Последний костюм

      «Давайте будем честны сами с собой: никто никому помогать не должен, право быть человеком до́лжно заслужить», — сказал невысокий скелет, сидящий рядом с Аней на треногом табурете. Он оторвался от пляски возле костра, чтобы передохнуть, и так случилось, что единственное свободное место было рядом со швеёй. — Вы так думаете? — устало посмотрела на него она, оторвавшись от своего шитья. — Конечно! А ещё вы знали, что чёрные кошки имеют нездоровую тягу к серебряным кольцам? — хлопнул в ладоши скелет, уверенно кивая черепом вверх-вниз. Его старые испещрённые трещинами кости захрустели, от скрежета она сморщила нос и отвернула лицо в сторону — настолько ей был неприятен этот звук. «Никогда об этом не задумывалась», — кротко проговорила девушка, стараясь не всматриваться в пустые глазницы своего собеседника. По её щекам вниз прокатились капли пота со лба, и она вытерла их рукавом. Столб пламени от костра был невыносимо жарким, но пересесть дальше она не могла, а о том чтобы снять с себя куртку не шло и речи. Несмотря на огромный костёр, пещера была ужасно холодной. — Какая замечательная сегодня музыка, не находите? — не унимался скелет, закидывая ногу на ногу. Его золотая коленная чашечка игриво поблёскивала в языках огня. — Восхитительная... — кисло улыбнулась Аня, пытаясь найти предлог для того, чтобы избавиться от своего мёртвого собеседника. — Хотите воды? — вопрос скелета заставил её вновь обратить своё внимание в его сторону. Взяв деревянный черпак, усопший набрал поварёшку прохладной прозрачной воды из бочки, заполненной до краёв, и поднёс её к веснушчатому лицу девушки. Жажда мучила Анну долгое время, но подозрительность не позволяла ей притронуться к воде. Она облизала сухие треснувшие губы и сама не заметила как протянула исколотые иголкой пальцы в сторону желанной жидкости. Но собрав волю в кулак только улыбнулась, опуская круглое лицо. — Нет, спасибо, не хочу, — проговорила она, убеждая себя, что нет никакого смысла пить эту странную воду. Зачем же мертвецам запас воды? Для каких целей? Анна чувствовала, что доверие может её убить. Но терпеть жажду было слишком тяжело, и потому она старалась забыть о существовании бочки хотя бы на время. — Как хотите, — рассмеялся скелет и плеснул воду в песок под её босыми ногам. Поджав пальцы на ногах, девушка сделала новый стежок на бурой ткани и, перевернув полотно, завязала аккуратный узелок, отрезая серебряными ножницами лишнюю нитку. Обиженный скелет встал с места и, отвесив низкий поклон девушке, убежал к костру, вливаясь в танец.       Звуки скрипки не утихали ни на миг, но Аня не разделяла всеобщего веселья. Отряхнув края полотна от налипшей пыли, она поёрзала на остром камне. Извивающиеся тени на стенах пещеры смеялись над ней. Она старалась не смотреть на их причудливые формы слишком долго, чувствуя, как голова начинает кружиться вслед за танцем чёрных пятен, манящих её присоединиться к ним. Девушка продела нитку в иголку и сделала новый стежок, вновь уколов палец. Капелька крови собралась на кончике её мизинца, и она быстро слизнула её языком, пока никто из танцующих не обратил на неё внимание. «Хочу домой. Скорее бы всё доделать и пойти домой», — подумала швея и взгрустнула. Одна эта мысль поддерживала её на протяжении трёх последних дней, но чем дольше она была «в гостях», тем больше ей становилось тошно.       Её походный рюкзак был рядом, но она слишком боялась протянуть к нему руку. Страх сковывал её. Всё ещё в голове было свежо воспоминание, когда она только забрела сюда, блуждая в лабиринтах пещер. «Я ухожу», — сказала она два дня назад и встала со своего места. После этого танец сразу прекратился. Музыка затихла, и эти мерзкие пустые кости с необъяснимой завистью уставились на неё, не двигаясь. Страх захватил её, оплетая с головы до ног неведомой силой. Этот затерянный под толщей камня уголок на километры окружали лишь лабиринты пустых туннелей, сбивающее с толку вошедших в пещеры лживое пение эха и холод, отнимающий силы у всякой жизни. «Уже уходите?» — спросил тогда высокий скелет, стоящий рядом с ней. В его руках был заточенный острый камень. После этого она больше не предпринимала попыток убежать. Умирать ей не хотелось, а пока она вышивала для этих существ это странное полотно, у неё сохранялся какой-то маленький шанс. Они не трогали её, пока она работала. «Выбора особо нет», — вздохнула она и взглянула на парочку мертвецов, играющих в шашки, сидя на камнях рядом с её рюкзаком. Аня отчаянно хотела выбраться, но спросить у скелетов разрешения позвонить она боялась ещё больше. Чего уж говорить о попытке вступить в схватку с этой ордой потенциально опасных противников. — Ух, молодёжь! Смотри, как пляшут! — ссутулившийся скелет поднял палку похожую на трость и указал на костёр. — Не отвлекайся от игры! — старческим голосом ответил ему другой скелет, потрясывая в костяном кулаке чем-то похожим на верёвочку от очков. — А эта чего тут сидит уже третий день? — сутулый указал тростью на Аню, и та вжала голову в плечи, быстро делая новые стежки на полотне трясущимися рукам. — Дура какая-то, рано пришла и сидит, ждёт чего-то. Вечно они, молодые, торопятся, — щёлкнул зубами недовольный игрок и поставил шашку. — Аха! Смотри-смотри, я выигрываю! — Мечтай-мечтай, чёрт! — старик поставил трость рядом с камнем и уткнулся в доску, задумчиво потирая пустой костяной подбородок.       В кармане рюкзака уже не в первый раз завибрировал телефон, мигая светом сквозь сетчатую ткань кармашка, рядом с походной бутылкой воды. «Наверное, мама звонит», — подумала владелица телефона. Она прижала покрывало к своему рту, смотря на узоры перед собой. По её щекам покатились крупные градины слёз, и она поспешила их вытереть, тихонько всхлипывая. Удача никогда раньше не покидала её, она умело выбиралась из любых переделок, могла найти выход в любой ситуации, выйти из самого густого леса целой и невредимой. Но она совершила ошибку, смерив весело шумящие кроны с недрами пещер. Анна тихонько скулила от обиды, зажмурившись, ведь родители ищут её.       «На, не плачь», — услышав тоненький голосок, она открыла голубые глаза и быстро захлопнула свой рот ладонью, чтобы не вскрикнуть. Детский скелетик стоял совсем близко к ней, наступая на покрывало маленькими ножками. В перепачканном тонким слоем земли черепке зияла чудовищная дыра. Она была на макушке, и Аня хорошо видела её сколотые острые края. Тот, кто нанёс смертельный удар, обладал тяжёлой рукой, полной бескомпромиссной жестокости. Следы этой ярости навечно остались на маленьком черепке. Скелет ребёнка подошёл ещё ближе и протянул ей гладкий камушек, похожий на крупную гальку. Девушка набрала в лёгкие воздух и выпрямила спину, смотря перед собой. Принять подарок или нет, она не знала, и потому просто кивнула. Потеряв к ней интерес, малыш положил гальку ей на колени и убежал в сторону костра. Перепуганная девушка попыталась сбросить с себя камень тыльной стороной руки и чуть не разревелась вновь. — Вы уже уходите? — внезапно появился скелет с острым камнем перед девушкой, и она вытерла слёзы на покрасневших щеках рукавом, пытаясь взять себя в руки. В отличие от остальных, этого мертвеца она по-особому побаивалась. Он был светлее других и со странными глубокими следами на костях. А неприятный нарост на его локтевом суставе вызывал в девушке ясное чувство тошноты. — Я? Да скоро, наверное, — Аня пыталась подобрать слова, смотря на широко расставившего ноги мертвеца. Именно этот скелет снял с неё обувь и потребовал, чтобы девушка сидела босиком за вышиванием в дань какой-то старой странной традиции. — Может быть, вам помочь? — скелет подкинул и поймал острый камень перед её лицом. — Я вам обещаю, это быстро, раз и всё. — Ой, нет, спасибо, я сама как-нибудь, — похлопала руками по полотну девушка, натягивая на лицо максимально милую улыбку. — Сами? Однако, — засмеялся скелет и пожал плечами. — Такого я ещё не слышал. И как, если не секрет? — Ещё не знаю, но скоро уйду. — Я не хочу показаться грубым, но ваши постоянные слёзы без причины портят праздник, — скрестив руки на груди ответил скелет, потирая фалангой большого пальца свой любимый острый камень. — Правда? Возможно, тогда вы меня отпустите? — раздражённо спросила Аня, с силой сжимая кулаки под покрывалом. — Не я вас сюда привёл, не мне вас и отпускать. Отпустите себя сами, будьте так любезны, — на миг ей показалось, что она слышала в голосе мертвеца вполне человеческое раздражение. Смотря на его удаляющуюся фигуру, девушка во второй раз прониклась злостью по отношению к этому мерзавцу. — Я с собой не покончу, иди к чертям! — яростно прошептала она, вытирая пот с лица и шеи.       «Что же делать? Они все хотят моей смерти», — крутилось в её голове. Поработав за шитьём ещё пару часов, девушка захотела спать. Она преклонила голову на одеяло и задремала. Тягучий белый сон затягивал её своей тёплой и уютной мягкостью. Всякий раз, когда она опускалась лицом в это лёгкое, как пёрышко, и обволакивающее, как озеро, полотно, боль в спине и пальцах отпускала её. Не было ничего, кроме спокойствия. От ниток зелёного цвета щекотало веки и нос свежестью, Аня вспоминала запах свежескошенной травы и прохладу летней утренней росы. От узора коричневого цвета она чувствовала жар раскалённой духовки и запах свежеиспечённых булочек. Гладя ногами нитки серого цвета, она могла ощутить под подошвой своих стоп асфальт с градинками мелкий камушков и увидеть за закрытыми веками зимний узор из снега и льда на оконном стекле в её квартире. Когда под её измученными пальцами оказывались нитки чёрного и синего цвета, она видела яркие взрывы фейерверков на ночном зимнем небе, слышала гул толпы, бой курантов и шуршание подарочных упаковок. Потрогав край покрывала, она ощутила подушечками пальцев спрессованный срез мягкой бумаги. Девушка не сразу осознала что это, но услышав лёгкий хруст и едва уловимый шелест, поняла, что это была открывающаяся книжка в мягком переплёте, приятно и интригующе трепещущая новыми листами с ровным строем чёрных букв, полная захватывающих сюжетов, которые ещё предстояло прочесть жадному читателю. Это ощущение было одним из её любимых, не считая, конечно, фиолетовых ниток, от прикосновения к которым Аня чувствовала разнообразные ароматы, заточённые в стеклянных флаконах, игриво поблёскивающих на витрине парфюмерного магазина. Ради интереса она провела пальцами по розовым и оранжевым ниткам. Во рту расцвёл приятный приторный вкус сладкой сахарной ваты и спелых груш.       Это полотно было очаровательным. День ото дня окунаясь в него, Аня чувствовала давно забытые приятные мелочи, наполняющие жизнь. Не важно, что это было: запах, вкус или даже звук. Она утопала в этом полотне, оно завораживало её, манило. Отрываться от него она совершенно не хотела. Просыпаться было бессмысленное и бездарное занятие. В конце концов, в этом чудесном одеяле не было голода, жара или боли, не было и ужасающих скелетов, постоянно мелькающих, то тут, то там перед её глазами. Не было теней и посторонних звуков, не было слышно телефон, звонящий без остановки.       «Мама!» — раскрыла глаза девушка, вспоминая про телефон, и подняла голову от одеяла, чувствуя приступ тошноты, подступающий к горлу, вперемешку со слабостью. «Бедная моя девочка, проснулась наконец», — рядом с Аней стоял желтоватый пыльный скелет, сентиментально сложивший руки возле грудной клетки. И хотя на черепе не отображались эмоции, по позе Ане показалось, что это обеспокоенный женский скелет. Она не разбиралась в анатомии так, как разбиралась в туризме, но предположила, что это точно женщина. Хотя, в сущности, пол не имел значения. — Не стоит тебе спать в Его одежде. Иначе, — череп повернулся поочерёдно в разные стороны, проверяя, подслушивает кто-то их или нет, — не проснёшься. — Не поняла, в чьей одежде? — протирая сонные глаза, спросила девушка. — Ты скоро уходишь? — внезапно спросила скелет опуская руку на плечо Ани, словно проверяя насколько та была в сознании. — Да, — твёрдо сказала Аня, борясь с нахлынувшим чувством тревоги. Ей захотелось осмотреть одеяло. Она взяла его за края и потянула в разные стороны. Оно было очень длинным и мешковатым. — Очень жаль, но ты не торопись возвращаться, — произнесла её собеседница и ушла прочь к костру. — Ага, — отмахнулась девушка, в панике пытаясь найти край пурпурного одеяла. Она тянула и тянула его на себя, пока, наконец, не нашла расшитый длинный рукав. Поджав ноги к себе, она попыталась измерить длину рукава, но только в четыре раза смогла его согнуть, чтобы найти расшитый красивыми красными и золотыми узорами манжет. Это был чей-то длинный кафтан или пальто, фасон определить девушка не могла. Анна испуганно выронила иголку из рук и сбросила на землю полотно. Кому бы не принадлежал этот наряд, не было никакой гарантии, что хозяин будет доволен её самостоятельным решением шить на его одежде ради спасения своей жизни. Её сердце заколотилось в груди, и она начала грызть ноготь на большом пальце, оглядывая скелеты, выискивая того, кому могло бы подойти такое одеяние. Но ни один из них не был нужного роста.       «Может быть, если я всё объясню, они не станут меня убивать? Я просто думала, что если буду чем-то заниматься, они не заставят меня танцевать. И ведь это срабатывало», — подумала она про себя. Страх толкал её на отчаянные меры. Теперь лучше попробовать броситься бежать, чем ждать, когда придёт хозяин этой одежды. Но куда бежать? Кругом туннели и темнота, она совсем одна, и вряд ли кто-то из этих скелетов поможет. «Попробую отбиться», — решительно поднялась на ноги туристка, но её колени стремительно прибились к земле. Сил на бег у неё было не очень много, обезвоживание и недоедание зловредной пиявкой высосали из неё их. Но ложиться и умирать Анна не хотела.       Внезапно скрипки стихли, и скелеты остановили свой безумный танец. Аня опёрлась на камень позади себя, оглядываясь по сторонам. Из глубины пещеры доносились весёлые разговоры и топот множества ног. Съёжившись от страха, девушка прижала колени к себе, смотря на приближающуюся процессию. Скелеты, одетые как шуты и скоморохи, в забавных шапках с перьями и бубенцами появились первыми, перепрыгивая через костёр. За ними спокойно шла упряжка мёртвых коней, запряжённая красивыми поводьями. Они тащили за собой исполинских размеров хрустальный гроб, заполненный золотыми монетами, плескающимися в ароматном берёзовом соку. Позади гроба шли маленькие големы с драгоценными камнями, выступающими из их глиняных и деревянных тел. Они раскидывали маленькими цепкими ручками, сотканными из корней, мелкие камушки хрусталя и кварца, покрывая пол пещеры разноцветными сияющими каменными зёрнами. По этому драгоценному ковру медленно плыли плачущие тени, обёрнутые в саван. Они стенали и умоляли, но верёвки на их шеях, натянутые к гробу, не давали им отстать от процессии. Поражающая своими красками церемониальная колонна остановилась, и Аня, не в состоянии оторвать от них взгляда, начала молиться. На большее она была не способна.       Гроб открылся, и скелеты начали аплодировать под ржание мёртвых коней. Из хрустального гроба поднялся громадный серебряный скелет в деревянной маске, закрывающей лицо. В глазницах маски были видны два тусклых огонька, как от сияния дальних фар на ночной дороге. Встав в полный рост, хозяин пещер согнулся, чтобы не задевать головой потолок. Аня закрыла голову руками, когда серебряная ладонь потянулась к своему одеянию. Встряхнув от пыли и песка свою одежду, скелет водрузил на себя бурое пальто с высоким воротом, застёгивая причудливые пуговицы, напоминающие веточки с разнообразными ягодами. Подняв раскидистый подол, он провел кончиком костлявой фаланги по вышитой Аней кривой и тонкой линии. Нить засверкала неописуемым переливающимся свечением и, в конце концов, стала белой. «Ты уходишь», — громкий глубокий голос земли вывел Аню из ступора. Она повисла в воздухе, не касаясь ногами пола. И не было больше страха или усталости. Хозяин пещер взял в свои ладони девушку и поднёс к своей маске. Вопреки всему, Аня вновь заплакала, но холодный ветер, растрепавший русые волосы, успокоил её. Другие скелеты взяли её рюкзак и поднесли к гиганту, тот опустил тело девушки к сумке, чтобы она могла взять из рюкзака единственную вещь. Без промедления Аня выбрала телефон, и глубокий голос гиганта, выносящего её из пещеры, произнёс: — Положи это в карман. — В карман? — тихо спросила она, подчинившись. — Да, — в голосе, доносящемся из-за маски, не было угрозы или зла. Он звучал так, как должен звучать голос человека безгранично любящего и безгранично равнодушного. — В последнем костюме карманов не будет, девочка. Серебряные пальцы отпустили хрупкое тело Ани, и она закричала, кубарем скатываясь с горы вниз. Мир крутился и вертелся, пока она, наконец, пробиваясь через кусты и листву, не упала в камыши возле реки. — Там человек! Человек! — закричала женщина с другого конца речушки, стоя возле своей палатки. Телефон в кармане Ани зазвонил. Она засыпала, чувствуя боль от ободранных локтей и колен, но знала: когда она проснётся, она снова услышит свою маму. Теперь ей предстояло прожить долгую жизнь, прежде чем она наденет последний костюм для встречи с хозяином пещер.