cеверный ветер

You don't want to hurt me, But see how deep the bullet lies. Unaware I'm tearing you asunder. Ooh, there is thunder in our hearts. Is there so much hate for the ones we love? Tell me, we both matter, don't we? You, it's you and me. It's you and me won't be unhappy.

Адель не чувствовала себя в безопасности. Она с судорожным всхлипом распахнула глаза, поджимая колени к груди. Запах гари, крики брата, языки пламени, подбирающиеся к ней, — все ужасы обрушились на нее, подобно торнадо. Адель слышала, как родители винили ее в том, что она не спасла их, что сама сбежала, а их бросила. — Ты — неблагодарная дрянь! Как ты посмела выжить? Это Люк должен был жить, — обгоревшие, изуродованные лица матери и отца искажала гримаса полная боли. — Адель, ты ошибка! Адель вскрикнула, окончательно просыпаясь. Кругом не было никого, лишь стены больничной палаты. Не перед кем было сдерживаться, показывать свою силу. Адель всхлипнула пару раз, а после дала волю потоку слез. Да и по правде говоря, она никому в целом мире не нужна. Есть ли смысл попытаться удержаться на плаву или куда легче пойти ко дну? А через три дня ее и вовсе выпишут, настанет время вернуться в школу... — Бедная девочка, пережить произошедшие — настоящий кошмар! — восклицала старушка Хилл. Аарон, допивавший бабулин фирменный кофе, задумчиво кивнул, рассматривая знакомую рыжеволосую особу на фотографии. Золотая девочка по имени Адель Моринг некогда была одной из его главных проблем. Нет, с Аароном случалось всякое, но Моринг почему-то решила, что завести отношения с мужиком вдвое старше ее, ко всему прочему с сомнительной репутацией, почему-то то, что доктор прописал. Благо другие старшеклассницы не вешались на шею Хилла. Но Адель... Она всячески изводила его. Бесцеремонно рушила границы, дерзила и раздражала. Она не была такой, как Сара. Не стремилась думать о ком-то кроме себя. Разве что о брате, кажется, к нему она была искренне привязана. Но после пожара, после того, как он увидел ее потухший и мертвый взгляд, внутри что-то дало слабину. Адель сильно изменилась. И Аарон почему-то чувствовал ответственность за случившееся. Отчасти, возможно, по той причине, что Драконы помогали тушить пожар. Вишня, дурак такой, шутил, что Хилл все-таки поддался чарам рыжеволосой бестии, но Аарон знал, что все было не совсем так. К слову, о внешности. То, с каким усердием Адель скрывала ожоги на руках, заставляло допускать мысль о том, что ее нельзя оставлять одну. Да, Аарон для нее никто, но он с каждым днём видел, как она вместе с остатками воспоминаний о злополучном несчастье, хоронила себя, затушив свой внутренний огонь. Если раньше маленькая мисс Моринг считала, что ей под силу управлять любой стихией, то сейчас ее уверенность с треском рассыпалась, развеялась на ветру, как прах. Аарон зачем-то прихватил из антикварной лавки бабушки выпуск, где писали про пожар в доме Морингов и про выписку единственной уцелевшей из больницы. Адель привыкла, что в школе на нее обычно все смотрели с нескрываемым обожанием. Пусть даже с поддельным. Она всегда была на вершине, но вернувшись в привычный мир, почувствовала себя чужой. За месяцы отсутствия она не только отстала по учебной программе, но и потеряла былое влияние. Подружки, хотя нет, неверное определение. Верная свита отвернулась от нее, избрав новую венценосную особу. Даже идиот Стив, верный паж, а то и вовсе шут, перестал бегать за ней. Адель чувствовала, что осталась одна. Но, с другой стороны, а когда было иначе? Разве она не всегда была одинока, ведь толпа не могла заменить душевного родства, а такое она испытывала только рядом с братом. Адель знала, что не умела дружить, да и любовь проявляла весьма своеобразно. Взять того же Майкла, с которым они разбежались после появления выскочки Сары, или Аарона... Ему она и вовсе навязывалась, пыталась захомутать, но с драконами, что ценят свободу, такие методы не работали. Адель мёрзла в джемпере, без всякого аппетита ковыряя вилкой в тарелке со школьным завтраком. В итоге так и недоеденная порция отправилась на столик, выделенный под грязную посуду, а Моринг, захватив несколько яблок, не заметила, как вместо кабинета химии оказалась на улице. К черту всех! Рыжие длинные волосы скатились по спине. Аарон видел хрупкий силуэт Адель, она шла по тротуару, очень маленькая и потерянная. Заметив Аарона на заправке, она остановилась, окинув его бесцветным взглядом. Раньше Адель принялась бы флиртовать, но сейчас промолвила сухое: — Привет, Аарон. — Привет, Адель. Аарон не собирался спрашивать у нее, как она себя чувствовала. Только слепой не понял той опустошенной бездны, в которой Адель плавала каждый день. Вернее, не плавала, а постепенно тонула. Выжившая девочка снаружи. Мертвая девочка внутри. Адель постояла ещё пару минут, потом двинулась дальше. Адель вернулась домой. Если таким словом, конечно, можно окрестить пепелище. Некоторые комнаты, в том числе и ее, уцелели, а за время ее отсутствия за счёт мэра восстановили крышу, окна и другие части особняка, на которые напал огонь. Но косметический ремонт, разумеется, оставался на ней. Но Адель было плевать. Она пошла в комнату брата. Неприятный запах, кажется, все еще остался. Пепел... Боже, эти стены слышали посмертные стоны ее брата... Адель провела рукой по обгоревшей фигурке r2-d2. С печальной улыбкой вспоминая, как Люк потащил ее на сеанс «Звездных войн», а она всю дорогу ныла и ворчала. Хотя втайне потом всё-таки жадно следила за действом на экране и залюбовалась на некоторых актеров. Харрисон Форд был весьма хорош. Чертяка и брутальный красавчик. Адель взглянула на себя в зеркало. Ужасные шрамы на руках, бледность кожи, тонкие, как у мертвеца, губы и маленькие глаза. Она была ужасна. Потом ее отражение стало расплываться, а за спиной словно кто-то пробежал. Адель увидела злосчастного художника, что рисовал проклятую картину. Секунда и Адель становится жертвой, заточенной в картине. Человек в маске. Он смеялся над ней, а Моринг бежала вперёд, оставалось ещё чуть-чуть, но запутавшись в подоле платья, она упала. Подняться на ноги никак не удавалось, а потом она загорелась. Рядом послышались шаги, Адель, крича и моля о спасении, содрогнулась. Знакомые голубые глаза вонзились в сердце. — Люк, — вырвалось у нее. — Люк, ты жив! — А ты умрешь, — брат улыбнулся. Но не так, как раньше. Зловеще, пугающе, словно это был не ее брат, а нечто иное, вселившееся в него или принявшее облик. Адель с криком проснулась, испугавшись спутанных рыжих прядей, что полезли в лицо. Они напомнили паутину, сотканную из огненных искр. Если бы не дрожь в пальцах, она, не раздумывая, кинулась за ножницами и обкромсала бы их. В доме было тихо, лишь половицы скрипели. Она сделала круг по комнате, но заснуть так и не смогла. Начало светать, и очередная глупая затея взбрела ей в голову. Ей нужно в антикварную лавку мисс Хилл. Раньше она бы сочла идею пойти в склад никому не нужных вещей абсолютно абсурдной. О таком она бы подумала, перебрав с выпивкой на вечеринке, но после пожара Адель стала верить во многое. В то, на что ранее закрывала глаза. Каблуки стучали по асфальту, и она шла, чувствуя, как страх заползал под кожу, распускал свои клешни. Адель перешла на бег, ей чудилось, словно из дымки утреннего тумана на нее кто-то двинулся. «Только не оборачиваться, только не оборачиваться, только не оборачивать», — мысленно твердила она и, выбежав на проезжую часть, резко остановилась, падая на тротуар. Машина, которая выскочила из-за угла, исчезла, а в голове послышалась музыка из злосчастного цирка уродов, уехавшего из города после пожара... Аарон дожидался бабушку, пытаясь справиться с очередной живностью, которой та дала приют. Щенок почему-то испугался его и прятался под диванчиком. Выманить его не получилось, поэтому он оставил ему полную миску с едой. Старушка собиралась поехать в соседний городок, чтобы купить у какого-то коллекционера раритетную вещицу. Хотя, если верить бабуле, то для нее все здешние «экспонаты» являлись по меньшей мере неограненными алмазами. Ведь она умела видеть красоту в простоте и этим располагала к себе. Пусть Аарону было довольно-таки скучно в ее отсутствие приглядывать за антикварной лавкой, но сам факт, что их с бабушкой отношения наладились, не мог не радовать его. Особенно на фоне последних событий и всей чертовщины, творившейся в Сентфоре, приятно было немного насладиться покоем и передохнуть перед ночной сменой в казино, где Хилл все контролировал. Умиротворенную, несколько сонную обстановку прервала резкая музыка ветров у входной двери. А после в помещение ворвался кто-то. Аарон в начале разглядел лишь яркий рыжий всплеск, кудри лезли на лицо девушки, она чертыхалась. Коленки тряслись и не трудно было догадаться, что она не так давно целовала асфальт из-за падения. — Адель? — Аарон подошёл к ней, придерживая ее за локоть. Впервые он понял выражение «на тебе лица нет», ведь Моринг полностью соответствовала этому описанию. — Что стряслось? Адель боязливо обернулась, потом попятились назад. Наконец, сделав пару глубоких вздохов, она прошептала: — У тебя есть сигареты? Конечно, вероятность того, что кто-нибудь мог заглянуть столь рано в антикварную лавку сводилась к нулю, но Адель могли увидеть ее бывшие подруги. Учитывая состояние Моринг, то по школе в мгновении ока распространятся слухи. Ещё не хватало, чтобы ее сочли сумасшедшей. Поэтому Аарон и принял решение отвести ее в кабинет бабули. Дрожащими руками Адель взяла сигарету, и преподнеся ко рту, закурила, но заметив, что он пристально разглядывает ее ладони, вдруг попыталась натянуть рукава, чтобы скрыть сетку шрамов. Она ведь забыла перчатки. — Где твоя бабушка, Аарон? — спросила Адель, докурив. — Хочешь ей что-то продать? — предположил он, вспоминая, что ее родители интересовались разными старыми вещами. — Наоборот, купить, — ответ Адель застал его врасплох. — Я плохо сплю... Мне бы ловец снов или что-то вроде этого. Не смотри так на меня! — вдруг закричала она, — я не сумасшедшая. — Я и не говорил, что ты сумасшедшая, — Аарон протянул ей руки, но Адель вдруг засмеялась. — Но ты так подумал! — смех плавно перешёл в плач. — Так все думают!!! Аарон ничего другого не придумал, как взять и сгрести ее в объятья. Адель пыталась вырваться, но потом всего лишь поддалась спонтанному порыву, спрятала голову на плече и уткнулась носом в кожанку. Она плакала, пока Аарон убаюкивал ее. — Ты справишься, Адель, — вкрадчиво говорил он ей, — Как бы трудно не было, надо продолжать жить дальше. Не дай своим страхам сожрать тебя. — Но как? — всхлипнула девушка. — Я совсем одна! — Теперь нет, — коротко ответил Аарон, повторяя, — теперь нет. Он подобрал ей один из ловцов снов и попросил зайти в казино на выходных. В конечном счёте это меньшее, что он мог сделать для нее. У Аарона всегда были определенные правила, которые он старался соблюдать. Одним из таких — не привлекать школьников к работе на Черных Драконов. Но Адель не чужая, в конце концов, их связывали определенного рода отношения. Пусть он и не был влюблен в нее. Ловец снов не то чтобы помог, но внушил какое-то странное спокойствие. Адель, глядя на него, настраивала себя на более позитивные мысли. Особое внимание к ее персоне Аарона всколыхнуло былые чувства. Если бы не случилось пожара, то Адель была на седьмом небе от счастья, но теперь это все неважно. Но несмотря на то, что спать Адель стала чуточку лучше, она не переставала прислушиваться к разным шорохам. Неуютно и порою страшно было находиться в собственном доме, в котором она никогда не чувствовала тепла. Наверное, этот факт и сыграл весомую роль, когда Аарон предложил ей работу в казино. Бухгалтерия. Пусть Моринг и отстала по учебной программе, но с математическими предметами у нее всегда дела шли хорошо. Адель сама не заметила, как стала задерживаться в казино допоздна. И даже иногда ночевала. Так продолжалось до тех пор, пока ее не сдал Вишня. Кудрявый не отличался злопамятностью, пусть между ними и происходили разного рода разногласия, но растрепал все боссу не из-за этого. Тем не менее разговор с Аароном оставлял желать лучшего. — Ты боишься ночевать дома? — без всяких церемоний спросил Аарон. Адель сидела на стуле. Гордая осанка, сигарета в подрагивающих руках и водопад алых волос, что струился по плечам. Адель пыталась казаться несгибаемой, но всё-таки любой бы заметил, что с ней творилось что-то неладное. — Это не мой дом, — сказала Адель, кашлянув. — Я никогда не чувствовала себя в безопасности там. Просто мне некуда больше податься, у меня нет родни, и не знаю, что ещё сказать тебе, Аарон. В былые времена Адель бы не скупилась на более агрессивную лексику. Сломанная девочка, лиса, которая пыталась спастись от охотника, загнавшего ее в угол. Только охотником в ее случае был недогоревший дом. Говорили, что огонь способствует очищению, но, наверное, не в данной ситуации. Адель была потерянна, и в этом заключалась особенная болезненная прелесть. Потому что она впервые была настоящей, без утайки наружу вырывались все ее страхи и опасения. Почему-то Аарон подумал, что она нуждалась в нем именно сейчас. А он — в ней. Словно это всепоглощающее сердечное помешательство настигло их в самый неподходящий момент, сложив на руинах одно простое слово: «любовь». — Ты можешь пожить у меня, — предложил ей Аарон, подойдя ближе. — В смысле? — Адель сдула рыжий локон с носа. — Чего ты добиваешься, Аарон? — Ничего, — сказал он, — Просто пойдем со мной. Если не захочешь, завтра уйдешь. Недоверчиво глядя на него, Адель, прикусив губу, задумалась. Взвесив все «за» и «против», она согласилась. Жилище Хилла весьма красочно отражало все прелести холостяцкой берлоги. Но надо было отдать ему должное, весьма чистое жилище, хоть не чувствовалось присутствия женской руки. Спустя несколько месяцев Адель впервые просыпалась не в холодном поту, а когда вскрикивала по ночам, то появлялся Аарон, обнимал ее и говорил слова поддержки. Призраки Люка, родителей, незатухавшее чувство вины, — все постепенно покидало ее. Адель шаг за шагом стала возвращаться к нормальному, если таким словом, разумеется, можно было описать все, что происходило с ней, ритму жизни. А когда изредка Аарон готовил яичницу с беконом, то она невольно улыбалась, порою несколько капризно морщила нос, но чувствовала себя чуточку счастливее. Быть может, она испытывала лишь благодарность, а, возможно, ее былое помешательство на Аароне преобразовалось в нечто более крепкое, но когда он накрыл ее рот своим, нежно впиваясь в губы, она поверила, что сможет оправиться окончательно. Не сразу, но постепенно. Рядом с Аароном Хиллом страхи отступали, а ловец снов продолжал охранять их покой.