Клей для разбитого сердца

Холодный ветер резал глаза и свистел в ушах. Легкие разрывались от недостатка кислорода. Ветки деревьев и кустов больно хлестали по лицу. Ноги в легких сандалиях ритмично стучали по земле. Какаши обязан был успеть. Он не мог допустить, чтобы это повторилось снова. Он не должен потерять еще одного дорогого ему человека. Он пообещал Обито защитить ее. Вот она — бежит впереди него, а сзади них обоих — погоня. Мимо пролетали кунаи и сюрикены, но Какаши инстинктивно отбивал их всех и успевал метать свои. Хатаке понимал, что долго им убегать не удастся. Он должен принять бой. Он должен защитить Рин. Какаши резко развернулся и с силой уперся ногами в землю, готовясь к схватке. Он слышал, как девушка тоже остановилась и притихла у него за спиной. Молниеносным взмахом Какаши поднял повязку с глаза, высвобождая алый шаринган. Глазные мышцы напряглись и слегка заболели. Хатаке быстрыми движениями сложил печати и с удовольствием почувствовал легкое покалывание в руке. Темноту леса озарила сине-голубая вспышка молнии. Враги в изумлении отпрянули. Какаши со злорадством почувствовал их страх и прошипев сквозь плотно стиснутые зубы «Райкири», бесстрашно понесся на самого крупного из преследователей. Он уже предвкушал, как рука, обвитая молниями, с легкостью пронзит сердце противника. Какаши замахнулся, приготовившись нанести смертельный удар по застывшему от страха шиноби. Вдруг он почувствовал, что рука слишком рано вонзилась во что-то мягкое. Перед глазами предстала плачущая от боли Рин. Из уголка рта потянулась тонкая струйка крови. В ее глазах сияли страх и боль. Какаши с ужасом открыл глаза и подскочил на кровати. Он был у себя дома. Вокруг лишь знакомые стены. Никаких вражеских шиноби за спиной, никакого леса, никакой Рин. Это всего лишь сон. Хатаке сделал глубокий вдох и выдох, стараясь успокоиться. Он закрыл глаза руками и откинул голову на подушку. Это видение не отпускало его уже больше десяти лет. Какаши уже привык, что время от времени он во сне переносится в тот ужасный день, но каждый раз его до костей пробирало ужасом. Хатаке вытер холодные капли пота со лба и, поднявшись с кровати, пошел в ванную, чтобы умыться. Ноги ступили на холодную плитку, это немного помогло избавиться от дрожи во всем теле. Какаши подошел к раковине и включил воду. Обдав лицо ледяной водой, он поморщился от холода. Тонкая струйка ледяной воды поползла под ворот футболки, в которой он спал. Хатаке брезгливо скривился и прижал капли рукой. На белоснежной ткани остались влажные следы. Тяжело вздохнув, Какаши поднял глаза и взглянул в зеркало. Из-за стекла на него мокрыми глазами смотрел его отец. Только моложе, чем он был, когда ушел из жизни. Его взгляд был полон усталости, под нижними веками пролегли темные синяки. Губы, бледные и потрескавшиеся, усеяны мелкими ранками от укусов. Таким и запомнил его маленький Хатаке, только сейчас осознавший всю боль и страдание, которые испытывал Сакумо. Его, тогда еще детский разум не замечал изнеможденности на лице отца, который до последнего вздоха гордился им и любил, несмотря на то, что сын его сторонился. Хатаке в который раз испытал приступ стыда за свое идиотское поведение, из-за которого он остался без семьи. Какаши, не в силах смотреть на собственное лицо, опустил глаза и еще раз брызнул на себя водой. Дыхание постепенно восстанавливалось и приходило в норму. Хатаке измученно потер глаза, избегая прикосновений к шраму. Выйдя из ванной, Какаши прошел на кухню. Он взглянул на часы, висевшие над холодильником. Стрелки показывали полпятого утра. Хатаке болезненно поморщился — опять его встряхнуло ни свет ни заря. Какаши бросил взгляд на стол. Там лежал недописанный отчет о недавней миссии. Он все никак не мог его закончить. Хатаке ненавидел письменную работу и считал ее бесполезной тратой времени. Как же он соскучился по тем временам, когда отчеты за него писали его подчиненные. Но если копнуть поглубже, то еще больше он истосковался по своим старым товарищам. Хотя Обито он и недолюбливал. Учиха казался ему неспособным дуралеем. И если рассматривать всю команду без него, то с хорошими тренировками, Рин довольно быстро бы нагнала его. Они стали бы легендарной командой. Великий Копирующий Ниндзя, Рин, во главе с Желтой Молнией — они бы заставили все соседние деревни трястись от страха. Да и просто вместе с Рин они стали бы отличным дуэтом. Но все они мертвы. Какаши вздохнул и затряс головой, прогоняя мрачные мысли. Не придумав чем еще занятся, он решил перечитать «Ичу-ичу». Хатаке сходил в спальню, где был книжный шкаф и, придя обратно, расселся за столом, почти в кромешной темноте. Открыв книжку на самой первой странице он принялся за чтение. Но ему это очень быстро наскучило. Он уже столько раз ее читал, что смог бы слово в слово пересказать весь сюжет с закрытыми глазами. На глаза снова попался отчет. Какаши скривил губы и отпихнул листок с мелкими иероглифами от себя подальше. Ему сейчас меньше всего хотелось работать. Он нарочно закатил глаза, словно пытаясь показать невидимому собеседнику свое недовольство и презрение к бумажной работе. Какаши не для этого покинул АНБУ. Он хотел защищать деревню на равне с другими джонинами, а не писать долбанные отчеты. Хатаке фыркнул и встал, чтобы сделать себе завтрак. В холодильнике, ничего съестного он не нашел, а потому пришлось давиться картонным вкусом остатков сухпайка. Какаши думал, что блеванет, когда вливал в себя химический бульон с привкусом пластика. Но без завтрака день нормально не начнется. Хатаке слепо придерживался этого правила, которое усвоил еще в шестилетнем возрасте. Все же были у него в жизни правила, которые он не смел нарушить. Пускай некоторые из них и были дурацкими. В окно пробились первые лучики солнца, а это значило, что скоро ему придется переодеться в форму, собрать сумки с оружием и экипировкой и, о Ками-сама, дописать этот чертов отчет. Изумо из штаба, который принимал у него отчеты, конечно, давал ему отсрочки и поблажки, но в третий раз у не получится отвертеться. Какаши страдальчески закатил глаза, оттолкнул грязную тарелку и нехотя придвинул к себе листок с отчетом и ручку. Из всего отчета он написал только дату, название миссии и…все. Хатаке взял ручку, занес ее над листом, сделал глубокий вдох, чтобы сконцентрироваться и начал писать. *^*^* Какаши не спеша шел в направлении штаба. Отчет он написал «на отвали», минут за 10 до выхода из дома, и не особо парился над этим. Изумо все равно не перечитывал его писанину. Хатаке шел, наслаждаясь теплой летней погодой и прохладным ветерком, который своими порывами трепал его непослушные волосы. В просветах между густой листвой деревьев уже виднелись светлые стены и ярко красная крыша штаба. Подходя к знакомому зданию, Какаши обогнал запыхавшийся и весь мокрый от пота Генма. Хатаке очень удивился его спешке и притормозил Ширануи рукой. — Э, ты куда так летишь? — с недоумением спросил он — Так в штабе же собрание. — пропыхтел Генма в ответ — Ты что забыл? Еще вчера третий говорил об этом. В Какаши как будто молния ударила. Он и забыл про собрание. Наверное он уже опоздал на него, раз пунктуальный Генма так спешит. — А во сколько оно? — как-то даже безнадежно спросил он — Началось около пяти минут назад. — ответил Генма и под руку потащил его к входу — Я вообще проспал. Всю ночь глаз не смыкал, если ты понимаешь о чем я. — Ширануи хитро сощурился. Он наверное никогда не устанет шутить про свои отношения с Хаяте и отпускать пошлые шуточки про их личную жизнь. Он и не подозревал, что давно всех этим достал. Какаши устало закатил глаза и вывернулся из хватки товарища. Ему привычнее было перенестись в нужный ему кабинет штаба или влезть туда через окно. Генма пожал плечами и побежал во внутрь. Хатаке по привычке забрался на ветку растущего рядом со штабом дуба, а с нее перескочил на подоконник. Далее ему оставалось только пересечь узкий темный коридорчик и дойти до нужной двери. Хатаке не глядя по сторонам пошел к темной двери, уткнувшись в «Ича-ича». Не сделав и трех шагов, в него на полной скорости влетел кто-то мелкогабаритный. Какаши пошатнулся от столкновения и едва не выронил из рук книжку, недовольно обернулся и, приподняв бровь, уставился на молоденького парня с темным каштановым хвостом волос, который потирал ушибленный нос и, бормоча что-то неразборчивое, собирал с пола свитки. — Смотреть надо куда идешь! — с насмешкой фыркнул Хатаке. Он не дал бы этому сопляку и двадцати. Парень недовольно выдохнул, но пререкаться не стал, лишь смотрел на него снизу вверх своими большими карими глазами. Очевидно он был ниже рангом и наслышан о Какаши-Шарингане. Парень тихо прошипел извинения и стал дальше собирать документы. Какаши и не подумал ему помочь. Сам врезался — пусть сам и собирает. Хатаке развернулся к двери, резким движением распахнул ее и зашел в аудиторию. Разговор притих, как только он появился внутри. На него недовольно уставились все присутствующие, но Какаши не подал виду, что заметил это. Он не обязан обращать внимание на каждую недовольную рожу Конохи, тем более когда почти все эти рожи собрались в одном месте. Небрежно пройдя к свободному месту, Какаши развалился на стуле и с усталостью и скукой стал смотреть на собравшихся в аудитории людей. Здесь был и хокаге, и советники и заслуженные шиноби, и даже несколько воинов АНБУ. Хатаке сначала их и не заметил, настолько сильно он привык смотреть на эту форму в бою и настолько обычным для него стало глядеть на нее буквально пол своей сознательной жизни. При виде знакомых звериных масок и серых жилеток у Какаши защемило сердце. Перед глазами пошли видения о жестоких драках, кровавых боях и всей секретности его старой работы. Сейчас он был обычным джонином, который ничем не отличался от товарищей. Но все равно Какаши был другим. Он многое пережил, рано повзрослел. Будучи совсем ребенком видел множество смертей. На его глазах скончались все те, кого он трепетно любил, так что теперь он просто не видел смысла заводить новые связи. Он почти никого не знал из новичков, а старых знакомых держал на дистанции. Поначалу вновь привыкать все время быть в одиночестве Какаши было не легко. Смерть отца произошла в раннем возрасте, а так как до этого он ни с кем не дружил, то остался один. Потом появилась Рин. И все остальные. Ему нравилось проводить время с ней рядом, только он не хотел этого показывать. Обито сошел бы с ума от ревности и зависти, если бы узнал об этом. Губы Хатаке невольно разомкнулись, обнажая белоснежные зубы. Но под маской этого не было видно. Какаши всегда начинал улыбаться, когда вспоминал об их старой команде. Ему жуть как их всех не хватало. Первое время после смерти Рин, он по привычке вставал с самого утра и шел на тренировочный полигон. Но потом вспоминал, что тренироваться-то ему не с кем и понурый шел к обелиску на кладбище. С тех самых пор он рассказывал все холодным каменным плитам, веря, что они хранят в себе души умерших друзей. Рин была для него чем-то большим, нежели просто другом или сокомандником. Своей приветливой и искренней улыбкой она заставляла его забыть о прошлом, но погибнув, она окончательно сломала Какаши. Он и сам не помнил, как из вежливого, довольно приветливого и сильного духом человека он превратился в сгусток злобы и высокомерия. Но ведь Хатаке и вправду был лучше многих шиноби и при желании мог потягаться даже с Джирайей, но его эгоизм и надменность порой мешали ему самому и заставляли вновь и вновь не спать ночами, со стыдом вспоминая свое ужасное отношение к другим людям. — Чтож, а сейчас время представить вам наших новых сотрудников, — громкий голос вырвал Какаши из раздумий и окунул в противные серые будни. Совещание продолжалось, а он и забыл про это. — Прошу поприветствовать Райдо Намиаши. Он бывший служащий АНБУ Конохи и один из лучших мечников, сейчас он решил пополнить ряды наших джонинов. — в ответ на слова говорящего послышались апплолисменты. Какаши помнил Райдо и немного удивился его решению покинуть АНБУ, но был бы не против позвать его выпить сегодня вечером. Райдо вышел вперед и встал перед всеми сидящими. — Далее, пополнение в чунинском секторе. Наш новый работник штаба и будущий сенсей академии — Умино Ирука! — на имя вышел юноша. Темноволосый, смуглый, с большими карими глазами и шрамом на переносице, где красовался едва заметный пластырь. В нем Какаши со смехом узнал того паренька, который врезался в него перед совещанием. Как он и думал — чунин, да еще и штабной. В принципе — пофиг на это все. Ирука начал говорить что-то мягким и приятным на слух голосом, но Какаши даже не вникал в смысл речи. Хатаке еле досидел до конца собрания, даже не слушая, что там говорили. Он вышел из аудитории самым первым и встал около двери, поджидая Райдо. Выловив в общем потоке темные волосы и форменный жилет, Какаши запустил руку в движущуюся массу из людей, схватил Намиаши за шкирку и потянул на себя. Райдо почему-то забился у него в пальцах, и Какаши потянул сильней. В следующее мгновение он уставился испуганную мордашку того самого чунина, Ируку, кажется. Какаши разжал пальцы, выпустив из рук жилетку. Хатаке удивленно расширил глаза и смерил чунина недоумевающим взглядом. — Вы что-то х-хотели? — растерянно спросил чунин, глядя на Какаши снизу вверх. — Нет. Иди. — ответил Какаши и шлепнул его по плечу рукой, а сам подумал — «Ну нифига себе, третий раз подряд мне этот недоросток под руку подворачивается!» Ирука поспешил удалиться. Какаши, между тем, наконец, нашел Райдо и приветственно хлопнул его по спине. — Ну привет, старик! — рассмеялся Намиаши и легко стукнул Хатаке в плечо. — Сам не развались! — фыркнул в ответ Какаши. — Ты представляешь, сегодня три раза на этого мелгоко новобранца в штабе наткнулся! Ей Богу, чунины сейчас слишком наглые. Думают, мол, сдали экзамен и все — великие шиноби! Посмотрел бы я на них, если б они экзамены сдавали в наше время! — О-о это правильно. Тоже сегодня какого-то мелкого чуть не пришиб, предлагаю обговорить это за рюмочкой саке. Отметим, так сказать, мой переход в холдеи. — предложил Райдо и громко засмеялся. — Холдеи холдеями, а я сейчас быстренько отчет сдам и сразу в бар. — согласился Какаши и пошел к пункту сдачи отчетов. — Ну давай. — усмехнулся Райдо и выжидательно скрестил руки на груди. Хатаке вытянул из-за пазухи смятые листочки и подошел к столу, раскладывая их в более-менее ровную стопочку. — Эй, Изумо! — он хлопнул не занятой бумажками рукой по столу, даже не посмотрев на Камизуки — Я тебе тут работки подкинул! — он легко бросил на стол стопку. Он с довольным улыбнулся под маской, услышав шелест бумажек в руках — Боюсь я не смогу принять у вас этот отчет, Хатаке-сан. — неожиданно знакомый, но весьма строгий голос заставил Какаши резко опустить голову и посмотреть на того, кому он отдал отчет. Снизу вверх на него, чуть приподняв одну бровь и держа в руке бумаги с отчетом, смотрел, сидящий за столом Изумо, Ирука. Какаши встряхнул головой, чтобы убедиться в том, что он не рехнулся и Ирука ему не мерещится. Умино оказался вполне реальным, устав сидеть с вытянутой рукой, сунул отчет Какаши в пальцы и, оперевшись подбородком на сложенные в замок руки, повторил свою реплику: — Я не могу принять у вас этот отчет, Хатаке-сан. До Какаши дошел смысл сказанного и он охренел еще больше. Как это у него не принимают отчет? Быть такого не может. Да, может и не самый аккуратный. Да, может и помятый. Но это ж не главное. Главное, что он вообще его принес. — Слушай, мелкий, я тут в игры не играю. — Хатаке уперся обеими руками в стол, нависнув над чунином. — Ты лучше мне Камизуки позови. — К сожалению, Изумо-сан теперь не принимает отчеты. Его перевели в архивный сектор. Отчеты вместо него теперь принимаю я. — ответил Ирука, отодвинувшись на своем стуле подальше от него. — Пф-ф, — шумно выдохнул Какаши — Ну ты давай там побыстрее как-нибудь, если уж решил поиграть в правильного штабного. — Я ни во что не играю, Хатаке-сан. Отчет написан неправильно, по правилам штаба я не имею права принять его. Если Изумо-сан допускал такое, то не думайте, что я тоже буду. Какаши раздраженно выдохнул и стиснул зубы. — Эй, Хатаке, ты скоро там? — к нему подошел Райдо, который очевидно устал ждать его в коридоре. — Да подожди ты! — отмахнулся от него Какаши. Райдо недовольно фыркнул и скрестил руки на груди. — Какаши-сан, вам нужно будет переписать этот отчет. — повторил Умино. — Вы, может, решили, что если являетесь высокоувожаемым ниндзя, то имеете привилегии, но спешу вас огорчить — это не так. По документам вы такой же джонин, как и остальные. Однако, должен признать, что принижать чужое достоинство из-за ранга у вас получается намного лучше, чем выполнять собственную работу. Райдо, который слышал острую реплику, прыснул, пихнув Какаши локтем в бок. — Пф-ф, Хатаке, — фыркнул Райдо — Ты уже и отчеты писать разучился, да уж не думал, что переход в джонины настолько понижает навыки. Эх, ладно, ты когда алфавит доучишь, приходи к нам, — Намиаши махнул рукой в сторону других джонинов, ожидающих его у выхода. — Может осилишь хотя бы одну стопочку саке. Надеюсь я никогда до такого не деградирую. — загоготал он. Ирука проигнорировал слова Райдо, но Хатаке они зацепили. Он еще сильнее стиснул зубы и прошипел: — Да чтоб вас! — Какаши со всей силы вмазал кулаком по Ирукиному столу, на что он ответил оглушительным треском. Хатаке понадеялся, что этот чертов стол развалиться нахрен, но крепкая древесина выдержала удар и стол остался цел. Какаши смял в пальцах свой отчет и несолоно хлебавши вышел из штаба. Его переполняло бешенство. Как этот мелкий смеет не принять у него отчет? Как смеет он унижать его так прямо перед сослуживцем? Вот дрянь! Специально ждал, пока Райдо подойдет, чтобы он тоже услышал. Засунуть бы его обнаглевшую задницу хотя бы на чунинский экзамен. Не тот переделанный, который ввели после третьей войны шиноби, а на тот, который сдавал Хатаке. Вот тогда бы этот мелкий наконец понял, что неаккуратный почерк не самое страшное, а неправильный отчет это не показатель уровня навыков шиноби. Какаши засунул смятые листы в карман и направился на один из старых полигонов, где находилось его излюбленное дерево. Дойдя до него, Хатаке запрыгнул на широкую ветку, словно созданную для того, чтобы лежать на ней и достал из-за пазухи потрепанный джирайевский томик. Увлечься чтением не получилось, поэтому Хатаке решил пойти выпить, чтобы заглушить злость и заодно развеяться, тем более что он и планировал сегодня сходить в бар. *^*^* Пивная встретила его едким запахом спиртного и громким шумом, сопровождающимся звоном бокалов. Хатаке выбрал для себя место прямо перед барменом и сразу же заказал себе бутылку саке. Он не раздумывая вскрыл ее и отхлебнул прямо из горла, проигнорировав рюмку, и с наслаждением почувствовал как алкоголь расслабляет его мозг и как постепенно завладевает телом. Со вторым глотком все неприятные чувства медленно стали отступать, им на смену пришла необычайная радость и ощущение силы и мощи. Оставшуюся часть он осилил за несколько секунд, выхлебав ее за один заход. Он заплетающимся языком попросил у бармена бокал пива, но вдруг о барную стойку чуть не убился в стельку пьяный шиноби. Он ойкнул, потер ушибленный лоб и подняв помутневшие глаза на Какаши прошипел: — О, Какаши, ты тоже т-тут! — это был Райдо. По его походке примерно можно было прикинуть сколько бутылок он уже выжрал, заплетающаяся речь подтвердит предположение. — А п-почему ты снова один? — икая и запинаясь спросил он. — Мы вот тут девочек и мальчиков позвали, чтобы скучно не было! — он глупо заулыбался и указал на толпу ночных бабочек, окружавших пьяную компанию, к которым притесались парочка ночных мотыльков, специально для любителей мужских задниц. — Да иди ты к черту! — послал его Какаши. Он и видеть этого предателя не хотел. — Не, — Райдо передернуло, словно его тошнило, — Не хочу к черту! Хочу к девочкам! — весело сказал он, но не сдвинулся с места. — Ну вот и иди. Смотри не навернись, твою блевоту с пола оттирать будет противно. — Хатаке махнул рукой по направлению бухой компашки. — А не пойду! — не отставал Намиаши — Вот ты мне скажи, — он оперся локтем на барную стойку, сделав вид, будто стоял так уже лет десять и продолжил свою невнятную беседу — А вот почему ты ни с кем не сойдешься? — Не твое собачье дело! Вали куда шел! — грубо штурхнул его Какаши — Ну сойдись ты уже с кем-нибудь! — Райдо осмотрел бар мутными глазами, словно выискивая кого-то. — Вот с этим… как его… — он затряс рукой перед лицом, пытаясь вспомнить имя — С Ирукой штабным, к примеру! Видел какая у него задница? — Не видел и видеть не хочу! Чтобы я с этим буквоежкой! — Какаши не выдержал и поволок Райдо за шкирку к его компании. Он не особо сопротивлялся. Хатаке уложил его за груду пьяных тел на диване и чуть пошатываясь пошел к своему месту. Внезапно он почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд и обернулся на него. Через два столика от Хатаке, сидел Ирука и сверлил его каким-то странным взглядом. От него Какаши стало не по себе, и в хмельную голову прокралась догадка — возможно Умино все слышал. Хатаке хоть и было все равно на мелкого штабного, но чувство стыда вспыхнуло вновь. Тут бармен подал ему бокал с пивом, и Какаши переключил внимание за него, опустошив в считанные секунды. Остальной вечер Какаши помнил, как в тумане, но домой он дошел вполне успешно и сразу же, как только добрел до кровати упал на нее тяжелым пьяным телом и уснул.