Дочь наследника

Семнадцать лет назад… Мэй Джин кричала от боли, чувствуя будто её тело пронизывают тысячи иголок. Девушка вспотела, руками хватаясь за ткань простыни. Служанки вокруг бегали с тряпками и с беспокойством протирали лоб принцессы. — Тужьтесь, невестка! Тужьтесь! — АА-АА! В глазах китаянки блеснули слезы. Она не была готова к тому, что роды такие болезненные. Она знала последствия, но не знала, что все настолько ужасно. Нет. Мэй Джин рожать второго не будет. Плевать кто родится, мальчик или девочка, второго ребенка от Темура она рожать не собирается. Наконец почувствовав обрушительное облегчение, Мэй Джин жадно глотнула воздуха. — Это девочка, невестка! — Девочка… — Полушепотом произнесла Мэй Джин, когда на ее грудь положили окровавленного ребенка. Он весь был сморщенный, словно косточка сливы, настолько уродливый и настолько же причудливый. — Дочь… В тот день наследник Темур обрел своего первого ребенка. Но был ли он так рад этому? Нет. Темур вообще был далеко от небесного ханства. В тот день юноша находился возле могилы Туткун. Любви всей его жизни. Девушки, которая никогда не сможет родить ему детей и никогда не сможет стать его женой. Он вернулся во дворец поздней ночью, когда был уверен, что Мэй Джин уже родила. Как только начались роды, наследник сразу ушел из дворца. Не хотел понимать, что ненавистные ночи с Мэй Джин дали плоды. Да еще эти плоды в виде ребенка. Тот день был на удивление холодным. А ночь темной, без всякого намека на звезды. В покои Мэй Джин ворвался Алпагу Хан, за ним Акызз, Батуга, Хан горного ханства и Гюнсели. Повитуха с нежностью передала небольшой сверток ткани Хану, внутри которого был ребенок. Мужчина с радостной улыбкой посмотрел на Мэй Джин. — Дочка, ты молодец. Теперь у тебя есть ребенок. — Поздравляю, Мэй Джин. — Обняв уставшую китаянку, произнесла Акызз. — Поздравляем. — Не советую Вам рожать, Гюнсели, Акызз… — С частыми вздохами прошептала Мэй Джин. Алпагу напрягся, после чего с непониманием взглянул на невестку. Тому же примеру последовали остальные девушки. — Ужасно устаешь… Аккыз первая расплылась в улыбке. После нее в ярком смехе залилась Чолпан и Гюнсели. — Раз остались силы так шутить, не так уж ты и устала. — В наигранной сердитости произнес Хан, но спустя мгновение улыбнулся. — Отдыхай, Мэй Джин. — Мой Хан. — Остановила того китаянка. — Вы… вы дадите имя моему ребенку? Алпагу мягко кивнул и посмотрев на новорожденную внучку, поцеловал её в лоб. — Алтун. — Мое золото… первая внучка. Дане-шата, иди, расскажи всему народу небесного ханства, что у наследника Темура родилась здоровая дочь! А у Алпагу Хана, прекрасная внучка! — Слушаюсь. — С улыбкой кивнул советник. На выходе Дане-шата встретил Темура. — Ох, наследник Темур! — Он совершенно не заметил хмурого взгляда тегина. — Поздравляю Вас, у Вас родился ребенок! Тот же ничего не сказав, неуверенно кивнул, но Дане-шата вновь остановил его. — Зайдите в покои Мэй Джин, увидите свою дочь. — Дочь? — Выпалил Темур. — Да… — Ясно, Вы идите, Дане-шата. Оповестите народ, а я пойду. Радости Хана и его семьи не было предела, Алпагу полюбил маленькую внучку всем своим каменным сердцем, что окаменело в день смерти Тылсым. А в день рождение Алтун, оно вновь быстро забилось. Девочка росла спокойной и лишь в объятиях матери, она давала волю слезам, что так и просились на выход ловя каждый холодный взгляд отца. Темур не общался с Алтун ни разу с её рождения, лишь когда её исполнилось шесть лет, он впервые обратил на нее внимание. — Не будь такой избалованной, Алтун. Алпагу Хан, Хан и просить все, что тебе хочется не надо. Сказал как отрезал. В тот момент, девочка грустно опустила маленькие глазки вниз, а пухлые губки в обиде поджались. — Ну, что ты Темур. Не ругай мою внучку, — Нахмурился Хан. — Все, что она захочет, будет её. — Алпагу бережно обнял Алтун. — Не слушай своего отца, я дам тебе все, что только твоя душа пожелает. — Правда? — Оживилась Алтун. — Хан свое слово держит. — Тогда хочу, чтобы папа полюбил меня! В обеденном зале наступила тишина. Алпагу поднял свой взор на сына, что хмуро вглядывался в тарелку. — Родная, — Мэй Джин взяла мягкую ручку дочери. — Тебя любит вся наша семья и папа тоже. Темур резко встал подходя к дверям, но в последний момент развернулся и произнес: — Не надо врать ребенку, Мэй Джин. После того рокового вечера, Алтун вновь бросилась в теплые объятия матери. Мэй Джин гладила черные волосы дочери и успокаивала её голубые глаза. Алтун, была сотворением Темура и Мэй Джин. От каждого, она взяла все самое лучшее. Черные словно смоль волосы от матери, яркие, голубые глаза от отца. Белоснежная кожа от Мэй Джин и тяжелый взгляд от Темура. — Мамочка, почему папа не любит меня? Почему? Почему дядя Батуга любит своего сына, а меня мой папа нет? Почему дядя Кайя любит своего сына, а меня мой папа нет? Все потому что я девочка, да? Потому что не наследник? — Тише, тише. — Мэй Джин приложила к губам палец. — Пойми, тебе не нужна любовь твоего отца. — Но как же? — Тебе хватает и моей любви, любви твоего дедушки Алпагу Хана, любви твоих дядь и теть, все небесное ханство любит тебя, весь Китай любит тебя. — Раз меня любит все небесное ханство, почему папа не любит? — Забудь о своем отце, Алтун. Ты дочь Мэй Джин, — Китаянка с нежностью поцеловала ту в лоб. — Ты золото небесного ханства. Я люблю тебя, ты бесценна. — Я бесценна? — Конечно, — Дочь Китайского императора улыбнулась и прижав к себе Алтун продолжила. — Это проблемы Темура, что он не любит тебя, а ты не люби его в ответ, хорошо? Он просто не заслуживает твоей любви. — Да, мамочка! Мне не нужен папа, мне нужны только Вы!

***

С тех пор, прошло не малых одиннадцать лет. С тех пор как Алтун перестал быть нужен её отец, с тех пор как она поменяла приоритеты в жизни. Она вспоминала тот день, слова матери в ее покоях и грозные слова отца за обедом. По её прекрасному лицу пробежала слеза, Алтун смотрела в окно, вглядываясь в безмятежное, серое небо. В небо, куда ушла её мать. Двери покоев открылись, молниеносно среагировав, девушка смахнула слезу. Она повернулась к гостям. — Алтун… — Одновременно прошептали кузены. Сыновья её дядей с теплотой обняли двоюродную сестру. Сын Батуги и Акызз — Салтуг, и также сын Кайи и Гюнсели — Агуз. Оба были рождены практически в одно время, но сын Кайи родился на пять месяцев раньше. Братья очень любили кузину, как и она их, именно поэтому всегда поддерживали её. Алтун ко всему прочему, являлась старшей сестрой этих двоих, на целых два года. Из-за чего в глазах братьев, она всегда представлялась как человек, что всегда их защитит. — Что Вас привело ко мне? — Алтун, — Начал Салтуг, он переглянулся с Агузом и вздохнув продолжил. — Не заставляй нас говорить эти слова. Оо, Алтун прекрасно понимала, какие слова не хотят говорить её братья, но будто самая отъявленная мазохистка хотела, чтобы они это сказали. — Какие? Я Вас не понимаю. Минута молчания, минута неподвижности. — Мы сожалеем о смерти Мэй Джин. Укол прямо в сердце. Словно ранили, самым острым мечом, что есть только на белом свете. Застрелили её грудь тысячью стрелами и подожгли над темным пламенем. Больно… терять близких очень больно. — Ну вот, ничего страшного ведь не произошло, верно? Мама давно меня научила, что слова не могут ранить нежели как меч. — Алтун откровенно врала, конечно ей было больно, какому человеку не было бы больно от смерти матери? — Не ври хотя бы нам, Алтун. — Верно, мы прекрасно тебя знаем. Ты всегда такая хладнокровная, всегда защищаешь, что любишь непреодолимой стеной, мы это ценим, но сегодня… сегодня тот день, когда можно снять маску железа. Как же выросли её братцы. Им уже по пятнадцать, такими богатырями вымахали, да красавцами. Салтуг, которого назвали в честь почившего ясаула Салтуга, был высоким, темновласым, кареглазым тюрком, что собрал в себе всю красоту и силу Акызз, и Батуги. А Агуз, имя прошлого Хана, было теперь именем внука Алпагу, он же вырос таким же красавцем, что и Салтуг. Темные волосы, темно-зеленые глаза и светлая кожа, он же впитал в себя весь ум Кайи, и невинность Гюнсели. Они выросли такими умными, что видят свою сестру насквозь. — Хочу, чтобы на похоранах Вы оба были позади меня. Чтобы я чувствовала как вы идете за мной… так… так мне будет легче. — Конечно, сестра. Алтун, внучка Алпагу Хана и Китайского императора. Дочь Мэй Джин, дочери Китайского императора и Темура, сына Алпагу Хана. Правнучка варяжского князя, племянница наследника Батуги и наследника Кайи. Золото небесного ханства и любовь Китая. Те кто не видели её, не могли понять и не на секунду её красоты. А те кто видел, влюблялся без памяти. Но девушка, что всегда выглядела как стальной клинок была неприступна. По её собственному желанию, Алпагу Хан не выдавал её замуж. Девушке уже насчитывался семнадцатый год, но она все еще жила во дворце незамужняя. Алтун была хладнокровной на ум и яростной в бою. А то, её учителями являлась сама Чолпан, что некогда тренировала Акызз и сама Акызз, которая всегда отличалась праведным гневом на поле боя. Многие принцессы могли бы позавидовать её влиянию во дворце, что практически равнялось с Великой Адже. Но единственное к чему та была слаба, это её семья. Никто не мог сравнить любовь Алтун к своей семье, она была настолько огромна, что если кто нибудь решался посекаться на её родных, она была готова разрушить весь мир. Алтун шла по коридору дворца, направляясь к тронному залу. Позади неё шли её верные братья. Девушка была одета в темно-фиолетовый наряд, а на поясе как всегда расположились ножны с мечом, который ей подарил её дедушка Алпагу. Перед глазами девушки все плыло, казалось, будто она потеряла рассудок. Весь день был словно в тумане, а разговор с братьями Алтун еле помнила. В тронном зале уже все собрались. Народ смотрел с ужасным взглядом, с жалостью. Алтун ненавидела этот взгляд. Где-то сбоку уже начался обряд оплакивания души Мэй Джин, а посреди зала расположилась сама Мэй Джин. Точнее ее тело. За столько лет, в глазах Алтун мать всегда оставалась прекрасной. Она лежала на кушетке, украшенная цветами. Такая красивая, белолицая и с черными волосами. Настоящая принцесса. — Мама… — Внучка, со словом Хана, я даю тебе разрешение попрощаться с Мэй Джин. На лице Алтун не дрогнул, ни один мускул. Как всегда холодное выражение лица, а на сердце бушует шторм. Она коротко кивнула и взглянув на мать начала: — Мэй Джин, была прекрасной матерью. Доброй, мудрой, спокойной, она учила меня никогда ничего не бояться. Никогда не давать слабину, никогда не давать повода другим людям потакать мной. Она учила меня, что слова других людей, никогда не будут бить больнее меча. Учила, что я бесценная. И что никто мне не нужен, кроме моих родных и народа небесного ханства. Закончив речь, она подошла к Алпагу Хану и получив поцелуй в лоб перешла на сторону отца. Темур. Отдельная личность, которая стоит в жизни Алтун с самого детства. Точнее, Темур это отдельный мир, который Алтун так и не открыла. Да и теперь, не было никакого смысла раскрывать этот мир, не было никакого желания. Он никогда не любил её мать и никогда не любил её. Так зачем же он ей нужен? Верно, незачем. Она не разговаривала с отцом и лишь иногда обменивалась с ними краткими фразами. Сейчас, она даже не взглянула на него. Не хотелось портить настроение еще больше. Когда прошло пару часов, многие были на тихом обеде, но лишь Алтун отсутствовала. Она все еще стояла над телом матери в полном одиночестве. Тронный зал был пустой и холодный. Наконец, слезы быстрой рекой скатились по её прекрасному лицу, после чего спадали прямо на бледное лицо Мэй Джин. — Мама… Мне так жаль… Почему ты так быстро меня покинула? Но в зал кто-то зашел, нарушив покой Алтун. Она быстро повернулась на звук и забыв стереть слезы, впилась в нарушителя холодным взглядом. Но какого её было удивление, когда перед ней оказался Темур. Её отец. Практически не изменившийся с тех самых пор, когда она его помнила. — Оплакиваешь её одна. — Мне нельзя? — Практически сразу ответила Алтун. — Напротив, я не ожидал этого. Не знал, что ты умеешь плакать. — Вы многое обо мне не знаете. — Алтун протерла руками слезы. После чего наступила тишина. Терзающая и оглушительная. — Зачем Вы здесь? — Мэй Джин была моей женой, я имею права сюда прийти. — Но Вы никогда не любили её. — И тем не менее. — Зачем Вы остались на ее похоранах? Могли бы уйти, как всегда и делаете. — Это обвинения? — Нет, это факты. — Бесстрастно ответила Алтун, прожигая отца такими же голубыми глазами. — А ты похожа на свою мать. — Что, в Ваших глазах я змея подколодная? — Что? — Ничего личного, наследник Темур. Но даже в день моего рождения, Вы не были рядом с моей матерью, а сейчас быть на ее похоронах для нее как оскорбление. Вы откровенно ненавидели мою мать и я это знаю. — Ты ненавидишь меня. — Нет, мне чертовски наплевать на Вас не думайте, что я питаю к Вам такое горячее чувство как ненависть. Безразличие, вот что я чувствую к Вам. Но в единственном я даже Вам благодарна, спасибо за врожденную ярость…к врагам.