Прожжённое время.

— Ну и вонь. — Нао остановилась и обвела округу штудирующим взглядом. На углу перекрёстка стоит дорожная техника и вовсю бровит дорожная фреза, галдя в висках девушки бъющей о землю вибрацей. Дорожники снимают старый асфальт. — Макиока? — Что? — её приятельница плетётся следом укрываясь ладонью от солнца, спасая пощипывающие из - за длительных занятий уставшие глаза. Если так пойдёт и дальше, очень скоро очки как у Нао, станут неотъемлемой частью и её жизни тоже. Волосы Ризу на редкость собраны в пучок и заколоты графитовым карандашом, подсказывающим о недавних с Иватой интеллектуальных посиделках у неё дома, а пальцы приставленные ко лбу, испачканы грифелем отточенного карандаша. — А ты знала, что разогретый в жару или во время дорожных работ - один кубометр битума, переваливает отметку в сто градусов по цельсию и выделяет в атмосферу вредные канцерогены, часть из которых к тому же уходит в почву? Второй класс опасности между - то прочим. — принялась расхваливать себя за начитанность школьница. — В Японии почти везде бетонные дороги, Ивата. — кончиком обуви девушка упёрлась о начало проезжей части выискивая на улице позвонившего ей друга. Настроение после вчерашнего примирения с Баджи хоть и получше, но тревоги, как и вопросов, не поубавилось. — А я о чём? Поэтому мы и живём долго. — Это только совокупность факторов, почему мы живём долго. Одна асфальтированная дорога из переработанной нефти на продолжительность жизни японцев никак не влияет. К тому же, сама видишь, её меняют. Ущерб несут бытовые отходы и атомная энергетика, Нао. — аналитическая машина в её голове автоматически выдавала сведения, собранные и сохранённые в недрах её памяти с абсолютно разных источников, пока всё её осознанное внимание направлено на поиски вице - капитана Тосвы. — Пациенты токийского онкоцентра с тобой бы не согласились. — надулась очкастая. — Не думаю, что хочу с тобой спорить. Мне нервы мои важнее. — раслабленно улыбнулась через плечо Ризу. Она наконец нашла кого искала. — Разумеется, я же права. — с небольшой задержкой, по ту сторону дороги, глаза Нао совершенно случайно отыскали субъект заинтерисованности Хайтани. - Тупица. - мозг девушки фыркнул раньше неё, приняв скорейшее решение ретироваться в противоположном направлении. — Ну-у, я пойду. Встретимся после выходных! — поудобнее закинув на плечо ремешок от сумки, школьница шаркающей походкой поплелась по тротуару усаженного живой изгородью из бересклета. — Да, наверное. — наскоком ляпнула Ризу приятельнице, невнимательно шагнув одним носком через бордюр и тут же оступившись, пропустила вперёд себя дорожных рабочих. Загорелые и запылённые, в белых защитных касках и в ярких неоново - зелёных жилетах, они прошли внагляк перед Ризу, захлёстывая её забористым душком дорожного битума, просачиваясь в её слух оживлёнными голосами и мимолётом вкладывая в полку её памяти, очередную ненужную информацию о Хаконэ Экиден. Брезгливо сморщив нос, семеня ногами, она перешла дорогу отделявшую территорию её дома от детской площадки. Посреди которой, спиной к ней, сидела обыденно раскачиваясь на качелях, знакомая фигура в белом объёмном свитере. — Чифую, где ты пропадал? — Привет. Подружилась с Иватой? — оторвавшись от песка под ногами, парень вскинул подбородок выше, открывая взору подруги, оставленный кулаками Баджи на его физиономии - художественный гримм. — С кем мне ещё дружить, если все.. — девушка обогнула стойку качель и подавилась собственными словами, а её глаза широко распахнулись в недоумении. На неприлично милом лице Чифую нет живого места, сплошь синяки да ссадины, закленные раневыми повязками. Нос разбит, голова перевязана эластичный бинтом, а правый глаз скрыт под белым медицинским окклюдером. — Вот такой реакции я и боялся.. — в пол тона заключил Мацуно. — потому и не попадался на глаза. Фокусируясь на друге, рука Ризу решительно потянулась к его лицу и по - матерински (без оправданий на любые обстоятельства) немного грубо и беспардонно, сжала пальцами тёплые щёки Чифую, оценивая нанесённый ему ущерб. Субординация разрушена без его согласия. — Что у тебя с лицом? Что..Что это? — Пустяки. Пластыри снимут уже завтра. Через пару недель буду как новенький. — сквозь сдавленные от напора собственных щёк - губы, промычал Мацуно. Сперсованный попечительной и в какой - то степени железной аурой девушки, его руки так и остались на холодной стойке качель. — Вы все так говорите. Нос не сломан? Глаз цел? Вот же уроды...Кто тебя так отделал? — непрерывным потоком сыпались вопросы. — Сотрясение? — вопросительно выгнула бровь. — Это Баджи меня так. Он у нас крутой, да? — достаточно даже одного глаза, чтобы увидеть в Чифую чудной блеск восхищения. Лучше бы он промолчал. — Ау! — тут же прилетел отрезвляющий подзатыльник. — Это уже слишком, Макиока. — Тебе совсем мозги выбили?! В смысле, Баджи?! — Так было нужно. — напрягшись потёр пострадавшее место, Чифую. — Иначе его не приняли бы в Вальгаллу. — Быть избитым Баджи - необходимость? Вы совсем заигрались... — причина разбитых кулаков Баджи выяснена и удивляться тут нечему, по этому Ризу просто утомлённо опустилась на качели рядом и склонила голову на подвес. — Что у вас вообще происходит..? — Если обещаешь больше не бить меня, я тебе расскажу! — ободряя скисшую девушку, Мацуно в знак примирения, в шутливой манере поднял кисти рук перед собой. — Я ведь за этим пришёл. Он долго сомневался, но всё же решился придти. Оставлять девушку и дальше в полном неведении, абсурдно. О том, что завтра намечена недетская разборка между Тосвой и Вальгаллой, она точно имеет право знать. — Да-а, наш капитан сам себе на уме. Хочет спасти всех в одиночку. Как-никак Баджи один из основателей Токийской свастики. — Мне он ничего не говорит... — Оно и неудивительно. Он тебя бережёт как может. — улыбнулся. — Вообще, основателей Токийской свастики шестеро. Казутору, одного из них, два года назад посадили в исправительную школу, а недавно он вышел и присоединился к Вальгалле. — Ничего не понимаю. Зачем основателю Тосвы примыкать к враждующей банде? — насупилась Ризу. — Его посадили за убийство Шиничиро, старшего брата главы Тосвы - Майки. — поступил ответ вполголоса. — И при чём тут Баджи? — Какая - то у тебя слишком спокойная реакция на мои слова, Ризу. — Не отвлекайся. При чём Баджи? — собрано перебила девушка. — Баджи друг Казуторы. — не желая испытывать терпение подруги, незамедлительно продолжил блондин. — Это он познакомил его с остальными капитанами, и в ночь, когда Казутора убил Шиничиро, Баджи был вместе с ним. На суде Казутора взял всю вину на себя, а Майки поддержал Баджи. Так он избежал ареста. — Бред какой - то.. Зачем им вообще убивать Шиничиро? — И откуда это имя? Где я его слышала? — Это случайность, никто никого убивать не собирался. Баджи и Казутора хотели украсть байк для Майки, на его день рождения. Но в магазине байков оказался хозяин и поймал их с поличным. Была ночь и Казутора ударил его до того, как они узнали в нём брата Майки. — Вот же дурак. Этот сумасшедший меж двух огней и собрался действовать на два лагеря, Чифую. И что мне делать?! Этот идиот.. — Да, я знаю. Он хочет вернуть Казутору в Тосву и примирить его с Майки. — заметив в глазах подруги разрастающуюся долю смятения, Мацуно встаёт. — Завтра между бандами серъёзный махыч. Не волнуйся, Макиока. Мы с Такемичи позаботимся о Баджи, — и говорит тоже, что и Ханагаки. — ведь один он слишком быстро заводится. Только сейчас девушка заметила, что раскачавшаяся от её нервов качеля под ней - больше не двигалась, задерживаемая за крепкий подвес уверенной рукой Мацуно, словно лишний раз заверяла её, что всё будет хорошо. Как и его взгляд и незыблимость, всем своим видом выражающие уверенность, рассеив страхи девушки и вселилив в её душу веру на благоприятный исход. — Хорошо. Кейске повезло с тобой, Чифую. — мягко улыбнулась Ризу. — Обязательно меня смущать?! — сиюсекундно отвернулся смущённый Мацуно, скрестив руки на груди. — Извини, извини! — поднялась руттино согнув ногу назад, подошвой обуви остановив покачнувшееся сидение. Привычка - заимствованная от брата. — Есть ещё, что он от меня скрывает? — Нет. — разворачиваясь не раздумывая ответил Чифую, совершенно точно промолчав про Кисаки. Этого типа на чистую воду они с Такемичи выведут сами.

23:46

Много что изменилось со смерти Шиничиро, кроме одного. Сидя ночью перед семейной могилой Сано, спустя два года после жуткого инцидента, Баджи по прежнему чувствовал вину за содеянное и считал себя обязанным перед Шиничиро, пусть это и произошло по нелепому стечению обстоятельств. Он должен защитить Майки, потерявшего по их с Казуторой вине старшего брата и позаботиться о Казуторе, которому обещал, что всегда будет рядом. Из - за грубого и неосторожного просчёта той ночью, его близкие друзья оказались по разные стороны баррикад и во что бы то ни стало, он должен их примирить. Накрепко застрявшие в трясине собственной мести, в которое сами себя и затянули, по одиночке с этого ваязкого болота они уже не выплывут. Главное правило топи - не совершать никаких резких движений, они уже нарушили, развязав между бандами серьёзную войну. Всё решится завтра, на старой автосвалке, где сойдутся Тосва и Вальгалла, Майки и Казутора. Но совершиться никакой вендетте, Баджи не позволит. Ведь тогда, ни перед кем из троих, он не сдержит данного обещания. Невыносимо нести на себе тройную ношу скорби и чтобы хоть на время разгрузиться, он таки оказывается перед домом той, с кем буря в его душе временно утихает. Стоит, совершенно позабыв о времени, минут десять без всякой цели не отводя глаз с залитого лунным светом тёмного окна. Свет в комнате выключен, значит скорее всего она уже спит. Но когда это останавливало Баджи? Она нужна ему как воздух лёгким, как вода всему живому. Его рука заученно нашаривает в кармане брюк телефон и набирает номер в списке его контактов. С первыми же гудками в окне её квартирки загорается свет. — Кейске. — в трубке раздаётся мягкий тающий голос, от которого почему - то у Баджи перехватило дыхание. Может так действует нынешнее положение, а может погрузившиеся в сон улицы спального района, тишину которой, только изредка нарушает лай собаки и отдалённо играющая за домами музыка. — Всё ещё не спишь? Она хотела ответить: "я всё знаю" , но подтягивая колени к груди, произнесла: — Не спится. — Выйди на балкон. Отчего - то она думала, что не увидит его сегодня, а потому, не веря собственным ушам, вскочила с кровати, в торопях разводя тюль, срывая пару зажимов и пулей вылетая на балкон, свисая на перила. Во дворе тихо и темно. Только одна полоска серебристого лунного света, падает наискосок, озаряя фигуру Баджи под её окном, одиноко играя в его волнистых, иссиня - чёрных волосах. Он отчаянно нуждается в ней, иначе бы не пришёл. — Прокатимся до Канадзавы? Говорят в саду Конрэку-эн в октябре охренительно красиво. — мечтательно предлагает брюнет. — Туда ехать почти три часа, Кейске. Мы же вернёмся только утром. — Тогда рванём в Тофуку-дзи. — В Киото два часа, Баджи. На секунд десять он уступчиво замолкает и немного хмурясь, озвучивает новое предложение. — Если хочешь, я останусь. — А как же м..? — Мать знает, что я у девушки. — предусмотрительно перебивает Кейске. — Нам всего пятнадцать, дурень. — Мне и пятнадцати нет. — хмыкает с тусклой ухмылкой. — Наверное, по этому она просила быть осторожнее. Девушка лишь тепло улыбнулась и вовсе не потому, что речь пошла о подростковом залёте. — Поднимайся.