ниже только преисподняя

      В темноту. Все дальше и все глубже. С головой. Всем телом и всей душой. Что еще оставалось? Вегас не знал. Да и не хотел знать. Ему было не интересно. Огнестрельное, убийство отца, долгие месяцы реабилитации. Он лишился всего и всех. Пит не выбрал его. Не пошел следом, остался верен семье. Потребовалось много времени, чтобы признать, каким глупым и наивным оказался Вег, когда решил, что Пит правда может его полюбить. Вздор! Это был гениальный план гениального манипулятора, профессионала своего дела. Вегас допустил ошибку, поверив Питу. Больше он ошибок допускать не будет. Никогда. Он больше никогда никому не будет верить.       Ночной клуб, частное заведение одной из банд Бангкока. Вегас пропадает в темном лаундже, выпивая стакан за стаканом. Официант приносит ему еще виски. Он никто. Но его уважают. За то, что он сын своего отца? Или за то, что шел плечом к плечу рядом с ним, когда они осмелились встать против главной семьи? Это все не имело больше никакого значения. Выслав Макао в Америку, Вегас принялся монотонно и методично спиваться, позволяя себе изредка для разнообразия легкую травку, чтобы расслабиться и забыться окончательно хотя бы на время.       Эмоций нет. Вегас не был в депрессии и не был раздавлен, Вегас не страдал и не переживал о прошлом или будущем. Вегаса просто выключили. Какая разница, где будет он завтра, если о нем никто даже и не вспомнит? Даже если он напьется и его пристрелят за углом этого же клуба. Желающие найдутся, уж точно. Главная семья если не объявляла открытую охоту на него, то точно присматривала за непредсказуемым дьяволом. Вегаса считали абсолютным злом, воплощением хитроcти и обмана. Что ж. Возможно, они все были недалеки от истины.       Вегас в темноте. И Вегасу это нравится. Ему нравится стоять в тени и наблюдать за происходящим. Ему нравится не быть на виду. Как в прямом, так и в переносном смысле.       На диванах он сидит один, опрокидывает залпом очередной стакан с крепким напитком и откидывается на спинку, ощущая легкое головокружение и внезапное желание покурить. Нужно у кого-то найти сигареты. Свои Вег где-то потерял еще в начале вечера. Скорее всего оставил у бара.       — Ты поступаешь очень опрометчиво!       Вегас едва заметно поворачивает голову в сторону голоса. Невероятно знакомого мелодичного голоса, который он не слышал очень давно. И, наверное, не слышал бы еще столько же. Может быть, ему показалось? Просто… Просто, что мог забыть КИМ в подобном месте, дальше которого только сама преисподня?       — Я тебе еще раз повторяю! Нахуй свалил, никогда больше мне на глаза не попадайся! Добром это не закончится! — Вегас не знает почему, но ему так нравится, как это произносят, он усмехается и даже прикусывает нижнюю губу. Его пьяный мозг выдавал странные реакции. Просто было странно слышать такого Кима. Хотя, следует признать, что Вегас, в целом, едва ли как-то контактировал с кузеном и знал его в деле. Они виделись только на семейных сборах, а их общение заканчивалось в основном на моменте приветствия.       — Простите, Кхун Ким, простите, — садится ровнее и замечает, как какой-то парень, раскланиваясь перед Кимом, быстро уходит.       Ким поправляет длинные волосы, убирая их за уши и опускает взгляд в пол, хмурясь и явно о чем-то размышляя. Он был зол и чем-то взбудоражен. Это забавляло.       — Well, well, well, — привлекает внимание, продолжая вальяжно сидеть на диване и покручивать в руке стакан с янтарной жидкостью внутри. — Ваш светлый лик в такой дыре. Что ты здесь забыл, принцесса? — Вегас не следил за жизнью Кима, но еще раньше он слышал о том, что парень постоянно находится в разъездах и не то, чтобы принимает участие в семейных делах. Ему здесь делать нечего. Хотя, следует отметить, что в интерьер он отлично вписывался. Вегас назвал его «светлым ликом», но нет... Ким таким точно не был. — This is a too dangerous place for a sissy like you!       — О, ты уже вылез из своей норы?       — А ты следишь за мной?       — Ты вообще кто?       — Твой страшный сон, — Вегас ухмыляется и одну руку закидывает назад, даже не предполагая, насколько его слова попадают в точку. Более расслабленной позы придумать невозможно. Взгляд с прищуром. Голову наклоняет немного в бок, очерчивая глазами фигуру человека, который подошел к нему немного ближе. Черная футболка, черные кожаные брюки, обтягивающие крепкие бедра, какая-то рубашка сверху и цепи. Вегас ставит галочку напротив всего его образа. Одобрено. Сексуальненько.       — Ты слишком много о себе возомнил.       — И что? Выпьешь?       — Давай, — Ким соглашается также просто, как просто Вегас ему предлагает. Падает на диван рядом, коленом едва не ударяясь о колено Вега. — So. What are you doing here?       — Пью.       — Спиваешься точнее?       — А ты переживаешь за меня? — Ким ухмыляется и поправляет свою футболку, подзывая официанта, который принимает заказ. Вег его перебивает и просит принести просто бутылку виски. — Лучше скажи, что ты здесь забыл? Это не то место, где стоит находиться таким, как ты, — подразумевает то, что Ким не плохой человек. Что он вообще самый адекватный из всей их семьи. Самый… Правда, самый светлый. А сюда люди приходят пропадать. В темноте.       — Каким таким? — Брови парня удивленно взлетают вверх.       — Я уточнять не буду, — Вегас хмыкает и поднимает стакан вверх, когда выпивку приносят Киму.       Неоновые красные огни. Люди. Их становится все больше. Музыку делают громче.       — У тебя есть курить?       Они забирают виски с собой и идут на задний двор. Это то место, где Вегас знал каждый сантиметр и где его знала каждая крыса. Это место второй семьи, людей, которые ЗА вторую семью. Не с Поршем. От этого было еще страннее видеть здесь Кима. Хотя, он ведь никогда не был таким простым и отстраненным, каким хотел казаться. Интересно. Интересно, что он уверенно держится и совершенно спокойно идет за Вегасом туда, где не будет посторонних взглядов, где не будет никого кроме них двоих.       Ким щелкает зажигалкой, подкуривает сигарету, обхватывая фильтр своими губами, делает одну затяжку, а затем приближается к Вегасу и сам подносит сигарету уже к его губам. Глядя в самую, блять, душу. Вег ухмыляется, перехватывает сигарету пальцами, сталкиваясь с пальцами Кима и глубоко затягивается. От первой затяжки его сразу же ведет. Легкое головокружение кажется даже приятным.       Садится на бетонный парапет, прислоняясь спиной к стене. И какого черта он надел этот белый костюм? Хмыкает собственным мыслям и делает очередную затяжку, вновь поднимая взгляд на Кима, который почему-то внимательно за ним наблюдал.       — Что? — Вегас пьян, его голос звучит грубо и резко, но он не может это контролировать. Припадает губами к бутылке, где плескался алкоголь. Стаканы они с собой не захватили.       — Ни-че-го, — пожимает плечами Ким, подходя ближе и забирая виски из рук Вегаса. Его пальцы украшены кольцами, старшему это почему-то очень нравится, и он, прежде чем обхватить бутылку, проходит ладонью по руке Вега. Что, блять, происходит? Вегасу хочется рассмеяться, а еще осмыслить мурашки, которые бегут по его телу.       Они говорят ни о чем, точнее о чем угодно, но не о них самих. Упоминают Макао, Кинна, Порша, даже Пита с Порче. Оба морщатся, переводя тему. Говорят и пьют, замечая, как градус растет не только в их крови, но и в напряжении, которое ощущается между ними. Сексуальное напряжение?! Вег видит расслабленную позу Кима, слушает его голос, охреневает с собственной реакции, продолжая при этом пристально разглядывать младшего. Тот считывает этот внимательный взгляд, делает глоток из бутылки, ставит ее назад и сокращает в один шаг любое расстояние разделяющее их, впечатываясь всем телом в тело Вегаса, а губами в его губы, обхватывая при этом его лицо ладонями.       Он словно ждал все это время удобного момента!       Что, блять, за ебаный пиздец       Вегас с силой отталкивает от себя Кима и бьет его кулаком по лицу, держа за края рубашки. Смотрит со злостью в лицо парня напротив, сканирует его дерзкий взгляд, отмечает юркий язык, который проходит по раненой губе. Если он уже в темноте, то может можно не переживать о морали? Агрессивно притягивает к себе, целует крепко и страстно, языком раскрывая губы Кима. Ныряет руками под ткань его футболки, сжимая бока. Ведет бедрами из стороны в сторону едва заметно, усмехаясь и даже не намереваясь отстраняться от соблазнительных губ и от стояка, который он ощущал своим пахом. И своим стояком.       Пальцы путаются в длинных волосах Кима, который тихо стонет в слишком страстный поцелуй. Что ты, блять, творишь, чертов Ким… Вегас выдыхает порывисто, кусает за нижнюю губу, по которой совсем недавно ударил, сжимает волосы у корней на затылке, другой рукой поглаживая поясницу и вжимая парня в себя, в свое тело. Это походило на какое-то сумасшествие. Вегас не думал о том, что они делают. Он просто делал. Ему не хотелось анализировать, ему не хотелось переживать о том, кто рядом с ним и почему все так, почему они этому поддаются и почему они оба, что самое главное, этого хотят. Он подумает об этом позже. Или не подумает вовсе.       Ему хочется делать то, что он делает, хочется проникать своим языком еще глубже, играть с языком Кима, насилуя его рот и не давая даже возможности просто вздохнуть. Ким сжимает его плечи своими ладонями слишком сильно, но не отстраняется. Они будто сражаются в этом поцелуе, который и на поцелуй-то слабо похож. Это было за гранью. За гранью добра и зла. За гранью понимания, которое абсолютно им было не нужно.       Рука скользит по шее Кима, Вегас пальцами вцепляется в его подбородок, сжимает весьма ощутимо, больно. Они целуются настолько остервенело, что на утро у обоих точно будут засосы на губах. Вегас думает об этом, мысленно усмехается, но ни на мгновение не останавливается. Размашисто ведет языком от подбородка по шее, до уха, кусает за мочку. Эти сережки! Эти кольца! Эти цепи!       Ким стоял меж его разведенных ног, но Вегас меняет позицию, он толкает парня в грудь, спрыгивает на землю и резко разворачивается, вжимая теперь уже тело Кима в холодный бетон с одной стороны и в свое тело с другой. Они терзают друг друга. Сойти с ума в одиночку очень легко. Вдвоем, оказывается, это сделать еще проще. Вегас рывком снимает с себя пиджак, который немного сковывал движения и кидает его куда-то в сторону. Так проще.       На губах привкус алкоголя и сигарет, на губах привкус греха, в который они, как в омут, ныряют с головой. Вегас выключен эмоционально, морально. Но не отзываться на эту чертовски возбуждающую страсть со стороны Кима, который терзал его губы своими, который руками уже давно гладил его разгорячённое тело под рубашкой ладонями и тяжело дышал, закидывая голову назад, открывая шею нетерпеливым поцелуям, было просто невозможно.       — Блять, Вегас! — мужчина на секунду замирает, даже делает пол шага назад, глядя на картину, которая ему открывалась. Эти длинные стройные разведенные в стороны ноги в чертовых кожаных штанах, рубашка, которая болталась где-то сзади, надетая только на одну руку, искусанные и опухшие губы, сумасшедший и пылающий взгляд, растрепанные волосы и синяки от пальцев и засосов на шее и ключицах. Он тяжело дышит и, кажется, слегка подрагивает. Вегас улыбается. Ему нравится. Его внутреннему демону нравится. И это так неожиданно и спонтанно… Вегас даже не думает о том, что перед ним его кузен, ему абсолютно плевать на все нормы и правила, на все законы. Абсолютно на все, кроме этого дьявола-искусителя, который смотрит в его глаза с вызовом и ухмылкой.       — Не пожалеешь?       — Может ты заткнешься и продолжишь? — Вегас широко усмехается и плавно сокращает между ними расстояние вновь. Он смотрит в темные глаза напротив, ведет пальцами по его шее, бросает взгляд на пряди, которые падали на глаза, опускаясь ладонью по груди вниз, пальцем проводит по животу выше ремня, а затем накрывает ладонью стояк Кима.       — Может заткнусь. И продолжу, — ухмыляется и сжимает ладонь, второй вновь тянет за волосы, целуя с жадностью. Каждое прикосновение отдается импульсом по всему телу, каждый поцелуй и каждое прикосновение, как удар, хлесткий, резкий, ощутимый не только на теле, но и где-то на подсознании. Ким пытается перехватывать инициативу, он также успевает пройтись языком по шее и расстегнуть полностью его рубашку, успевает даже расстегнуть его брюки и рукой нырнуть сразу под белье.       Вегас улыбается, прерывисто вздыхает и продолжительно целует, когда по его возбуждению проходится ладонь. В блядских кольцах, которые холодят чувствительную кожу металлом. Это адски и приятно, и неприятно одновременно. И это та грань, на которой Вегас обожает находиться. Грань, на которой ему хочется находиться. Хотя, в принципе, можно и в пропасть, если Ким продолжит и там быть таким отзывчивым, жарким и инициативным.       Вновь меняются позициями, Вегаса впечатывают в поверхность спиной и голыми ягодицами, которые теперь лишь наполовину прикрывала ткань рубашки. Ким на коленях перед ним, берущий в рот. Без каких-либо раздумий, с таким желанием и так жадно, будто он ждал этого момента очень долго и это было то, чего ему так не хватало в жизни, стоять на коленях, пьяным на дне Бангкока и отсасывать своему брату. Но так же, как это ужасно звучит, настолько же это и прекрасно.       — Ты… Какая же ты блядь, Ким, — Вегас издает тихий стон, одной рукой тянется за бутылкой виски, чтобы сделать пару глотков, а другой накручивает на кулак волосы Кима, который слишком сексуально смотрелся в этой позе. Он делал ему такой минет, который Вегас запомнит на всю жизнь. Он не позволяет зубам касаться плоти, сосет головку, заглатывает почти на всю длину, ведет языком по венам. То, с каким воодушевлением он это делает, те звуки, которые доносятся до затуманенного похотью разума Вегаса… Это все разрывает его на части. Слишком хорошо. Слишком горячо. Слишком. С Кимом всё казалось слишком. Просто тот факт, что это именно Ким. Уже перебор.       Мечтал ли Ким об этом? Почему поцеловал? На эмоциях? Казалось, что выпил он совсем немного. Это был его давний план? Или спонтанное решение? Вегас закидывает голову назад. Невозможно. Чтобы так. Ким не замедляется ни на мгновение, играет языком с чувствительной головкой, обхватывает ладонью у основания, двигая рукой, второй держась за бедро Вегаса. От этой хватки на нем точно останутся синяки. Доводит до оргазма очень быстро. Грязно, с пошлым причмокиванием, принимает все и сглатывает, отстраняясь немного и вытирая рот тыльной стороной ладони.       — Слабак, — он смеется тихо, его голос охрипший, а взгляд затуманенный, но довольный, он как кот, который только проснулся. Потягивается, зачем-то поднимая брюки Вегаса вверх и застегивает молнию, поднимаясь на ноги, грудью проезжая по груди мужчины. Он замирает на мгновение, лбом упираясь в плечо Вегаса, в голове закружилось, а перед глазами потемнело на долю секунды.       — У тебя слишком умелый рот, — делает комплимент и шумно выдыхает, глядя на этот самый рот.       Ким достает сигарету и закуривает. Одна его ладонь скользит по плечу Вегаса, он обнимает его за шею, вторая рука сжимает фильтр. Взгляд прямо в глаза напротив. Ладонь Вегаса вновь под футболкой парня, гладит по спине и прижимает вплотную к себе. Показывает взглядом на сигарету. Ким прослеживает его движение, ухмыляется, затягивается и не разрывает зрительного контакта, пока не сокращает между ними расстояние и не выдыхает прямо в губы Вегаса, пальцами поглаживая его щеку, едва не цепляя горячим огнем тлеющей сигареты, зажатой между теми же пальцами. Вегас как будто бы был к этому готов, он вдыхает дым, коротко, но очень откровенно целует, а затем выдыхает в сторону.       — Ты хочешь что-то спросить? — Ким делает очередную затяжку, играя с волосами Вегаса, только у него это выходит непринужденно и почти ласково, в то время как сам Вег не был так нежен в своих движениях.       — Хочу спросить, но не хочу знать ответы.       — Ха-ха! Как же я тебя понимаю, Вегас, — как он произносит его имя, с акцентом, с придыханием, таким тоном, будто о чем-то просит или на чем-то настаивает. Он выделяет ЕГО в своих словах. Вегасу срывает крышу. Он выбрасывает недокуренную сигарету в сторону, выхватив ее из длинных пальцев и страстно целует, в какой-то момент разворачивая Кима спиной к себе и вжимая его в бетонный парапет.       Кусает за шею, за загривок. Его безумно возбуждают длинные волосы, которые постоянно падают Киму на глаза и придают ему еще большей таинственности, ему нравится плавность его движений, кошачий прищур, хитрая ухмылка. Это слишком эротично и слишком прекрасно. И это все в его руках, без лишних слов, без вопросов и ответов, без объяснений. Просто здесь. И рядом.       Ким прогибается в пояснице, трется ягодицами о вновь становящийся крепким член Вегаса и тихо стонет, когда ладонь мужчины поглаживает низ его живота, забираясь в его штаны.       — Ммм, вот как, — Вегас отмечает, что Ким без белья. И, о, какое же это блядство! Как это заводит! Кожаные штаны не сразу поддаются манипуляциям, но Вегасу все же удается опустить их вниз, пока его зубы терзали шею Кима. Он поворачивает голову, его рот приоткрыт, губы припухли от поцелуев и минета, взгляд расфокусирован и затуманен. Ким выглядит слишком развратно и слишком доступно. Слишком сексуально. Он вертится, стонет, тяжело дышит, шипит на каждое прикосновение Вега, отзывается на каждое действие, которое кому-то может показаться перебором. Где-то на подсознании Вегас делает себе пометку. Становилось все интереснее.       Его рука обхватывает аккуратный и уже давно крепкий член, который ощутимо дергается. Ухмылка на губах Вегаса расплывается мгновенно. Ведет кольцом из большого и указательного пальца по всей длине, прижимаясь со спины и собственным стояком проводя между ягодиц. Ким прогибается в пояснице еще больше.       — Я готов.       — Что? — Вегас тянет его голову за волосы назад, наклоняясь к его уху. — Я решу, когда ты готов.       — Нет… — первый раз, когда Ким запинается и останавливается всего на одну секунду, вздыхает прерывисто и улыбается, откидывая голову назад, произнося следующие слова в губы Вегаса: — Я готов, давай сразу. Презерватив в заднем кармане.       Вегас удивлен и восхищен еще больше. Он находит карман и достает из него презервативы.       — Ммм, окей, — немного смещается в сторону, заставляя Кима повернуть голову в его сторону, чтобы увлечь в очередной страстный, местами отчего-то агрессивный поцелуй. Вегас несколько раз ладонью бьет по крепким ягодицам, сжимает их ощутимо, вероятно даже больно и касается пальцами входа, сильно не церемонясь, но и не спеша. Он хотел взять его сразу же, но навредить не хотелось. И так странно… Кима хотелось ударить, хотелось укусить, хотелось зацеловать и затрахать до потери сознания, но при этом хотелось о нем позаботиться, чтобы ему… Все понравилось.       Вегас уверенно проникает двумя пальцами сразу же, растягивает, в то же время проводя языком по губам парня, который развратно ухмылялся. Он увидел, как брови Вегаса на мгновение взлетели вверх. Ким и правда был готов. Не разрывая зрительный контакт, старший подносит к зубам серебристую упаковку и открывает ее зубами. В этих блядских глазах напротив горит огонь, в этих глазах конец света. В этих глазах такая похоть и такое желание, что Вегаса просто уносит. Он быстро раскатывает презерватив по члену и сразу же пристраивается, начиная проникать постепенно, но уверенно.       Смазки с презерватива чертовски мало, но ее минимальное наличие облегчает процесс хотя бы немного. Ладони зарываются в черные волосы, пробегая вначале по позвоночнику и шее. Вегас входит на всю длину, чувствует, как его член дергается от ощущения тесноты и от того, как простанывает его имя Ким в этот момент. Сплошное блядство.       Тянет его волосы на себя, а другой ладонью давит на живот, начиная двигаться сначала плавно, привыкая, давая привыкнуть Киму, постепенно ускоряясь. Были бы они в постели, Вегас с радостью бы поэкспериментировал, поменял бы позы и позаботился бы о том, чтобы этот парень как можно дольше не мог кончить, умирая от наслаждения. Почему-то этого внезапно захотелось.       Столько пошлостей и развратных вещей Вегас, кажется, никогда не говорил никому, он комментировал все что чувствовал и говорил все что думал, о том, какой Ким горячий и тесный, какой он сексуальный, какой развратный, какой он грешник, как отлично сосет и как ужасно себя ведет. Он много матерился, вбиваясь в податливое тело в его руках, мелко дрожал каждый раз, когда Ким издавал слишком музыкальный стон. Ему приходилось закрывать рот ладонью, оставляя засосы на шее, поверх нанесенных ранее. Он просто его трахает, быстро, ритмично, закрывая глаза и сжимая его плечо ладонью.       Бедро едва не сводит судорогой, когда Вегас немного меняет угол проникновения, обхватывая ладонью крепкий член Кима, сталкиваясь с его пальцами в этих блядских кольцах.       — Вегас! — Ким изливается с громким стоном, сжимается на его члене, заставляя кончить старшего прямо в него. У Вегаса темнеет перед глазами, он тяжело дышит, лбом упираясь в затылок Кима, не торопясь из него выходить. Он просто не может пошевелиться. Слишком хорошо.       Целует шею, носом проводя по волосам, на которые, у него, кажется, уже появился фетиш.       — Ким? — Вегас выходит из него и снимает презерватив, надевая белье вместе с брюками.       — Что, появились вопросы, на которые хочешь узнать ответы? — расслабленно и все также тягуче разворачивается, улыбается. Они не ощущали, кажется, никакого чувства неловкости или стыда.       — Ты готовился к сексу? Со мной? — Вегас застегивает рубашку и откровенно любуется шеей музыканта перед ним. Ему почему-то безумно нравилось оставлять следы секса на чужих телах, особенно на таких привлекательных.       — Мм, если я отвечу, что да?       — Это ответ?       — Именно, — облизывает губы, ухмыляется, и смотрит из-под длинных ресниц, немного наклонив голову вперед.       — Я планировал прийти сюда в субботу.       — М, я буду готов…       — Ким?       — Да?       — Заезжай на квартиру. До субботы еще слишком далеко.       Ким знает адрес. Вегас знает, что Ким знает. И Ким заезжает. И это ебаный пиздец. Тотальный. Полнейший. Хуже сценария их жизни просто не придумать. Казалось, что дальше некуда, но они умудрились с той грани, на которой балансировали, прыгнуть в самый низ, в пропасть, куда-то туда, где преисподняя. Но туда, где им так хорошо вместе. И, кажется, не только физически.       В какой-то момент Ким осознал, что его тянет к одному дьяволу, которого не удавалось выкинуть из головы. Он решил его соблазнить. Ему это удалось, только теперь этот дьявол поселился не только в голове, но и в сердце. А вот тут уже с принятием будет посложнее...