***
— Вот скажи… Рэй стояла рядом с Эреном уже битый час, а тот всё никак не мог смекнуть, что очередь, в отличие от них двоих, кое-как, но движется. — …если я тебя тресну… — Рэй, — шикнул Гюнтер, — хорош. — Да что? Пусть тормозить перестанет! — Ты почему такая агрессивная? — Эрен двинулся дальше, а Рэйла тут же фыркнула. — Никуда еда не убежит. — Уверен? — Можешь обойти. Отступил в сторону, но Рэй лишь одарила его скептическим взглядом: конечно, сдвинется она, ага, а потом капитан ей по башке с размаху завинтит. — Нет? Ну стой тогда рядом. — Слышьте, — оглянулся на них Оруо, скривив такую язвительную морду, что аж перекосило, — если не заткнетесь, то жрать вам сегодня собственные языки. — Оруо! Петра тут же стукнула того в плечо и опять что-то зашептала, но уже со сведенными бровями, хотя вот только что жалась к нему и весело смеялась. Рэй на это лишь глаза закатила на пару с Гюнтером. Но Эрен никак не среагировал: всё в своих мыслях крутился и стопорился на каждом шаге. — Эрен, — Рэй выдохнула и зашептала, — в чем дело? Ты сегодня какой-то не такой: много думаешь. — Да, — дернул плечом и шагнул вперед, Рэй за ним, — капитан… Я… Ты же тоже заметила, что он перестал… — Пускать тебя к своим? — перебила. — Так тут и слепой заметит. Но, Эрен, скажу так: Леви… то есть, капитан Леви руководсвтвуется всегда постановлением свыше. Они синхронно стащили подносы со стойки, шагнули ближе к раздаче. — Все претензии к Смиту. Хмыкнула, пожала плечами, а Эрен обернулся к ней с подозрительным прищуром. — Слушай… чего это ты на сторону капитана вдруг встала? Рэй оробела, застыла истуканом. Линейка разведчиков двинулась вперед, но Рэй и Эрен столбами остались где-то в середине, зато воркующие Оруо и Петра прилично так прошли и даже не заметили отставших. Только когда позади Рэй громко закашлял Гюнтер, она грозно сдвинула брови и шикнула: — Потому что захотела. Топай давай, титаненок. Эрен оскалился, развернулся и нервной походкой двинулся за всеми. Сегодня на тарелки вываливали картофельную похлебку и надоевшие печеные овощи. — Просто это так… Эрен оглянулся, попутно отдавая тарелку кухарке. — Он четко следует приказам Смита — так всегда было, я знаю. А Эрвин… Эрен, тебе не желают вреда. Ты же Надежда Человечества, просто… безопасность. Твоя. — Всё так, — вставил своё Гюнтер, не позволявший себе до этого вклиниться в разговор. — Раз даже она говорит, то ты уж прислушайся. — В смысле «даже»? — Ты же постоянно бурчишь на капитана, или что-то поменялось после ваших совместных тренировок? Рэй замолчала. — Возможно, я просто стала к нему… терпимее, но речь не про меня. Эрен, — он взглянул на нее, а у Рэй в глазах стояло настоящее сочувствие, — пойми, все это вынужденные меры, но вряд ли навсегда. Люди всегда по-началу крайне осторожничают, а потом уздцы ослабляют. Улыбнулась, кивнула. Даже Гюнтер позади неё согласно моргнул. Эрен, кажется, слегка удивился: все сказанные ею вдруг слова — такие значимые и по-своему тяжелые — были ему необоходимы как очередное доказательство его важности для Корпуса. Для Человечества… И это ответственность однозначно давила, но Эрен, как всегда, храбрился и покорно соглашался: — Я… знаю. Понимаю. Уселись за стол как обычно: тарелка, хлеб, крепкая кружка. Эрен солгал бы, скажи, что не расстроен решением капитана, но сделать-то он что мог? Пойти наперекор? Да прав у него как таковых нет. Только Рэйла устроилась рядом, как взвыла: хлеб забыла. Поднялась с кряхтением и под нравоучительные бурчания Оруо ушла к поварихам. Но долго она не провозилась: рухнула рядом с Эреном и больно ударила локтем в бок — нарочно. С языка уже почти сорвалось смачное ругательство, но, повернувшись к ней, Эрен заметил серьезный профиль с чуть вздернутом уголком губ, а под столом зашуршала бумажка. Эрен быстро сообразил: опустил незаметно руку, принял записку и в карман брюк засунул. Повезло, что капитан еще не пришел. — Позже глянь, — шепнула Рэй с ложкой у рта. Тайное послание. Эрен покосился в сторону Армина и Микасы, и их взгляды встретились.***
Когда совесть гнет свое, то в конце концов человек все равно ей сдается. Саша ворочалась, спать откровенно не могла, и в животе издевательски урчало. Это голод. Просто банальный голод. Надо поесть, и вся тревога мигом пройдет. Сама себе кивнула, тихо привстала на кровати и сползла на пол. Стащила форменные штаны, опасно оглядываясь по сторонам, чтобы ненароком никого не разбудить, схватила сапоги и на цыпочках прокралась к двери. За ручку взялась, на себя потянула, а та, скотина такая, скрипнула! Саша замерла, зажмурилась, будто это что-то даст и её не спалят с поличным. «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…» Продолжила осторожно, и дверь с легкостью открылась без единого звука. Саша выскользнула наружу. Как же Саша была благодарна своему острому слуху, а под ложечкой, между прочим, уже засосало и слюна на губах выступила. Кухня. Кладовая. Саша с лыбой до ушей. Совершенно одна. Кухня оказалась не заперта. Вот в Кадетском Корпусе везде замки вешали, а тут… Саша не спешила: осмотрелась, принюхалась, но голодный живот подсказывал, что вон тот грубый шкаф в углу точно мог хранить в себе разные вкусности. Облизнувшись, Саша, стараясь лишний раз не шуметь, прошла к нему, открыла створки, а там!.. Банки с соленьями, варенья, вязанка сухофруктов на крючках и в самой глубине здоровые буханки хлеба. — Хлеб… Промурлыкала завороженно, руки протянула и взяла, как новорожденного — аккуратно, ласково, с любовью. Отошла на пару шагов, уже прикидывая, где сыр надыбать, помидор или огурец перехватить, или же… — Хлеб? Саша ойкнула, на месте подпрыгнула от испуга и хлеб уронила. Метнула взгляд: у кухонного островка стояла невысокая девушка с взлохмаченными короткими кудрями. Подождите-ка… она же! — И-извините! — спохватилась Саша, вдруг осознав, кто перед ней стоит. Одна из отряда капитана Леви! — Я сейчас же… — Эй, — та мигом оказалась рядом, руку выставила вперед и Саша заткнулась, — успокойся, а то нас заметят. Про хлеб на полу позабыла: хорошо, что он намертво завернут в полотенце, иначе хана целой буханке. Эта из элитного, конечно, пугала Сашу своей… значимостью… но раз пришла в ночной рубашке и форменных штанах под ней — ко всему прочему, слова определенные…. Значит, обе они нарушительницы отбоя. — Слушай, а мы раньше не встречались?***
— Повучается, — Рэй даже не удосужилась прожевать, — охотники. — Ага, — кивнула Саша. — Но после потери Марии дичи мало, мы стали коней разводить. Вышли они через запертый черный вход. Конечно, вопросы по замкам для Рэй давно стали плевым делом, только вот Саша обомлела, когда узнала, что… — Вы вскрыли кухню? — А ты что думала? — откусила и продолжила, размахивая хлебом с тонким ломтем сыра. — Фто тебя там вдут? Саша стушевалась, голову опустила, ведь красть еду дело нехорошее, но она разве виновата, что голод спать не давал? — Ты только не говори никому. Хотя кому скажешь, если мы с тобой повязаны. Глянула на Рэйлу — та подмигнула. Ночная прохлада заставляла зябко ежиться, поэтому Саша то и дело рукой по плечам проводила, будто это могло как-то согреть. Вон Рэйла с собой куртку прихватила, а она что-то не додумалась… Звезды сверкали, месяц в небе сиял, и вокруг тишина. Сели на каменном крыльце, спрятавшись в глубине арки. Позади сухая дверь: если вдруг застукают — они тут же за нее прошмыгнут. Рэйла сказала, что за всё время, что она здесь, ни разу не заметила, чтобы кто-нибудь околачивался в этом крыле: давно позабыли про проход и тяжелый замок повесили. Только на краю верхней ступеньки стояла банка с окурками, а значит, кто-то да бывал. И хоть страх всё еще тревожно нашептывал на ухо, Саша его заглотила вместе с очередным куском хлеба. Буханка так быстро заканчивалась, а она, кажется, так и не наелась. — Знаете, даже в офицерских кладовых Гарнизона можно было найти вяленое мясцо, а тут… хотя бы сыр. Опустошенно вздохнула. — Я как вспомню копченую оленью ножку с чесночком и перчиком, — сладко облизнулась, глаза от удовольствия прикрыла, — так сразу живот сводит. А если еще сверху душистых трав добавить… — Сины ради, — взмолилась Рэй, — прекрати, иначе я откушу свой язык. Ты так аппетитно рассказываешь, что после даже смотреть на хлеб с сыром тяжело, не то что есть… — Так вы наелись? Вдруг вспыхнувшая жадность, перемешанная с искренним беспокойством за недоеденный ломоть хлеба, так ярко отразилась на лице Саши, что Рэй опешила, застыла с вытянутой рукой — за чаем потянулась. — Если вы больше не хотите, то не выкидывайте, пожалуйста! — взмолилась та с жаром. — Отдайте мне, пожалуйста! — Ты все еще голодна? Саша поджала губы, посмотрела щенячьими глазами, и Рэй замялась, будто не совсем понимая: хочет она дальше есть или нет. — На, держи. Сразу же на Рэй посыпались слова благодарности, гуще вгоняя в краску. Она отмахивалась, а преисполненная счастья Саша аппетитно зачавкала. — Святая Мария, мне кажется, я уже сто лет не наедалась! Засмеялись, но быстро заткнулись, когда Саша в испуге осеклась — даже жевать перестала. Рэй навострила уши, нахмурилась подозрительно, дыхание задержала. — Сюда кто-то идет. Подозрения Саши резанули не хуже острого ножа: если дежурные их застанут, то схлопочат они так, что мало не покажется — а шуршание травы и уверенные шаги все приближались. — Блять! — спохватилась Рэй, зашипела. — Ты уверена? Дежурные сейчас точно обходят соседнее крыло. Блять! Кому, сука, не спится? Саша засунула последний кусок в рот, на ноги вскочила, и вот она уже возле старой двери, только Рэй замерла на месте, а потом и вовсе села обратно. — В-вы чего? Вас же… — Только один человек не спит в это время… Заговорила тихо, наконец осознавая всю ситуацию, и едва Саша дернулась в ее сторону, Рэй приготовилась принять удар на себя: — Иди. Дверь закрой плотно, а я завтра запру на замок. — Я останусь с вами! — быстро зашептала Саша. — Мы же вместе… — Со мной всё в порядке будет, — отмахнулась, принимая ситуацию, головой приложилась к холодной каменной стене. — Капитан точно понял, что тут кто-то скрывается. Пусть лучше я. Тяжело вздохнула, и Саша охнула, крепче сжала кованую ручку. «Капитан Леви…» Рэй её буквально погнала вон, и только в прохладном коридоре под теплым пламенем настенного огня Саша закусила губу, оглянулась назад и, кажется, даже пожалела. Живот опять заурчал. А Рэй затаила дыхание: точно Леви. Какой же однако слух оказался у Саши — с нюхом Майка может сравниться. Как она так его услышала?.. Но ладно с этим вопросом: почему она осталась? Из-за поворота послышались шаги. Остановились. Наверное, Рэй боялась посмотреть ему в глаза, оттого и разглядывала идеально начищенные кожаные сапоги, словно впервые видела. — Доброй ночи, капитан! Смело подняла голову и улыбнулась так широко, что щеки кольнуло. Леви курил. Размеренно, никуда не спеша затягивался, сигаретку у рта держал и с каким-то еле заметным любопытством смотрел на неё с прищуром. — Как ваше ничего? Замученная и точно уставшая от лютых тренировок Рэй до победного старалась удержать в голосе задор. Но и усмешка, и глаза говорили сами за себя: еще немного и упадет в сон прямо на каменной лестнице. — Ты безнадежна… Шагнул на ступеньку, нагнулся, потушил окурок и в банку кинул. Отошел, руки отряхнул и сложил на груди, к стенке боком примостился. — Опять наговариваете, — цокнула языком, головой покачала. Состроила из себя обиженную, только прекрасно понимала: Леви видит ее насквозь. Рэйла нервно поправила висевшую куртку на плечах, а то совсем сползла. — Думаешь, я не в курсе, — Рэй взглянула с чистым непониманием, а он серьезно продолжил: — Какую ночь ты уже шарахаешься? — Сами-то… Окинула взглядом, а Леви, как и всегда, с иголочки. — Решили перед сном прогуляться? Ну, чтоб лучше спалось. Чуть голову склонил, словно оценивал, насколько она оборзела. Рэй поежилась: нет, иногда надо затыкаться и в спор сейчас с ним вступать не хотелось. Вздохнула в прорезь старой рубашки и поежилась, поправила воротник. — Извини, не хочу ругаться, давай завтра? Ухмылка мелькнула на вымученном лице, но у Леви ни один мускул не дрогнул. Просто стоял, смотрел, чего-то ждал. За его спиной темень, ночь выдалась довольно прохладной и тихой. Как ему сказать-то?.. Кошмары мучают, бессонница одолела, тревога за горло схватила. Взгляд Леви обжигал как лед, и Рэй невольно ухватила себя за плечо. Как ей хотелось бы поделиться, просто по-человечески поговорить без всяких обиняков о том, что гложет сердце. Только он серьезный, суровый капитан, которого еще неделю назад воротило от одного её вида, а Рэй трясло от единственной мысли, что им придется опять пересечься. Как же неожиданно повернулась судьба, что теперь они двое вот так тихо переносят общество друг друга. А, может, вовсе и не переносят, а смиренно принимают: Рэй с ним на удивление спокойно, а Леви даже губы не скривил и просто молча стоял с непроницаемым видом. — Не стоит со мной сраться, если хочешь, чтобы я и дальше с тобой возился. — Слушай, я правда стараюсь… — Знаю. Его голос окутал спокойствием, никакого подкола: простое «знаю». Рэйле показалось, что вот сейчас тот самый редкий момент, когда Леви с ней по-настоящему искренен, хотя и придирки его всегда настоящие. В последнее время даже смешные. Рэй вдруг вспомнила, как они выходили из леса: Леви шел впереди, а она неслась за ним, спотыкалась о свои же ноги, опять ругалась ему в спину. Леви отмахивался, но вместо привычной злобы пришел еле уловимый задор. — Да ты!.. Да я!.. — Залупа из-под коня. Рэй тогда оторопела, рот раскрыла, брови вверх подняла: да как он?! Ошарашил, пресек на корню так, что скажи он подобное другой нормальной девушке, то хлесткая пощечина прилетела бы тут же. Но Рэй, как и все в Разведкорпусе, язык не поворачивался назвать «нормальной»… — За-залу… — забормотала в неверии, а, осознав, как заорала ему в след: — Засранец! Но он не остановился и оглянулся только, когда Рэй свалилась на коленки от звонкого смеха. Теперь она его ошарашила: — Х-хоро… Ахаха!.. Хорошо сказал! — тыкала в него, крича сквозь смех. — А вы, капитан, тот еще остряк! Всё меньше Леви раздражал, и, увы, все больше заботил. Хотя это объяснимо: ведь теперь и она, как все остальные, внезапно захотела стать похожей на него. — Капитан, — Леви кивнул, — не найдется сигаретки? Улыбнулась. Леви медлил. Отпрянул от стенки, шагнул ближе и присел на корточки перед ней и в этот момент от неожиданности Рэй глубоко вздохнула, едва назад отклонилась, шею вжала в плечи. Леви неторопливо засунул руку во внутренний карман куртки, достал простенький, но до блеска натертый портсигар и вытащил для нее одну сигарету. Рэй приняла, в рот засунула, а Леви уже и спички приготовил. Шоркнул о бок, вспыхнуло пламя. Рэй следовало податься навстречу огню и его худым пальцам, а она замерла. Пламя спички совсем крошечное, но обострившееся зрение сумело выцепить еле заметные детали: под глазом мелкий блеклый шрам, поперек челюсти тонкий старый порез, почти незаметный. Леви смотрел на нее. Пристально. Его глаза блестели… Рэй лишь с силой смогла оторваться. Боязно до мурашек за шиворотом и вставших дыбом волос на руках, но его взгляд из-под полуопущенных ресниц каждый раз заставлял ее по-глупому теряться. Сконцентрировалась и прикурила: успела до момента, пока пламя не погасло или еще хуже — обожгло его пальцы. Села прямо, выпустила дым в сторону и смущенно обронила: — Прости… Затормозила. Уголки его губ по-обычному опустились вниз, а предательские синяки выдавали хроническую усталость. Рэй их не видела, но знала — запомнила. Леви посмотрел ей под ноги, глянул в сторону и, наверное, нахмурился, потому что голос его вдруг посуровел. — Кто вторая? — В смысле? — Ты же тут не одна была, — опять к ней повернулся. — Вон крошки рядом. Это же не какой-то дебильный способ жрать хлеб так, чтобы не под ноги, а в соседний угол? Да что ж за способности тут у каждого второго, только вот она палкой деланная: как он разглядел в темноте? Глаз-алмаз на пыль и крошки? Скорее всего, ведь любая чистая комната для Леви оказывалась настоящим сараем. — Он самый, — усмехнулась с натянутой за уши храбростью. Да как можно нормально дышать, когда Леви в полуметре сидит? — Покрываешь? Рэй словно порезалась о его тон, потому серьезно добавила: — Сообщников не сдаю. Леви замолчал: помедлил и придирчиво принялся ее рассматривать. Не отрывал глаз, будто специально выжидал, когда Рэй сдастся и протянет свое «ладно». А вот хрен ему! — Правильно. Своих защищать надо. Рэй обомлела, а Леви подвел мысль к концу и поднялся: — Отрабатывать тоже будешь за двоих. «Да блять!» Вот теперь Рэй закатила глаза, кружку наконец рядом поставила и локти на расставленные коленки положила, нагнулась к сцепленным в кулак пальцам. Вот же говнюк… — Ты это по крошкам понял? — вздернула голову, глаза сузила. — Серьезно? Вот прям совиное зрение? — Вы так насвинячили, что не заметить трудно. «Ну конечно… Так и поверила». — Еще и кухню обшманали. Кивнул на кружку — Рэй цокнула. А на рубашке и вправду виднелись ржаные крошки, на брюках немного, но увидеть в темноте крохи на серых камнях? Нет, зрение острее всяких лезвий будет. — А еще ржали на всю округу, — вот тут Рэй стушевалась. — Я уж подумал, что лошади сбежали. — И пошли проверить? Получается, не засмейся они с Сашей, то Леви бы сюда не явился. Вот это подстава! В горле сразу пересохло: Рэй взяла чашку, а та совсем остыла. На дне лишь на глоток и то в лучшем случае. Опрокинула, поморщилась: до чего же не виски. — Эй, — Леви позвал, она посмотрел в ответ исподлобья, — спать иди, иначе утром носом все деревья соберешь. — Не хочу, — мотнула головой. — Вообще не спится. — Еще чай будешь? — Пожалуй. — Тогда пошли.