порядок

I beg to serve, your wish is my law Now close those eyes and let me love you to death ©Starset — Love You to Death

Прекрасны моменты, когда возвращаешься домой после тяжёлого дня. Гремят ключи, шелестит одежда, тихо топочут по полу пятки, облачённые в любимые носки. Журчит вода, льющаяся из-под крана, хрустит чистое постельное бельё, жужжит фен. Шуршат целлофановые упаковки, кликают бутылёчки и тюбики с различными средствами для ухода за кожей. Именно эти звуки сопровождают каждый вечер, пожалуй, весьма обыкновенную, но в то же время особенную пару, которую по первому впечатлению можно сравнить с главными героями одной стёбной пародии на манхву (передаю привет автору «Активного актива и пассивного пассива», я в Вашем фандоме). Уставший Тенья половиной тела лежит на двуспальной кровати и прищурившись, смотрит через линзы очков, которые он держит на полусогнутых руках перед собой. Он уже успел переодеться в домашнюю однотонную серую футболку и чёрные треники с белым логотипом бренда на боковой части одной из штанин. Продолжать делать что-либо было во-вторых лениво, а во-первых — просто не́зачем. В их квартире всегда царила чистота, редко что-то терялось. Исключением не был и туалетный столик Юги — вся косметика стояла в определённом порядке, в ящиках изнутри было всё отсортировано, мало того — зеркало кристально чистое. В нём отражался владелец — вышеупомянутый блондин в свободной лавандового цвета майке и тёмно-синих широких шортах. Убрав помытые и высушенные волосы назад, в хвостик, он осторожно смывал с лица остатки своего повседневного макияжа. — Тебе совершенно случайно не кажется, что мы реже, чем раньше, проводим время вместе? — спрашивает тот. — Удивительно, но даже осознавая то, что мы буквально засыпаем на одной постели… — начал Иида, вновь надев очки и приподняв голову. -… есть ощущение, что этого недостаточно, — продолжил Аояма, на секунду обернулся, вспомнил, что мейк смыт не до конца и обернулся обратно, продолжая очищать свой лик с бо́льшей скоростью. — Именно, — многозначительно кивнул брюнет и тепло взглянул на парня. «Почему ему идут абсолютно любые оттенки фиолетового? А особенно — эта маечка…» Юга прочувствовал скользящий по его изогнутой спинке взгляд и опять обернулся к любимому, поставив острый локоть на столик. Очаровательная улыбка всё не сходила с его лица. Под согревающим взором Теньи блондин будто сливочное масло на сковородке потихоньку поплыл в сторону, вдоль поверхности стола. Иида уже начал что-то говорить, как локоть Аоямы резко соскользнул, а сам парниша чуть не грохнулся. — Ты бы знал как я те-… Господи, будь аккуратнее, пожалуйста, а то потом растеряешь свои кремы и не найдёшь, — нежно сказал очконосец, когда его возлюбленный случайно сбил со стола локтём один из тюбиков. — Хи-хи, хорошо, mon amour, — лукаво и игриво ухмыльнулся Юга, вернувшись в более устойчивое положение. Что-то хитрое блеснуло в его бездонных глазах. Блонди начал медленно тянуться пальцами к стоящим у края сосудам, не разрывая глазного контакта с Иидой. А тот в свою очередь продолжал… — …как я тебя— Бух. Аояма грациозно толкнул пальцами стоящую у края стола бутылочку с мицеллярной водой. — …как я сильно тебя— Бух. Теперь свалился и тюбик с матирующим кремом для лица. — …ты бы знал, как я сильно и нежно тебя лю— Юга сделал вид, что собирается толкнуть очередной бутылёк, но не толкнул, а Иида всё равно прервался и прикусил губу от того, что был одурачен. Наблюдая за растущим с каждым разом возмущением педанта в глазах любимого, Юга всё шире улыбался, посмеиваясь сквозь сомкнутые губы. Своими выходками он напоминал хулиганистого кота. Котика. Очкастый не сдержался, снял свои очки, отложил их в сторону, резко поднялся с кровати и направился прямиком к туалетному столику, где его счастье уже в полный голос смеялось, прикрыв рот ладонью. — Я случайно, — пошутило оно, кратко мигнув одним глазом. — Юга. Я очень сильно тебя люблю. Но не мог бы ты, пожалуйста, поднять всё, что ты уронил, ты же… Ты же потом искать их будешь по всей квартире, — на этот раз Тенье дали нормально высказаться, его слова были полностью серьёзными. — А не то что? — хитро прищурился его партнёр, вытянув шею в сторону возлюбленного. О, да, этот мелкий блондинистый крысёныш умеет ставить в неловкое положение. — Я… я… э… — Неужели накажешь меня? — продолжал свои игры Аояма, поднимаясь со стула и специально, раздражая Ииду, сел прямо на столик, спихнув ещё около семи вещиц, что тут же попадали на пол. — Я буду не против, mon cher. — Слушай, я не буду тебя н… наказывать, мы ведь взрослые люди, а ты прекрасно знаешь, что следует за беспорядком, — ласково произнёс брюнет, положив жестковатую ладонь на чистую после мицеллярки щёку парня. За этим последовал кроткий, но полный любви поцелуй в мягкие губы. — Поэтому… Секундочку, ты что, в моих шортах? — Ага, — снова пытался не засмеяться Юга. — Я верну. Просто нравится иногда носить твою одежду, — блондин мечтательно посмотрел куда-то вниз, проводя ладонью по плечу Теньи. — Приберись тут, пожалуйста, ладно? — вздохнул тот, но не торопился отпускать руку. Их лица сейчас были очень близко друг к другу. На достаточном расстоянии, чтобы заглянуть в глаза и не увидеть нелепого циклопа вместо прекрасного лица любимого. Разговор сейчас происходил исключительно телепатически. Так казалось. Они влюблённо смотрели друг на друга, неловко улыбаясь и передавая какие-то странные зашифрованные сообщения. При этом Юга всё ещё сидел на столе, а Тенья стоял к нему вплотную. Почему-то они в секунду вспомнили все трудности, которые прошли, все счастливые моменты, которые пережили. Будто бы перед смертью. Но нет, они, к счастью, живы. Аояма нежится о руку Ииды, как всё тот же гладенький котик, прикрыв глаза длинными светлыми ресницами. Он вновь их приоткрывает, чтобы длительно, страстно, но в то же время легко, будто пёрышко, поцеловать брюнета. Отстраняется. Вздыхает. — Тенья… Услада души моей… Моя любовь к тебе, как и твоя ко мне, безгранична, знаю. Ты мне очень дорог. Ты много делаешь для нас, для меня даже больше, и… Я, конечно, очень ценю твои труды, но я осознал, что никак тебя не отблагодарил, — малость печальным полушёпотом произносит блондин. — Что ты, Юга, солнце… — шепчет Тенья. — Твоё существование — уже лучшее, что у меня есть, не сто́ит меня благодарить… — Этого недостаточно, я ведь знаю, — улыбнулся парень, заметно сомневаясь в чём-то. — Поэтому в качестве благодарности… Пожалуйста, прими моё приглашение. Позволь пригласить тебя… пригласить тебя… принять участие в нашем с тобой более тесном, кхм… сближении. Если, конечно, ты хочешь этого, — Юга немного покраснел и почесал тыльной стороной указательного пальца под носом. Для Теньи это было ни чем иным, как прямым доказательством волнения любимого. Иида мог понять, что имеет в виду Аояма. — П-постой, ты… ты предлагаешь мне… секс? — мотнув головой, уточнил брюнет. «Хочу ли я этого? Боже, да!» — пронеслось в голове у него, но сразу после этой мысли Ииде стало стыдно от самого себя. Он не любил Аояму, он его обож-ж-жал. Каждый его микрометр. Все его странные привычки, его поведение, его вкус в одежде. Чувствовал что-то невероятно приятное, когда зарывался носом в его неуложенные волосы, когда обнимал его сзади за талию и клал подбородок на плечо, как большой пёс. Он даже и не вспомнит, встречал ли когда-нибудь человека, который понимает его лучше, чем Юга. И естественно, иногда проскальзывали мысли о том, как же хочется разложить это чудо на столе… — Проще говоря… да? — смущённо произнёс Аояма. — Думаю, мы достаточно близки, чтобы заняться этим. Но только по обоюдному согласию, если ты не хочешь, я не настаиваю, — уже быстрее проговорил он. — Д… да, я… было бы неплохо, — произнёс Тенья. Он уже не задумывался, мысленно он был в недалёком будущем, что наступит уже через пару минут. — Да. Пора, — более твёрдо сказал брюнет и чуть нахмурился, будто собирается спасать мир, а не заниматься соитием. Они одновременно набрали полную грудь воздуха и резко выдохнули, Тенья — через рот, Юга — носом. Так же одновременно неловко посмеялись, всё не осмеливаясь приступать. Инициативу взял на себя Аояма, игриво прикусив губу и потянув за завязанный шнурок на трениках Ииды. Отрезок памяти от этого момента и до того, как оба остались в одних трусах просто-напросто стёрся. Просто Тенья не любил медлить, а Юга любил Тенью. Брюнет осторожно, попросив взглядом разрешения, приподнял бёдра всё ещё сидящего на столике парня и аккуратно начал снимать с того последнюю ткань. Блондин занервничал ещё сильнее и стоило его партнеру стянуть трусы до уровня колен, он тут же скрестил ноги, по рефлексу пряча своё достоинство. Иида понимающе кивнул и отошёл на шаг назад, чтобы обеспечить любимому достаточное количество свободного пространства вокруг, чтобы перевести дух перед основной частью их игрищ. Когда Аояма шумно выдохнул раз пять, наш ответственный чистюля уже был без нижнего белья и осторожно сделал шаг обратно, чтобы опереться на стол руками по обе стороны от блондина и начиная с мочки левого уха, вести поцелуи вниз, всё ближе и ближе к животу. Тенья не знал, что именно это место — эрогенная зона, а Юга на самом деле забыл. Но стоило губам актива прислониться к тому месту, где кончается грудная клетка и начинается тощий, но мягкий и нежный животик полуфранцуза, как Юга вспомнил, да так вспомнил, что по телу пронеслись полчища мурашек, а сердце забилось быстрее. — Господи, Тенья… — на выдохе произнёс он. Больше слов не надо было. Иида продолжил осторожно ласкать кожу живота Аоямы, пока тот еле сдерживался, чтобы не вырвалось ни одного звука его голоса, лишь шумные прерывистые выдохи. Брюнет спускается ниже, его поцелуи всё более и более напористые, а Юга вот-вот спустит первый стон, но держится. Вот, Тенья уже чувствует, как его кожи у подбородка коснулся флагшток партнёра. Это было засчитано, как сигнал. Наш «самец» делает последний поцелуй, отрывается, выпрямляется, оглядывая всё, что осталось на туалетном столике по обе стороны от Юги. — К… какой из этих кремов предназначен для рук? — запинается, но уверенно спрашивает Тенья. Аояма даже не взглянув, берёт наощупь тюбик с кремом для рук и протягивает Ииде. — Мне перевернуться или?.. — спрашивает он, начиная оборачиваться. — НЕТ! Кхм… Не надо пожалуйста. Я хочу, чтобы мне было тебя хорошо видно, так я пойму, когда стоит прекратить в случае чего… Хочу, чтобы ты и твой… половой орган остались целы. Пожалуйста, говори, если вдруг будет больно или неприятно, хорошо? — Хорошо, мой рыцарь, — по-доброму усмехнулся Аояма и чмокнул Ииду в щёку. Блондин сильно дрожал от волнения и возбуждения. «Он очень осторожничает, но главное в том, что он действительно исполняет то, что говорит. Он идеален. Я не побоюсь об этом думать, кто бы что ни говорил про шаблонность.» — думал Юга. Пока блондин думал, «рыцарь» выдавливал на руку крем и растирал его по ладоням, особое внимание уделяя пальцам. Там уже было предостаточно «смазки». Он подошёл ближе, прислоняясь бёдрами к ногам пассива. — Так, я предупреждаю, может быть больно… — на всякий случай напомнил Тенья, но вдруг почувствовал нервную дрожь любимого. — Ох, я понимаю тебя. Очень волнительно, у самого всё трясётся… — Не беспокойся об этом, сейчас всё само как-нибудь… у-устаканится, — резко вздрогнув, шепнул Юга. Ни слова не говоря, брюнет обхватил возлюбленного скользкими от крема руками и крепко прижал к себе, со всей нежностью и лаской гладя вибрирующую спинку, чтобы успокоить. Крем втирался — не проблема, выдавят ещё. У них вся ночь впереди, а пройти она должна спокойно и приятно для обоих. — Спасибо, — тихонько сказал Аояма. — Пока не усмирим твоё волнение, входить не буду, ладно? — заботливо сказал Иида. — Не бойся. Всё будет хорошо, я об этом позабочусь. Тем более, что мы уже на берегу договорились о тонкостях. Если что — не молчи, пожалуйста, я желаю тебе только добра, поэтому не прощу себе, если тебе будет плохо, а я об этом не узнаю. Совершенно не важно, сколько длились эти теплые объятия, главное, что блондин действительно был спокоен. Он выдохнул и раздвинул ноги чуть пошире, показывая свою готовность. Тенья снова повторил манипуляции с кремом. — Ещё раз гово-… — Может быть больно, я помню, милый, — кивнул светленький. Темноглазый кивнул, задрал голову, прикрыл глаза, глубоко вдохнул, выпустил через рот мощный поток воздуха куда-то в сторону и запустил крепкие ладони к ухоженному причиндалу Юги. Ловко орудуя пальцами, он сначала огладил всё снаружи, а затем полез и внутрь, аккуратно растягивая отверстие. Блондин тихо шикнул, когда партнёр резковато что-то потянул внутри. — Ай… — Извини, пожалуйста, я на практике никогда не пробовал… — Ничего, с чего-то… ой… начинать всё же надо… На пару секунд Тенья остановился и взглянул в глаза партии. Тот чуть морщил нос, когда было больно, отчего становился похожим на кролика, поэтому Иида старался не допустить подобного. Юга пересёкся взглядом с любимым и потянулся за поцелуем. Тенья не смог устоять и не отпуская рук, поддался своему солнцу. Пока губы их держали контакт, брюнет осторожно растягивал нужную ему дырочку. — Итак, я… э… думаю, что готов войти, а ты как? — Ты знаешь. Будет больно — скажу, — получил он спокойный ответ. — Угу… Аккуратно, плавно, Тенья начал вставлять свой стержень. А от Юги наконец-то поступили первые подобия стонов — выдохи с прорезающимся голосом. Боже, да он как будто познал все величайшие тайны Вселенной разом или переродился изнутри. Именно так можно было описать ощущения блондина, когда по его телу прошла волна, даже пронеслось цунами из дикой, но очень странно-привлекательной смеси чувств. Юга обхватил руками широкую спину Теньи и чуть запрокинул голову. И всё это только от вхождения. Иида почувствовал примерно то же самое неописуемое чувство, но пока что мозг его был в сознании, и мысли о том, чтобы не навредить любимому, частично перекрывали мысли по существу. — Всё нормально, — еле выдохнул Аояма, пока его спутник остановился и тяжело дыша, вопросительно глядел на него. — Не беспоко… йся… Продолж—… Тенья двинулся вперёд очень резко, что не могло не вызвать соответствующей реакции боттома. Тот приоткрыл рот и устремил взгляд в потолок. Прозвучал запоздалый краткий стон. Приятнейшее ощущение смешивалось с болью и по большей части затмевало её. Однако, толкнули Югу в твёрдую поверхность столика. Хотелось, чтобы толкнули ещё, но на мягкой поверхности… И, желательно, уже в другое отверстие. Да, лучше не рисковать. — Тенья, погоди… Мне больно, — сказал блондин. — О, Боже, извини. Переберёмся на кровать? — спросил Иида, осторожно доставая из своего солнца свой жезл. — У~ух… — Да, д-да, и лучше будет всё-таки со спи—., — Аояма затаил дыхание, когда член партнёра выходил из него. Выдохнул. — Хорошо, ладно, прости, что не доверял тебе изначально… — Да что ты, тебя можно понять, не стоит извиняться за каждый шаг, хорошо? — холодные пальцы, подрагивая, огладили разгорячённые плечи брюнета, а губы нежно поцеловали ключицы. — Так, слезай со стола, а я расчехлю кровать, — чуть сбивчивым голосом сказал красный, как рак, Тенья, отойдя от Юги и резко сдёрнул покрывало с кровати. Аояма быстро, без лишних вопросов слез и подойдя к кровати, рухнул на неё спиной. Причиндал всё ещё побаливал, поэтому приземляться на него он не спешил. Иида же закончил складывать покрывало, осторожно залез на постель и придвинулся к партнёру чуть ближе, взирая на него голодными до чувств глазами. Юга улыбнулся, кивнул и стянув-таки с себя резинку, держащую волосы, перекатился на живот, чуть приподняв нижнюю часть тела над кроватью. — Не думаю, что сможешь держать планку даже на коленях в таких условиях, — шутливо прошептал на ухо Юге Тенья, уже нависший над любимым. — О, mon cher, ты меня недооцениваешь, — так же отшутился тот. — Как знаешь… Но я бы советовал лечь спокойнее и не напрягаться. Думаю, так будет менее больно, — брюнет чмокнул своё чудо в ушную раковину. — Готов? — Дубль два, готов, — хихикнул Аояма, уже меньше беспокоясь, чем ранее. Иида начал осторожно вставлять змея меж половинок партнёра. Совсем не хотелось получать в ответ болезненные возгласы. Тут он не сдержался и тихо рыкнув, сделал первый резкий толчок. Юга под ним робко пискнул, даже на стон его не хватило, только на этот жалкий грудной писк. — В-всё нормально? — Да, продолжай в том же д-духе, прошу… — в порыве экстаза прошептал нижний. Тенья кивнул и совершил ещё толчок. И ещё один толчок. И ещё один. И ещё. Постепенно он ускорялся, наслаждаясь приятным ощущением трения члена о кожу партнёра. О нём тоже не забывал — периодически уточнял, всё ли нормально, а то Аояма больно уж увлёкся стонами. Блондин делал это специально чаще, чтобы поддерживать возбужденное состояние своего «рыцаря», что скоро по скорости и напористости движений станет напоминать не просто коня (который обычно прилагается к рыцарю), а дикого мустанга. Да и вообще, нравилось блистательному парню это всё. Вдобавок ещё и плечи его покрывали поцелуями и осторожными покусываниями… Вся эта забота, аккуратность и ласки — ожидаемо, от большой любви. Им не было важно, как они нашли друг друга, главное — что́ нашли. То, что потерялось в них со временем, со встречей заново восстановилось, сложилось, как кусочки пазла. Например, Юге не хватало организованности и чёткости, а Тенье — умения тонко чувствовать мир вокруг себя. Пазлами можно назвать и многие вещи в их отношениях. Окружающие их предметы были всегда точно расставлены, порядок их нарушался очень редко. Характеры молодых людей тоже были похожи на собранную головоломку — из непонятных и странных деталей сложилась цельная гармоничная картина. Да и чего уж скрывать — в этот момент их тела тоже напоминали два кусочка пазла, содрогающиеся и подвижные, тяжело дышащие, два стонущих кусочка пазла. Сколько времени прошло? Час? Два? Не имеет значения. Парни уже спокойнее лежали под одеялом, ублажённые друг другом и полностью расслабленные. У Юги наверняка завтра будет адски болеть спина, если сейчас копчик всё ещё горел и постепенно утихая, пульсировал. Но какое это имеет значение? Блондин нежно прижимался к Тенье, начиная засыпать в жарких, плавящих объятиях. Ииду тоже постепенно клонило в сон. Он утыкался носом в светлые волосы возлюбленного и вдыхал их убаюкивающий аромат. Брюнет то и дело дарил своему звёздному мальчику нежные поцелуи в макушку. Потом он стал целовать его в хрящ ушка, приятно обдувая. Затем страстно и ласково прошептал: — А убираться всё равно придётся тебе.