжатой маленькой дырочке, покрасневшей по краям от того, что Аякс пытался потревожить её пальцами. Вялый мягкий член тёмной сопелькой свисал книзу. Моракс нажал на его колени, крепко сводя их вместе, направил член рукой, протискивая его между сведённых ляжек любовника, и грубо отымел, вжимаясь ладонями в поясницу и толкая на себя звенящее от напряжения и удовольствие тело. Чайльд улыбался. Чжун Ли, когда его очень приперало, был изобретательным любовником. Сперма стекала у Аякса по внутренней стороне бедра тоненькой дорожкой, и он смахнул её указательным пальцем, не зная, обо что бы так обтереть руку, чтобы не оставить заметных следов. - Оближешь? – спросил Моракс вызывающе, садясь на кофейный столик. Если бы не ребристая циновка, на стеклянной поверхности стола остался бы отпечаток его маленького крепкого зада. - Фу, - возмутился Чайльд, вздёрнув бровь и с пренебрежением глядя на белёсую капельку, но в следующий же момент нерешительно коснулся её кончиком языка, как будто пробуя на вкус. - Не… - решил он и обтёр руку о занавеску, оставляя заметный влажный след на ситцевой тюли. - Ты великолепен, - не отрывая глаз, сказал Чжун Ли, наблюдая за тем как Чайльд ходил из угла в угол, а после лёг на кровать на спину, вытягиваясь в рост. Хрустнул то ли позвоночник, то ли тугая пружина. Аякс игнорировал комплименты, которыми щедро осыпал его любовник после секса, как будто они к нему на самом деле не относились. Чайльд чувствовал, что подпортил их сегодняшний вечер, и старался отделаться от этой навязчивой мысли. Разгорячённые тела остыли, Чжун Ли стал одеваться первым, небрежно обтеревшись простынёй и оставляя полы своего ханьфу небрежно распахнутыми, обнажавшими рельефный крепкий торс, поблёскивающий от пота. Чайльд, повалявшись ещё немного голышом, набросил на плечи «халат», как он называл оставленную хозяином дома сменную одежду традиционного кроя, и пригласил любовника поиграть на улице в карты.***
На следующий день они не увиделись, хотя договорились встретиться на их старом месте, у вычурной каменой статуи льва, обнимавшей лапами шар. Но в следующий раз пересеклись они случайно в очереди фруктовой лавки. - Чайльд! Вот это совпадение… - вместо того чтобы поздороваться, первым сказал Чжун Ли, и шире обычного улыбнулся. Его эта встреча как будто застала врасплох. - О, сяньшен, - нараспев позвал Аякс, отвлёкшись от закатников и сморщившихся фиалковых дынь. - Таки вы оплачиваете? Или не заслоняйте товар! – бухтел усатый мужичок в соломенной шляпе, из-под которой торчали только клоки его бороды. - Полкило абрикосов мне и вон тот розовый закатник этому господину, - с некоторой злостью рыкнул Аякс, раздражённый тем, что его отвлекают и подгоняют. Будь у него на затылке маска фатуи, подчёркивающая его членство в организации, этот торговец засунул бы себе язык в задницу. Но Тарталья ходил в штатском. - Отойдём, - попросил Чжун Ли после того как Чайльд рассчитался. Они сели на ствол полулежащего песчаного дерева, росшего из расщелины в скале, и мужчина с некоторым азартом вынул из-за пазухи расстёгнутого плаща маленькую стеклянную баночку с замыленными стенками. - Чего? – спросил Тарталья, потерев один абрикос о штанину и сунув его за щёку. - Смотри. Он живой, - Моракс встряхнул баночку, что-то внутри неё захлюпало и завозюкалось, - я искал такого, который бы не резонировал с твоей гидро стихией. Мне, конечно, было бы удобнее, если бы он был гео, но мне показалось, что такой слайм оставляет после себя шероховатый песочек на коже. Трение усугубит этот эффект, и будет больно. Аякс плюнул кость себе под ноги, сделавшись озадаченным, долго глядя на баночку, крышку которой Чжун Ли придерживал ладонью, а после засмеялся в голос и откусил дольку другого абрикоса. - То есть ты взял и украл у хиличурла слайм, чтобы мы могли брать его слизь и… ахах, - констатировал факты Чайльд, ухохатываясь от того, насколько это было нелепо. Мужчина сам улыбался. - Я не украл! - возразил Чжун ли, - он сам в меня его кинул. А я поймал. Он был такой склизкий, что… я подумал… он нам ещё пригодится… Тарталья продолжал смеяться, потирая висок кулаком. - А это уже тройничок? Или он у нас не считается? - не унимался Чайльд и зашёлся беззвучным хохотом, так что почти растерял абрикосы. Чжун Ли задумался. - Думаю, если мы хотим использовать только его неживую часть, а не его самого, то гипотетически мы всё ещё вдвоём, - его тон был чересчур серьёзен, а оттого безумно смешон, - а вот если ты он уместился в тебе или ты решил бы… - моделировал ситуацию Моракс, слишком серьёзно подходя к вопросу, но Чайльд его больше не слушал. Он даже абрикосы больше не мог есть. - Хватит-хватит, - замахал Тарталья руками в надежде успокоиться и всё-таки взял банку со слаймом. Встряхнул её как следует, дождавшись, пока слизь не заходит ходуном и не прижмётся к стеклянной стеночке поплотнее, и вздохнул. - Давай назовём. Пусть у него будет имя. А то что, как будем говорить про него между собой? – предложил он вдумчиво. - Я думал, мы придумаем для него узнаваемое кодовое слово, которое было бы созвучно с чем-то вроде «смазки» или «масла», так чтобы он был назван по роду своего занятия. - Да ну какое «масло»? - театрально возмутился Аякс, удерживая себя от смеха, - это же вылитый Игорь, ты посмотри на него! - Чайльд снова встряхнул банку, слайм взбунтовался и возмущённо захлюпал от стенки к стенке. - И Горь, - раздельно произнёс Чжун Ли, смакуя каждый слог. Он нахмурился задумчиво, - какое плохое слово. Оно напоминает мне сорную траву или плесенную корочку на фруктах. Чайльд широко улыбался, жмурясь. - Ты только не говори об этом нашему переводчику Игорю Семёновичу, а то он обидится… - Так этим называют людей… - задумчиво протянул Чжун Ли, не меняясь в лице, и от этого Чайльду стало ещё смешнее. Отдышавшись и замахав руками, чтобы Моракс молчал. Они доели абрикосы и скормили гидро слайму кусок закатника, который просвечивался сквозь его желейное полупрозрачное тельце. Аякс принял в подарок гидро-слаймика и дома из банки пересадил его в вазу из-под цветов, из которой тот не мог выскочить, шлепая склизким тельцем по стенкам. Имя Игорь не приживётся за ним, и их живую смазку будут звать Шлёпа.