cеверный ветер

Faster than a hair pin trigger. Быстрее, чем слабый курок. Don't you say, don't you say, don't say, Не говори, не говори, не говори, Don't you say it, one breath and it'll just break it, Ничего не говори, один вздох — и он всё разрушит, So shut your mouth and run me like a river. Так что замолчи и заставь меня бурлить, как реку.

Лондон, как и любой другой город, имел своеобразного двойника. За блеском и лоском скрывались обшарпанные улочки, кишащие бродягами и цыганами. Иначе говоря — разным сбродом, которому не находилось места в высшем обществе. Что же занесло честолюбивую Марису Колтер, супругу известного политика, в один из беднейших районов Англии? Ответ, как бы не прозвучало банально, находился на поверхности: она устала. Именно устала, от нелюбимого мужа, круга знакомых, с которыми каждый день приходилось любезничать, других раутов. Даже от Королевского Арктического Института, в который ее притягивало, словно магнитом. Который был глотком свежего воздуха. Это место для Марисы стало настоящим домом, в отличие от холодного поместья, с чуждым сердцу Эдвардом. В ранней юности Мариса и предположить не могла, что ей будет не доставать в жизни огня, всепоглощающего и разрушающего. Страсть, вызванная дерзкими взглядами мужчины! Что за нелепые мысли! Откуда только они возникали в голове у той, кто вскарабкивалась на желаемую вершину? Ведь все шло по маслу, план и дорогие мечты ещё со времен учебы сбылись. Вернее, не сбылись. Мариса сделала все, чтобы они воплотились в реальность. Столько трудов у Марисы, не имевшей ни громкого имени, ни связей ушло на то, чтобы стать частью элиты. Чтобы доказать, что женщина имеет полное право заниматься наукой, отправляться в экспедиции и влиять на общество. Мариса проходила по кварталу, усмехаясь, когда в новых туфлях наступила в лужу. Полностью погруженная в свои мысли, пытавшаяся понять, что она забыла на самом дне, она не обратила внимания, что абсолютно перестала смотреть под ноги… Благо на улице было тепло, но все же неприятно было ступать в мокрой обуви по асфальту. Рядом, возле обшарпанной стены, сидел бродяга, и при виде его беззубой улыбки и некой насмешки, он наверняка не понимал, отчего такая, как она, жившая в центре Лондона, забрела в их убогий квартал, Мариса поморщила нос. Может, ее отца, который бросил их с матерью, постигла такая же участь? Очередная нелепость! Ей абсолютно нет дела до того, кто давным-давно вычеркнул ее из жизни. Она засмотрелась на свое отражение. Мать всегда говорила ей, что она красива. Слишком красива и вдобавок умна. Убийственное сочетание для женщины. Мариса хмыкнула. Она и впрямь выглядела по-королевски для местных трущоб... Вместо того, чтобы присутствовать на банкете с Эдвардом, она, сославшись на головную боль, отправилась домой, но вместо этого спонтанно сменила курс. Сначала гуляла по местам, где выросла, но воспоминания навевали болью, приходилось в очередной раз напоминать себе о том, что собственными руками задушила внутри прежде положенного времени наивную девочку, верящую в искренние чувства. Так почему же сейчас они всколыхнулись, словно ножом желая прорезать путь на свободу? Ее деймон, золотистая обезьяна, потянул к ней лапку, но Мариса, нахмурив брови, не позволила ему поддержать. Она сильная... Ей никто не нужен. — Миссис Колтер, моё почтение, — она почти зажмурилась, словно ее ослепили. Точно кристальный синий лёд. Так сверкали в приглушенном свете переулка глаза лорда Белаквы. Одетый в дорожный костюм, он смотрел на нее с нескрываемым интересом, пристально и неприлично. На замужних дам запрещалось смотреть так в высшем свете, но за недолгое знакомство с лордом Белаквой, Мариса уяснила одно: он стоял не только выше правил, но и всех тех, кто окружал его. Именно по этой причине многие его открыто не любили и порою критиковали. Помешанный на науке лорд, которого считали за дикаря, но прислушивались к его словам из-за весомого капитала. Или потому что он легко мог заткнуть оппонентам рот. Мариса почему-то придерживалась второго варианта. — Лорд Белаква, — голос, благо, не дрогнул. Мариса поправила шляпку, чувствуя, как по спине пробежала дрожь. — День добрый. Прозвучало несколько натянуто и, пожалуй, фальшиво. День для Марисы ведь отнюдь не был добрым. Она уже приготовилась к стандартному разговору, шаблонным фразам, сродни, вас проводить? Вы заблудились? Что Лорд Белаква предложил бы любезно сопроводить ее до особняка Колтеров, но вместо этого он чуть насмешливо дёрнул уголком губ. — Как, однако, недальновиден ваш супруг, — Мариса встрепенулась. Она не ослышалась? Лорд Белаква тем временем сократил расстояние, разделяющее их. — Отпустить вас одну, скажем, не в самый благоприятный район нашей безупречной столицы. — Он не в курсе, что я здесь, — Мариса бросила беглый взгляд на деймона. Почему-то она решила не хитрить, а выложить всю правду. — И не стоит его беспокоить. — Ох, я и не думал рассказывать ему о нашей встрече, — лорд Белаква наклонился к своему деймону, снежному барсу, потрепав ее по голове. Кажется, её звали Стелмария. — Знаете ли, сплетни — совсем не моя стезя. Было забавно наблюдать, как лорд Белаква, казалось бы, неприступный и независимый, мог проявлять некую привязанность, а то и вовсе нежность?... Мариса едва улыбнулась, закусив губу. Почему-то в присутствии лорда Белаквы ее уверенность давала трещину, доспехи, защищавшие ее способность не терять самообладание, рушились. Как, впрочем, и настрой держаться холодно и отстраненно. Словно что-то внутри подсказывало ей, что с этим человеком лучше не предпринимать никаких игр, уловок. Он без труда мог разгадать ее мотивы. Мариса не боялась его, но что-то заставляло проводить между ними своеобразную черту, дистанцию. Мариса помнила, как на одном из вечеров в Арктическом институте, лорд Белаква пригласил ее на танец. В воздухе все заискрило, стало дурно и жарко. Они не обмолвились ни словом, только кружили, кружили, кружили по залу, растворяясь в какой-то другой реальности. Именно тогда она впервые сравнила его глаза со льдом. В дальнейшем они пересекались не столь часто, однако после кроткого взаимодействия с ним, не лишённого разговоров об экспедициях и критики всего и вся, в миссис Колтер что-то загорелось. Лёд, которым она сковала себя, начал таять при мысли о крепких сильных руках лорда Белаквы, красивого человеческого зверя, который совершенно не прилагая усилий мог погубить ее. — Премного благодарна, лорд Белаква, — произнесла Мариса, гордо вскинув подбородок. — Азриэл, — поправил он ее, — давайте не будем гоняться за формальностями, Мариса. То, как из его уст сорвалось ее имя, не поддавалось описанию. Было в этом что-то запретное, игривое и он, что пытался флиртовать с ней? Мариса усмехнулась, внезапная встреча с лордом Белаквой, Азриэлом, в этом месте.... Случайно ли? Кажется, он тоже должен присутствовать на банкете, всё-таки его не могли не пригласить... Он же вернулся из Иордана, в который имел привычку наведываться, на прошлой неделе. Мариса поправила шоколадные кудри, не давая навязчивым мыслям лезть в голову. Нет, он, определенно, не стал бы искать с ней встреч. Просто так сложились обстоятельства, наверное, Азриэл, судя по советским сплетням, не чурался низшего класса и дружил... С цыганами? — Хорошо, Азриэл, — поддалась Мариса. В конце концов, а почему бы и не выяснить цель затянувшейся беседы. — Я не ожидала вас встретить. — Как и я вас. Приятное совпадение, не так ли? — он улыбнулся, как вдруг подхватил ее под локоть, отводя в сторону. Машина стремительно пронеслась мимо них, благо не забрызгала. Мариса неожиданно для себя потянулась к его пиджаку, стряхивая несколько капель, которые все же долетели до него. Азриэл усмехнулся. Только сейчас она заметила, что они стояли практически вплотную друг к другу, а их деймоны подозрительно хорошо поладили.. Обычно ее обезьяна не очень-то любила общество других деймонов, и при первой встречи Стелмария напугала его. — Спасибо, Азриэл, — Мариса отступила первой, слыша тихий смешок. — Не хотите составить мне компанию за бокалом кальвадоса? — вместо привычного «не стоит благодарностей» спросил он. — Здесь? — в нотках голоса послышалось явное сомнение, да и, признаться, побывать в местных пабах у Марисы не возникало желания. — Не будьте ханжой, и здесь люди живут, — Азриэл протянул к ней ладонь. — И кальвадос весьма хорош в одном месте, получше, чем на разных банкетах. Мариса переглянулась с деймоном по привычке. Ей, замужней женщине, нельзя было вести себя столь безрассудно, не говоря уже о том, что столь долгое общение наедине с посторонним мужчиной могло вызвать осуждение. Но разве могло общество местных бродяг узнать в ней жену Эдварда Колтера? Наверное, любопытство все же сыграло весомую роль, раз от здравого смысла Мариса напрочь отказалась, позволяя незнакомым пальцам сжать ее руку. Азриэл, судя по всему, был доволен её решением. Словно и вовсе не сомневался, что она предпочтет его компанию вместо возвращения в пустой особняк. Азриэл повел ее в паб. При виде слегка покосившейся вывески Мариса поджала губы, вызвав очередной смешок у мужчины. Но внутри, к удивлению, оказалось весьма неплохо. Нейтральные тона, деревянные столики, чистая посуда. Контингент был разнообразным, не только бедняки, цыгане, но и люди, похожие на представителей их класса. Азриэл обменялся несколькими рукопожатиями со знакомыми, но к счастью, Марису не представлял. Конечно, это было дурным тоном, но она отнюдь не желала, чтобы кто-то знал о ней. Это придавало некой загадочности, тем более мужчины с явным интересом бросали взоры в ее сторону. Такое не могло не польстить несколько тщеславной натуре. — Бутылку кальвадоса, — суровый голос Азриэла, казалось, заглушил шепот, царивший в помещении. — И два бокала. Мариса сидела за столиком, не переставая сравнивать царившую здесь обстановку с ресторанами, в которые ее водил Эдвард. Там, обычно, яблоку негде было упасть. Они встречались с коллегами Эдварда, те говорили о политике, пока Мариса вместе с их женами и подругами обсуждала светские сплетни или благотворительность. Да, она, определенно, отвыкла от такого, но здесь совершенно не было фальши, никто не скрывался за масками, в том числе и она. Можно было не держать дежурную улыбку на устах, но больше всех отличался Азриэл. Сравнивать его с мужем — изначально провальная и глупая идея. Она невольно залюбовалась разворотом сильных плеч, гордой осанкой и походкой. Как он вальяжно подошёл к столику с бутылкой кальвадоса и бокалами. Словно она уже успела опьянеть, ведь мысли о нем нарочно лезли в голову. — Вы же путешествовали по югу? — спросил Азриэл, и Мариса слегка удивилась. Обычно с ней говорили о делах ее мужа, иногда интересовались ее самочувствием и другими незначительными вещами, но нечасто разговор шел о той части ее жизни, которая поддерживала в ней некий азарт, смысл. Исследования, путешествия. Юг... Воспоминания вызывали улыбку, Мариса тосковала по тому времени, когда она чувствовала на вкус свободу. Выйдя замуж за Эдварда, ей о длительных экспедициях приходилось забывать. Он не стремился контролировать каждый ее шаг, но все равно приходилось соблюдать некие правила. — Да, бывало, — отвечала Мариса, пока Азриэл наполнял их бокалы. Сначала все внутри наполнилось мягким яблочным вкусом, словно она отведала штрудель, который весьма удачно готовила кухарка в особняке, отдавало даже нотками специй, ванили и корицы. Мариса чувствовала блаженство, потом ощущения немного изменились. Почувствовалась терпкость, насыщенность, но рот не обжигало, наоборот, медленные глотки увеличивали удовольствие. Азриэл оказался прав. Мариса ранее пила кальвадос, но нигде еще не пробовала она столь выдержанного и изысканного напитка. Азриэл довольно наблюдал за ней, и Мариса сама не замечала, как начала задавать ему встречные вопросы. Она полностью расслабилась. То ли все дело оказалось в выпитом алкоголе, хотя Мариса и не думала злоупотреблять, выпила лишь пару бокалов, то ли в том, что с Азриэлом было увлекательно вести беседу, они действительно увлеклись разговором, не было ни долгих пауз, ни каких-либо ограничений в мыслях. Мариса чувствовала, что в ней проснулось что-то забытое. Жажда говорить на равных, не следить за репутацией. Такого с ней не было со времён учебы. — Я знал, что в вас есть что-то особенное, — Азриэл неоднозначно завершил их спор о природе последней научной работы их общего знакомого. Мариса должна была поспешить домой, но вместо этого ловила себя на мысли, что хотелось остаться с ним. Аромат и вкус кальвадоса всё ещё согревали ее, и она чувствовала, как краснели щеки. Возможно, из-за наступившей прохлады. Она не могла смутиться от столь банального комплимента. Ведь не сомневалась, что Азриэл счёл ее красивой. В конце концов, когда речь шла о женщинах представили противоположного пола мало чем отличались друг от друга. Азриэл не был исключением из правил. — Хотите сказать, что я хороша собой? Умна и полна тайн? — Мариса готовилась принять свою победу, но Азриэл лишь качнул головой, смеясь. — Ты пытаешься скрыть настоящую себя, — Азриэл стал серьёзным в миг, и черты лица показались суровыми. — Мариса, миссис Колтер, безупречная леди, которая так хочет большего. Как только Эдвард смог заполучить тебя? Мариса чуть ли не взбесилась. Как он только посмел! Наглец! Она уже собралась высказать ему вслух свое недовольство, но вместо этого поддалась хватке сильных рук, которые впились в нее. Азриэл прижал ее к стене, жадно целуя, и Мариса готова была поклясться, что возненавидела его за то, что впервые за долгое время согрелась.... Одна из мозолистых ладоней накрыла её щеку, вырисовывая странные узоры, другая — крепче сжимала талию. Мариса опешила, но на прикосновения отвечала. От его губ тоже исходил вкус кальвадоса. Это было дико, безумно и совершенно нелепо. Впервые поддаваться, чувствовать себя побежденной. Мариса помнила все целомудренные поцелуи Эдварда, его ласку и заботу. Азриэл, скорее, напоминал необузданную стихию, которая сметала все на своем пути. Хотела бы Мариса сказать, что ей абсолютно не нравилось то, что он делал. Но был ли смысл врать самой себе? Вихрь, танец переплетения губ, сродни шаманских плясок. Мариса теряла голову, особенно, когда ее руки спонтанно полезли в его волосы, сминали их, потом касались скул, кололись о небритую щетину. Азриэл не закрывал глаз, изучал ее, и выглядел... Так, словно давно желал сделать это. От такого синего, бездонного льда, можно было опьянеть вновь. Мариса собиралась остановить его, но, наслаждение было столь велико, что она не решилась бы осуществить задуманное. Она готова была довериться ему и упасть в объятья, лишь бы он не прекращал. Как только стало немыслимо хорошо, к ее удивлению, он сам все закончил. — Такая вот какая вы на самом деле, миссис Колтер, — сказал он ей, нагло ухмыляясь. — Вы, Азриэл — варвар, — едко отбросила она. — Спасибо, что хоть не животное, — Азриэл рассмеялся. Мариса пообещала, что больше не будет здороваться с ним, что забудет обо всем, что было. Их маленькое приключение, интрижка, нет, детский лепет. Когда они простились, она вернулась в особняк, строго приказав служанке держать язык за зубами, и отправилась в спальню. Она думала о нем. Особенно, когда пришел Эдвард и обнял ее. Таким чуждым оказалось это, казалось бы, родное объятие, не говоря уже о поцелуе в висок. — Как прошел твой день? — Эдвард бережно коснулся ладони. — Голова больше не болит, — дежурная улыбка, разумеется, убедила его. — Я рад, дорогая, — Мариса едва сдержала насмешку. Конечно же, рад. Но стоило погасить свет и закрыть глаза, как моментально почудились две синие вспышки. Они насмешливо смотрели на нее, а скользким эхом трибунило по вискам «ты настоящей с ним не будешь». Мариса хмыкнула, чувствуя, как голова действительно разболелась. Чертов кальвадос, Чертов лорд Белаква... Азриэл... Хватит ли ей сил выполнить свое обещание? Забудет ли она его? Что-то подсказывало, что нет. И это не несло ей ничего хорошего. Но думать об этом сейчас, страдая от головной боли, бессмысленно. Мариса выпила таблетки и не заметила, как уснула. В ее сне Азриэл кружил с ней в вальсе, как в их первую встречу, и она... была счастлива.