***
- Serpensortia! - воскликнул Малфой, и кончик его палочки изверг огромную черную змею. Весь дуэльный клуб отшатнулся от платформы, когда змея принялась угрожающе раскачиваться. Малфой победно ухмыльнулся, но Гарри не собирался позволить ему выиграть. Он уверенно прошел вперед, и ухмылка сползла с лица слизеринца. Змея вздыбилась на Гарри, но он не отступил. - Спешишь умереть, Поттер? - протянул Малфой, осторожно шагнув вперед. Подобный змее в своей быстроте, он схватил ее пониже головы. Змея извивалась в его хватке, но никого укусить уже не могла. - Она ядовитая, и вряд ли у тебя с собой безоар. Гарри свирепо посмотрел на него. Он открыл рот, уже чувствуя змеиное шипение на кончике языка, но он не этого хотел, какой смысл оскорблять Малфоя, если тот не поймет ни слова… Глаза слизеринца расширились. Он быстро прижал руку ко рту Гарри: “Поттер, что за…” Но тут же замолчал и побледнел. Гарри пронзила ужасная догадка. Жуткое чувство жжения на бедре, именно там, где был знак. Малфой скривился и прижал руку к собственному бедру. У родных душ знак всегда на одинаковых участках тела. - Отличное шоу, мальчики, отличное шоу! - Локхарт нервно приблизился к ним. - Сейчас я уберу змею. Право, мистер Малфой, вам не стоило призывать столь ужасное чудовище. Это вывело Малфоя из ступора, он шагнул назад и, бросив на Локхарта полный отвращения взгляд, ткнул палочкой в сторону змеи: “Reditus.” Она исчезла так же быстро, как появилась. Плечи Локхарта опустились с ощутимым облегчением: - Отлично, мистер Малфой, просто отлично. Малфой грациозно спустился с платформы, словно ничего не произошло, словно его бедро не горело огнем, будто ничего и не чувствовал. Увы, Гарри не мог схватить Малфоя в охапку и потребовать объяснений перед всем Хогвартсом, так что просто вернулся к друзьям, изо всех сил стараясь не выглядеть больным (как, по правде говоря, себя чувствовал). - Это заклинание проходят на четвертом курсе, - в голосе Гермионы боролись ревность и восхищение. - Он ведет себя неспортивно. Она сердито помотала головой, так что ее спутанные темные волосы рассыпались по плечам, сливаясь с темно-коричневой кожей. - Точно, - слабо согласился Гарри. Рон и Гермиона наградили его странными взглядами, но, к счастью, в этот момент Локхарт вызвал на платформу для дуэлей кого-то с пятого курса Хаффлпаффа, и это отвлекло их внимание.***
Гарри переодевался в ванной перед сном, и его сердце отчаянно колотилось. Маленький черный круг в верхней части бедра превратился в цветок. Стебель начинался под грудной клеткой, а кисточка достигала голени. Спасибо изнурительным часам в саду тети Петуньи, он узнал его. Это ирис глубокого фиолетового цвета с жизнерадостной желтой полоской на каждом лепестке. Он великолепен, идеальной формы, красивее любого живого ириса, сколько он их видел. До сих пор он не знал, что цветок может излучать высокомерие. Пришлось сглотнуть смешок, иначе не избежать истерики. Его родная душа - Драко Малфой.***
На их курсе Гарри был не единственным с меткой родственных душ. Дин и Симус узнали о том же еще до сортировки. Стоило им прикоснуться друг к другу, как черные круги на их икрах превратились в дуб и клен. У Лаванды Браун черный круг был пониже запястья. Некоторые выставляли знак напоказ, надеясь, что их заметит человек с меткой в том же месте. Он никогда не прятал метку, но и не демонстрировал ее повсюду. Видимо, Малфой тоже. До сих пор Гарри и не знал, что знак у Малфоя вообще есть.***
Еще одна мучительная ночь, в которую ему пришлось помогать Локхарту отвечать на письма фанатов, закончилась. Он возвращался в гостиную, когда кто-то схватил его и втолкнул в заброшенный класс. Гарри потянулся за палочкой, но узнал Малфоя. Дверь захлопнулась, и слизеринец напряженно спросил: - Ты рассказал кому-нибудь? - Нет, - ответил Гарри; по крайней мере, Малфой его не игнорирует. Вроде бы. - А ты? - Разумеется, нет, - бросил тот, взъерошивая волосы. - Гребаное безумие. Что тебе стоило взять мою руку на первом курсе? Мы бы сразу все узнали, но нет, тебе надо все усложнять. А теперь - здрасьте! - А, так это я виноват? - возмутился он. - Извини, но мерзавец, превращающий в камень магглорожденных направо и налево - это ты, так что и виноват ты. Он не был уверен до конца, в чем именно винил Малфоя, но брать ответственность на себя тоже не собирался. - О, это великолепие твоих рук дело, - издевательски сообщил Малфой. - Это же ты змееуст, Поттер. Если кто-то здесь Наследник Слизерина, так это ты. - Я кто? - Змееуст, - повторил Малфой; Гарри моргал, глядя на него непонимающими глазами. - Змеи. Ты говоришь со змеями. Ты что, пытаешься меня обмануть? Сейчас? Я слышал, Поттер. Повезло, что вовремя остановил тебя, иначе вся школа бы уже пыталась сдать тебя в Азкабан. - Не имею ни малейшего представления, о чем ты, - Гарри по-прежнему настороженно смотрел на него. Потерев переносицу несколько долгих секунд, Малфой выложил ему все: языком змей владели потомки Слизерина, Волдеморт в их числе; это считалось признаком темного волшебника, и если люди узнают о нем, его сочтут Наследником Слизерина. - А ты не Наследник? - спросил Гарри, пытаясь не запутаться. - Разумеется, нет. Если бы я вел свой род от Слизерина, стал бы я молчать? Прямых потомков Основателей не осталось, или так считается. Теперь ясно, что это неправда. - Так, выходит… - он сглотнул. - В смысле, это не я, я бы никогда не стал никому вредить. Но, выходит, раз я змееуст, я как-то связан со Слизерином? “Выходит, я темный волшебник?” - вот что он хотел спросить, но не смог. Дурсли всю жизнь твердили ему, что он ужасный человек. Что, если они были правы? - Не будь дураком! - раздраженно вырвалось у Малфоя, впервые за весь разговор, но звучало почему-то совсем по-доброму. - Ты Поттер. Это у тебя в крови. - О чем ты? - спросил он; положительно, он уже начал уставать от этого вопроса. Малфой схватил его руку и толкнул ему под нос. Его собственная кожа казалась призрачно бледной по сравнению с загорелой кожей Гарри. - В Британии живет порядка дюжины видов змей. В Индии - свыше двухсот пятидесяти. Как думаешь, в какой стране волшебники первыми разовьют эту способность? У тебя больше прав на язык змей, чем у Салазара Слизерина и Сам-Знаешь-Кого вместе взятых. Прозвучало почти дружелюбно. Гарри облизнул пересохшие губы и выпалил: - Можно посмотреть твою метку? Малфой напрягся и оттолкнул его руку. Гарри почти готов был взять свои слова назад, когда слизеринец сказал: - Если дашь посмотреть свою. - Конечно, - ответил он и вздрогнул, собственный голос звучал незнакомо. Его согласие, кажется, расслабило Малфоя; тот ухмыльнулся, отодвигая мантию и расстегивая ремень брюк. На бедре Малфоя красовался букет из трех ярких бархатцев: оранжевый, красный и желтый. Гарри хотел прикоснуться к ним, но не стоило испытывать свою удачу. Так что он просто позволил Малфою увидеть ирис, выгравированный на его коже. Желтые полоски на лепестках того же оттенка, что и бархатцы у Малфоя. - У моих родителей драконы на предплечьях, - пробормотал слизеринец, не отрывая глаз от метки. Гарри моргнул. Он не знал, что родители Малфоя родственные души. - Поэтому меня так назвали. Его имя. Драко. Гарри стоит называть его по имени, раз все так повернулось. - Ты им скажешь? - Совершенно точно нет, - отрезал тот, натягивая брюки, Гарри тоже поспешил одеться. - Заваривается серьезная каша, а ты на стороне Дамблдора. Если я скажу, что ты моя родная душа, это здорово усложнит им жизнь. - И что? - уязвленно спросил Гарри. - Притворимся, что ничего не произошло? - Вот именно, - кивнул слизеринец; кулаки Гарри сжались сами собой. - Притворимся, что ничего не изменилось. Мы враги и ненавидим друг друга. - Ладно, - выплюнул гриффиндорец, пытаясь за гневом скрыть боль. Всю жизнь он боялся, что родная душа не захочет знать его, всю жизнь метался между благодарностью судьбе за свою метку и страхом перед ней, и вот его кошмары обрели плоть. Он рванулся к двери, но Драко схватил его за мантию. - Стой! Я сказал “притворимся”, идиот. Нравится нам или нет, мы родственные души, и только это важно. Притворимся врагами ради нашего общего блага. Но… если мы вдвоем, как сейчас… можем ими не быть. Больше не быть. Если… Если ты не хочешь, чтоб мы были. Он обернулся; впервые слизеринец не выглядел уверенным в себе. На его щеках цвел румянец, а рука сжимала мантию Гарри слишком сильно. Малфой - сволочь, напомнил он себе. Высокомерная, грубая слизеринская сволочь, он называет Гермиону грязнокровкой. Об окаменевших магглорожденных говорит так, будто это что-то хорошее. Постоянно болтает о чистоте крови, и Гарри вечно изо всех сил пытается не двинуть ему в самодовольную рожу. И все-таки Малфой - его родная душа. Значит, настолько плохим быть не может. - Не хочу, - сглотнул он, надеясь, что не совершает ошибку. Драко слабо улыбнулся, и Гарри не смог не ответить ему тем же.***
Драко пребывал на грани паники с того момента, как почувствовал жжение на бедре, а теперь - вдруг - почти успокоился. У них есть план, и это хороший план. Он, Драко, умнее всех на курсе, ну, кроме Грейнджер, но в практической магии его отметки все равно выше, чем у нее, так что он справится. А потом Гарри еще раз доказал, что больной на всю голову - уставившись в сторону, спросил: - Ты слышишь? - Что слышу? - хотел было спросить Драко, но не успел, потому что Поттер - нет, Гарри, - ломанулся из класса и помчался по коридору. Мгновение Драко колебался, но все же смирился с мыслью, что проведет остаток жизни, пытаясь угнаться за своей глупой, слабоумной, гриффиндорской родной душой. И поспешил следом. Гарри прижимал ухо к стенке, и в голове Драко всплыла недавняя встреча с дражайшей родственницей: Луна тогда искала неких существ по имени нарглы. Гарри и его кузине лучше не встречаться. - Ты что, правда не слышишь? - недоуменно спросил Поттер, впрочем, снова не дав Драко возможности ответить, и побежал. Опять. Великолепно. В конце концов Драко с размаху врезался в спину гриффиндорца. - Гарри, что ты де… - бросив взгляд через плечо Поттера, он сглотнул и инстинктивно схватил его за руку. - Ну, теперь хоть знаем, что никто из нас не Наследник, - пробормотал Гарри и сжал руку в ответ, не дав Драко в полной мере осознать свои действия (и ужаснуться). Перед ними лежали (и парили) два окаменевших тела: Джастина Финч-Флетчли и Почти-Безголового-Ника.***
Перед тем, как сообщить профессорам, Гарри настоял, чтобы Драко ушел. Все равно его, Поттера, уже считают Наследником и все такое. Драко попытался объяснить, что ему все равно, кто что подумает, но кончилось тем, что Гарри его выпроводил. Они регулярно встречались ночами, но быстро сообразили, что это выглядит подозрительно. - Блейз скоро начнет думать, что я как-то связан с Наследником, раз исчезаю посреди ночи, - как-то проворчал Драко во время матча в шахматы. - Ты, кстати, дерьмово играешь. - Знаю, - вздохнул Гарри, - Рон тоже так говорит. Постоянно. На прошлой неделе Невилл дважды меня засек. Он, конечно, не считает меня Наследником, но уверен, что я опять во что-то ввязался. Даже Рону сообщил, но тот подумал, что Невилл толкует об Оборотном зелье. Драко замер. А до Гарри вдруг дошло, что о зелье слизеринец не знает… Разве оно нужно теперь, когда он может задать Малфою любой вопрос? Малфой - не Наследник, и ради этого знания уже не нужно варить никаких зелий. Рону и Гермионе он, впрочем, об этом не сообщил. - Какое-какое зелье? - Э-э-э… - весьма содержательно протянул Гарри; один из коней Драко погрозил ему крохотным мечом. - Наверное, мне стоит тебе рассказать. Он даже почти рассказал о странном домовом эльфе Добби, Драко мог что-то о нем знать. С другой стороны, слизеринец и так уже считал его сумасшедшим из-за голосов в голове, Мерлин знает, что он подумает, если Гарри скажет, что его преследует домовой эльф. Так что он выложил все - или почти все. Как ни старался, Драко не смог до конца скрыть уважение: - Грейнджер, похоже, действительно… соображает. Это сложное зелье, - он щелкнул пальцами, и шахматы попрыгали обратно в набор. - В любом случае, я хочу взглянуть на него. Мои оценки по Зельеварению выше, чем у нее. - Зачем? - спросил Гарри удивленно. - Оно больше не требуется. - У тебя целый котел почти готовой Оборотки, а ты ее вылить собрался? Только через мой труп! Законсервируем и спрячем подальше. - Мы еще не проходили консервирующие чары, - указал гриффиндорец. Драко закатил глаза и отправил шахматную доску в спальню взмахом палочки. - Есть такая штука - библиотека, слыхал? Гарри отчаянно желал, чтобы вся эта история с родственными душами не была секретным секретом, тогда он мог бы натравить Драко и Гермиону друг на друга и убить сразу двух зайцев.***
Ему так и не удалось придумать способ заставить Рона и Гермиону отказаться от плана с Оборотным зельем. Драко проверил варево, не нашел в нем изъянов и велел использовать минимальную дозировку. “Я проберусь в туалет и заберу остальное, пусть хранится у меня. А своим друзьям скажешь, что вылил остатки”. “Почему именно у тебя? И зачем оно тебе?” - уточнил Гарри, скрестив руки на груди. Он не был уверен, что хочет знать. Драко собирался обидеться, но вместо этого обрадовался (немного!), что Гарри все-таки не полный идиот. Несмотря на всю историю с родственными душами, они были по-прежнему гриффиндорец Поттер и слизеринец Малфой, хотя и старались теперь не касаться некоторых болезненных тем. Что было невероятно сложно в их ситуации, чтоб вы понимали. “Низачем. Отдам тебе, как увидимся, если хочешь. Только проследи, чтоб с ним ничего не случилось. И не говори своим гриффиндорским дружкам”. Гарри ощутимо напрягся, но не стал возражать. Драко готов был признать, что Поттер не такой уж придурок, когда слушается его, Драко Малфоя. Все прошло почти хорошо. Он прокрался в заброшенный туалет, зачаровал и разлил по бутылкам зелье, а затем отправился бродить по коридору, где, по плану троицы, они должны его перехватить. По какой-то причине Поттер и Уизли были вдвоем. И куда делась Грейнджер? Жаль, что нельзя спросить, он ведь, вроде как, не должен все это знать. Он ответил на вопросы (ничего такого, чего бы он уже не рассказал Гарри), и они умчались прежде, чем закончился час. Драко покачал головой. Он ни разу не видел, чтобы Крэбб или Гойл так носились, да и такими откровенно тупыми они отнюдь не были. Просто предпочитали, чтоб их недооценивали. Блейз уехал домой на каникулы, оставив комнату в его полном распоряжении, так что он мог приходить и уходить свободно. Однако в последний день каникул, когда он крался через гостиную, его засекла Милли. - Что ты здесь делаешь? - рявкнула она, запихнув книгу под подушку; потревоженная кошка соскочила с ее ног с недовольным мявом. Он уловил нотки страха в ее голосе. - Это что, маггловская книга? - нахмурился он. Она не ответила. Он мог уйти, и Милли бы не посмела остановить его, понимая, что в противном случае он расскажет, что она читает. Можно было просто притвориться, что ничего не случилось, и рассчитывать на ее благодарность. Но все происходящее вдруг показалось ему важным и значимым. Какая ему разница, маггловская это книга или нет? А даже если маггловская? Милли полукровка, ее покойная мать была магглой. Он почти забыл об этом, она же Булстроуд, а значит, принадлежит к Священным Двадцати Восьми. Она язвительная и пугающе хороша в Трансфигурации. Может, она и член чистокровной семьи, но сама не чистокровка. - Отец боится за тебя? Черт, он не собирался спрашивать. Она удивилась вопросу не меньше него. - Чего? - Ну, из-за всего этого… - он махнул рукой, намекая на монстра, нападающего на студентов сомнительного происхождения. Она долго смотрела на него. Он и сам бы затруднился сказать, зачем задал этот вопрос. Наверное, крыша едет. И раз уж пошло… - Моя мама волнуется, хотя я чистокровный. Она пытается убедить папу закрыть школу, а он и слышать не хочет. Милли, казалось, перестала бояться, но настороженной осталась: - Если твоя мама так волнуется, почему ты остался на каникулы? Первым его порывом было наговорить высокомерной чепухи, завернуться в нее, как в доспех, и ударить какой-нибудь едкой фразой в ответ. Но… Приглушенный свет трескучего огня из камина, темный час между полуночью и рассветом, и Милли смотрела на него так, словно никогда прежде не видела. И он не стал. - Они с отцом в ссоре с самого лета, а они никогда не ссорятся. Не хочу в этом участвовать, - он нервно облизнул губы и рискнул снова: - Так твой отец волнуется за тебя? Она улыбнулась. Он вдруг понял, что впервые видит ее улыбку. - Он в ужасе. Но… Здесь не опаснее, чем дома. Одно дело завести ублюдка с магглой. И совсем другое - дать бастарду свою фамилию и признать своей дочерью. - Но твои родители были женаты, - проговорил он, обдумывая; мысль почему-то плохо усваивалась. Милли - член уважаемой чистокровной семьи. Настоящая слизеринка; умудряется зарабатывать факультету баллы у МакГонагалл (что само по себе достижение), яростно болеет за факультетскую сборную по квиддичу на каждом матче. Это многого стоит. - Ну да. Незадолго до смерти мамы. И несколько дней после моего рождения, когда папа дал мне свою фамилию, - согласилась Милли с ничего не выражающим лицом. Одно дело - иметь дочь-полукровку с фамилией Буллстроуд. И совсем другое - магглу в чистокровной семье. Кровь должна оставаться чистой. Магглам и их племени нет места в волшебном мире. Но… Милли росла без матери. Она в такой же опасности, как Грейнджер, как любой полукровка или магглорожденный. А она слизеринка! Живет по их обычаям, носит их цвета и не постесняется врезать любому, кто скажет, что она недостаточно слизеринка. - Это неправильно, - сказал он в конце концов; прозвучало вопросительно, но он же Малфой! Он не может быть неуверенным. - Неправильно, - повторил он твердо. Он к чертям опоздает на встречу с Гарри, но происходящее слишком важно. Вероятно, важнейший из всех разговоров в его жизни. - Неправильно, - согласилась Милли удивленно. - Я никогда не считала, что это правильно.***
Гарри прождал целый час, так и не сумев решить, злиться ему или беспокоиться. Малфой никогда раньше не опаздывал. То ли Драко собрался отшить его, то ли что-то случилось… Например, на него напал монстр из Тайной комнаты. Он уже почти решился пойти беспокоиться об этом в место поудобнее (в кровати, например), как дверь приоткрылась и Драко проскользнул внутрь заброшенного класса, где они встречались. - Где ты был? - хмуро потребовал Гарри. Малфой захлопнул дверь и обернулся, лицо его было бледнее обычного, а глаза смотрели остро, пристально. Гарри никогда его таким не видел. - Драко? - Нам нужно узнать, кто этот монстр, прежде чем он убьет кого-нибудь, - пытаясь справиться с дрожащими руками, ответил он. Гарри уставился на него. - Я думал, тебе… ну, наплевать на магглорожденных. Что ты рад избавиться от них. - Я тоже так думал, - скривился он. - Я не… Магглы мерзкие и не должны иметь с нами ничего общего, вот что я думаю. Но я не хочу, чтобы кто-то умер из-за того, что он маггл. Если подумать, невелико признание. Рона и Гермиону это бы точно не впечатлило. Впрочем, Гарри не смог бы представить какого-нибудь Дадли, обеспокоенного подобной “мелочью”. Что бы сказали слизеринцы, услышав такие слова от Малфоя? Гарри внезапно захотелось обнять Драко, но это было… дико. Так что он сдержался и резюмировал: - Ладно. Работаем вместе. Никто не должен умирать только из-за того, что он магглорожденный. Плечи Драко расслабились, словно он и в самом деле боялся отказа. И все равно спросил! Гарри почувствовал прилив симпатии. Может, храбрость свойственна не только гриффиндорцам.***
Разумеется, проще сказать, чем сделать. Школьные будни шли полным ходом, находить время для встреч становилось все сложнее. Нельзя, чтобы их соседи по комнатам начали подозревать их еще сильнее. Подозрений и так было… предостаточно. Пришлось выкраивать время в середине дня, перед обедом. В тот день Малфой с хмурым видом грохнул на стол перед ним книгу. Порой Гарри казалось, что Драко - это более милая и более зловредная версия Гермионы. Он осторожно ткнул пальцем в большой и пыльный том, будто опасаясь, что тот его укусит: - Что это? - “Полный указатель магических существ” Ньюта Скамандера, - сердито буркнул слизеринец; Гарри моргнул. - Того, который написал “Фантастические твари и где они обитают”? - Разумеется. Только вот “Твари” - брошюрка, написанная на коленке за часок, по сравнению с ЭТИМ. Это - полное описание каждого волшебного существа на планете. Кого не видел сам, про того писал со слов экспертов своего уровня. Министерство запретило этот труд сразу после публикации за продвижение общественно опасных идей и утверждение, что опасных магических существ не нужно контролировать. Драко посмотрел на книгу как на предателя и продолжил: - Я прочел ее от корки до корки, ни одного достоверного кандидата в чудовище Слизерина. Ни одна тварь со способностью превращать в камень не живет столько, чтобы существовать со времен Основателей. А те, кто может превращать в камень, делают это, чтобы съесть жертву. Раз никто до сих пор не съеден, монстр не один из них. - Секундочку, если Министерство запретило книгу, откуда у тебя копия? Можно? - он потянулся к фолианту. Слизеринец пожал плечами, и Гарри наугад открыл том. - Из библиотеки мэнора, откуда еще. Перед тобой одно из наиболее точных и доскональных исследований магических тварей на сегодняшний день, несмотря на “безответственную пропаганду”, как мама говорит. Гарри пристально посмотрел на него: - Ты попросил родителей прислать книгу? - Я похож на идиота?! Я призвал ее. Верну сегодня, когда никого в библиотеке не будет. - Призвал? Как? - Гарри смотрел непонимающе. - Заклинанием! - рявкнул слизеринец, и Поттеру нестерпимо захотелось запустить в него этим бесценным фолиантом. - Не тупи, ты же сам видел. Свою змею на дуэльном клубе я призвал точно так же. - Так это была твоя змея? В смысле, питомец? Я думал, это просто… какая-то змея. Драко вздохнул: - Ты лекции по Чарам вообще слушаешь? - Ты издеваться пришел или что-нибудь полезное сказать? - парировал Поттер. - Призывающие чары мы не проходили, так что понятия не имею, откуда ты их знаешь. - Я могу издеваться и ликвидировать пробелы в твоем образовании одновременно. А что касается чар… Флитвик бегло прошелся по движениям палочкой для этого заклинания еще несколько недель назад. Значительно сложнее призывать то, чего ты никогда не трогал и не видел - это материал пятого курса, та еще головоломка. Serpensortia - просто общее заклинание призыва змеи, но если бы я не держал в голове конкретную змею, могло бы появиться что угодно и откуда угодно, раз я пока не умею контролировать неспецифические призывные заклинания. Так что я призвал Эбигейл. Гарри тупо смотрел на него. Драко фыркнул и вытащил палочку. - Serpensortia! - в этот раз змея медленно соскользнула с кончика его палочки и обвила руку. Змея не шипела и не злилась, так что Драко протянул ее гриффиндорцу. - Это Эбигейл. Ее великолепие - избалованная принцесса, бездельничает целыми днями. - От кого я этому научилась, интересно? - прошипела она, обвивая голову вокруг запястья Драко. Гарри вздрогнул. Малфой встретился с ним понимающим взглядом: - Ты ее понимаешь? - Ага. Она назвала тебя избалованным, - ответил он бездумно; Эбигейл повернулась к нему, и он сообразил, что не перешел на английский. - Говорящий! - В восторге прошипела она. - Великолепно! Скажи моему человеку, что садовые мыши слишком жесткие, я их есть не стану. Хотя на вкус они одинаковые, лесные или из того места, откуда он принес мой камень с согревающими чарами, - самые сочные и изысканные. И мне не нравятся шелковые простыни, в хлопке куда приятнее сворачиваться. Его матушка все время возвращает меня в аквариум, мне это не по душе. Пусть оставляет крышку открытой, я стану уползать и возвращаться, когда пожелаю. В конце концов, я сорвала всего один званый ужин и даже никого не укусила, не пойму, из-за чего вся суета. Мне нравится старый шерстяной свитер, что мой человек положил мне в аквариум, у него есть еще? Нужен другой, этот больше не пахнет им, только мешает. - Ну, - потребовал Драко, - что она говорит? Оба смотрели на него в одинаковым нетерпением, и Гарри не выдержал. Сперва вырвалось хихиканье, но кончилось тем, что он хватался за живот и пытался отдышаться. Драко отправил Эбигейл обратно в аквариум и молча ушел из комнаты, игнорируя хохот.***
Драко был свято уверен, что у него неплохо получается скрывать свои встречи с Гарри от друзей. Был - пока Блейз не загнал его в угол и не сообщил: “Ты ведь не имеешь отношения к нападениям? Уверен, что нет. Кстати, у тебя плохо получается секретничать. Снуешь туда-сюда, делаешь что-то, не говоришь ни мне, ни Панси. Ну и что происходит?” Блейза едва ли удастся обмануть, слишком умен. Оба секрета вполне могли бы разрушить их дружбу. Драко выбрал тот, который не включал историю с родственными душами. Его личный кошмар - переодеваться по углам в спешке, чтобы Блейз не дай Мерлин не заметил метку. И как Гарри справляется? Учитывая то, что он делит комнату не с одним, а с четырьмя сокурсникам. Драко чуть из кожи вон не лез, чтобы от одного-то скрываться. - Ты знал, что Милли полукровка? - Да все знают, - Блейз явно ждал не этого. - На факультете еще шесть, и двое магглорожденных, - пояснил Малфой. - Я проверил. Девять потенциальных смертей на Слизерине. - Ты сын Люциуса Малфоя и Нарциссы Блэк. Ты в безопасности. Драко бросил на друга испытующий взгляд. - Как это ни странно, я умею думать не только о себе. Я считаю, Милли… да неважно кто. Никто не заслуживает смерти из-за того, что родился в неправильной семье, а в прошлый раз одна девочка умерла. Окаменевшие на полгода магглорожденные - ладно, будем честны, это забавно. Но я не хочу, чтобы кто-то умер. Сердце отчаянно билось. Что скажет Блейз? Они дружили с пеленок. Их растили в вере, что нет ничего важнее сохранения чистой волшебной крови. Драко, конечно, не отрицал этой истины, но… Но может быть, жизнь - любая жизнь - важнее. Блейз, скрестив руки на груди, молчал неприятно долго. Наконец, он вздохнул и сказал: - Не могу поверить, что ты умеешь думать не только о себе. Жаль, что Панси не слышала. Облегчение затопило его целиком, оставив после себя головокружение. Он схватил подушку с кровати и треснул Блейза по голове. - Мерзавец. Ты поможешь мне или нет? - Надо бы помочь, - усмехнулся друг. - Один ты все дело запорешь. Желание рассказать о Гарри буквально распирало его изнутри, так что он продолжил лупить Блейза подушкой до тех пор, пока тот не растерял свое хладнокровие и не принялся увлеченно отбиваться.***
- Можно подумать, если мы займемся этим вместе, все будет проще, - пробормотал Драко, разглядывая свиток с заметками, сделанный им, Панси и Блейзом. Рядом лежал тот, который сделала гриффиндорская троица. В этих свитках были бессчетные часы исследований и ни грамма полезной информации. Так все и продолжалось, пока однажды Поттер не притащил его в какой-то плохо освещенный коридор прямо после Трансфигурации. - С ума сошел?! - прошипел Драко. - Нас увидят! - Это важно! - оборвал его Гарри и выложил историю с дневником Тома Риддла и его загадочным содержимым. С каждым словом Малфой холодел от ужаса. - Поттер, ты тупой, хочешь сдохнуть или все сразу? Нет, не отвечай. Это темная магия! - Ты что, не слышал? Хагрид открыл Тайную Комнату! - Ты все-таки тупой, - изумленно проговорил Драко. - Да этот простофиля и пикси не обидит. Если пикси посидит на нем подольше, он ее усыновит, блин. Да и вообще он наполовину великан, так что не смог бы открыть ничего из принадлежавшего Салазару Слизерину! Даже если видение правда, - а я сильно в этом сомневаюсь, потому что не стоит доверять темным артефактам, - это была явная подстава. - Думаешь, он невиновен? - на бледное лицо гриффиндорца вернулся румянец. Ну серьезно! - Поттер, к Хагриду у меня вагон претензий, например, он мерзкий полукровка, но никак не убийца. Я ни за что не поверю, что он убил ту девчонку. Гарри скрестил руки на груди: - Знаешь, я никак не могу решить, обнять тебя или врезать как следует. Драко покосился на коридор; в любой момент кто-то мог пройти мимо. - Оба варианта плохая идея. Нужно уничтожить дневник. И умоляю, больше не пиши в нем ничего! - Да, дорогой, - закатил глаза Поттер. А если вдруг Драко его убьет, то не придется мириться с таким поведением. Хотя бы.***
Ну конечно же, им даже попробовать уничтожить дневник не удалось, потому что кто-то пробрался в спальню до них и стащил его. Великолепно. Гарри был уверен, что Малфой на него как минимум наорет, но никак не ожидал дикого взгляда и нервных хождений взад-вперед. - Думаешь… - начал он, закусил губу и принялся нарезать круги дальше. Гарри вытерпел только две минуты: - Думаю что? Драко почти прокусил губу, когда, наконец, обернулся и закончил вопрос: - Думаешь, Наследник Слизерина учится на Гриффидоре? - С чего ты взял? - спросил Гарри, но тут же оборвал себя. Полная Дама не пропустила бы никого постороннего, и ни следа проклятья. - Твою мать… Драко коротко кивнул и вернулся к нарезанию кругов. Гарри хотел бы сказать, что гриффиндорец никогда бы не опустился до убийства… А еще он мог бы сказать, что никто на Слизерине не захочет помогать магглорожденным и полукровкам. Но перед ним стояло живое доказательство обратного. И если он не прав во втором утверждении, может, заблуждается и в первом? Что за безумие.***
Следующие месяцы в замке прошли тихо. Их изыскания не продвинулись ни на йоту. А потом нашли Гермиону Грейнджер и Пенелопу Клируотер. Превращенными в камень. Пенелопа Клируотер - чистокровная. Мама завалила его письмами, в каждом из которых собиралась забрать Драко из школы, сообщала, что давит на отца, умоляла слушаться профессоров и не шататься по коридорам без дела. Увы, он не мог послушаться. Ночами он прокрадывался в заброшенный девчачий туалет, где обитал рыдающий призрак. Единственное место, где они с Гарри могли встречаться без риска быть пойманными патрулями профессоров. Гарри пришел чуть погодя, исцарапанный и ужасно усталый. - Что стряслось? - Пауки, - ответил тот непонятно. - Дамблдора нет, а Хагрида арестовали. - Куда его понесло в такое время?! - зло проговорил Драко, а потом вспомнил про мамины письма и… - Так мой отец… - Организовал арест и отстранение, - закончил за него Поттер. - Молодец он, да? Малфой пораженно попятился. - Мой отец не единственный в Совете Попечителей. Для отстранения Директора требуется подавляющее большинство голосов Совета. - И конечно, они сами до этого додумались, - горько продолжил Гарри. - Хагрид сядет в тюрьму за преступление, которого не совершал, Гермиона окаменела, а твой отец выдаст себе медаль? - Про отца лучше помолчи, - пригрозил Драко. - Студенты превращаются в камень налево-направо, конечно Дамблдора отстранили. Он НИЧЕГО не сделал, иначе твоя драгоценная грязнокровка не окаменела бы. Гарри схватил его за грудки и прижал к стене. - НЕ НАЗЫВАЙ ЕЕ ГРЯЗНОКРОВКОЙ! - Не смей осуждать моего отца, - фыркнул он высокомерно. - Тебе, конечно, неоткуда знать, но большинство людей очень не любят, когда плохо говорят про их родителей. Гриффиндорец побелел, и Драко немедленно пожалел о сказанном. Но Гарри сам начал это; пусть он родная душа, это не значит, что ему позволено говорить гадости о родителях Драко. Поттер отступил. - Я думал, ты лучше прочих чистокровных. Вот я идиот. Драко растерялся, не зная, что сказать. Идиот, конечно. “Прочие” - это вообще-то его друзья и семья, и он вообще-то пытается быть лучше, черт побери. Но он так и не успел ничего сказать, потому что Гарри ушел.***
Они больше не разговаривали. Если бы Драко собирался отказаться от своего новообретенного магглолюбства, самое время. Только вот он ужасно беспокоился за Милли и магглокровных слизеринцев, и, если уж быть совсем честным, за детей с других факультетов тоже. Он не хотел ничьих смертей, и Гарри тут ни при чем. С начала их ссоры прошла неделя. Он лениво играл с Эбигейл на кровати. Она переползала с одной его руки на другую, он потихоньку раздвигал их все сильнее, так что ей приходилось быть все проворнее, чтобы не шлепнуться на матрас. Он изо всех сил пытался не думать о Гарри, и, в общем, только о нем и думал. Мысли вернулись к их первому нормальному разговору, когда они показали друг другу свои метки. Уже тогда стало ясно, что Поттер тот еще любитель психануть и сбежать куда-нибудь, мол, голоса слышит… Чтобы вляпаться в окаменевшую миссис Норрис. - Мерлинова борода, - выдохнул Драко, пораженно глядя на Эбигейл. - Это змея! Блейз сейчас со Спраут, обсуждают экзаменационный проект, а Панси искать некогда… Он вызвал сову и отправил Гарри записку о встрече в заброшенном туалете. Пусть Поттер его ненавидит, но зато Драко понял, что за монстр обитает в Тайной Комнате. О змеях со способностью превращать жертвы в камень он никогда не слышал, но это и неважно. Если это змея, у Гарри есть шанс ее остановить. Хорошо, что Снейп не особо следит за ними, предполагая, что они не настолько идиоты, чтобы искать смерти (не Гриффидор же). В письме о таком не напишешь. - Куда собрался? - спросила Милли; все, кто был в гостиной, подняли головы и посмотрели на него. Он сердито уставился в ответ. - Не твое дело, - он прошествовал к выходу, когда сильная рука сгребла его за локоть и дернула назад. - Там опасно! - отрезала Милли. - Пусть ты чистокровный, но и Клируотер была чистокровной. На эту ерунду нет времени! Он выдернул локоть, процедил: “Если бы мне понадобилось твое мнение, Буллстроуд, я бы тебя спросил” и быстро вышел. Пройти через коридор стало в разы сложнее из-за патрулей на каждом углу, так что он пробирался к туалету мучительно долго. В туалете никого не было; он обыскал каждую кабинку, но не нашел никого, кроме хнычущего призрака. Гарри не удалось выйти из гостиной? Он не получил записку? Или… просто не пошел? Драко походил взад-вперед, размышляя. Гарри должен знать. Но как пробраться в гостиную Гриффиндора? Оборотка у Поттера. Он мог бы попросить Луну, у нее есть друзья среди грифферов… И отправить ее в пасть монстру? Мать проклянет его (и будет права). Разумеется, она все равно его проклянет за то, что шатается по коридорам, рискуя жизнью, но тут уж ничего не поделаешь. Позади раздались осторожные шаги. “Наконец-то! - воскликнул он, оборачиваясь. - Почему так долго?” Но это был не Гарри. Девчонка была с ног до головы перепачкана кровью, он едва узнал ее. Мелкая Уизли! - Что с тобой стряслось? - потребовал он, сделав шаг вперед, но не рискуя прикоснуться; никаких ран видно не было. - На тебя напали? Это была змея? Тебе нужно в Больничное Крыло! Он схватил ее за руку и тут же выронил, ладонь была как лед. Что-то было сильно не так. Она медленно повернула к нему совершенно пустое лицо, и он отшатнулся. Все его инстинкты вопили об опасности. - Кажется, мне придется исправить надпись, - проговорила она, слегка наклонив голову, губы сложились в неприятную полуулыбку. - Ты умрешь вместе с ней. Драко потянулся за палочкой, но она была быстрее. Последним, что он увидел, была красная вспышка заклинания. Слава Мерлину, не зеленая.***
- Опоздали, - проговорил Гарри. Вместе с прочими учениками он и Рон с ужасом смотрели на кровавую надпись. “Их скелеты навсегда останутся в Комнате”. - А кто пропал-то? - нетерпеливо спросил Дин. - О ком это? Профессор МакГонагалл с осунувшимся лицом мгновение смотрела на Рона, но тут же отвела взгляд. - Джинни Уизли и Драко Малфой. Мы уже сообщили их родителям. Рука Гарри потянулась к бедру, туда, где цвела метка родственных душ, страх сжал горло. Он собирался встретиться с Драко, но перед этим обещал Рону повидать Гермиону. В ее сжатой руке они нашли записку о василиске, и все прочее тут же вылетело у него из головы. Этого не может быть, это какой-то сон. Только не Драко, только не его родная душа. И не Джинни, не сестра его лучшего друга. На лице Рона расцветала та же решимость, что зрела в груди Гарри. Они не станут сидеть и ждать неизвестно чего.***
- Мордредова змея, - прорычал Рон. - И гребаный Малфой в этом замешан! Это он затащил Джинни в Комнату! Посмеялся над нами, притворялся невинной овечкой, а потом утащил сестренку туда и убил… Я сверну его тощую шею, вонючая пиявка, надеюсь, он там сдохнет! Гарри должен промолчать, ради Драко… - ЗАМОЛЧИ! - закричал он. - Это не… Он бы ни за что! Он тоже в опасности, и его мы тоже вытащим. Рон, это не Малфой! Рон смотрел на него так, будто никогда раньше не видел. - Ты что?! Конечно, это он! Фанатичный ублюдок! Гарри потерял дар речи. Вина и беспокойство затопили его, не желая облекаться в слова. Он сдернул ремень брюк и задрал рубашку. Рон, конечно, знал, что у него есть метка родственных душ, видел черный кружок раньше. Друг растерянно дотронулся до пурпурного лепестка ириса. “Малфой?!” Гарри рвано кивнул, сглатывая комок в горле. - Он… мерзкий. А иногда милый. Это не он похитил Джинни. Он пытался помочь нам выяснить все про монстра уже несколько месяцев. Рон кивнул, невидящим взглядом рассматривая метку. - Дуэльный клуб? - спросил он. - Когда он закрыл тебе рот ладонью. Тогда он впервые прикоснулся к тебе? - Ага, - Гарри неловко потер шею. - Знаю-знаю, мне надо было рассказать вам. Но он просил сохранить это в секрете. Он не Наследник, он не хотел ничьей смерти. - Ладно, - смирился Рон, - придется спасать и его. Раз уж он твоя родная душа, да еще милый. Иногда.***
Локхарт предсказуемо оказался бесхребетным трусом, загонять его в Комнату пришлось пинками и угрозами проклясть. Гарри погладил символ змейки на раковине, уже понимая, ЧТО должен сделать. Он посмотрел на друга: - Только давай без сцен, ладно? Рон поднял рыжие брови: - Умеешь обнадежить. Он закатил глаза, сосредоточился на змейке, представил ее ползущей, подумал об Эбигейл, ее шуршащих чешуйках и раздвоенном языке, о том, как она обвивалась вокруг запястья Драко. “Откройся”, - прошипел он наконец. Рон грязно ругнулся, а Локхарт, кажется, задохнулся. Раковина опустилась, открывая огромную трубу и спуск. - Вы первый, - язвительно подбодрил горе-профессора Рон и втолкнул его в трубу, потом повернулся к другу. - И с каких пор ты умеешь говорить со змеями? - Ну… с рождения? Рон кивнул и погрозил Гарри палочкой, очень похоже на миссис Уизли. - Не хочешь раскрыть еще пару секретов на десерт? - Неа, - улыбнулся Гарри, - больше не осталось. - Отлично, - деловито кивнул рыжий. - Лучшие друзья. Никаких секретов. Договорились? - Договорились, - подтвердил он, и они вместе прыгнули в чертову трубу.***
Джинни и Драко, бледные в синеву, не двигались и казались мертвыми. Больше всего на свете Гарри хотелось бежать к ним, трясти до тех пор, пока не очнутся, чтобы яркие голубые глаза Драко снова недовольно смотрели на него. Его родственная душа. Они столько гадостей друг другу наговорили… Их история не закончится ТАК.***
Драко приходил в себя мучительно медленно, обездвиживающее заклинание отступало неохотно. Первым, что он увидел, был холодный грязный пол. Потом услышал людские голоса. Секундное мысленное усилие, и он узнал Гарри и того, кто был Наследником (и это точно не Джинни Уизли). Он хотел закричать “Беги!”, но не смог, заклинание будет действовать еще несколько минут. Когда почти телесный призрак объявил себя Лордом Волдемортом, Малфой уже чувствовал свое ноющее и тяжелое тело. Как раз, когда молодая версия Темного Лорда призвала василиска, заклинание почти рассеялось, и он смог со стоном подняться на ноги. И почему никто из них, умников, не подумал о василиске? Ну, обычно они не превращают жертв в камень, но это же не значит, что они не могут, Мерлин, какие идиоты… - ТЫ ЖЕ ЗМЕЕУСТ! - заорал он отчаянно, ну почему, почему Гарри такой идиот… - ЗАГОВОРИ С ДУРАЦКОЙ ЗМЕЕЙ! - Ты очнулся! - счастливо сообщил Гарри и едва не попал в пасть василиску. Драко в отчаянии завопил. Гриффиндорец опомнился и все-таки попытался прошипеть что-то, но монстр не обратил на его попытку никакого внимания, и бросился вперед, собираясь проглотить. - Он не слушает! Том рассмеялся, нежно пробуя палочку Гарри пальцами. - Простаки! Она верна мне и не предаст. Мой голос был первым, что она услышала со времен самого Слизерина! Драко сунул руку за пазуху. Палочка все еще была при нем. Если Том все еще связан с Джинни, навредив ему, он навредит ей, и здесь ничего сделать нельзя. Но помочь Гарри он все еще в состоянии. Он вытащил палочку: - Serpensortia! Из палочки вырвался гремучник. Смех Тома превратился в насмешку. - Ну давай, мальчишка, зови помощников. Даже не стану останавливать! Драко стиснул зубы, усилием воли заставил себя расслабиться и дышать размеренно. Напряг память и сосредоточился на одном чересчур детальном абзаце из книги Скамандера. - Serpensortia! Serpensortia! Serpensortia! Черная мамба. Гадюка. Кобра. Убегая от василиска, Гарри умудрился что-то прошипеть, и змеи поползли к нему на помощь. Драко сможет. Чары - его самый любимый предмет. - Serpensortia! Тридцатифутовый питон достаточно силен, чтобы немного помешать василиску. Повинуясь приказам Гарри, он затанцевал, раздражая монстра и ускользая, когда тот слишком ярился. - Serpensortia! - сорокафутовая анаконда присоединилась к общей свалке. Все не то. - Serpensortia! Невероятно огромная огневица скользнула с кончика его палочки, оставляя за собой выжженный след. Должно быть, Драко призвал ее прямиком из вулкана. - Впечатляет, - признал Том, и от его взгляда у Драко побежали мурашки. - Надо было воспользоваться тобой вместо малютки Джинни. Отвратительно. - Ты никем не воспользуешься, - он встал между Томом и маленькой Уизли. - Ты больше ничего не сможешь сделать. Ты не покинешь Комнаты. В голосе Тома послышались нотки сожалений: - Твои змеи отвлекли василиска, признаю. Но он все равно убьет их, а потом Гарри Поттера. Ты умрешь последним. - Никто, - выдавил он, стискивая палочку до хруста, - не убьет Гарри Поттера. И уж точно не ты, паршивый грязнокровка! Как его перекосило! Определенно стоило того. Драко выбросил руку с палочкой вперед, твердый хват и решимость, обещание победы текло по венам вместе с магией. - SERPENSORTIA! Секунду ничего не происходило. А потом… Ему наконец удалось призвать нужное существо. Дикого виверна. Помесь дракона и змеи, размером в половину василиска. Ужасающая тварь, к которой нельзя приближаться ни при каких обстоятельствах. Гарри открыл рот и сказал что-то на змеином языке. Виверн и василиск схлестнулись насмерть. Заклинание почти опустошило его, сил в нем осталось ровно на то, чтобы не валиться с ног. - Что ты там говорил, я не расслышал? - не удержался он, поднимая бровь любимым жестом Люциуса.***
Виверн - потрясающий. Он наносил яростные укусы и мощные удары когтями по шкуре василиска. В момент вдохновения Гарри прокричал ему: - Бей по глазам, ослепи его! Василиск завопил, виверн атаковал его смертоносные глаза. Послышался гневный крик Тома, но Гарри уже не обращал внимания. Он отправил огневицу в наступление, и та прожгла шкуру василиска в нескольких местах. Пригодились и небольшие змеи: взобравшись на спину монстра, они вцепились в открытые раны, и тварь завизжала от боли. Василиск принялся биться об стены, сотрясая их, пытаясь сбросить атакующую мелочь и ускользнуть от атак виверна. Виверн почему-то решил, что это отличная идея и ударился в потолок. Гарри сообразил, в чем дело, только когда огромный кусок лепнины рухнул на голову монстра Слизерина. Тот замотал головой, дезориентированный, и огневица воспользовалась моментом, вползая вверх, выжигая чешую и плоть. Виверн продолжал биться огромным телом в потолок до тех пор, пока не выбил оттуда еще один камень. - ПРЯЧЬСЯ! - закричал Гарри, но Драко не отреагировал, зато обернулся Том; он так и не перешел на английский.***
Том уже высосал достаточно жизни из девчонки, чтобы сбежать. Драко бросил взгляд вверх, понимая, что еще успевает отскочить. Вот только Тому не придется убивать Джинни, потому что ее попросту расплющит, и если они выживут, то им с Гарри останется только отдать родителям ее искалеченное тело. Он не хотел ничьей смерти. Драко выбросил палочку вверх. Его балл по Чарам - рекордный за многие годы существования Хогвартса. Да, он вымотан, ему больно, он устал, но… Он Малфой. Он. Это. Сделает. “PROTEGO!” Мягкий голубой свет окружил их ровно за мгновение до того, как на головы им свалился огромный кусок каменного потолка. С хрустом он раскололся, столкнувшись с заклинанием. Драко стиснул зубы и упал на колени, силясь справиться. Сверху сыпалось и грохотало. Девчонка Уизли немного порозовела, глаза под веками задвигались. Драко бросил взгляд на забытый дневник под ногами, затем вверх. Том был прижат к дальней стене обвалом, значит, чем дальше он от дневника, тем хуже у него получается тянуть силы из Джинни. Им нужно уничтожить проклятый дневник. В легких не осталось воздуха для крика. Он поднял дневник, пытаясь найти взглядом Гарри. Видит ли он их, в сознании ли? Он - их единственная надежда.***
Почти сразу Гарри понял, зачем Малфой машет ему и чего хочет. До них было не добраться, куски камня валились с потолка тут и там, но он смог попросить гремучника. Змей заскользил между падающими обломками. Пройти через щит ему не удалось, и на одну страшную секунду Драко снял заклинание, чтобы бросить дневник, а потом снова сотворил, едва успев спасти голову Джинни от коварного осколка. Получив дневник в свои руки, Гарри вдруг понял, что понятия не имеет, что с ним делать. Палочки нет. Драко упоминал, что его можно попытаться сжечь, но где взять огонь… Триумфальный вопль виверна почти оглушил его. Василиск дернулся в последний и раз и обрушился на жалобно задрожавший пол. Его окровавленная голова лежала рядом с Гарри, тварь была еще жива, но уже без сознания, и тяжело дышала. Взгляд гриффиндорца упал на блестящие от яда клыки, и его пронзила идея, ужасающая в своей гениальности. Том пораженно закричал, исчезая, и это стоило, чертовски стоило того всепоглощающего ужаса, что он испытал, засовывая руку в рот василиску и насаживая дневник на один из клыков.***
Когда Гарри смог добраться до них, Джинни уже почти пришла в себя. Драко был бледен и выглядел так, словно все силы тратит на то, чтобы не падать. Гарри хотел бы сгрести его в охапку, как следует накричать, извиниться и трясти до тех пор, пока не отступит страх. Но карие глаза Джинни смущенно смотрели то на него, то на слизеринца, и Драко едва заметно покачал головой. Что бы они ни хотели сказать друг другу, это подождет. - Все хорошо, - проговорил он, помогая Джинни встать; она вдруг обняла его, дрожа всем телом. - С тобой уже все в порядке, мы все в порядке. - Великолепно, - простонал Драко, и Гарри не сумел скрыть улыбку; повезло, что Джинни не увидела. - Прощайтесь побыстрее, и я наконец избавлюсь от них. Гарри обернулся. Призванные змеи и виверн собрались позади них. - Благодарю вас, - прошипел он, чувствуя, как Джинни напряглась в его руках. - Без вашей помощи мы бы погибли. - Это точно, - сказала огневица, а виверн издал странный звук, который Гарри принял за смех. Прочие змеи слегка склонили головы. Он повернулся к Драко и просто сказал: - Вперед. Малфой поднял палочку, вдохнул поглубже, собираясь с силами: - Reditus! С хлопком змеи исчезли, вернувшись туда, откуда он призвал их. Лицо Драко посерело, один Мерлин знает, чего Гарри стоило не броситься к нему, чтобы помочь. Неожиданно за него это сделала Джинни: - Ты в порядке? - Сойдет, - процедил Малфой, кое-как поднимаясь на ноги и безрезультатно пытаясь отряхнуться. - Пошли отсюда. - А с этим что? - Гарри кивнул на измотанного и раненого, но живого василиска. Слизеринец пожал плечами. - Либо сдохнет, либо нет, одно из двух. Не наша проблема. Бери дневник и валим отсюда, пока эта тварь не проснулась и не сожрала нас из принципа.***
Значит, Гарри прихватил в Комнату компанию, понял Драко, когда они добрались до входа. Рон обнял сестру и друга, Малфой удостоился трудно читаемого взгляда; пришлось изобразить в ответ что-то злобное. Поттер что-то ему рассказал. Что? Подъем назад, ради разнообразия, оказался легче, чем они думали. Чуть-чуть змеиного зыка - и к их услугам была движущаяся лестница, так что даже Локхарта, пребывающего без сознания, доставили наверх без приключений. - Отнесу его в лазарет, - Рон окинул Локхарта взглядом, полным отвращения. - Вам стоит пойти к Дамблдору. - Зачем? - поморщился Малфой. Душ - вот куда действительно стоит пойти. - Родители уже наверняка здесь, МакГонагалл вызвала их. Драко немедленно захотелось обратно в Комнату, к василиску, в сущности, довольно безобидному созданию. Прогулка до кабинета директора заняла вдвое больше времени, чем обычно, с учетом их состояния. - Пароль знаешь? - устало выдохнул Гарри, стоя перед золотым грифоном. - Тут чертова чрезвычайная ситуация, мать ее, - вызверился тот на статую. - Наши родители в кабинете, вот это - проклятый дневник, а я покрыт непонятной дрянью, и не знаю даже, что из этого хуже. Откройся! Гарри вздохнул. - Знаешь, не думаю, что… Дверь открылась, за ней темнела винтовая лестница. Драко самодовольно хмыкнул и возглавил их маленький отряд по пути наверх. Даже притворился, что не видел, как Гарри закатил глаза. Из-за двери доносились всхлипывания, Джинни влетела в кабинет первой с плачем “Мама!” Молли и Артур обняли ее так, будто боялись отпустить. Дамблдор восседал за столом, с двух сторон, как горгульи-хранители, возвышались МакГонагалл и Снейп. Родители Драко сидели напротив четы Уизли, ни единого лишнего жеста, кроме вежливой скуки. “Мать. Отец”, - проговорил он, проглотив нервозность. По неизвестной ему причине из-за стульев родителей выглядывал Добби. Допустим, никто, кроме семьи, его видеть не мог, но какого черта тот вообще здесь делает? Надо будет спросить отца. Позже. Мать принюхалась и взмахнула палочкой. “Ты определенно испачкался, дорогой. Забыл, как сотворить очищающие чары?” Он ни за что не сказал бы вслух, что в нем не осталось ни капли магии, так что изящно пожал плечами жестом, подхваченным от Нарциссы. Она досадливо цокнула языком и сделала сложное движение палочкой. Грязь и пыль соскользнули с его одежды и кожи, и были уничтожены еще одним точным взмахом. “Так-то лучше”. Драко понимал, что родители далеки от спокойствия: напряженная линия рта матери, неестественно молчаливый отец. Он тихо позавидовал мелкой Уизли, которая могла без задней мысли кинуться в объятья семьи. Отчаянно хотелось убедить их, что все уже кончилось, он в порядке, но никак ни при Дамблдоре и Уизли. - Кхм-кхм, - сверкнул глазами Директор; Драко бы охотно выцарапал их не хуже виверна. - Кажется, Гарри есть что нам рассказать. Уставшему Гарри пришлось рассказывать. К счастью, у него хватило ума не упоминать Драко, тому и так предстоял неловкий разговор с родителями о каждом неудачном решении. В деталях. Тщательно избегая любого намека на причины своих действий. Слава Моргане, хотя бы метки родственных душ у них с Гарри прятались под одеждой. Как будто этих несчастий недостаточно, к своему ужасу, он не мог не восхититься способностями Грейнджер, ведь она разгадала тайну первой. Как волшебник он, конечно, сильнее нее, но пришлось признаться (хотя бы себе), что она умнее. Едва Гарри закончил, Джинни вскочила и огорошила всех истинно гриффиндорским признанием: - Малфой спас меня! Драко готов был испепелить ее взглядом. К сожалению, эта рыжая, похоже, относилась к породе огнеупорных. - Мисс Уизли? - неуверенно уточнила МакГонагалл. - Предателей крови не спрашивали, - прорычал он. - Ты была без сознания, мало ли что тебе показалось. А он-то был уверен, что она ни черта не видела! Лица четы Уизли предвещали скандал, так что вмешался отец. - Послушайте… - Я была одержима, а не ослепла, - огрызнулась она, вскидываясь из рук матери; они с Драко уставились друг на друга, почти столкнувшись лбами. - Камни с потолка ломались о щит над нами. Который выставил ТЫ. - Щит был для МЕНЯ, - упорствовал он. - Тебя накрыло случайно! Великолепно, теперь все пялились на него. - Мог и сбежать, - упрямо процедила она. - Мог и уйти вместе со своим щитом. Но остался и защитил, рискуя собой. Спас мне жизнь! - Да я сразу же пожалел об этом! - проворчал он. - Таких как ты в колыбели давить надо. Артур в ярости вскочил, но Джинни осталась невозмутима. - Давай-давай, болтай гадости, - она ткнула его в грудь острым пальцем. - Сделал-то ты другое! Одержимой она нравилась ему больше, никаких следов мерзкой личности. И что тут скажешь? - Ненавижу тебя, - проговорил он. - Переживу, - сообщила Джинни. Артур растерянно откашлялся. - Э-э-э… спасибо, Драко. Наверное, - помолчав, он твердо закончил: - Нет, не так. Благодарю тебя за спасение моей дочери. Куда уж хуже. Он взял дневник со стола Директора и сунул его Артуру. - Хотите меня поблагодарить, научите своих детей не болтать с темными вещицами. Вы возглавляете отдел по неправомерному использованию маггловских артефактов, а ваша дочь вляпалась в проклятый дневник. Артур побагровел, но промолчал. И то хлеб. Драко постарался притвориться раздраженным, а не выжатым досуха. - Если я вам больше не нужен, я пойду. Мать. Отец, - он слегка поклонился им, дождался ответных кивков и вышел. До гостиной он добрался на голом упрямстве. Едва переступив порог, вляпался в Милли и целую толпу слизеринцев. Блейз и Панси пытались протолкнуться к нему, так что он схватил Милли за руки и быстро проговорил: - Ты в безопасности. Монстр больше не нападет. - Да что стряслось? - вскрикнула та, взглядом пересчитывая видимые на нем синяки. - Все в порядке, - повторил он. - Только не надо отправлять меня в лазарет. И отключился, отчаянно надеясь, что Милли успеет подхватить его, и трусливо радуясь, что она не успела выспросить больше.***
Гарри никогда еще не был так зол. Драко едва не погиб! Его родителей вызвали, потому что он пропал, его сочли мертвым, а им хоть бы хны. Даже не подошли к родному сыну! Добби многозначительно выглядывал из-за стула Люциуса Малфоя, что здорово осложняло ситуацию, потому как без лишних вопросов указывало, кто его хозяин. Люциус подстроил все это, его собственный сын едва не погиб, а ему все равно! В кабинете оставались только он и Дамблдор, внимательно наблюдавший за ним через стекла очков-половинок. “Ты ни о чем не хочешь мне рассказать, Гарри?” Он поднял голову, и взгляд упал на дневник Тома Риддла. И, как с клыком василиска, его посетила ужасная в своей гениальности идея. “Да нет”, - ответил он, стянул ботинок, носок, схватил дневник и припустил из кабинета. “Я заберу это!” - крикнул через плечо. Ответа не последовало, ну, значит, никаких возражений. Презрительная мина Нарциссы и гнев Люциуса, когда Гарри обманом заставил их освободить Добби, были бесценны.***
Всю следующую неделю Драко провалялся в постели, вяло отбиваясь от попыток отправить его в лазарет. Он же просто устал! В конце концов, магическое истощение ничем кроме простого отдыха не лечится. Гарри прислал ему сову с короткой запиской, в которой сообщалось, что он рассказал о них Рону и Гермионе. Грейнджер вернулась к своему обычному раздражающе заучковому состоянию, благодаря созревшим мандрагорам. В любви, как на войне, все средства хороши - решил он, так что заперся в спальне с Блейзом и Панси и продемонстрировал им бархатцы на бедре. - Твою мать, - содержательно выдал Блейз. Панси ткнула в метку пальцем, будто надеясь, что это шутка. У матери Блейза тоже была метка родственных душ, но даже спустя четыре замужества она все еще оставалась черным кругом в основании шеи. У Панси и Блейза меток не было, но про Драко они были в курсе. - Если скажете кому-нибудь, убью во сне, - пообещал он. Оба синхронно покачали головой с одинаковой горячностью. - Это что, нам надо теперь ладить с гриффиндурками? - спросила Панси. Драко понадеялся, что достоверно изобразил обиду, но все-таки несолидно заржал. - Вот уж точно нет!***
Кое-как выкроить время на встречу им с Гарри удалось лишь за пару дней до начала каникул. Гриффиндорец нервничал: Драко проторчал в кровати целую неделю, но и неделю спустя не выглядел полностью здоровым. Гермиона и Рон, однако, таким долгим восстановлением удивлены не были, учитывая список заклинаний, сотворенных Драко в Комнате. Поттер нервно расхаживал туда-сюда по их любимому заброшенному классу, кусал губы и стискивал кулаки. Первая встреча тет-а-тет со времен жуткой ссоры. Дверь осторожно открылась и сразу закрылась. Драко смотрел на него через свою маску холодного высокомерия, благо, теперь он знал, что это всего лишь маска. “Ну?” - спросил Малфой, раз уж Гарри так ничего и сказал. Гарри, конечно, знал, что слизеринец любит этикет и формальности, когда не ведет себя как ублюдок, так что подготовил надлежащее извинение. Только вот все это вылетело из головы в ту же секунду, и он сгреб свою родную душу в охапку и прижал к себе. - Я так рад, что с тобой все хорошо, - прошептал он куда-то в плечо. - Ужасно испугался, когда прочитал надпись… и едва не умер, когда увидел тебя в Комнате. Драко выдохнул, расслабляясь, и обнял его в ответ. - Ты меня тоже напугал до ужаса, когда… Василиск и Том… Не делай так больше. - Не буду, если ты не будешь, - ответил Гарри тем же и улыбнулся, чувствуя смех Драко всем телом. Они отстранились друг от друга, и Гарри поспешно вытер глаза, не понимая, с чего вдруг плачет. Поколебавшись, он сказал: - Драко… Твой отец, он… Закончить так и не смог. Не хотелось ссориться снова, но Малфой должен знать. - Да ладно, - тот улыбнулся краешком рта. - Даже неплохо, что меня похитили. Совет Попечителей кто-то убедил, что отец замешан во всем этом, и его едва не сместили с должности. К счастью, никто не поверил, что папа мог напустить монстра на родного сына, так что… - Но это был он, - беспомощно возразил Гарри, - он подсунул Джинни дневник. Малфой пожал плечами. - Да знаю я. Но он не хотел, чтобы со мной что-то случилось, и… Он все еще мой отец, Гарри. Гриффиндорец покачал головой, понимая, что этот спор ни сегодня, ни когда-нибудь вообще он не выиграет. - Мне нельзя получать письма в летние каникулы, так что… Драко просиял: - А я не могу получать письма от Гарри Поттера, знаешь ли. Но я кое-что придумал. - Он достал из кармана два маленьких зеркальца, вроде того, что носила в косметичке тетя Петунья. - Одолжил у Милли и Панси. Они на меня так смотрели, будто я их зубные щетки выпрашивал. Пообещал сделать им новые на каникулах. Малфой закатил глаза и сунул ему зеркальце с резными анютиными глазками, а себе взял простое зеленое, которое наверняка принадлежало Милли. - На них чары Сиарад. Открываешь и называешь мое имя. Мое зеркало зазвенит, или наоборот, если позову я. Сможем общаться безо всяких сов, - он выглядел страшно довольным собой. Гарри уже почти приготовился к очередному лету в одиночестве, без весточек от друзей и родной души. А теперь… Драко будет всегда с ним. Так что он просто обнял Малфоя, не найдя подходящих слов, и смех был ему ответом.***
Родители встретили его на платформе, мама заправила ему за ухо непослушную прядь волос: “Поторопись, дорогой”. С тех событий в Комнате они не обменивались никакой важной информацией в письмах, справедливо полагая, что находятся под пристальным наблюдением. Отец даже ни разу не посмотрел на него за весь путь от вокзала до кареты, в животе что-то перевернулось от страха. Неужели он так сильно злится? Карета тронулась, как только все устроились. Нарцисса сдалась первой, стремительно прижав его к груди. - Я чуть с ума не сошла от беспокойства, - голос ее дрожал, но руки стиснули так, что не пикнешь (впрочем, он и не собирался). - Снейп связался с нами… сказал, ты пропал, про твой… твой скелет… Она расплакалась, покрывая поцелуями его лицо. Драко рассмеялся, пытаясь остановить этот водопад: - Мам! Со мной все хорошо, пожалуйста, не плачь! Видишь, все хорошо. - Я бы к Моргане разрушила этот замок, - яростно проговорила она. - А с Дамблдора сдирала бы кожу живьем, дюйм за дюймом, и пусть бы вопил! - Знаю, - просиял он. Конечно, не все матери выражают любовь к детям угрозами всему миру, но его мама - не какая-нибудь обычная ведьма. Она - его, и поэтому - лучшая. - Я тоже люблю тебя, мам. Она еще раз поцеловала его и откинулась на сиденье, призвав платочек и изящно промакивая глаза. Драко посмотрел на молчаливого отца в ожидании отповеди. Люциус так ничего и не сказал. Понимание пронзило его кинжалом. Папа не злился. Он был напуган. Драко подвинулся так, чтобы сидеть напротив. Отец выглядел… старше. Усталым. Это неправильно, так не должно быть. - Я тут подумываю попробоваться в охотники, - выпалил он, надеясь, что это каким-нибудь чудесным образом сотрет следы горя с лица папы. - Место освободится. Эдриан, придурок, сказал, что охотник из меня лучше, чем ловец. Люциус перевел темный взгляд с окна на сына. - Я… - начал он, но не закончил, сжав губы в нитку. Драко поспешно взял его руку в свою, тот вздрогнул. - Пап, все нормально. Я в порядке, не волнуйся, пожалуйста. Я жив, я с вами. И не злюсь, - честно добавил он. Это аукнется позже. Он не хотел ничьей смерти, чего не скажешь об его отце, и с этим придется считаться. Но смерти своему сыну тот совершенно точно не желал, а об остальном Драко подумает завтра. Или когда-нибудь. - Ты бы никогда не причинил мне вреда. Люциус повернулся к сыну, сжал его руки в своих. Драко постарался улыбнуться как можно шире, и ему удалось: напряжение будто сползло с отца. - Летом станешь дополнительно тренироваться в Чарах. Флитвик велел нам поддерживать твой прогресс на уровне. - Отлично! Чары - мой любимый предмет! Отец улыбнулся - немного, но Драко засчитал это как победу.***
Гарри давно привык к долгим нравоучениям от дяди и тети, разве что старался не пялиться на похожих птиц на их шеях. Он, в общем, всегда знал, что тетя Петунья и дядя Вернон родственные души, но раньше это как-то не имело значения. А потом ему сунули список дел на три страницы, и про метки он позабыл. Школьный сундук они заперли в чулане, а его отправили работать в сад сразу по прибытию. До кровати он добрался только вечером, чумазый и вымотанный. Надо было помыться, но сил на это не нашлось. Шея и плечи саднили; Дурсли были свято уверены, что из-за смуглой кожи крем от солнца ему не требуется, хотя сколько уж их было, тех солнечных ожогов… Но это все было неважно. Сердце колотилось как бешеное, пока он рылся в ящике с бельем, который Дурсли позволили ему оставить при себе. Пара носков скрывала его сокровище - зеркальце с гравировкой. Мерлин, хоть бы сработало! Он сел на кровать, открыл крышку и сказал как можно четче: “Драко Малфой!” Целое мучительное мгновение ничего не происходило, но потом по зеркалу пробежала рябь, и появилось лицо Драко на фоне светло-серой стены. Шелковая синяя пижама и Эбигейл, лежащая на шее на манер воротника: - Наконец-то! - улыбнулся тот криво, но улыбка быстро сползла. - У тебя на лбу грязь что ли? Это прозвучало так возмущенно, что Гарри пришлось уткнуться в подушку, чтоб не расхохотаться в голос. Что, впрочем, означало, что наволочка теперь тоже грязная… да и наплевать. Драко прочел ему целую лекцию о чистоплотности, Эбигейл непрерывно шипела, требуя услуг переводчика, и Гарри вдруг подумал, что это лето, может быть, даже будет неплохим.