Внутри фонаря

чёрный туман кисейным платком скользит по её тёмной коже. солёные брызги разбивающихся об скалы волн. Сенна глубоко вдыхает полной грудью, делает несколько шагов по разбитым каменным плитам. Сумрачные Острова — гиблое место, где ни одной живой душе никогда не будет комфорта. в какой-то степени, Сенна даже рада, что она умерла. по крайней мере, теперь можно намного проще переживать некоторые вещи. за спиной осталось всё — любовь, дружба, свет будущего и надежда на то, что она когда-нибудь станет своей. не стала раньше, не смогла стать и сейчас. проклятье тумана не в том, что тебя преследует он, а в том, что ты не можешь вернуться в общества и пройти социализацию. врата Демасии опять захлопнулись перед её носом. да что ж такое. может, давно было пора смириться и принять свою участь. но натура бойца, воина и возможность перенести любые страдания никогда не давали Сенне опустить руки. теперь же… — эй! я здесь, — Сенна отпускает своё оружие. бережно кладёт его на разбитую каменную плиту, кажется, чью-то надгробную. этот язык она не знает и надписи сейчас не читает. — я пришла, слышишь? она обнимает себя руками за плечи. без плаща Стража Света чувствует себя незащищённой, но уже не видит смысла носить что-то подобное. отречение придётся ещё принять, смириться с ним и сказать себе, что она вовсе и не обязана продолжать сражаться за мир, в котором ей нет места. ещё полно черни, но она уже помогла остановить одну из самых главных угроз — Падшего Короля. теперь же самое время подумать о себе и о том, как жить дальше. впрочем, кое-что Освободительница уже решила. — не заставляй меня ждать, серьёзно! — Сенна пинает камушек, маленький осколок какой-то колонны или может даже той самой могильной плиты, на которой сейчас покоится её оружие. неважно. носком ботинка она гоняет его, продолжая ждать. он же точно где-то здесь. в сущности, Трешу ведь некуда идти. он находится в своей библиотеке среди артефактов — то, что он так любил при жизни, то, что он так бережно охранял и после смерти. если у Стража Цепей вообще была смерть. — ну, серьёзно, я… — здравствуй, Сенна. давно не виделись. Сенна оборачивается. по привычке хочется выхватить оружие, навести его на врага и… взгляд натыкается на высокую статную фигуру. бледное лицо, длинные волосы, напоминающие своим цветом туман, подпортивший кровь стольким людям, яркие зелёные глаза и острые скулы. Освободительница же рассчитывала увидеть прежнего монстра. сейчас же перед ней человек, точнее его подобие. всё человеческое Страж Цепей утратил много веков назад. драгоценные камни на плаще переливаются даже в этом блеклом свете больной луны, смущенно выглядывающей моментами из-за туч. — решил заделаться человеком? ты же так ненавидишь их всех, — она кивает на Треша, после чего разворачивается и отходит к самому краю. море сходит с ума, разбивая волны об острые высокие скалы, рассыпается на мириады осколков — солёные капли. — я вижу жизнь по ту сторону не принесла плодов? неужели ты рассмотрела не совершенность мира людей? подумать только, для этого лишь надо было… умереть… — язвительно усмехается Треш, на что освободительница лишь недовольно дергает обнаженным плечом. она никогда не считала этот мир совершенным, он прекрасен в своём несовершенстве. ей хочется жить в этом мире, быть его частью, наслаждаться жизнью и слушать биение сердца. — когда перерождаешься, становишься другой. мёртвой, полуживой — неважно, уже невозможно стать прежней. дело в не несовершенстве мира. дело в том, что за пределами Островов я уже не чувствую себя свободной. что-то осталось здесь, среди этих развалин мне хорошо. длинные коридоры, разрушенные здания, уничтоженное наследие. сознание Сенны плывёт через остров, она видит колонны, видит как в клубящейся тьме прячутся ещё не освобожденные измученные души, ставшие ни чем иным, как призраками на службе садиста. рука в кожаной перчатке ложится на её плечо, Треш слегка сдавливает его пальцами. может, хочет на дать упасть, может — сбежать. — Сенна, девочка моя. на островах тебя ничего не держит. тут нет остатков твоей души. нет ничего, чтобы удерживало тебя… — Страж Цепей выдерживает паузу, — но я понимаю. такие как мы не созданы для остальных людей. я тоже был изгоем, хоть и по другим причинам. она вновь разворачивается к нему лицом, чтобы заглянуть в глаза — в зеркало души, которой у Стража нет и, видимо, никогда и не было. раньше она смотрела в пустые глазницы, горящие зелёным огнём, теперь она смотрит на подобие человека. был он таким при жизни или из головы выдумал этот облик, а может вообще украл его у какого-то другого знатного человек? ложь ли его слова, враньё ли он сам? всё равно. Сенна просто хочет одного. — не важно сколько добра ты сделал, в конечном итоге, тебя возненавидят. — пожалуйста, верни меня домой, — её ладонь ложится на фонарь, мерцающий столь призывно и жадно. губы Стража Цепей расползаются в голодной ухмылке.