☼☼☼
Это случилось однажды утром, ещё до зари, когда проснулся в своей избе молодой парнишка, которого звали Чонгуком. Он был одним из граждан королевства, но не таким простым, как все. Он являл собой одного из самых красивых жителей Хэмнэса: его шёлковые смоляные волосы и острые черты лица привлекали девушек; два тёмных омута околдовывали, а персиковые губы манили; и телом он был хорошо сложен и силён, и даже шрамы, скрывавшиеся под одеждой, не могли затмить его красоты. Каждая девушка Хэмнэса желала его, но ни одна не решалась пригласить Чонгука к себе в ложе. И дело в том, что внешне юноша был мил и симпатичен, но не так обычен. Он — дворцовая собака короля, прислуживал с малых лет, ведь это было его долгом перед королевством — убивать чудовищ. Да, Чонгук не простой юноша Хэмнэса, а тот самый охотник, который убивал волшебных тварей, что решили тайком поселиться в государстве. Он тот, кто перерезал глотку, даже не моргнув. Именно поэтому все девушки боялись его, ведь не знали, когда Чонгук мог вытащить блестящий в ночи клинок и воткнуть прямо в сердце. Чонгук не унывал. Он, как и многие, верил, что где-то в этом грешном и чёрством мире живёт его возлюбленная, та, которая могла бы полюбить его не за жестокие деяния, а за то, какой он внутри. И вот, умывшись и поев, Чонгук отправился во дворец, прямиком в тронный зал, где ждал его король. Одно поколение сменялось другим, и тогда на престоле сидел молодой и такой же суровый, как и его предок, Ким Намджун. Он был молодцом, увеличил земли, завладел большой территорией, за которой нужно было следить теперь усерднее, чем прежде. Чонгук в кожаных штанах и в хлопковой на завязке рубахе с портупеей, на которой закреплено оружие, прошествовал по коридорам дворца, где слуги глядели на него со страхом в глазах. А этот парнишка был не такой, каким его все считали. Он любил бывать на праздниках, которые устраивали по торжественным случаям в королевстве, ему нравилось смотреть, как танцуют молодые девушки, и нравилось то, как пахнут хмельные напитки. Он был простодушен, но его работа была не так проста. И вот, он вошёл в тронный зал, освещённый лишь лучами встающего солнца, а перед ним сидел король на троне из чёрного камня с золотой оборкой. Ким Намджун смотрел властно, как и требовалось от короля. Он был одет в лучшие шелка тёмных и бордовых оттенков, а поверх меха диких зверей Хэмнэса. А слева от него сидела его возлюбленная — самая прекрасная, очаровательная девушка всего королевства, если не мира. Никто и никогда не видел её истинного лица из-за вуали, прикрывавшей его. Поэтому и ходили слухи, что королева настолько прекрасна, что король прячет её от людских глаз. Чонгук склонил одно колено и обратил взор на ноги короля. — Я прибыл, Ваше Величество, — сказал юноша. — Рад видеть тебя целым и невредимым. В этот раз я посылаю тебя на север вблизи гор, потому что до меня дошли слухи, что где-то у подножья Ха́рада нынче завелось ещё одно чудовище. Убей его! — приказал Намджун. — Как будет вам угодно, мой повелитель. Чонгук встал и напоследок поклонился королю. И лишь краем глаза юноша посмотрел на королеву, что в то утро была в белоснежном одеянии. По сравнению с королём, она выглядела, как нечто чистое и светлое в этом нагнетающем ужас дворце. Всего на мгновенье Чонгук смог заглянуть в её голубые глаза, что не были скрыты вуалью, и только после, развернувшись, ушёл прочь. Никто и никогда не позволял себе такой вольности. Смотреть на королеву было запрещено. Однако Чонгук, хороший и преданный слуга, однажды решил, что хоть на мгновенье, но имел право смотреть на единственное прекрасное в этом мире перед тем, как снова отправиться на очередное сражение, которое могло оказаться последним. Убивая каждый день, он то и дело видел кровь, мёртвые тела и блудниц по возвращении домой. Лишь вернувшись, он мог лечь и прикрыть глаза, чтобы увидеть то, о чём мечтает: свободно лицезреть эти очаровательные и чистые голубые глаза; представить себе то, как бы королева смотрела на него, будь они один на один, как бы её пшеничные волосы расположились на мягкой подушке и какие бы звуки она издавала, занимаясь они любовью. Именно любовью, ведь никто, кроме Чонгука, долго на неё так не смотрел, и его влекло к той, что не принадлежала ему. Вернувшись в избу, Чонгук собрал себе в нелёгкий путь провиант: немного хлеба и молока и, конечно, оружие — заострённый кинжал и меч, что был изготовлен лучшим мастером в Хэмнэсе специально для него и который уже не раз выручал юношу в нелегких боях. В обед, когда солнце встало высоко и освещало всё королевство, он двинулся в путь. Шёл Чонгук долго, на пути своём встречая разных жителей Хэмнэса: то девушек, что открыто оказывали ему знаки внимания, то детей, что желали ему удачной охоты, считая, что он пошёл ловить кабана, и много других трудяг, что работали усердно на полях, пасли скот. Чонгук шёл по протоптанной дороге, которую изучил давным-давно, пока солнце не начало садиться, призывая охотника остановиться. Он ненадолго присел на огромный валун у развилки, где дорога делилась на несколько путей. Одна тропа вела к горам, другая — к иным землям, и ещё одна — в обратный путь. Юноша, устав, сделал привал, чтобы собраться с силами, ведь ему предстояло ещё сражаться с неизведанной тварью, которую сотворили ведьмы и чёрные маги. Он достал из своего мешка хлеб, отломив себе кусочек, и сделал пару глотков из бутылки молока. Как вдруг Чонгук услышал звон колокольчиков. Какой-то путник ехал ему навстречу. Через мгновение сквозь терни леса юноша увидел кого-то верхом на лошади с повозкой, что остановился на развилке. Лицо незнакомца было не видно, оно скрывалось под капюшоном бордового плаща. Такого цвета вещи носили только придворные короля либо он лично, да сам Чонгук не имел права носить подобное. Всё говорило о том, что прибыл чужеземец. Заблудился или нет — гадать юноше пришлось недолго. Незнакомец, заметив охотника, снял свой капюшон и долго разглядывал его в ответ. Чонгук смотрел поражённо на чужеземца, ведь никогда прежде не видывал таких людей. Тот обладал красивыми и ровными чертами лица, алыми, как лепестки роз во дворце, губами и ясным взглядом; волосы его были пышными и чёрными, как у ворона крылья, но самыми необычными казались несколько белых, как снег в горах, прядей справа. — Подскажи мне, юнец, как добраться до дворца О Великого и также известного своими предками Ким Намджуна, — а голос был волшебным. И всё это так завораживало Чонгука, как и заставляло беспокоиться, по какой причине тот явился на эти земли. — Во дворец просто так не пробраться. Вы по приглашению самого короля? Услышав Чонгука, незнакомец стал ещё внимательнее рассматривать его, очень пристально, из-за чего самому юноше становилось неудобно, но вида он не подавал. — Именно. Так подскажешь мне, воин? — А кем Вы будете? — как верный слуга короля и охотник королевства, он должен был знать, не очередной ли это враг народа, кого стоит убить при первой встрече. — Я Тэхён. Будущий лекарь самой О прекрасной и милостивой королевы по приказу самого короля. А ты? — с интересом спросил он. — Чонгук, — на мгновенье замешкался юноша, — слуга при дворе. — И что же слуга делает так далеко от дворца? — Идёт выполнять поручение от самого короля. Тэхён усмехнулся, прознав по одному взгляду, что воин лжёт. Он спустился с коня и обошёл повозку, чтобы что-то там найти. Рыща в своих сундуках среди звенящих склянок, он нашёл нечто маленькое, что легко пряталось в его ладони, и подошёл близко к Чонгуку. Взяв ладонь юноши и повернув её так, что были видны линии судьбы, медленно проведя указательным пальцем по ним, лекарь положил ему небольшой пузырёк с какой-то зеленоватой жидкостью. Рука незнакомца отдавала теплом, а на пальцах красовались перстни с разноцветными крупными камнями. — Нелегка твоя работа, Чонгук. Возьми это снадобье. И поверь, во времена, когда у тебя закончатся силы и ты будешь изнемогать, прими его, и станет легче. После незнакомец сел обратно на лошадь и ещё раз спросил про дорогу, которую ему теперь указал рассеянный охотник. Зазвенели колокольчики, и Тэхён уехал в другом направлении, пока Чонгук стоял на месте с пузырьком в руке, ощущая до сих пор чужое прикосновение. Время не останавливалось, солнце стремительно пряталось за горизонт. Так и наступила темень. Охотник шёл и шёл, пока не увидел огромный вход в пещеру. Славились пещеры Ха́рада тем, что вход в них найти легко, но вот выход — не каждому было дано. И Чонгук, оставив свои пожитки в кустах и взяв из оружия только меч да верный ему клинок со всем мужеством, двинулся вглубь пещеры. Двигаясь медленно по тёмному туннелю, освещенному лишь подожжённой веткой, и не видя ничего вокруг, охотник мог разглядеть только свои ноги, ощущая холод горных стен. Юноша двигался всё глубже, не зная, чего ожидать. Чонгук всегда предполагал, что однажды наступит день, когда он встретит свой конец, ведь не обладал волшебством, которое могло бы его воскресить или позволить избежать неизбежного. Однако ему, как и всем, хотелось жить вечно, не зная боли и страданий, либо умереть с честью и без мучений. В один момент огонь, что горел на конце ветки, потух из-за сильного порыва ветра, и наступила кромешная тьма. Это значило лишь одно: Чонгук был близок. Пройдя вслепую немного, он нашёл проход в ещё одну часть пещеры, где скалы покрывали светящиеся голубым минералы, в глубине посреди расположилось кристально чистое озеро, а подле него сидела тварь. Мороз в помещении чувствовался на кончиках пальцев, а щёки розовели. Нечисть, что поселилась здесь, со спины была черна, как ночь, её искривлённые позвонки выпирали, а в некоторых местах та была покрыта редкой шерстью. Но не вид такого создания пугал Чонгука, а нечто другое. И вот, неудачно сделанный шаг, и охотник наступил на мелкие камни, от которых звук эхом разнёсся по пещере. Тварь в тот же миг обернулась, лицезря человека. Её глаза горели золотом, виден был оскал и, как два острия, выпирающие зубы. И несмотря на страшные черты, заметен был и страх. И это поражало Чонгука каждый раз, когда он встречался с очередным чудовищем. Ни одно существо никогда не смотрело со злобой или враждебностью, лишь инстинктивный страх того, что пришли отнять его жалкую жизнь. Приказ есть приказ. Ослушаться короля стоило жизни, поэтому в последние мгновения он с жалостью посмотрел на тварь и, достав из ножен меч, бросился в атаку первым. Существо, оскалившись, напало прямо на Чонгука. Юноша размахивал мечом, задевая тонкое тело твари, а та уворачивалась и атаковала, как могла, лишь иногда царапая острыми когтями. Это продлилось недолго. Словно силы покинули Чонгука в одночасье, и существо, найдя в этом своё преимущество, вцепилось в плечи юноши и толкнуло его в ледяное озеро. Если до сражения охотник чувствовал прохладу, то после ощутил настоящий колючий холод, что обволакивал его и попадал в лёгкие. Не успев вдохнуть достаточно воздуха, Чонгук начал тонуть. Он видел размыто, как тварь плыла к нему, нажимая на плечи, чтобы тот тонул ближе ко дну. Перед глазами юноши радужка существа начала светиться настоящим золотом, чем-то действительно волшебным и неестественным. Чонгуку вспоминались лишь отрывки того, что где-то такое явление он уже видывал. Однако в разуме юноши вспыхнул яркий образ светящейся диадемы королевы, которая каждый раз после сражений дарила ему чарующие взгляды. Он должен был сделать то, что должен, ради королевы. Ради той, кому готов отдать свою жизнь. Так на последних вдохах юноша своим мечом пронзил грудь черной твари. И та издала истошный вопль. Чонгука никто больше не держал, и он выплыл на поверхность, держась рукой за каменный берег и глубоко вдыхая недостающий воздух, что колол лёгкие. Однако тварь держалась до последнего, зацепившись своими когтями за спину охотника. Она вновь пыталась погубить того, кто пришёл по её душу. Или же утащить его за собой, ибо по-другому быть не могло. Каждый из них сражался за жизнь: кто-то за жалкое существование, что было опорочено тёмными чарами, а кто-то за честь и любовь. Чонгук кричал от боли, ведь спину раздирали чуть ли не до мяса. Он пнул под толщей воды тварь что было сил и, развернувшись к ней лицом, пронзил насквозь её грудь клинком меча. На её морде застыли страх и ужас от понимания того, что пришёл конец. — К-кто твой с-создатель? — яро прокричал Чонгук, но в ответ услышал лишь смиренный и последний вздох. Грудь твари была разодрана и испачкана в крови. Юноша резко вынул меч из неё, и существо скрылось в водах пещерного озера, теперь покоясь на его дне. Охотник держался все сражения стойко, но в этот раз, выбравшись из воды и покрываясь ознобом от холода, он горько плакал. Не потому, что острая боль раздирала его спину, а потому, что ему было жаль их всех, кому пришлось быть пронизанным его мечом. Чонгук был уверен, что каждая тварь в Хэмнэсе — это волшебство злых чар какой-нибудь ведьмы, которая обычного человека заколдовала, обещая ему вечное счастье, и превратила в уродливое создание, замест обещанного. И каждый раз вместо ответа на свой вопрос он слышал последние вздохи их. Ему было горестно из раза в раз слышать вопли вместо ответов и ужасно жаль, что опять не в силах разгадать эту загадку. Ведь не он первый и не он последний, кто думал об этом, но сделать ничего не мог. Чонгук медленно, с туманным взглядом выходил из пещеры. Ему найти выход не проблема, а выйти живым и дойти до дворца — это подвиг ещё тот. Он лёг на прохладную землю в ночи, видя перед глазами мириады звёзд. Считалось, что каждая звезда — это человек, что жил когда-то на землях этого мира. В ту ночь загорелась ещё одна. Чонгук достал из кустов свой провиант, оттуда взял остатки еды и тот самый, врученный ему неким Тэхёном пузырёк со снадобьем. Какое-то время юноша просто смотрел, а потом выпил неизведанную ему жидкость, потому что ничего, кроме веры в то, что оно поможет выжить и вернуться обратно, у него не было. Он устроился под деревом уставший и измотанный. Юноша прикрыл глаза и почувствовал, как покалывала временами спина, так и заснул, не найдя в себе силы на обратный путь.☼☼☼
Проснувшись на следующий день, Чонгук обнаружил, что спину его не раздирало от боли, и, коснувшись её, понял, что там и не осталось следов от когтей нечисти. Сначала он в это не поверил, ведь такого быть не могло! А затем он принял решение лично обо всём разузнать у загадочного лекаря, вернувшись во дворец. Чонгук шёл обратно так же долго, как и к подножью горы. Путь его был длинен, но юноша чувствовал себя иначе: полным сил и готовым свернуть горы, будто он не сражался прошлой ночью с ужасной тварью, которая чуть не убила его. Так, пока он проходил по землям королевства, все жители искоса смотрели на юношу. Одежда его была разодрана, испачкана в грязи и измазана в крови. Такое зрелище лицезреть был готов не каждый. Дойдя до дома, Чонгук первым делом умыл лицо, смыл кровь со своего тела. Затем он переоделся в свежую и чистую одежду, ведь не гоже показываться в неподобающем виде перед господами и простыми людьми. И ему надобно бы передохнуть с дороги, вот только король ждать его был не намерен. Чонгук, прошествовав по коридорам дворца, почувствовал, что что-то изменилось в воздухе вокруг. Словно ранее нависшая в коридорах тьма обрела нотки грусти и ужаса, вселяемые самим королём. Что-то неладное произошло, пока он отсутствовал. Войдя в тронный зал, Чонгук увидел, как и прежде, короля и королеву, но в этот раз рядом с ними и того самого незнакомца в бордовом плаще. Тэхён стоял возле королевы и что-то нашёптывал ей на ухо, а потом передал слова королю — тот внимал его словам. Никто раньше такого себе не позволял, кроме десницы короля, которого не было на месте. Однако Чонгук виду не подавал, опустился на одно колено, как положено слуге, и поприветствовал своего повелителя. — Рад видеть тебя целым, Чонгук, — начал король. — Мне известно, что никто лучше тебя не знает земли Хэмнэса, поэтому даю тебе новый приказ: помоги отыскать нужные травы придворному лекарю. — Чонгук поднял голову, чтобы с завистью и долей недоверия посмотреть на Тэхёна. — Ради королевы. — добавил Ким Намджун. Последние слова заставили юношу ощутить беспокойство. Он знал, что смотреть на королеву было нельзя, но лишь на секунду бросил обеспокоенный взгляд на возлюбленную короля, и та была бледна, а её голубые глаза потускнели. Ещё пару дней назад она очаровывала всех своим взором, а теперь нет. — Как прикажете, мой повелитель, — ответил Чонгук без капли сомнения, потому что ради королевы он готов был пойти на всё. Лекарь, спускаясь к Чонгуку, поклонился в знак уважения и приветствия охотнику. И тут Чонгук заметил, что тёмные волосы были полностью чёрными, а от белёсых прядей, что видел он в первую их встречу, не было и намека. Тэхён попрощался с королём и королевой и вышел прочь из тронного зала, Чонгук же последовал за ним, как было велено. «Нельзя упускать этого чужеземца из вида» — такое принял для себя решение юноша. Этот лекарь, явившийся из ниоткуда, вёл себя подозрительно. Обычно про чужеземцев в их краях сразу ползут слухи, но в этот раз всё было иначе, так тихо, что и злоязычников не видать. Чонгук решил, что сам должен выяснить все о Тэхёне. Что бы этот чужеземец ни делал на этих землях, нёс он с собой нечто тёмное, что нутром почувствовал охотник. Выйдя из дворца, Тэхён развернулся лицом к Чонгуку и лучезарно улыбнулся, осматривая с ног до головы охотника. — Погляжу я, что ты полностью здоров. — Благодарю тебя за снадобье, — ради приличия и доли уважения поблагодарил юноша лекаря. — Рад, что оно помогло. Лукаво улыбаясь и осматривая в последний раз, Тэхён поманил пальцем охотника за собой и пошагал в сторону леса. Пытаясь контролировать бушующий гнев внутри, Чонгук шёл вслед за этим чужеземцем лишь по воле короля. Охотник, прокладывая путь, замечал на себе заинтересованные взгляды местных девиц. Все манили своей природной красотой, но их взгляды никуда не деть: плотоядный интерес и страх от слухов об охотнике видны за версту. Чонгук не был слеп, но связей ни с одной не имел. Он сам боялся полюбить ту, что способна была разбить ему сердце, ибо страшнее участи, кроме отрубленный головы, быть не могло. Однако сердце одинокого юноши заняли любовь и преданность к королеве, что спасало его по сей день. Пройдя улочки и двинувшись к распростертым полям, лекарь с любопытством посмотрел на Чонгука. — Неужели ни одна из тех девиц не затмила разум юного охотника? Выгнув бровь и показав свою неприязнь, юноша молча пошёл дальше. Ему нужно было всего лишь помочь лекарю, а не отвечать на его глупые расспросы. — Дай угадаю, твоё сердце уже занято? — лекарь оказался слишком проницательным, заметив такие тонкости. — Почему бы тебе не попытать удачу и не пригласить её на встречу, где ты смог бы рассказать ей о своих чувствах? — Почему чужеземец, ставший за ночь придворным лекарем, такой суеслов? — резко остановившись посреди дороги и бросив злобный взгляд, спросил Чонгук. Ярость охотника забавляла новоиспечённого лекаря. Тэхён не намерен был отступать, ведь придерживался своих корыстных мотивов. Для него дружба с охотником казалась очень выгодной, так как он толком ничего не знал о местных обычаях и нравах. Всю дорогу Тэхён проходил между улочек, прикрывая голову капюшоном, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания и не казаться белой вороной среди граждан королевства, а когда он опустил ткань, то его мягкие тёмные пряди заблестели при свете ясного солнца, как и золотистые глаза. Лишь на мгновение это зачаровало и приманило охотника, и этого оказалось достаточно, чтобы лекарь подошёл ближе и заглянул в карие глаза юноши. — Я вижу, как ты тоскуешь. Но по кому, милый мой охотник? — И томно, прям на ухо, он произнёс: — Поделись со мной, мне ты можешь рассказать всё, что душе твоей угодно. О своих страхах, мечтах… и даже секретах. У Чонгука был один лишь секрет, который он думал похоронить вместе с собой. Потеряв на мгновенье бдительность, юноша почувствовал приятный и успокаивающий разум аромат, но ещё и нечто волшебное, исходившее от человека, что изумлённо глядел на него. Вдруг что-то отрезвило охотника, и он оттолкнул от себя Тэхёна. Чонгук не даст какому-то лекарю завладеть собой, потому он вмиг отвернулся от него и направился прямиком в лес, оставляя чужеземца позади. А тот недолго смотрел в спину охотника, размышляя о происходящем, но всё же, не отставая, последовал за ним. В молчании они шли долго, благодаря своему тонкому слуху юный охотник прислушивался к малейшим незнакомым звукам, но слышал лишь бормотание лекаря. Тэхён плёлся за Чонгуком, смотря тому в спину, оступаясь на каждую вторую корягу и ямку в земле, и всё думал о своём. Юноша же всё чувствовал, ведь быть чутким и бдительным у него в крови. С детства родители учили оставаться настороже, ведь никогда не знаешь, в какой момент зло может прийти за тобой. Стоило им едва сделать несколько шагов в редколесье, как солнечный свет начал пропадать, а тьма, царившая в диком лесу, окутала путников целиком. Это всегда завораживало и удивляло Чонгука. Ещё с малых лет его обучали выживать в этом лесу: разжигать огонь, искать выход в темноте и даже сражаться с теми, кого не видно. Король прав: не сыскать в королевстве того, кто бы знал места Хэмнэса лучше, чем Чонгук. Вокруг ни души, лишь отдаленно слышалось пение, но это только игра воображения, которую творил лес. Здесь не было никого, а если и был кто-то, то это заблудшие души да нечисть, которая пряталась от смерти. Лекарь, рассматривая верхушки деревьев, пытался среди них разглядеть хоть малейший проблеск дневного света, но ничего. Из лоскута ткани своего плаща и палки, валявшейся у ног, он соорудил факел, чтобы освещать путь. Чонгук привык ко тьме, поэтому помогать не стал и лишь расчищал дорогу дальше, рубя мечом тянувшиеся к ним ветви деревьев. В голове у охотника было много мыслей, но один вопрос его мучал больше всего. Что случилось с королевой, что ей понадобился лекарь с других земель? Ответы дать могли лишь король, королева да парень, что наклонился за растением и что-то нашёптывал себе под нос. Выпрямившись, Тэхён улыбнулся находке и положил её в свой льняной мешок с травами, но, почувствовав на себе пристальный взгляд, повернулся к охотнику. Оттого, как порой лекарь пронзительно смотрел, Чонгук терял дар речи, чувствовал лёгкое помутнение рассудка и не понимал, почему это происходило. Он быстро отвернулся и принялся рассматривать землю под ногами, пока собственная тень от света факела не стала больше. Не церемонясь, Чонгук достал свой кинжал и вытянул его так, что ещё шаг — и изящная и тонкая шея придворного лекаря окрасится кровью. — Я вижу, как ты встревожен. Но я не маг, чтобы по щелчку пальцев заставить тебя говорить, — осмелевший, не боясь человека с холодным оружием у собственного горла, заговорил Тэхён. — Будь ты магом, был бы мёртв. — Тогда мне повезло не родиться им. Хитрые и беспечные взгляды Тэхёна напрягали и не давали покоя юноше. Аккуратными, в перстнях, пальцами, лекарь убрал острый клинок от своего горла. Лезвие кинжала было настолько острым, что от одного касания капли крови собирались на подушечках пальцев и стекали по кисти руки. Всё так же пронизывающе, смотря в глаза, подсвеченные от огня, Тэхён медленно слизал кровь и облизал губы, сделав их бордовыми. — Ты пытаешься быть страшным, пугая меня своим оружием и злобным взглядом? — Тебе стоит меня бояться, — Чонгук предупреждал, зная, о чём говорит. Ведь все не просто так твердят в королевстве: «убьёт, даже глазом не моргнув». — С чего же? Ты невинный мальчишка, прислуживающий королю. — Я охотник. Сделай ты ещё шаг — и тебе не жить. — Но ты этого не допустишь, ведь я нужен королю так же, как и ты ему. Хотя, нет, — сделал он небольшую паузу, задумавшись, — я нужен королеве. Когда чужеземец напомнил о ней, взгляд Чонгука переменился. От злобного и кровожадного стал взволнованным и обеспокоенным. — О, так ты не знал? — начал Тэхён, отойдя назад. — А я думал, слухи о состоянии королевы ходят по всему дворцу. Лекарь развернулся, уходя дальше на поиски нужных трав. А Чонгука распирало от любопытства за любимую и дорогую всему сердцу королеву. — Что с королевой? — не выдержав, от неведения задал вопрос охотник. Тэхён присел над очередным цветком, но этот показался очень знакомым Чонгуку. Его цветки трубчатой формы были пурпурными, а сам цветок рос вверх к небу. Где-то это растение юный охотник уже видел, но вспомнить не мог. Сорвав несколько под корень, Тэхён встал и посмотрел через плечо на юношу с невинными оленьими глазами. — Увы, она больна, — складывая растения в мешок, решил поведать правду лекарь. — Королева молода и прекрасна, такой красоте может позавидовать любой. Иметь такую красавицу в жёны хочет каждый уважающий себя король. Ким Намджуну повезло с ней. Однако она родить чадо не может, — в этот момент Тэхён посмотрел на удивлённое от услышанного лицо охотника и продолжил: — Я здесь, чтобы помочь ей. Чонгук не верил. Ему казалось, что королева полностью здорова, ведь сияние её глаз всегда говорило ему о бурлящей в ней жизни. Однако то, что он видел этим днём, лишь подтверждало обратное. На мгновение Чонгук позабыл, что находился в лесу с человеком, который ему толком не знаком, и просто погрузился в дебри своих мыслей. Он начал бояться, что Тэхён не сможет помочь и королеву будет ждать изгнание или казнь за то, что она не способна нести свой супружеский долг. — Вижу, ты потерян, услышав такое, — воспользовавшись случаем, Тэхён подошёл снова слишком близко к юноше, и, мягко касаясь его челюсти, приподнял подбородок, чтобы тот посмотрел прямо в его горящие золотом глаза. — Не беспокойся, пока я здесь и не мёртв от твоей руки, ей ничего не грозит. И глядя в горящее пламя в зрачках лекаря, Чонгук глубоко в душе верил. Возможно, это только обман и этот чужеземец ничего не изменит, но у юноши появилась вера в лучшее и просветлённое будущее, поэтому, всматриваясь в омуты, покрытые золотом, он полагался на него.☼☼☼
Охотник и лекарь вернулись во дворец только поздним вечером. Как бы Чонгуку не хотелось посетить лазарет, а тем более покои самого лекаря, чтобы узнать всё потаённое, тот его не пускал. Много отговорок он слышал, да церемониться с ним не желал. Однажды юноша тайком проберётся в комнату, чтобы узнать, что недоброе творит этот чужеземец. Повар, встретившийся на пути охотника, попросил словить кабана на ужин королю. Чонгук не мог отказать, потому один отправился в ближайшую дубраву, где обитали парнокопытные. Шагая в одиночестве, он думал о том, как так вышло, что местные друиды и лекари не могли помочь королеве и только какой-то малоизвестный чужеземец мог? В его планах было теперь проверить и некоторых местных лекарей Хэмнэса, а также верного друга и прежнего придворного лекаря, чтобы разузнать всю правду. И вот, между своими раздумьями он увидел на опушке кабана, жирного и упитанного — идеального, одним словом, которого можно было бы подать на стол королю. Метко прицелившись из лука, Чонгук стрельнул так, что стрела вонзилась прямо в сонную артерию зверю. Подступив к своей добыче, он убедился в личной меткости и что кабан мёртв. Почему при виде крови сердце больно сжимается? Какова ни была жизнь, Чонгук родился охотником, таковым и умрёт — это его предназначение. По возвращении во дворец он отдал тушу кабана поварам, а сам пошёл домой. Уже в избе Чонгук снял с себя рубаху, чтобы свободно расхаживать оголённым, и приготовил себе скромный ужин из местной дичи и травяного напитка. Сделав небольшой глоток, Чонгук почувствовал вкус и запах ромашки, что успокаивал душу лучше, чем что либо. Прикрыв глаза, юноша стал вспоминать времена, когда ещё с матерью гулял по полям и собирал разные цветы и травы, с помощью которых можно было бы быстро излечить раны и приготовить вкусный бодрящий напиток. И в одном из воспоминаний охотник увидел бледно-фиолетовый цветок, который срывал этим днём Тэхён. Мигом встав изо стола, Чонгук пошёл на поиски одной древней книги, что передавалась по наследству из поколения в поколение в его семье. И вот, найдя ту в материнском сундуке под кроватью, он открыл нужную страницу, где писалось об этом цветке. Дигиталис — один из самых ядовитых цветков на землях Хэмнэса. Когда-то давно охотники использовали его, чтобы приготовить для зверей пахнущие ловушки, что могли убивать сразу же. Это привело в ужас Чонгука. Доверие к новому лекарю исчезало с каждым мгновением, с новым знанием о нём и мыслями о его коварстве. Однако у охотника лишь разжигалось пламя раздражения и ярости, сдерживаемые внутри, чтобы не убить того при встрече. На следующее утро, не теряя и лишнего часа, юноша быстро оделся и отправился во дворец, прямиком в лазарет. Дойдя до нужной деревянной двери, он остановился перевести дух, потому что спешил разузнать всё да поскорее. И тут дверь перед ним открылась и вышел сам Тэхён. Лекарь, не ожидавший увидеть охотника, сначала опешил, но потом снова принял непринуждённый вид. — Зачем пожаловал, охотник? — спросил Тэхён, держа в руках маленькую бутыль с синеватой жидкостью. Лекарь, скорее всего, направлялся в покои королевы, чтобы вручить ей это лекарство — или же отраву. Поможет ли оно выздороветь королеве, если в нём корни дигиталиса? Юноша сомневался, ведь ничего хорошего от этого чужеземца не стоило ждать. — Что это? — строго, указывая на пузырёк, спрашивал Чонгук. — Снадобье для королевы. Тебе тоже не дают покоя кошмары? — Мне покоя не даёшь ты. Вчера ты сорвал цветки дигиталиса. Для чего? — Что, я уже и во снах к тебе являюсь? — любезничал Тэхён. Однако о том, что лекарь явился к нему во сне, Чонгук не желал говорить. Он, зная, что тот снова будет пустословить, толкнул лекаря к двери позади и вытащил свой кинжал, прижав лезвие к горлу. — Я повторять дважды не стану, — стиснув зубы, произнёс охотник, ведь церемониться и тратить время у него не было в планах. Однако Тэхёна это забавляло. Он безудержно засмеялся. Его смех тепло звучал, отзываясь чем-то приятным на душе. Чонгук не понимал того, что происходило, ведь его должны бояться, страшиться, и вместо смеха должны быть крики о пощаде и мольбы прощения. — Милый мой, если ты желаешь меня, то так и скажи, зачем устраивать представление? Желать его Чонгук был не намерен. Охотник отшатнулся от лекаря, как от огня. Румянец покрыл юношеские щёки от позора. Однако кинжал он не спрятал и крепко держал в руке. — Я лекарь, дорогой, — начал было Тэхён. — Я удивлён, что охотник знает что-то о растениях… — Его цветки — смерть! — Если не уметь готовить — да, однако если правильно сварить отвар, — лекарь показал синеватого оттенка пузырёк, — тогда это может наоборот спасти чью-то жизнь. Чонгук косо посмотрел на предмет в руке лекаря, и сомнения насчет того, что это настоящий яд, его не покидали. Тогда он решил проследить за всем сам, сказав Тэхёну, что пойдёт с ним. Лекарь усмехнулся, но перечить не стал. Так они шли до самых покоев королевы, поднимаясь по длинным лестничным пролётам в одну из высоких башен дворца. Постучав три раза в расписанную деревянными узорами дверь, они услышали прекрасный женский голос. Чонгук никогда до этого не слышал королеву. Её голос ему показался нежнее, чем лепестки роз, и ласкающим слух, звонким. — Тебе в покои нельзя, но… — шёпотом произнёс Тэхён, — я оставлю дверь приоткрытой, чтобы ты мог подсмотреть. И лекарь аккуратно и медленно вошёл спальню. Он поприветствовал королеву и принялся допрашивать её о самочувствии; та отвечала ему, рассказывая о своих кошмарах. А Чонгук не мог отвести взгляда от лица, которого раньше не доводилось видеть: эти светлые черты, розовые губы и алый и здоровый румянец на щеках сводили с ума. А тонкая фигура, что была облачена в нежное шёлковое одеяние, просвечивающееся от солнечных лучей, точно надолго запечатлелась в памяти охотника. Чонгук был безмолвно влюблён и теперь бесповоротно. Блаженство от увиденного разливалось по его душе, как мёд: тягуче и приятно. Он никогда не сможет забыть то, что увидел этим днём. Тэхён мило побеседовал с королевой, передал ей пузырек со снадобьем — та выпила его без лишней мысли. И ничего. Королева мягко улыбнулась и поблагодарила лекаря за снадобье. Затем он вышел к охотнику, закрыв за собой дверь в покои. Чонгуку от увиденного нечего было сказать, он просто посмотрел на лукавое и самодовольное выражение лица лекаря и после ушёл прочь. Разум охотника был полон картин прекрасной королевы, которую ему довелось увидеть. Никто и никогда себе не позволял такого, потому что все, кто видел её однажды, были казнены и покоились в холодной земле. Чонгук не страшился смерти, но считал, что слишком молод и юн, чтобы умирать. Оставшийся день Чонгук провел дома, прокручивая в своём воображении картинки с прекрасной королевой и удовлетворяя себя, пока король не отправил его на очередное задание. Он лишь верил и надеялся, что лекарь не расскажет королю о том, что видел юноша. Оставит это в тайне между ними двумя. После этого доверие к Тэхёну взросло. Однако лекарь еще долго оставался для него загадкой.☼☼☼
Так прошёл месяц. Чонгук приходил в тронный зал по очередному зову короля и убивал тварей, что прятались на окраинах Хэмнэса, и при этом он старался не спускать глаз с Тэхёна. Каждую ночь охотника мучили две вещи: кто создает новых, более уродливых и озверевших тварей и поможет ли на самом деле лекарь королеве. Видя поутру вновь яркие небесные глаза, Чонгук верил в способности врачевания. Чистый, окутанный любовью разум юноши не успокаивался ни на день, и еженощно его сначала посещали сны о прекрасной королеве, что покорно занималась с ним утехами, а затем сквозь тёмную дымку являлся Тэхён, такой же открытый и обворожительный, пытающийся что-то показать. И каждый раз Чонгук просыпался возбуждённым, не зная, что так на него подействовало: фантазии о королеве или внезапное видение о лекаре, в котором раньше сомневался. Так, на одном из заданий в ночь, охотник направился вглубь дикого леса. В этот раз тварь имела крылья, была всё так же внешне уродливой, её морда напоминала летучую мышь, а тело походило на человеческое, но она уже была далеко не человеком. Чонгук дрался в кромешной тьме, размахивая факелом вокруг себя. Тварь издавала противные звуки: то тихое противное шипение, то близкий шёпот. Она дразнила охотника, делая ему больно, когда тот этого не ожидал. У Чонгука не было никакого плана, он просто всматривался в темноту, стараясь уловить свечение золотых глаз. И лишь в моменте перед ним засветились золотом глаза и послышался тихий шёпот, в котором юноша мог разобрать только пару слов: «тебе не жить». Тогда Чонгук подался вперед и со всей силы замахнулся, попав огнём прямо в морду твари. Та взревела от обжигающей её боли. Шерсть на ней воспламенилась. Тварь стала единственным ярким источником света в кромешной тьме дикого леса. Чонгук на мгновенье замер, видя то, что мог лицезреть так редко: оболочка очередного чудовища тлела на глазах, и из него выходили последние вздохи вместе с тёмной силой. Он знал, что не получит ответ на долгожданный вопрос, если оставит всё как есть. — Кто твой создатель? — кричал он, пытаясь быть услышанным сквозь душераздирающие вопли. Когда тварь не смогла взлететь и устоять на ногах, она рухнула на землю. Её тело разлагалось, а пламя становилось всё слабее из-за тёмных сил. Подойдя к ней ближе, юноша в последние секунды жизни чудовища увидел знакомое лукавое выражение лица. — Тот, кто обречёт тебя на погибель, — полушёпотом произнесла тварь, и после свет в её глаза померк. Чонгук был зол. Убивать невинных ему не приносило никакой радости, и незнание, кто творит такое, лишь раздражало и выводило его из себя. Ближе к вечеру он вернулся домой. Раздосадованный и обиженный на судьбу, юноша лежал и думал о том, кто же этот коварный злодей, которого он так долго ищет. Чонгук не мог уснуть той ночью, поэтому решил развеяться, пройдясь к одному малоизвестному другим месту — это было небольшое озеро недалеко от замка. Когда-то давно эта местность у юноши ассоциировалась с матерью, с которой он раньше проводил здесь времена, забывая о своём предназначении и наслаждаясь беззаботным детством. Придя туда, Чонгук увидел озеро, освещаемое лишь полной луной, и человека, купающегося в нём. Подойдя ближе, он узнал в этом человеке придворного лекаря. Тэхён был прекрасен в лунном свете, его кожа блестела от капель воды, волосы были мокрыми, и передние белёсые пряди проявились вновь. Тихо спрятавшись за высоким тростником, Чонгук наблюдал за лекарем, как тот плескался в воде. В этом юноша почувствовал несвойственное ему умиротворение при виде чужеземца. На душе был покой, и только порой проскакивали непристойные мысли. Он наблюдал долго, пока на какое-то мгновение не прикрыл глаза, но шелест недалеко от него разбудил его. Услышав, что кто-то приближается, охотник обнажил свой меч. И вновь перед ним стоял Тэхён, только в этот раз он был полностью обнажённым. Юноша при виде нагого лекаря замер на месте, не был готов лицезреть: поблескивающие белёсые пряди, вздымающуюся грудь, впалый живот, аккуратный член, худые ноги. Увидь его одна из гражданок Хэмнэса, была бы готова отдаться такой красоте в то же мгновенье. — Всё ещё пытаешься меня убить? — с насмешкой спросил лекарь, стоящий открыто в миллиметре от лезвия. Чонгук, опомнившись, убрал меч и отвернул свой взор на озеро, где ранее скрывался от людей Тэхён. Стыд покрывал его целиком, как бы он ни пытался этого скрыть, лицо пунцовело с каждой секундой. — Чонгук, милый мой, ты же знаешь, что подглядывать нехорошо? — томно произнёс Тэхён, подходя ближе, не видя препятствий перед собой. Юноша был пойман из-за собственной глупости и уязвим. Он не думал о чём-то непристойном, просто так сложилось. Тэхён встал позади, дыша охотнику в затылок. Его дыхание было горячим, что невольно Чонгук прикрыл глаза от приятных ощущений. Волшебные руки лекаря заскользили по телу охотника, начиная с запястий и поднимаясь к крепким напряжённым плечам. Затем он мягко коснулся шеи, поднимаясь к лицу, чтобы закрыть ему обзор. Открыв свои глаза, Чонгук увидел лишь темноту. — Что ты видишь? — произнёс прямо под ухом лекарь. — Темень, — шёпотом ответил Чонгук. Это было очевидно, однако в моменте охотник чувствовал себя иначе, словно его тело поддалось власти чужеземца. — Доверься мне, и тогда ты перестанешь ощущать вокруг себя тьму, а откроешь новые краски, увидишь этот мир по-другому. — После этих слов Чонгук почувствовал, как тепло от ладоней Тэхёна исчезло и перед глазами появился вновь неповторимый пейзаж, что возвращал его в детство, но теперь уже с другими ощущениями. Юноша развернулся к лекарю, что подарил ему одну из своих обворожительных и загадочных улыбок. Чонгук было хотел что-то сказать, но, почувствовав руку на своём запястье, отвлёкся. Его повели к озеру. Как околдованный, он шёл за Тэхёном, всецело доверившись ему. Остановившись прямо у края воды, лекарь опустил руку охотника и вошёл в озеро, двигаясь к его центру. Он дал Чонгуку выбор. И в голове у юноши рождались разные мысли, но покой на сердце он не хотел прекращать. Поэтому, сняв с себя одежду, юный охотник плыл к лекарю, которому в ту ночь решил довериться, поддаваясь на искушение. Стоило лишь раз нырнуть, чтобы освежить голову от наваждений, как после он не увидел его. Осмотрев все вокруг, Чонгук не нашёл ни Тэхёна, ни одежды, что лежала прям на берегу. Исчез, будто по волшебству. Чонгука оставили одного. Однако он не чувствовал разочарования от внезапного одиночества, наоборот — свободу. Словно после тех слов и движений что-то поменялось внутри, чувства юноши стали ярче и бремя, которое нёс на своих плечах, он мог теперь разделить с кем-то. Он ещё долго пробыл в воде, наслаждаясь лунным светом.☼☼☼
Через пару дней, когда о новых тварях не приходило вестей, охотник почивал и наслаждался свободой от приказов короля. Однако крамольные мысли не давали ему покоя. Чонгук решил довериться Тэхёну и всё хотел узнать того получше. Просто так выловить его не удавалось, ведь он прислуживал самим королеве и королю. Оттого его путь лежал к домишке посреди королевства, прямиком к бывшему придворному лекарю. Спустя три стука юному охотнику открыл дверь старец в конопляной тунике. Пройдя внутрь дома, в котором пахло разными травами и ощущалось тепло, тот спросил: — Зачем пожаловал ко мне, Чонгук? Старый лекарь присел на край своего ложа, положив руки на колени и наблюдая за похождениями юноши по своему жилищу. Чонгук осматривал каждую склянку на деревянных полках, разъедающие от влаги по углам стены, скрипучий пол, а потом и старческое лицо. Ещё во времена, когда Чонгук был мал, этот старец приглядывал за юрким парнишкой, а после родителей юноши не стало, и тот взял его под своё крыло, пока сам охотник не научился справляться один. Чонгук сел на стул напротив и спросил: — Мудрый Сехун, что тебе известно о новом лекаре Ким Намджуна? Тот, услышав это имя, скривил лицо в отвращении, но затем, потирая ладони друг об друга, начал вспоминать. — Немногое. Об этом пареньке мало что вообще известно. Лишь по слухам граждан, живущих на окраинах, я смог разузнать, что он якобы прибыл с северных земель. И что весточку о нём принес некий гонец, которого никто больше не видел. — С северных земель? — удивился Чонгук. — Да, мой юный друг. С тех самых, по слухам которых, там жизни нет. Этого не могло быть. Тэхён сам по себе загадочен и необычен, но чтобы тот явился к ним с дальних земель, о которых слагают лишь легенды, — дивно. Однако это объясняет его редкие светлые пряди и то, что он их всё время пытается скрыть, его манеру речи и нездешнее поведение. — А что за гонец? — решил уточнить и про него Чонгук. — Не знаю. Лишь в день, когда тебя не было в замке, приезжал гонец. Он показался мне непростым, — пытаясь вспомнить, как он выглядит, старец почесал седую голову, — кажется, его волосы были тёмными, как небосвод посреди ночи, доспехи на нём были из прочного железа, давно таких сияющих я не видывал, а глаза при свете солнца блестели золотом. Но удивительно не это, а то, что придя к королю, он поведал ему об этом лекаре, а после исчез, как по волшебству. — Магия в нашем королевстве запрещена, — начал было поправлять Сехуна юноша, однако тот замотал головой, лишь больше вгоняя в ступор охотника. — Я прекрасно знаю это, Чонгук, поверь мне. Посуди сам, как человек, явившийся на эти земли, может бесследно исчезнуть? Если явился через главные ворота, то и уезжай через них же, иначе другой путь через тропы в диком лесу. Но туда сунется лишь самоотверженный, либо глупец. От слов старца Чонгуку стало дурно. Ведь его работа заключалась именно в том, чтобы истреблять нечисть на землях Хэмнэса и убивать магию. А тут стало известно, что в его отсутствие проникло что-то нечистое, истинный источник зла, создающий монстров в округе королевства. Просидев ещё чуток у старца, распив с ним немного хмельного напитка, Чонгук поблагодарил за помощь и за приятное времяпровождение. А Сехун лишь сказал ему, чтобы тот берёг себя и был осторожен. Возвращаясь домой, охотник размышлял, что всё это неспроста. Что-то он упустил из виду. Ему стало казаться, что кто-то знает о нём всё и как дурака обводит вокруг пальца. Мысль, что приезд Тэхёна — не простое стечение обстоятельств, не давала покоя, поэтому он решил зайти в замок, а именно проникнуть в лазарет. Подкараулив, пока лекарь не отлучился, Чонгук проник внутрь. Комната оказалась большой. Войдя, сразу можно было заметить стол, на котором были разбросаны книги, склянки и ступки с мазями, в углу стояла печь, в ней находился котелок, в котором что-то кипело и бурлило. Рассмотрев всё, Чонгук не нашёл ничего необычного на первый взгляд, и тут дверь, ведущая куда-то дальше, заинтересовала его. Он двинулся к ней и, приоткрыв, увидел спальню лекаря. Всё такое же: кровать, на которой горой лежали какие-то старинные книги; подвешенные к потолку сухоцветы, среди которых виднелся и дигиталис; бордовый плащ, висевший на двери с обратной стороны; и выпирающий из-под кровати сундук, с вырезанными разными узорами на нём. Он-то и привлёк охотника. Юноша наклонился, чтобы рассмотреть его получше, однако он заметил деревянную дверцу, ведущую куда-то вниз, которую прикрывал сам сундук. Чонгук хотел было уже заглянуть и туда, как услышал скрип двери. Лекарь вернулся. Прятаться было некуда, поэтому охотник резко встал, стряхнув с себя мелкую пыль, и развернулся, чтобы встретить удивлённое лицо своего знакомого. — Что забыл в моих покоях, охотник? — и вновь, в прежней манере, лукаво спросил Тэхён. — Хотел с тобой поговорить, — ответил отчасти правду. Хмыкнув, Тэхён быстро осмотрел свою комнату. Его взгляд задержался чуть дольше положенного на сундуке под кроватью, а затем он сказал: — Пройдём в другую комнату, я угощу тебя чаем. Чонгук сразу понял, что что-то Тэхён от него скрывает. И он поклялся себе выяснить всё, что тот прячет. Проследовав за лекарем, юноша сел на свободное место и принял угощение. Тэхён сел рядом и, внимательно смотря на юношу, начал разговор: — Ну и о чём же так яро желал поговорить со мной, охотник, в столь поздний час? — Кто ты? — Придворный лекарь, — не понимая происходящего, удивлённо и напряжённо посмотрел Тэхён. — Откуда ты? — складка меж бровей говорила о том, что Чонгук был серьёзен и настроен решительно, чтобы узнать всю правду. — С далёких земель. — Почему же отвечаешь мне загадками? Неужто есть то, что ты так сильно хочешь скрыть? — Для чего тебе знать всё это, милый? — игривое настроение сменилось чем-то новым и незнакомым. Юноша впервые увидел что-то похожее на обиду и печаль в лице лекаря. — Я знаю, что отличаюсь от местных жителей манерами, видом, просто своим существованием, но это не значит, что я… плохой. Какие люди тебе нравятся, Чонгук? — задал он ответный вопрос. Юноша ненадолго задумался. — Честные, — без сомнений ответил охотник. — Тогда ответь мне честно, — накрыв своими ладонями юношеские огрубелые от оружия руки, Тэхён спросил: — Я тебе противен? — Нет. — Я уродлив? — Нет. — Эти вопросы начали сбивать с толку юношу. — Я не нравлюсь тебе, но почему? — отчаянно спрашивал лекарь, а Чонгук думал, что задел этим разговором его за живое. — Ты не известный никому, пришёл на эти земли, вокруг творится сумятица, и я не могу понять почему. Совпадение или нет, но ты появился в тот же момент, как начало появляться бо́льшее количество тварей в королевстве. — Ты считаешь, что я к этому как-то причастен? У Тэхёна было опечаленное выражение лица, видеть его таким было непривычно охотнику, что у того даже сердце сжималось от мысли, что он задел чем-то лекаря, коснулся того, чего не следовало. — Нет, — ответил юноша. — Тогда почему? — Ты мне чужд. Я ничего о тебе не знаю. Поведай мне, кто ты? Лицо лекаря смягчилось, он придвинулся ближе, а после уставился на огонь в печи. В его зрачках плясало яркое пламя, а радужка вокруг горела янтарём. С минуту в комнате царила тишина, и в моменте Тэхён тяжело вздохнул и заговорил: — Как ты, наверное, мог узнать, я прибыл с северных земель. Там почти нет жизни, нет там полей таких, как здесь, нет таких могучих лесов. Там живёт лишь холод. Я вырос в деревушке, где поселение небольшое, но оно было дружным. Все держались друг за друга, как семья. Я перенимал от родителей навыки по врачеванию, а когда они умерли, стал сам по себе. Мой мир полон тёмного, Чонгук, но я научился выживать, видеть прекрасное и создавать красоту вокруг себя. И честно, я бескрайне рад встретить тебя, милый мой охотник, несмотря на то, что ты пытался меня убить. Тогда Тэхён посмотрел прямо в открытые добрые глаза охотника, в которых читалось сочувствие. Чонгуку было жаль лекаря, что ему приходилось несладко, однако он здесь, и теперь ему ничего не грозит. Подбадривающе юноша похлопал лекаря по плечу, а тот бросился к нему в объятия. Чонгук почувствовал, как содрогается тело, что прильнуло к нему, отчего он только крепче его обнял. Они сидели так в полной тишине, которую нарушал лишь потрескивающий огонь да шум за окном, пока Тэхён всхлипывал на плече юного охотника. Чонгук тоже видел смерть и не одну, он прожил не один год без родителей и со временем стал мужественнее и суровее. Однако в ту ночь, вспоминая всё своё нелёгкое прошлое, он не смог сдержать слёз. Они тихо стекали по юношеским щекам, пока сам Тэхён не заметил этого. У обоих за плечами тяжёлое прошлое, которое отравляло светлые души, но и делало их сильнее. Тэхён долго смотрел на Чонгука раскрасневшимися глазами и потом прильнул слишком близко, размыв границы между ними. Он мягко поцеловал охотника, которому так не хватало любви все эти годы, проведённые в одиночестве. Чонгук почувствовал лёгкость, словно всю его боль забирают через поцелуй, сминая губы, возвращая давно утерянное тепло. Тэхён, поймав момент, когда юноша размяк, уселся на его колени и продолжил опьянять своими тягучими поцелуями охотника. Он делал это так умело, что Чонгук не мог не поддаться внезапному искушению. Обхватив за талию, юноша прижал лекаря к себе ещё ближе, что между ними не осталось свободного места. Тэхён напирал, проникал глубоко, скользя языком, возбуждая сильнее обоих. В ту ночь охотник и лекарь стали ближе, но не настолько, чтобы раскрыть все секреты друг другу. Чонгук всё равно помнил, что что-то таится под кроватью у лекаря. А Тэхён догадывался, что охотник к нему стал неровно дышать и плыл в своих сомнениях.☼☼☼
Со временем, проходя мимо лекаря, Чонгук видел в нём человека, которому спустя все преграды и переживания удалось найти своё место, стать кем-то большим. Злость и неприязнь к нему сменились на понимание и принятие. Охотник, смотря на Тэхёна, замечал в нём прекрасного всё больше, чем в первую встречу. Порой глубокой ночью, когда все граждане королевства вкушали сладость сна, они встречались у озера и разговаривали в приятной тишине о трудностях бытия. Разговоры с Тэхёном казались Чонгуку очень приятными и живыми, он не чувствовал себя одиноко. Он впервые нашёл того человека, которому мог поведать всё, что только пожелает. Однажды, прекрасным днём, на всё королевство прозвучал гонг. Это значило лишь одно: у короля была новость для всего народа. Недалеко от самого дворца, на центральной площади, где устраивались казни и жестокие наказания провинившихся, Ким Намджун собрал людей. Все стояли в страхе, не зная, какую новость поведают в этот раз, кто будет казнён или же чудом помилован. Когда король вышел под руку с королевой, дети и большинство взрослых обрадовались ей, потому что её выходы были большой редкостью да и значило это что-то благоприятное. Среди людей в центре площади стоял и Чонгук, у которого теплилось счастье в душе за королеву, за то, как она выглядела прекрасно, как и прежде. Для него нет счастья лучше, чем здоровая и сияющая во всей своей красоте королева. Ким Намджун смотрел на присутствующих свысока, грозно, но с добродушной улыбкой на лице, которая ему была не присуща, и поведал свою речь: — Я, правитель Хэмнэса, Ким Намджун, собрал вас здесь, чтобы объявить вам прекрасное известие. В ближайшем будущем родится наследник, который займёт моё место на трон, когда наступит мой конец. В честь этого я объявляю праздник в своём государстве. Так давайте же отметим этот знаменательный момент! Граждане были несказанно рады услышать о зарождении новой жизни, которая при смене власти подарит королевству светлое будущее. Все засуетились, уличные музыканты заиграли весёлые песни, а дети зарезвились. Чонгук стоял в центре площади ошеломлённый. Он посмотрел на яркие от счастья глаза королевы, а всед заметил стоящего в стороне Тэхёна, который умиротворённо наблюдал за народной суетой. В моменте взгляды охотника и лекаря пересеклись, и юноша подарил тому одну из своих таких редких и искренних улыбок. Весь день в Хэмнэсе слышны были крики радости, звучали весёлые мелодии и пели торжественные песни. А к ночи праздник продолжался, и все знали, что с утра нужно будет снова трудиться, однако от пьянок и гулянок это никого не останавливало. На улочках можно было встретить местных пьяниц, торговцев хорошего алкоголя и блудниц, которые могли в такую пору разбогатеть. И Чонгук, проходя по улочкам мимо всех, искренне улыбался. Ему так редко удавалось разделить радость с народом. Он так же веселился и танцевал с девушками у костра где-то на окраине королевства. Юноша пил эль, решив, что в этот день может себе позволить. Так он плёл домой, но на пути заметил красивое цветочное поле под лунным светом. Сам он не знал почему, но со временем лунный свет стал ему мил, заставлял его чувствовать себя прекрасно и лучше, нежели днём, гуляя под палящим солнцем. Так юноша лёг посреди поля, наслаждаясь ароматом луговых цветов. Чонгук прикрыл глаза, ощущая, как приятное тепло от эля и всего происходящего вокруг растекалось внутри него. Спустя минуты тишины недалеко от себя охотник услышал шелест, но не придал этому значения, ведь уже знал, кто к нему шёл. Рядом с ним присел никто иной, как придворный лекарь. Приоткрыв один глаз, Чонгук увидел Тэхёна в белоснежной длинной рубахе; на его голове был надет венок из цветов и колосьев, что плели девицы, а на пальцах красовались перстни. Он был прекрасен. Очарователен. Волшебен. Лекарь лёг рядом, легонько касаясь плеча охотника. — Ты смог, — не верящий до сих пор в это чудо, произнёс Чонгук. — Жаль, что ты сомневался в моих силах. — Тэхён перевернулся на бок, чтобы поймать взгляд охотника. Он выглядел загадочно, как и всегда, его глаза блестели золотом. Чонгуку казалось, что эти глаза и этот взгляд способны опьянять лучше, чем любой хмельной напиток. — Поделись со мной, что у тебя таится на душе? — чувствуя влечение, Тэхён пытливо и аккуратно водил пальцами по груди юноши. — Я давно не ощущал себя так хорошо, — опьянённым рассудком Чонгук решил поведать о мыслях, что таятся у него в голове. — Когда погибли мои родители на одном из заданий короля, я был в печали. Мудрый Сехун, лекарь до тебя, помог мне прийти в себя. И тогда я понял, что моя жизнь не будет прежней. Я видел во всём одно зло. По правде говоря, это спасало меня все эти годы. Но никого не было рядом, чтобы я мог почувствовать себя в безопасности. — У тебя теперь есть я, — томно произнёс лекарь, всё так же неспеша и аккуратно играясь со шнуровкой на рубахе юноши. Чонгук повернулся к нему, чтобы рассмотреть лицо напротив. Ни единого шрама, гладкая бронзовая кожа, маленькая родинка на кончике носа, горящие глаза и манящие алые губы. Юноша поднёс свою ладонь к лицу когда-то незнакомца, чтобы убедиться в её гладкости, но не осмелился этого сделать. Тогда Тэхён сам взял его руку и положил себе на щеку, кожа которой и вправду была бархатистой, а затем, управляя ей, повел ниже по шее, чтобы юный охотник мог коснуться тонких ключиц. Аккуратно ведя, Чонгук чувствовал какая кожа у того мягкая и нежная, в отличие от собственной: грубой, жесткой, с рубцами и шрамами от множеств сражений. Казалось, что Тэхён вовсе не из мира сего, что смог остаться таким прекрасным даже в суровые времена. Затем рука лекаря опускалась всё ниже по вздымающейся груди, еле касаясь уже вставших сосков, и ниже по впалому животу, доходя до полувставшего члена. Осознав, что это было, Чонгук отдёрнул руку и изумлённо посмотрел на Тэхёна. Тот привстал на локте, чтобы дотянуться до охотника, дабы самому коснуться его юношеского лица и поцеловать сначала лоб, затем щеку, в кончик носа, заставляя того обмякать от приятных ощущений, а после поцеловать в сами губы. Чонгук поддался искушению, ведь опьянён и толком уже не соображал, а тело требовало нового, чего-то приятного. Когда Тэхён углублял поцелуй, не видя препятствий, он сел тому на бёдра, чтобы лучше и глубже целовать. Внутри у обоих зарождалось зверское желание овладеть друг другом. Взяв всё на себя, лекарь снял рубаху с юноши, обнажив грудь со шрамами. — Откуда этот? — аккуратно проведя по одному прямо под сердцем, спросил Тэхён. — Сражение у реки Ли́вы. Одна тварь прямо перед смертью вонзила свои когти. — А этот? — он коснулся шрама на крепком животе юноши. — Это было, когда чудовище впервые повалило меня на землю. Я тогда только начал путь охотника в одиночку. Не успел увернуться, и остался мне этот шрам в память о первом провале. Наклонившись, Тэхён начал мягко расцеловывать каждый шрам на теле Чонгука, а тот чувствовал тёплое дыхание лекаря, мокрые поцелуи и табун мурашек. Не сдерживая себя, юноша тяжело дышал, ощущая нахлынувшее на него возбуждение, ночной прохладный ветерок, треплющий волосы, щекочущие прикосновения полевых цветов и лекаря. — Ты только попроси, и я излечу все твои шрамы, — томно произнёс в самые губы Тэхён. И он по новой начал головокружительно целовать охотника. Тот поддавался на его ласки, ему хотелось тоже ощутить бархатистость кожи, и каждый раз он хватался за края рубахи, желая избавить того от неё. В один момент всё начало происходить слишком быстро. Пока где-то вдали люди громко пьяно пели народные песни, спорили, играли в карты на деньги, эти двое предавались утехам посреди поля. Оба были обнажены и касались, доводя друг друга до упоения. Перстни Тэхёна холодили кожу, а то, что он делал языком, касаясь головки члена, доводило юношу до сладостной истомы. Тела обоих издавали хлопающие звуки, оба тяжело дышали, пытаясь ухватить больше ночного воздуха. Когда силы закончились, разгорячённые, они уснули в обнимку посреди поля. В ту ночь Чонгук впервые почувствовал себя свободно, развязно и невероятно хорошо. Он впервые кому-то открылся, разделся и показал всего себя. Показался обнажённым телом и душой.☼☼☼
Всё шло своим чередом: после праздника люди снова усердно трудились на благо королевства, король отдавал приказы подданным, и Чонгук выполнял всё беспрекословно. После каждого сражения охотник был измождён, потому что твари становились всё сильнее и сильнее, но юноша знал, за что сражался. А его любовь к Тэхёну вскружила голову. Каждый раз, возвращаясь поздно ночью, он тихо проходил по коридорам дворца прямиком к лазарету, чтобы уснуть в обнимку с лекарем. Так, очередным утром, Чонгук проснулся от первых лучей солнца, что еле-еле проникали в тёмную комнату через плохо закрытое деревянными ставнями окно. Он перевернулся на другой бок от солнечного света и увидел перед собой умиротворённо спящее лицо Тэхёна. Его приоткрытые алые губы так и манили на утренний целомудренный поцелуй. Не лишая себя удовольствия, Чонгук поцеловал Тэхёна, и тот, почувствовав губы возлюбленного, не мог не ответить. Когда лекарь открыл свои переливающиеся золотом глаза, то ярко улыбнулся, видя охотника в своём ложе. — Пора вставать, — сказал юноша, путая пальцы в мягких волосах лекаря. — Хочу лежать с тобой так до самого вечера, — ответил Тэхён и только ближе прижался к телу охотника, утыкаясь носом ему в грудь. От таких незамысловатых движений, ласковых взглядов и от столь простых и милых сердцу слов Чонгук чувствовал неподдельное счастье, и он был уверен, что Тэхён тоже. Охотник никому не говорил и старался держать в тайне симпатию к придворному лекарю, но с каждым визитом это становилось всё труднее скрывать. Косые взгляды слуг и рыцарей дворца высказывали свою неприязнь к этому союзу. — Нас могут казнить за неповиновение, — сказав это, юноша почувствовал, как парень засмеялся в его объятиях. — А что бы ты сделал, не будь короля в живых? — заглядывая в любимые глаза, серьёзно спросил Тэхён. Такой вопрос заставил юношу глубоко задуматься, ведь он никогда о таком и не размышлял. С детства родители ему твердили, что он должен подчиняться королю, но если никого не станет, то и некому будет служить. Он никогда бы не стал претендовать на трон, лишь благою вестью служили слова короля, который принял его в услужение. — Не знаю, — честно ответил Чонгук. Он задумался над тем, что без правителя может стать свободным, но здесь существует обратная сторона: он может утратить своё призвание, ведь никому больше не нужен будет охотник, убивающий нечисть. — Я бы изменил все правила, больно уж они жестокие в королевстве. Хочу, чтобы каждый гражданин этого королевства мог наслаждаться настоящим счастьем, каким бы оно ни было, — размышлял Тэхён. — Мы живём в страшное время, когда каждый жертвует всем, что имеет. Разве это справедливо? Однако Чонгук не мог ответить на этот вопрос. Не он писал свод законов и правил, и не он должен был решать, как быть. Всё, что оставалось жителям Хэмнэса, — это следовать законам, чтобы прожить долго и счастливо, в любви и мире. Не услышав ответа, Тэхён мягко поцеловал в щеку Чонгука, чтобы тот не тревожился, и первым встал с кровати, ушёл умываться в другую комнату. Юноша же задумался над поставленным вопросом возлюбленного, но затем, свесив с постели руку, слегка коснулся ящика. Охотник не первый раз находился в покоях лекаря, однако никогда не позволял себе вольности копаться в его вещах. Вот только жгучий интерес к тому, что же прячет от него Тэхён, всё возрастал и возрастал. Пока лекаря не было, Чонгук решил посмотреть на его тайну хоть глазком. Юноша, не слезая с кровати, лишь лёг ближе к краю, нащупав ящик, и вытащил его. Пару секунд охотник разглядывал предмет, но потом взгляд переметнулся на деревянную крышку в полу, которую он заметил однажды. Чонгук мог только предполагать, что скорее всего там лекарь хранил припасы на зиму либо запасы разных растений, чтобы сделать позже из них лекарства, однако знать этого точно юноша не мог. В комнату вошёл Тэхён и заметил копошения охотника. Чонгук извиняющимся взглядом посмотрел на лекаря, зная, что таким раскладом вещей тот будет недоволен. Тэхён тяжело вздохнул и смягчился в лице, присев рядом. — Ты хочешь знать, что лежит здесь? — На что юноша кивнул. Лекарь аккуратно снял замки, и, когда открылась крышка, охотник не увидел ничего необычного или запретного: пара ветхих книг и склянок с какими-то жидкостями. — Тут у меня лежат лекарства первой необходимости, ведь никогда не знаешь, что может понадобиться, — он вытащил один пузырёк с жёлтой субстанцией и отдал юноше. — Это передай прошлому лекарю. Ты говорил, что он уже немолод, поэтому вручи ему это в знак примирения. — Для чего оно? — поинтересовался Чонгук, рассматривая содержимое. — Чтобы его кости были крепкими долгие годы да чтобы крепче спал, — мягко проговорил Тэхён, улыбаясь. — А что под кроватью? — спросил юноша, отважившись узнать, куда вёл этот проём. — Ты так любопытен, милый мой охотник, — лекарь лишь придвинулся к нему, чтобы поцеловать робко в губы, заставив забыться. Чонгук поблагодарил Тэхёна за лекарство, сказав, что обязательно навестит Сехуна в ближайшее время и передаст ему. Позднее они оделись, быстро поели и каждый направился выполнять свои поручения. Подарив быстрый поцелуй, Чонгук не скрывая счастливой улыбки, двинулся к королю, который приказал ему словить зверя на обед. Охотник беспрекословно отправился в лес, где поймал молодого оленя, который точно придётся по вкусу его повелителю. Затем, разгуливая по окрестностям Хэмнэса, Чонгук направился к дому мудрого старца. Когда он постучал несколько раз, охотнику вновь отворил дверь старый друг. С каждым днём Сехун увядал прямо на глазах. Старость — это то, что со временем забирает силы и красоту, оставляя за собой лишь пожитки молодости и мудрости. Разлив чай по кружкам, старец начал расспрашивать юношу, видя его ясный взгляд и счастливую улыбку. — С чего же сегодня так ярко, как солнце, светишься, Чонгук? — Кажется, я по-настоящему влюблен, — скромно признался охотник, заставив бывшего лекаря от своих слов захлебнуться напитком. Говорить о таком Чонгук никому не хотел, но доверить мог эту тайну лишь своему единственному и верному другу. Он не знал, как отреагирует на его слова старец, но прекрасно помнил клятву, которую тот дал его родителям: каким бы ни был юноша, его ни за что не бросит. — Святые небеса, кто же та, что разглядела в тебе истинного своего? — с неподдельным интересом спросил Сехун. — Тэхён, — тихо произнёс Чонгук, понурив голову. Лицо мудрого старца переменилось с радостного на раздосадованное. Он был не рад слышать такую весть. Взяв за руку охотника, чтобы тот поднял на него глаза, старый лекарь дал наставление: — Милый мой, этот человек опасен. Ты должен быть бдительным и не упускать его из виду, следить за каждым его шагом, а не сгорать от мнимой любви к нему. Чонгук смотрел с сожалением, но ничего поделать не мог. Он чувствовал себя лучше, чем когда-либо прежде, и это видел сам Сехун в его глазах, горящих золотом от лучей солнца. Юноша, вытащив из своих штанин жёлтый пузырёк, вложил его в старческую руку. Тот изогнул бровь в недоумении, из-за чего на лбу образовалась пара глубоких складок. — Это передал тебе Тэхён в знак уважения и примирения, — проговорил Чонгук. Рассмотрев лекарство в руке, затем понюхав содержимое, Сехун замотал головой, но не оттого, что жидкость в пузырьке показалась странной, а оттого, что слишком просто доверился юноша некогда чужеземцу. Никто лучше среди всех живущих на этих землях не знал так хорошо Чонгука, как сам старец. — Чонгук, поверь мне, ты будешь страдать, если не изменишь своего решения. Однако сердце говорило охотнику об обратном. Счастье, о котором он мечтал, которое так желал долгие годы, наконец-то пришло к нему. Пускай оно и с северных земель и в виде парня, что оставался загадкой, зато такое близкое, родное и ощутимое. Чонгук считал, что пока светило ясно солнце над головой, а тёмной ночью освещала ему путь луна, он мог видеть горячие от любви золотом глаза, то ничто не могло заставить его передумать.☼☼☼
И всё же в Хэмнэсе не всегда была ясная погода, не всегда там были праздники и царил покой. Однажды над королевством проплывали тёмные тучи, загораживали яркое солнце, не давая проникнуть свету. Вся земля была покрыта мраком, пугая народ. Несмотря на скверную погоду, в душе охотника робко теплилось искреннее счастье. Он, прохаживал по дворцу и держал в руках небольшой сорванный букет полевых цветов, нёс его своему возлюбленному лекарю. Чонгук чувствовал себя как никогда раньше переполненным счастьем. Тэхён стал для него тем, кто смог открыть границы невозможного, показал, что он не так страшен и ужасен, как ему предначертано судьбой. Вера в лучшее и светлое будущее его не покидала. За окнами собирались тёмные тучи, которые не предвещали ничего хорошего. Слышались вдали раскаты грома, а над диким лесом загорались молнии. Все жители Хэмнэса от страха попрятались в своих домах. А юноша с улыбкой на лице направлялся в лазарет, в надежде услышать слова об ответных чувствах. Чонгук, не обращая ни на что внимания, шёл себе спокойно, пока навстречу ему не показалась королева. Сначала он не обратил на неё должного внимания, посчитав её за одну из привлекательных служанок, а после, вспомнив образ, который ему в тайне удалось увидеть, опомнился. Охотник сделал низкий поклон, выронив из своих рук букет цветов. Королева двигалась прямо к нему. Её лицо было ужасно бледным, губы были синими, а глаза вновь померкли. Она подошла к охотнику и, не имея сил, рухнула в его объятия. Словив королеву, Чонгук, не выдержав, спросил: — Ваша Милость, что с Вами? Беспокойство за девушку поселилось в нём. Королева тяжело задышала, из её рта выходили еле заметные клубы пара, а глаза были прикрыты. — Я отведу Вас к лекарю, — сообщил Чонгук, на что обессиленная королева вписалась в плечо охотника и замотала головой. — Не надо, — тихо проговорила она. — Только не к нему. Приведи в мои покои прошлого лекаря… Чонгук не понимал, что произошло. Но ослушаться королеву он не смел. Юноша поднял на руки хрупкое тело девушки и понёс в покои, растоптав букет для возлюбленного. Миновав все повороты и поднявшись по лестнице, охотник встревожился из-за того, что ни одной души не показалось на его пути. Пройдя в покои королевы, он уложил ту на кровать, накрыл одеялом и раздвинул шторы, чтобы солнечный свет проник в помещение. Однако вокруг было темным темно. Солнца не было видно, и только факелы на проулках освещали всё королевство. Словно ото сна охотник очнулся, заметил, что что-то происходит в Хэмнэсе. Не прощаясь с королевой, он бегом направился к Сехуну, которого не нашел дома. Тогда юноша расспросил всех соседей, что жили бок о бок с бывшим лекарем, но никто не знал, куда тот подевался. Страх за жизнь старого друга заполнял охотника. Юноша ещё раз осмотрел дом старца и заметил лишь брульон с записями. Не теряя и минуты, боясь, что с королевой что-то могло случиться, Чонгук схватил с собой брульон и побежал в лазарет, где находился Тэхён. Прибежав на место, он увидел, как тот стоял над котелком и что-то варил в нём. Запах в помещении поднялся кошмарный, точно протухшее мясо с кровью. Этот запах охотник мог узнать из тысячи других. Но он даже не обращал на это внимания, а подошёл к возлюбленному лекарю и с ужасом в глазах сообщил, что королеве не здоровится. Тэхён, немедля, взял что-то с полок и последовал за охотником. В панике, не понимая, что за кошмар творился вокруг, Чонгук шёл, держа крепко за руку лекаря. Он снова что-то упустил. Кто-то творил зло прямо перед его глазами, а он этого не замечал. Придя к королеве, юноша обнаружил, что та не двигалась, лишь на мгновенье, завидев Тэхёна, её глаза округлились от ужаса. Тэхён же попросил Чонгука не заходить внутрь, тогда охотник остался смотреть за всем происходящим через щель, как и в прошлый раз. — Всё будет хорошо, Ваша Милость, — успокаивал лекарь королеву, поглаживая по голове. — С Вами будет всё хорошо. Я помогу Вам. Чонгук не видел лица Тэхёна, но при виде медленно скатывающейся слезы на лице девушки у него спустя долгое время вновь закрались сомнения, кем же является лекарь на самом деле. Тогда охотник двинулся на поиски короля, чтобы оповестить его о здоровье королевы. Зайдя в тронный зал, Чонгук нашёл Ким Намджуна разговаривающим с одним из своих слуг, а когда тот заметил охотника, то прогнал подданного прочь. Юноша с серьёзным лицом, быстро поприветствовав короля и согнув одно колено, начал свою речь: — Ваше Величество и мой повелитель, знаю, не моё дело наблюдать за благополучием королевской семьи, но королеве плохо… Не успел юноша договорить и рассказать всё про свои догадки о творившемся в государстве, как Ким Намджун прервал его: — Ты прав, это тебя не касается. Лекарь о ней позаботится. — Чонгук изумлённо посмотрел на непоколебимое и самоуверенное выражение лица короля. — Даю тебе новый приказ. Ещё одна тварь появилась на побережье реки Ли́вы. Прикончи её! Страх необратимого окутал разум юноши. Ничего, кроме как повиноваться, ему не оставалось. Он, встав с колена и приняв приказ, направился к выходу из места, где творился хаос, как услышал напоследок брошенные в спину ему слова: — Когда же ты истребишь их всех… Зло есть и будет существовать всегда. И это неизбежно. Чонгук это понял. Как бы долго он ни сражался со злыми чарами, всегда находился тот, кто умнее, сильнее и могущественнее. Всё бремя этого государства легло на юношеские плечи. Держа в себе всю злость, Чонгук тотчас направился к реке, где его меча ждало очередное чудовище. Эта тварь сидела недалеко от реки, опустив голову и смотря на своё отражение. Выпуская гнев наружу и не церемонясь, Чонгук замахнулся на неё. Как и у всех прошлых, сотворённых злыми чарами, глаза этой твари горели золотом, лицо её было похоже на ящерицу, уши заострённые и тело сгорбленное. По медленным телодвижениям охотник мог догадаться лишь об одном, что раньше этот человек был старым, которому и так оставалось жить недолго. Чонгук замахнулся не один раз, оставив глубокие порезы на теле нечисти, а та даже не сопротивлялась. Но всё происходившее вокруг затмевало разум юноши, он, не видя печаль и боль в глазах чудовища, с каждым ударом заставлял того всё сильнее истекать кровью. В момент, когда тварь пала, охотник подставил остриё меча к её груди прямо у сердца, и перед тем, как вонзить его, он спросил, не ожидая получить ответа: — Кто твой создатель? — огни злости горели в глазах Чонгука, что лишь на мгновенье он разглядел такие знакомые, но уже ставшие чуждыми черты. — Тот, кому ты отдал своё сердце… — этот голос ни с чем не перепутать, он принадлежал тому, кто сопровождал юного охотника все те годы, когда не на кого было положиться. Чонгук узнал в нём старца Сехуна. Когда юноша опомнился, было уже слишком поздно. Тварь, взявшись костлявыми ручищами за лезвие меча, воткнула его себе прямо в сердце. Она издала истошный вопль, но знала, что иначе будет обречена на вечные страдания от тёмных чар. Чонгук в страхе вытащил смертельное оружие, думая предотвратить неизбежное. Из раны ручьём хлестала кровь. Юноша кричал о помощи, посылая свои молитвы сильному ветру. Он впервые молился всем святым о пощаде вместо тех, кого убивал. Тело когда-то мудрого старца постепенно становилось холодным, кровь стекала медленно в воды Ли́вы, а тёмные силы выходили из него чёрными струями дыма. Мысль, что он убил одного из дорогих ему людей, терзала его. Так Чонгук, сидя у мёртвого, постепенно тлеющего от злых заклятий тела, рыдал до ночи, не зная, куда себя деть и что поделать. Юноша казался себе теперь ничтожеством, настоящим чудовищем, совершающим такое правосудие. За всё время никогда он не чувствовал себя так сломлено, как в тот момент. В ту ночь Чонгук возвратился к Тэхёну, который пригрел у себя, напоил травяным чаем и уложил спать в своих покоях. Тогда охотник, заснув в обнимку с лекарем, знал одно, что добровольно отдал сердце человеку, с которым грел одно ложе и у которого не одна тайна под семью замками, прятавшимися под кроватью. В ту ночь в небе загорелась ещё одна звезда и была пролита не одна слеза.☼☼☼
Перед человеком всемогущим, не знающим жалости, нет никаких преград. А перед человеком влюблённым всегда стоят сильные чувства. В один из дней, когда Хэмнэс был покрыт дождевыми тучами, Чонгук сидел в своей избе и подолгу смотрел на капли, стекавшие по окну. Он был разбит. И дело не только в том, что королеве не здоровилось, не потому, что он собственноручно убил старого друга, а потому, что его сердцу суждено было разбиться, ведь Тэхён выдавал себя тем, кем не является. С той ночи прошло несколько дней, лекарь посещал охотника, узнавая о самочувствии суженого. Чонгук же попросил того не навещать его больше, пока сам не придёт в чувства и не пройдет время скорби. Так юноша один сидел в трауре день и ночь, пока не открыл на пергаменте записи Сехуна. В брульоне были написаны рецепты снадобий от простуды, от хвори и того, как лечить бородавки. Однако Чонгука заинтересовало не это, а то, что было написано по краям листов. Сехун подмечал детали, что видел или слышал о новом лекаре: это и камни на его перстнях, и цветы, что он собирал в лесу и на полях, и даже то, в какое время суток тот выходил из дворца. Он это делал, потому что не доверял, ведь чуял, что что-то не так. И не замечая всей правды, Тэхён смог заслужить доверие охотника, околдовать и даже влюбить в себя. Эти познания делали больно юноше. Его сердце с каждым днём становилось хрупче, чем прежде. А главное, самое страшное ждало его впереди, ведь юношеское сердце находилось в руках у человека, которого он толком и не узнал, всего лишь доверился и поверил сладким речам. И так юноша, решившись посреди глубокой ночи, когда все жители королевства почивали, а на небе ярко светила полная луна, собрался во дворец, чтобы покончить с тем, кто, как ему казалось, творит настоящее зло на землях Хэмнэса. Чонгук отважно шёл, но в глубине души не был уверен в своём решении. Дворец полностью был окутан тьмой, и лишь лунный свет проникал через окна, освещая пустые коридоры. Словно в замке не осталось ни одной живой души. Охотник по-тихому двигался к королевским покоям. Что бы ни произошло, он, как верный слуга, должен исполнять свой долг — защищать и оберегать своих господ, как и народ. Для этого он и направился к королеве и королю. Приоткрыв дверь в спальню, Чонгук обнаружил только королеву, сидящую в раздумьях на постели и смотрящую в окно. Он тихо подошёл к ней и аккуратно прикрыл девушке рот, чтобы та не закричала от испуга. После, столкнувшись взглядами, она, не сомневаясь и секунды, кинулась в объятия к охотнику и проговорила: — Мне страшно. Найди Ким Намджуна, охотник. Спаси нас — меня и моего ребёнка. Чонгук чувствовал, как её тело дрожало от испытываемого страха. Он не знал другого способа, кроме как помочь ей сбежать отсюда, пока не было поздно. Охотник, отцепив от себя девушку, начал собирать в мешок необходимые для побега вещи — золотые принадлежности да пергаменты. А затем, когда оставалось за малым, он сказал: — Возьмите лошадь в конюшне, Ваше Величество, и двигайтесь к югу, сообщите нашим союзникам о происходящем в Хэмнэсе. — Я не уеду одна! — вцепившись в его руку, она испуганно смотрела, желая избежать всего ужаса в одиночку. — Вы не одна, — он посмотрел на ещё небольшой живот королевы, и та приложила свою ладонь к нему. — Вам есть кого защищать, поэтому Вы должны уехать отсюда как можно дальше. — Твой долг — защищать меня, — твердила королева. — Мой долг — убивать чудовищ, чтобы защитить Хэмнэс. Я останусь, чтобы найти короля и покончить с тем, чему дал случиться, — на этих словах он вложил ей в ладонь свой кинжал, который всегда носил с собой. Не сдерживая слёз, королева тихо плакала. Только сейчас осознавая, в какую ситуацию они попали, королева в последний раз посмотрела на охотника, что до самого конца выполнял королевские приказы, и поцеловала его в щёку на прощание, а после сбежала из дворца. Чонгук следил за ней из окон, чтобы убедиться в её безопасности. Когда послышался топот копыт, охотник, зная, что королеве никто не будет угрожать, двинулся прямиком в лазарет к лекарю. Осторожно юноша прошёл внутрь помещения, где была кромешная тьма. Он на ощупь смог найти дверь в покои Тэхёна. Когда Чонгук отпер дверь, то обнаружил, что кровать сдвинута в сторону, а дверца в полу под ней отворена и оттуда ярко исходит свет. Тайны, что скрывал Тэхён, были открыты, стоило лишь пройти дальше. Вход в неизведанное манил так же, как и навевал страх и ужас оттого, что его ждало впереди. И все, что Чонгук мог, — это, собравшись с духом, с честью и преданностью к королю и королеве, убить свою любовь. Не медля, юноша вытащил свой меч из ножен и с тревогой на сердце спустился вниз. Как оказалось, за деревянной дверцей таился длинный проход в помещение, ведущий куда-то в глубины замка. Шагая всё дальше, Чонгук крепче держался за рукоять оружия. Он жаждал покончить с этим, выполнив своё истинное предназначение. Чем дальше он шёл, тем больше проглядывался яркий свет. Так юноша, дойдя до неизвестной ему комнаты, притаился за каменным выступом. Чонгук увидел Тэхёна, который что-то напевал шёпотом и бросал корни растений в бурлящий котелок в самом дальнем углу. По сторонам в комнате находились полки с разнообразными банками и склянками, что были наполнены забальзамированными трупами мышей и жуков, чьими-то глазами и прочими органами разных существ. Небольшой стол в стороне был весь в кровавых пятнах, а стены помещения были увешаны всякими растениями, каких юноша никогда не видывал прежде. И лишь в момент, когда из котелка вспыхнул сиреневым свет, Чонгук понял, что Тэхён обладает тёмными чарами. Боясь, но непоколебимо выполняя предначертанное ему, Чонгук вышел из своего укрытия и приставил меч к спине лекаря. Тэхён медленно развернулся, и при виде оружия на его лице не отразилось ни капли страха или волнения. Его лицо оставалось таким же прекрасным и умиротворённым, как и всегда. — Я ждал тебя, — сказал Тэхён, на что Чонгук только крепче сжал рукоять меча, но ладони вспотели, а сердце предательски громко застучало. — Кто ты? — до сих пор не желавший верить в то, что лекарь может быть кем-то другим, стиснув зубы, произнёс охотник. И вместо лжи в этот раз он хотел услышать правду. Тэхён только мило улыбнулся. Постучав пальцем по ребру меча, он намекал его убрать, но юноша был непреклонен. Лекарь тяжело вздохнул и указал на старое кресло, стоявшее недалеко у стены. — Давай присядем и я тебе всё объясню, — вымолвил Тэхён. Его слова прозвучали так, будто он просил шанс, чтобы объясниться, поведать всё то, что так долго скрывал. Не зная, что этот человек мог вытворить, Чонгук, не отставляя своего меча от груди лекаря и не отводя от него взгляда, медленно присел. Он по-прежнему доверял и был одурманен своей верой. И когда Тэхён прикрыл глаза, что-то проговорив, и взмахнул руками, то в мгновенье охотника приковали вьющиеся растения. Ноги полностью обвились плющом, тело крепко заковали, и лишь запястья остались слегка подвижными. Чонгук в ужасе смотрел на всё, его меч выпал из рук, и теперь юноша был полностью безоружен. Быстро осмотревшись, охотник всё осознал. Его разум кричал о той правде, что таилась ещё с их первой встречи. — Ты ведьма! — а голос Чонгука предательски дрожал. Он произнёс то, что желал никогда не узнать, не понять злой истины. — Ты прав, милый мой охотник. Прошу, прости, я не мог сказать тебе об этом раньше, иначе бы ты убил меня, как и всех мои предшественников. А я не мог тебе этого позволить, ведь должен осуществить задуманное. — Зачем ты здесь? — юноша чувствовал, что вскоре ему предстояло попрощаться со своей судьбой, поэтому обязан был узнать замысел сих деяний перед последним своим вздохом. — Эти короли столько веков истребляли мой народ, что пришло время отомстить. Однако я хотел совсем не этого. Мои родители называли меня отребьем, уча тёмной магии и проговаривая, что кровь верховных сильнее всего. Они были не правы, лишь кровь девственных и прекрасных душ способна на настоящее волшебство, — он указал на себя целиком. — Посмотри на меня, мой милый, не будь я так красив и прекрасен, ты бы и не обратил на меня свой взор. Ты бы не полюбил меня. — Последние слова отдавали колющей болью в сердце юноши. Чонгук был слеп и глуп. Он не видел очевидных вещей. Не видел, как Тэхён вылечил его спину зельем, затем как являлся к нему во снах, как выходил гулять по вечерам, как готовил ужасные отравы, которые убивали долго и мучительно. Он даже не внимал словам Сехуна, который пытался предостеречь его. Юноша все замечал, но не придавал этому значения. Он погряз в своих мечтаниях об искренней и чистой любви и похотливых желаниях с мыслями о прекрасном будущем, не видя настоящего. — Чонгук, милый мой, — ведьма провела кончиками пальцев по щеке охотника, на что тот резко увернулся — от столь противного прикосновения на тот момент, — давай вместе оставаться такими прекрасными и вечно молодыми? Я сделал действенное снадобье, — он указал на котёл, — оно почти готово, остался один ингредиент. Мне нужна капля крови королевы, ведь прекраснее создания я ещё не видывал. Она очаровательна, — в золотых глазах горел огонь безумства, чего раньше юноша просто не замечал, а волосы возлюбленного были полностью белыми. — Королева затмила твой разум, и я видел, как ты думаешь о ней по ночам. Это разбивало мне сердце. А теперь, когда мы есть друг у друга, я могу сделать нас навсегда прекрасными, и мы сможем жить вечно. От этих слов Чонгуку становилось дурно. Он был по-настоящему влюблен в королеву, но его сердце выбрало того, кто ему виделся чем-то чистым и прекрасным, способным подарить настоящую и искреннюю любовь, которая оказалась миражом юного глупца. В ответ на каждое его движение в попытках сопротивления ветвистым тискам стебли растений только сильнее сжимали конечности юноши, не давая ему и шанса на спасение. — Отпусти меня! — яро кричал он в лицо ведьмы. — Ты никогда не получишь её и ребенка! Ты настоящий безумец. — Неужели я виноват в том, что хочу быть любимым, как и все? Нас, ведьм, никто не любит и не уважает, лишь истребляют, как животных! Однако я здесь! Я убил короля, чего не смогли сделать другие ведьмы! И сейчас всё в моей власти. Я решил стать тем, кто может всё изменить, кто откроет новую эру, и ты вместе со мной… — Нет! — яро твердил охотник. — Ты всё это время мне врал! — Узнай ты сразу правду, то убил бы меня. А я хотел жить, хотел самую малость почувствовать то, что могут обычные люди… — Чем ты лучше, чем те несчастные, которых я убил из-за тебя? Зачем ты создавал тех тварей? Зачем ты превратил Сехуна в одного из своих чудовищ?! Чонгук выпускал всю накопившуюся внутри него злость. Он хотел знать всю правду, понимая, что с каждым словом ведьмы будет ненавидеть себя ещё больше. Чонгук чувствовал себя беспомощным. Он разочаровался в себе, как в верном слуге, охотнике и честном человеке. Ведь так наивно положился на того, кто однажды ему помог, кто смог дать то, чего он желал больше всего — любви. — Того лекаря я превратил в чудовище, потому что он подозревал меня. Мешал мне. Остальные же нужны мне были, чтобы я смог воплотить свой замысел в реальность. Всё требует жертв, милый мой, и красота, и любовь, — он отошёл в сторону, засмотревшись на узоры, что вырисовывались в зелье, пока Чонгук пытался выбраться из ловушки, но всё было тщетно. Охотник был слаб перед чарами Тэхёна. — Я признаюсь тебе, что сильно влюблён в тебя. Я без ума. Мне самому никогда в жизни, за столько лет не было так хорошо, как с тобой. И я желаю, чтобы мы вместе если не правили этим королевством, то хотя бы прожили долго молодыми и счастливыми. Тэхён взял в руки небольшой ковш и черпнул из котла своего зелья. Он смотрел на своё творение, и на его лице снова красовалась безумная улыбка. Но когда он повернулся к охотнику, что был привязан растениями к креслу и смотрел на него с отвращением, то улыбка померкла. — Я так тебе противен? Я тебе неприятен? Я недостаточно идеален, чтобы мной восхищаться? — Мне претит твоя душа, твоя сущность. Каков бы ты ни был красив снаружи, ты оказался чёрств внутри. И отсюда ты не выберешься живым, — сквозь зубы проговорил охотник, со всей ненавистью смотря в глаза Тэхёну. А у того из глаз скатывались слёзы. Он тихо всхлипывал, рассматривая каждую жёсткую черту лица полюбившегося ему юноши. Оно было искажено в ужасной гримасе, не осталось того миловидного вида, не осталось и следа от искренне счастливой улыбки. Свет, что исходил из юноши, померк на глазах у ведьмы. Однако Тэхён был непреклонен, он должен был воплотить задуманное. — Я готов заключить сделку с тобой. Давай сбежим отсюда вдвоём, но выпьем по глотку этого моего снадобья? Тогда и Хэмнэс будет жить в мире, и мы в своём собственном, счастливом, где каждый день будем проводить друг с другом, ночью заниматься утехами, и по утрам я буду дарить тебе свою любовь. Это звучало слишком слащаво и так же лживо, как и всё, что было раньше. Но, желая обмануть ведьму, Чонгук только кивнул на это. Тэхён подошёл к охотнику и, предлагая напиток, преподнёс ковш к губам юноши. Чонгук сделал вид, что пьёт, а когда ведьма отступила на шаг, то со всей злобой кинула ковш в противоположную стену. — Погляжу, тебя не устраивает такой расклад, — разозлившись, Тэхён так грубо схватил за подбородок юношу, что тому ничего не оставалось, кроме как выпить зелье либо захлебнуться им. — Я слишком долго шел к этому, чтобы потерять всё. Если не желаешь быть со мной, так не доставайся никому. Тэхён взял меч охотника и, освободив от тернистых цепей одну руку, сделал порез на ладони. Он нашёптывал какое-то заклинание, его глаза загорелись ярче, чем прежде, что повергло охотника в ужас. Пока одна рука была свободной, он, схватившись за остриё меча, направил конец на ведьму. Тэхён дёрнулся, зашипев от острой боли. Его рука была испачкана кровью, как и у охотника. Однако Чонгук в мгновенье почувствовал онемение конечностей, его тело расслаблялось, а перед глазами всё плыло. Как бы ему ни казалось, что он способен что-то изменить, попытаться спасти королевство, всемогущие злые силы были сильнее, чем вера в светлое будущее. Юноша чувствовал, как засыпал. Тэхён смотрел на охотника с грустью и печалью, держась за руку. Чонгук, не чувствуя своего тела, обмяк совсем. Охотник помутневшим взглядом видел, как ведьма приблизилась к нему, а её лицо вмиг состарилось на десяток лет. — Засыпай, мой милый охотник, твой покой в моей груди. Пока ты спишь, пусть восходит солнце и цветут сады. И через несколько лет на свет из чрева самой прекрасной девы появится настоящее чудовище, которое никто не сможет остановить, ведь ты покоишься здесь, под замком. — Юноша чувствовал, как состарившаяся ведьмина рука мягко поглаживала его по голове. — Пускай тебе приснятся самые красивые и прекрасные сны. А пока я жив, никто не потревожит твой сон, — Тэхён на прощание поцеловал Чонгука в губы и исчез. Это было последним, что почувствовал и услышал юноша, а после его веки потяжелели. Чонгук уснул навеки, его разум был жив, и каждые день и ночь он видел в своих снах одно и то же: прекрасного Тэхёна, который дарил ему свою любовь, а затем убивал его. Они занимались любовью, но к концу охотник видел, как у Тэхёна загоралась радужка золотом, волосы белели, а из-за спины тот доставал меч, который каждый раз пронизывал юношеское сердце. Ему снился кошмар, от которого он не мог проснуться…☼☼☼
— Ну, что, мой странник, ты ожидал услышать не такую историю, я прав? Что случилось с Тэхёном, жив он или нет — мне неведомо. Однако ходят слухи, что где-то ещё покоится этот юнец, которого облапошили и сделали уязвимым. Так о чём мой сказ? Это ты мне скажи, какой урок усвоил и что ты понял. Поверь мне, странник, я никому не рассказываю свои истории, если сам человек в них не нуждается. Я поведал тебе одну из легенд, что знаю, может, если ты мне поведаешь свою, я буду слагать и о ней легенды испокон веков.