Память многих жизней

Очередной просмотр видений начался с отменной ругани пятёрки основателей между собой. Ну как - Лань Ань и Цзян Чи, как самые спокойные, конфликты и ссоры никогда не раздували, вот и сейчас не лезли, но вот остальные выглядели так, будто прямо сейчас отправятся вычищать Поднебесную огнём и мечом. А всё дело в том, что глава Вэнь намекнул Вэнь Мао о нехороших взглядах Цзинь Гуаншаня на мальчишку Вэй. Естественно, в первую очередь разозлился основатель Цзинь со своей богатой фантазией по поводу казни преступников. - А-Хань, тут не только ты желаешь вычистить свой орден. - вздохнул монах. - Проще распустить и собрать новый! - огрызнулся Цзинь Дахань. На такой высокой ноте основатели и явились в зал собраний, игнорируя направленные на них взгляды заклинателей. Не Лаоху с омерзением взглянул на некоторых из них - как и его побратимы, он прекрасно понимал Баошань, которая предпочла уйти из мира смертных и скрыться в горах, а не жить посреди этого стада баранов. Одно лишь его радовало - без мнения Великих Орденов более мелкие кланы не смели слишком громко тявкать. Во всяком случае большинство из них так точно. Юй Цзыюань раздражённо цокнула языком - с Вэй Ином у неё так и не вышло поговорить начистоту, паршивец, стоило малому собранию завершиться, уснул чуть ли не мгновенно. Его, клюющего носом, ругающийся Цзян Чэн утащил с собой в выделенную им комнату. Ещё и Мо Шуи не захотел отлипать от нового брата, так и уснув вместе с ним, так что утром, когда женщина пришла будить сына, на его кровати и обнаружилось это стихийное бедствие, посапывающее в подушку в обнимку с ребёнком. Что поделать - Вэй Усянь ещё в Пристани Лотоса обожал возиться с детишками. Разумеется, Цзян Чэн его растолкал, а Яньли привела в порядок. Позже дорогой сынок признался, что неугомонный шисюн даже во сне отказывался покидать его кровать, вот и пришлось спать втроём. Сейчас этот негодник с радостным видом подсовывал Мо Шуи и Сюэ Яну сладости, Яньли привычно хихикала, а Ваньинь ворчал. Члены ордена Гусу Лань расположились напротив Юньмэн Цзян. Разумеется, ругань основателей заставила их недовольно поморщиться, но все молчали - бессмертные вправе делать то, что им хочется. Больше всего волновались представители главной ветви клана и некоторые старейшины - Лань Ань хоть и не кричал на них, вот только взглядом морозил ничуть не хуже, чем их Второй Нефрит, когда ему что-то не нравилось. Лань Чжань же не сводил взгляда с Вэй Ина - непослушные волосы цвета воронова крыла, собранные в высокий хвост на затылке, озорные серебряные глаза, солнечная улыбка - всё это будоражило Второго Нефрита клана Лань, хотелось сесть рядом с ним, взять за руку и не отпускать, а потом прижаться к его губам своими... Устыдившись собственных мыслей, Ванцзи принял невозмутимый вид, вот только покрасневшие уши выдавали его с головой, что и заметил Лань Сичэнь. - Брат, что с тобой? - поинтересовался он. - Всё в порядке. - ровным голосом ответил тот, но Лань Хуань, проследив за его взглядом, спрятал понимающую ухмылку за пиалой с чаем. Лучше дяде об этом не знать, а то он попадёт в крыло целителей к деве Вэнь. Последними в зал пришли бессмертные заклинательницы с кошкой и пантерой. Ветерок тут же присоединилась к компании Вэй Усяня, а Полночь осталась с хозяйкой, пристально наблюдая за заклинателями. - Прошу прощения, господа великие основатели, - обратился к бессмертным Цзян Фэнмянь. - позвольте спросить - как долго мы будем находиться во дворце Солнца и Пламени? Дело в том, что мы не хотели бы оставлять наши ордена и кланы без надлежащего руководства. - Не беспокойтесь, глава Цзян, мы об этом позаботились ещё до того, как пришли сюда. - ответил ему Вэнь Мао. - Однако мы посовещались и решили, что следующая часть просмотра воспоминаний артефакта состоится в Облачных Глубинах, перед этим мы дадим всем семь дней передышки. Поэтому в Безночном Городе придётся пробыть ещё день-два, после чего вы все будете свободны. - Лань Цижень аж побледнел от осознания того, что Вэй Усянь снова переступит порог резиденции Гусу Лань - ему и прошлого раза хватило. Да ещё и в видениях его любимый племянник притащил этого смутьяна в обитель чистоты и праведности. - Присутствие на просмотре воспоминаний обязательно. - холодным голосом добавила незнакомка в чёрном. - Все, кто присутствуют здесь и сейчас, обязаны прийти в Облачные Глубины. Не надейтесь увильнуть. Все расселись по местам. Бессмертные не стали изменять себе, заняв места рядом с главой Вэнь - всё же именно на территории ордена Цишань Вэнь сейчас проходил просмотр видений Амулета Памяти. Не Лаоху активировал артефакт - тот засветился, пролетел в центр зала и погрузил всех в очередное видение. - Изящность. Резиденция Ордена Гусу Лань находилась в уединённых горах в окрестностях города Гусу. Туман почти всегда окутывал здешние белые стены и чёрные черепичные крыши домов, тянущиеся вдоль живописных садов с беседками у воды, создавая картину облачного океана в царстве бессмертных. На рассвете первые лучи утреннего солнца пробивались сквозь клубы тумана, проплывающие везде и всюду, что полностью оправдывало название этого поселения - Облачные Глубины. В таком умиротворённом месте даже сердце замирало, подобно стоячей воде, и лишь звуки эха с колокольни слегка волновали воздух. Хоть Облачные Глубины и нельзя было сравнить со священным храмом, но всё же холодные горы создавали атмосферу настоящей уединенности и безмятежности. Параллельно со словами Баошань заклинатели видели и само описание Облачных Глубин. Да, место действительно очень красивое и вызывало восхищение. Но не у тех, кому приходилось там когда-то учиться. Вэй Ин непроизвольно скривился - он терпеть не мог ни местную кормёжку, ни кучу правил, ни нудные уроки. - Ты подобрал весьма удачное место для возведения резиденции своего ордена. - подметил Цзян Циньсин, обратившись к Лань Аню. - Верно. - поддакнул Цзинь Дахань. - Самое подходящее место, чтобы привести тело и дух в равновесие. Внезапно вся безмятежность этого места разбилась вдребезги от протяжного вопля, вызвавшего мурашки на спинах учеников, которые практиковались в фехтовании или участвовали в утренних чтениях. Они не смогли удержаться от беглого взгляда на главный вход, откуда исходил этот звук. - Вэй Усянь. - чуть ли не прорычал Лань Цижень, глядя на ало-чёрное бедствие напротив. - Учитель Лань, напоминаю - меня туда силком притащили, против моей воли. - тут же возразил Вэй Ин, недовольно смотря на разразившуюся сцену у входа. Увидев Стену Послушания, его ощутимо передёрнуло. Вэй Усянь, вцепившись в осла, громко рыдал у ворот. Лань Цзинъи произнёс: - Чего ты рыдаешь? Ты же сам сказал, что тебе нравится Ханьгуан-цзюнь, а теперь, когда он привёз тебя к себе домой, ты вдруг разревелся! Вэй Усянь был мрачнее тучи. - Чему тут радоваться? - проворчал Вэй Усянь. - Никак в покое не оставят. - Вэй Ин. - с горечью прошептал Лань Чжань. Его брат мог ему лишь посочувствовать. С той самой ночи на горе Дафань и с тех пор, как Лань Ванцзи забрал его, у Вэй Усяня так и не появилось возможности ещё раз призвать Вэнь Нина или выяснить, почему тот находился в беспамятстве и по какой причине вообще вернулся в этот мир. - Так он его и не покидал. - Не Хуайсан спрятал лицо за расписным веером. - Хм, а местечко ничего так. - подметил Сюэ Ян, оглядываясь. - Ага, до первого же нарушения хоть одного из правил. Тут же палками получишь. - кисло отозвался Вэй Усянь. Босяк тут же посмотрел на Ланей, как на врагов Поднебесной. В юные годы Вэй Усянь в числе других юношей провёл в ордене Гусу Лань три месяца в качестве ученика, так что он не понаслышке знал, как здесь скучно и уныло. Он до сих пор содрогался при мысли о трёх тысячах или около того правил, которыми была исписана Стена Послушания. Когда сегодня его тянули в гору мимо этой каменной стены, Вэй Усянь успел заметить, что на ней вырезали ещё одну тысячу. Теперь правил стало больше четырёх тысяч. Четырех тысяч! - Лань Ань, вот объясни мне, тупому, как?! - Цзинь Дахань, не выдержав, хлопнул себя по лбу и посмотрел на побратима. - Откуда взялись три, а потом и четыре тысячи бестолковых правил на этой стенке, если твоих собственных заветов было от силы две сотни?! И все довольно понятны! Им там что, заняться было нечем, кроме как делить твои заветы по частям и писать их на скале?! - Две сотни? - Откуда они вообще взяли все эти тысячи? - А ведь и правда. - У них что, других дел нет, только новые запреты сочинять? - тут же послышались шёпотки со всех сторон. Лани сидели то багровые, то бледные. Сяо Синчэнь и Сун Лань в шоке переглянулись - нет, в Гусу им делать нечего, только если просматривать эти видения. - Всего лишь двести? - у Цзян Чэна дёрнулась бровь. - А мы там учили три тысячи. - пробормотал Вэй Ин. - Но ты и те нарушал по десятку в день. - шиди толкнул его в бок. - Зато было весело. - Я эту стену вычищу и заставлю написать на ней мои заветы. - прошептал Лань Ань, сам удивляясь тому абсурду, который успел увидеть, причём не раз, но тогда у него не было никакой возможности вернуться. - А если там кому-то это не понравится, выгоняй к гуям. - поддержал его Цзян Циньсин. - Молча и быстро. Лань Цзинъи опять заговорил: - Ну всё! Хватит гомонить. В Облачных Глубинах запрещён шум. Так ведь он и шумел как раз потому, что не хотел заходить в Облачные Глубины! Если его всё-таки затащат внутрь, то выбраться наружу будет весьма непросто. Когда Вэй Усянь приезжал сюда на учёбу, всем юношам раздали нефритовые жетоны в качестве пропуска. Облачные Глубины ограждал защитный барьер, и свободно входить и выходить можно было только при наличии такого жетона. Прошло больше десятка лет, и охрана могла только усилиться, но никак не ослабнуть. Лань Ванцзи спокойно стоял у входа, пропуская мимо ушей вопли Вэй Усяня и с равнодушным видом наблюдая за представлением. Когда стенания немного поутихли, он сказал: - Пусть наплачется, а когда устанет - просто втащите его внутрь. Вэй Усянь крепче обнял осла, зарыдал пуще прежнего и начал биться о него головой. - Ну не хочу я туда, что тут непонятного-то?! - взвыл Вэй Ин. - Зная тебя, ты либо оттуда сбежишь всеми доступными способами, либо превратишь жизнь Облачных Глубин в Диюй, Вэй-сюн. - - подметил Хуайсан. Юй Цзыюань молча поддержала наследника Не - ей ли не знать, на что способен этот шутник? Что за невезение?! Он-то надеялся, что с ударом Цзыдяня все сомнения касательно него рассеются. В тот момент Вэй Усянь был так доволен собой, а на языке вертелось столько поддразниваний, что он беспечно ляпнул Лань Ванцзи несколько омерзительных фразочек. Но кто же мог знать, что тот отреагирует не так, как раньше? Что это вообще такое было? Может ли статься, что спустя добрый десяток лет уровень его мастерства как заклинателя возрос, но сам он стал злопамятнее? Вэй Усянь отказывался сдаваться: - Мне нравятся мужчины, а в вашем ордене столько красавчиков! Я боюсь, что не смогу удержать себя в руках. Лань Сычжуй в ответ попытался воззвать к его здравому смыслу: - Молодой господин Мо, Ханьгуан-цзюнь привёз вас сюда для вашего же блага. Если бы вы не пошли с нами, глава ордена Цзян ни за что бы не оставил вас в покое. За все эти годы он схватил и забрал в Пристань Лотоса несчётное количество людей, и ещё никого не выпускал на свободу. Лань Цзинъи добавил: - Да-да. Ты же видел, как глава ордена Цзян решает свои проблемы? Весьма жестокий подход… - Тут юноша запнулся, вспомнив правило, запрещающее "говорить о людях за их спиной", и украдкой взглянул на Лань Ванцзи. Но увидев, что Ханьгуан-цзюнь не выказал никакого намерения наказать его, набрался смелости и забормотал дальше. - Всё из-за нездоровых веяний, которым положил начало Старейшина Илин. Сейчас очень много заклинателей подражают ему и следуют этому глупому Пути. Глава ордена Цзян хватает каждого, кто кажется ему подозрительным, но какой в этом прок - ему всё равно не поймать их всех! Вот взять, к примеру, тебя и твою игру на флейте… Хе. - Все эти подражатели не более, чем завистливые никчемные самоучки. - фыркнула заклинательница в чёрном, вертя в пальцах свою флейту. - Рано или поздно они погибают - не от тёмной ци, которая для них, как яд, так от рук светлых заклинателей. Если для управления светлой энергией необходимо Золотое Ядро, то для тёмной - исключительно сила воли самого заклинателя. Как я уже говорила - это постоянная борьба внутри себя с демонами, которые притягиваются к энергии Инь. А Золотое Ядро снижает риски стать одержимым, уменьшает воздействие тёмной энергии на разум своего носителя и помогает лучше её контролировать, особенно после преображения в Чёрное. Но так как в изучение тёмной ци никто толком не углублялся, то её просто по умолчанию принято считать источником зла. По сути, если говорить просто и без обиняков и словесных плетений, работа с тёмной ци это всё равно, что игра с огнём - не раз обожжёшься перед тем, как поймёшь, как этого избежать. - То есть, до Старейшины Илин все тёмные заклинатели просто... ошибки? - неверяще воскликнул глава Балин Оуян. - Все они - жаждущие власти безумцы, которые долго не живут. - нехорошо ухмыльнулся Вэнь Мао. - Я лично знал одного такого. Сюэ Чунхай был тем ещё сумашедшим и помешанным на власти. Из-за этого тёмная энергия настолько отравила его разум и усилила все его отвратительные личностные качества, что его нельзя было оставлять в живых. Он называл себя истинным тёмным заклинателем и жаждал власти над всей Поднебесной, вот только не учёл, что тёмная ци очень не любит тех, кто пользуется ею для удовлетворения своих потребностей. Демоны легко им овладели, в итоге он мёртв. - И никто не знает, что ты после боя с ним около месяца оправлялся в Облачных Глубинах. - фыркнул Не Лаоху. - Лань Ань ведь тогда всех целителей Гусу созвал и сам в этом участвовал. - И пообещал тебе, что если ты ещё раз доведёшь себя до такого состояния, то на неделю оставит тебя в Ледяном источнике. - усмехнулся Цзян Циньсин. - "Что ж, то, что тёмная энергия может значительно усиливать не самые светлые грани личности человека, мне уже известно на собственной шкуре." - подумал Вэнь Жохань. - "Хм... А мои собственные советники не могли об этом не знать. Кажется, пора с ними провести тщательную беседу." Это "Хе" сказало куда больше, чем целый ворох фраз. Вэй Усянь почувствовал непреодолимое желание оправдаться: - Знаешь, можешь мне не верить, но обычно я неплохо играю на флейте… - Дайте мне нормальную флейту и я всем покажу, как играю на самом деле. - буркнул Вэй Ин. Яньли, мягко улыбаясь, лишь протянула ему и детям тарелку со сладостями. Но не успел он завершить своей речи, как несколько заклинателей в белых одеждах вышли из ворот. Все они были облачены в струящиеся однотонные мантии ордена Гусу Лань, белые как снег. Мужчина во главе процессии был высок и строен, а на талии его, помимо меча, висела сяо, вырезанная из белого нефрита. Увидев его, Лань Ванцзи слегка склонил голову в знак уважения и мужчина сделал то же самое. Затем он взглянул на Вэй Усяня и улыбнулся: - Ванцзи так редко приводит гостей. С кем имею честь? - "Редко"? Сомневаюсь, что он вообще кого-то приводил в своей жизни в Облачные Глубины. - тихо буркнул Цзян Чэн. Когда мужчина стоял напротив Лань Ванцзи, они казались зеркальными отражениями друг друга. Но Ханьгуан-Цзюнь являлся обладателем очень светлых, словно созданных из подкрашенного хрусталя, глаз. Глаза же мужчины напротив имели более мягкий и тёмный оттенок. Это был Лань Хуань, глава ордена Гусу Лань - Цзэу-Цзюнь, Лань Сичэнь. Находящиеся в зале девушки зашептались между собой, обсуждая красоту Двух Нефритов Гусу, при этом сами объекты их вожделения не обращали на них внимания. Янтарные глаза Лань Ванцзи были прикованы к сидящему напротив юноше в красно-чёрной мантии Юньмэн Цзян, а Лань Сичэнь как будто смотрел в пустоту перед собой, сохраняя на лице дежурную улыбку. Перед его глазами мелькнул образ девушки с удивительного цвета серебряными глазами и весёлой улыбкой на лице, её волосы были частично собраны в небольшой пучок на затылке, а в причёску воткнут цветок магнолии. Но откуда взялось это наваждение, наследник Лань не мог понять - он уверен, что никогда не встречал эту девушку, но почему-то именно её образ заставил его сердце сделать кульбит. - "Или встречал? Может... в какой-то прошлой жизни?" - подумал Первый Нефрит. - "Память жизней, о которой говорили господа бессмертные... Наверняка благодаря ей я узнаю, кто она. И её улыбка... Так улыбалась только наша матушка." - при мысли о матери у него защемило сердце - они с братом её очень любили, но если старший понимал, что не имеет права вечно скорбеть и что он будущий глава, то младший окончательно в себе замкнулся и дошло до того, что он выдавливал из себя два-три слова в сутки. А дядя, кажется, был только доволен тем, что А-Чжань постепенно становился равнодушным и безэмоциональным. Люди, воспитанные в одном месте, часто похожи. Вот и орден Гусу Лань всегда славился множеством красивых мужчин: например, сейчас особенно выделялись Два Нефрита текущего поколения клана. Они не были близнецами, но тем не менее, очень и очень походили друг на друга, так что трудно сказать, кто же из них превосходит другого. Но, несмотря на то, что различия во внешности почти не замечались, с их характерами дело обстояло иначе. Лань Сичэнь был мягким и доброжелательным, Лань Ванцзи же - замкнутым и суровым, держащим всех на расстоянии вытянутой руки, и полной противоположностью того, кого называют "дружелюбным". Вот почему в списке самых красивых молодых господ среди заклинателей Ханьгуан-Цзюнь шёл лишь вторым, тогда как его брат - первым. - "Да, понимаю, почему мама влюбилась в отца." - с улыбкой подумала Лань Юи, покосившись на мать. - "А ведь она до сих пор его любит. Может, когда у отца проснётся память, мы сможем стать той семьёй. Да и во мне слишком легко признать дочь Цзэу-Цзюня. Нет уж, пока буду скрывать внешность и личность, а маме так тем более нужно прятаться, а то обвинения в предвзятости будут сыпаться на голову, как переспелые яблоки от порыва ветра." Лань Сичэнь на деле доказал, что он достоин поста главы ордена. Он и бровью не повёл, увидев, как Вэй Усянь обнимается с ослом. Тот же, в свою очередь, отпустил, наконец, ослиную шею и с лучезарной улыбкой направился к нему. Орден Гусу Лань особо щепетильно относился к вопросам субординации, и если сейчас Вэй Усянь начнёт кривляться и нести чушь перед его главой, его определенно выгонят взашей из Облачных Глубин. Но только он приготовился выступить во всей своей красе, как Лань Ванцзи бросил на него взгляд и в ту же секунду губы Вэй Усяня оказались намертво склеены. Лань Ванцзи обернулся к Лань Сичэню и продолжил учтивую беседу: - Брат, ты вновь собираешься к Ляньфан-цзуню? Лань Сичэнь кивнул: - Да, обсудить следующий Совет Кланов в Башне Кои. Вэй Усянь не смог открыть рта и с кислым видом прошествовал обратно к ослу. - Ляньфан-цзунь? - озадаченно переспросил Цзян Фэнмянь. Многие непонимающе переглянулись между собой. Но дальнейшие слова Баошань пролили свет на ситуацию. Ляньфан-цзунь - титул нынешнего главы ордена Ланьлин Цзинь, Цзинь Гуанъяо, единственного незаконнорожденного сына Цзинь Гуаншаня, которого тот признал. Он приходился Цзинь Лину младшим дядей и единокровным братом Цзинь Цзысюаню, отцу Цзинь Лина. А также являлся единокровным братом Мо Сюаньюя, тело которого теперь принадлежало Вэй Усяню. Однако хоть и Мо Сюаньюй, и Цзинь Гуанъяо оба были рождены вне брака, положение их разительно отличалось. Первый жил в деревне Мо, спал на полу и питался объедками в то время, как второй занимал самый высокий пост в мире заклинателей, повелевая всем и вся. И если Цзинь Гуанъяо захотел поговорить с Лань Сичэнем или же созвать Совет Кланов, то так тому и быть. Впрочем, главы орденов Ланьлин Цзинь и Гусу Лань состояли в тёплых дружеских отношениях - они даже являлись назваными братьями. - Ч-что? - голос Мэн Яо заметно вздрогнул, стоило ему выслушать о Цзинь Гуанъяо. Лань Сичэнь и Не Минцзюэ вопросительно переглянулись и одновременно посмотрели на этого неуверенного юношу. - Но как?.. Как это возможно? Мо Юи, как только упомянули её сына, лишь вздохнула - в этом страшном будущем А-Шуи пришлось очень плохо. Девушка уже давно решила, что с орденом Ланьлин Цзинь вообще связываться не станет, а в Юньмэн Цзян у неё хотя бы родня нормальная осталась в виде племянника. Жаль, конечно, что она своего двоюродного брата никогда в глаза не видела, но вполне возможно, что она сможет узнать о нём хоть что-то. - Интересно, что должно было произойти, чтобы мой муж признал этого ублюдка? - выплюнула госпожа Цзинь, вспомнив, что этого мальчишку спустили с лестницы Башни Кои как раз в день празднования дня рождения Цзинь Цзысюаня. Мэн Яо вздрогнул от слов женщины, не решаясь посмотреть на неё. - Глава ордена Цзян, - обратился к Цзян Фэнмяню основатель пурпурного клана. - настоятельно рекомендую вам сделать этого молодого человека адептом Юньмэн Цзян. Поверьте, - он произнёс это слово с нажимом. - так будет гораздо лучше. И для вас, и для него. - Так он не совершит самую главную ошибку в своей жизни. - добавила незнакомка в чёрном. - И не повторит свою судьбу во всех прошедших жизнях. А в ордене Юньмэн Цзян станет на одного талантливого, умного и наблюдательного адепта больше. Мэн Яо чувствовал, как у него кружится голова, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Его только что порекомендовали в орден Юньмэн Цзян? И кто? Сам основатель и странная бессмертная незнакомая женщина. Украдкой взглянув на отца, юноша подметил, что глава Цзинь равнодушен к этому предложению, как будто говорил "да забирайте, как будто он вообще мне нужен", отчего в душе у него скользнула обида. Юй Цзыюань раздражённо выдохнула - вот только такого ей в ордене и не хватало. Хотя против слова самого основателя Юньмэн Цзян не пойдёшь. Мадам Юй на мгновение подумала, что Фэнмянь именно от своего предка-основателя унаследовал это желание пригреть под крышей Пристани Лотоса какого-нибудь оборвыша, пусть и талантливого. Хотя... Юньмэн Цзян же до сих пор не развалился от этого, так что может быть так, что это предложение не лишено смысла. Да и Вэй Усянь, как выяснилось, не какой-то там посторонний сирота-беспризорник. - Моя госпожа, - от раздумий её отвлёк голос мужа. - как вы считаете? - Сам будешь с ним возиться. - фыркнула Юй Цзыюань, погладив кольцо. - И только попробуй спихнуть на меня этого юнца. Репутацию ордена будешь восстанавливать сам, без меня. - она не сказала, что намерена раз и навсегда пресечь слухи о том, что Вэй Усянь - бастард её муженька. Да и вообще - с тех пор, как появились донельзя обозлённые основатели Великих Орденов, с её разума как будто туман согнали и она вчера ночью тщательно обдумала нелепость тех слухов. В самом-то деле - все же, в том числе и она сама, называли Вэй Ина сыном слуги, но Цаньсэ-саньжэнь таковой никогда не была, а уж Фэнмянь и подавно. Вэй Чанцзэ, как оказалось, тоже никаким слугой не был. Так что по возвращении в Юньмэн их всех ждала определённая работа. Но поговорить с этим мальчишкой и окончательно всё прояснить надо. - Не нужно этому мальчику снова окунаться в грязь моего ордена. - прошептал Цзинь Дахань. - Такой талант не должен быть безнадёжно потрачен. - В Юньмэн Цзян ему будет лучше. - поддакнул Не Лаоху. - Он сможет начать новую жизнь. Никто из основателей так и не озвучил витавшую крупными иероглифами чуть ли не перед глазами мысль "а Цзинь Гуаншань поймёт, что потерял, слишком поздно". Цзян Циньсин же про себя решил, что поговорит с Мэн Яо и убедит его в том, что ему вовсе не нужно какое-либо признание отца, которому на него наплевать. Всё же мужчина умел разговаривать с людьми не только для того, чтобы найти у них слабые места - будучи основателем и главой клана, ему такие навыки всегда были очень нужны, впрочем как и остро заточенный верный клинок на поясе. Лань Сичэнь сообщил: - Дядя изучил то, что ты привёз из деревни Мо. Услышав знакомое название, Вэй Усянь невольно навострил уши. Неожиданно он почувствовал, что может вновь открывать рот. Лань Сичэнь снял заклятие молчания и сказал Лань Ванцзи: - Ты нечасто приводишь кого-то домой в таком добром расположении духа. Обращайся же с гостем с бо́льшим уважением. - "В добром расположении духа?" - подумал Вэй Усянь и внимательно изучил Лань Ванцзи взглядом. - "Как он вообще понял, что его брат в добром расположении духа?!" Все, как один, повернулись к Лань Ванцзи, сидевшему с каменным лицом. Лань Сичэнь лишь вздохнул - да, он умеет по глазам брата понимать, в каком он настроении и чего он хочет, что тут такого? Лань Чжимин опустил глаза - очередная его ошибка, за которую он даже в посмертии не расплатится, лучше бы он так и сидел у себя в ханьши. И это он ещё не знал, что задумал его предок - монах, разумеется, никогда не был вспыльчивым и всегда держал себя в руках, вот только он так же молча мог назначить любое наказание без предупреждения. - Во что вы превратили этого ребёнка? - покачал головой Лань Ань. Отчего-то его не отпускало чувство, что помощь кого-нибудь из побратимов лишней не будет, а то из-за таких потомков его настигнет искажение ци. Если перечислить всё, что они умудрились наделать, то получится слишком длинный список. Из всей их пятёрки, пожалуй, только Цзян Чи повезло - вычищать орден не придётся. Несколько старейшин Гусу, которые присутствовали на просмотре, понимающе переглянулись - увы, но почти все члены совета являлись чересчур консервативными и требовательными старцами. - Ну, Лань Чжань довольно забавный, когда злится. - хихикнул Вэй Усянь, припомнив свою шутку с весенней книжкой. - Кричит, во всяком случае, довольно громко. Не Хуайсан, покопавшись в памяти и вспомнив времена обучения в Облачных Глубинах, нервно засмеялся, прикрыв лицо веером, что заставило Не Минцзюэ вопросительно посмотреть на него. - Дагэ, я ничего не знаю. - выдал младший Не. Проводив Лань Сичэня взглядом, Лань Ванцзи приказал: - Втащите его внутрь. И Вэй Усяня действительно втащили за ворота того места, чей порог он поклялся не переступать никогда в жизни. До этого момента только самые прославленные заклинатели удостаивались чести посетить Облачные Глубины и гостя, подобного Вэй Усяню, здесь никогда не видели. Ученики столпились вокруг него, чрезвычайно заинтересованные таким поворотом событий и если бы не строгие правила их ордена, то тишину этого места точно бы взорвали приступы хохота. Лань Цзинъи поинтересовался: - Ханьгуан-Цзюнь, куда нам тащить его? Лань Ванцзи ответил: - В цзинши. - В цзинши?.. Вэй Усянь недоумевал, почему все так переполошились и украдкой переглядывались друг с другом, боясь произвести лишний звук. - Ванцзи... - Лань Цижень, услышав, куда его племянник приказал тащить это бедствие, схватился за сердце. - Ты... Ты... - Удивляюсь, как это он меня ещё не связал по рукам и ногам. - проворчал Вэй Ин, игнорируя возмущения учителя Ланя. - Ты его что, в темницу тащишь?! - взорвался Цзян Чэн. - Смерти его захотел?! Тогда уж лучше сразу дай ему верёвку и мыльный корень! Всё равно же убивать будете за то, что тёмный заклинатель! Лань Ванцзи от слов наследника Цзян едва заметно вздрогнул - некстати вспомнились слова той девушки Лань. Вот только злобными взглядами на него смотрели и адепты Юньмэн Цзян - казалось, соверши он подобное сейчас, они дружно либо нападут на Облачные Глубины, либо пророют подземный ход, чтобы спасти своего шисюна. - Я думаю, что существует другая причина тому, что мой брат приказал проводить молодого господина Вэя в свой дом. - нервно улыбающийся Лань Хуань попытался сгладить ситуацию, вот только у Циженя от его слов едва не случилось искажение ци. Меткий бросок серебряной иглы в нужную акупунктурную точку заставил мужчину немедленно успокоиться. Вэнь Жохань, казалось, забавлялся, глядя на поведение Лань Циженя, которого утихомирила умница Вэнь Цин. Ему ещё несчастных случаев в собственной резиденции не хватало, основатели попросту дружно казнят его линчи. Комната служила Ханьгуан-Цзюню рабочим кабинетом и спальней, и раньше он никогда никого не приглашал туда… Обстановка в цзинши отличалось простотой и строгостью: абсолютно ничего лишнего. На ширме-гармошке, разделяющей комнату, были изображены плывущие облака, изящно выписанные кистью. Перед ней располагался стол для гуциня. В углу стоял треножник, а на нём - вырезанная из белого нефрита подставка для благовоний, что сейчас испускала мягкий и тягучий дымок, наполняющий комнату освежающим ароматом сандалового дерева. Лань Ванцзи направился к своему дяде, чтобы обсудить с ним кое-какие важные дела, а Вэй Усяня впихнули в комнату. Но как только Лань Ванцзи оставил его одного, Вэй Усянь моментально вылетел на улицу. Он покружил вдоль забора Облачных Глубин и убедился, что его опасения подтвердились и без нефритового жетона ему никак отсюда не выбраться. Даже если бы он и смог залезть на белую стену высотой в несколько чжанов, барьер тут же отбросил бы его назад, а вся ближайшая стража сбежалась бы к нему. - А молодой господин Лань решил не тянуть время. - ухмыляясь, произнёс глава Вэнь. - Интересно, с чего бы уделять такое внимание молодому господину Вэю? - Кто бы сомневался, что ты не станешь сидеть взаперти, Вэй-сюн. - хихикнул Не Хуайсан, хитро глядя на друга из-за веера. - Даже если тебя съели, у тебя есть два выхода. - гордо вздёрнул нос Вэй Усянь. - Украсть из хранилища что-нибудь, что поможет сделать подкоп под забором? - хохотнула Лань Юи. - А хорошая идея, дева Лань. - Вэй Ин широко улыбнулся девушке, заставив Лань Ванцзи снова почувствовать во рту привкус уксуса. Для него уже не было секретом, что Вэй Ин ненавидит Облачные Глубины и ни за что не согласится жить там. На мгновение он подумал о том, что сделал его отец с его матерью, и покосился на него. - Могу подсказать места, где барьер достаточно слаб, чтобы не реагировать на наличие или отсутствие жетона. - лениво протянул Цзинь Дахань, попивая вино, отчего половина присутствующих уставилась на него широко открытыми глазами. - Барьер, когда жетон-пропуск проходит через него, реагирует на это едва ощутимой вспышкой ци и тем самым сообщает патрулирующим адептам через такие же жетоны, что кто-то явился в Облачные Глубины. - Так вот почему Лань Чжань меня всегда ловил! - возмущённо завопил Вэй Усянь. - Эти меры предосторожности я разработал совместно с Вэнь Мао и Цзян Циньсином. - невозмутимо отозвался Лань Ань. - А слабые места тщательно замаскировывались. Их было решено оставить на крайние случаи. К примеру, если кто-то из учеников или адептов терял жетон или разбивал его, а об этом необходимо было сообщить и составить запрос на получение нового. Правда, кое-кто просто нагло пользовался этой лазейкой в личных целях. - он насмешливо посмотрел на Цзинь Даханя. - Что плохого в том, что я хотел навестить старшего брата или просто сбежать подальше от дел ордена хотя бы на день? - тот просто пожал плечами. Остальные основатели с усмешками лишь покачали головой. Вэй Усяню больше ничего не оставалось делать, кроме как вернуться в цзинши. Но он никогда не падал духом, как бы скверно ни складывались его дела. Вот и теперь он вышагивал по цзинши, скрестив руки за спиной, твёрдо убеждённый в том, что рано или поздно найдёт решение. Освежающий аромат сандалового дерева ненавязчиво окутывал его. Хотя этот запах нельзя было назвать чувственным, всё же ему удавалось бередить душевные струны. Делать было нечего, и в голову Вэй Усяня полезли разные мысли: - "Тогда в лесу от Лань Чжаня исходил этот аромат. Наверное, его одежда пропиталась им, когда он практиковал игру на гуцине или медитировал здесь". После этих мыслей он как-то исподволь приблизился к треножнику в углу комнаты и заметил, что одна из досок под его ногой ощутимо отличается от остальных. Вэй Усянь склонился и, сгорая от любопытства, начал простукивать пол. В своей прошлой жизни ему часто приходилось рыть ямы, раскапывать могилы или искать тайники в земле, и уже через несколько секунд он вытащил из цельного деревянного покрытия одну доску. - Тайник? - Сичэнь удивлённо посмотрел на брата. - Мгм. - отозвался тот, едва не краснея, ведь уже сейчас в его цзинши этот же тайник находился в том же самом месте. - Он уже у тебя есть? - Мгм. Старший из Нефритов клана Лань про себя порадовался, что дядя сейчас обездвижен, а отцу и до этого до них дела никакого не было. Найти тайник в комнате Лань Ванцзи уже само по себе стало для Вэй Усяня делом невиданным. Но когда он разглядел, что находилось внутри, то просто потерял дар речи от потрясения. Стоило Вэй Усяню убрать доску, как комната наполнилась приятным ароматом, растворившимся в запахе сандалового дерева. Семь или восемь пузатых чёрных сосудов теснились в маленьком квадратном погребке. - "Лань Чжань на самом деле изменился - он даже стал прятать вино!" - Тыыы... - только и выдавил из себя полуобморочный Лань Цижень. - Э? - глаза Вэй Усяня тут же стали большими и круглыми. - Лань Чжань, вот уж не ожидал. Ты - и вдруг прячешь вино? Ещё и "Улыбку Императора"? - Ванцзи? - такими же глазами на него смотрел ошарашенный Лань Сичэнь - ему ли не знать об алкогольной непереносимости Ланей, которая давно стала притчей во языцех на всю Поднебесную. - Там сейчас пусто. - прошептал Второй Нефрит, сохраняя каменное лицо и нервно комкая одежду на коленях. Он не сказал, что держит там сейчас не вино, а разные мелочи, которые напоминают ему о Вэй Ине, в основном рисунки. - Воистину внешнее впечатление обманчиво. - протянул Вэнь Жохань. - Никак второй молодой господин Лань хотел сделать пребывание молодого господина Вэя как можно более удобным, чтобы действительно не сбежал? - Клетка - она всегда клетка, даже если шикарная и золочёная. - хмыкнул Цзян Чи. Юй Цзыюань посмотрела на Ванцзи взглядом, так и кричащим "только я имею право запирать этого мальчишку под замок в наказание, но не ты, так что даже не думай". Заклинательница Инь-Ян, пусть под капюшоном этого не было видно, направила прищуренный взгляд на Лань Ванцзи - если бы он и в первой жизни подчинился требованиям старейшин клана и посадил Вэй Усяня под замок, не выпуская его наружу, она бы лично прорыла к месту его заточения подземный ход и, схватив его за шкирку, сбежала бы из Облачных Глубин. И плевать на всё, мир большой, места в нём много. В Облачных Глубинах алкоголь был запрещён, и именно из-за этого они повздорили в их первую встречу. Всё закончилось тем, что Лань Ванцзи вылил на землю целый сосуд "Улыбки Императора", который Вэй Усянь достал в городе Гусу. Вэнь Сюй и Вэй Усянь с кислым видом переглянулись - первый мечтал хоть раз в жизни попробовать знаменитое вино, второй обижался на то, что целый сосуд был безжалостно уничтожен. - Вино хоть вкусное? - поинтересовался Вэнь Сюй. - Потрясающе вкусное! - воскликнул Вэй Ин. - Всё бы отдал, лишь бы снова выпить! - Откуда у тебя вообще такая тяга к алкоголю? - у Цзинь Цзысюаня дёрнулась бровь. - С улицы. - пожал плечами будущий тёмный заклинатель, а на кучу ошарашенно-вопросительных взглядов пояснил: - Иногда мне везло и я находил кувшины с остатками вина или байцзю. Потом узнал, что этим можно обрабатывать раны. - Ага, могу подтвердить. - оскалился Сюэ Ян, уминая сладкую булочку, а А-Цин лишь закивала, подтверждая слова мальчишки. - Кто бы стал лечить босяка и беспризорника? Сам, всё сам. - Ох, А-Сянь. - Яньли грустно посмотрела на шиди, а мадам Юй взяла это на заметку - Вэй Усянь редко когда попадал в лекарский павильон, а если и попадал, то не сам - его туда то тащили, то несли в полубессознательном состоянии, зато лекари не раз жаловались на исчезновение трав и мазей. С тех пор как Вэй Усянь вернулся из Гусу в Юньмэн, ему так больше и не довелось отведать "Улыбку Императора", секретом изготовления которой владели только умельцы из Гусу. Он запомнил этот вкус на всю жизнь и всё повторял, что при первой же возможности приедет в этот город ещё раз специально за местным напитком. Но такой возможности так и не появилось. То, что спрятанное здесь вино являлось именно "Улыбкой Императора", Вэй Усянь понял сразу по одному только запаху, ему даже не нужно было открывать сосуд и пробовать на вкус. Он никогда бы не подумал, что однажды найдёт тайный погребок с вином в комнате столь аскетичного и безупречного человека, как Лань Ванцзи, который на его памяти ни разу не притрагивался к алкоголю. В этом перерождении карма действительно превзошла саму себя! Дивясь столь неожиданному повороту судьбы, Вэй Усянь успел осушить один сосуд. Он был очень устойчив к алкоголю и любил выпить. Кроме того, он решил, что Лань Ванцзи в прошлой жизни всё равно задолжал ему сосуд "Улыбки Императора" и неплохо было бы взять с него проценты за отсрочку. - Кто-то не учёл, что тело не родное и явно не такое устойчивое к такому количеству вина, которое ты обычно пьёшь. - фыркнул Цзян Чэн, пихнув шисюна под рёбра, на что тот лишь показал ему язык. Правда, блеск серебряных игл и суровый взгляд Вэнь Цин заставил его сидеть на попе ровно. - "Потрясающая девушка." - мысленно хохотнул Не Минцзюэ, глядя на грозную целительницу. Рассудив так, Вэй Усянь опустошил ещё один сосуд, и только-только начал хмелеть, как вдруг в голове его промелькнула мысль: - "А что если попытаться стащить нефритовый жетон?" В Облачных Глубинах находился холодный источник, в котором омывались мужчины-заклинатели. Считалось, что он обладает разными чудодейственными свойствами, например, успокаивает мятежное сердце, очищает разум от дурных мыслей, гасит огонь в груди и так далее. Когда мужчина окунался в воды источника, само собой, ему приходилось раздеваться. А раздетому человеку некуда было спрятать жетон, не станут же адепты ордена Гусу Лань держать его во рту! - О нет! - в один голос протянули Цзян Чэн, адепты Юньмэн Цзян и все, кто хоть немного знал, что из себя представляет первый ученик Юньмэн Цзян. - Ага! - шкодливо захихикал тот. - "Интересно, каких сил стоило Баошань рассказывать большую часть происходящего?" - подумал Не Лаоху. - "Хорошо, что она вообще нашла этот артефакт и тщательно подготовилась." Вэй Усянь захлопал в ладоши и одним глотком прикончил остатки вина. Обыскав глазами комнату, он понял, что выкинуть пустые сосуды некуда, так что он наполнил их чистой водой, закупорил крышками и поставил обратно в погребок, не забыв приладить доску на место. Разобравшись с этим, он отправился на поиски нефритового жетона. - Вэй-сюн, и почему мне так кажется, что именно на эти сосуды ты и наткнёшься в следующий раз? - Не Хуайсан прыснул со смеху, глядя на друга. Тот лишь сделал вид, что обращались не к нему. Несмотря на то, что Облачные Глубины были полностью сожжены до "Аннигиляции Солнца", их восстановили в том же виде, что и до сожжения. - Сожжены? - тут уж всем стало не до смеха. Даже Вэнь Жохань вопросительно посмотрел сначала на Ланей, затем на пятёрку основателей. Вэнь Сюй, вспомнив разговор с бессмертными заклинательницами на ночной охоте, почувствовал, как внутри него сжимается холодный липкий ком - похоже, дева Лань именно об этом уничтожении и говорила. А из этого следует, что именно заклинатели Цишань Вэнь причастны к сожжению резиденции Гусу Лань. Вэй Усянь по памяти шагал по извилистым тропинкам, и вскоре нашёл холодный источник, надежно скрытый в тихом и тёмном уголке. Адепт, приставленный присматривать за этим местом сегодня, находился довольно далеко. Заклинательницы жили в другой части Облачных Глубин и никогда не приходили к источнику. И разумеется, никому из ордена Гусу Лань даже в голову не пришло бы сделать что-то столь недостойное, как подглядывание за купающимися товарищами. Именно поэтому охранялось это место слабо, и у Вэй Усяня появилась возможность с лёгкостью прокрасться сюда и с такой же лёгкостью совершить свой бесстыжий замысел. По счастливой случайности на белых камнях за кустами посконника лежала стопка белой одежды, означающая, что источник не пустовал. Она походила на белоснежный кусок тофу и была сложена настолько аккуратно, что становилось жутковато: даже лобная лента свернута без единой складки. Вэй Усянь аккуратно запустил руку в одежду в поисках нефритового жетона — ему почти было совестно ворошить её. Пока он рылся, взгляд его бездумно заскользил по окружённому зарослями источнику и вдруг замер. Вода в холодном источнике была ледяной, и, в отличие от источника горячего, пар не застилал глаза, так что Вэй Усянь спокойно смог увидеть верхнюю часть тела мужчины, стоящего к нему спиной. Мужчина, омывающийся в источнике, был довольно высоким; с бледной кожей и с чёрными как смоль, мокрыми волосами, собранными на одну сторону; мягко очерченными талией и спиной - изящными, но таящими силу. Выражаясь простым языком, мужчина был красавцем. Но Вэй Усянь стоял как вкопанный и никак не мог отвести взгляда не потому, что засмотрелся на обнажённые прелести. Каким бы прекрасным он ни был, всё же Вэй Усяня на самом деле не привлекали мужчины. Дело было в спине омывающегося, и именно на неё уставился Вэй Усянь. Вся спина была исполосована перекрещивающимися шрамами. - Такие шрамы оставляет только дисциплинарный кнут. - пробормотал Вэнь Сюй - не раз видел, как его отец в плохом настроении серьёзно наказывает кого-нибудь из узников именно этим орудием. В зале наступило шокированное молчание. Мужчина в источнике не остался неузнанным - Лань без проблем узнали своего Второго Нефрита. - А-Чжань... - вырвалось у Лань Хуаня. - Нет... - прошептал Цинхэн-цзюнь. Такие шрамы оставляет дисциплинарный кнут. В каждом ордене был свой такой кнут, которым секли его адептов за особо тяжёлые проступки. Шрамы от него не сходили никогда. Вэй Усянь не подвергался этому наказанию, но зато его испытал на себе Цзян Чэн, с тех пор он никак не мог избавиться от позорных следов, как бы ни старался. Вот почему Вэй Усянь ни с чем бы не спутал эти шрамы. Цзян Чэна передёрнуло, когда иллюзия сменилась с холодных источников на какое-то грязное помещение, где лежал он сам, а на его груди алым пятном виднелся уродливый свежий шрам. Яньли, всхлипнув, притянула брата к себе, а Вэй Ин в ужасе уставился на Ваньиня. - Да что случилось? - вырвалось у наследника Цзян - ведь даже его родители уже не могли смотреть на это беспристрастно. - Вы всё узнаете, имейте терпение. - покачал головой Вэнь Мао, гневно взглянув на Вэнь Чао. Обычно хватало одного или двух ударов такого кнута, чтобы провинившийся усвоил урок на всю жизнь и больше никогда не совершал подобного проступка. Число же шрамов на спине мужчины было равно, по крайней мере, тридцати. Насколько же ужасное преступление он совершил, раз подвергся столь жестокому наказанию? И если вина его была столь тяжкой, то почему его просто не убили, очистив дом от пятна позора? - Тридцать?! - в ужасе воскликнул глава Оуян. - Десять - это уже смертельно! Но столько... - А меня интересует, когда именно в моём ордене появилось тёмное орудие для пыток. - Лань Ань приморозил взглядом всех заклинателей ордена Гусу Лань, уже решив, что эта гадость исчезнет из Облачных Глубин. - Светлые заклинатели. - выплюнул Цзинь Дахань. - Орёте, что Тьма - зло, а сами не брезгуете пользоваться артефактами, запятнанными кровью и тёмной ци. Лицемеры. Вэй Ин, вспомнив про Компасы Зла, кисло посмотрел в пол - в его набросках по этому артефакту было указано наличие небольшого количества тёмной энергии, чтобы компас мог показывать верное направление. - Дисциплинарный кнут, как его сейчас называют, это не инструмент для наказания, а орудие пытки, созданное тысячу лет назад небольшой группой заклинателей, которые ненавидели всех, кто оказывался сильнее их. - пояснил Вэнь Мао. - Они упивались страданиями жертв, когда пороли их этим кнутом. Разумеется, это привлекло к ним тёмных духов и низших демонов. Думаю, не надо говорить, какая их ждала участь? - прищурился он. Сомнений ни у кого не осталось - преступники были убиты. Тут мужчина в источнике повернулся. Под ключицей возле сердца у него оказался ещё один шрам, но уже от сильного ожога, походившего на ожог от тавра. Стоило Вэй Усяню увидеть этот след, и его изумление достигло высшей точки. - Клеймо ордена Цишань Вэнь? - раздалось отовсюду. - Но откуда? Как? - Может он был в плену? - Ведь если была война... - Пытали, чтобы что-то узнать? Или просто для развлечения? - Наверняка это из-за этого мальчишки! - очнулся Лань Цижень. - Я тебе говорил, Ванцзи, чтобы ты!.. - Лань Цижень, замолчи! - грозно рявкнула Юй Цзыюань. - Мы не знаем, что конкретно произошло, так что будь добр, последуй одному из своих правил на Стене Послушания! Будь здесь Цаньсэ, она бы живо тебе напомнила своё отношение к вашим правилам! - на этих словах мужчину передёрнуло - вспомнилось, как эта бесстыдная девица отрезала ему бороду. - К тому же, твой племянник имеет собственную голову, чтобы ею думать! - Моя госпожа, прошу вас... - попытался вмешаться её муж, опасаясь создания конфликта. - Цзян Фэнмянь, не затыкай мне рот! Каждый раз, как дело касается твоих детей, ты всё пускаешь на самотёк, лишь бы гром не грянул! А тут речь идёт о твоём воспитаннике, которого ты с улицы притащил в орден, ни с кем не посоветовавшись и никому ничего не сказав! Что в этих видениях, что здесь и сейчас на него вешают все грехи мира, как мешки на осла! Как бы то ни было, он часть ордена Юньмэн Цзян и я никому не позволю нас оскорблять. - Цзыдянь на пальце хозяйки угрожающе заискрил пурпурными молниями. - Даже если это делает такой ярый праведник, как Лань Цижень, которому эта проклятая скала с правилами заменила образ мышления! Вэй Усянь с открытым ртом круглыми глазами смотрел на мадам Юй, мечущую молнии - в прямом (Цзыдянь) и переносном смысле. Цзян Чэн и Цзян Яньли в этом плане недалеко от него ушли. Заклинательница Инь-Ян лишь тихо хмыкнула на это представление - она знала о подвиге Цаньсэ-саньжэнь, о котором в Облачных Глубинах было запрещено упоминать даже в шутку. Сяо Синчэню же было очень любопытно, что умудрилась сделать его вечно весёлая шицзе, хоть о ней до сих пор по всей Поднебесной гуляли сплетни и байки. Юй Сеху, увидев одинаковые выражения на лицах всех троих детей, тихо рассмеялась. - Я хоть и не видел, что случилось, но разъярённые вопли Цаньсэ невозможно было не услышать в том лесу. - подал голос Вэнь Жохань, насмешливо глядя на Циженя и спрятав нехорошую ухмылку в пиале с успокаивающим чаем. - Потом чисто из интереса понаблюдал за вашей компанией издалека. Мне казалось, что Вэй Чанцзэ тебя либо испепелит взглядом, либо заморозит, ругаться он не умел. А уж то, что Цаньсэ порекомендовала тебе использовать вашу Стену Послушания в довольно... нелицеприятных целях, не запомнить трудно. - "Хе, как умело он перефразировал выражение "засунь свои правила себе в хризантему"." - мысленно расхохотался Цзинь Дахань. Впрочем его выдавали трясущиеся плечи и тихое фыркание. Остальные основатели согласно поддержали его смешками. Лань Цижень же выглядел так, словно сейчас его настигнет искажение ци, отчего Вэнь Цин пришлось его напоить успокоительным и ткнуть иглами ещё в несколько акупунктурных точек. - Отец, вы никогда об этом не упоминали. - осторожно произнёс Вэнь Сюй. - Я был не в том состоянии, чтобы обращать на это внимание. - отстранённо сказал мужчина и посмотрел на донельзя удивлённого Вэй Ина. Судя по всему, этот несносный и умный ребёнок ничего, кроме слухов и сплетен, не знает о своих родителях. А раз так, то самый лучший способ расположить его к себе - это рассказать всё, что ему самому известно, пусть это и не так много. Во всяком случае гнев бессмертных он на себя навлекать не желал, слабые заклинатели таковыми не становятся, но и оставлять без внимания этого гения он не намеревался. Амулет продолжил работу, лишь когда утихли шёпотки и обсуждения, в основном касающиеся Цаньсэ-саньжэнь, её мужа и их гениального отпрыска.