Смерть — величайшая иллюзия человечества. Когда мы живем — ее еще нет, когда мы умерли — ее уже нет, —
Эпикур
Брайан кивнул в сторону доски, и Джастин вывел изображения на экран. — Итак, за три недели изнасилованы и убиты шесть женщин. Преступник проникает в дом днем, ни взлома, ни сигнализации — тихо и быстро. Опрос свидетелей в округе ничего не дал — никто ничего не видел и не слышал. Две жертвы были убиты в период первых восьми дней, остальные четверо в следующие две недели. Ничего не украдено, хотя жертвы жили в довольно благоустроенном районе Кенсингтона. Кто-то из зала присвистнул на этих словах. Кенсингтон не самый дорогой пригород Нью-Йорка, однако, входит в десятку самых престижных в городе. В основном там живут семьи высокого и среднего классов. Хорошая охрана. Достойный уровень безопасности. Преступности почти никакой. Ну, почти… Брайан сверкнул злобным взглядом в сторону собравшихся, и шепотки и улюлюканья тут же смолкли. — Последнюю жертву нашли дети, когда вернулись из школы. Преступник связывает, душит и насилует женщин. На месте преступления не обнаружено никаких следов, — Брайан кивнул Намджуну, и тот немного развернулся в сторону группы собравшихся агентов, чтобы хорошо их видеть. — Убийца использует тонкий шнур для того, чтобы задушить жертву. Возможно, провод. Следы на запястьях, лодыжках и губах указывают на использование скотча. Однако ни на жертвах, ни на месте преступления он не обнаружен. Как и приспособление для странгуляции. Кровь и частички кожи последней жертвы еще тщательно анализируются, но у других женщин никаких веществ в организме обнаружено не было. И еще одна особенность, — Намджун встал и подошел к экрану, где орудовал Джастин. — Увеличь, пожалуйста, — он указал на определенную область фотографии, и Джастин кивнул, приблизив кадр. — Убийца заливает в глаза своим жертвам цианакрилатный клей. По залу прошла волна негодования и отвращения. Кто-то выкрикнул: «Что это еще за фигня?» Намджун закатил глаза. — Проще говоря, клей-момент, быстросохнущий клей. Процесс отверждения начинается при контакте с влагой на поверхности склеиваемых деталей. — Но глаза у всех жертв открыты, разве нет? — спросил один из агентов. — Именно, — кивнул Намджун. — Он хочет, чтобы они его видели, — из центра толпы послышался голос Тэхёна. И все тут же повернулись в его сторону. — Продолжай, — Брайан кивнул подбородком в сторону коллеги и сел за трибуну. — Что еще можешь сказать? Тэхён встал и подошел к экрану, попутно попросив разрешения у Намджуна приблизиться к снимкам. Тот указал рукой в приглашающем жесте и вернулся на свое место. — Субъект ускоряется. Количество жертв за короткий период резко выросло. Это говорит о резкой эскалации. Способ удушения — это очень личный метод убийства. Обычно такого рода вариации используются очень сильными и педантичными субъектами, у которых есть какой-то личный интерес к жертвам. Задушить человека — не так-то просто. А чувствовать, как в твоих руках буквально бьется чужой пульс, пока ты держишь их на чужой шее, — отдельная прерогатива. Стоны, хрипы, крики жертвы — многих убийц это пугает и отталкивает. Но этот субъект получает удовольствие. Ему нравится смотреть им в глаза, пока он это делает, нравится чувствовать и видеть их страх. Нравится осознавать, что его лицо — это последнее, что они увидят. Обычно жертвы изнасилования инстинктивно отворачиваются или закрывают глаза. Потому субъект использует клей как альтернативу. Классический метод насильника-эксплуататора — заставить жертву смотреть, — Тэхён встал ближе к экрану и указал на области в районе постели, где лежала связанная, лицом вниз жертва. Фотография была сделана крупным планом, а потому давала отличный обзор на само место преступления. — На месте преступления слишком чисто, никаких следов субъекта, ни взлома, ни украденных вещей. Ничего. Он вошел так, что даже днем его никто не заметил. Значит, он либо не привлекает внимания, либо сливается с общей массой. Все приспособления, которые он использовал, не найдены. Значит, он носит их с собой: принес и унес. Если не знать, что произошло на самом деле, можно вообще подумать, что женщина просто уснула на кровати у себя в комнате. Наш субъект — не простой насильник. Он педантичен, сосредоточен, продумывает каждый шаг до мелочей. И он очень выдержан. Просто так мы его не возьмем. — Ну успокоил, чувак, — послышался голос кого-то из коллег, и Тэхён просто пожал плечами. Что еще он мог сказать? «Ах, как все плохо, нужно скорее бросаться в погоню»? Именно этому его и учили в ОПА — при любом стечении обстоятельств сохранять спокойствие. На эмоциях и под действием адреналина мало что можно сделать, особенно на первых этапах расследования. — Ладно, и так понятно, что все хуево до опизденения. Копы, курирующие пригород, на ушах стоят. Жители в панике. А журналисты, как обычно, пытаются оттяпать от этого кусок сенсации, попутно вцепившись в задницу и нам. Ким, вы с Мином поедете в местное отделение полиции. Лейтенант Герреро уже в курсе. Он не очень-то жалует нас, но выбора у него особенного нет. Шестое убийство, а у его парней нет ни шиша. Намджун продолжает работать с образцами. Сокджин, — Брайан поискал глазами коллегу, и он вытянул руку, чтобы шеф его увидел. — На тебе общение с прессой. Не хватало нам еще массовой сенсации. Уже представляю, как это будет: «Серийный маньяк разгуливает по пригороду Кенсингтона! Что же тогда делать нам, бедным жителям обычных районов, если даже богатых представителей высшего класса убивают средь бела дня под носом местной полиции». Джин скривился от пафосности речи Брайана, но все-таки кивнул. Стервятники — они такие. Любят слетаться на падаль. А еще раздувать из проблемы мировую катастрофу и лишний раз запугивать обычных граждан своими громкими заявлениями. — Работаем, — закончил Брайан и потер глаза пальцами. Тут дверь в переговорную открылась, и в комнату вошел Юнги. — Простите, я опоздал, — извинился он, хотя по тону голоса было трудно сказать, насколько искренне его извинение. — Тэхён введет тебя в курс дела. Мы уже закончили на сегодня, — буркнул Брайан. По правде говоря, Мин ему не нравился в последнее время. Парень буквально с ног валился, однако, продолжал брать дело за делом и ничего не хотел слушать, стоило лишь кому-то из коллег посоветовать взять перерыв. Кинни даже подумывал отправить его в принудительный отпуск. Но, с другой стороны, для этого не было оснований. Работу он выполнял, отчеты предоставлял вовремя, никаких осечек не давал. Брайан сам терпеть не мог отсиживаться дома. Когда его что-то злило, беспокоило или тяготило, у него было всего несколько проверенных вариантов: бухло, секс и работа. Но если первые два пункта приносили удовлетворение и даже после похмелья и с головной болью после трах-бах-марафона можно было спокойно жить дальше, то загонять себя в угол работой — не самый лучший вариант. Брайан никогда бы не сказал этого вслух, но понимал, как никто другой. Головные боли, нерегулярный сон, постоянное напряжение и раздражительность. Ничем хорошим это обычно не заканчивалось. А потому, наблюдая темные круги под глазами, отстраненное куда больше обычного поведение и буквально искрящуюся на расстоянии энергию раздражения от старшего агента, Брайан подумывал о том, чтобы слегка превысить свои полномочия начальника, хотя старался никогда так не поступать. По крайней мере, без необходимости. — Мин, — обратился он к Юнги, когда тот уже собирался выйти из комнаты вместе с остальными, — задержись на минуту, — Брайан кивнул Джастину, тот улыбнулся своей привычной лучезарной улыбкой и проскользнул мимо Юнги, попутно потрепав того по плечу, словно в качестве поддержки. Тэхён бросил взгляд на Юнги и вышел из комнаты. — Я жду у машины, — прохрипел он и закрыл за собой дверь. Юнги дернулся от слов коллеги. Он не ожидал, что Брайан поставит их в пару именно сегодня. Но, с другой стороны, бегать вечно у него бы точно не вышло. Он и так довольно давно избегал Тэхёна и делал все что угодно, лишь бы не сталкиваться с ним в одном деле. Похоже, лимит везения закончился. — Не знаю, что за хуйня с тобой творится, но заканчивай с этим, — вдруг сказал Брайан. Юнги посмотрел на начальника притворно удивленным взглядом, хотя и понимал, что с Кинни это не пройдет. При своем опыте и возрасте Брайан никогда бы не купился на какую-нибудь задрипанную историю с усталостью, какую бы Юнги ему не выдал. — Ты не можешь постоянно работать один. Тебе нужен напарник, Мин, — Брайан присел за трибуну, сложив руки в замок. — Разве я что-то сказал? — спросил Юнги, умостив задницу напротив начальника на один из стульев. — Как к агенту у меня к тебе претензий нет. Юнги едва сдержал смешок. Услышать открытую похвалу от Брайана? Редкий дар. — Но твои личные проблемы мешают тебе. Будешь продолжать в том же духе, и мне придется тебя отстранить, ты меня понял? — спросил Брайан. Хотя Юнги понимал, что это был совсем не вопрос. Его не интересовало, откуда Брайан знает и знает ли точно, что происходит у Юнги в голове. Достаточно было получить намек. — Понял, — ответил он и встал. — Могу идти, шеф? — Вали отсюда, — Брайан махнул рукой, но стоило Юнги подойти к двери, как тот снова окликнул его: — Мин? Юнги обернулся и выгнул бровь. — Если хоть кому-нибудь скажешь, что я тут с тобой слезливый сеанс психоанализа устроил, я тебя… — Я понял, — кивнул Юнги и хмыкнул, только когда уже выходил из кабинета. Тэхён действительно ждал у машины. Юнги даже удивился, когда увидел, что коллега курит. Но, стоило ему подойти, как Ким бросил недокуренную сигарету в рядом стоящую урну, и кивнул коллеге. — Не знал, что ты куришь. — Иногда, — сказал Тэхён, открывая дверь автомобиля. — Поехали? Юнги молча сел в машину и пристегнулся. Он профессионал и справится с этим. — Почему ты опоздал сегодня? Что-то случилось? — спросил Тэхён, пока они ехали по направлению к полицейскому участку в районе Кенсингтона. — Проспал, — буркнул Юнги и почувствовал, как тревога вперемешку с отголосками вины заворачиваются где-то под пупком, поднимаясь вверх по пищеводу. На самом деле он приехал позже не потому, что спал. С утра у него был очередной сеанс с Хоуп. С прошлого случая в клубе эти встречи участились, и Юнги уже не был так уверен, что вся эта ерунда ему вообще необходима. Он начал неплохо спать после того, как Хоуп назначила ему таблетки. Работа отвлекала его от ненужных мыслей. Его компульсии никуда не делись, но это и неудивительно. Такие штуки не лечатся парочкой пилюль. Юнги просто привык к этому. Панических атак больше не было. Тревожность он держал под контролем. Так какого черта он продолжал ходить в центр? Иногда ему вообще казалось, что этим он лишь усугубит свое положение. Ведь каждый разговор с Хоуп постепенно сводился к Тэхёну. Ответ был довольно прост. Юнги просто не с кем было поговорить об этом. И Хоуп оказалась единственной, кто мог понять и выслушать его. Однако и она понимала, что в виде обычной беседы за бокалом пива Юнги не станет делиться своими проблемами, поэтому продолжала назначать профилактические сеансы. И все шло нормально. До сегодняшнего утра. — Юнги, если ты избегаешь меня из-за того случая в клубе, то… — Не льсти себе. Я уже говорил, что не маленький мальчик и не собираюсь бегать от тебя только потому, что мы разок переспали, а потом я случайно увидел, как ты суешь свой член в чужую задницу. Давай сосредоточимся на деле, — отрезал Юнги и тут же понял, что переборщил. Атмосфера в салоне накалилась. Бросив взгляд в сторону, Юнги заметил, как помрачнело выражение лица коллеги. Однако Тэхён передернул плечами и сказал только: — Прекрасно. Думаю, так действительно будет лучше. Скользкое гадкое чувство растекалось где-то внутри от тона Тэхёна и того холода, что теперь окружал его. Юнги мог бы поклясться, что протяни он сейчас руку, то наткнется на ледяную глыбу, если тронет коллегу хотя бы пальцем. Сердце подсказывало, что нужно извиниться за резкость. Ведь напряжение между напарниками не лучшая стратегия для командной работы. Но разум говорил о том, что так будет лучше. Пусть Тэхён держится на расстоянии, и тогда Юнги будет чувствовать себя в безопасности. Он и сам сможет о себе позаботиться. Нянька ему для этого не нужна. В отделе им оказали действительно не самый радушный прием. Хотя Тэхён на это и не рассчитывал. Никто не любит, когда другие забирают все лавры себе. А еще больше копы не любят, когда федералы своим появлением доказывают, что те хреново справляются со своей работой. Или вообще облажались по-крупному. Тэхён рассматривал доску с уликами, пока Юнги разговаривал с кем-то из местных. — Местные полицейские говорят, что погрома в доме не было, но убийца явно разнес столовый сервиз, кофемашину, картины со стен в прихожей и фарфор из стеллажа в зале. Все это пропало со своих мест и оказалось свалено в мусорный контейнер, который убийца оставил в комнате на месте убийства. В самой комнате, непосредственно на месте преступления, чисто, как в прачечной. В задней части дома было открыто окно, ведущее в подсобное помещение, а оттуда уже в кухню, холл и комнату. Эй? Ты меня вообще слушаешь? — спросил спустя какое-то время подошедший Юнги. Тэхён даже не посмотрел на него. Со стороны могло показаться, что он игнорирует коллегу. Однако на самом деле Кима привлекло кое-что другое. — Что это? Эксперты проверяли эти записи? — он указал на ряд фотографий, где крупным планом были отсняты зеркала с надписями ярко-красного цвета. Юнги порылся в бумагах на столе и нашел отчет. — Начиная с четвертого убийства преступник оставляет послания кровью. В первых трех случаях кровь принадлежала самим жертвам. Последний Намджун еще проверяет. Но, думаю, будет то же самое. А что? — Что это значит? Эти записи? Смотри: «Прекрасная леди, сбрось свои дорогие одежды. Ты больше не сможешь гордиться своим величием. Оставь свои плотские суетные удовольствия. Я пришел, чтобы забрать тебя сегодня ночью», — Тэхён перешел к другой фотографии: — «Ты не знаешь, кто я? Что ж, тогда я скажу тебе. Я тот, кто покоряет всех сынов человеческих. Никто не избежит моей кары. Я Смерть! Неужели ты обо мне не слышала?» — «Твое богатство, золото, одежды, дорогие драгоценности, твой дом и земля — все это отойдет новым владельцам». Что это за чертовщина? — подхватил Юнги. — Местные наверняка не уделяли этим посланиям никакого внимания. Нужно попросить Джастина пробить эти строфы. Если убийца начал оставлять текст на месте преступления, значит, он имеет для него какой-то смысл. И мы должны понять, какой именно, — Тэхён отложил отчет и направился в сторону лейтенанта. — Лейтенант Герреро, нам нужно осмотреть место убийства еще раз, — спокойно сказал Тэхён, почувствовав уже издалека раздражение полицейского. Тот повернулся к нему лицом, скрестив руки на груди. Высокий, лысоватый, с приличным брюшком. Наверняка уже давненько не приходилось так суетиться, чтобы раскрыть дело. Вся его поза и невербальные знаки выдавали враждебность и нежелание сотрудничать. — Мои парни там уже все осмотрели, агент. Мы предоставили вам все материалы, которые у нас есть по этому делу, — фыркнул он, совершенно беззастенчиво и пренебрежительно осматривая Тэхёна с ног до головы. Но Тэхён даже бровью не повел. Он привык к враждебности к своей персоне. Молодой, по мнению большинства недостаточно опытный, он подвергался насмешкам даже в собственном отделе. Чего уж говорить о полицейских со стажем вдвое, а то и втрое больше, чем у него. — Я понимаю. И мы вам очень благодарны. Но нам нужно осмотреть место преступления, чтобы проверить возможные версии или упущения. — Хотите сказать, что мои люди плохо выполняют свою работу? — враждебно бросил Герреро, чуть громче, чем было необходимо, а потому многие в отделе начали посматривать в их сторону. — Я этого не сказал, лейтенант, — также спокойно парировал Тэхён и почувствовал, как за спиной вырос Юнги. Он был ниже его ростом, но, тем не менее, Тэхён ощущал своеобразную поддержку коллеги, хотя буквально недавно Юнги дал понять, что хочет, чтобы Тэхён держался от него подальше. Возможно, это немного кольнуло внутреннее эго и заставило подергаться. Но не более того. Да, Юнги нравился Тэхёну. Но не настолько, чтобы разрушить свою карьеру ради еще одной симпатичной задницы. А потому Тэхён решил… оставить Юнги в покое и сохранить партнерские отношения. — Мы делаем одно дело, лейтенант. Наш шеф заверил нас, что ваши люди, как и вы сами, окажете нам любую помощь для того, чтобы как можно быстрее найти и обезвредить преступника, чтобы люди могли успокоиться и продолжать жить своей жизнью, будучи уверенными в защите правоохранительных органов. Так давайте сделаем все для этого возможное вместо того, чтобы еще больше накалять обстановку, — вмешался Юнги, когда почувствовал, что запахло жареным. Герреро смотрел на Тэхёна, но все же перевел взгляд на Юнги и хмуро кивнул. — Я дам вам одного из своих парней, который работал на месте убийства. Он вас отвезет, агенты, — и все же на последнем слове лейтенант сделал неприятный акцент. Юнги мысленно закатил глаза. — Спасибо, — ровно сказал Тэхён и направился к выходу. Юнги время от времени поглядывал на Тэхёна, пока тот вел машину по направлению к дому убитой женщины. Теперь, когда коллега молчал, сохраняя полностью отстраненный вид, Юнги было не по себе. Он чувствовал, что неприятно задел Тэхёна своими словами, и это тревожило. До жути хотелось поправить кубики и ароматизаторы в виде фруктов, что болтались на стекле заднего вида. Юнги раздражало, как у них перекрутились веревки во время движения машины. — Мы на месте, — подал голос офицер — Юнги, по правде говоря, не запомнил его имя — с заднего сидения, когда они приблизились к двухэтажному дому светлого оттенка с салатовой полоской с правой стороны передней части. Многоскатная крыша цвета темного ореха. Простые двустворчатые окна с фальш-переплетом. Деревянная, на первый взгляд дубовая дверь в тон крыше, может, чуть светлее. Белый заборчик по периметру. Аккуратно подстриженный газон. Все это зрелище вызывало у Юнги чувство тревоги. Он не любил частные и загородные дома. Слишком открыто. Слишком много лишнего пространства. Слишком мало уединенности. Его приемные родители жили в подобном доме. И как бы Юнги их не любил, один только вид дома, в котором он провел свою юность, вгонял его в неприятную дрожь. Как и сейчас. Они вошли на территорию, и Тэхён вдруг остановился на бетонной дорожке. — В отчете было сказано, что преступник мог проникнуть внутрь через окно в задней части дома… — Да. Оно было открыто. А вот дверь в дом — нет. Поэтому мы предположили, что он проскользнул именно через окно. Хотя никаких отпечатков или следов этот гаденыш не оставил, — кивнул офицер. — Я проверю окно. А вы с агентом Мином идите через парадный вход. — Есть, — но стоило офицеру кивнуть, как на груди у него зашипела рация, и послышался голос диспетчера. — … код 261а, повторяю, код 261а. — Извините, агенты. Но я должен ехать. Если это снова тот самый ублюдок… — взволнованно сказал офицер. — Конечно. Мы подключимся, как только закончим здесь, — кивнул Тэхён. Когда офицер скрылся на машине одного из своих коллег, Юнги удивленно поднял брови в сторону Тэхёна. — Мы не поехали с ним? — Нужно осмотреть это место преступления. На вызов уже наверняка среагировали все копы, патрулирующие эту часть района. Один из сотрудников Герреро сказал, что они усилили патрули, когда нашли труп четвертой жертвы, после того как заметили характерный почерк нападений. — И он продолжает убивать. Убийца напал еще дважды с тех пор, как копы буквально окружили Кенсингтон, как муравьи муравейник. Либо он настолько рисковый и самоуверенный тип. Либо… — Он ничем не отличается от остальных. Здешние жители не обращают на него внимания. Он похож на них. Или, напротив, слишком неприметный. Остается невидимкой для большинства, и люди попросту его не замечают, — Тэхён посмотрел в направлении уехавших полицейских и направился к задней части дома. — Иди через главный вход. Я проверю окно. Юнги кивнул и направился к парадному входу, поддел желтую ленту пальцем и, открыв дверь оставленным офицером ключом, вошел внутрь. Оглядевшись, Юнги сразу подметил идеальный порядок. Так сразу и не скажешь, что буквально недавно в этом доме произошло убийство. Он прошел по длинному коридору первого этажа, обратив внимание на слегка выцветшие обои на стенах. Вероятно, в этих местах висели картины, которые обнаружили в куче мусора в комнате на месте убийства. На небольшом комоде в зале стояла семейная фотография в рамке. Темноволосый мужчина преклонных лет, с мягкой улыбкой и добрыми глазами. На нем был приятного голубого оттенка джемпер и простые льняные брюки. Он стоял во весь рост, обнимая рукой за талию хрупкую миниатюрную женщину азиатского происхождения. Каштановые волосы, светлая кожа, раскосые глаза. Женщина всем своим видом излучала любовь и заботу, положив руки на плечи двух своих детей. Мальчика и девочки. Юнги прошел мимо и увидел еще одно подтверждение отчета — пустой стеллаж, откуда, вероятно, и пропал фарфор. Поднявшись на второй этаж, Юнги заглянул в каждую дверь, пока не нашел ту самую комнату. Оказавшись внутри, ему захотелось поежиться. В комнате был порядок. Абсолютный порядок. Такое впечатление, что никакого убийства тут и в помине не произошло. И только смятая постель и мусорное ведро, куда были свалены столовый сервиз, разбитый фарфор и остатки картинных рам выдавали хоть какое-то веяние беспорядка. Для места преступления слишком безупречно. — Ты провел здесь достаточно времени, правда? — вслух рассуждал Юнги. Для того чтобы оставить такую идеальную чистоту, нужно было изрядно постараться и задержаться здесь после убийства. — Она тебя не слышала, потому что ты застал ее врасплох, — Юнги увидел в углу комнаты тренажер и вспомнил, что в одном из отчетов говорилось, что жертва, вероятно, слушала запись тренировки во время занятий на тренажёре. На столе рядом с кроватью аккуратно сложенными были найдены наушники и Айпод с поставленным на паузу плейлистом. — Ты следишь за ними, да? Наблюдаешь, пока не изучишь, как они живут, где бывают, чем занимаются, — Юнги продолжал размышлять вслух, приближаясь к кровати. Осмотрел смятые простыни и поморщился, вспоминая снимки, которые показывал Джастин. Это произошло здесь. На этой постели. — Но зачем столько сложностей? Зачем ты тратишь так много времени? Пройти почти через весь дом, собрать вещи, чтобы потом разбить их здесь. Убираться после. Зачем все это? — Потому что это для него имеет чуть ли не больше значения, чем само изнасилование. Юнги вздрогнул и чуть не матюгнулся, когда услышал за спиной голос Тэхёна. Тот вошел в комнату, спокойно проходя к мусорному ведру, затем к тренажеру, к постели, а после к окну. — Я залез в дом через окно. Довольно непросто, скажу я тебе. А значит, наш субъект в хорошей форме. Он действует наверняка, выбирает далеко не случайные дома и не случайных жертв. Ты прав, он следит за ними и выжидает. Знает их расписание, знает, куда они ходят и что делают. Как устроен дом, сигнализация, двери. Большинство его жертв белые женщины-домохозяйки среднего и высшего класса, так что проследить их режим дня не так уж и сложно. Меня беспокоит другое, — Тэхён подошел к трюмо с большим зеркалом, на котором красным были выведены строчки, уже потемневшие со временем. — Зачем он оставляет эти строфы? Что они для него значат? И почему сейчас: почему он начал оставлять послания только после третьего убийства? У Тэхёна зазвонил телефон в кармане брюк, и он достал аппарат, бросив взгляд на экран. — Джастин, — Тэхён смахнул звонок и сразу же переключил на громкую связь. — Джастин, мы тебя слушаем. — Что сказать, медвежонок, у нас в команде есть гений покруче меня. Когда я начал искать те строчки, что ты прислал мне, по счастливой случайности ко мне зашел Намджун, чтобы пробить кое-какую информацию и… — Джастин, можно, пожалуйста, немного ближе к делу, — сказал Юнги. Время от времени он понимал, почему Чонгук так раздражается, когда говорит с Джастином. Блондин вздохнул, но совершенно не обиженно. — Ну давай, умник. Растопчи мое профессиональное достоинство еще раз. — Я вовсе не собирался унижать тебя как профессионала, Джастин, — на заднем фоне прозвучал голос Намджуна. Так странно было слышать его в компании Джастина. Намджун один из немногих, который либо не понимал шуток Тейлора, либо принимал их буквально. Как сейчас, например. — Это баллада, — сказал Намджун. Воцарившееся молчание и смешок Джастина ясно дали понять, что Намджун не собирается продолжать. По крайней мере, самостоятельно. — Намджун, можно поподробнее, — аккуратно подтолкнул Тэхён. — Баллада в стихах, приблизительно семнадцатый век, — Намджун снова замолчал. Даже через динамики было слышно, как Джастин давится от хохота. И не будь у них за плечами уже столько мертвых женщин, Юнги бы тоже посмеялся. Возможно. — Намджун? — Разговор Смерти и Леди. И тут Джастин не выдержал и залился громким смехом. — Вот видите. Кто, блин, в наше время читает баллады в стихах семнадцатого века и знает их наизусть настолько, что без поисковика смог сразу узнать? Только настоящий задрот. А я то считал себя странным айтишником. — У слова «задрот» есть как минимум четыре определения и несколько вариаций происхождения из разных языков — украинского, церковно-славянского, болгарского, польского, — и не одно из них не подходит определению моего типа личности. Хотя, возможно, некоторые сленговые понятия… — О боже, все, хватит. Выметайся из моего кабинета, — Джастин явно вытолкал Намджуна из своего офиса, и Тэхён едва успел поблагодарить его. — Ты оформил геопрофиль по тем данным, что я тебе прислал? — спросил Тэхён, когда тот снова вернулся к разговору. — Да, радиус его действия примерно 13-15 километров. Я пришлю точную карту местности. Засранец не уходит с этого района, хотя вокруг снуют копы, а теперь еще и федералы. Ко этот парень? Гребаный Адам Уорлок? Теперь настала очередь Тэхёна сдерживать смех, когда он заметил недоуменное выражение на лице Юнги. Киму не пришлось переспрашивать, кто такой Адам Уорлок — бессмертный персонаж комиксов серии Марвел, — у его бывшего любовника была слегка ненормальная страсть к этой вселенной. А потому и Тэхён со временем поднатаскался. — Радиус довольно большой. Но действует субъект быстро. Значит, у него есть машина. Скорее всего, связанная с работой. Он не может передвигаться пешком и при этом следить за выбранными жертвами на такой большой территории. Это должно быть что-то неприметное, но в то же время не вызывающее отторжения и подозрений. Фургон или минивен. Попробуй поискать похожие машины по записям с камер в дни совершения преступлений. И пришли нам строфы из баллады целиком, пожалуйста. — Сделаю, — сказал блондин и отключился. Юнги почувствовал, как вибрирует его собственный мобильник, и удивился, когда увидел на экране имя Намджуна. Может быть, коллега забыл им что-то сообщить? Хотя на него это не похоже. — Юнги, — послышался голос коллеги. — Намджун, ты что-то забыл нам сказать? — Выключи громкую связь, — попросил он. Юнги нахмурился и посмотрел на Тэхёна. Тот только мягко кивнул, побуждая Юнги последовать просьбе. — Что случилось? — Готовы результаты анализов последней жертвы, — продолжил Намджун, и Юнги совершенно не понравилось, как при этом прозвучал его голос. Слишком нервно и неуверенно. И снова, на Намджуна это не похоже. — Эта стандартная процедура. Тем более что были найдены следы крови на зеркале. Мы должны были провести анализ на выявление предполагаемых совпадений с возможными образцами преступника… Юнги терпеливо слушал, но чувствовал, как тревога вихрем поднимается из глубин кишечника к груди, сковывая легкие. — Совпадающие значения в каждой последовательности почти 99 и 9 десятых процента… — Намджун, просто скажи мне, что ты нашел. Коллега помолчал немного и с глубоким выдохом ответил: — Последняя жертва убийства с наибольшей вероятностью является твоей биологической матерью.