На ощупь

На Ким Докчу пялились. И «тяжёлый взгляд протагониста» на практике оказался больше, чем метафорой — Докча ощущает его физически, как тяжёлое одеяло, как лишний груз за спиной, неудобный, мешающийся; дёргает плечом, пытаясь стряхнуть ощущение, и вскоре сдаётся окончательно. — Что? — бурчит он наконец. Чжунхёк, конечно, не удостаивает его ответом и продолжает методично натачивать клинок. Из восемьдесят седьмой главы и описания шестнадцатой — кажется — регрессии Докча знает, что меч на самом деле в заточке не нуждается и Чжунхёк так склонен занимать руки, пока над чем-то напряжённо размышляет. Спокойнее от этого Докче не становится. — Я спрашиваю, зачем ты пялишься. — Поясняет он. Переступает с ноги на ногу. В Сеуле холодно и по-осеннему промозгло, от такой сырости не спасают ни сотни монет в характеристику телосложения, ни длинный плащ. После победы над Катастрофой вопросов Чжунхёк почти всё время молчал, если не считать его категорического отказа идти вместе с Сольхвой и короткого раунда допросов, но, по крайней мере, он не пытается оторвать ему голову прямо здесь. Может, потому, что сам едва стоит на ногах. — А разве ты уже не знаешь ответ, пророк? — Сколько ещё раз говорить тебе, что это работает не так? — Стонет Докча, закатывая глаза. (Воплощение Ю Чжунхёк применил на вас уникальный навык «Детектор лжи»). («Детектор лжи» подтвердил, что вы говорите правду). «Выкуси», — думает Докча радостно. — Твоё лицо. — Говорит Чжунхёк, отрываясь, наконец, от сверкающего лезвия. — Что с ним? Докча моргает. — Прошу прощения. — На станции я не мог разглядеть его точно. И в тот раз, когда ты, — лицо Чжунхёка забавно морщится, — давал мне противоядие- — С ложечки, — сладко подсказывает Докча, — я даже дул на неё. (Созвездие «Судья адского пламени» заинтересовано тем, куда идёт этот разговор). — Даже в тот раз, — продолжает Чжунхёк с нажимом, — я не мог сосредоточиться на твоём лице. Оно или расплывалось, или казалось слишком уродливым. — Может, это у тебя проблемы с глазами? — нервно предлагает Докча. Ему определённо не нравится, куда ведёт этот разговор. Чжунхёк даже внимания не обращает. — А я бы запомнил даже самое страшное лицо. И спрашивал Ли Чжихе — она тоже не знает. Ты не используешь никакие меняющие внешность реликвии, ты посредственность в колдовстве, и всё равно я не могу даже примерно описать твоё дурацкое лицо. Так что, — он поднимает взгляд, острый и холодный, как клинок, — объясни мне, в чём дело, Ким Докча. Докча хмурится. Блюр вместо лица совпадает с подозрениями, но совершенно не помогает понять причину. Анна Крофт выглядела вполне себе запоминающейся, и сейчас Докча даже не может вспомнить, были ли в «Путях выживания» вообще персонажи с такой особенностью. Что-то в позе Чжунхёка подсказывает, что Докча пожалеет, если достанет сейчас телефон и уставится в пустой для всех экран для заметок. Тишина затягивается, и Докча выпаливает за неимением отговорки получше, — Это связано с тем, что я пророк. (Уникальный навык «Детектор лжи» подтвердил, что вы лжёте). — Во второй раз, — говорит Чжунхёк и невзначай обхватывает рукоять меча: это сразу напоминает Докче, что хоть они и прошли стадию немедленных попыток убийства, но Чжунхёк всё ещё скорее сожрёт собственный плащ, чем поверит Докче на слово, — тебе лучше не пытаться мне соврать. — Я не знаю, окей? (Уникальный навык «Детектор лжи» подтвердил ваши слова). Брови Чжунхёка взлетают куда-то к волосам. — Ты не знаешь? — Именно, — у Докчи, конечно, есть кое-какие догадки, но он не собирается ими делиться, — я предполагаю, что это связанно с моими навыками, но даже Бихён не мог определить, в чём дело. Возможно, виноват какой-то атрибут… (Уникальный навык «Детектор лжи» подтвердил, что вы говорите правду). (Воплощение Ю Чжунхёк применил на вас уникальный навык «Глаз мудреца»). (Уникальный навык «Четвёртая стена» заблокировал навык «Глаз мудреца»). — Да, — говорит Докча довольно, — ты тоже не сможешь увидеть, какой именно из атрибутов в этом виноват. Считай это частью моего очарования. — В тебе нет очарования, — огрызается Чжунхёк, — и как давно? — С самого первого дня, насколько я могу судить. Вообще-то, тут тебе виднее, мы же встретились через пять минут после начала апокалипсиса или вроде того. Чжунхёк прочищает горло. — Тогда я не обращал внимания. — А сейчас? — Сейчас мне необходимо знать, как выглядит человек, который в любой момент может испортить все планы. Докча невпечатлённо фыркает. Если эта его особенность способна попортить Чжунхёку нервы, он с ней смирится. — О, мне так жаль. — Это для тебя не новость. — Говорит Чжунхёк проницательно. — Нет. — И тебя это не беспокоит, Ким Докча? Никто не будет проверять его ответ. Докча взвешивает все за и против, перебирает подходящие варианты ответов, словно горстку мелочи в кармане, но отвечает неожиданно для себя самого, — Немного? Быть совсем без лица всё-таки странно. Но я компенсирую незабываемым набором личных качеств. «А ещё», — сказал бы Докча, если бы перед ним сидел кто-то другой, а не Чжунхёк, — «немного расстраивает, что все вокруг думают, что я совсем урод». Чжунхёк, которого все вокруг считали мужским воплощением Кумихо с момента рождения, не говорит ему заткнуться и даже кивает. (Воплощение Ю Чжунёк чувствует, что понимает вас немного лучше). Конечно, поэтому Докча решает подлить масла в огонь и оперативно спалить всё понимание, которое Чжунхёк может к нему проявить и с которым Докча не знает, как справиться. — Но если тебе так важно, можешь проверить наощупь! У тебя есть навык осязательной памяти, не отпирайся. Чжунхёк замирает. Что-то в выражении его лица неуловимо меняется, быстро, как рябь по воде; моргнёшь или замешкаешься на секунду — и пропустишь. Докча пропускает. — Могу, — медленно соглашается Чжунхёк. Это не тот ответ, которого Докча ожидал. Совсем не тот. — Уточняю: придётся потрогать другого человека. Мужчину. Даже не бить. (Созвездие «Чёрный дракон бездны» закатывает глаза). — Я это переживу, — кисло отвечает Чжунхёк: весь его вид от прямой как спица спины до поджатых губ скандирует «мне некомфортно» каждому, кто с ним знаком большую часть жизни. — Не перенапрягайся, рыбам вредно столько нервничать. — пробует Докча ещё раз. —Это же я. — Ну да, — соглашается Чжунхёк с совершенно непонятным выражением лица, — ты. А потом делает то, что Докча от него ожидает меньше всего: поднимается с места одним слитым, плавным движением, снимая перчатку на ходу, и касается холодным пальцем чужого лица. (Созвездие «Судья адского пламени» взволнованно рвёт на себе волосы). (Вас проспонсировали на тысячу монет). — Так и знал, — говорит Докча: его горло творит странные вещи сегодня, и вместо нормального голоса получается скрипящее карканье, — ты задумал это ради денег. Чжунхёк, хитрый ублюдок, не обращает ни на Докчу, ни на созвездия никакого внимания, прочерчивая ладонью линию скул, вверх к глазам: пробегаясь по векам, легонько задевая ресницы. У него мозолистые от меча руки и длинные, чуть узловатые пальцы: Докча об этом знает, он мог бы по памяти процитировать страницы описаний, как эти пальцы стискивают крепче меч, тянут за край плаща и крошат в котелок кусочки коры. Он знает едва ли не каждую часть Чжунхёка, он видел его взбешенным и уязвимым, но боги свидетели, все три тысячи страниц не могли подготовить Докчу к тому, что его когда-нибудь будут касаться с такой аккуратностью и мягкостью. (Уникальный навык «Четвёртая стена» дрожит). (Вас проспонсировали на пять тысяч монет). Чжухёк ведёт горячими пальцами по надбровным дугам и спускается ниже. Докча чувствует подушечки пальцев на своих губах, обветренных и сейчас разом пересохших, и резко отшатывается, запнувшись ногах, прежде чем Чжунхёку может прийти в голову мысль сделать что-нибудь ужасно глупое и совершенно ненужное. Спуститься ниже, к незащищённой шее, и почувствовать ладонью разбегающиеся мурашки. Прикноснуться к ушам и понять, какие они горячие. Подойти ближе. Сделать что-то, что оставит Докчу абсолютно беззащитным. — Ну ладно, — говорит Докча только чтобы что-нибудь сказать. — Ладно. Помогло? (Созвездие «Судья адского пламени» сверкает глазами). (Созвездие «Узник обруча Гуаньинь» поддерживает ваше намерение узнать друг друга получше). Кожа Чжунхёка горячая и сухая, как камень в летний день — Докча надеется, что этого хватит, чтобы тот не понял, что Докча успел покраснеть за эти жалкие несколько секунд. Он решает уделить внимание собственным ботинкам. Ткань где-то успела запылиться, и это бурое пятно выглядит крайне подозрительно- — Не так, как я рассчитывал. — А я говорил. Тебе стоит почаще меня слушать и поменьше угрожать. — Ким Докча. Докча сопротивляется желанию нервно смять в руках лацканы пальто. Рядом раздаётся длинный вздох, и ещё секунду Докча тратит на то, чтобы угадать, был он от раздражения, гнева или брезгливости. Он вроде как надеется на первое. В крайнем случае на второе. (Уникальный навык «Четвёртая стена» перестал дрожать). В чёрных глазах Чжунхёка, когда Докча поднимает наконец взгляд, что-то блестит и серебрится по краям радужки: слишком ярко и слишком близко, и Докча делает то, что, не считая чтения, умеет лучше всего, — прячется. — Надеюсь, этот скромный социальный опыт не слишком травмировал тебя? — Заткнись. И твоё лицо всё ещё похоже на мешанину. Теперь я представляю каждую черту, но всё равно не вижу целиком. — Ну, зато я неплохо заработал, ты не попытался меня убить и обломался с планом. Хороший день. (Созвездие «Судья адского пламени» заявляет о готовности материально поддерживать подобные проявления товарищества в будущем). — Он ещё не кончился, — говорит Чжунхёк мрачно и разворачивается на каблуках. — И я всегда могу убить тебя позже. О, конечно. Докча закатывает глаза и двигается, наконец, с места — никуда не делись сценарии и приблизительно тысяча и один фактор, который необходимо учесть, чтобы одна особенно трудная рыба в этом аквариуме осталась целой. Спустя несколько минут возле лица всплывает уведомление. [Тайная полуденная встреча] Ю Чжунхёк: Ты всё ещё должен мне за то, что натворил, Ким Докча. Ким Докча: Я ЖЕ ГОВОРИЛ я не крал мию Ю Чжунхёк: Но я ударю не по лицу. Ю Чжунхёк: Не хотелось бы запоминать его заново. Ким Докча: признай чжунхёк-а я красивый Ю Чжунхёк: Нет. Ким Докча: нет не признаешься? Чжунхёк молчит достаточно долго, чтобы под рёбрами у Докчи что-то трепыхнулось. Иногда они слишком одинаковые. Иногда с Чжунхёком, как и с ним самим, отсутствие ответа — само по себе лучший ответ. [Тайная полуденная встреча] Ким Докча: аввв Ким Докча: приятно знать что у меня такой очаровательный поклонник чжунхёк-а Ким Докча: по удивительному совпадению моё сердце свободно Ким Докча: и если Чжунхёк-а наберётся Допечатать список качеств, которых должен набраться Чжунхёк, образец обласканного сюжетными роялями протагониста, Докча не успевает, едва увернувшись от удара. Опасно близко к макушке и совершенно не по-компаньонски, если так подумать. — Ты труп, Ким Докча. И всё-таки они идут дальше вдвоём, бок о бок, и Докча чувствует спокойнее, чем стоило бы в разрушенном мире, полном галактических маньяков и злобных гоблинов. Губы горят.