Важное для Демона

      Руки, обтянутые дорогой плотной, но тонкой кожей перчаток, нежно касаются напряжённых плеч. Тсунаёши на мгновение кажется, что от неожиданности тело тут же сведёт судорогой или примет оборонительную позицию, как это бывало довольно часто, но нет. Совсем наоборот, тело мгновенно расслабляется под уверенными, но осторожными поглаживающими движениями.       Хочется откинуться назад и прижаться если не всем телом, то хотя бы головой к привычному теплу тела. И Савада не видит смысла себе отказывать в этом, чувствуя, как тонкие пальцы переходят на шею, горло, в опасной близости от сонной артерии, замирают на мгновение, не вслушиваясь, но ощущая совершенно спокойный пульс, а потом идут выше.       К лицу, любовно обводя контуры, на мгновение останавливаясь на чуть припухших губах из-за того, что Тсуна часто прикусывает их в задумчивости. Следом, наконец, волосы и собственно, кожа головы. Лёгкие круговые массирующие движения вырывают невольный довольный стон из груди и Тсуна с наслаждением прикрывает глаза.       От куда-то сверху слышится смешок. - Тебе стоит больше отдыхать, душа моя, если такие незначительный касания могут принести тебе столь большое удовольствие.       Тсуна мягко усмехается над нежным укором, разве с его работой можно больше отдыхать? - Мне хорошо только из-за того, что это ты, а не кто-то другой, - откровенная лесть, но при этом – чистая правда. – К тому же, отдохнуть я смогу лишь на пенсии, если, конечно, доживу до неё, - с лёгким хохотком добавляет Босс Вонголы.       И понимает, что, наверное, последнее стоило не уточнять. Пальцы, что до этого нежно поглаживали кончики волос, замерли и переместились на спинку кресла, сжимая несчастную до треска и скрипа. - Доживёшь, родной, даже не смей думать о чём-то подобном. Иначе я буду вынужден заставить тебя наконец усвоить раз и навсегда, что с тобой ничего не случится. – Голос Джотто был неожиданно холоден, даже сквозила лёгкая угроза. Несчастный кусок кресла грозился не выдержать нечеловеческого напора и надломиться, как это уже однажды случилось со столом.       Ох. Тсуна совсем забыл о том, как его милый Демон, что выбрал Дечимо своей Парой, остро реагирует даже на лёгкий намёк того, что последнему будет причинён вред. Не говоря уже о смерти. Всё же, сам Савада не особо затрагивал эту тему, не слишком-то и волнуясь на этот счёт, а Джотто, в свою очередь, не очень-то и распространялся о том, что происходит с теми, кто хочет причинить вред его драгоценной Паре.       На самом деле, нечто подобное иногда происходило между ними, просто потому что Тсуну банально приучили к подобным мыслям, он свыкся с ними, принял как данность и нечто неизбежное. Неизбежно будут ранения и травмы, постоянное утомление и огромная ответственность. И неизбежно будет смерть, смерть вокруг него и его собственная, рано или поздно, тем или иным способом.       Стоит ли объяснять, что Джотто очень недоволен подобным раскладом дел и совершенно точно не позволит свершиться такому «греху» - как говорит сам Примо. - Сердце моё, скажи мне, что заставляет тебя думать о том, что с тобой что-то может произойти? – Едва заметные человеческому уху рычащие нотки нет – нет, да проскальзывали в голосе мужчины, уже не угроза, но волнение и желание устранить причины смуты в душе его избранника. Ну, и в своей соответственной.       Высвободившийся хвост невольно начал вилять из стороны в сторону, а после и вовсе обвился вокруг ноги Тсуны.       Последний же и не знал, как вообще до подобного дошло, и как теперь успокоить разволновавшегося демона. Не имея пока что представления, что можно ответить на столь внезапное заявление, Тсуна лишь перехватил руки Примо и стал поглаживать их, сначала сквозь перчатки, а потом и вовсе сняв их. Кажется, по коже Первого Босса пробежался мелкий табун мурашек.       По крайней мере, кисточка хвоста перестала так бешено трепыхаться. Возможно, им стоит переместиться на комфортный диванчик, что стоит в углу? А то Джотто не совсем удобно, наверное, стоять склонившись перед ним чуть ли не в крючок, да ещё так выгнув шею вперёд, чтобы преданно заглядывать прямо в глаза. - Огонёчек мой, ты же знаешь, что стоит тебе сказать слово – и причина будет устранена? – Тяжёлый вздох и руки Примо снова начинают своё путешествие, остановившись в этот раз на талии в скрещённом виде, будто удерживая Тсуну, если тот решит улизнуть. – Я слышал, что, если люди начинают упоминать о смерти даже в шутливой форме, это может быть тревожным сигналом.        Примо не уверен. Он слишком давно был человеком, чтобы помнить наверняка.       Тсуна выдыхает с таким мягким выражением лица, как если бы был воспитателем в детском саду и ему нужно было бы объяснять ребёнку, что его мама обязательно придёт за ним в конце дня. - Дорогой, может быть, сменим место нашего с тобой пребывания? Думаю, так разговаривать не слишком удобно. – Сказал Тсуна, имея ввиду тот самый небольшой диван в кабинете.       Джотто недоверчиво глянул в безмятежное лицо Тсуны, будто желая уточнить, а не сбежит ли тот, как только он уберёт руки. Потом, видимо, что-то всё же решив для себя, так и не расцепив руки, просто на просто перемещает их.       И нет, не на тот диван, как предполагал Тсунаёши, а прямиком в закрытую спальню, ровно на середину постели. Сам сел и усадил впереди себя Тсунаёши, оплетая того всеми конечностями, в том числе и хвостом, которой, получив волю, со скоростью небольшой милой – милой только для Тсунаёши – молнии оплетает Тсуну чуть ниже пояса, явно довольный таким положением дел.       Сам Тсунаёши, хоть и не ожидал подобного, но протеста не высказал, лишь невольно удивлённо воскликнул, да прижался покрепче спиной к удовлетворённому такой реакцией Джотто. - Небо моё, ответь же мне, - на этот раз ласковое, чуть взволнованное ворчание прямо в ухо. - Ох, я не думаю, что умру в скором времени, не волнуйся об этом. Разве я могу вот так взять и исчезнуть, пока у меня есть такой очаровательный возлюбленный?       И ни словом не соврал ведь, Джотто сам по себе прекрасен, а что уж говорить про моменты, когда тот влюблённо урчит куда-то в основание шеи Тсуны, глубоко вдыхая запах своей Пары. - И всё же, тогда почему? – Звучит почти обижено, будто ребёнок, не понимающий, почему говорят, что Небо голубое, если то синее или вообще оранжевое из-за солнца. - Я… Хм, как же объяснить? Это просто своего рода устоявшаяся иронизированная фигура речи, не более. Это не значит, что я не думаю, что ты не сможешь меня защитить или я планирую собственную смерть. – От части Тсуна понимает такую реакцию, стоит только вспомнить то, почему он оказался в десятилетнем будущем. – Поэтому, тебе не стоит так волноваться об этом, хорошо? - Хорошо, душа моя, если ты так говоришь.       И только Тсуна собрался удовлетворённо выдохнуть и просто поваляться в итоге вместе со своей половинкой на не расправленной постели, но в комфортной полутьме, как был вынужден подавиться собственным воздухом из-за последующих слов. - Я хочу, чтобы мой будущий супруг был уверен в себе и во мне, и чувствовал себя со мной в безопасности.       Короткий, но безжалостный кашель заставил замереть Примо позади него, наверняка смешно выпучив глаза от удивления. Тсуна бы обязательно посмотрел и посмеялся, если бы не был занят более важным делом – попытками не задохнуться от удивления. - С..Супруг?! – Кое-как выдавил из себя с небольшим хрипом, резко разворачиваясь в объятиях, чтобы быть лицом к лицу, встречая не менее удивлённый взгляд напротив.        (Хвост, к слову, манёвру не препятствовал, позволив просто прокрутиться внутри себя) - Конечно – супруг! И никак не меньше! В конце концов, я вовсе не шутил, когда говорил, что буду рядом с тобой до скончания бытия этого Мира, Небо моё. – Болезненно мягкая улыбка Джотто, голос полный уверенности, как будто демон говорил о совершенно естественных вещах, вроде трава – зелёное, а солнце светит днём. Был ли Тсуна в шоке? Разумеется! Собирался ли он возражать, находясь в столь тёплых родных объятиях? Ничуть. Но всё же, немного позже, они обсудят эти моменты.