Чернеющий ромб

      Природа Тевайта завораживала.       Путешествие Люмин было насыщено ярких моментов и трудностей, а в периоды затишья она любила наблюдать за флорой и фауной этого мира. Везде она была разной: в Мондштате свежий воздух; слышалась свобода ветров, гуляющих в степях, порхающие в небесной лазури птицы и белочки, поедающие орехи; сквозняки Ли Юэ, сопровождающиеся вихрем оранжевых листьев, летящих ввысь, к скалам, и грозные соколы, восседающие на острый рельефах; а также завораживающие, пахнущие тайной и опасностью пейзажи Инадзумы — она и была последней остановкой, где Люмин пришлось преодолеть множество трудностей. Взять ту же Охоту на глаза бога. Ведь не скажешь, что это дело из лёгких. Даже церемония вознесения Гео Архонта после такого кажется плёвым делом.       Однако же не стоит забывать былое. Его стоит иногда навещать так же, как и своих родителей, друзей и просто знакомых. Свежесть и свобода Мондштата всё ещё были в сердце путешественницы, потому именно сейчас она шла по привычной каменной кладке моста, что ведёт в её любимый город, с которого она начала своё неограниченное по времени путешествие.       Всё те же сторожи у высоких толстых стен, та же атмосфера беззаботности. Всё здесь было таким родным и уютным, что аж сразу захотелось расслабиться и окунуться с головой в поток беспечного танца.       Путешественница с улыбкой наблюдала, как Паймон кружится по улице, приветствуя каждого знакомого. Те, встречаясь взглядом с Люмин, махали рукой и желали счастья да процветания их спасителю. Всё было так обыденно, что и не скажешь, что она долгое время не посещала это место.       Люмин была скромна и молчалива. Она привычно кивала на любое обращение и передавала возможность вести беседу своему лучшему компаньону, Паймон. А та была и не против поболтать о том да о сём. Создался идеальный дуэт, который никто не мог разрушить уже долгое время. Сколько прошло с их знакомства? Год иль два? Подумать только, так много минут было потрачено почти что зря, а она всё ещё не вернула брата. Да что уж там, тот сам не захотел. Отдав свою просьбу об изучении Тевайта, он вновь ускользнул из-под её носа. Оставались какие-то жалкие миллиметры, не дающие схватить его и не позволить исчезнуть в портале Бездны. Было поздно.       Пройти мимо Хорошего Охотника в компании Паймон было невозможно. Это одно из невыполнимых заданий для Люмин, а потому в руках девочки уже красовался большой рыбацкий бутерброд, который намеревался быстро закончиться. Порой путешественнице кажется, что и желудок Паймон — сплошная Бездна. Но оттого она не перестаёт радовать малышку едой и заботой.       Паймон что-то лепетала про восхитительный вкус еды; про то, что у Люмин всё равно выходит вкуснее и всё норовила подавиться куском. По крайней мере, так казалось путешественнице.       Не стоило задерживаться на главной площади. Сначала они должны были пойти в штаб Ордо Фавониус, к магистру Джин. Не хотелось бы отвлекать её от работы, но отдохнуть от макулатуры ей всё же стоит. На чашечку, другую.       Издалека ей помахал Тимей, а рядом стоящая Сахароза чуть не уронила пробирки. Люмин искренне побеспокоилась за знакомую и решила подойти ближе.       — Хэй, Тимей, Сахароза, чем занимаетесь? — подлетела к ним весёлая Паймон, дожёвывая бутерброд.       Люмин приветливо кивнула и заинтересовалась стоящими за спиной алхимиков коробками. Из них выглядывали некие растения.       — Давно не виделись, Люмин, Паймон, — затревожилась Сахароза и прижала лисьи уши к голове. Люмин, наблюдая за этим, всё больше умилялась с девчушки.       — Кого я вижу, прославленная путешественница и Паймон! — улыбнулся Тимей. — Господин Альбедо попросил отложить ему кое-какие травы для исследований.       — Почему это просто Паймон?! — возмутилась компаньон.       Девочка зло топала ножками, насколько это возможно в полёте, и недовольно смотрела на ученика Альбедо. Тихий смешок со стороны напарницы только сильнее её обидел и побудил отвернуться от компании, улетев на несколько метров.       Люмин, понимая, что теперь инициативу общения надо принять на себя, подала голос:       — Что за исследования?       Тимей почесал затылок и глянул на самые различные травы. Они были собраны и в Инадзуме, и в Натлане, и в Сумеру, да в целом со всего мира!       — Он не говорил, — слабо улыбнулся алхимик, однако тут же продолжил: — Но вам повезло, господин Альбедо ещё не покинул Мондштат.       — Где он сейчас? — заинтересовалась Люмин. Зачем её другу понадобилось столько трав, да ещё и лечебных? Это правда очередной эксперимент или с ним что-то произошло? Почему-то интуиция верещала, вызывая головную боль.       Вдруг ветер встревоженно подул, развевая блондинистые волосы. Запах степных одуванчиков отрезвил разум путешественницы, и она рвано выдохнула. Должно быть, то было приветствие Анемо Архонта.       — Должен быть в Ордо Фавониус. Он говорил, что отправится на Драконий Хребет сегодня утром и заодно захватит коробки, так что вам правда повезло его застать. Паймон резко приблизилась к напарнице и залепетала:       — Так чего же мы ждём, пошли скорее, можем не успеть! Паймон как раз хотела спросить про одну очень важную вещицу.       Компаньон уже толкала Люмин к выходу с площади, приговаривая о нерасторопности последней, как их окликнула Сахароза:       — Люмин! — названная обернулась, останавливая Паймон. — Ты не могла бы… Присмотреть за господином Альбедо? В последний раз он выглядел очень утомленным.       Путешественница немного запоздало кивнула.       — Сахароза, можешь подать коробки? — указывая взглядом на контейнеры с растениями, произнесла Люмин.       Алхимик удивлённо глянула на подругу. Посмотрев на Тимея, она всё же подала требуемое.       — Но зачем?.. — она протянула травы Люмин и неловко улыбнулась, наблюдая как та скрывает ношу в подпространство.       — Не волнуйтесь, я отдам это Альбедо.       — Не сомневались, — усмехнулся Тимей.       Путешественница одобрительно кивнула и наконец последовала вслед за компаньоном.       — Спасибо! — крикнула ей Сахароза и тут же прижала уши к голове. Некоторые прохожие явно обратили на неё внимание, а это совершенно не нравилось лисице…       Паймон помахала на прощание алхимикам и вновь защебетала о всякой бессмыслице, от которой её напарница ретировалась в свои мысли.       Столько трав было наложено в коробки, а главное, что их ничего не связывало. Там были как лечебные, так и обычные растения. Краем глаза она заметила даже траву Наку и цветы Цинсинь, но ведь их ничего не связывало?       Альбедо был, несомненно, гением, любящим эксперименты. Но он не специализировался на биоалхимии, а уж тем более никогда не подавал вида переутомлённого человека. Он всегда отдыхал после проделанной работы, ибо сам понимал, что передышка организму жизненно необходима. Нет, еле заметные синяки под глазами были неизменны, как и бардак на голове, но чтобы его состояние замечали другие — немыслимо. И даже если посторонние начинали всерьёз беспокоиться об этом алхимике, нужна была веская причина.       — Люмин, Люмин! — девочка зло топнула ножкой в воздухе и сердито посмотрела на напарницу.       Путешественница мотнула головой и сосредоточилась на Паймон.       — Наконец-то! О чём ты таком задумалась, что несколько минут не слышала Паймон?! — запыхтела компаньон. — В прочем, уже не важно, мы пришли.       Люмин подняла взгляд на возвышающееся перед ними каменное здание, всем своим видом показывающее своё величие. Здесь решалось большинство важных проблем, происходили знакомства и встречи, а также подавали прекрасный чай в библиотеке.        Давно её нога не переступала порог громоздких дверей. Она будто вернулась в то время, когда только встретила Паймон и Эмбер, помогла Полуночному Герою и спасла Мондштат. Ностальгия упорно прорывалась в разум путешественницы, пытаясь вызвать грусть. Сказать по правде, ей это удалось.       Компаньон испуганно ахнула, вновь отвлекая Люмин, и понеслась в сторону лестницы. Излишняя эмоциональность подруги была очень знакома путешественнице, а потому она медленно, почти безразлично, перевела взгляд в сторону Паймон. Поначалу Люмин думала, что та заметила новый предмет в интерьере или же ароматный запах из библиотеки Лизы. Всё, что угодно, но она никак не могла ожидать растерянного Альбедо.       На ступенях были разбросаны листы и папки, судя по всему, с документами. Алхимик второпях собирал бумаги с пола и выглядел не в самом лучшем образе. Похоже, он и сам упал на лестнице. Зрелище было не из обычных, да и похоже, что Сахароза вовсе не преувеличивала.       — Альбедо! — подлетела к нему Паймон и неловко посмотрела на друга, не зная, чем помочь.       Люмин быстрым шагом преодолела ковровую дорожку и помогла алхимику собрать макулатуру. Взгляд цеплялся за большое количество непонятных слов, пометок, дат…       — Доброе утро, Люмин, Паймон, — Альбедо удивленно посмотрел на искателей приключений. И первое, что бросилось в глаза Люмин: потрëпанный вид, сильные мешки под глазами, осунувшееся лицо и… Какой-то затхлый запах, напоминающий токсины. — Когда вы прибыли?       Люмин нахмурилась. Что такого произошло за то время, что она путешествовала по Тевайту?       — Только что! Мы шли в кабинет Джин, но встретили Сахарозу с Тимеем по дороге и заговорились. Ах, кстати, мы захватили у них твои вещички! — затараторила Паймон и бодро посмотрела на обеспокоенную путешественницу.       Та заторможенно кивнула и передала Альбедо его документы.       — Благодарю, — кивнул он Люмин. — Магистр Джин сейчас не в кабинете, она ушла по поручению.       Паймон грустно посмотрела на дверь офиса Джин. Что за невезение такое? А день так хорошо начинался!       В прочем, возмущение длилось недолго.       — Точно, мы хотели узнать о твоем эксперименте!       Альбедо озадаченно посмотрел на девочку, задавая немой вопрос.       — Тимей сказал, что травы в коробках нужны для некого исследования, — уточнила Люмин и уловила понимание в голубых глазах.       — Это… Верно. Несколько месяцев назад появился занимательный случай на Драконьем Хребте. Так сложилось, что теперь зацепок у меня практически не осталось и приходится пробовать всë возможное, — Альбедо устало потёр переносицу и задумчиво посмотрел на подругу.       В его взгляде весь разговор читались тревога, отчаяние и утомленность. Люмин казалось, что на душе алхимика лежит огромный груз ответственности чего-то неизбежного и тянущего в бездну. В эту же секунду Альбедо будто бы настигло облегчение.       — Эй, даже у великого гения нет предположений? — Паймон удивлённо посмотрела на алхимика и потрясла шарф напарницы. — Люмин, мы обязаны всё выяснить!       Путешественница отрешëнно посмотрела на компаньона.       — Расскажи поподробнее в более подходящей обстановке, — тихо сказала Люмин алхимику, оглядываясь на сторожей Ордо Фавониус. Те стояли, словно статуи.       Альбедо учтиво кивнул и рукой показал следовать за ним.       Они проходили коридоры в полной тишине, ведь даже у стен есть уши. Приятная обстановка ничуть не настраивала на уютный диалог. Люмин знала, что то, о чëм ей сейчас поведают, будет чем-то очень важным.       Ключ от двери лаборатории повернулся в замочной скважине, и компания оказалась во владениях творческого беспорядка. Повсюду были разбросаны листы, записи, дневники, колбы и пробирки, растения и минералы. Хотя сам алхимик бы сказал, что всё лежит на своих местах.       Альбедо положил на чуть неприбранный стол папки и, оперевшись о него, рукой показал на диван своим гостям.       Люмин с удовольствием приняла приглашение сесть на мягкий матрас, ведь после долгой дороги она чувствовала себя, как минимум, выжатым лимоном. А вот Паймон с интересом разглядывала каждую приглянувшуюся ей штучку.       — На Драконьем Хребте своеобразный ток артерий земли, — начал издалека алхимик. — Однако около трёх месяцев назад произошёл элементальный всплеск неподалеку от лаборатории. В районе ущелья Спящего Дракона.       Люмин задумчиво посмотрела на роющегося в вещах Альбедо.       — Дурин?       — Я думаю, что да, — Альбедо устало потëр глаза и опустил взгляд в пол.       Путешественница обеспокоенно сжала подол своего платья, оставляя на том складки, и присмотрелась к лицу друга. То было напряжённым и изнемождëнным. Отчего-то казалось, что настоящую истину от неё утаивают.       Дурин — тема серьезная. Его энергия, яд в крови и до этого разливались по Драконьему Хребту, но насколько глобальной должна быть проблема, чтобы Альбедо чувствовал себя так?       Проблема мирового масштаба.       — Ты правда считаешь, что уже ничего не может помочь? — Люмин наблюдала, как алхимик положил инструменты в коробку и стал заваривать кофе, чуть ли не разливая тот на макулатуру.       Путешественница выкраивала смысл между строк, стараясь понять, правильный ли он. Ей нравилось решать головоломки, но говор тайнами — немного сложнее.       — Ты ли не знаешь ответ? — усмехнулся он и махнул рукой в сторону.       Люмин тяжело вздохнула. Нельзя ли сказать всё прямо, раз ситуация экстренная? Точно нет, и не при чужих ушах.       — Это что, чертежи штучки, которая делает сок из фруктов?! — вдруг закричала Паймон, хватая в руки бумажку.       Альбедо резко нахмурился, прислонив пальцы к виску.       — Это то, о чëм Паймон хотела спросить!       Люмин укоризненно посмотрела на компаньона. Та под её взглядом стушевалась, но продолжила рассматривать свою находку.       Путешественница медленно поднялась с дивана, ловко огибая любое препятствие на своем пути, будь то мусорка или колба, и прошла ближе к алхимику. Альбедо с интересом смотрел на плавные движения подруги и покачивал головой в такт её шагам. Каково же было его удивление, когда из его руки выдернули чашку с кофе.       — Я помогу только после того, как твой вид будет не настолько уставшим, — легко поставила условие Люмин и убрала кофе подальше от алхимика.       Альбедо с минуту смотрел то в переливающееся золото глаз героини, то на кофе. На ладони всё ещё отдавало теплом напитка, а на языке чувствовался горький привкус.       Алхимик изумлённо усмехнулся, поправив спавшие на лицо пряди. Ситуация была забавной настолько, что его пробило на слабый смех.       — Я так понимаю, выбора всё равно нет, — с улыбкой пробормотал он и взглянул в довольные глаза Люмин.       Та утвердительно кивнула.       Альбедо искоса посмотрел на Паймон и лёг на диван. Его поза сразу говорила о том, что спать он точно ложился не по своей воле: вытянутые ноги на манер солдатика, сложенные на животе руки, подымавшиеся вровень с дыханием, были напряжены, а брови — нахмурены. Алхимик неохотно закрыл глаза, но уже спустя минуту сам не заметил, как увидел первый сон.       Люмин удовлетворённо наблюдала за сопящим другом, чьë тело окончательно расслабилось, и жестом показала Паймон вести себя тише. Компаньон учтиво кивнула и присела на бархатное кресло, стоящее около дивана. Малышка тоже решила отдохнуть.       По истечению четверти часа Люмин оказалась наедине с собой среди спящих душ. Что-то до сих пор беспокоило Путешественницу. Чувство, будто грядёт что-то ужасное, от чего зависит не только её судьба, но и судьба мира.       Она тихо обошла диван — ей в этом очень помог приобретённый навык осторожности, учитывая, что обувь у неё была на каблуке, — и облокотилась о него. Лицо Альбедо не было ровным: на его лбу до сих пор оставались складки, а губы были поджаты. Она невесомо провела пальцами по коже алхимика, отчего тот повернул голову чуть в сторону.       Что же заставило его так сильно переживать, раз его прекрасное лицо осунулось?

***

      Первым, с чем столкнулся сонный взгляд Альбедо, стала задумчивая Люмин. Она облокотилась о спинку дивана и склонилась над алхимиком. Руки еë были скрещены на опоре для удобства, на коже уже давно властвовали мурашки. Взор гулял по лику проснувшегося.       Ещё несколько минут затуманенный разум гения не мог понять происходящее, да и путешественница не торопилась сводить с него взгляд, однако Альбедо медленно потер лицо рукой и приподнялся на диване, разминая мышцы. Люмин всё ещё смотрела в точку, где был лик парня, задумавшись.       Альбедо недоумëнно глянул на подругу, а затем — на часы. Стрелки показывали полдень. Он хмыкнул с непонятной интонацией и тем самым завоевал внимание улетевшего куда-то сознания Люмин.       Путешественница быстро заморгала и наконец взглянула на Альбедо. Сразу было видно, что лицо его после сна немного опухло, однако ж синяки стали бледнее, да и глазные яблоки больше не создавали впечатление помидора.       Люмин мягко улыбнулась.       — Ты была права, — тихо сказал Альбедо, косясь на спящую Паймон. — Я совершенно забыл про необходимый отдых.       — Рада помочь, — отозвалась путешественница. — Когда выходим?       — Прямо сейчас.       Люмин одобрительно кивнула и выпрямилась. Спина очень устала быть в наклоне, а ноги то и дело ныли. Больше девушка никогда не повторит данную практику. И почему она тоже не потратила время на сон?..       Путешественница размялась и неспеша подошла к Паймон. Малышка тихо сопела носом и обнимала подушку, пуская на ту слюни. Люмин весело хмыкнула и пощекотала компаньона.       Паймон засмеялась не сразу, а через полминуты истязаний. Только тогда лаборатория заполнилась шумом и просьбами остановиться.       — Люмин! — взвизгнула компаньон и упомянутая наконец прекратила. — Пай-мон у-же не спит!       Паймон надула щëки и обиженно посмотрела на подругу. Последняя же весело улыбнулась и отошла от напарницы.       Альбедо уже был полностью готов, и Люмин отправила его инструменты в своё подпространство, а потому они вместе вышли из лаборатории и отправились на выход из Ордо Фавониус. По пути им повстречались другие рыцари, пришедшие на смену прошлым, да и только.       Компания решила не задерживаться в городе и сразу направилась к воротам Мондштата. Проходя мимо площади, Люмин помахала рукой счастливой Сахарозе и вновь обратила внимание на лепечущую Паймон.       Дорога от города до Драконьего Хребта предстояла неблизкая. Некоторое время трое шли в сопровождении болтовни компаньона, и, в прочем, это было обыденностью. Однако Люмин подала голос:       — Альбедо, есть ли что-то ещё, что я должна знать? — имея ввиду всплеск элементальной энергии, спросила она.       Алхимик ненадолго задумался.       — Энергия Дурина и раньше усиливала способности хиличурлов, работая как допинг, но с каждым днём я замечаю бóльшие изменения в их поведении, — сделал паузу. — Они стали намного свирепее. Я понаблюдал за их передвижениями: все стремятся уйти от Сердца Дурина. И важно, что именно там начали появляться рудники багровых агатов и кварца.       Это была… Очень важная информация. Люмин знала, что сказано не всё, но чтобы скрыть такое…       Нет, она должна понять. Альбедо был не в лучшем состоянии, когда они встретились, вот и забыл. Как он вообще собирался идти в одиночку на хребет и продолжать исследование?       Очень хотелось хлопнуть себя по лбу и ударить алхимика за беспечность, но уж точно не Люмин ругать его.       Чем ближе они подходили к подножью горы, тем хуже выглядел Альбедо. Путешественница заметила это не сразу, но как поняла, что что-то не так, сразу поинтересовалась. И её совершенно не удовлетворил ответ, что всё в порядке.

Всё было не в порядке.

      Лицо Альбедо было сильно напряжено, а руки сжаты в кулаках, что, казалось, ногти порвут кожный покров. Выглядело так, будто алхимик сдерживался от чего-то.       Они минули базовый лагерь искателей приключений и вот под ногами захрустел первый снег. Температура стала значительно ниже, отчего Люмин поëжилась. Ей и не в таких местах приходилось бывать, так что она стерпит этот маленький дискомфорт.       Что путешественница сразу заметила, так это обилие хиличурлов.       Только они перешли сломанный мост, как на них напали. Пришлось отбиваться.       Люмин виртуозно размахивала мечом, посылая в него анемо энергию, отбрасывала врагов. Паймон снова куда-то пропала, будто её тут и не было. Это играло только на руку путешественнице — она бы не хотела, чтобы компаньон пострадала.       В какой-то момент боя она просто уловила, как сзади к Альбедо бежит хиличурл с огненной дубинкой, пока тот ставил свою геоконструкцию наземь.       Люмин испуганно посмотрела на ничего не подозревавшего алхимика и резко отбросила от себя всех врагов вихрем. Тело заискрилось электроэлементом, украшения платья окрасились с бирюзы в фиолетовый. Одним рывком она преодолела расстояние между ней и другом, оставляя только яркую вспышку за собой. Дубинка была отброшена, а тело монстра — продырявлено острым клинком.       Путешественница вновь создала ветряную бурю, стянувшую всех в одну кучу, и нанесла решающий удар электростихией.       Меч тут же был отправлен в подпространство, Люмин бросилась в сторону Альбедо и взяла его бледное лицо в свои руки.       — Альбедо! — крикнула появившаяся Паймон и в страхе закрыла рот. Мало того, что она могла привлечь врагов, так ещё и алхимик прорычал от боли. — Всё в порядке?       Люмин приподняла подбородок страдальца и пощёлкала перед его глазами. До её носа дошёл резкий запах токсинов, отчего она поморщилась. На что это похоже?..       Зрачки Альбедо наконец пришли в норму, и сам он, покачиваясь, поднялся на ноги. Жестом он показал, что всё в норме, однако Люмин только сильнее нахмурилась и осадила парня.       — Мы никуда не пойдём, пока ты не скажешь, что с тобой происходит, — строго бросила путешественница, смотря на него свысока, хоть они и были одного роста.       Альбедо ошарашенно посмотрел на подругу. Такой реакции он совершенно не ожидал. Ему всегда казалось, что она — человек спокойный и рассудительный. И он не ошибался, просто в эти характеристики теперь вошла и «заботливость». Это правда, что Люмин не позволит своим друзьям и близким страдать. Ей в целом не нравилось, когда кому-то было больно. И для достижения цели она, пожалуй, пойдёт даже на шантаж.       Алхимик с минуту осмысливал произошедшее, и только потом он, обречённо вздохнув, решил пойти на компромисс.       — Времени мало, я расскажу всё по пути.       Ему повезло, что подозрительный прищур удалось победить. Теперь предстояло только объясниться.       Его слова сопровождались тихим хрустом снега. Сказ был тих, сравним с шелестом листьев, дабы их не заметили хиличурлы.       — Яд Дурина оскверняет души и разум хиличурлов…       — Очень похоже на случай в шахтах Разлома! — вставила слово Паймон.       — …В связи с этим они и становятся более проницательными и неконтролируемыми. Возможны импульсивные нападения, и без разницы, враг это или соратник.       Компания уже минула подъем в гору и им предстояло перелететь разрушенный мост. Каньон не внушал доверия, здесь точно не место тем, кто боится высоты.       — Я и другие создания учителя созданы по одному принципу, и ток энергии, находящейся в нас, нужно контролировать, — он приземлился на землю около лаборатории, сворачивая планер. — Энергия Дурина резонирует с моей, и, собственно, это стало катализатором для разрушения моего самоконтроля.       Альбедо внимательно проследил, как Люмин спустилась на планере следом за ним и приготовился к любой реакции.       — Что?! — закричала всё же Паймон, отлетая от алхимика.       Путешественница долго молчала, смотря в отливающие изумрудным оттенком глаза. Пыталась понять, почему же об этом нельзя было сказать раньше или хотя бы намекнуть. Возможно, дело было в конфиденциальности. На Драконьем Хребте сейчас нет никого: только они, снег и монстры у подножия.       Люмин устало вздохнула и пошла в лагерь. Теперь её другу угрожает огромная опасность, если не смертельная. И что же ей остаётся делать, чем она поможет?!       — Насколько глобальны последствия?       Стоило успокоиться и рассудить здраво. Что, почему, когда и как, а главное, сколько.       Не дожидаясь ответа, путешественница зашла на территорию лагеря алхимика и сразу же направилась к доске с исследованиями. На заметках были перечëркнуты слова, выделены красным некоторые предположения. Документы, как и фотографии, были связаны нитками и кнопками, направляя внимание читателя по определённой траектории. Глаза бегали по тексту, выискивая нужную информацию. Однако казалось, что здесь нет ничего особенно важного.

12.04.**г Экспертиза багрового агата: успешно. Изменения: пористость значительно уменьшилась. Цвет стал темнее, приближаясь к черному. Прочность камня повысилась на 30 единиц. 29.04.**г Примечание: появились рудники около сердца Дурина. Они отпугивают хиличурлов. ДНК хиличурла #1: в коже обнаружен токсин, ускоряющий разложение тела. 09.05.**г Роза Сумеру заставляет хиличурлов останавливаться. Возможно, в смешении с другими компонентами их сознание прорежется. Изменено: использование роз Сумеру, настойки с цветами Цинсинь не дало результат. Провал. Использование роз Сумеру и травы Наку не дало…

      Люмин перестала изучать записи и резко взмахнула рукой, вызывая из подпространства коробки. Те с грохотом упали на землю.       Путешественница разрезала картон своим мечом и достала первую папку. Дата была поновее.

25.06.**г Смесь крови хиличурла и моей дала неожиданный результат: шипение и отторжение. 26.06.**г Изменено: я оставил эксперимент на ночь. Кровь слилась воедино, приобретая цвет ещё темнее, чем раньше. 30.06.**г Сегодня боль в голове…

      Люмин подскочила на ноги и оглядела лабораторию. Везде были разбросаны контейнеры с жидкостями, в формалине плавали конечности хиличурлов, а в других колбах — цветы.       Наткнувшись на взгляд голубых глаз, путешественница как можно спокойнее сказала:       — Ты хорошо себя чувствуешь?       Альбедо запоздало ответил:       — Бывало и хуже, — он отмахнулся рукой и прошёл ближе к Люмин, наклоняясь за коробками.       Те сразу перекочевали к столу алхимика, а следом за ними Путешественница вынула из подпространства контейнеры с инструментами.       — А у Паймон разболелась голова, — возмутилась компаньон и присела на стульчик около доски с исследованиями. — Она, пожалуй, отдохнëт…       Люмин беспокойно посмотрела на напарницу и удовлетворительно кивнула. Что-то ей это совершенно не нравится…       — Я приготовлю ужин, — она с уверенностью подошла к котелку и зажгла огонь.

***

      Оторвать Альбедо от исследований было сложно, но не невозможно. После ужина он с концами погряз в своих бумажках да всё рвался снять пробу к сердцу Дурина.       Люмин не позволяла. Она знала, что может случиться. Знала, что сейчас чувствует алхимик, но всё ещё думала, как ему помочь.       Дождавшись часа, когда и Альбедо, и Паймон будут погружены в сон, Путешественница вышла из лаборатории.       На улице начался снег. Замёрзшие крупицы воды падали на её белоснежное платье, оставляя на нём влагу; застревали в волосах.       Морозная свежесть, коей насладиться сейчас не суждено.       Ещё раз обернувшись и убедившись, что она никого не разбудила, Люмин рванула с обрыва. Серый планер с чёрными вставками раскрылся почти что сразу, не давая обладателю свести концы с концами.       Ветер дунул ей в лицо, заставляя зажмуриться. Невольно пошли слëзы — естественная реакция организма на сухость глаз.       Ещё на ужине ей пришла в голову преотличнейшая идея. В самом начале своего путешествия она очищала слëзы Двалина от скверны. Тот опыт она не забудет никогда. Может, стоило попробовать также?       Сколько себя помнит, все тянулись к ней неведомой силой и говорили, что она — свет, фильтрующий всё плохое. В самом деле, когда она желала другим выздоровления, так оно и случалось. Отравление лечилось, возможные неудачи уходили. Быть может, это уникальный дар, полученный ею и Итером? Как два лучика света, звëзды, освещающие бесконечную мглу космоса.       От воспоминаний о брате она невольно поджала губы и приуныла, однако почти сразу отбросила чувства прочь.       Путешественница мягко приземлилась на хрустящий снег и посмотрела на бьющееся сердце Дурина. Эта пещера была по самый верх заложена багровыми агатами. В воздухе витала чернеющая аура, которая перебивала даже мурашки от мороза.       Здешняя атмосфера совершенно не понравилась Люмин. Отовсюду разило токсинами.       Она уверенно шагнула навстречу опасности и сжала кулаки, чувствуя небольшую головную боль. Насколько должно быть сильным влияние яда, что даже ей он причиняет вред?       На закоулках сознания мелькнуло что-то знакомое. Будто она знает, с чем имеет дело. Однако мысль ускользнула точно также, как и появилась.       Рука Люмин слабо коснулась пульсирующей плоти, хотя она была не уверена, что ту можно было так назвать. Это скорее смахивало на какую-то непонятную полужидкую консистенцию. В ней двигались тонкие сети, светящиеся фиолетовым. Находясь слишком близко к источнику проблем, путешественница смогла понять, откуда исходил ядовитый запах.       Её тонкие пальцы увязли в слизи, но Люмин даже не поморщилась. И не такое переживала.       Задумавшись, она направила светлую энергию в руки, отчего они начали светиться. Путешественница предполагала, что от такого слабого потока света миазмы не растворятся, но чтобы они поглотили силу…       Люмин недоумëнно посмотрела на свою ладонь, где не было и следа той тёмной жидкости. Что это, чëрт возьми, такое?       От взаимодействия с этой штуковиной всё больше болела голова, но героиня упорно старалась не замечать этого.       В следующий раз она потрудилась намного больше, чтобы очистить хотя бы немного вещества. Всё было почти что в пустую. Пять минут должных усилий ушли в никуда, но Люмин сделала себе чёткую пометку в голове, что ни за что не сдастся.       Чернота начала потихоньку уступать место чисто-красному оттенку. Люмин было порадовалась, прилагая всё больше сил, как её резко окатила волна тревоги.       Обернуться, чтобы проверить окружение, она не успела — в её правое плечо вонзилась странная чёрная материя, походившая на кожу.       Путешественница испуганно посмотрела на стекающую кровь, что пачкала её бывшее белоснежным платье. Чистота одежды её совершенно не заботила, однако здоровье — безусловно.       Стоило материи выскользнуть из плоти, как Люмин опала на землю, хватаясь за рану. Кровь лилась безостановочно, и были все риски выбыть из неначатого боя только потому, что сознание уйдет быстрее.       Нет, так просто она сдаваться не собирается.       В этот момент Люмин радовалась, что Паймон сейчас в безопасности, вместе с Альбедо.       Она призвала меч, хватая его рукоять левой рукой и с полной боевой готовностью обернулась на врага, да так и замерла.       На входе в пещеру, изогнувшись непонятным образом, виднелся силуэт. Знакомый плащ, знакомая причёска. Люмин недоумевала, ведь что-то подсказывало, нет, кричало о том, что приближается что-то невообразимое. И она поняла, что, когда силуэт резко оказался перед ней, отталкивая назад.

Сегодня боль в голове усилилась в три раза. Есть подозрения, что рядом с ущельем Спящего Дракона я долго не продержусь. Процесс разложения ускорился, а разум всё тяжелее удерживать. На время стоит вернуться в Мондштат, как можно дальше от первоисточника проблемы.

      Путешественница встретилась взглядом с кислотно фиолетовыми глазами, чьи яблоки начали чернеть. Альбедо был не в себе: безумное выражение лица, чёрная паутинка на шее и, главное, та самая материя, растущая из спины. Она поняла, что же ей напоминал запах, — Хонкай. Та чёртова проблема другого мира. Какого точно, она точно не помнит, однако сам факт…       Люмин отхаркнула сгусток крови и перекатилась в сторону, уклоняясь от новой атаки. Плечо вновь отдало болью, заставляя согнуться пополам.       Внезапно путешественница опомнилась — Паймон была вместе с Алхимиком, а если он сейчас здесь…       Ей не хотелось в это верить. Нет, компаньон просто, как и обычно, увильнула куда-то в своё подпространство, или что там у неё, и находится в безопасности. Такого не может!..

Удар.

      Все мысли покинули голову. Меч крепко сжимался в руке, полностью готовый отразить любую атаку. Глаза светились янтарным, показывая, насколько много адреналина в организме. Двигаться было проблематично: спину саднило, а плечо всё ещë истекало кровью.       Отчего-то захотелось смеяться. Да, верно. Она думала, что с Альбедо всë будет просто. Она всегда сможет навестить его, побеседовать, помолчать. Он спокойный и уравновешенный. Неважно, сколько времени пройдет, у него оно не ограничено.       

Размечталась.

      Алхимик был на грани безумия. Его перчатки порвались на кончиках пальцев. Сквозь ткань прорезались острые, животные когти, которыми Альбедо замахнулся на Люмин.       Путешественница ошарашенно посмотрела на надвигающуюся опасность. Будто время остановилось, и она одна может двигаться. Это было не так: тело не поддавалось приказам мозга. Оцепенело. Застыло, словно камень. И нарастала паника. Вот, уже когти в сантиметрах от её лица, и Люмин приготовилась отразить удар хотя бы на плечо. Было неизвестно, какой исход будет в том случае.

«Если однажды я потеряю контроль… Уничтожу Мондштадт… Уничтожу все… Могу ли я расчитывать, что ты меня остановишь?»

      Ноги вспыхнули фиолетом, и Люмин ударила ими по животу Альбедо, отбрасывая на несколько метров. По инерции она сама отлетела назад, делая кувырок, чтобы аккуратно приземлиться.       Алхимик встал, прихрамывая, и казалось, будто что-то в его взгляде прояснилось, но то было ложное видение.       Клинок изворачивался как мог, отражая выпады Альбедо. Всего несколько царапин на лице да ключице остались на Люмин, и она совершенно не знала, какие будут последствия.       Исход боя не был предрешён. Она старалась загнать противника в угол, сама наступая со стороны входа в пещеру.       С меча слетали острые элементальные частицы, задевая кожу алхимика. Он истекал кровью, хромал, но упорно рвался в бой.       Взмах клинком, и удар пришёлся по грудине. Люмин в страхе зажала рот, надеясь, что повреждение не столь сильное. Однако в следующую же минуту ей пришлось бояться по другому поводу. По всей коже алхимика расползлась чёрная паутинка, исходящая от потемневшего ромба на шее. Было видно, что заражение причиняло боль. Венки вздулись, грозясь лопнуть, а глаза полностью окрасились в чёрный.       Материя Альбедо взметнулась вверх, задевая багровые агаты. Его взгляд ненадолго перешёл на падающий кристалл, но затем пришлось отражать атаку меча.       Вставки на платье Люмин сверкали, переливаясь из бирюзы в фиолет, а затем и в золото. Смесь цветов намеревалась образовать единый белый оттенок, но это были лишь предположения.

«Если однажды я потеряю контроль…»

      Взмах рукой, алхимик закружил в вихре анемо стихи. Мягкая консистенция сердца Дурина немного смягчила удар, однако он все равно закашлял.

«Уничтожу Мондштадт… Уничтожу всë…»

Люмин знала: не уничтожит…

      Топот ногой образовал кристаллизованные колья вокруг Альбедо.       Люмин тяжело дышала, чувствуя металлический привкус на языке. Её силы были на исходе, но она придержала кое-какой план напоследок.

«Могу ли я рассчитывать, что ты меня остановишь?»

…Потому что она не допустит этого.

      Люмин сделала глубокий вдох и направила ладони на Альбедо. Всего пара секунд. Пара секунд ей требовалась для завершения плана. Сердце Дурина уже значительно посветлело из-за постоянно вливающейся в него энергии света. Всё было готово!..

Не смогла.

      Живот был насквозь проткнут чёрной материей. Путешественница медленно перевела взгляд на ранение. Только оставшееся в плоти оружие держало её на ногах, и то, ненадолго.       Стоило ране опустеть, Люмин с грохотом повалилась на бок, прямо на больное плечо. Рука выпустила меч из рук, растворяя его в подпространстве. Сил не было вообще. Ни на то, чтобы крикнуть или хоть издать хоть какой-то звук, ни тем более на то, чтобы пошевелиться.       Она не должна сдаваться. Она обязана сражаться. Но она устала.       Её ладони медленно холодели, а в животе ощущалась пустота. Тонкая струйка изо рта стекала по бледному лицу путешественницы. Теперь, пожалуй, она посетит свой последний мир — загробный.       Её угасающие глаза обречённо смотрели на чёрные сапоги, неспеша приближающиеся к ней. Хруст снега, кристаллов, капание конденсата с потолка. Всё больше не имеет значения. Всё теряет краски. И перед глазами заливается только единый белый свет.

Надежды нет.

      Путешественница встречается взглядом с помутневшими глазами Альбедо. В них вновь проблеснул лазурный цвет, что заставило героиню усомниться в своих выводах. Но она же больше ничего не сможет сделать? Прости, Итер, прости, Паймон, это путешествие окончено. Последнее, что она уловила, прежде чем закрыть глаза, движение губ безумца…       Чего желал Альбедо? Только выгоды? Нет. Он хотел спасения. Все эти месяцы он упорно изучал свою проблему, проверял даже самые безнадежные решения, у которых в теории не было и шанса. Судьба мира зависела от его состояния. Жертвенность, ответственность и благоразумие — это его качества, что так полюбились путешественнице.       Чего желал Альбедо? Ответ прост: спасения мира и его сути.       Глаза заискрились золотом, и Люмин из последних сил направила руку на алхимика.       Слабая улыбка тронула его уста, после чего он был атакован ярким потоком света, чуть не отбросившего его назад.       В пещере настала тишина.       Громким эхом раздавалось тяжелое дыхание путешественницы и капание воды. Будто всë в мире остановилось. Белочка прекратила чистить орех, сокол больше не наблюдал за суетой земли, беспечные ветра не носились по степям и ущельям. Метель прекратилась.       Раздался грохот.       Люмин устало простонала и перевела взгляд на свой живот, куда приземлилась голова Альбедо. Было больно. Было чертовски больно и ей казалось, словно она умирает. Дыхание алхимика успокаивало.       Рука опустилась на грязные волосы Альбедо, медленно поглаживая их. Сердце Дурина вновь сияло алым цветом. Очищение прошло успешно.       Вдалеке послышался тонкий голос компаньона, отчего Люмин слабо улыбнулась. Последние силы были потрачены. Весь бой она выкладывалась в двести процентов и, кажется, это был её предел.       Под их холодными телами образовалась большая лужа крови, но жизнь еще витала в округе.       — Сюда, скорее, Барбара! — Паймон со слезами на глазах подлетела к напарнице. — Л… Люмин! Очнись! Альбедо!       Малышка в истерике трясла тела обоих и с предельной внимательностью следила за их глазами.       Путешественница лениво перевела взгляд на компаньона и закрыла глаза. Как хорошо, что Паймон в порядке. Теперь с души спал огромный груз, не позволявший расслабиться до сего момента.       — П… Повреждение слишком сильное, я не справлюсь!       — Должен же быть выход! — кричала Паймон, роняя слëзы на лицо Люмин. — Бай Чжу, Ци Ци, Кокоми, кто-нибудь!       Сознание путешественницы медленно ускользало из этого мира. Хотелось спать.       Малышка громко заплакала и вновь затрясла плечи Люмин.       — Не зас-сыпай!

«Шанс… Есть… »

      — С…Сяо!       Вспышка.

И надежда есть всегда.