Копия матери

Февраль 1981 года. Дом Поттеров. Годрикова Впадина. Сегодня в доме четы Поттеров собрались все старые друзья. А именно Сириус, Мэри, Алиса с Фрэнком, Джеймс и Лили, Ремус и Питер. В этот день, двадцатого февраля был день рождения погибшей Марлин Маккиннон[¹]. Школьные товарищи решили помянуть свою подругу, а заодно вспоминали учебные будни с тёплыми улыбками. — Я помню, как мы с Блэком взорвали кладовку Филча, а заодно покрасили миссис Норрис в синий! — весело вспоминал Джеймс, потягивая огневиски. — Помнишь, Бродяга? — Конечно! Такое не забудешь, — отвечал другу Сириус. Сегодня молодой Блэк был необычайно задумчив, но все списывали это на тоску по Марлин, с которой тот близко дружил. — Джеймс! Как вам не стыдно! — возмутилась Лили, которая до сих пор не могла принять некоторые шалости мужа. — А если бы Филч был внутри? — Ну пришлось бы Дамблдору брать нового завхоза, — как ни в чем не бывало пожал плечами Поттер. — Мы с Бродягой действовали сообща. И вообще некоторые розыгрыши придумывали мы вместе, а виноват получается только я! Лили, конечно, заметила задумчивость вечно веселого Сириуса Блэка, поэтому решила, что пора закругляться, так как за окном уже стемнело. Первыми ушли Лонгботтомы, ведь их сын Невилл остался с бабушкой, которая, возможно, уже устала от общества маленького ребенка. Далее попрощалась Мэри, и Ремус решил ее проводить, из-за позднего времени и не лучшей обстановки в стране. Остались только Сириус и Питер. — Сириус, — обратилась к парню Лили, закончившая убирать посуду со стола. — Ты очень хмур сегодня. Что-то случилось? Он ответил не сразу. — Понимаешь, Лили. Я тут подумал, что Он мог догадаться, что вы скрываетесь. Давайте признаем, что Он далеко неглупый и мог предположить, что если лучшие бойцы Ордена не выходят на рейды, то либо покинули страну, либо скрываются. Ещё Регулус, — имя младшего брата отозвалось тугой болью в груди, — говорил, что Лорд знает много заклятий, а значит, что может быть в курсе и про Фиделиус. — К чему ты клонишь? — перебил Питер, а вот Лили начала похоже догадываться, и ее догадки не были утешительными. — А к тому, Хвост, что Он поймет, что Хранитель — я, так как, извини за прямоту, я являюсь наиболее близким другом Джеймса. Пожиратели начнут за мной охоту. И я тут подумал, что если нам сменить Хранителя? — Ты с ума сошел? — поразился Поттер. — Откуда вообще такие мысли? Четыре месяца, извини Сириус, ты об этом не думал, а тут вдруг!.. — На это появились причины, — оборвал Поттера Сириус. — Недавно мне писала мать. Я и сам был удивлен. Она спрашивала про Регулуса, не видел ли я его. Как оказалось брат, — тут голос Блэка дрогнул, — пропал. Он разыскивает Регулуса, думая, что тот предатель. Но и маман не может связаться с сыном. И я подумал, что Он захочет меня допросить, не видел ли я брата, а потом узнает про вас… — Сириус, — Лили крепко обняла друга в знак поддержки, ведь от природы была очень чувствительной и не могла смотреть на страдающего человека. — Может быть Регулус покинул страну? Не знаю, устал от всего и решил разорвать все связи с домом? Я думаю, что со временем все наладится. — Нет, Лили, это вряд-ли, — отрицательно покачал головой Сириус. — Я боюсь, что Регулус умер, ведь Он не прощает предательств, особенно побегов. На время затянулось неловкое молчание. Каждый пребывал в своих мыслях и потихоньку признавал правоту Блэка. Лили с тревогой прикоснулась к животу. Женщина беспокоилась за будущее своих детей. — Так что там с Хранителем? — прервал тишину Джеймс, обратив на себя все внимание. — Я предлагаю назначить Хранителем Питера, — довольно заявил Блэк, ожидая реакции остальных. — Нет, — резко и кратко ответил Сохатый. — Но Сохатый… — А ты интересовался, хочет ли Питер быть Хранителем? — Джеймс был необычно серьёзен. Питер Петтигрю от такого предложения друга явно был не в восторге, о чем свидетельствовало его вытянувшееся лицо. Сам парень напрягся, оказывая немой протест. — Мы знаем про ситуацию с его мамой, не нужно лишний раз давить на Хвоста. Если ты переживаешь, то Луни вполне подходит… — Да нет же! — перебил товарища Бродяга. — Вот Рему сейчас лучше не доверять… — Это ещё почему? — возмущённо поинтересовалась Лили. Ей, как и мужу вся эта затея откровенно не нравилась, ведь Сириус был идеальным кандидатом в Хранители, а Питеру, возможно, из-за обострившейся паранойи, Лили мало доверяла. Но Ремус был также их другом, одним из Мародеров, и бывшая Эванс считала чертовски несправедливым такое высказывание Блэка. — Потому что он шпионит среди оборотней для Ордена, а все они на Его стороне, — как будто для первокурсников пояснил Сириус. — И что? Ты считаешь, что он нас сдаст? Извини, Бродяга, но ты совсем неправ! Рем — наш друг! Как ты можешь такое говорить?! — настал черед возмущаться Поттера. — Джеймс, ты сам знаешь какие сейчас времена. Как говорит Грюм, никому нельзя доверять. И все же, Питер в роли Хранителя не такая уж и плохая идея, тем более защиту и охрану мы ему обеспечим. Да и чары, Лили, ты же лучшая по Чарам с нашего выпуска, ты видела, как Дамблдор накладывал заклинание, думаю, что ты сможешь его снять и наложить уже на Хвоста. — Сириус, я беременна и моя магия бывает не стабильна, — сказала рыжеволосая. — Я могу вам навредить. Не проще ли все объяснить Дамблдору и попросить помощи? — Нет. Чем меньше людей знают, тем безопаснее, — категорически отказал Сириус. — Пусть все думают, что Хранитель — я, и гоняются за мной. Даже если меня и поймают, то вы будете в безопасности. — Я не знаю, Бродяга. Пожалуй, это впервые, когда я не хочу рисковать, — неуверенно ответил Джеймс. — Пит, ты что думаешь? Четвёртый Мародер был белее снега. И так можно понять, что идея ему откровенно не нравилась, но, подумав, он все же согласился помочь друзьям. Лили просмотрела множество книг и наконец нашла, как снять Фиделиус и наложить его заново[²]. Дамблдору и остальным членам Ордена Поттеры, Блэк и Петтигрю ничего не рассказали. Даже Ремус Люпин, который навещал друзей ближе к концу месяца, остался в неведении. Миссис Поттер, несмотря на свой немаленький срок, все-же смогла снять чары с Сириуса и наложить их на Питера. Теперь осталось только не сойти с ума от изоляции в четырёх стенах. А кому-то ещё предстояло сделать самый сложный выбор в своей жизни. * * * 27 марта, 1981 года. Питер Петтигрю наконец вернулся домой. Он провел целый день у Поттеров, так как его лучшему другу Джеймсу сегодня исполнился двадцать один год. Ещё с Хогвартса каждый из Мародеров свой день рождения привык отмечать с размахом, устраивая целые вечеринки, приглашая всех своих знакомых с трёх факультетов. Сейчас, впринципе, мало что изменилось, разве что только количество гостей. Со временем Джеймс повзрослел и понял, что праздники он желает проводить в кругу близких друзей. В свой последний год в Хогвартсе на его восемнадцатилетие на вечеринке Питер насчитал пятьдесят два человека. Конечно же, Гриффиндор в полном составе с пятого по седьмой курс, остальные с Пуффендуя и Когтеврана. Это был последний день рождения Поттера в стенах Хогвартса и все эти люди посчитали нужным устроить грандиозную вечеринку для своего любимца. Лили тогда пришлось постоянно находиться рядом с парнем, ведь Джеймс был довольно популярным среди девушек, и каждая мечтала с ним встречаться. Врагов из-за этого у Эванс не было, но многие ее обсуждали. Сейчас на празднике Сохатого были Мародеры, Лили, Мэри, Алиса и Фрэнк, Кингсли, Доркас и близнецы Пруэтты. Молли, которая являлась кузиной Фабиана и Гидеона, состоявшая в Ордене Феникса вместе с мужем Артуром, родила шестого ребенка и ожидала седьмого. Бывшая Пруэтт очень хотела девочку, но уже пять раз подряд рождались мальчики. Любимчиками братьев Пруэттов, конечно же, были близнецы Уизли, Фред и Джордж, вторые имена Молли дала сыновьям в честь кузенов, чем последние очень гордились. Артур с женой от души поздравили именинника, но сами прийти не смогли, — дети. В целом день прошел хорошо. Питер, из всех Мародеров, пожалуй, единственный имевший склонность к кулинарии, помогал Лили готовить на всех еду. Остальные украшали и убирали дом, а пришедшая Алиса взяла с собой Неввила, который играл с годовалым Гарри. Ближе к вечеру взрослые сели за стол, вспомнили школьные годы, обсудили обстановку в мире, поели, выпили, протанцевали под музыку и потом разошлись. Вечер прошел хорошо, но чувствовалось какое-то напряжение, прежней беззаботности не было. К тому же родители Джеймса, Флимонт и Юфимия, скончались от драконьей оспы в январе. Мистер Поттер-старший вместе с женой посетил съезд зельеваров в Германии и, возможно, именно там они и подхватили болезнь. Колдомедики назначали необходимое лечение, Лили, которая в этой сфере разбиралась, пыталась самостоятельно вылечить свёкра и свекровь, но Флимонт, поблагодарив рыжеволосую, попросил перестать, чтобы не мучать не их, ни себя. Юфимия же выразила сожаление, что не сможет увидеть внучку, но вдобавок сказала: — Я прожила долгую и счастливую жизнь. Я встретила Монти и полюбила его в Хогвартсе, родила чудесного сына Джеймса. Сириус стал мне как родной. Лили, ты прекрасная волшебница и женщина, я рада, что моему Джиму досталась такая жена. Гарри и ещё неродившееся девочка всегда будут моими любимыми внуками, — умирающая женщина тепло улыбнулась. — Я ни о чем не жалею и могу с чистой совестью отправиться на покой. В конце концов, там, мы все встретимся, я надеюсь, что не скоро… Поттеры долго оплакивали покойных. Флимонт и Юфимия много сделали для Джеймса, Лили и особенно для Сириуса. Последнему пришлось хуже всех, ведь Юфимия Поттер заменила ему мать… Умерших друзей и родных вспоминали за столом и от этого становилось грустнее. Темы старались быстрее переводить, или вовсе включали музыку и танцевали. Но тем не менее, Петтигрю пришел домой изрядно уставший. В гостиной пила чай его мать, Элайза Петтигрю, которая заметила приход сына. — Вернулся наконец, — произнесла женщина, скривив губы. — Присядь, есть разговор. Это был скорее приказ, чем просьба. Ещё с детства у Пита были сложные отношения с его матерью. Элайза Петтигрю, в девичестве Шафик, была чистокровной волшебницей, однако постепенно ее род терял свое политическое влияние, значительно уступая тем же Лестрейнджам и Малфоям. В семье было двое детей, Элайза и ее старший брат Джонатан. Девушка училась на факультете Когтевран, как и многие ее члены семьи. Брат окончил Слизерин и из-за влияния товарищей по факультету придерживался идей Темного Лорда и даже хотел принять метку. Однако родители, которые не желали оставлять семью без наследника, и не особо одобряющие деятельность Пожирателей, ведь по их мнению они лишь позорят свои благородные рода, служа непонятно кому, быстренько женили сына на чистокровной девушке из Франции, и вот уже лет десять пара живёт во Франции и воспитывает двух сыновей. Что касается Элайзы, то девушка, не отличавшаяся красотой, так и не смогла в Хогвартсе найти себе партию. До двадцати одного года в семье Шафиков можно было самостоятельно выбрать себе пару, подходящую по статусу, а если нет, то выбор делали родители. Работая целителем, молодая мисс Шафик познакомилась с Джеком Петтигрю, который, работая магозоологом, получил травму во время наблюдения за гиппогрифами и был доставлен в Мунго. Мужчине было около двадцати пяти лет, он был довольно общительный и успел поведать все нюансы своей работы Элайзе. Сама девушка слушала его от скуки, переживая насчёт будущей помолвки, ведь ей через полгода двадцать один, а партии так и нет. Однако Уход за магическими существами был одним из ее любимых предметов в Хогвартсе и со временем у Шафик появлялся интерес. Ещё пару дней Джек пробыл в Мунго, а до выписки они с Элайзой договорились встретиться в Косом переулке в кафе, чтобы пообщаться, так как общение в больнице нравилось обоим. Спустя какое-то время встречи стали регулярными и Элайза Шафик поняла, что влюбилась. И девушке было все равно, что Джек полукровка, впервые ей было плевать, что подумают родители, так ей было хорошо. Однако позже родители узнали от младшего брата Джонатана о некоем Джеке, с которым Элайза постоянно встречается. Понятное дело, к девушке полетели вопросы, но она заявила сразу, что Джек Петтигрю полукровка, но ей все равно на чистоту крови. Старшие Шафики были просто в ярости. Их дочь, их старшая наследница, связалась с полукровкой. Пара приказала тут же прекратить с ним общение, но здесь Элайза впервые взбунтовалась и сказала, что они любят друг друга и вообще она ждёт ребенка. Мистер и миссис Шафик без скандала, просто выгнали свою дочь из дома, а тринадцатилетнему Джонатану запретили общаться с сестрой. Элайза и Джек поженились и у них родился сын Питер. Молодая миссис Петтигрю, с детства привыкшая к строгости, так и воспитывала своего сына. Джек, получивший другое воспитание, не понимал методов супруги и они частенько по этому поводу ссорились. Когда Питу было десять, его отец погиб, при неудачной перевозке драконов. С отцом мальчик был очень близок, именно он привил Петтигрю любовь к УЗМС. Мать же, вспомнила про семью, с которой разорвала все связи до замужества, брата, который давно живёт во Франции и контакт с ним утрян, родителей, которые уже давно в могиле и все их оставшееся состояние, его большая часть, перешла Джонатану, чем женщина была недовольна. Ее многое начинало раздражать. Даже собственный сын, который внешностью и характером был похож на отца, мужчину, которого Элайза так любила, в нем не было ничего от Шафиков. Из-за мягкого характера Питера женщина боялась, что в Хогвартсе над ним могут издеваться и желала, чтобы он поступил на Пуффендуй, ведь это один из самых сплочённых факультетов и своих там в обиду не дадут. Какое же было ее удивление, когда на утро пришло письмо от сына, что он стал гриффиндорцем. Сначала была гордость, но ее быстро сменил страх, который потом сменило облегчение, ведь Питер нашел себе троих друзей, с которыми был не разлей вода. Личная жизнь тоже имелась, но девушки не долго были с ним в отношениях, ведь как парень Питер Петтигрю был неинтересен. Его мать расстраивалась и приказывала сыну быть лучше, хорошо учиться и брать пример с Блэка, у которого от поклонниц не было отбоя, вот только в отношениях парень заинтересован не был, флирт, не более. Питер на слова матери лишь обречённо вздыхал, понимая, что как Блэк он не будет, ведь уже давно смирился, что отношения у него вряд-ли будут. Элайза хотела показать сыну, что беспокоится за него, но из-за неумения контролировать эмоции все разговоры заканчивались ссорами. Питеру нравилась травология, после Хогвартса он хотел изучать растения, но вот только Волдеморт решил иначе, начав войну. Элайза, с возрастом приобретя паранойю, категорически не одобрила вступление сына в Орден. Она сама хотела сбежать из Англии, сбежать от войны и проблем, но ради сына она осталась. И вот сейчас женщина уже немолодая решила, что с такой обстановкой либо Орден Феникса и его сторонники скоро проиграют, либо война будет длиться вечно, но жить в постоянном страхе Элайза устала. Она хотела спокойной дожить свою жизнь, потеряв надежду понянчить внуков, и уйти на покой, перед этим нормально пристроив сына. И если для этого нужно будет примкнуть к Пожирателям, которых миссис Петтигрю боялась до жути, то она это сделает и сына заставит, ради его нормального будущего. — В чем дело, мама? — поинтересовался Пит, присев в кресло. — Я знаю текущую обстановку в мире, — начала женщина. — И если быть реалистом, то ваш Орден либо проиграет, либо война будет идти вечно… — С чего ты это взяла? — перебил ее парень. — А ты сам подумай. Люди в Ордене гибнут, половина недавние школьники. Они сражаются, пока авроры в Министерстве бездействуют. Скольких ваших однокурсников уже нет в живых? — вопросы матери били по больному, Питер вжал голову в плечи. В голове голос соглашался, что мама права, вот только сам Петтигрю хотел побыстрее убраться из ставшей неуютной гостиной. Каждый раз подобные разговоры с матерью кончаются ссорой, как же Питер от этого устал. Кажется сейчас он начал понимать Сириуса и его ненависть к семье. — Чего ты от меня хочешь добиться? — устало спросил Хвост. — Я же сказал, что не брошу друзей и не уеду. — Я говорю, что ты можешь…ну так скажем, изменить сторону… — Нет! — вскричал Питер. Вот что-что, но Пожирателем он становиться не хотел. Не хотел убивать, пытать, Мерлин, что подумают друзья. — Ты и друзьям это предложи, — продолжала Элайза, не замечая гнев сына. — Поттер и Блэк чистокровные, Эванс хоть и грязнокровка… — Лили не грязнокровка! —…но талантливая, а сейчас это редкость. Люпин оборотень, а почти все они на Его стороне. Лонгботтомы тоже чистокровные, кстати. Так что мой тебе и вам совет — прекращайте эту игру в войнушку, это серьезно! — повысила голос женщина. — Маккинноны публично выступили, и что в итоге?! Все трое кормят червей! Но ты, ты не такой, у тебя есть шанс… — Да не нужен мне этот шанс! — взревел Питер. — Мне не понятны твои мотивы! Все мои друзья сражаются и я должен!.. — Вы — дети! Вы не понимаете на что идете! — Как раз наоборот, лучше так, чем просто отсиживаться дома! Что с тобой стало, мама? — прошептал парень. — Почему ты говоришь мне предать их… — Я хочу как лучше для тебя, я хочу. — Извини, но я устал и хочу спать, — со сталью в голосе заявил Петтигрю и пулей вылетел из комнаты. Он не заметил, как на лице матери выступили слезы, и она обессиленно опустилась в кресло. «Скажи, Джек, что я делаю не так?». * * * 17 апреля, 1981 года. Дом Поттеров. Годрикова Впадина. Лили Поттер хозяйничала у духовки. Сегодня женщина решила испечь черничные кексы, которые так любил её муж. Миссис Поттер наполнила тестом формочки и положила в каждую несколько спелых ягод черники. Хоть после окончания Хогвартса можно было использовать магию везде, кроме мира маглов, Лили всегда готовила самостоятельно, это приносило зеленоглазой своеобразное удовольствие. А вот посуду она напротив, мыть не любила, и тут уже использовала палочку. Поставив кексы в духовку, Лили направилась в гостиную. — Нет никаких новостей от Ордена? — поинтересовалась она у Джеймса, который игрался с Гарри. Юный Поттер летал на новенькой детской метле, которую ему подарил крестный Сириус. И надо признать, что держался Гарри для своего возраста превосходно. — Нет, ещё только утро, может быть все отсыпаются после ночных рейдов, — ответил Джеймс, с гордостью следя за сыном. — Джеймс! — воскликнула Лили, когда Гарри, верхом на метле, сбил на пол вазу, стоящую на тумбочке. — Передай Сириусу, что Гарри ещё мал для таких подарков! — Лили, то, что он разбил вазу… — Мне все равно на вазу, Гарри мог серьёзно пострадать, влетев в тумбочку! — оборвала мужа Лили. Она с заметным сожалением посмотрела на осколки, ведь эту, хоть и абсолютно некрасивую вазу, ей подарила Петуния на Рождество. Лили тоже отправила сестре подарок, вот только неизвестно, получен ли он. — Дорогая, ты только посмотри, как наш Гарри сидит на метле! — с восторгом произнёс Сохатый. — Ага, а ещё он до смерти напугал моего кота. Бедняга аж в угол забился от страха, — ответила Лили все ещё не одобряя это занятие. — И все же, мои дети станут великими игроками в квиддич! Тут Лили почувствовала, как в животе её пнули. Пинаться малышка начала ещё месяц назад. Радости родителей не было предела, Джеймс так вообще постоянно прикасался к животу жены в надежде, что их дочка снова толкнется. — Похоже, что она с тобой согласна, — тепло улыбнулась Лили, поглаживая живот. Её муж счастливо улыбнулся и, запечатлив короткий поцелуй на животике рыжеволосой, направился снимать сына с метлы. * * * Семья Поттеров спокойно ужинали. Джеймс с огромным удовольствием поглощал черничные кексы, приготовленные Лили, а сама женщина пила горячий шоколад. Годовалый Гарри ел манную кашу, размазывая её по щекам, а Лили постоянно вытирала лицо сына салфеткой. Атмосфера была комфортная и домашняя, ничего не предвещало плохих новостей. Но идиллия и тишина были нарушены появившимся серебристым псом. Это был патронус Сириуса Блэка. Нужно отметить, что таким способом передачи сообщений Блэк пользовался довольно редко, предпочитая рассказывать все новости близкому другу самому, если только ситуация того не требовала. Судя по всему произошло что-то, мягко говоря, плохое. Это поняли Поттеры сразу: Джеймс подскочил со своего места, а Лили заметно напряглась, готовясь к худшему. Серебряный пёс тем временем заговорил голосом Сириуса: — Джеймс, Лили, я не хотел вас беспокоить, но произошло кое-что плохое… Доркас и Пруэтты… вообщем их убили… — было слышно, что голос говорившего дрогнул. На глаза Лили мгновенно навернулись слезы от осознания всей ситуации, а Джеймс медленно сполз на пол рядом с женой. — Сегодня ночью была очередная стычка с Пожирателями…их количество зашкаливало. На одного из нас приходилось по пять из них.но хуже было то, что присутствовал Он. Он лично убил Медоуз…а Пруэтты.их убил Антонин Долохов[³]… Молли в отчаянии, она попала в больницу из-за неравного срыва, в ее-то положении. Есть риск потерять ребенка. Но я ее понимаю.ещё раз извините, что побеспокоил…держитесь там… На этом сообщение оборвалось. Лили, уже не сдерживаясь, разрыдалась. Хоть она и не была особо близка с Доркас Медоуз, Гидеоном и Фабианом Пруэттами, но все же в Ордене они выполняли совместные задания, неплохо ладили, значит их можно было назвать неплохими приятелями. Джеймс крепко прижал к себе жену и поглаживал ее по рыжим волосам, в попытках успокоить, хоть и сам был не лучше. Ему тоже было больно осознавать, что ребят больше нет. Марлс, Док, Дори, Фаб, Гид, у них все ещё было впереди, они слишком молоды, чтобы покинуть этот мир. С карих глаз Сохатого упало несколько слезинок. Миссис Поттер откровенно надоело это сидение в заперти. Ей хотелось взять палочку и тот час же лично поубивать этих мерзких чистокровных Пожирателей, возомнивших себя богами вместе с их предводителем, которые так безжалостно отбирают жизни у людей! Сначала Марлин, потом Карадок, ее родители и родители Джеймса, Доркас, близнецы Пруэтты… Скольких ещё близких они потеряют в этой бесконечной войне?.. Но тут помимо боли от потери товарищей Лили почувствовала боль в животе. У женщины отошли воды. Видимо, малышка Лилит, чувствуя состояние матери, захотела побыстрее выбраться из ее живота. Лили вскрикнула от боли. — Лили! — Джеймс мигом пришел в себя и теперь с беспокойством смотрел на жену. — Что с тобой? — Джееймс! — превознемогая невыносимую боль проговорила рыжеволосая. — Я рожаю! — Мерлин, Лили! — у Джеймса медленно начиналась паника. Всё-таки опыта работы акушера у него не было. Но мужчина быстро соорентировался и послал патронус Дамблдору, который находился в Хогвартсе, с просьбой привести мадам Помфри, чтобы та приняла роды у Лили. Оставалось только ждать. «Лили, продержись ещё немного», подумал Джеймс, замечая, как подол платья жены окрасился в красный. Благо, Поппи Помфри и Альбус Дамблдор прибыли быстро. Ведьма-медик быстро разобралась в ситуации, сказала Джеймсу уложить жену на диван в гостиной и принести горячей воды. Далее Поттер и Дамблдор были выставлены за дверь, чтобы не мешать процессу, как выразилась мадам Помфри. За дверью послышались крики Лили. Джеймс едва ли волосы на себе не рвал, беспокоясь за жену. Альбус пытался как-то успокоить своего бывшего ученика, но получалось не очень. Сохатый разослал патронусы всем своим друзьям, в которых рассказал, что Лили рожает, и спустя какое-то время дом Поттеров в Годриковой Впадине наполнился людьми. Прибыли Мародеры: Ремус и Питер, которые участвовали в том злополучном рейде, выглядели помятыми и взволнованными, а Сириус был буквально взвинчен. Фрэнк и Алиса Лонгботтомы, с Неввилом на руках, и Мэри Макдональд, с огромными синяками под глазами и опухшими от слез глазами — последствия той бессонной ночи. — Джеймс,.ты как? — осторожно поинтересовался Сириус у друга. — А ты сам как думаешь, Бродяга? — невесело усмехнулся Поттер и по привычке взлохматил себе волосы. Сил притворяться и держать лицо больше не было, поэтому ребята смогли увидеть осунувшегося и изрядно уставшего Джеймса Поттера. — Сильнейший темный маг столетия охотится на моим сыном, мои друзья гибнут, пока я сижу взаперти и бездействую, а жена в данный момент испытывает адскую боль, рожая нашу дочь. В целом я в порядке. — Сохатый, — Питер подошёл и крепко обнял друга. Ему и самому было нелегко, им всем было тяжело смириться с огромными потерями. Все устали и желали окончания этой затяжной войны. — Извините ребята, само вырвалось, — виновато сказал Джеймс, грустно улыбнувшись. — Нам всем сейчас нелегко, и как никогда нужно побольше положительных эмоций, а я тут совсем раскис. Мародёр ещё называется! — Джеймс, мы понимаем, все нормально, — заговорила Мэри. — Я долго думала, и простите мне мою трусость, но я бы хотела уйти из Ордена. В мире маглов остались мои родители, а состоя в Ордене Феникса, я подвергаю их опасности. Я уже потеряла Марлин, с которой довольно близко общалась, Доркас и Фабиана, я не хочу и не могу потерять ещё и родителей. Я понимаю, что я маглорожденная и за мной первым делом начнут охоту, но никто не будет меня искать среди маглов. Я собираюсь продать дом и вместе с родителями покинуть страну. Они не знают всей серьезности обстановки, и я не хочу их посвящать во все детали, чтобы не волновать лишний раз. Вы были и будете моими близкими друзьями, мне очень жаль расставаться со всеми вами, я буду вам писать по возможности. Под конец своей тирады Макдональд разрыдалась. Девушке было страшно. Да, она поступает как трусиха, бросая товарищей в разгар войны, но она уже достаточно настрадалась. — Мэри, ты не трусиха, — заговорил молчавший до этого Альбус Дамблдор, про существование которого все дружно забыли. Именно поэтому его слова и возымели эффект неожиданности. — Ты приняла правильное в своей ситуации решение. Я поддерживаю твой выбор и не могу насильно держать тебя в Ордене. С переездом лучше поторопиться, с портключом я могу помочь. Ты была хорошим членом Ордена Феникса. С директором Хогвартса были согласны все. Каждый из присутствующих произнес слова напутствия и поочередно обнял растроганную Макдональд. Тем временем в гостиной крики прекратились. Дверь открылась и из нее выглянула мадам Помфри. — Роды прошли успешно, состояние матери и ребенка стабильное. Девочка родилась на исходе седьмого месяца беременности, из-за сильного стресса, который испытала мать. Ребенок здоров и соответствует всем нормам. Поздравляю, Джеймс. Поттер немедля рванул к жене. Лили, уставшая, но счастливая лежала на диване держа в руках свёрток с ребенком. Зелёные глаза женщины блестели и смотрели на дочку с безграничной нежностью. Джеймс подошёл ближе, затаив дыхание. — Взгляни на нее, Джим, — довольно прошептала Лили. Мужчина заглянул в свёрток и увидел прелестного ребенка с пучком огненно-рыжих волос. Маленькие изумрудно-зеленые глазки с детским интересом взирали на него, а пухлые румяные щёчки были слегка надутыми. — Она такая милая и так на тебя похожа, — восторженно прошептал Джеймс. — Спасибо, Лили. — Я хочу, чтобы имя ей дал ты. Я дала имя Гарри, теперь твоя очередь. Джеймс задумался, но он уже знал как назовет свою дочь. — Я хочу назвать ее Лилит в честь тебя. Ты лучшая женщина в моей жизни, — заявил Поттер. Лили ожидаемо смутилась. — Это чудесное имя для нашей девочки! Но позволь мне ещё кое-что, — после одобрительного кивка Лили продолжила, — я хочу, чтобы ее второе имя было Юфимия, в честь твоей мамы. Она приняла меня, как родную, и очень много сделала для нас и Сириуса. Она — одна из чудесных женщин и матерей в моей жизни. — Лилит Юфимия Поттер. А что, звучит, — послышался голос вошедшего в комнату Сириуса Блэка. За ним подтянулись и остальные. — Идеальное имя для дочки Джима и Лилс. — остальные согласно закивали. — Алиса, — обратилась к подруге Лили, — я хочу, чтобы ты была крестной матерью моей дочери. Изначально я хотела сделать тебя крестной Гарри, но из-за нашей совместной беременности его крестной стала Мэри. Так ты согласна? — Конечно же да! — незамедлительно воскликнула Алиса Лонгботтом. — А можно её подержать? — Можно. Алиса счастливо улыбнулась и, передав Неввила мужу, осторожно взяла на руки маленькую Лилит. Малышка издала протестующий плач, так как не хотела расставаться с мамой, но миссис Лонгботтом смогла ее быстро отвлечь и на смену плача пришел детский смех. — А что насчёт крестного? — спросил Сириус. — Ремус, — не раздумывая ответил Джеймс. — Извини, Пит, Лили родит мне третьего ребенка и тогда ты тоже станешь крёстным! Питер расстроенным не был, ведь он не умел ладить с детьми, как это делали Рем и Сириус, поэтому просто улыбнулся и заверил, что все в порядке. — Профессор Дамблдор, не хотите подержать Лилит на руках? — громко обратилась Лили Поттер к стоящему за дверью директору. Тот не являлся другом Поттеров, поэтому заходить с остальными не счёл нужным. — Если ты не против, Лили. Конечно же, Лили против не была. И вот теперь Лилит Юфимия Поттер устроилась на руках директора Хогвартса, подергивая того за длинную бороду, под смешки некоторых. Первые минуты жизни юной Лилит определенно были насыщенными. * * * Октябрь 1981 года. Дом Элайзы Петтигрю. Сегодня миссис Петтигрю была необычно взволнованной с самого начала дня. Домовому эльфу Бобби было велено тщательно убрать дом и приготовить хороший ужин. А сама Элайза велела сыну найти парадный костюм и отменить все дела, запланированные на вечер. — Мама, в чем дело? — всё же поинтересовался Питер, слегка напуганный таким возбуждённым состоянием всегда флегматичной матери. — Ты ждёшь гостей? — Ты сам все узнаешь вечером, дорогой, — по-доброму улыбнулась Элайза, что было ей не свойственно по отношению к сыну. — Ты, главное, приведи себя в порядок и никуда не отлучайся сегодня. Питеру оставалось лишь кивнуть. Планов у парня сегодня не было, да и Орден решил устроить выходной день своим членам. Но всё же парню было интересно, кого так волнительно ожидает мать. На все остальные распросы Элайза лишь улыбалась, говоря, что ответы Питер получит вечером. Петтигрю оставалось лишь ждать. * * * Около пяти часов вечера раздался дверной звонок. — Питер! Живо спускайся! — крикнула Элайза, на ходу застёгивая серебряные серьги, единственное, что ей осталось от родителей. Попутно осмотрев внешний вид сына и пригладив его светлые волосы, хозяйка дома велела Бобби открыть дверь. По-мнению Питера лучше бы она этого не делала, ведь на пороге дома Петтигрю стоял Он. Лорд Волдеморт был высок, а черная мантия делала его фигуру более внушительной. Лицо мага было мертвенно-бледным, отсутствовал нос. Глаза, на миг полыхнувшие красным, внимательно осмотрели прихожую дома, задержав взгляд на Питере. Тонкие, почти незаметные губы, исказила ироничная усмешка. — Мой Лорд! — тут же поклонилась Элайза, пихнув Питера в плечо, призывая сделать то же. Петтигрю был в полнейшем шоке. Его родная мать позвала в их дом главного врага и спокойно ему кланяется! Как долго она сотрудничала с ним? И правильно ли поступает Питер, кланяясь тому, кто объявил охоту на его близкого друга Джеймса и его семью? — Элайза Петтигрю, какая встреча! — хрипло протянул Он. Голос отдавал шипящими нотками, поэтому Питер невольно в мыслях сравнил его со змеёй. — И, юный Питер, член Ордена Феникса! Иронично, не правда ли? — Мой Лорд, вы проходите в гостиную, там я вам все подробно расскажу то, о чем не написала в письме, — подобострастно протянула Элайза и, дождавшись кивка, повела гостя в гостиную. Питер шел последним. «Выходит, что мать ему писала? Вот черт!». Парень прекрасно понимал, что в одиночку он не сможет противостоять Лорду Волдеморту, поэтому ему придется лишь вторить матери, затеявшей всё это. Питер мог бы просто сбежать, как бы сделал Сириус, но парень любил свою мать, какой бы грубой она не была. Сделай он подобное, то Волдеморт бы не замедляясь убить женщину, а этого позволить Питер не мог. «Джеймс, ребята, простите меня». Скрепя сердцем, Петтигрю прошел в гостиную, где на диване удобно расположился Лорд, а мать Питера сидела в кресле справа, кивком показав на кресло слева, приказывая сыну сесть туда. Питер повиновался. По его спине пробежали мурашки от столь близкого нахождения с Лордом Волдемортом. — Итак, Элайза, — он прервал тишину. — О чем ты хотела со мной поговорить? — Понимаете, Мой Лорд, мой сын Питер состоит в организации Дамблдора, Орден Феникса, — начала миссис Петтигрю, а Питер шокировано уставился на мать, понимая, куда она клонит. У Волдеморта, до этого безразлично выглядевшего, промелькнули искры интереса в глазах. — И я тут подумала, что мог бы стать кем-то вроде шпиона, чтобы вам помогать. Питер с возмущением и болью в глазах посмотрел на женщину. Родная мама подговаривала его стать предпринимателем для своих единственных друзей, родная мама привела в дом его главного врага и мило беседует с ним, родная мама ставит его перед выбором, где у Питера нет право голоса. Петтигрю должен был возненавидеть мать, но по каким-то причинам он не мог этого сделать. Оставалось лишь молчать, сжимая руки в кулаки. — Очень интересно, — довольно протянул Волдеморт. — А что по этому поводу думает сам Питер? Алые глаза внимательно смотрели на него. Мать гляделана сына в ожидании верного ответа. Трудно оставаться равнодушным, когда на тебе сосредоточено такое внимание. Внутри Питера шла борьба долга и страха. Первый говорил, что надо быстро бежать и трансгрессировать, позвав кого-то из Ордена или Дамблдора на помощь, объяснив ситуацию. А второй говорил, что это все бессмысленно и нужно согласиться, так хотя бы ты и семья будут в безопасности. Страх всё-таки взял свое и Питер ответил согласием, чего и требовала мать, которая лишь одобряющие улыбнулась сыну. — Я лично буду приходить сюда по пятницам, чтобы Питер мне рассказывал последние новости Ордена, — напоследок сказал Волдеморт, отказавшись от ужина, к облегчению Питера. Парень бы не выдержал ещё час в компании мага. Все любезности матери Хвост пропустил мимо ушей, погруженный в свои безрадостные мысли насчёт дальнейшего будущего. Как только дверь за гостем закрылась, Питер раздражённо повернулся к матери. — Ну и зачем ты это все затеяла?! Зачем заставила меня пресмыкаться перед ним и предать друзей?! Зачем ты лично отправила меня к нему на службу?! Почему ты решила все сама, даже не спросив меня?! — Да потому что ты бы не посоветовал ничего путного! — добрая улыбка спала с лица Элайзы Петтигрю, и оно озарилось яростью. — Я устала жить в бесконечном страхе, ожидая когда меня убьют! Я хочу жить спокойно, неужели ты не понимаешь! Я предлагала тебе бросить все и покинуть страну, но ты решил погеройствовать и отказался! Теперь пожинай плоды! Неужели ты не понимаешь, что это наш единственный гарант безопасности?! Если тебе все равно на себя, так хоть обо мне подумай! — Да пошла ты! — со злостью и слезами на глазах бросил Питер. И тут же его щека вспыхнула. Звонкая пощёчина отрезвила парня. Мать побледнела от злости. — Пошел в комнату! — прошептала она, и Питер бегом отправился наверх. Там он запер дверь изнутри, и сев на пол, разрыдался. Парень оплакивал друзей, которые доверили ему свою тайну и были заранее обречены, ведь Питер не Сириус, он не сможет долго сопротивляться. Он думал, что подумают друзья и другие члены Ордена, узнав кем он стал. Думал о матери, ее несправедливом отношении. Он ведь мог как и Мэри, покинуть Орден и страну, другие бы его поняли. Вот только Питер не хотел показаться слабым и бежать от проблем. Лучше бы он сделал иначе. Одно Питер Петтигрю понял ясно. Свою новую деятельность он сохранит в секрете. * * * 31 октября 1981 года. Дом Поттеров. Годрикова Впадина. В воздухе витал праздничный дух. С самого утра Джеймс и Лили украшали дом к Хэллоуину, вырезая различные фигуры из бумаги в виде привидений, летучих мышей и тд. Вчера под мантией-невидимкой Джеймс Поттер смог сходить в ближайший магловский магазин и купить две большие оранжевые тыквы. Одну решили использовать в качестве украшения, по традициям маглов, вырезав страшную рожицу и с помощью магии превратили в своеобразный фонарь. А из второй Лили захотела приготовить ужин, по традиции Хогвартса, чтобы все блюда состояли из тыквы. Хэллоуин Лили полюбила во многом благодаря школе. Ещё в первый год девочку, выросшею среди маглов, впечатлило украшение Большого зала к празднику. А что уж говорить про ужин! С детства любившая мистику Эванс по особому относилась к Хэллоуину. До Хогвартса вместе с Петунией Лили надевала страшные костюмы и направлялась за конфетами. Сестры соревновались, кто больше соберёт, а потом сидели на кровати в комнате Лили и дружно поедали сладости, к неудовольствию родителей, которые переживали за здоровье дочерей. В школе на Хэллоуин с самого утра витал запах тыквы, и Лили, быстро одеваясь, бежала в Большой зал, думая, как же его украсили на этот раз. Уже на седьмом курсе, став Старостой школы, ответственность за украшение Большого зала к праздникам лежала на Лили и её партнере, поэтому план украшения к Хэллоуин Эванс продумывала ещё с лета и с нетерпением ожидала этого праздника. Однако сегодня с самого утра было что-то не то. Помимо весёлого праздничного настроения Лили ощущала навязчивое чувство тревожности. Как будто сегодня должно что-то произойти. Что-то очень плохое. Женщина решила поделиться своими переживаниями с мужем: — Знаешь, Джеймс, — начала она, попутно вытирая руки кухонным полотенцем, — у меня с самого утра какая-то тревожность, будто произойдёт что-то плохое… Я не знаю это уже развитие паранойи из-за сидения здесь взаперти или что-то другое, но я боюсь… Боюсь сама не зная чего… Ответ Джеймса её удивил и заставил ещё больше нервничать. — Честно признаться меня тоже не покидает плохое предчувствие. Это Хэллоуин вместе с войной так действует или что-то другое… Понимаешь, Лили, я могу объяснить наше волнение беспокойством за будущее, за детей, которым предстоит жить в таком мире, ведь неизвестно, когда кончится эта война… — Лили заметила, что даже её вечно весёлый и полный энтузиазма Джеймс потихоньку теряет надежду на светлое будущее. Рыжеволосую пугала неизвестность, её пугали частые проигрыши Ордена, к котором, говорят, завёлся шпион. Лили искренне не понимала почему этого шпиона до сих пор не ликвидировали, ведь все члены знают, что Поттеры прячутся, а значит узнает и Волдеморт. И тогда… «Нет. Я не хочу и не могу представить, что мы с Джеймсом умрём… Что наши дети, ещё недавно родившиеся, обречены на смерть…» В уголках изумрудно-зеленых глаз стали скапливаться слезы, и Лили, не выдержав, заплакала. — Джеймс! Я боюсь, — всхлипывала она, — я боюсь… В Ордене предатель, почему они не могут его найти?! Я боюсь, что узнают что мы прячемся и тогда нас… — женщина не договорив, уткнулась в плечо обнявшего её мужа. Джеймс Поттер и сам боялся, но ради любимой Лили и ради его любимых детей он должен быть сильным, должен быть опорой. — Лили, взгляни на меня, — он взял в руки лицо рыжеволосой и нежно большим пальцем стёр слезы с её щёк. Лили посмотрела на него, в очередной раз решив ему довериться. — Запомни, что бы не случилось, наши дети будут жить. Если понадобится, то я лично готов умереть ради этого. — Джеймс…— рыжеволосая смотрела на серьёзного и собоанного Поттера. «Как же он вырос. Как выросли все мы из-за этой глупой войны». — Я просто думала… Может нам стоит подыскать себе убежище? Ну…вдруг что-то случится?.. Нас найдут?.. Я.я не хочу умирать… — новая волна слез начала душить Лили, в её голове уже всплывали картинки худшего, что подливало масла в огонь. — Но как и ты, ради детей я готова на все. Женщина мягко отстранилась из объятий и резким движениям руки стёрла следы слез. «Нашла время сопли разводить! Надо думать о детях и их безопасности», — внутренне ругала себя Лили. — Знаешь, а насчёт убежища ты пожалуй права, — подумав, ответил Джеймс, — но только давай завтра этим займёмся. Сегодня Хэллоуин, праздник, я понимаю и разделяю твоё волнение за детей, но не нужно себя накручивать, — к Поттеру постепенно возвращался его энтузиазм. — К нам вечером должен прийти Бродяга, ты не забыла? Он просто обожает твои тыквенные пироги! Лили лишь посмеялась и решила, действительно, почему бы не занять себя готовкой? * * * Дом Элайзы Петтигрю. А вот Питеру Петтигрю было вовсе не до веселья. Лорд Волдеморт, как и обещал, каждую пятницу в пять часов вечера посещал дом Петтигрю. Питера Лорд не звал к себе по той простой причине, что и среди Пожирателей Смерти завёлся предатель, который доносит информацию Дамблдору. Нетрудно догадаться, что директор Хогвартса может узнать о дизертирстве Питера, а лишние проблемы Волдеморту не нужны, и так паранойя обострилась в последнее время. Петтигрю пришлось, сквозь зубы, выдавать информацию о делах Ордена, не всю, конечно, только самое главное. Питер мастерски избегал темы о Поттерах, вот только сегодня от ответа увильнуть не вышло. Лорд Волдеморт навестил своего агента в субботу, 31 октября, так как на воскресенье был запланирован рейд с его участием, который нельзя было откладывать. — Ну, что мой крысиный друг, — хищно протянул маг, прищурив алые глаза, в упор глядя на Питера, — чем порадуешь меня сегодня? Петтигрю покрылся потом от столь внимательного взгляда. Солгать не получится — это он понял сразу же. Лорд был мастером легилеменции и ложь почует быстро. — В Ордене все спокойно, — начал парень, безуспешно пытаясь избавиться от дрожи в голосе. — Рейдов и собраний в ближайшие два дня не намечается. — Ты знаешь, о чем я хочу узнать, — резко перебил того Волдеморт. — Почему о Поттерах ничего не известно, и почему их нет на рейдах? Ну вот, дошли до запретной темы. Ладони Хвоста вспотели, он стал судорожно думать, как перевести тему. — Быстрее, Хвост! Ты и так слишком долго увиливал с этой темы, — поторопил его Лорд, не отличаясь особым терпением. — Или мне самому придётся вытаскивать с тебя информацию?! Маг вертел в руках палочку. Применить Круцио ему, как нечего делать. Петтигрю сжался от страха и быстро произнёс. — Не надо Круцио! Поттеры скрываются из-за пророчества! — Таак, — медленно произнёс волшебник, не выпуская палочку из рук, — значит Орден в курсе содержания пророчества и уже принял меры. Почему ты мне об этом не сообщил?! В алых глазах мага полыхнула злость. Вообще разозлить Лорда Волдеморта в последнее время стало довольно легко, как и получить Круцио в спину. — Я…я, — в глазах Питера начинали собираться слезы, и он держался из последних сил, чтобы не разрыдаться. — я хотел, Мой Лорд! Честно хотел! Но не счёл это важным из-за рейдов! — Ладно, — раздражённо бросил Волдеморт. — Значит так, сейчас ты берёшь и рассказываешь мне где и как скрываются Поттеры. И никакого вранья, Хвост. Последнее предложение было произнесено с заметной угрозой. У Питера не было выхода, ему пришлось во всем сознаться. Парень боялся, до дрожи боялся мага, сидящего напротив. Он не хотел умирать, он не хотел, чтобы убили его мать. Петтигрю подумал, ну не станет же Лорд сейчас же бежать и убивать Поттеров? Он сядет, все продумает, а за это время Питер успеет быстро отправить весточку Джеймсу, чтобы тот бежал, бежал вместе с Лили и детьми. Хоть куда-то, хоть заграницу, хоть в дом Бродяги, доставшийся ему от покойного дяди Альфарда, окружённый защитными чарами. Хоть в Хогвартс к Дамблдору, где старый маг уж точно защитит своих сторонников. А Питер… Обернётся крысой и сбежит подальше отсюда. Довольный придуманным наспех, но годным планом, Петтигрю рассказал Лорду под давлением страха о Фиделиусе и о том, как стал Хранителем тайны Поттеров. Лорд Волдеморт слушал внимательно, попутно что-то обдумывая. Под конец рассказа он произнёс: — Дамблдор не так глуп оказывается… Чтож, в таком случае ты, Хвост, сейчас же покажешь мне дом Поттеров. Питер побледнел. Его хороший план рассыпался подобно песку. Он не успеет предупредить Джеймса или кого-то из Ордена, а Волдеморта переубедить так и подавно. — Но мой Лорд! — все-таки предпринял попытку Питер. — Вы хотите пойти к Поттерам даже не придумав план? — К чему мне план, Хвост? Это пустая трата времени. Ты думаешь, что я не смогу в одиночку убить всю их семейку? — Н-нет, мой Лорд. — залепетал парень, — просто это как-то быстро… — В таких делах спешка не помешает, — как маленькому пояснил Лорд, поднимаясь с дивана. — Пора выдвигаться. И Питер, скрепя сердцем от досады, повиновался. * * * Вечер 31 октября. Дом Поттеров. В доме витал Хэллоуинский дух. Дом ещё с утра был украшен, а еда приготовлена, и теперь Лили Поттер спокойной занималась сервировкой стола, а ее муж находился в гостиной, играя с детьми. Годовалый Гарри кругами летал на детской метле по комнате, а его младшая сестрёнка, полугодовалая Лилит, сидела на ковре и игралась с кубиками. Девочка тоже хотела летать вместе с братом, но Джеймс, которому было не наплевать на безопасность детей, не позволял. Даже Гарри сел на детскую метлу только после исполнения года. Маленькая мисс Поттер была более активным ребенком, нежели ее старший брат. Первый месяц Лили Поттер вела ночной образ жизни, успокаивая плачущую малышку, которая категорически отказывалась спать в детской кроватке. Из-за ночной деятельности женщина не успевала приготовить завтрак, обед и ужин, и не всегда могла посвящать время Гарри. Джеймс относился ко всему с пониманием и помогал жене, как мог. Сохатый даже научился подгузники менять. Уже в июне все устаканилось и миссис Поттер успела уделять внимание всем и делать работу по дому. Сидя в заперти, от скуки Джеймс стал помогать Лили, укладывал детей спать, даже готовить немного научился! Сейчас Сохатый чувствовал себя умиротворённо. Дом, жена, дети — все как и планировал мужчина ещё в Хогвартсе на шестом курсе. — Джеймс, ты связывался с Сириусом? — заглянув в комнату, поинтересовалась Лили. — К скольки примерно он придет? — Да, Бродяга придет к семи, сейчас только без десяти шесть, — ответил Джеймс. Он действительно при помощи сквозного зеркала, подарка Ремуса Люпина ещё на втором курсе, чтобы Мародёры могли связываться друг с другом, разговаривал с Блэком. Тот сказал, что может немного задержаться, но к семи будет у Поттеров. Лили кивнула на слова мужа и, быстро закинув фартук на кухню, присоединилась к компании в гостиной. Несмотря на военное положение, сейчас женщина чувствовала себя комфортно. Все было, как в детских мечтах: свой дом, любящий муж, любимые дети. О большем Лили и мечтать не могла. Тут раздался стук в дверь. — Это наверное Бродяга пришёл, — поднялся с мягкого ковра Джеймс, — я сейчас открою. — Что-то он рано, а я даже ещё тарелки едой не наполнила, — проворчала Лили, которая любила пунктуальность и не любила резкие перемены, насчёт времени встречи: будь то опоздания, или наоборот человек приходил раньше. Поттер, услышав реплику жены, усмехнулся. То же самое было и перед их свадьбой. Алиса, которая была подружкой невесты, задержалась вместе с Фрэнком и его матерью, в то время как сама невеста места себе не находила от волнения. Молодой миссис Лонгботтом досталась целая речь о том, как важно соблюдать пунктуальность, когда посещаешь такое важное для Лили мероприятие. Джеймс тоже был порядком удивлён, ведь Сириус мог опоздать, но уж никогда он не приходил на целый час раньше. Мужчина мельком глянул в окно, с которого открывался вид на крыльцо и прямо застыл на месте. На пороге дома Поттеров стоял Он. Лорд Волдеморт. — Лили, — тихо произнес побледневший Джеймс, — подойди сюда. Женщина, которая в это время доставала из духовки ароматный тыквенный пирог, сильно удивилась, услышав голос Джеймса с такой интонацией. Где-то на перефирии сознания она догадалась, что это значит, и молилась Мерлину, чтобы это была неправда. — В чем дело? — рыжеволосая медленно подошла к мужу. Он молча указал на окно. Женщина побледнела, увидев, кто стоял около двери их дома. — Джеймс, — на глаза начали наворачиваться слезы. Вот и все. Это конец. Они одни, и они не смогут выстоять против Лорда, который сможет в случае чего быстро призвать своих Пожирателей. Поттеры были обречены. Страх от дрожащей Лили передался и Джеймсу. Времени мало, они не успеют вызвать помощь из Ордена. Джеймс Поттер мог быть кем угодно: задирой, прилежным учеником, прекрасным охотником. Но уж точно Джеймс Поттер трусом не был. Мужчина шумно выдохнул. Он знал, что будет делать. — Лили, взгляни на меня, — женщина подняла на него свои заплаканые изумрудно-зеленые глаза. Глаза, в которые Поттер влюбился ещё на четвёртом курсе. Такие родные глаза, которые не должны плакать. Уж точно не из-за него. Джеймс взял лицо Лили в свои руки. И смотрел, запоминая каждую деталь, каждую веснушку, понимая, что он видит лицо любимой в последний раз. Потом он спокойно заговорил, глядя в глаза напротив: — Лили, послушай. Сейчас ты направляйся в гостиную, бери детей и беги на второй этаж. Там сразу же аппарируй. Быстро, немедля ни секунды! Я останусь здесь, попробую задержать его, выиграю тебе немного времени, а ты беги, в дом к Сириусу, в Хогсмид к Дамблдору, неважно куда! Попроси помощи… — Нет! — рыдая, женщина замотала головой. — Нет! Я не могу!.. бросить тебя… — За меня не беспокойся, — ласково погладил её по щеке Джеймс. — Я знал на что иду. А теперь иди, — он мягко отстранился и подтолкнул её по направлению к гостиной. Лили Поттер была в прострации. Слезы застилали глаза и не давали нормально мыслить. Сейчас бы очень пригодились ее могзи! Она бы придумала бы план, чтобы спасти Джеймса. Женщина не могла так просто сбежать, оставив его. Джеймса Поттера, которого она так ненавидела первые пять лет учёбы в Хогвартсе, и которого она так сильно полюбила потом. Но, к сожалению, времени не было на раздумия, и Лили стремительно метнулась в гостиную, решив, как можно быстрее сбежать на второй этаж и оттуда послать патронус Дамблдору с просьбой о помощи. Стоило Лили скрыться на втором этаже в детской, дверь тут же слетела с петель. Видимо, что Лорд Волдеморт устал ждать, когда его впустят в дом. Джеймс Поттер молниеносно схватил лежавшую на тумбочке волшебную палочку и наставил ее на врага. Лицо Волдеморта исказила насмешка. — Ты уверен, что сможешь одолеть меня? — усмехнулся маг, его алые глаза предвкушающе сверкнули. Джеймс без предупреждения послал в него оглушающие. Волдеморт ожидаемо смог отбить заклятие. Поттер посылал одно заклинание за другим, а его оппонент, казалось бы даже наслаждается этим, без труда уворачиваясь. В голове темноволосого мужчины была только одна мысль, хоть бы Лили успела спастись. Джеймс Поттер был неплохим дуэлянтом, это даже признал сам Волдеморт. Мысленно, конечно же. Мародер лихо уворачивался и выставлял щит, и даже успевал посылать ответные заклятия. Такой человек определено пригодился бы среди сторонников темного мага. Однако скоро Лорд вспомнил изначальную цель своего визита и решил действовать быстрее. Заклинания стали жёсткими и частыми, а Джеймс постепенно выдыхался. Пара взмахов палочки и палочка брюнета отлетела в угол. На миг в карих глазах Поттера мелькнула растерянность, но ее быстро заменило осознание и принятие. «Я сейчас умру. Надеюсь, что с Лили и моими детьми, Гарри и Лилит, все будет хорошо. Лунатик, Бродяга, Хвост, простите меня…» — Ну? Что скажешь теперь? — с издёвкой поинтересовался Волдеморт. — Гори в аду, ублюдок! — с ненавистью выплюнул Джеймс Поттер. Это были его последние слова. «Мама, папа, вот я и встречусь с вами, быстрее, чем ты думала, мам…» Реакция Лорда не заставила себя ждать. Третье непростительное поразило тело бывшего гриффиндорца. Джеймс откинулся назад, а на его лице навечно застыли эмоции гнева и решимости. Тем временем Лили, которая по своей глупости, как думала сама женщина, оставила палочку на кухне, старым добрым магловским способом, передвигая комод и стулья, пыталась забаррикадировать дверь в детскую. Рыжеволосая слышала звуки борьбы в прихожей, голос мужа, назвавший Волдеморта ублюдком, и смертельное заклятие. «Джеймс, неужели ты умер?.. Ты же…». По щекам катились горячие слезы, Лили испытала огромную внутреннюю боль, куда большую, чем от смерти родителей. Но времени плакать не было, нужно было хватать детей и бежать. «Куда уж бежать? Он наверняка уже поднимается на второй этаж, я не успею…». Лили в панике металась по комнате, но потом глубоко вздохнула и присела на корточки напротив кроватки, где находились Гарри и Лилит, которые внимательно следили за метаниями матери. Лили выдохнула. Она должна быть сильной ради детей. — Гарри, Лилит, — с нежностью обратилась к детям рыжеволосая волшебница. — Ваш папа…— голос дрогнул и Лили всхлипнула. — Ваш папа — герой…он защитил нас…и я.я сделаю все, чтобы вы выжили! Вы мои солнышки, мои любимые дети! — женщина улыбнулась сквозь слезы, поцеловав каждого ребенка в лоб. — Папа любит вас…мама любит вас… Стоило ей произнести последние слова, как дверь в детскую содрогнулась, а после разлетелась в щепки от мощной «Бомбарды». На пороге стоял Лорд Волдеморт. Лили рывком вскочила на ноги и с решительностью на лице спиной заслонила кроватку с детьми. Она будет защищать их до самого конца. — Твой мужинек неплохо продержался, — насмешливо оскалился маг. — Ты.ты убил его! — гневно прошипела Лили. — А сейчас ты пришел сюда., чтобы.убить моего сына! Что же....тогда тебе придется сначала убить меня! Лили Поттер знала на что идёт. Она не боялась смерти, теперь не боялась. Женщина готова пожертвовать жизнью ради своих детей. — Ты права, — спокойно ответил Лорд. — Вот только один из моих сторонников просил за тебя. Так что не глупи. Отойди в сторону и останешься жива. «Что за бред он несёт? Я обычная грязнокровка, кто будет просит сохранить мне жизнь? Он специально так говорит, чтобы я отошла и он убил моих детей!». Конечно же, Лили и не думала никуда отходить. — Я никуда не уйду! — храбро заявила она. Лицо Волдеморта исказила злость. Он, видите ли, сохраняет жизнь грязнокровке, а она ещё и нос воротит. — Глупая девчонка! Повторяю последний раз, отойди и я сохраню тебе жизнь! «Я не дам тебе прикоснуться к моим детям!». В ярости подумала Лили Поттер, не сдвинувшаяся ни на шаг. «Джеймс, мама, папа, …я иду к вам». — Пошел к черту! — со злобой крикнула рыжеволосая женшина. — Авада Кедавра! — терпение мага лопнуло окончательно. Зелёная вспышка стремительно приближалась к волшебнице. На лице Лили на мгновение мелькнул страх, но он же быстро погас. Женщина раскинула руки в стороны, в отчаянном жесте пытаясь защитить кроватку с Гарри и Лилит. «Мои дети будут жить!». Тело мертвой волшебницей свалилось на пол, как брошенная кукла, а изумрудно-зеленые глаза потухли навечно. Довольный Лорд Волдеморт подошёл поближе к детской кроватке. Алые глаза с интересом смотрели на малышей. — Петтигрю ничего мне не сообщил о втором ребенке Поттеров, — недовольно протянул маг. — Хотя, какая разница, девчонка все равно умрет. Интересно, как мне сможет помешать этот годовалый сопляк? В целом неважно. Прощайтесь с жизнью, малявки. Лорд пустил очередную Аваду в годовалого Гарри Поттера. И тут произошло кое-что непредвиденное. Зелёная вспышка, которая была направлена точно в лоб мальчика, отрикошетила и полетело прямо в ошеломленного волшебника. Тот, находясь в шоке, никак не попытался уклониться и в итоге был сражён своим же заклинанием. Тело его осыпалось подобно пепел, а душа черным призраком метнулась прочь из дома. Маленький Гарри громко заплакал. На лбу у ребенка красовался шрам в виде молнии. * * * Где-то на том свете. — Джеймс, — плакала рыжеволосая женщина, уткнувшись в плечо обнимающего ее мужа. — Я такая трусиха и дура! Будь я умнее, мы смогли бы спастись и не оставили бы наших детей! — Лили, послушай, — Джеймс Поттер крепко прижимал к себе жену, поглаживая ее по спине в попытках успокоить. — Ты сделала все, что могла. Наши дети живы — это главное. Мы будем за ними наблюдать и всегда будем в их сердцах. И Лили снова поверила Джеймсу Поттеру.