The Obsession. Наваждение

— Оливия, ну где они в конце-концов? Их только за смертью посылать. — сетовала Аманда, — Ушли покурить и уже двадцать минут их нет! Это наверняка Мартин, трепло, не может наговориться с глазу на глаз! — Сейчас я схожу за ними, и выманю их на живца! — весело поддержала спутницу Оливия. Оливия Пуле́ была лёгкая на подъем, добродушная девушка. Симпатичная, актриса, под стать Бену. Они были вместе ещё со студенческих лет, и давно не ждали друг от друга никаких неприятных сюрпризов. К Бену она испытывала скорее нежные сестринские чувства, чем пылкую страсть или безумную любовь, о которой пишут в дешёвых женский романах. Но эти отношения устраивали обоих их лёгкостью и удобством, и разрывать их никто не собирался. Заглянув в туалетную комнату она подправила свой макияж, и отправилась на поиски своего благоверного и его нового друга. Выйдя на улицу она не сразу их отыскала. Под приглушённые звуки музыки она решила обойти здание по периметру, в надежде найти этих двух болтунов. Они стояли за углом бара. Бен прислонившийся спиной к кирпичной стене, с сигаретой в зубах. И Мартин. Стоящий слишком близко к ее парню. Почти вплотную. Его правая нога находилась почти между ног Бена, а левая рука лежала на его плече и очень крепко его сжимала. Мартин что-то очень вкрадчиво говорил ему, а тот слушал, не сводя глаз со своего оппонента. Глаза в глаза, они никого не замечали вокруг. Лицо Мартина она не видела, а вот выражение лица Бена говорило само за себя. Он был похож на школьницу, которую вот-вот поцелуют. Рот приоткрыт, глаза с поволокой, рука прижата к стене. Оливия почувствовала себя не ловко, и замялась. Потом взяла себя в руки и окликнула их. Оба как будто очнулись от морока одновременно. Мгновенно собрались и стали отшучиваться, уводя свою спутницу прочь от этого странного места, где каждому из них сейчас что-то не то показалось... В ту ночь Бен был особенно страстен с ней. Целовал, покусывал ее белые упругие груди, вылизывал живот, бедра. И друг неожиданно развернул ее спиной к себе и попытался войти в нее сзади, грубо, резко, и без подготовки. Девушка вскрикнула, и это быстро привело его в чувства. Он сел на пятки, и закрыв лицо руками всхлипнул: — Милая, прости меня, я кажется сегодня перебрал. Тебе очень больно? Очень? Скажи! Ну не молчи, прошу. Я больше не посмею, поверь мне, Олли... Бен в ту ночь безжалостно потерпел фиаско. Начатое они так и не закончили. Оливия встала и ушла в душ. А Бен долго курил и не мог заснуть... Он нашел в холодильнике ещё две банки пива, и только осушив их отключился в кресле. На утро голова гудела. Сознание подкидывало странные картинки вчерашнего вечера. Ощущение чьей-то ноги между его собственных. Такой уверенной, пытающейся обозначить свои границы. И сильно сжатое кем-то плечо. Чью-то руку на его колене, и мурашки по всему телу. И губы Мартина, которые тот странно облизывал весь вечер. Потом память подкинула незаладившийся анальный секс с Оливией, и тут Бена начало тошнить. ***** Вернувшись из Новой Зеландии, с озвучки "Хоббита" Камбербэтч изменился. Он стал задумчив. Его одолевала неуместная эрекция. И в голову лезли всякие шальные мысли. Оливии он практически не уделял внимания, был часто отстранён и как-то безучастен к их совместной жизни и досугу. Днём он не давал себе воли, но ночью разум не подчинялся ему, и Бен ослаблял контроль над собой и своим телом. И вот однажды, в одну из таких ночей, он проснулся от дикого животного желания, которое распирало его изнутри, разгоняя жар по телу, и сосредотачивая его в самом корне жизни мужского естества. Но вместо того, чтобы разбудить свою подругу, и вместе решить эту несложную проблему, он встал и поплёлся в душ, рассчитывая все уладить холодной водой. Но перед глазами стояли обрывки сновидения: Обнаженный и связанный Джон Уотсон, лежавший на животе на бетонном полу, с кляпом во рту, и молящими о помощи глазами. Его руки были заведены за спину, а ноги разведены и согнуты в коленях, приподнимая вверх его пятую точку. Бен вздохнул, и задержав дыхание как перед прыжком в ледяную воду, дотронулся до собственного горячего члена. Медленно погладил его, и вдруг с силой схватил, и стал водить рукой взад и вперёд так остервенело, что сразу же выплеснулся на стенку душевой кабины, издав вымученное, приглушенное: "Ма-а-рти-и-н".... В голове зашумело, пульс стучал в ушах. Как же хорошо ему тогда было. Так сладостно и горько одновременно. Смыв следы преступления, Бен посмотрел на себя в отражение зеркала. Как жалок он был сейчас. Как уязвим. Что сделал с ним этот маленький человечек? Вывернувший на изнанку всё его нутро, перевернувший с ног на голову весь его мир, всё ощущение себя в пространстве и времени. На самом деле Бен давно уже чувствовал на себе чарующее влияние феромонов не одного, а сразу двух полов. Но в двадцать — двадцать пять лет ты не так ясно разбираешься в своих предпочтениях. И хоть тогда уже тело точно знало, чего оно жаждет, то рассудок его отклонял каждую неуместную мольбу. Им овладевали то страх и стыд, то жажда чего-то провокационного и необычного. Но ведь необычное бывает зачастую равнозначно неприличному. А Бен чтил общественные догмы и запреты. Лишь анонимные сексопатологи и психотерапевты манили его псевдоосвобождением от этой либидокатавасии. Но он выбрал для себя поездку в Тибет. Проведя год в стенах монастыря он старался разобраться в былых желаниях, намерениях, действиях, и поддаваясь своему богатому воображению, представлял свой будущий путь. ***** Так уж вышло, что Оливия не спала в ту ночь и все слышала. На беду Бена она знала его слишком хорошо, и слишком давно, чтобы понять в чем тут дело. Через пару дней она собрала свои вещи и ушла, оставив на столе прощальную записку и ключи. Когда-то, на заре их отношений, они пообещали друг другу, что если у кого-то из них появится другой/другая, или чувства остынут, то молчать о таком не стоит. Лучше поставить в известность партнёра как можно раньше. Так будет честнее. Всего лишь. Уход дался ей гораздо легче, чем она себе могла представить. Она чувствовала, что этот длинный этап в ее жизни пройден, и готова была, перевернув страницу, двигаться дальше. В конце-концов она не планировала становиться миссис Камбербэтч ни раньше, ни сейчас. Ее больше интересовала карьера актрисы, нежели перспектива домохозяйки, скромно стоящей в тени славы ее успешного мужа. Да и под венец ее никто не звал все эти годы, признаться честно. Бен был в душе совсем мальчишкой, не смотря на свой возраст, хотя чтил семейные ценности и скрепы, оглядываясь на своих родителей. Он только балаболил о том, что мечтает родить целую футбольную команду сыновей, но сам не делал ничего для воплощения этой мечты. И чтобы сберечь свое женское самолюбие Оливия написала в записке, что у нее появился парень. Что зовут его Дэвид, и что ей очень жаль, что так вышло, но она чтит то, данное когда-то Бену обещание, поэтому ставит его в известность первой, и просит простить и отпустить ее. Что они по-прежнему будут оставаться друзьями, и поддерживать друг друга в трудную минуту, (в это она, кстати, сама охотно верила). Бен знал, что все это ложь, до единого слова. Что никакого Дэвида не существует в природе. Но он был так благодарен ей тогда за эту ложь, которая обеляла его в собственных глазах... Впереди были съёмки второго сезона "Шерлока". ***** Весть о расставании Бена с его подружкой, принесла на хвосте Аманда, прилетевшая с детьми в Новую Зеландию, проведать своего мужа и отца семейства. До селе не желавший больше слышать и думать о Бене целых три недели, Фриман воспринял новость с напускной печалью и явным удивлением. Но в душе его пели райские птицы. Он сам не понимал, отчего так взбудоражен, но эта радость его просто распирала. Он напрочь забыл все свои душевные терзания, и разговоры с сэром. Ему вдруг стало легко как в детстве, когда ты просыпаешься утром в постели, потягиваешься, и начинаешь беззаботно строить планы на будущий день, ни о чем не печалясь. Пускай все остаётся как есть. Мартин старался больше не давать определения своим чувствам, не заниматься самоанализом. Он просто позволил себе отдаться в руки судьбы, бережно лаская внутри себя то новое непонятное ощущение, что родилось внутри него сравнительно недавно. Он ни о чем не мечтал, он просто ждал их новой встречи. Он очень хотел поскорее вернуться домой. ***** Дорога от аэропорта заняла полчаса. Отель показался Фриману симпатичнее, чем на фото. Он окинул его взором, и направился к центральному входу, лёгкой приплясывающей походкой. Прижимая к себе покрепче свою любимую тёмно-синюю сумку с ярким принтом в виде лимонов, как единственный уцелевший после перелета предмет, он воплощал самого настоящего жителя туманного Альбиона, вырвавшегося из лап серых дождливых непогод, белокожего и щурящегося от слишком яркого и не привычного солнца. Отдых в этом месте обещал таким пришельцам пойти на пользу, напитав их душу и тело новыми силами. Регистрация прошла быстро. Правда номер свой он отыскал не без труда, запутавшись в переходах между корпусами. Завалившись в свои аппартаменты, он почувствовал как чертовски устал. Утерев пот со лба носовым платком, он отдышался, скинул туфли, и тут же разделся. Только сейчас он понял, что все это время ему было очень жарко. "Надо бы выпить содовой и отправляться в душ с дороги", - рассудил он. Все это время его телефон подозрительно молчал.