Пути страсти

      Сенджу не любила свои тонкие светлые волосы — они легко путались, и она часто в раздражении расчёсывала их пальцами и, недовольно поджав губы, рассматривала себя в зеркале, выискивая внешние недостатки.       Она миловидная девушка, и волосы ее легко укладывались — она любила бы их, если бы они были густыми; Сенджу ухаживала за ними, но все было без толку. У нее просто плохие гены, вот и все. Она сдалась и стала вплетать в косы ленты. Это выглядело красиво и опрятно.       Если бы одним весенним днём не приключилось ненастье: розовая лента развязалась, пока Сенджу медленно шла, переписываясь с подругой; мимо нее пролетел какой-то парень; замок его кофты зацепился за ее расплетенную косу; он нечаянно дёрнул ее на себя, и она завопила от боли, уронив телефон.       Парень вихрем обернулся и, быстро сообразив, в чем дело, распутал ее волосы.       — Прости, пожалуйста, — он поднял телефон, отряхнул и передал ей. Глаза Сенджу были влажными от слез и блестели так, словно ей нанесли нестерпимую обиду. — Сильно болит?       — Неприятно, но терпимо, — она покачала головой, как бы освобождая парня от мук совести, отразившихся на его лице. — А ты куда-то торопишься?       Сенджу полюбопытствовала из желания помочь, но он не торопился с ответом — свёл скулы точно в ожидании подвоха, тайной нападки. Сенджу подивилась такому открытому проявлению настороженности: разве она поступила как-то неподобающе?       Только сейчас, в поиске ответа на свой вопрос, она взглянула на него более осмысленно: рыжеволосый, невысокий, но статный. Тяжёлая одышка и румянец на щеках говорили все за него.       — А что? — он наклонил голову, походя то ли на ребенка, то ли на котенка.       И то и другое — умилительно, и Сенджу сдержалась, чтобы не выдать щемящей, нежной тоски, которая одолевала ее всякий раз, стоило проникнуться симпатией к прелестному, невинному существу. Это чувство приравнивает человека к безделушке, даже не функции, а живому украшению, и многие избегают таких сравнений, но этот парень либо не заметил ее смущения, либо проигнорировал его.       — Да просто шел так быстро, — лепетом оправдания звучал ее голос, непривычно надломленный, немного робкий даже; она ступала тихо и осторожно, будто боялась спугнуть лесного зверька. — И рассеянно. Заблудился?       — Это ты ловко заметила. Я новенький, вот, потерялся, — он поскреб в затылке, смотря куда-то через ее плечо, но не искал кого-то, взгляд его был расфокусированным, блуждающим. Ему была неприятна ее компания или он просто скучал? — Пытаюсь бассейн найти.       — Это в другой стороне.       — Понял. Спасибо.       Он порывисто кивнул и поспешил удалиться, но Сенджу окликнула его:       — Ну, куда ты? Я провожу тебя. Не смотри на меня, я бы не стала помогать в ущерб себе — у меня окно, а значит полно свободного времени.       — Хорошо, — он кивнул с кажущимся равнодушием, но щеки его, целованные жаром смущения, не вязались с отчужденностью незнакомца, которую он разыгрывал.       — Как я могу к тебе обращаться?       — Курона.       — Приятно познакомиться, — они обменялись рукопожатиями, — я Сенджу.       Пока они шли по длинному узкому коридору, Сенджу неловко вертела в руках телефон, но за все время так и не разблокировала экран, чтобы продолжить чат с подругой; ею овладела вполне естественная робость при общении с незнакомем, но с ней это происходило впервые, потому и пугало. Наконец, не выдержав давящей тишины, с наигранной непринужденностью Сенджу спросила:       — А откуда ты к нам приехал?       — Из Сайтамы.       — Ого! Там ведь одни престижные школы.       — Именно поэтому я смотался.       Сенджу на секунду задумалась над этими словами. Кто не хочет учиться в престижной старшей школе? Это — билет в благополучное будущее, даже более того — гарантия успеха. Должны быть весомые причины, чтобы отказаться от обучения там.       — Не выдержал экзамены? — предположила она. Он усмехнулся с какой-то злой иронией:       — Не выдержал общества.       Сенджу сочувственно кивнула, поняв сказанное им на свой лад, и принялась утешать:       — Поверь, везде зазнаются: наша школа не исключение.       Впрочем, Курона не стал развинчивать ее фантазии:       — Поверю.       Они остановились посреди коридора, потому что Сенджу дернула его за рукав рубашки. Он обернулся, удивленно вскинул бровь.       — Слушай, — Сенджу стыдливо отвела взгляд, как и всякий раз, когда приходилось сделать кому-то замечание, — а насчёт твоих волос…       — Сильно заметно? — он, знавший о своем недостатке, потрогал длинную прядь, выбивающуюся из общей картины. — Я сам подстригся. Неуклюже, да?       — Мне нравится, правда. В этом есть своя изюминка. Но не помешало бы… о! Хочешь, я заплету тебе косичку?       — Прям как у тебя? — беззлобно усмехнулся он, но Сенджу скуксилась и пробубнила с детским вызовом:       — Даже лучше.       — Я не против, — Курона как ни в чем не бывало пожал плечами. Легкость, с которой он принимал решения, передалась и ей, поэтому она почувствовала себя более уверенно. — Когда приступим?       — Да хоть сейчас, — Сенджу хитро прищурилась. — А ты не опаздаешь?       — Ради такого можно и опоздать, — сказал он с медовой улыбкой, польстившей самолюбию любой девчонки.       Они уселись на скамейку во внутреннем дворике школы; заплетая Куроне косу, Сенджу диву давалась его волосам. Густые, немного взлохмаченные, но при этом приятные на ощупь. Покончив, она ослепительно улыбнулась и протянула ему маленькое зеркало:       — Ну, как тебе?       Курона разглядывал свое отражение уже долгих полминуты, и Сенджу изнывала от нетерпения. Хотелось, чтобы он по достоинству оценил результат ее стараний.       Наконец, Курона передал ей зеркальце и улыбнулся:       — Мне нравится. Теперь это будет моей фишкой, если ты не против. Или у вас все строго с авторским правом?       Сенджу рассмеялась, по достоинству оценив его каламбур.       — У нас так же, как и у других. Мы точно не лояльнее Сайтамы.       Откинув голову и, устремив взгляд в небо, Курона заговорил неожиданно серьезно:       — Ничего из того, о чем ты подумала, неправда.       — А о чем я подумала? — подначивала Сенджу.       — Что надо мной издевались.       — Ну… да.       — Я просто не люблю… сливки общества. Сайтама — одно из мест, где они особенно густые. Престиж ведь тоже разный бывает.       — Значит, ты предпочитаешь простоту?       — Ага, — Курона кивнул на волосы Сенджу, — прямо как твои косы. Позволишь мне… — он кашлянул в кулак, пряча застенчивую улыбку, но это не ускользнуло от глаз Сенджу, — заплести тебе?       — Конечно!       Сенджу повернулась к нему спиной с готовностью, полностью расплела розовую ленту. Щеки ее горели, пунцовая краска огнем хлестнула и по ушам, и по шее. Боги! Что с ней?       Когда Курона ласково коснулся ее волос, она нервно сглотнула и подумала, что в мире больше хаоса, чем порядка, но она хочет какой-то стабильности. И если Курона согласится стать тихой гаванью, то она будет вне себя от счастья.