Аномалия

      Кли неторопливо топчется по кабинету с додококоммуникатором. То положит на стол, глядя так, будто у него вырастут крылья и он тотчас улетит, то подносит к окну, позволяя солнечным лучам отразиться от поверхности яркими бликами. Алиса вновь отправилась в дальние края, а путешественник с разношёрстной командой ещё не вернулся с островов.       Джинн занята делами и выглядит как всегда устало, явно толком не спала несколько дней. — Возвращения Алисы всегда вызывают волнение, — вымученно улыбается действующий магистр, откладывая бумаги в сторону. — Конечно, никогда не знаешь, что она может принести. Жаль, надолго она не задерживается, — Альбедо действительно жалеет, что не смог с ней увидеться.       Исследования на Драконьем Хребте шли медленно, а Дориан спокойствия не прибавлял, лишь вносил больше сумятицы. Альбедо хотел, чтобы исследования аномалии Дурина шли быстрее, выяснить больше деталей об учителе и трагедии пятисотлетней давности. Может быть стоило взять небольшой перерыв и наведаться в не так давно открывшийся Разлом в котором, по едва распространяющимся слухам, на самом дне покоилась та же колонна что и на вершине хребта. Колонна рухнувшая с самой Селестии и лишь больше загадок к тому, почему и что так пытались уничтожить боги.       Впрочем его исследования были уже прерваны. Пора тоже оставить вечно холодный хребет и насладиться летом. Вот только если бы он мог. Времена сменяют друг друга так часто, что Альбедо едва ли обращает на это внимание и из интересующего рядом остаются лишь люди. — Ох, если не ошибаюсь то в это время на винокурне мистера Дилюка начинается сезон скидок? — Да, я буду благодарна если ты с Кли наведаешься к нему. К сожалению, я слишком занята, а Кэйя на задании за пределами Мондштадта и я не уверена когда он вернётся… Хотя думала, что он успеет к началу сезона, — Джинн слабо улыбается.       Пьяница Кэйя и бочка вина, известная история. Слух хорош, когда его пускает сам капитан кавалерии. Виноградники мистера Дилюка находились на благодатной и мирной почве под большим влиянием артерий земли, что так привлекали кристальных бабочек. Альбедо немного радуется, что владелец винокурни милостиво дал разрешение на ловлю бабочек. Пусть и следил за каждым его действием из-под нахмуренных бровей. Эта его часть была несколько милой. — Конечно. И вот, — Альбедо бережно вытаскивает из карманов несколько пузырьков, — несколько капель в чашку перед сном. Это просьба Лизы. Вам стоит следить за вашим здоровьем, действующий магистр.       Джинн вздыхает, но кивает, правдивость его слов она отрицать не может. — Сок? Виноградный сок? Несколько кувшинчиков? — Кли восторженно вопит, когда они покидают Ордо Фавониус. — Да, не думаю что мистер Дилюк поскупится на пару кувшинов. — Тот странный дяденька? Он делает этот вкусный сок?       Альбедо не может сдержать улыбки. Его забавляет, что с прошлогоднего лета малышка продолжает называть главного магната и завидного холостяка всего Мондштадта странным дядькой. Какой там мистер Дилюк, или дяденька Дилюк, странный дядька и никак иначе. Это золото видеть, как уважаемый и бесстрашный мастер Дилюк цепенеет рядом с ребёнком, явно не зная куда себя девать. — Да, может он даже не устоит перед твоим очарованием и подарит тебе гроздь винограда.       Кли это воодушевляет ещё больше и она начинает бежать вприпрыжку. Скорее вручит он её за тем, чтобы отвлечь от себя ребёнка хоть чем-то и скрыться в глубинах своей винокурни.       На винокурне их встречает Аделинда. Ей явно нравится то, как застенчиво Кли мнётся за спиной Альбедо, ухватившись за его пальто. Не приближаться к винокурне было строгим наставлением Джинн, а Кли как хорошая девочка ещё слушалась старших. На неожиданность, Дилюка на винокурне не оказывается. Зато Аделинда сама по секрету делится его местонахождением, хитро сверкая глазами. Необычная главная служанка работающая на ещё более необычной винокурне.       На ночь Аделинда благодушно предоставляет им комнату, а Кли даже даёт небольшую гроздь винограда, заговорщески перемигиваясь с девочкой. Остаться на винокурне Кли отказывается и по утру они отправляются на побережье Сокола. Благодаря своим генам долгожителя, даже спустя длинную дорогу Кли не выказывает никаких признаков усталости. А может в ней таким ключом бьёт детская энергия. Альбедо позволяет Кли полную свободу и раздолье, а Джинн всю строгость воспитания клана Гуннхильд и пока что всё хорошо. Это действительно хорошо, что разрушительная сила Кли ещё не похожа на силу Алисы, но уже достаточно большая для ребёнка. И ей лучше вдоволь насладиться сейчас, чем сильно ограничивать себя потом.       Уже на побережье Альбедо понимает, что-то не так. Лагерь Дилюка, записи и сами артерии земли, что всё чаще начинали искажаться. Это не было хорошо, это не предвещало ничего хорошего. — О! Странный дяденька? — голос Кли неуверенный и Альбедо оборачивается.       Дилюк в сильно бросающимся в глаза наряде избивал монстров. Уверенные, без капли сомнения удары, визги монстров, треснувший щит мага бездны. Будто и впрямь наяву. Но не было запаха палёной шкуры, крови и элементальной энергии. Высокий хвост Дилюка задорно подпрыгивал, иногда похлёстывая его по молодому лицу. Стоило Дилюку добить последнего монстра, как мираж рассеялся без следа. — Братик Альбедо? — Кли дёргает его за пальто и Альбедо гладит её по голове. — Всё хорошо. Похоже наш странный дяденька попал в ловушку артерий. Может он сможет выбраться сам, а может мы сможем ему помочь. — Странный дяденька в беде? Тогда ему точно-точно надо помочь! — Кли взволнованно машет руками и снова цепляется за его пальто. — Что будем делать, братик? — Хочешь быть главной за доустройство лагеря?       Кли усердно кивает и убегает к палаткам. Альбедо подходит ближе к артерии, всё вокруг почти пестрит от пиро энергии. Альбедо не уверен в том, что произошло, но на его памяти подобное происходит не впервые. Если он прав, то сейчас Дилюк фактически в артериях, судя по нестабильности энергии проживает не самые лучшие воспоминания, что проецируются вокруг как мираж. Нехорошо. Это всё равно что беззастенчиво рассматривать чужой личный дневник. Может выплыть всё то, что так усиленно пытается подавить человек. Самым простым решением было подождать пока Дилюк справится сам, но разве оно того стоило? Каждому есть что скрывать. Учитывая то, как выглядел Дилюк, это было время после того как он покинул Мондштадт после смерти отца. Увидеть пылкого юношу, поражённого гневом и предательством было интересно. Интересно, как и история важного необычного человека.       В разгар ночи Альбедо наконец смог понять как повлиять на артерии. Кли спала в лагере, достаточно далеко чтобы не быть оглушённой при наплыве очередных монстров из миражей. Новый мираж показал не только битву, но и охватил пару слов Дилюка, что-то остервенело искавшего. Он не длился долго, почти сразу же исчезнув. Что-то подсказывало Альбедо, что это будут не отдельные отрывки, а почти цельное воспоминание. Теперь очередной мираж не заставил себя долго ждать, повинуясь вторженцу. Теперь это была не только битва, а маг бездны едва пищал под натиском охваченного огнём меча. — Фатуи, это всё Фатуи… Было соглашение, но они расторгли его… Я больше ничего не знаю… — Это мне прекрасно известно, — меч опускается ниже с большим давлением и маг бездны верещит, — лучше сообщи мне что-то новое. — Глаз порчи… Его основа — наше проклятие…       Мираж растворяется вместе с недоумённым лицом Дилюка. Сотни поражённых монстров внезапно возникших из ниоткуда. Альбедо понимает о чём говорил маг бездны и упорно ведёт к следующему миражу. Сражение с горсткой Фатуи и упоминанине одного из предвестников — Иль Дотторе. Альбедо не явна цель, которой хочет добиться Дилюк и погружается в очередной мираж, охваченный смутным чувством тревоги и желанием отвернуться. Именно в этот момент его охватывает сильный жар, словно огненная птица проносится рядом, опаляя всё безжалостным пламенем, а рядом на песок валится Дилюк. Привычный Дилюк с низким хвостом и охваченной огнём шубой.       Альбедо резко дёргает за воротник шубы и едва не получает кулаком по лицу, лишь оказывается утянут в возню на песке. Дилюк тяжело хватает ртом воздух, будто не может дышать, но продолжая вжимать Альбедо в песок. Резко выдернутый из артерий, он ещё не может осознать где оказался и его шуба всё ещё горит. Мысленно извиняясь, Альбедо вызывает цветок солнца, что бьёт Дилюка в бок, опрокидывая на песок. Ещё одной вызванной платформой он отправляет его прямиком в воду и спешит к нему, боясь как бы в этом угаре завидный холостяк Мондштадта бесславно не потонул на мелководье.       Прохладная вода похоже действует на владельца винокурни отрезвляюще, он перестаёт хватать ртом воздух как выброшенная на берег рыба и просто тяжело дышит. — Мистер Дилюк, вы в порядке? — Я, — его голос ужасно хрипит, он неловко оглядывается, наконец сосредоточиваясь на лице Альбедо, — ты здесь откуда? — О, мы с Кли хотели со скидкой получить виноградного сока, а Аделинда поделилась с нами вашим местоположением, а уж здесь я вытащил вас из взбеленившихся артерий земли. Так как вы себя чувствуете? — Ты не целитель, — обрубает, желая закрыться, — как много ты видел? — Фактически ничего. Из-за моего вмешательства и вашего горячего желания выбраться, миражи не смогли забраться так далеко. И, пусть я и не целитель, то настойку от головной боли и смазать ваши раны я вполне могу, — Альбедо смеётся одними глазами, наблюдая как брови Дилюка съезжаются на переносице. — Давайте, поднимайтесь, купание это хорошо, но не в одежде.       Всё так же хмурясь, Дилюк принимает протянутую руку и приваливаясь к чужому плечу тихо бормочет: — Спасибо.       В лагере Кли всё так же сладко спит, снимая мокрые перчатки Альбедо поправляет на ней тонкое одеяльце и закрывает вход палатки. В почти потухший костёр закидывает ещё хвороста, а снявший подпаленную шубу Дилюк заставляет костёр разгореться с новой силой. Альбедо протягивает ему мазь, пока достаёт флягу с водой и кружку, в которую добавляет трав и также отдаёт Дилюку. Вода в его ботинках неприятно хлюпает и сокрушаясь, Альбедо снимает их укладывая у костра. А затем ловит заинтересованный взгляд Дилюка и усмехается. — Колготки или чулки, так ведь? — Что? — Дилюк ведёт головой, поздно понимая, что всё. Всё ещё одурманен после влияния артерий. — Однажды капитан кавалерии спросил, колготки или чулки. Не думал, что вы ведёте и такие споры.       Насмешливый взгляд из-под ресниц и Дилюк почти каменеет, но не может отвести взгляда от тонких запястий. Последний раз обнажёнными он их видел год назад. Бледные руки скользят под широкие шорты и стягивают тёплую ткань, оголяя такие же бледные и тонкие ноги. Чулки. — Чулки удобнее во многих смыслах и, если необходимо, не нужно снимать больше слоёв одежды.       Второй чулок также оказывается снят и отброшен на песок. Дилюк сглатывает и отводит взгляд, чувствуя как его бросает в жар. Песок мягко шуршит и лицо оказывается во власти чужих ладоней. В больших глазах Альбедо играют блики огня, делая его взгляд почти интимным. Алхимик почти непозволительно близко и Дилюк не может не скользнуть взглядом по его блестящим губам. — Мы же с вами взрослые люди, мистер Дилюк, — и шёпот поражает до волнительных мурашек по телу.       Прикосновение мягких губ осторожное и почти фантомное, как ласковый и тёплый весенний ветер. Дилюк притягивает тонкое тело ближе, практически усаживая Альбедо на свои колени, подаётся навстречу, трепетно целуя в ответ. По телу разливается приятный жар, отдавая во всё тело волной. Целуются нежно, будто разрядами мягких волн электро.       Волосы у алхимика мягкие, будто шёлк и Дилюк зарывается в них пальцами, разрывая поцелуй. Губы Альбедо ярко блестят розовым цветом. Блики огня танцуют на его лице будто ярче, а темнота ночи сгущается. Они будто в сладком дурмане, чей пряный аромат только сгущается. Альбедо отстраняется, скользит по ткани его мокрых брюк и смотрит в сторону. — Артерии, — шепчет одними губами.       Дилюк смотрит туда же и видит последние алые всполохи в темноте. Аномалия растворяется. Дилюк крепче сжимает ладони на тонкой талии, почти может сомкнуть свои большие руки в круг. — И что дальше, господин алхимик? — голос ещё хрипит.       Альбедо смыкает руки вокруг шеи, прижимается лбом ко лбу, улыбается: — Как насчёт свидания? О, и может бочонка виноградного сока?