Дерево Рилиан

Ночь. Угрюмый северный ветер колышет ветви в Дю Вельденвардене. Молодая Всадница который час не может уснуть. Сердце Арьи сжимает непонятная тревога, она вся дрожит от неясных, смутных опасений. Что-то случится... Фирнен, лежащий в той же комнате, недовольно рыкнул: "Что с тобой, Арья? " Эльфийка только вздохнула: "Я не знаю... Все равно не уснуть, пойду разбираться в бумагах ." Дракон недовольно хлопнул крылом, а Всадница встала, быстро оделась и прошла в свой кабинет. Зажигая светильник, она думала: что не дает ей покоя? Однако королева эльфов вздохнула, села за стол и начала читать послания и извещения от других королевств. Прошло около двадцати лет с того дня, как Гальбаторикс погиб. За эти годы появилось новое поколение Всадников, около десяти юных учеников на острове Эрагона. За все это время она видела его только два раза. Больше она видела королеву Насуаду. Она правила в новой Империи, крепко держа власть в своих сильных руках. Часто ей помогала Эльва, ставшая ей почти дочерью. Так что Алагейзия медленно вставала на ноги после долгих лет рабства. Стоило Арье вспомнить о королеве Алагейзии, как зеркало в серебристой деревянной оправе, стоящее на ее столе, покрылось волнами, и в отражении появилась Насуада. Женщина, обычно спокойная, сильная и гордая, казалась слабой и напуганной. Накинутая поверх ночной рубашки мантия дрожала. - Арья, прошу прощения за столь позднюю попытку связаться с тобой, но не будь это важным, я бы не сделала этого. - Ничего страшного, я все равно работала с бумагами. Что случилось? Лицо женщины исказилось. Она задрожала и прикрыла лицо руками, плечи затряслись. Второй раз за всю свою жизнь Арья увидела, как Насуада плачет. - Я...я приказала Эрагону прилететь на церемонию юных Всадников, я ничего не знала о том пророчестве... И мне донесли, что... несколько часов назад Эрагон и Сапфира...погибли... Арья замерла. Сердце ее замерло, воздух в груди стал тяжелым, Насуада, еще раз всхлипнув и прошептав что-то вроде "Ты должна была знать", отключилась. Где-то в ночи взревел Фирнен, так громко, что весь Дю Вельденварден узнал о великой утрате. А в самом сердце Эллесмеры без чувств упала прекрасная Всадница. *** Прошла неделя. И на границе Дю Вельденвардена собралась огромная толпа. Казалось, не было на свете существа, что не пришло в этот час на границу двух стихий. Здесь были и эльфы в белоснежных одеждах, люди в траурных одеяниях, гномы и ургалы стояли, потупив взоры. Даже коты-оборотни почтили эти печальные похороны своим присутствием. Совершенно отдельно стояли пятнадцать юных Всадников и их драконов. Все они явились почтить последним словом своего Всадника. Один за другим к гробу подходили люди- Роран и Катрина были последними, затем гномы во главе с Ориком, ургалы вместе с Нар Гарцвогом. Эльфы были последними. Они и Всадники ждали своего часа , чтобы проститься с самым главным для них Человеком. Когда все простились, эльфы печально подошли к гробу, подняли руки и опустили последний дом своего Всадника. Слезы текли по их прекрасным лицам, когда Бледхгарм посадил на место сердца Эрагона яблоневое семечко. Печальные голоса наполнили умы и души словно осиротевших людей. И из земли медленно потянулась молодая яблоня. Она росла, поднималась к небесам, и вскоре над могилой выросло огромное дерево, образовавшее живой купол над телом Всадника. Через несколько мгновений с дерева опустились золотистые плоды, и каждый вкусил частицу всеми любимого героя. Роран и Катрина плакали не скрывая слез. Они крепко сжимали руку своей дочери, которая, как и ее дракон, тихо плакала над своим Учителем. Насуада молчала, по ее лицу тихо струились слезы. Плакали все- и даже птицы умолкли. Прошел час, другой, но люди не уходили. Слишком многое накопилось в их сердцах, сейчас словно разорванных смертью такого важного им всем Человека. Была ночь, когда медленно толпа ушла. Последними ушли Всадники и близкие Эрагона: Роран с семьей, Насуада, Орик и Анжела. И только когда все покинули печальную долину и над землей взошла луна, к дереву шагнула белоснежная фигура. Темные волосы были заплетены в косу и переплетены лентой, белоснежное платье не стесняло движений. Арья тихо шла по тяжелой от росы траве. Подошла к дереву и опустилась на колени перед стволом, овеянным холодным ветром. - Здравствуй, Эрагон. Вот мы и встретились. Сколько лет прошло... А ведь совсем близко отсюда мы обменялись истинными именами... Я тогда убежала, испуганная будущим. Но наша встреча не могла стать последней. И вот ты здесь. Хотя и не услышишь меня. А мне многое надо сказать. Хотя бы то, что я люблю тебя. Слышишь, люблю! И ради этой фразы ты должен был умереть? Где твои ученики , ради которых ты покинул меня? Где твоя семья? Они ушли, гонимые ночью! Только я пришла! Арья заплакала. Горячие слезы, которых никогда не видели небеса, словно прорвали стену, за которой она скрывала свою боль. И Фирнен за ее спиной печально взревел. Слезы по-прежнему текли по лицу эльфийки, когда она зашептала: - Как ты мог вернуться?! Как ты посмел умереть?! Почему, почему меня не дождался? Нидхвала голодного отыскал? Утонул? Разбился о скалы? Что, что случилось? Эрагон! Эрагон! Почему ты оставляешь меня? Девушка уже не пыталась говорить тихо: она кричала от боли, что рвала ее сердце. И вдруг Всадница замолчала. - Я всегда молчала... И заставляла ждать... Но все можно изменить... Можно, Эрагон... Я иду к тебе... И эльфийка запела. В ее голосе звучала, горела огнем Любовь и Отчаяние, она пела ему о своей любви. Голос, сильный, полный тончайших переливов, пел песнь горя и печали. Она пела день и два, и еще столько же, когда вдруг она встала с колен. Не прекращая петь, эльфийская королева подошла вплотную к дереву и обняла ствол руками. И люди, пришедшие к могиле, увидели, как белоснежные переливы ткани темнеют, покрываются корой, голос медленно затих. И девушка, что прежде была живой, полной сил Всадницей, превратилась в дерево. И поныне можно видеть это дерево. Ему уже больше ста лет, и нет больше тех, что плакали в день похорон. Разве что остались ученики Великого Всадника. И раз в два года прилегают они посмотреть на дерево, что вместило в себя двух Влюбленных. Прилетают они, чтобы вкусить горьковатых яблок, никогда не гниющих на сильных ветвях. Дерево то навсегда запомнится народу тем, что есть у него защитник. Не дремлет дух изумрудного дракона, потерявшего Любовь свою и Всадницу. Истощался он, одна душа осталась от когда-то сильного дракона. Так что охраняется могила Всадника. Охраняется духом, призраком сильного дракона, гонящего прочь недостойных увидеть величайшую Потерю юнцов. И есть в народе примета. Если хочешь найти любимого- приходи к дереву Рилиан в полнолуние и загадай желание. Сбудется.