Спустя полгода с последних событий
В жизни каждых возлюбленных наступает момент, когда уже невозможно оставаться просто парой. Или, как говорил, один никому не известный поэт, что мужчины берут своих любимых женщин в жёны, чтобы больше никому не досталась. Такой день настал и у одного известного нам идеалиста, у которого была прописана каждая минута в жизни и у полицейской, что рисковала собой каждую минуту своего существования. — Они ещё не приехали? — нервно поинтересовалась Сома, сидя на стуле перед зеркалом, пока стоявшая сзади Уотани возилась с причёской подруги, поправляя её. Светловласка постаралась не прикусить губу, зная, что в зеркале видно любое смятение, проговорив в ответ нежное: — Нет ещё. Я звонила, телефон взял Дазай-сан и сказал, что они до сих пор в пробке стоят, — Сома дернула плечами, а лицо её исказила печаль целого мира. Тайя ещё более очевидно начинала нервничать, ибо стояли они в этой пробке уже более тридцати минут, исходя из последних звонков жениха своей невесте. Девушка нервно пробормотала: — Почему Дазай-сан взял трубку? Где Доппо? — Шика поняла, что стоило сказать не много по-другому, не уточняя, кто ей ответил. Всё же последние пару часов, Тайя нервничала из-за каждого пустяка, а теперь, узнав, что драгоценный жених до сих пор стоит в пробке со своим напарником и её дедушкой, заволновалась сильнее прежнего. И Уотани прекрасно понимала страх подруги. Сома жутко боялась повторить ситуацию с Масаши. Хотя в отличие от скромного мероприятия с парнем, которое должно было пройти в кругу только близких людей, то в этот раз собирались люди, гости, приехавшие откуда-то издалека на праздник молодых — из-за чего тревога ещё больше усиливалась, превращаясь в захлестывающуюся панику на лице Тайи при виде нового гостя. — Он за рулем, нервничает. Не думаю, что ему до диалогов сейчас. Как сказал Дазай-сан, он аж сам весь поизбесился из-за этого всего, — по-простому ответила Шика, улыбнувшись, отметив, как сильнее занервничала Сома, опустив голову ниже прежнего. Её голос едва слышно прошелестел: — Вот надо было ему поехать, проверять этот зал… скоро же время подойдёт для бракосочетания, а если он опоздает… — залепетала она, на что, Уотани издала тяжёлый, прискорбный вздох, не узнавая свою всегда такую собранную и спокойную подругу. Кому расскажи, ни за что не поверят, что инспектор Сома может так нервничать и накручивать себя. И только Шика хотела сказать подруге нечто приободряющее, чтобы поддержать её и избавить от тревожных мыслей, как со стороны двери послышался шум: — Шинья, милый, дорогой мой, мне всё равно, что вы застряли. Я до тебя даже с конца света доберусь, придушив твоей же бумажной номенклатурой, — по телефону ругалась пожилая Сома с мужем, входя в небольшую комнату, где находилась, сокрытая ото всех невеста. Позади скромно семенили мачеха Тайи с Мичико. Последняя же, увидев сестру в свадебном одеянии, рванула к ней, спрашивая, отчего она такая бледная, — вот надо было тебе брать нашего зятя с собой на контрольный осмотр зала? Твой друг даёт нам банкетный зал, сам бы с ним и разговаривал. Ой-ой, какие мы сердитые, не бурчи в трубку, а, пожалуйста, — Мэйко переводит дух и решает завершить эту перепалку, протянув по истине ядовитым тоном, смешанным с вкрапленными кусочками льда, — только учти, Шин-сан, что если вы опоздаете, то я никого щадить не стану. Даже нашего зятя. Покусаю всех. Поняли меня? Отлично, тогда жду через десять минут, — и, кажется, в трубке послышался взволнованный голос дедушки, на который женщина состроила прискорбную мину, слушая его. — Что? Осталось десять минут до начала церемонии? — тут же засуетилась Сома, разнервничавшись ещё больше, под тяжёлый вздох Шики. — Нет, искра моя, ещё есть время до церемонии, но твоему возлюбленному тоже нужно немного времени, чтобы придать не беглый вид запоздавшегося женишка, а стать статным женихом-красавцем, — не отрываясь от диалога по телефону, ответила Мэйко, похлопав внучку по плечу, — поэтому я и говорю, что вам следует торопиться. Времени на подготовку итак мало осталось. К тому же, ты слышал, что искорка волнуется. Увижу слезинки на её прекрасном личике, то подброшенная однажды гадюка, покажется для тебя райской сказкой, дорогой, — и после этих слов, наконец, прекратила звонок, слыша от Уотани удивлённое: — Ух ты, и когда это Шинье-сану гадюка попадалась? — Ученики в школе подбрасывали, в своё время, когда Ши преподавал там. Уж слишком характерный для учителя был, вот и пытались его отправить, так сказать… — Мэйко зажмурилась на секунду, бросив резкое, — в отпуск долгосрочный. Но да ладно, это дело пустое уже. Забыли, ибо… Та-ак, а что это у нас тут за красота сидит, а? — женщина, наконец, перевела взгляд на сидевшую Тайю, что пыталась оставаться спокойной, но бабушка всё равно отметила тревогу внучки в сжатых кулаках, что мелко подрагивали, заговорив с ней предельно ласковым, нежным тоном, — не переживай, Тай, в молодости, любой мужчина оказывался около моих ног за пару минут. Так что, и эта команда тоже долго не заставит себя ждать. Ну же, улыбнись, — Сома слабо приподняла уголки губ в улыбке, заставив женщину улыбнуться в ответ, — во-от, уже хорошо. А то невеста без улыбки какой-то не порядок, — Мэйко бросила внимательный взгляд на внешний вид, удовлетворённо щёлкнув пальцами со словами, — а хорошее всё же платье. Тебе подходит идеально. Уотани победно улыбнулась. В конце концов, она была единственной, кто спорил с женщиной тогда, помогая Соме с выбором платья. Всё же до выбора свадебной одежды, шли долгие и жаркие споры, как именно будет проходить большая свадьба. То, что торжество будет масштабным, было ясно изначально, учитывая, все их близкие знакомые изъявили желание побывать на свадьбе. Пожилые долго спорили с Тайей о традиционности проведения мероприятия, от которого Сома тут же отказалась, заявив, что не настолько хороша в церемониальных процедурах. По итогу, с горем и пополам, но свадьбу решено было провести в европейском стиле. Поэтому и выбор одежды должен был соответствовать стилю. Для Куникиды это было, конечно, новым этапом в жизни, поэтому отец Тайи и её дедушка поехали вместе с ним, оказывая парню посильную помощь. Девушка же, что ранее уже брала свадебное платье, вскоре отдав его обратно, знала, что это такое, отчего была уверена, что справиться и одна. Но… Зайдя в свадебный салон вновь, спустя большое количество времени, Тайя увидела многообразие свадебных платьев. От такого количества, даже старый принцип девушки, «возьму первое, за что глаз зацепится», не сработал. Она не знала, что выбрать. И, покрутившись, в разных платьях не менее часа, стала набирать по телефону тем, кто мог дать ей толковый совет. Уотани с Мэйко, словно почувствовали, что их час настал, когда младшая Сома поделилась своей бедой с подругой и бабушкой, тут же бросившись ей на помощь. Хотя, конечно, выбрать единое платье сразу им не удалось, ибо пожилая хотела эффектности наряда, а Шика, чтобы подчёркивал скромную натуру девушки. Мэйко смотрела пышные платья с корсетом и прочее, а Уотани, предлагала те, которые не сковывали движения и в которых можно было дышать. По итогу положение спасла Мичико, которая вместе с мачехой тоже пришла на помощь сестре. Девочка аккуратно ткнула пальчиком в отдельно стоящее в углу платье, сказав, что в нём сестрёнка будет похожа на нимфу, отчего старшая не удержалась, примерив его. Платье село на девушке идеально, а Тайя просто влюбилась в сей наряд, остановив на нём свой выбор. И да, выглядела она в нём и в правду настоящей красавицей, вот только… — Может, ты хотя бы сегодня чёлку поднимешь, а, Тай? — проговорила женщина о том, о чём разговаривала с ней Шика где-то полчаса назад. И если тогда Сома замялась, не уверенная в том, что из этого выйдет хорошая затея, то сейчас и вовсе растерялась. — А стоит ли, бабуль? — Тайя потрогала свою чёлку, зная, как ярко она сегодня выделяется с её нежного образа, будто частично закрывая от мира, — всё-таки… — Всё-таки и потому, рассуждать можно о многом, милая моя, — этими словами женщина заставила младшую Сому примолкнуть, что выглядела вполне себе растерянной, глядя на бабушку и повернувшись к ней боком, — Куникида-кун уже принимает тебя такой, какая ты есть на самом деле. Поэтому сегодня ты не просто имеешь права, а должна блеснуть красотой, которой тебя наградила сама мать-природа, — за время своей речи, она взяла одну из тематических заколок в виде цветка, поднимая чёлку внучке и закрепляя её красиво в волосах, дабы не испортить сделанную ранее причёску, — лично я не вижу никаких проблем, если сегодня ты будешь выглядеть не как всегда. А теперь смотри. Сома повернулась лицом к зеркалу, смотря на себя. Честно говоря, она уже и забыла, какой была раньше, ведь часть лица всегда была прикрыта от посторонних глаз, а тут… Тайя показалась себе намного младше своих лет, вспоминая, что она всегда выглядела довольно юной, из-за чего многим, даже старым коллегам по работе, чудилось, что ей лет восемнадцать, не больше. А сейчас, Сома словно стала ровесницей Доппо, и девушка нежно улыбнулась при воспоминаний о любимом, взяв в руки палетку с тенями, дабы вдохнуть в невидящий глаз немного красок. Вскоре девушка заканчивает прибираться, и это немного, но успокаивает её от мыслей, что кто-то может опоздать или всё может сорваться. Шика с Мэйко рассыпались в комплиментах перед новым образом Тайи, а Мичико, глядя на всё это, мечтательно проговорила, что тоже хочет быть в будущем такой красивой невестой. И пока взрослые посмеивались со слов маленькой девочки, в комнату резко распахнулась дверь, являя миру взволнованную Мацуду, со звучными словами: — Приехали! Они приехали! — Тайя едва не подпрыгивает, удерживаемая рукой бабушки, что сложила её на плечо девушки, посмотрев на время по наручным часам: — Ну надо же, семь минут. Мотивация, всё же великая вещь, в который раз убеждаюсь в этом. Передай жениху, что у него есть три… хотя нет, максимум пять минут, чтобы привести себя в надлежащий вид, и мы начнём, — проговорила женщина, помогая Шике и Мегу с тем, чтобы надеть на Сому фату. Мацуда же, громко топая ногами, побежала обратно к приехавшим. Мэйко же издала на это смешок, наклонившись и приподняв фату, чмокнула внучку в висок. Она так и заметила, как расцвела Тайя, отчего проговорила на ухо нежное, — ну что, искра моя, готова упорхнуть в своё новое семейное гнездышко? — слыша от девушки в ответ неизменно тихое, но наполненное радостью: — Готова. Только к нему и готова, — и это своеобразное признание, говорит больше всех слов на свете.***
Кажется, Куникида никогда ещё никогда не испытывал такой нервозности, какую переживал сейчас. Он снова поправил свадебную одежду, выглядывая в свадебный зал. Там уже собирался народ, все рассаживались, а возле алтаря, где красовалась большая свадебная арка, томной поступью ступал священник. Сейчас вот-вот всё начнётся. — Мы едва успели, — шепнул ему, оказавшийся рядом Дазай, заставив Куникиду поморщиться. — Ты ещё дольше бы ворковал с официанткой из зала — мы бы никуда не успели. И Мэйко-сан нас всех четвертовала, — где-то вдалеке послышался голос, названной женщины, что о чём-то спорила с мужем. Кажется, как раз по тому поводу, что и ругался Доппо сейчас. Дазай довольно усмехнулся, представив эту картину. — Да брось, не злись, особенно в такой день, — радушно протянул Осаму, будто и не пропадал из виду во время беседы мужчин, в итоге найдясь мурлыкающим возле какой-то прелестной девушки, что смущенно улыбалась ему в ответ. Они чуть не опоздали, застряв в пробке, но священный звонок бабушки Сомы, будто разорвал большое скопление машин, сделав дыру на поворота, позволив им достаточно быстро доехать до места, где они заключат с девушкой брак. Вдруг заиграла музыка и это заставило Осаму оживиться, — о, кажется, начинается. Давай, я поведу тебя к твоему светлому будущему в клетке брака. — Иди ты, — шикнул на него Доппо, но всё же пошел в шаг с идущим рядом Осаму. На самом деле, когда Куникида давным-давно составлял планы своей будущей женитьбы, то всегда думал, что его свадьба будет проходить в японских обычаях. Он был даже рад, что пожилые тоже хотят подобного, но… услышав от Тайи, как сильно её душат традиции японских свадеб, решил, что не будет настаивать на своём, согласившись с совсем иным вариантом, что предложила девушка. В любом случае, сейчас он понимал, что совсем не важно, как именно пройдёт их свадьба… Главное, что Тайя в итоге станет его женой. Венчались они, правда, в небольшой церкви, что была построена возле свадебного центра, которую они заранее забронировали в тот день. Поэтому медленным шагом он приближался вместе с Осаму к свадебной арке, что была сделана в нежно-молочные тона, отливая зелёноватым оттенком. Куникида понимал, что такой цвет несколько совпадает с его белым костюмом, где красовался зелёный жакет, что был надет под белоснежный пиджак с красовавшейся яркой бутоньеркой. Это был выбор дедушки Тайи, что отметил, как идеально всё будет сочетаться. Да, идеально, кроме… Доппо бросил свой слегка недовольный взор на шафера, которым волшебным образом оказался Осаму. И это несмотря на то, что Куникида тщетно пытался избежать этого рока, первоначально позвав Катая на эту должность, но парень, махая руками (и даже немного ногами), пытался вообще откосить от посещения самой свадьбы в целом, если бы не грозные слова друга о том, что в таком случае, он выкинет порванный футон Таямы, который тот так и не собирался зашивать. Тогда Доппо обратился к отцу, что со смешком ответил, что шаферство считается делом молодым, и вообще, что это отец Тайи отдаёт ему свою дочь, а не он ей сына. Куникида на эти слова раздражённо фыркнул, буркнув, что помощи от родителя никакой, но снова попытал удачу у Фукудзавы, как у человека, к которому питал глубокое уважение, но мужчина отказался, заявив, что это слишком большая честь для него и что, да, он несколько староват для этой должности. По итогу, Куникида остался в большом смятении, кого позвать на роль шафера. Ибо со стороны Тайи нельзя, молодняк в Агентстве был слишком невинен, Рампо… относился к этой же среде. Вот и получается, что единственной кандидатурой… Был Дазай. И ведь этот хитрец знал, что всё так и будет, отчего в тот же день, когда Доппо понял, что у него нет больше кандидатов на роль шафера, вклинился со своим предложением. Несколько секунд раздражения Куникиды из-за признания факта, что ему, действительно, больше не к кому обратиться, после чего Доппо согласился с данным предложением. В конце концов, это же просто церемония, после которой всё изменится в совершенно другую сторону. Куникида занял место рядом со священнослужителем, чувствуя, что, несмотря на внешнее спокойствие, его изнутри изрядно потряхивает. Хотя, как вообще можно оставаться спокойным, когда сегодня день твоей свадьбы? А вдруг что-то сорвётся, вдруг Тайя испугается и не выйдет, а вдруг… — Аматэрасу… От звука голоса Осаму, Доппо дёрнул головой в сторону, видя, как из-за угла медленно вышагивает девушка, придерживая своего родителя за руку. Лицо её полностью покрывала фата, а вот платье… Тонкое, нежное, с переливчатым мотивом под зеленоватый оттенок, словно Тайя почувствовала, что нужно взять, открытые участки кожи скрывала просвечивающая ткань, что красиво облегала руки, плечи, а так же аккуратный, но неглубокий вырез на груди. Сома… нет будущая Куникида была поистине прекрасна сейчас, отчего даже от Дазая послышалось восхищённым: — Ну где же были мои глаза… — Доппо совсем его не слушал, пока следом не раздалось заинтересованное, — интересно, ещё уместно похищение из-под венца или нет? Куникида на эту речь резво пнул его, изогнув ногой назад по коленке, постаравшись, чтобы этот момент остался незамеченным для остальных. Дазай пискнул, проговорив, что в отместку повешается на их свадебной арке. Доппо вновь проигнорировал своего шафера, продолжив ждать возлюбленную, отметив, как аккуратно Ючи подводит к нему Тайю, ставя напротив него и тихо прошептав: — Вверяю тебе нашу драгоценность, береги её, — после чего отошёл немного в сторону, скрываясь за спиной девушки. Правда, Куникида плохо слышал все эти фразы, утопая в происходящем сейчас. Он сделал шаг вперёд, подцепив пальцами тонкую фату и дрожащей рукой подняв её наверх, застыл на месте. Перед ним предстала небывалой красоты девушка, у которой были нежные черты лица, мягкая улыбка, горящий светом зелёный глаз, пока другой тускло отблескивал от солнечного света, и всё же… Сома была сегодня без челки, выглядя по-настоящему невинно и непроизвольно заставляя вспомнить их самую первую встречу в дождь. Тогда Тайя казалось невероятно сильной духом девушкой, способная свернуть горы, несмотря на какую-то грустную печаль в глазах. А сейчас стояла перед ним влюблённой девушкой с бескрайними эмоциями, чистой любовью и нежностью во взгляде. Куникида, словно заново влюблялся в неё, готовый бесконечно любоваться ею, как чем-то очень совершенным, чем-то, что похоже на идеал. Но Тайя… значила для него гораздо больше, чем это слово. И Куникида любил её за это, чувствуя, что, как потерянный дурак, стоит сейчас перед притихшим залом гостей, глотая воздух с покрасневшими щеками. Священник вежливо кашлянул. Дазай, потянувшись к нему, дёрнул за ткань одежды. Доппо очнулся, расправив фату у девушки за спиной и опустив голову, сделал шаг назад под улыбку девушки, которая поняла, что за смятение одолело его. — Что ж… — служитель снова откашлялся, раскрывая книгу, — раз все собрались, то позвольте для начала спросить: есть ли здесь те, кто против брака? Собиравшийся вякнуть ради веселья Осаму, был зажат пяткой Доппо об мысок, пискнув и не успев ничего сказать, как священник продолжил говорить дальше: — Раз никого нет, то начнём же наш процесс бракосочетания двух сердец… — и служитель заговорил длинную речь, говорящую о том, что для чего собрались все присутствующие здесь, что ожидает молодых, но… Куникида не слышал из этого совсем ничего, лишь только смотрел на Тайю, что строила ему мягкую улыбку в ответ. Её взгляд горел и в нём хотелось томиться… всю оставшуюся жизнь, да-а, -… и в этот самый миг я спрашиваю вас, Куникида Доппо-сан, согласны ли вы взять в жёны Сому Тайю-сан? — Доппо дёргает головой на обращении к себе, слыша вопрос, но не понимая, в чём его смысл, пока сзади взволнованной змеёй шипит Дазай: — Ты согласен, Куникида-кун… Ну, Куникида-кун, кончай пялиться, ты же сейчас женишься, — юноша моргает и до него медленной загрузкой доходят слова Осаму. Он переводит взгляд на Тайю, что тревожно смотрит на него, будто спрашивая, что это с ним. И этот искренний страх во взоре дорогого ему человека, будто пробуждает парня ото сна. Куникида переводит взгляд на священника, будто умоляя повторить вопрос, слыша тяжёлый вздох мужчины и последовавшее за ним спокойное: — Вы согласны взять её в жёны? — Да, согласен, — твёрдо отвечает Доппо, бросив короткий взгляд на Тайю, давая понять, что теперь всё под контролем. — Будете ли вы любить, уважать и нежно заботиться о ней? — Да, буду. — Обещаете ли хранить брачные узы в святости и нерушимости, пока смерть не разлучит вас? — Обещаю, что буду верен ей до конца, — на выходе произнёс Куникида, чувствуя, как нарастает в его душе нечто очень светлое, готовое воспеть этот день в балладах. Священник удовлетворенно кивнул, повернувшись к вмиг напрягшейся Соме: — А вы, Сома Тайя-сан, согласны взять в мужья Куникиду Доппо-сан? — девушка моргнула, сделав глубокий вдох, и с нежной улыбкой произнесла ответ: — Согласна. — Будете ли любить, уважать и нежно заботиться о нём? — Буду, — Тайя давала уверенные короткие ответы, пока не отрывала взора от Доппо, что, смягчившись, смотрел прямо на неё. Они, словно пытались взглядами сказать друг другу о своих глубоких чувствах. — Обещаете ли хранить брачные узы в святости и нерушимости, пока смерть не разлучит вас? — Обещаю, — голос Сомы на секунду, будто срывается от волнения, позвякивая, словно колокольчики на ветру, — всем сердцем обещаю нести эту клятву в вечности. Все на секунду замерли, ловя торжественность данного момента, наблюдая, как священник ставит ладонь Доппо под ладонью Тайи, произнося устало-хрипло: — Перед вручением колец, а так же вашего сертификата о заключении брака, прошу вас произнесите брачные клятвы в честь нерушимости вашего союза, — Куникида кивнул, взглядом спрашивая, можно ли ему начать. Тайя медленно повела подбородком, давая разрешение. И Доппо взял слово, немного повернувшись в ту сторону, где сидела семья Тайи: — Перед лицом всех присутствующих, в частности твоей семьи, как гласят наши традиции, я хочу сказать о том, как сильно люблю тебя, Сома Тайя-сан. Да, я не сразу понял, что ты и есть та самая, предназначенная мне. Но знаешь то, что я испытал при виде тебя… — Куникида сглотнул, собираясь с мыслями, хотя в течение прошлой недели, всё писал и заучивал данный обет, — это как… предчувствие любви, и это ни как любовь с первого взгляда, а скорее, будто со второго. То странное чувство, когда ты встречаешь кого-то особенного, отличающегося от тебя и всех твоих принципов и ты ещё ничего не знаешь о ней, но… — Куникида повернулся на Тайю, что изумленно слушала столь своеобразный брачный обет, — но твоё сердце понимает, что скоро заставит тебя влюбится в этого человека. Может, и не сразу, но это в любом случае неизбежно, — Куникида снова сделал вздох, посмотрел на родню девушки и вернув взгляд на Тайю, произнёс уверенное, — именно поэтому… я хочу пообещать: чтобы ни случилось, быть верным и честным с тобой. Любить и уважать тебя, избавлять от невзгод и помогать во всем. Я прошу тебя стать моей законной женой и идти со мной дальше по жизни. И пусть собравшиеся здесь люди станут свидетелями моей искренности и прямоты. Кажется, кто-то громко ахнул. Уотани всхлипнула от этих слов, отчего Вада саркастично скосил взгляд в сторону своей девушки, понимая, что он такую красивую речь во время их свадьбы, совершенно не потянет. Аямэ вздрогнул, слыша ещё какие-то всхлипы и уже хотев пошутить было над плачущей Кагурой, но, повернувшись боком с заготовленной ранее глупой шуткой, так и увидел, как потирает глаза их молодёжь, прижимаясь друг к другу. И даже его друг, Тамура, сидит с растроганным видом. Вада при виде этого всего тяжело вздыхает, понимая, что он, кажется, самый бесчувственный на этом празднике. После прошедших волнений, теперь уже Тайя начинает говорить свою клятву, тоже повернувшись больше в сторону семьи Доппо, но не отводя свой взгляд от смущенного профиля парня: — Перед лицами всех дорогих мне людей и членами наших семей, я принимаю твою клятву, Куникида Доппо-сан, и взамен прошу услышать мою, — Сома глубоко вздохнула, заговорив нежное, — милый… твой ум, всем казавшаяся грозность характера с нежным сердцем внутри и очаровательной внешностью — сразили меня ещё в тот самый день в торговом центре, когда ты помог моей сестре, когда поверил в меня, когда оставался рядом, несмотря на все мои придирки и странности характера. Для меня ты самое дорогое, что дала мне судьба, без кого моё сердце биться не сможет, — Тайя опустила голову, стараясь не поддаваться волне чувств, неожиданно вспомнив историю с Шакко и как печально могло всё кончится. Она издала слабый смешок, отшутившись, — так что, прости уж, но мои чувства к тебе вечны, — Куникида в ответ на эту речь не сдержал нежной, счастливой улыбки, что дало девушке сил продолжить говорить дальше, — поэтому и я прошу, чтобы ты стал моим мужем, моим спутником жизни и моей единственной любовью. Я буду дорожить нашим союзом и любить тебя с каждым днем все больше, буду доверять тебе и уважать. Радоваться вместе с тобой и плакать. Я всегда буду рядом с тобой, независимо от препятствий, которые мы преодолеем вместе. Доппо, — перейдя на неформальное общение, произнесла Тайя, чей голос стал на несколько тонов тише, — я отдаю тебе всю свою любовь без остатка, с этого дня, пока мы оба живы. Согласен ли ты принять меня к себе? — тихо прошептала она, отчего Доппо, затаив дыхание и глядя в сияющий таинством глаз Сомы, в таком же негромком тоне ответил ей: — Согласен… Пока бьётся моё сердце, я буду бесконечно любить и оставаться преданным тебе… — Мэй, ты чего? — Шинья, услышав тихое сопение от жены, не поняв, что происходит рядом с ним, обернулся. Он увидел скопившиеся слезы возле карих глаз, говорящие о сентиментальной натуре его жёнушки, что, услышав вопрос, тут же повернула голову в сторону, проговорив отстранено и хрипло: — Ничего, просто тут очень затхлый воздух. Ах, ну что за помещение, можно же было и проветрить перед началом. Тут ведь не склад для овощей, в конце-то концов… — Сома мягко улыбнулся на ворчливые слова Мэйко, нежно приобняв любимую женщину за плечо, понимая, что признаваться в своих слезах из-за свадьбы внучки, она пока не хочет. Священник же милостиво предложил влюбленным обменяться кольцами. И все с заметным восторгом наблюдали, как робко Доппо надевает кольцо на палец девушки, вскоре смотря, как Тайя проделывает всё то же самое с парнем. У обоих дрожали руки от волнения, они что-то шептали друг другу, видимо, пытаясь подбодрить. И когда процедура была завершена, священник, вручивший им сертификат, милостиво проговорил: — Поздравляю с заключением брака, теперь вы муж и жена, носящие одну фамилию и чувства на двоих, — служитель вздохнул, произнеся то, чего стеснялись многие парочки в Японии, когда выбирали европейский стиль свадьбы, — согласно европейским обычаям, скрепите силу своего будущего брака поцелуем и да начнётся же ваша дорожка брака, — священник едва не издал смешок, отметив, как на несколько секунд растерялись новобрачные. Всё же этакое нововведение, они стали использовать только недавно, отчего реакция вначале у всех была одинакова, но… Доппо, как и прошлые юноши, потряс головой, сгоняя горящее внутри него смущение, и в свойственной ему порывистости характера, показать, что возлюбленная перед ним — теперь официально его супруга, сделал шаг к смущенной девушке. Тайя робко подняла голову, посмотрев на Куникиду, позволяя обхватить себя за талию. Девушка прикрыла глаза, ощущая полыхающие огнём мягкие губы Доппо на своих. Сидящие в зале затаили дыхание от неожиданности, но не надолго. Куникида не собирался углублять поцелуй или продолжать его. Он лишь коснулся губами чужих, прижавшись к ним, как живительному источнику, вскоре оторвавшись и с шёпотом, произнеся: — Теперь ты моя… — Сома, нет, теперь уже тоже Куникида улыбнулась на его пылкую речь, шепнув в ответ то, отчего душа парня разлилась в нежном потоке, устремившись ввысь перелётной птицей: — Твоя, да… Твоя Куникида Тайя. Наконец, исполнилось то, о чем ты так долго мечтал, — Доппо не сдержал смешка, покивав в ответ на слова Тайи, чувствуя своеобразную гордость от того, каким нежным тоном девушка шепчет теперь их общую фамилию на двоих. — С этого момента я объявляю вас мужем и женой!***
— За прекрасных молодых! — вновь произнес неугомонный Дазай, заставляя вновь и вновь поднимать бокалы всех присутствующих. Такое чувство, что он радовался даже больше самих молодоженов, что игнорировали все программы и пения, завороженные лишь видом своего возлюбленного в свадебных одеяниях. Они даже толком не общались между собой, лишь перебрасывались взглядами, но было видно, насколько они поглощены друг другом сейчас. Перед началом банкета, Доппо с Тайей раздали гостям подарки, которые от выбора молодых супругов остались довольны. — Милота, да и только, — со вздохом проговорила Акико, которая на сей раз скромно тянула один бокал вина весь вечер, хотя ей очень хотелось напиться вдрызг, как и положено по их мировым устоям, но Доппо просил (вернее, даже молил) выпивать в меру и не устраивать саботажа на глазах родных бывшей Сомы. Йосано была не врагом своего коллеги, к тому же, Агентство решило дружно отметить ещё раз произошедшее мероприятие у себя, где никто не станет их ограничивать. А сейчас они слушали речи ближайших родственников, друзей и коллег, зная, что скоро и за ними придёт черёд поздравлять Доппо с Тайей. Каждый из выходящих желал молодым счастья, а матушка Куникиды даже не выдержала, на эмоциях поблагодарив небеса, что это чудо случилось не раньше, чем её сыну исполнилось сорок. Смущенное лицо идеалиста стоило видеть, особенно то, как оно стало багровым от ярости, когда Дазай не сумел сдержать громкого смеха. Тайя за руку удержала мужа на месте, а Накаджима двумя ладонями закрывал рот обхохотывающемуся Осаму, которого он затащил под стол, моля успокоиться. Кажется, отрицательную репутацию они себе заработать уже успели. В любом случае, о данном инциденте довольно быстро забыли, ибо вскоре после этого выходили коллеги Тайи, которые весёлыми шутками разбавили сгущавшуюся атмосферу неловкости, что исходила от стола детективов. Девушка мягко улыбалась коллегам и была рада, что за время поздравлении они не выкинули никакого фокуса. Правда, когда дружная компания коллег развернулась, уходя обратно к столу, то послышался тихий голос кохая, бывшей пару часов назад Сомы: — Кстати, я вспомнил… Вы же мне все должны… — Вада, что шёл к столу, весело улыбаясь, резво обернулся, глядя на Шиоту так, будто тот яду выпил, — помните я говорил, что у семпая есть все шансы выйти замуж раньше всех вас вместе взятых? Так вот… Я же оказался прав. — Но ты ведь не спорил на деньги! — возмутился идущий рядом Тамура, который итак оказал посильную помощь девушке с поиском хороших номеров в отеле Окинавы, где она вместе с Доппо, должна была провести две недели начала медового месяца. Шиота же довольно возвёл палец кверху, усмехнувшись. Его всегда такое эмоциональное выражение лица приобрело необычайно хитрый вид. — Так о чём разговор? Да, верно, я не спорил на деньги. Но есть вещи, куда ценнее их, — Юма усмехнулся, — например, лишние пару ночных дежурств… Вада с Тамурой мгновенно переглянулись меж собой, вспоминая, как ранее, больше полтора года назад, посмеивались над словами Шиоты, когда последний горячо отстаивал все шансы на то, что Тайя ещё станет чьей-нибудь супругой, просто пока не нашёлся «тот самый». Очевидно, что, сказанный им сейчас слова, были местью за столь давний смех над их инспектором. Что ж, и эту месть парням приходилось только смиренно теперь принять. И пока юноши понуро качали головами, соглашаясь забрать у Шиоты парочку дежурств, не удержавшись и обозвав его «мелким крысенышем», у Осаму, что нечаянно услышал эти слова, снова вырвался сильный смех. И даже грозный взгляд Доппо через весь стол, не смог остановить его. Дальнейшие поздравления снова полились рекой, каждый из гостей спешил поздравить молодых и пожелать им чего-нибудь особенного, ну а старшее поколение, конечно же, скорейшего расширения их пока ещё маленькой семьи. Эти слова заставляли Куникиду смущённо опускать глаза в тарелку, пока Тайя нежно улыбалась, сидя рядом, слегка посмеиваясь с лёгкой растерянности своего мужа. Вскоре подошёл черёд Агентства поздравлять новое семейство Куникид. Фукудзава кивком головы заставил всех сотрудников встать, и те встав стройным рядом, пошагали вслед за руководителем. От такой сплочённости коллектива, все сидящие за столом притихли, внимая тому, что сейчас должно быть. Молодые же, как и до этого, встали, держа бокалы наготове, но выглядели несколько напряжённо, будто готовясь выслушивать сейчас воинскую присягу. — Поздравляю, — Юкичи же не был многословным на громкие поздравления. Он не планировал длинную речь, да и не собирался занимать много времени, решив сказать лишь то, что считал нужным для себя, — Куникида-кун, мы знакомы с тобой довольно большое количество времени. Я помню, каким юным ты появился на пороге Агентства и каким стал сейчас. Рад, что на этом тернистом пути, тебе встретилась та, кто поможет справиться со всеми невзгодами, что ещё могут поджидать тебя. Сом… Извиняюсь, Куникида-сан, — девушка кивнула, неловко покраснев, ведь за этот вечер к ней впервые обратились по её новой фамилии, — поздравляю и вас. Надеюсь, вы будете счастливы вместе. — Если Куникида-кун будет обижать, то только скажите, мы ему мигом мозги вправим, — весело проговорила Акико, отчего Доппо сделал такое лицо, словно умоляющее «помолчите, прошу». — Да, не давайте ему в работе тонуть. Надеюсь, его ненасытный трудоголизм уйдёт на второй план, — подначивал стоящий рядом Рампо, веселясь вместе с Акико от души. Молодёжь скромно топталась рядом, взглядами поздравляю новую семейную пару. Куникида же сгорал от стыда и, когда увидел, как открыл было рот Осаму, чтобы тоже вставить нечто ехидное, резко перебил его, проговорив быстрое: — Чего же вы стоите? Сейчас ведь ещё горячее принесут! — Тайя, не сдержавшись, прыснула в зажатый кулак с бокалом, стоя рядом и держа мужа за согнутый сгиб локтя, пока Доппо рассыпался в благодарностях перед коллегами и едва ли не словесно гнал их обратно к столу. По итогу, под рёв сопротивляющихся Рампо, Йосано и Дазая, которые хотели узреть чего-то стоящего за сказанную директором речь, Куникиде пришлось нежно поцеловать Тайю в щеку. На большее, парень ни за что не соглашался, тревожно косясь взглядом в сторону родни Тайи. Но те, словно впали в какую-то нирвану, пребывая в блаженстве от происходящего и даже нисколько не реагируя на всё происходящее сейчас. Как позже сказал Ючи, то пожилые просто выпили на несколько бокалов спиртного больше, предавшись приятным эмоциям и радуясь, что, наконец, находятся на самой настоящей свадьбы старшей внучки. Правда, сидеть весь вечер за столом никому не пришлось и назначенный по приглашению Мэйко тамада, вывел всех в зал. Конкурсы, игры и соревнования сопровождали в дальнейшем этот вечер, вызывая внутренний восторг всех от мала до велика. Агентство соревновалось с полицейским участком, то одерживая победу, то снова проигрывая. — Жульничаешь! — громко возмущался Аямэ, едва ли не тыкая пальцами в лицо смеющемуся Осаму, на что Уотани мягко одергивала парня за руку, прося угомониться. Куникида на эти сцены лишь тяжело вздыхал сидя за столом. Если честно, уже через час после свадьбы, ему захотелось где-нибудь уснуть, и дело даже не в алкоголе, к которому Доппо совсем не притронулся, а в том, что после пережитых за сегодня волнений, парню хотелось «немножечко» спокойствия. Но пока… его было не видно. Парень смотрел на веселящихся коллег, что были сейчас в компании полицейских. На своих родителей, которые сидели рядом с роднёй Тайей, беседуя о чём-то своём и явно строя будущие планы на их пару. Сама Тайя тоже отошла к ним, находясь возле отца и мягко похлопывая его по плечу, так же о чём-то смеясь с родителями Доппо. Детектив улыбнулся на это зрелище, уже собираясь отправиться к ним и тоже присоединиться к беседе. От участия в различных конкурсах он довольно быстро отказался. Особенно после того, как на его спину взгромоздилось трое, пытаясь вытащить повисшую на люстре бумажку для продолжения игры. Спина звонко загудела под конец мероприятия и Куникида, которому здоровье было гораздо важнее, ушёл обратно за стол. К тому же, главное зрелище, которого ждали многие девушки, уже давно случилось. Ведь после всех тостов, когда тамада только созвал их в зал, он гордо попросил молодожёнов выйти вперёд, а остальным оставаться позади и, проговорив трепетную речь о том, что букет невесты на чужой свадьбе — это гадание на будущее — призвал Тайю бросить букет назад под крики находящихся там девушек. Правда, в момент падения, пару белоснежных роз всё же выпали из букета, упав на соседку бывшей Сомы, Хигучи (чьему присутствию удивились многие члены Агентства, но поспешно сделали вид, что видят её первый раз. Девушка же тоже игнорировала их, придя лишь по приглашению подруги, а на её вопрос «где кавалер?», ответила тем, что у него, к сожалению, не получилось придти). Но самым забавным вышло то, что букет, придерживаясь какой-то своей траектории, влетел в лицо потешающемуся над девушками, Вадой, вызвав в толпе сильный смех. — Теперь ты от свадьбы точно не отмажешься! — вскричал Тамура, пока Аямэ рукой придерживал букет, выглядя растерянным. Кажется, он ещё и сам не до конца понимал произошедшее. — Уо-кун, мои поздравления, сама судьба подталкивает вас, — ядовито протянула Хаями, и только после этого, очи Вады в осознанной панике округлились, а увидев повернувшуюся к нему Шику, чтобы спросить, что он думает об этом, как юноша лениво протянул: — Ну раз подталкивает, значит, сделаем, чего вы так все набросились-то. Я вообще-то даже не девушка, это не считается… — Уотани на эти речи издала смешок и, ласково потрепав возлюбленного по плечу, проговорила: — Моя ты невеста… — Эй, Уо, не издевайся! А бутоньерка Доппо, которую парень кинул после Тайи, прилетела к находящемуся в толпе Исогаю, который тоже, как и Вада над чем-то подшучивал с Цудзи. Заслышав крики и повернувшись в сторону раздавшегося звука, мужчина резко перехватил летевший в его сторону предмет, зажав его в руке. А разжав и увидев булавку, глаза Хиро округлились и его начальство, довольно усмехнувшись, дружелюбно хлопнул старого коллегу по плечу, проговорив: — Ну вот и попалась ты, птичка, в клетку… Услышав это, Аямэ с Сигуре не сдержались от дружного хохота, заглушил который мрачный взгляд Тайи, брошенный в их сторону. Парни мгновенно притихли, косясь вообще в сторону съестного стола, словно узрели там нечто драгоценное, хотя минут пять назад уже объедали его с наибольшим аппетитом наравне с Дазаем… — Катай, а ну стой, — Доппо вовремя успел поймать за ворот пиджака своего друга, который совершал внеочередной побег за весь вечер. Куникида милостиво разрешил ему пропустить церемонию бракосочетания, зная, что большое скопление людей в серьёзной обстановке, действовало на друга, как снос головы, но чуть ли не клятвенно заставил его прийти хотя бы на само торжество. Таяма пришёл, но тут же дал деру через тридцать минут после начала. Его поймал на выходе добродушный Шиота, решивший, что человеку стало плохо, увидев, как Катай жмётся к стене, ползя к выходу. Недобрый взгляд, которым Куникида одарил друга, пригвоздил парня к своему сидячему мест, и на время поздравлении Катай больше не предпринимал попыток убежать с праздника. Но как только начались конкурсы и игры, то парень снова решил попробовать бежать. На этот раз его словили Тайя с Уотани, что вышли подышать на воздух и поболтать о своём. Девушки, под смех привели бессознательного Таяму, рассказав, что он застыл на месте, услышав, как к нему обращаются. Последующие разы его ловил уже сам Доппо, что внимательно следил за тем, чтобы вечно забитый Катай, не покинул праздник, убежав, как маленькая мышка и даже не попрощавшись. Куникида даже общался с ним и разговаривал о каких-то историях из детства, но стоило только повернуть голову к кому-то другому, что подходил поздравить парня, как Катай тут же исчезал из виду. — Куникида, ну пусти меня… Я же посидел уже…! — взмолился Катай, дернувшись, хоть и зная, что это было бесполезно. У Доппо была слишком крепкая хватка, — ты обещал, что отпустишь меня! — Не говори так, будто я тебя в заложниках держу, — отозвался раздражённый Куникида, уже и не зная, что с ним делать. Доппо, конечно, уважал друга и его желания, но ему очень хотелось, чтобы хотя бы один раз, особенно в этот важный для него день, Катай хоть немного побыл в обществе, отвлекшись от своего извечного одиночества под футоном, — да, обещал. Но, кажется, я говорил это про окончание праздника, а не когда ты пытаешься сбежать ещё с самого начала торжества. — Да, но…! — Таяма был волен добиться своего освобождения, как услышал тихое, пронизанное твёрдым голосом друга: — Пойми, мне очень важно, чтобы и ты тоже был сегодня тут. Ты мой друг, Катай, — от этих слов, программист перестал вырываться, посмотрев на Доппо, словно новым, удивленным взглядом, — мне будет не очень приятно, если ты уйдёшь. Покажется, что я не смог достойно организовать праздник, раз мой друг вечно убегает с него, будто от кошмара какого-то. Катай примолк. Кажется, эта речь что-то всколыхнула в его душе, заставив замереть. Юноша закряхтел, до сих пор удерживаемый рукой Доппо, заговорив негромко: — Куникида, ты… — О, Куникида-кун! — голос Мэйко разлился очень ярко в тихом коридоре ресторана, по которому Таяма собирался совершить побег, — ты тут, а мы тебя обыскались с муженьком! — Мэй, — буркнул старик, следуя позади. Кажется, они намеревались сказать что-то ему одному, но никак не могли найти подходящий момент, решив поговорить сейчас. Куникида мгновенно выпустил Катая, зная, что со стороны подобная сцена может выглядеть вполне странной. Но друг на удивление не рванул в сторону выхода, как это должно было случиться, а быстро прошмыгнул обратно в зал, не сталикваясь с пожилыми Тайи. Кажется, или слова Доппо повлияли на него? Только вот надолго ли? — Сома-сан… — пробормотал он подходящим к нему пожилым Тайи, вспоминая, что когда-то звал так и саму девушку, не думая, что придёт однажды день и она возьмёт его фамилию. Честно, с характером Тайи было бы неудивительно, оставь она свою для практичности в работе. Ведь Сома Тайя была известна многим, как друзьям, так и врагам, а вот появившаяся теперь Куникида Тайя — не говорила старым неприятелям о себе конкретно «ничего». — Мы хотели сказать тебе спасибо, дорогой наш зять, — заговорила Мэйко, придерживая бокал двумя руками, пока рядом топтался её муж, с очевидной благодарностью глядя на Куникиду. Юноша растерялся, произнеся лишь: — Что? Зачем? — Как «зачем»? Ты осчастливил нашу девочку, нашу маленькую искорку, — Сома мягко улыбнулась мужу внучку, отпив немного с бокала и продолжая говорить, — мы думали, что день её свадьбы — это будет седьмым чудом, до которого мы никогда не доживём. Но ты стал нашим спасением, Доппо-кун… — детектив смущённо покраснел на чужую речь, не ожидав, что к нему обратятся столь так просто. — Да и вообще… — прервал «слезливую» речь жены, Шинья. Он откашлялся, стараясь скрыть едва заметное смущение, — за последнее время, мы с женой убедились, что с тобой, Тайя стала намного счастливее и все её колючки, что были с ней, теперь ушли и, думаю, что навсегда. Она больше не выглядит, как зверёк, загнанный в угол… — мужчина тяжело выдохнул, — несмотря на всю нашу любовь и старания, только твои чувства смогли заставить её раскрыться. Спасибо. И прости, что сомневались в тебе поначалу. Куникида почувствовал, как под конец речи, его щеки стали обжигающе алыми, из-за чего хотелось похлопать себя по ним, чтобы успокоиться. Кажется, он совсем не ожидал услышать нечто такое. С самого утра у Доппо было напряжение, что, что-то может пойти не так. Он нервничал, даже стоя у алтаря, а проведение самого торжества, казалось вообще идёт прахом. Тихий и мирный праздник не получался из-за обилия гостей, что любили пошуметь, а так же вечно сбегающего Катая и стыдливых речей об их с Тайей прошлом. И парню, честно, казалось, что для пожилых Сомы, это будет настоящей катастрофой, но они сказали ему нечто такое… Кажется, лучшего момента для Доппо и быть не могло. — Спасибо вам, что вы… поверили в меня, — Куникида посмотрел на улыбающихся пожилых, и сам выдав облегчённую улыбку, — скажите, как вам праздник? Всё устраивает? — вежливо поинтересовался он, так и увидев, как покрутила ножку бокала в своих руках, Мэйко. Куникида, что за столько времени, уже изучил жесты и поведение членов семьи Сома, сразу понял, что этой женщине что-то точно пришлось не по нраву. — Безусловно, всё устраивает, — Мэйко вздохнула, задумчиво покачав головой, — но знаешь… Такое чувство, будто чего-то не хватает. — Чего? — спросил Доппо, уже привыкнув к неожиданным мыслям и словам пожилой женщины. Он даже, как и сам Шинья, уже приноровился подстраиваться под «хотелки» пожилой, поняв, что почти вся семья пляшет под Мэйко, которая легко могла решить любой вопрос, касающийся её родных. Единственная, с кем у Мэйко всегда было противостояние, так это с Тайей, его теперь женой, которая, хоть и удовлетворяла на какое-то мгновения желания своей бабули, но по итогу всё равно поступала по-своему, заявляя, что ей не пять и она умеет принимать верные решения. Доппо не один раз уже наблюдал жаркие споры двух упрямых женщин из семьи Сома, понимая, что с Тайей в их доме никто особо спорить и не сможет, случись вдруг какая-нибудь ссора. Куникида приготовился вновь выслушивать идеи Мэйко, как можно было сделать этот праздник ещё лучше, как в коридоре показалась Мичико, которая громким голосом произнесла новость, что, как гром, прошлась по ушам идеалиста: — Бабушка, дедушка, а с сестрёнкой дядя Дазай танцует! Идёмте, посмотрите!***
А ведь начиналось всё довольно невинно. Тайя общалась с отцом и родителями Доппо, рассказывая о своих волнениях и слушая истории старших о их первых эмоциях после церемонии. Девушка уже давно отделилась от общей атмосферы праздника, ожидая лишь окончания вечера. Голова уже мечтала о тёплой подушке, а осознание, что впереди ещё второй день празднования, в дальнейшем ещё сборы на Окинаву и сама поездка, то непроизвольно хотелось перемотать это, как можно скорее. Праздничная суета, сопровождавшая их последние два месяца заставляли пару чувствовать себя выжатыми, как лимон. Хотя Тайя часто искала взглядом Доппо, отметив, как юноша пошёл вслед за своим другом, видимо, с целью перехватить его, не дав сбежать. Усмехнувшись с этого, девушка снова включилась в беседу родственников. Правда, прошло совсем не так много времени, как Доппо скрылся из виду, как рядом неожиданно раздался вежливый кашель. Родители Куникиды и её отец с мачехой тут же обратили своё внимание на стоявшего в костюме Дазая, что смотрел прямо на Тайю, очевидно собираясь выдать нечто такое, отчего все точно будут в шоке. — Что такое, Дазай-сан? Что-то случилось? — спросила вежливо Тайя, косясь глазом в коридор, куда ушёл Доппо, молясь, чтобы он вернулся и отогнал Дазая, что за сегодняшний день постоянно норовил оказаться к ней поближе, получая озлобленный взгляд напарника в ответ. — Случилось, — юноша лениво вытянул ладонь в сторону Тайи и, посмотрев на её отца, означая этим взором, что следующие слова относятся к нему, заставив мужчину изрядно напрячься, — Сома-сан, как отец столь очаровательной дочери, я, с вашего согласия, прошу позволить ей потанцевать со мной. Знаю, — не успел отец самого Куникиды возмутиться подобной речью, как Осаму пояснил, — в нашей стране это не принято, это считается неправильным, но я тот человек, что всегда нарушает правила, да и ваша дочь сегодня так очаровательно выглядит, отчего душа так и требует… танца. — Напомни этой душе, что я теперь замужем, — сварливо отозвалась Тайя, которую подобное предложение не прельщало от слова «совсем». — Ну полноценно ты вступишь в это положение завтра. Вы же только сегодня обвенчались, — отстаивал своё право на танец Осаму, выглядя несколько обиженно, как ребёнок, у которого забрали конфету: — Милый мой, наш документ о том, что я в браке с Доппо, поступил ко мне на пару дней раньше, я отвозила сертификат в брачный центр, чтобы священнослужитель отдал его после проведения нам. Так что, по сути, мы женаты, как несколько дней, но до церемонии, решили это особо не афишировать, — Тайя довольно усмехнулась, вспоминая, как они пришли к этому решению, заполнив все документы и принеся в районное управление, получив документ. Она ждала, что Дазай отстанет от неё, как неожиданно, отец ласково улыбнулся на вид растерянного Осаму, произнеся добродушное: — Но ведь в детстве ты так хорошо танцевала, моя Та-та? Думаю, ничего страшного не случится, если ты в честь праздника, покажешь какой-нибудь танец с этим молодым человеком, — Мегу недовольно шикнула на мужа, спрашивая, что он творит и слыша в ответ, — да чего? Думаю, нововведения в свадьбу будут, как раз кстати. Мы итак празднуем необычно. С одного танца всё равно ничего не будет, да, Дазай-сан? — тон родителя стал угрожающе-зловещим, заставив Осаму торопливо покивать. — Конечно, Сома-сан, — Дазай весь сиял, поднимая помрачневшую Тайю за руку с места. Она не хотела спорить с отцом в такой день, поэтому просто подчинилась, — просто танец, ничего более. Пошли, аматэрасу дорогая, пошли… Сэмпати же, тяжелым взглядом наблюдая за этой картиной, громко вздохнул, проговорив недовольное: — Сын явно будет недоволен увиденным, — он покосился на Ючи, что, виновато пожав плечами, ответил: — Ну это хоть какое-то разнообразие на свадьбе. Осаму же, выведя Тайю в центр и, попросив приглашённого диджея сменить музыку с классической на более энергичную, обхватил девушку за талию. Тайя сощурила глаз, но позволила Дазаю этот жест, положив одну руку ему на плечо, а вторую, сложив в руку Осаму. Юноша довольно улыбался, сверкая улыбкой, аки кот из детских мультиков. Как только музыка вступила в свой ритм, пара начала быстрые движения, даже не смотря под ноги и двигаясь столь плавно, будто летя. Все, кто находились в зале, увидев, что сейчас происходит, пребывали в некотором восхищение. Некоторые из приглашённых коллег Тайи даже присвистнули от происходящего. Они смотрели, как быстротечно Дазай с Тайей двигаются вперёд, затем назад, вправо и влево… Осаму ловко отпускал девушку с обьятьев, смотря, как она совершает едва заметный оборот вокруг себя, снова ловя её под руку. И если на лице Дазая царила нежная улыбка, то Тайя оставалась серьёзной на протяжении всего танца, не расслабляясь ни на секунду. — Красиво танцуешь, аматэрасу, — с выдохом произнёс Осаму, пока они продолжали двигаться в темпе танца, — вы с Куникудой-куном прямо противоположности в этом. У него с танцами беда, настоящий робо… Ауч! — Тайя, выдав самую лисью улыбку из своего арсенала, несдержанно наступила на обувь своему компаньону. — Лучше уж молчи, Дазай-сан, насчёт Доппо. Моё терпение не безгранично, учитывая, что ты и этот танец выпросил, — она вздохнула, снова на секунду, вырвавшись из плена рук Осаму и тут же вернувшись обратно, — я, конечно, до сих пор благодарна тебе за тот случай с Моримурой, но думаю, мы уже давно в расчёте. — Ох, да, конечно, — Осаму усмехнулся, — спасибо за помощь в некоторых расследованиях с участием эсперов… Но мне всё же показалось этого мало, ведь, как я и говорил, ты довольно интересная личность. Так что, этим танцем, я могу сказать, что мы теперь точно в расчёте, — он издал мягкий смешок, — Куникиде-куну повезло с тобой. Даже завидно. Тайя изогнула бровь на эти слова, не переставая следовать за движениями Осаму. — Завидно? Если что, моё сердце принадлежит и всегда будет принадлежать Доппо, Дазай-сан, — отметив, как Осаму издал новый смешок, она сварливо проговорила, — что? Я просто отметаю твоё возможное признание в любви… Хотя, на тебя это было бы вообще не похоже. — Конечно, нет. Ты красива… Куникида-сан, умна и храбра. Будь во мне больше человеческих эмоций, я мог бы что-то почувствовать, — его голос стал тише, отчего Тайя невольно напряглась. Она немного увеличила между ними расстояние, не позволяя себя прижимать во время танца, — но ничего. Завидно, что Куникида-куг может это всё чувствовать… — но вдруг потерянное лицо Осаму неожиданно резво, словно рябь по воде, сменилось на хитрое-прехитрое и тон его стал похож на сладкий мёд, — слу-у-ушай, а может есть какой-то секрет? Расскажешь, как свела нашего идеалиста с ума, а? Тайя выдохнула, осознав, что странная тема их беседы ушла далеко в тень. Теперь уже она издала смешок, позволяя себе хоть немного расслабиться, ибо с Дазаем и его всевозможными трюками в поведении всегда следовало быть на чеку. — Если секрет и есть, то его знает только Доппо. Думаю, тебе стоит спросить это у него, — на такие слова Осаму издал тяжёлый вздох, качнув головой и снова отпуская Тайю от себя, позволяя совершить круг и ловя обратно. — Какая ты вредная, Куникида-сан. Нет бы сказать, а. Как будто твой муж не поколотит меня за подобные вопросы. Меня ещё взбучка за сегодня ждет, — Тайя же улыбнулась на сказанную речь, шепнув одними губами. «Сам виноват». Но вскоре их танец завершился изящным штрихом, когда Дазай, подхватив девушку за талию, сделал полный круг с поднятой на руках Тайей, вскоре плавно опустив на землю. Все дружно захлопали. Детективы же, хоть и были удовлетворены увиденным, не могли сдержать смешков, представляя, что ждёт Дазая, когда это дойдёт до Куникиды. — Дазай-кун никогда не упускает своего, — отозвался Рампо, что смотрел на всё происходящее с лицом нескончаемого сарказма, — даже в день свадьбы успевает кокетничать с ней. — Не думаю, что такими темпами, он доживёт до конца вечера, — весело проговорила Акико, уже представляя кровавую картину того, как Доппо душит товарища за его своевольные действия. Осаму же, окрылённый только что произошедшим с ним, резко схватил Тайю за плечи, что от неожиданности сжалась в чужих руках. — Эй, гости дорогие, — зазывал он всех поближе к себе, — может, кто-нибудь ещё хочет с невестой станцевать? Сегодня, кто танцует с невестой — обязательно будет весь следующий год — счастливый. Эй… — Не слишком ли ты распоряжаешься чужими жёнами? От холодного и довольно знакомого тона, Дазай взвизгнул, собираясь рвануть на несколько метров прочь, но крепкая, тяжёлая хватка идеалиста оказалась на плече напарника, до боли стиснув её. Все вздрогнули, не успев заметить, как к ним приблизился второй виновник торжества. Не зная, что до этого он вместе с пожилыми, наблюдал за происходящим танцем. И если Мэйко в восхищение следила за танцем, радуясь, что когда-то смогла заставить Тайю хотя бы немного походить на танцы, теперь имея возможность лицезреть такую прекрасную картину танцевального этюда. Шинья же с Доппо были конкретно удивлены увиденным, а в последнем так и вообще потихоньку начинал возгораться гнев. Он вспомнил, как ревновал девушку вначале, в особенности к Осаму, отчего видеть снова, как костлявые руки напарника держат Тайю, как он берёт её за талию, как обхватывает за руку, совершая с ней круг — было невыносимо. Злость так и клокотала в нём. Куникида ощущал непотребное желание придушить Дазая, и, не дожидаясь ничьего одобрения, поспешно направился в сторону Осаму. И вот теперь, стоя перед перепуганным напарником и слыша голос Тайи, которая сразу же после вмешательства Доппо, выскочила из рук Дазая, прося сейчас успокоиться. Куникида несколько проигнорировал беспокойные слова жены, пока сам несдержанно прошипел Дазаю в лицо: — Я же тебе ещё изначально сказал — не трогай её больше, — Осаму же, сымитировав, что ему трудно глотать, проговорил в ответ торопливое: — Ну это же танец, Куникидушка, а тут трудно не трогать своего партнёра, — но увидев, как мрачнеет взор Доппо, поспешил добавить, — я просто развлек невесту, а то ты её оставил в скуке томиться… Доппо не успел злобно рявкнуть ему «заткнись», дабы следом утащить Дазая за воротник, куда-нибудь в тёмный угол ресторана, чтобы там его и придушить, как к ним подскочила довольная Мэйко, разрушив все кровожадные планы Куникиды. — Какая прелесть! Вот чего вам не хватало! Все эти игры, конкурсы, пения, это, конечно, здорово и классно, но хотелось бы чего-то такого нежного и одновременно энергичного, даже страстного. Чего-то… Ну в общем, да, танцы — это идеальное разбавления вечера, — женщина, игнорируя шокированные взгляды внучки и её супруга, довольным тоном продолжала говорить, — благодарю, Дазай-сан, вы ловко это придумали. И ваш танец с нашей искоркой был очень даже живым и красочным. — Спасибо за похвалу, Сакураи-сан, — Дазай вежливо склонился, бросив игривый взгляд на обескураженного Доппо, которого сбили с намеченной цели «поколотить напарника», — у вашей внучки тоже прекрасное чувство ритма. Танцевать с ней… было одним удовольствием. — Ах ты змей, — тихо шепнула Тайя, так и увидев, как игриво сощурила карие очи бабушка. Девушка знала, что пусть Мэйко и относилась к Осаму с подозрением, но всегда охотно отвечала на его кокетства и поддерживала флирт, никогда не выходя за рамки неразумного. Поэтому было еще более очевидно, чего следовало ожидать после этих слов. Бывшую когда-то Сакураи, ныне Сому, захватила жажда энтузиазма. Женщина, взмахнув рукой, в которой был бокал с вином, радостно произнесла: — Что ж, раз так, то думаю, чтобы всё было честно, Куникиде-куну тоже стоит станцевать со своей теперь уже женушкой, — Доппо, который совсем не планировал принимать в этом участие, так и замер от неожиданности услышанных слов. Они ведь с Тайей даже никакой танец ни разу не репетировали, зная, что на свадьбе, подобное не принято. Куникида весь замялся, пока Мэйко торжественным тоном продолжала, — романтический, нежный танец, думаю, все должны прочувствовать это на себе. Вы ведь играете свадьбу в европейском стиле, а там, между прочим, принято танцевать, — Шинья уже перестал голосом одергивать женщину, что разошлась в своих пылких слова, повернувшись ко всему залу, — так что, предлагаю всем, танцующим и нет, выйти в центр зала, встать в пару и тоже исполнить танец совместно с молодыми. Дазай-сан, — она обратилась к стоявшему рядом с ними юноше, — передайте невесту обратно её возлюбленному. Пусть начнут. Хотя, конечно, по идее, танцы должны начинать отец и невеста, а так же мать с сыном… — протянула она, но Ючи с Ран, словно в поражении подняли руки, и каждый из них нестройно ответил пожилой женщине: — Вообще-то, мам, я не танцор и не умею… — У меня с танцами тоже не сложилось, извините. Мэйко на это тяжело вздохнула, хлопнув по ладони, которая держала бокал, словно веером, произнеся краткое: — Тогда забудем. Дазай-сан, в целом уже начал сие мероприятие, своим танцем с нашей Тайей, — женщина снова взглянула на потерянного Доппо, ласково ему улыбнувшись, как будто подбадривая его, — теперь твой черёд продолжить, Куникида-кун. Женщина обратилась к диджею для смены музыки на более томную и медленную. Все, кто хотели попробовать станцевать, тут же встали в пары. Здесь были и Шиота с Аой, и Кагура с Тамурой и Вада с Уотани, а так же, многие другие, кто попытали своё счастье в поиске партнёра на сегодня. Дазай же больше никого пригласить не пытался, уйдя к столу, налив в бокал вино и предаваясь атмосфере, происходящей вокруг. Мэйко же после всего сделанного, оставив свой бокал с вином на столе и постукивая каблучками, приблизилась к мужу, задорно проговорив: — Ну что, пригласишь меня на танец или мне самой тебя пригласить? — игриво произнесла она, встряхнув тёмными волосами, заставив Шинью издать непроизвольный смешок. Он вздохнул, протянув жене руку, которую она с не менее благородным видом приняла, позволив супругу прижать себя ближе. — Мэй-Мэй, ты неисправима, — отозвался Шинья, глядя на счастливое лицо супруги, что сияло от восторга, — только ты можешь перевернуть весь ход свадьбы вверх дном. — Ох, ну за это ты меня и любишь, — пожилая ласково сложила руки на плечах своего мужчины, хитро прищурив взгляд, — расслабься, Шин, давай же вспомним нашу молодость. Как будто мы не танцевали в это время… — Тай, может, отговорим твою бабушку от этой затеи, пока есть время? — говорил Доппо, когда они с девушкой встали рядом, сложив руки, как и положено. Из-за купленных туфлей с каблуком, Тайя была немного повыше обычного, придерживаясь за плечо Доппо, а он в своё время нежно приобнимал девушку за талию, — ты ведь знаешь, как я плох в танцах. Ещё опозорю тебя, — Тайя ласково улыбнулась на тревожные речи Куникиды и, попросив его наклониться, тихо прошептала: — Мой ёжик, ты не один здесь не умеешь танцевать. Расслабься, милый, и просто вспомни, как мы танцевали в доме у твоего знакомого, — Доппо качнул головой, ощущая, как нечто тёплое разлилось у него в груди. Да, он помнил это. Ведь с того вечера всё так и закрутилось между ними: сначала страх, потом раздумья, а затем ослепляющее чувство, в котором они погрязли теперь навсегда. Куникида услышал дальнейший шёпот жены, — давай я начну, а ты потом перехватишь. Идёт? Просто повторяй за мной. Доппо кивнул. Заиграла нежная музыка. Пары нестройно начали движение, а Куникида, дождавшись, когда Тайя сделает первый шаг, стал медленно повторять за ней. Они давно не танцевали, даже в шутку, ибо Доппо чувствовал себя неловко со своим неумением двигаться в чувстве ритма. Но сейчас… как и тогда возле дома Маэхары, рядом с Тайей, внутри него будто исчезала вся неловкость. Юноша был искренне увлечён их танцем, следуя за нежными движениями партнёрши. Что в какой-то момент не заметил, как Тайя плавно становится ведомой в его руках, а он ведёт её по отточенным ими ранее движениям. Куникида не мог налюбоваться нежным лицом девушки без скрывающей сегодня челки на глазу. Тайя же улыбалась ему, кажется, и сама завороженная тем, как смотрит на неё Доппо. Так, как никто другой бы не посмотрел… — Никогда не думала, что увижу нашего чудака-идеалиста таким влюблённым. Удивительно, что он не женился на своём блокноте по итогу, — проговорила Акико, подходя к Дазаю, что в одиночестве попивал вино, выглядя достаточно отстранённым, — они красиво смотрятся друг с другом, видно, что даже надышаться не могут друг подружкой, — девушка издала смешок со своей же шутки, отметив, как приподнялись кончики губ у суицидального юноши. — И то верно, всё вышло довольно-таки неплохо, — произнёс он, поднеся бокал к протянутому бокалу коллеги. Раздавшийся звон был, словно колокольчики, заигравшие у них в душе, — видимо, Куникида-кун умеет слушать чужие советы и умеет выбирать не только свои идеалы. -… Детишки у них красивые будут. Так, возможно, ещё и одарённые, — громко проговорила Мегу своему мужу, тоже поддавшись всеобщему веселью, находясь недалеко от двух детектив, — Ючи, а ты готов стать дедушкой, если Тайя вдруг в ближайшее время тебе сообщит об этом? — Ох, Мегуми, учитывая, во сколько я огорошил своих родителей первым внуком, то… я что-то даже запозднился со статусом дедушки, — мужчина тяжело вздохнул, вскоре добавив нервное, — но если честно, я их вообще не тороплю. Это же дело такое, молодое… Дазай с Акико рассмеялись с этих слов, и вправду подумав о том, что через какое-то время их строгий заместитель директора, может стать родителем. И это будет… неожиданно новым этапом для их всегда беспокойного Агентства. Но обсуждаемая всеми пара не обращала внимания на эти слова, продолжая кружиться в танце. Всё их внимание было сосредоточено друг на друге. Они, словно слышали дыхание друг друга, сквозь шум музыки, ощущали рокот пульса, что бешено отдавался в них самих. Куникида нежно поглаживал девушку по спине, пока она едва ли не лежала на плече возлюбленного, вбирая запах его горьких, но столь приятных сердцу духов. — Вот бы поцеловать тебя сейчас, — шепнул он, заставив Тайю усмехнуться, — но не хочу делать это перед всеми. — Тогда поцелуешь после торжества. У тебя будет ещё множество возможностей поцеловать меня теперь, — отозвалась она, прекрасно ощущая тоже, что и Доппо. Их нежность всегда была приправлена этой щепоткой страсти, когда хотелось убрать всё лишнее, коснуться обнажённой груди, забыть обо всём, что было сегодня и навсегда раствориться в друг друге, — ведь с этого момента я твоя жена. — Да, ты моя, — Доппо сделал паузу, заставив Тайю оторваться от плеча, смотря прямо в его болотные очи, которые затягивали, будто в трясину всей этой любви и нежности, не желая отпускать, — но, сколько бы времени не прошло, я никогда не смогу насытиться этим временем с тобой. Тайя, глубоко потрясённая, сказанной этой речью, застыла. И все могли бы наблюдать, как замерла пара жениха и невесты, но неожиданно… Погас свет. В темноте послышались крики, что возмутились происходящему сейчас. Кто-то умудрился запнуться и упасть, раздавался грохот разбитой посуды, а крики стали лишь увеличиваться и… только одной паре было на это всё равно. Куникида, пользуясь возникшей темнотой, притянул Тайю к себе поближе, поцеловав её в раскрытые уста. Девушка совсем не сопротивляясь влиянию юноши, обхватила его за плечи, позволяя ему углубить поцелуй. Доппо нежно гладил девушку по спине, переходил на талию. Ладони Тайи с плеч аккуратной линией ушли на щеки, вскоре перейдя на светлые волосы, цепляя их в своих пальцах, накручивая и притягивая лицо парня всё ближе к себе. Тайя обдавала себя жаркими поцелуями от Доппо, забывая обо всём. Даже о том, что они находятся сейчас на собственной свадьбе. Чтобы в конце поцелуя услышать то, что теперь будет с ней до конца их совместной жизни вместе с Доппо: — Тай, я люблю тебя… Ты навсегда останешься девушкой, что была будто сотворена судьбой… — он прервался на мгновение из-за нахлынувших эмоций, шепча ещё более трепетное, — судьбой… только для меня… — И ты был только для меня, мой ёжик. Я люблю тебя, Доппо.Только для меня…