The Soulmate Curse

Гон возился с карандашом. Прошло целых полторы недели. Где Киллуа? Никто не болел так долго! Может, он получил травму на работе? Это было единственное объяснение, которое Гон мог придумать. Он мог сказать, что Биски тоже беспокоилась. И он знал, что они оба были готовы дать в челюсть половине школы за насмешки по поводу того, что Киллуа, вероятно, мертв и заслужил это. К счастью, Биски не часто обращалась к нему на уроках. Однако она была необычайно весела, и Гон чувствовал, что она пытается скрыть свое беспокойство. На самом деле, она даже случайно показала им задачу по тригонометрии. Гон буквально чувствовал, что его мозг плавится, глядя, как она это делает. Он не мог понять даже основ алгебры, которую они проходили, не говоря уже о том, что такое синус, косинус и тангенс! Как только она разобралась с задачей, она вспомнила, что они не в средней школе, и тут же извинилась за путаницу. Что еще хуже, у соулмейта Гона, похоже, были большие проблемы. Каждый раз, когда он глядел в зеркало, его глаз был цвета айвори, бледно-серым, черным или медным. Это было очень неприятно. Черный цвет означал только то, что его соулмейт был без сознания, поэтому сам по себе он не вызывал беспокойства, но когда его соулмейт бодрствовал, его глаз был либо цвета айвори, либо бледно-серым, иногда медным. Медь означала одиночество, поэтому Гон не особенно беспокоился по этому поводу. А вот айвори и бледно-серый цвет его нервировали. Айвори означал физическую боль, а бледно-серый цвет - душевное расстройство. Он и так достаточно волновался из-за Киллуа, ему не нужно было, чтобы его соулмейт добавлял еще больше! Мало того, Гон был в двух секундах от того, чтобы ударить Неон по лицу. Если она не сплетничала и не флиртовала с ним, то подшучивала над менее популярными детьми, особенно над Киллуа. "Гон", - позвала Биски, выводя его из раздумий. Он удивленно поднял взгляд, заметив, что в классе их только двое. "Прозвенел звонок". "Биски, мы можем поговорить?" спросил Гон. Она кивнула и закрыла дверь класса, повесив в окне табличку, сообщающую, что следующий класс должен идти в библиотеку. "Ты беспокоишься о Киллуа и своей половинке, не так ли?" - спросила она, садясь за парту напротив него. Гон кивнул. "Я в двух секундах от того, чтобы ударить Неон. Если она скажет еще хоть одну плохую вещь о Киллуа, клянусь, я ударю эту... Я не стану произносить это слово", - пробурчал он, прикусив язык. "Слушай, я уже могу сказать тебе, что он не ранен. Не может быть, чтобы Киллуа был настолько глуп, чтобы пострадать на задании. Я думаю, что это как-то связано с его семьей. Именно из-за них он в последнее время не ходит в школу", - предположила Биски. "И у меня хорошее предчувствие, что я знаю, что произошло". Гон оживился. "Семья Киллуа очень властная, если ты еще не догадался. Они потратили годы, чтобы сделать из него идеального убийцу, но совершенно очевидно, что это не то, чего он хочет от жизни. Киллуа хочет друзей и нормальной жизни. Он больше не хочет убивать людей. Он просто хочет быть нормальным. Но в его семье полно социопатов, поэтому они этого не поймут. Они даже не будут пытаться. Они будут продолжать заставлять его убивать, даже если это означает его полное перевоспитание. Возможно, именно это сейчас и происходит, если мои догадки верны. Он не хочет продолжать убивать, и его семья пытками заставляет его подчиниться". "Ты уже встречалась с его семьей?" спросил Гон, сжав руки в кулак. "Пару раз. Они не очень приятные люди. Они могут быть прилично вежливыми, и кажется, что им не все равно, но они не могут скрыть свою контролирующую, манипулятивную природу. По крайней мере, не полностью". "Биски, расскажи мне, что ты знаешь", - попросил Гон, его голос был низким и безэмоциональным. Биски на мгновение пристально уставилась на него, скорее всего, что-то обдумывая. "Если только ты пообещаешь мне, что спасешь Киллуа из этой адской дыры". "Вот почему я хочу, чтобы ты рассказала мне все", - ответил Гон. "Слушай, то что я скажу не покинет эту комнату и останется между нами, ты меня услышал? Киллуа убьет меня, если узнает, что я тебе это рассказала, а он и так уже достаточно большой изгой без этой информации, распространяющейся по школе. Понял?" - спросила она. Гон кивнул. "Ты уже знаешь, что он родился и вырос в семье убийц. Насилие зашло довольно глубоко. Как психически, так и физически. Физически Киллуа был обучен не иметь слабых мест. Возможно, ты заметил, но редко кто слышит его шаги. Это результат тренировок. Он невосприимчив ко всем ядам и обладает высокой переносимостью к электричеству. Он может выдержать миллионы вольт без жалоб". Гон вздрогнул. Гнев медленно накапливался глубоко внутри него. Биски, казалось, заметила это. "Если ты собираешься наброситься на меня, я не собираюсь продолжать". "Нет, я в порядке. Я не буду набрасываться", - ответил Гон. Она не казалась убежденной, но продолжала говорить. "Его физические пытки тоже идут глубже. Его переносимость боли настолько высока, что он может выдержать любую физическую пытку и все равно не заговорить. Если ты хочешь выбить из него ответ, лучше убить его, потому что он ничего не скажет. Я видела их только раз, но его спина и грудь покрыты шрамами. Шрамы от ударов хлыстом, ножами, легких ожогов, всякой всячины". Гон поднял бровь. Биски вздохнула. "Кто-то бросил свою тарелку со спагетти на его рубашку, поэтому он переодевался в моем классе", - уточнила она. "В общем, повсюду есть свидетельства его физических пыток. Если это заставляет тебя трястись от ярости, я не буду рассказывать о том, как это отразилось на его психике". Гон покачал головой. "Нет, ты должна рассказать мне. Я должен знать". "Хорошо. Но если ты собираешься ударить что-то, целься в меня. Я могу выдержать удар лучше, чем все остальные в этом классе", - посоветовала она. "Он мало говорит о своем психическом состоянии, но я хорошо его знаю и несколько раз играла в психотерапевта. Все довольно плохо. Он пережил гораздо больше психологических пыток, чем может выдержать любой взрослый, а тем более ребенок. Семья воспитала его холодным и бессердечным, бесчувственным. Однажды он рассказал мне о своей домашней собаке, которую отец позволил ему вырастить, а потом заставил убить. Они взваливают на него свои тяготы, говорят, что он недостоин друзей, подчеркивают, что он ничего не стоит и не заслуживает того, чтобы быть здесь. Его брат, безусловно, хуже всех. Если Киллуа хотя бы заткнуться о возможности появления друга, Иллуми пригрозит убить того. А затем говорит Киллуа, что если у него появятся друзья, то они предадут его, или он убьет их, потому что он такой и есть: бессердечный убийца. Он говорит Киллуа, что тот никогда не сможет быть нормальным, никогда не сможет иметь друзей. Киллуа никогда не говорил мне об этом, но я знаю, что он действительно так думает. Киллуа думает, что он ничего не стоит, что он пустая трата места. Он думает, что для него нет ничего на этой земле, что он заслуживает каждой пытки, которую получает. Он считает, что единственная цель, которой он служит, - это убивать. Он ставит всех, кого знает, на пьедестал выше себя, думает, что все выше него. Мне ясно, что он травмирован и борется за то, чтобы жить дальше". Гон был практически в ярости, но сразу же почувствовал себя потрясенным, когда глаза Биски начали наполняться слезами. Он не думал, что она будет плакать. Он знал, что Киллуа и Биски были близки, но ему было интересно, насколько глубока их связь. Биски, казалось, любила Киллуа как собственного ребенка. Ему было интересно, сколько раз Биски уже плакала по Киллуа. "Ему так больно", - всхлипнула Биски, ее голос дрожал от сдерживаемых рыданий. "Я знаю, он говорит, что я не должна волноваться, но я так боюсь, что однажды проснусь, а он будет мертв. Он будет мертв, пока я сидела, смотрела телевизор и проверяла работы. И его семья будет рассматривать его потерю только как потерю для бизнеса, потерю талантливого сына, который был просто талантом. Талант и мастерство. Мне так страшно, Гон. Киллуа для меня больше, чем просто ученик. Он как сын, которого у меня никогда не было, и если он умрет, я не знаю, что буду делать". Биски прервалась, сглотнув рыдания, когда слезы хлынули по ее щекам. "Он не говорит об этом, но я знаю, что ему тяжело в этом доме. Я знаю, что он хочет уйти, забрать свою сестру и уехать оттуда. Но он не может! Он не может вырваться из лап своей семьи. Они слишком сильны. Я тоже не могу ему помочь, иначе они убьют меня еще до того, как я смогу передать дело в суд". Ногти Гона впились в ладони, оставляя следы. "Ты знаешь, где он живет?" прошептал Гон. Глаза Биски расширились от удивления. "Что ты собираешься делать?" - спросила она. "Ты же не хочешь туда вломиться?! Это же самоубийственная миссия! Они профессиональные убийцы, Гон! Их дом, скорее всего, убьет тебя еще до того, как они узнают, что ты там". "У меня есть несколько собственных трюков, Биски. Не волнуйся за меня. Я уведу Киллуа от них, хорошо? Я обещаю." Биски открыла рот, а потом закрыла. Она больше не плакала, но ее щеки все еще были мокрыми от слез, а розовые глаза все еще слегка слезились. "Я скажу тебе, хорошо. Но если ты не вернешься до завтра, я найду вас двоих, понял?" Гон серьезно кивнул. "И еще кое-что." "В чем дело?" "Я знаю, кто твой соулмейт".