.
.
Синергия
Акт ІІІ. Куда бы ни дул ветер
.
.
Страна Огня может похвастаться бескрайней зеленью, ее жители полыхают безудержной энергией. Страна Ветра, напротив — это пространство палящего солнца, золотых дюн и потрескавшейся земли. Жители Страны Ветра жизнерадостны и адаптивны. Именно их упорство дает им силу, их способность подняться перед лицом непреодолимых препятствий. Огню требуется кислород, чтобы подняться, поэтому Ветер предлагает своему союзнику все, что ему нужно: — Еще раз! Суна расположена в кратере, окруженном полосой пустыни. — Вы оставляете себя открытыми! Это не может быть больше, чем леса Конохи. — Серьезно, вы называете себя шиноби? Одним из наиболее ярких отличий является то, что в Суне женщин приветствуют, обучают и принимают как куноичи. — Еще раз, заново! Сакура вздрагивает от команды, вытирая пот со лба, и возвращается в исходное положение. Они занимались этим несколько часов, и ее конечности дрожали от желания передохнуть. Большинство ее сверстников сбросили свои слои, надев только шорты шиноби, чтобы найти передышку от неумолимой жары. Даже она отказалась от своего топа на молнии, решив тренироваться в шортах и повязках. Для людей с огнем в жилах они действительно не могут противостоять безжалостному солнцу. Темари смотрит на них широким взглядом, пока они выполняют ката. Формы быстрые и легкие, требующие уровня точности и баланса, которых не хватает Огню с его доминирующим присутствием. Пот капает с кончика ее носа, и, прежде чем он успевает увлажнить землю под ее ногами, она плавно проходит через три позы. Суйгецу теряет сознание от жары.
.
(Возвращение генерала Учиха из мертвых поражает его людей как некий божественный знак того, что Конохе суждено выиграть их войну. Его прибытие, откровение, приносит с собой внезапный подъем боевого духа. — С-Саске? — парень с волосами мокрого снега таращится на своего генерала. Выражение его лица утратило обычную живость, бледно-лиловые глаза округлились, рот приоткрылся от благоговения — было бы мило, думает Сакура, если бы он не держал в воздухе массивный меч, покрытый кровью и подпитываемый яростью. Учиха — как всегда крутой — просто кивает своему соотечественнику. — Ты работал над этим новым навыком. Суйгецу становится ярче, как солнце, прожигающее туман. — Тц, я же говорил, что получу его к концу лета. И вот так дуэт двигается как один, механически в той легкости, с которой они работают вместе, и Сакура ухмыляется, отступая в сторону от вражеского ниндзя и быстро ломая ему колени)..
Наруто лежит кучей на земле..
(— Это… ублюдок?! — кричит Наруто из-за потрескавшегося щебня. Саске усмехается. — Смотри налево, идиот! Блондин едва избегает нападения, разворачиваясь справа и низко ныряя, чтобы нацелиться ногой в челюсть ниндзя Звука. — Да, определенно, Учиха-сама, — хихикает он. — Мне кажется, на этот раз ты последний, кто присоединился к вечеринке, Саске-ублюдок! Сакура клянется, что видит улыбку на губах генерала, но он тут же отворачивается, чтобы вступить в бой с другим шиноби.).
Саске (она старается не позволять своим глазам двигаться в его направлении, правда, она это делает, но под солнцем он сияет, а простор его спины просто…) наносит серию ударов — как всегда безупречно — заслужив одобрительный кивок от Темари. Сакура хмурится, отводит взгляд. — Хорошо, отдохните. Вы, ребята, жалкие. У нас много работы. Она тут же сминается, откидываясь на землю, и закрывает глаза. Они пробыли в Суне большую часть месяца, и тренировки только усилились. Деревня стала убежищем для тех, кто верен Конохе, и под защитой Казекаге они до сих пор могли увеличивать свою численность, укреплять свои силы. — Харуно-сан? Зеленый глаз приоткрывается и видит склонившееся над ней затененное лицо. Рот Сакуры расплывается в улыбке, и она садится, чтобы должным образом поприветствовать свою новую знакомую. — Я же говорила тебе, — говорит она, беря воду, которую протягивает девушка, — достаточно просто «Сакура». Мягкие глаза расширяются, белоснежные щеки краснеют. Если Сакура — воплощение весны, то эта молодая женщина — воплощение луны с ее лунно-бледными чертами и покатыми изгибами. — Все в порядке, Хината, — уверяет Сакура, — спасибо тебе за это. — И она переворачивает бутылку, жадно утоляя жажду. — Ты молодец, — хвалит Хината, вызывая насмешку со стороны розововолосого медика. — Ты справилась лучше меня, — отвечает она. И это чистая правда. Хината исполнила ката красиво (и полностью одетая!). Ее аристократическое воспитание помогло грациозным движениям. Несмотря на то, что Хината прибыла всего за неделю до этого с горсткой Хьюг в своем распоряжении (к большому удивлению и облегчению Неджи), она приняла Суну, как птица в небе. Сакура ухмыляется, наклоняется ближе и добавляет: «Наруто был очень впечатлен». Как и ожидалось, лицо Хьюги краснеет. — Я уверена, что это неправда, — начинает она, но Сакура машет рукой. — Ты слишком хороша для него, Хината. Увидев шок на лице Хьюги, Сакура смеется. — Сакура. Обе девушки оборачиваются и видят (отвлекающе красивого без рубашки) Саске, уставившегося на медика. Сакура наклоняет голову, щурясь от солнца. — Саске, — приветствует она не злобно, но значительно менее радостно. — Мне надо поговорить с тобой. Когда Хината извиняется и уходит, медик подавляет насмешку, но не пытается встать. — Так говори, — предлагает Сакура, откидывая голову назад, чтобы попить еще воды. Но он выхватывает бутылку из ее рук, требуя ее внимания. Она хмуро смотрит на него: — Что, черт возьми, ты… Глаза Саске сужаются. — Сейчас. — Рявкает он, прежде чем он поворачивается на каблуках и уходит прочь. С преувеличенным вздохом, который, как она знает, он слышит, она поднимает с земли топ, поднимается и идет за ним..
Прошли недели. Месяц. И за этот месяц столько всего произошло... — Сакура, у тебя есть минутка? — зовет низкий голос. ...вообще-то, пока ничего не произошло. Хорошо, не произошло ничего, что особенно понравилось бы Саске (не то, чтобы он знал или хотел признать, что именно он хочет, чтобы произошло). Прошел почти месяц с тех пор, как он и Сакура — с тех пор, как они... И она ни разу не… что? Не пришла к нему на еще один раунд? Не призналась ему в вечной любви? Саске оборачивается, его темные глаза падают на человека, привлекшего внимание Сакуры, который, кажется, в последнее время постоянно влезает в ее жизнь, в ее путь раздражающим образом — серьезно, неужели ему больше нечем заняться? Она криво улыбается (она всегда отдает эти свои улыбки, как будто у нее бесконечный запас — зачем ей вообще улыбаться?) и вежливо отвечает: — Э-э, извини, Неджи. Возможно позже? После ужина? — Мы тренируемся, — вмешивается Саске, удивленный собственной реакцией. Зеленые глаза находят его, пораженные, так как они не планировали тренироваться (и он не упускает из виду, как бледные глаза мелькают на Сакуре, прежде чем остановиться на ее затылке, покраснев на щеках Хьюги). Саске скрещивает руки. — Твои рефлексы нуждаются в некотором улучшении, — решительно говорит он, а затем, поскольку присутствие Неджи беспокоит его, добавляет: — И ты мог бы улучшить радиус своего Бьякугана. Может быть, Ханаби сможет помочь. Неджи изгибает бровь, сжимая руку в кулак из-за пренебрежительного отношения к его навыкам. Но Хьюга уважительно относится к власти и, тем не менее, кивает. — Конечно, генерал Учиха. — Неглубокий поклон, быстрый, затем эти невозможно бледные глаза останавливаются на розоволосом медике, и ухмылка растягивает край его губ (и она краснеет, что за хрень, Сакура) — Тогда, может быть, ты пойдешь со мной на ужин перед тренировкой? Она улыбается. — Конечно же. Последний взгляд на генерала, и Неджи (наконец-то) оставляет их в покое. Когда Сакура поворачивается к нему, она хмурится. — Что это было? Саске придает своему лицу выражение абсолютного безразличия: — Какой смысл в одежде, если ты не собираешься ее носить? — и уводит их прочь от павильона. (Он получает некоторое удовлетворение, услышав, как она застегивает топ.) Он не совсем уверен, куда они направляются, прогуливаясь по улицам Суны. В этой части деревни нет особой загруженности, так как большинство шиноби работают над различными навыками на тренировочных площадках. Все, о чем он может думать, это то, как приоткрылся рот Хьюги и как Сакура согласилась пойти с ним на свидание (ужин — это, по сути, свидание, не так ли?), когда она должна была… ...что? Любить его? Блять, что с ним не так? — Саске, — розоволосый медик прерывает его мысли, и он ненавидит то, как она произносит его имя, выплевывая его, как грязную воду, — о чем ты хотел поговорить? Он издает смешок. — Если это из-за того, что я на днях избила Суйгецу, то он сам это придумал! Должно быть жара. — Дело не в этом, — огрызается Саске, затем моргает. — Он сказал мне, что у него подбитый глаз от падения на лицо, — бормочет он тогда, понимая, что его подчиненный — грязный лжец. Сакура только пожимает плечами. — Так и было. Тишина. — Сакура, я... — что? Он что? Обычно он не был таким жалким! — Ты хорошо обучила медиков. — О. О? — Спасибо. — Пожалуйста. В унисон: «Смотри» и «Саске…» Затем: «Говори». Тишина. Его спасает от невыносимой неловкости Генма, который приближается, лениво перекинув руку за плечи Шизуне. — Сакура, я искала тебя, — говорит брюнетка, высвобождаясь из объятий своего парня, к большому разочарованию Генмы. — У тебя достаточно энергии, чтобы помочь обучить медиков? Ино уничтожена тренировками Темари. Сакура есть Сакура, и она не может сказать «нет», поэтому улыбается, как всегда блаженно, машет рукой на прощание и следует за экспертом по ядам в палату медиков. Саске даже не осознает, что смотрит, как она уходит, пока Генма не хихикает. — Вау, малыш, у тебя все плохо. Учиха сверлит его взглядом..
Казекаге — Гаара, думает про себя Сакура, все еще немного непривычная так фамильярно обращаться к рыжеволосому, — был достаточно любезен, чтобы предложить склад для обучения медиков. Помещение не слишком большое, в нем комфортно могут разместиться около двадцати шиноби, это одно из немногих помещений в Суне, где есть вентиляторы на потолке, мягкое «жужжание» лопастей заглушается ее резкими инструкциями, и хорами стонов стажеров. Сакура стоит в передней части зала, зеленые глаза бродят от одного стола к другому, прежде чем остановиться, увидев длинные светлые волосы, ниспадающие на край стола….
(Она — дымка из золота и красного, и это все, что может сделать Сакура, но она думает, что это выглядит так неправильно, потому что Ино — это яркий синий, пурпурный и бледно-золотой. Она — яркая звезда в бархатном пространстве ночи, цветок, который расцветает в сумерки, так почему же так много... ...красного — Сакура! Молодая женщина вырывается из оцепенения и быстро переключается в режим медика. Ино положили на койку, и хотя Сакура работала над ее лечением даже в бегах, ей едва удалось удержать блондинку на волоске. Шизуне отдает приказы любому, кто может взять на себя командование, а Сакура, уже настолько хорошо знакомая с телом Ино, исследует ее мышцы, следит за ее кровотоком, лечит разорванные сосуды и устраняет закупорки. — Я спасу тебя, Ино. Я должна тебе, хорошо? Черт, я иду по жизни в долгу перед тобой, свинья. Чакра Цунаде гудит под ее командованием, и Сакура не может не думать о том, какой должна быть удивительная ее наставница, чтобы передать столько чакры, и мало того, сильной эффективной чакры — она как будто знает, что делать, а Сакура просто направляет ее. — Пожалуйста, не делай этого со мной, Ино. Ты справишься, пожалуйста, оставайся сильной, оставайся со мной. Розововолосый медик перемещается от груди Ино к ее животу, к ее руке, и спустя часы она может чувствовать, как сердцебиение женщины без сознания усиливается, пульсирует, и то немногое количество чакры, что есть у Сакуры, выплескивается, и она падает...).
— У них все хорошо. Она моргает (кукла на столе не настоящая, не Ино, напоминает она себе) и смотрит налево, чтобы увидеть самого Казекаге, любующегося ее учениками за работой. Сакура не может не думать, что мужчина был бы гораздо более доступным, если бы он потрудился носить любую маску, кроме безразличия; он бледный и ангелоподобный, но в глазах его смертоносность. «Любовь» написано у него на лбу, а у нее не хватило смелости (или глупости), чтобы спросить об этом, и никто ей не сказал — но если честно, ей это очень нравится. — Мы бы не сделали таких улучшений, если бы не твоя щедрость, — говорит Сакура. Затем, задумчиво нахмурившись, добавляет: — Твоя и Канкуро. При упоминании его брата губы Гаары кривятся. Совсем легко, но проницательные глаза замечают. — Он действительно был очень любезен, — соглашается Казекаге, — вы оказали неоценимую помощь в его исследованиях ядов. Сакура краснеет. — В этом отношении Шизуне оказалась гораздо более полезной, — уклоняется она. — Я имел в виду вашу команду в целом, — уточняет Гаара, хотя и не без намека на веселье. — Не тебя лично. Медик с пастельными волосами начинает полностью краснеть. — Правильно, конечно. А потом улыбается. Гаара улыбается. (И Сакура задается вопросом, будет ли это самой шокирующей вещью, которую она увидит за всю свою жизнь.) — У тебя всегда будет союзник в лице Суны. Ее лицо расслабляется, когда она погружается в неформальный поклон. — Коноха ценит… — Коноха и Суна были союзниками много лет, — вмешивается рыжеволосый, отмахиваясь от ответа. — Теперь я имею в виду тебя лично. Улыбка, которую она возвращает, соперничает с солнцем..
Прошло много времени с тех пор, как он думал о розововолосом чуунине как о Харуно Сейко, и, по правде говоря, Наруто привык думать о ней как о Сакуре, в конце концов, это легко запомнить, с ее цветистыми волосами и солнечным характером. Для него она такой же человек, каким была всегда: свирепая, веселая и заботливая. Но, похоже, не все думают одинаково. Кобальтовые глаза мельком отрываются от его тарелки с раменом, но то, что он видит, заставляет его остановиться и обернуться: Хьюга, вечно-задирающий-свою-задницу, Неджи протягивает руку Сакуре. Вот если бы они спарринговали и она была сбита с ног, это не было бы так поразительно, но Сакура сидит на скамейке и оживленно беседует с медиками-стажерами, когда Хьюга подходит с руками в карманах и источает что-то прохладное, чем, Наруто знает, что он, скорее всего, никогда не будет обладать (но кому это вообще нужно, когда ты харизматичный и милый?). И Сакура, ну, она моргает раз, другой, а затем предлагает свою милую улыбку. Там темно, но даже с того места, где он сидит, он может видеть румянец на ее щеках, когда она берет его ожидающую ладонь. Более того, Хьюга, не-вставай-у-меня-на-пути, Неджи не отпускает ее руку, когда он сопровождает ее, кто знает куда. Теперь это любопытно. — Ой, Сакура-чан и Неджи встречаются? Киба фыркает в свою тарелку, грубо причмокивая оставшейся лапшой. — Только потому, что он держал ее за руку? — Не только это, но они проводят много времени вместе, не так ли? Шикамару вздыхает с другой стороны, откидывая голову назад, чтобы посмотреть на проплывающие облака, которые подмигивают звездам. — Сакура проводит много времени со всеми. От Ли, потерпевшего поражение: — Неджи-сан очень ясно выразил свой интерес к Сакуре-сан! — Затем он фыркает: — Он достойный противник, я боюсь, что, возможно, Сакура-сан влюбилась в его обаяние. Киба хихикает, допивая остатки супа, и из-за керамической тарелки эхом раздается искаженное «Как будто у толстобровика был шанс в аду». — Я думаю, что они встречаются, но зачем им вообще держать это в секрете? — ворчит блондин. — Из-за таких, как ты, которые не лезут в чужие дела… Треск. Все взгляды перескакивают на их темноволосого генерала, сидящего напротив. Его голова склонена, рука сжимает пару сломанных пополам палочек для еды… (— Знаете, я думаю, что этому парню, Канкуро, она тоже может понравиться, — размышляет Наруто, поглощая очередной кусок лапши.) ...и, не говоря ни слова, Саске встает, берет свою тарелку и уходит. Блондин хмурится. — Что с ним случилось? Шикамару единственный, кто удосужился ответить: — Так хлопотно..
— Ну-ка выкладывай! — Нечего выкладывать, — шутит Сакура, занимаясь сортировкой медицинского оборудования. Уже поздно, большинство соотечественников легли спать, но медики готовятся к утру. Скорее Сакура готовится. Ино придирается к своей дорогой подруге пикантными подробностями того вечера. Хрустальные глаза устремлены на Сакуру, когда Ино вырывает аптечку из рук подруги. — О, пожалуйста! Он устроил грандиозное шоу, напрашиваясь на твою компанию на глазах у всех. Это не то, чем обычно занимается Хьюга Неджи, — заявляет она. Сакура закатывает глаза, пытаясь сдержать румянец на лице. Судя по ухмылке Ино, она терпит неудачу. — Он… он просто хотел поесть, ясно? Ничего особенного, — ворчит она, выхватывая аптечку. — И подержать тебя за руку? Хьюга Неджи не держится за руки. Что-то происходит. — Ничего не происходит. — Ты лжешь. — Я не лгу. (Она лжет.) Проницательные глаза Ино сужаются, прожигая дыру в спине Сакуры, в то время как розововолосый медик порхает по складу, готовя предметы, которые им понадобятся для медицинских тренировок на следующее утро. — Сакура, — говорит она. И молодая женщина вздыхает. — Я знаю, что ты все еще можешь зацикливаться на… нашем генерале. Но Неджи хороший парень. Нет ничего плохого в том, чтобы повеселиться, это может даже помочь. — Повеселиться? Это то, что вы с Шикамару делали? — огрызается Харуно в ответ, сразу же жалея, что не сдержала слова за стиснутыми зубами. Но ущерб уже нанесен, и когда она оборачивается, чтобы извиниться, она видит на лице блондинки хмурый взгляд. Ино не из тех, кто выставляет свое разочарование на всеобщее обозрение, поэтому особенно поразительно видеть ее боль. — Нам было весело, — говорит она, перебрасывая свои длинные волосы через плечо, — а потом он решил, что ему будет веселее с… — Знаешь, кто на тебя тлел? — Сакура прерывает ее с ухмылкой. Ино моргает, закатывает глаза. — Если ты скажешь «Суйгецу», клянусь, я тебя шлепну. — Что? А с ним что случилось? Блондинка открывает рот только для того, чтобы снова его закрыть. Улыбка Сакуры становится шире..
Несмотря на изменение мирового порядка, Итачи находит утешение в том, что некоторые вещи никогда не изменятся. Его младший брат топает по комнате, устраивая одну из своих истерик. По общему признанию, это было довольно мило, когда ему было четыре года; утомительно, хотя и забавно, когда ему было восемь, но сейчас? С губ старшего Учихи срывается вздох, когда он лениво передвигает фигурку сеги..
(— Ты жив. Итачи никак не может сравнить этого зверя шиноби со своим младшим братом — у этого человека темное пламя танцует на фарфоровой коже, его глаза стали жестче, мягкость и молодость исчезли. Саске словно бархат на разбитом стекле, и Итачи в отчаянии смотрит на него, пытаясь увидеть что-то, что он может узнать. Он находит это в сложенных плечах своего брата, в хватке его катаны и во вспышке недоумения в глазах Шарингана. — А-а. Спасибо твоей талантливой подруге. Случайная атака прерывает следующие слова Саске. У них не будет надлежащего воссоединения, пока они не вернутся на базу Водопада. Убедившись, что все его люди учтены, после первоначального шквала неверия и празднования генерала живым и здоровым, братья оказываются сидящими на милосердно влажной земле. Саске прислоняется спиной к бревну, Итачи — к валуну, и они приветствуют свои бутылки пива. Звук вибрирует через поляну. — Кто это был? — спрашивает Саске, сделав первый глоток. Итачи выгибает бровь. — Кто исцелил меня? — (Саске закатывает глаза, и Итачи думает, что это типичное поведение его младшего брата.) — Ты имеешь в виду, что не можешь догадаться? Саске хмурится. Он не знает никого, кто был бы достаточно опытен, чтобы лечить — выражение его лица превращается в выражение абсолютного благоговения. — Нет. Его брат хихикает, хотя звук у него мягкий, приглушенный. — Да уж. Она… нечто. Саске открывает рот, но движение из палатки отвлекает его внимание, и, словно вопреки собственному желанию, его взгляд прыгает на розовую голову, сгорбленную в руках Наруто. Блондин делает шаг, два, прежде чем ощутить взгляд своего генерала. Синий встречается с черным, и Наруто сверкает своей зубастой ухмылкой. — Она в порядке, теме, — говорит он нехарактерно тихим голосом. — Просто истощение чакры. Но она чертовски хороший медик. Саске кивает, и его светловолосый подчиненный уходит. Когда он снова поворачивается к своему брату, Итачи изучает его своим обычным проницательным взглядом, а младший брат хмурится, внезапно почувствовав себя на виду. — Что? — рявкает он, раздражаясь без всякой причины, которую он готов признать. Итачи лишь усмехается: — Ничего, — и делает глоток. — Итак, скажи мне, что именно произошло после того, как ты сделал что-то настолько ошеломляюще иррациональное, как, например, телепортировал меня?).
— Они встречаются? Что это хотя бы значит! Они скрывают это?! Как давно это вообще продолжается? — Саске расхаживает по комнате, расстроенно проводя руками по волосам. — И какого хрена — Хьюга? Он слишком остро реагирует. — Ты слишком остро реагируешь. Саске стреляет в своего брата испепеляющим взглядом. — Двое моих подчиненных… — Сакура сказала тебе это? — Нет... — Ты видел что-нибудь, что заставляет тебя думать, что между ними что-то происходит? — Какаши трубит через стол, не сводя глаз с доски сеги. — Нет... Итачи клянется, что дым идет из ушей его младшего брата, и скрывает ухмылку в кулаке. — Это не похоже на то, как генерал реагирует без стратегии, когда у него нет надлежащей информации. Младший Учиха хмурится на двух джонинов, прежде чем вылететь из комнаты. Какаши фыркает под маской. — Ты подталкиваешь его, это не входит в условия пари. Итачи только пожимает плечами, откидываясь на спинку стула. — Ты хорошо знаешь Саске? Ты не сможешь заставить его делать то, чего он не хочет, — старший Учиха двигает фигуру с ленивой убежденностью. — И это игра..
Он не в настроении. Сакура замечает силу его ударов, резкость его ударов ногами, когда они проходят через ката Песка. Он сосредоточен, проталкивая формы, как будто ее там даже нет. Его скорость слишком высока, чтобы она могла угнаться за ним, и она спотыкается, пытаясь не отставать. Взгляд, который он бросает на нее, обжигает даже при лунном свете. — Возможно, тебе следует проводить больше времени на тренировках и меньше на свиданиях, — рычит он. Сакура хмурится, выпрямляется. — Может быть, вам стоит потратить больше времени на обучение меня, если я такая жалкая, генерал Учиха. Они проходят ката еще четырнадцать раз. Когда она, наконец, ложится спать (она все еще не поспевает за Саске, но становится быстрее, она это чувствует), она вспоминает, как быстро произошли три события, из-за которых Харуно Сакура, затаив дыхание, лежит и смотрит в потолок своей комнаты. Во-первых, ее поцеловал Хьюга Неджи. Во-вторых, Учиха Саске ударил Неджи. В-третьих, Харуно Сакура ударила Саске..
.