Стальное пламя

      Уже вторую ночь подряд шел дождь. Мортиша стояла у окна и смотрела, как тяжелое серое небо извергает из себя потоки воды. Гром и молнии создавали тяжелую мрачную и такую родную, уютную для них атмосферу. С каждой секундой настроение и без того приятно-меланхоличное становилось все лучше. Но когда горячие ладони супруга легли ей на талию, она забыла про дождь. - Какая отвратительная погода, - с улыбкой отметил Гомез, и вдохнул пьянящий аромат, исходивший от ее волос.       Мортиша ничего не ответила. Она отдалась приятному ощущению близости и ожиданию того, что скоро должно произойти. Меланхолия сменялась возбуждением. Так, в тишине они стояли, когда из противоположного угла их другой спальни послышался тихий треск. Это значило, что все готово.       Пока Гомез снимал халат и верхнюю половину своего домашнего костюма, Мортиша подошла к камину. В ее аккуратных длинных пальцах заиграл раскаленный докрасна металл. Железный прут с маленьким клеймом на конце. Клеймом в виде изящной буквы «М». Несколько лет назад Гомез собственноручно выковал и презентовал супруге на годовщину свадьбы. Это затейливая игрушка стала их постоянным спутником теми ночами, когда им обоим хотелось иного. Оставшись в домашних брюках, мужчина встал на колени, привычно сложил руки за спиной. Прежде чем опустить голову, он посмотрел на супругу, и подавил в себе желание закончить все прямо сейчас. Идеальное сочетание непристойности и вкуса. Тонкую полупрозрачную ткань перетягивал кожаный корсет, а сквозь разрезы нижней части пеньюара проглядывала нежно молочная кожа бедер. В каждом движении проскальзывало нетерпение. Во взгляде - спокойное внимание. Мортиша медленно подошла к мужу и встала у него за спиной. - Ты готов, Mon Cher?- спросила она. - Всегда,- сказал он.       Долгожданная боль пронзает тело. Горячо, невыносимо горячо, бесконечно больно. Раскаленный прут соприкасается с влажной, блестящей от пота кожей. Тихий стон и шипение наполняют комнату. Новый завиток вкрадчиво и легко вплетается в уже потемневший от времени узор шрамов. Еще одно прикосновение и новая вспышка пронзает сознание. Еще одна. Еще, и еще. Подобно бушующей стихии за окном разливается по пульсирующим венам яростное пламя. Боль уже не занимает его мысли, теперь он весь наполнен болью. Болью и вожделением. И пускай темный порок накроет его полностью. Пускай он потеряет способность трезво мыслить и превратится в демона одержимого страстью. Ту любовь которую он испытывал к жене подчас просто невозможно было выразить иначе. Они никогда не доказывают, что доверяют друг другу. Не пытаются доминировать или подчинять. По сути все, что они делают друг с другом - это лишь желание принадлежать друг другу всецело, непременно выходя за границу разумного. Поскольку разум лишь ограничивает желание, создает рамки, в которых их чувства невозможно выразить. Мортиша отходит от супруга только для того чтобы еще раз раскалить прут. Металл снова оказывается в ловушке огня, чтобы набрать новую разрушительную силу. Гомез улыбается в предвкушении новой порции боли и удовольствия. А еще он улыбается, поскольку знает что потом, когда свежие шрамы чуть остынут, его обожаемая жена подойдет к нему и проведет острыми коготками по спине, заставив его болезненно поморщиться, подарит невесомый поцелуй и оставит его наедине со своими мыслями и чувствами. И будет ждать его в спальне. Ждать, что бы разделить с ним его боль. А потом, после, она аккуратно смажет его спину, и утром еще одна дорожка шрамов будет украшать его спину. Чтобы однажды продолжиться новой вязью.